Глава 2. Преследование Эотаса

С завершения Кризиса Пусторожденных минуло пять лет.

Наблюдатель вернулся в замок Каэд Нюа, приступил к правлению окрестными землями. Дирвуд познал покой... но оказался оный нарушен, когда гигантская статуя из адра, погребенная под замком, восстала, разрушив цитадель и поглотив души ее обитателей... в том числе и Наблюдателя.

Сознание того переместилось в Междумирье – пространство между жизнью и смертью. Здесь предстал ему пожилой дворф – Проводник, пригласивший проследовать в уютную комнатку, неведомо как означившуюся в сей ирреальности. Дожидалась прибытия сущности Наблюдателя женщина, облаченная в темные доспехи – Бледный Рыцарь. И она, и дворф выступали воплощениями Берата.

«Прежде тебе была необходима помощь богов», - обралась леди-рыцарь к Наблюдателю. – «Похоже, теперь нуждаемся в тебе мы. Сущность, пребывающая ныне в статуе, созданной властителем по имени Од Нюа по образу и подобию сына его, Мароса Нюа, и разрушившей твой замок, - ‘мертвый бог’, Эотас. В этом мы уверены. Но намерений его мы не знаем. Эотас сумел поглотить большую часть твоей души, но ты оказался достаточно силен, чтобы сохранить оставшуюся и переместиться сюда, в Междумирье. Вы с ним все еще связаны. Он избрал для себя тело из адра, усиленное тысячами душ – в том числе и твоей. Для опытного Наблюдателя будет несложно разыскать его».

Поведала Бледный Рыцарь, что, вырвавшись из заточения в подземных пределах, Эотас поглотил триста двадцать две души в Каэд Нюа и сопредельных землях... и продолжает вбирать в себя сущности смертных, следуя лишь к ему одному ведомой цели. Но Наблюдателю по силам спасти сии души, вернув их на Колесо, если станет он герольдом Берата в мире смертном, последует за Эотасом и выяснит, к чему стремится божество.

Сознание героя на предложение Берата согласилось... а в следующее мгновение душа воссоединилась с телом, и пробудился Наблюдатель в корабельной каюте. Приветствовали его старина Эдер и зодчая Каэд Нюа, подтвердившая слова Берата о том, что замок Наблюдателя разрушен, а вселившийся в статую дух Эотаса поглощает души смертных с земель, через которые лежит его путь. «Чем дальше уходил Эотас, тем слабее становился ты», - говорила зодчая. – «Потому мы взошли на борт сего корабля и оправились вслед за ним – к архипелагу Мертвого Огня».

В каюту ступил один из матросов, старый морской волк Эльд Энгрим, и, почтительно обратившись к Наблюдателю, заявил, что выпало им несчастье повстречаться в открытом море с пиратским судном, и сейчас требуют лиходеи переговоров с капитаном «Непокорного».

В сопровождении Эдера Наблюдатель устало поднялся на палубу, где матросы «Непокорного», упрямо сжимая в руках оружие, застыли напротив пиратов, уже успевших перейти на палубу судна, подлежащего – по их мнению – скорейшему разграблению. Начинался шторм, и ливень, изливавшийся на головы моряков, ничуть не способствовал продуктивности переговоров. Капитан пиратов требовал, Наблюдатель отказывал, схватка была неминуема...

И когда герой и сподвижники его сразили пиратов, дерзнувших перейти на палубу их судна, капитан пиратов, признавая поражение, приказал уводить корабль. «Непокорный» выстоял, но теперь шторм усилился, и волны играючи швыряли судно из стороны в сторону. Вспышки молний озаряли некое побережье... и исполинскую фигуру Эотаса, медленно удаляющуюся.

Корабль налетел на прибрежные камни... К счастью, большая часть членов команды выжила, и поутру – когда шторм утих – Наблюдатель и Эдер выступили на исследование островка, на который волею судьбы их занесло. Надлежало им продолжить преследование божества, и поскорее – ведь отдаление от титана, поглотившего часть его души, чревато для Наблюдателя весьма неприятными последствиями. Но как восстановить севшее на мель и получившее пробоины судно?..

Исследуя побережье, именуемое Привалом Виларио и пребывающее на южной оконечности одного из островов архипелага Мертвого Огня, герои отыскали выживших матросов, сопроводили их к небольшому лагерю, разбитому близ корабля. Зрел Наблюдатель и души погибших в крушении, и, поскольку Берат наделил его способностью направлять сущности сии в посмертие, оной он и пользовался, даруя усопшим покой.

Оставив Привал Виларио, Наблюдатель и Эдер выступили к северной оконечности острова, где виднелось вдалеке небольшое поселение. По пути повстречали они паломников из Ридсераса, поведавших, что выступают они смиренными последователями Эотаса, а в земли сии их привели сны. «Три звезды падают с небес, пронзая черноту грозовых туч», - говорили они, и, придя к выводу, что то – зов Эотаса, обращенный к верным, ведь лицезрели они титана, проследовавшего мимо острова – прямиком через море... и три звезды горели на челе исполина.

Наконец, двое ступили в порт Маже, лицезрев собравшихся на городской площади мирян – вайлианских поселенцев. Мужчина, стоящий на возвышении – губернатор Кларио – пытался успокоить встревоженную толпу, заверяя, что вскоре обретут они ответы на свои вопросы. Омоа – Говорящая-с-бурями Икава – гневно обращалась к губернатору, напоминая, что ее народ, Хуана, предоставил чужеземцам сии земли, защитил их от морских штормов, и теперь требует, чтобы поселенцы пришли к ним на помощь в час нужды. Ведь участившиеся случаи нападения пиратов на суда отнюдь не способствовали душевному спокойствию островитян.

Взоры местных обратились к Наблюдателю и Эдеру, и поведали те о своей схватке с пиратами и о плачевной судьбе корабля. Понимающе покивав, губернатор пригласил чужеземцев проследовать в занимаемый им особняк, дабы предметно обсудить возникшую проблему, после чего поспешил удалиться – наверняка радуясь тому, что прибытие чужеземцев избавило его от досадной необходимости успокаивать как подданных, так и этих сварливых соседей из деревушки Сатахузи, Хуана.

На окраине порта разбили лагерь последователи Эотаса, именующие себя «Рассветными Звездами» в честь одного из воплощений божества. Весть о возвращении оного в Эору продолжала распространяться, и число последователей Эотаса росло. Ксоти - одна из молодых послушниц, сжимающая в руке лампу, призналась Наблюдателю, что во сне ей явился Гаун, велев отыскать души, свершить над которыми надлежит ритуал, коий позволит им перейти в мир иной. Предводительница миссионеров, Ваэнглит, считала слова Ксоти сущими бреднями, посему последняя и обратилась к Наблюдателю с просьбой примкнуть к нему. Ведь священная миссия ее – направлять усопших в последний путь, озаряя оный светом.

Герой на предложение согласился, и жрица, собрав нехитрые пожитки, примкнула к Наблюдателю и Эдеру, направлялись которые к особняку губернатора. Эдер, однако, ненадолго задержался в лагере, расспрашивая миссионеров об одной своей старой знакомой, которая, как было ему ведомо, примкнула к служителям Эотаса и осела где-то в пределах архипелага. Ваэнглит советовала воину обратиться с сим вопросом к Нордаганд – настоятельнице храма в Некетаке; если кто и сможет помочь Эдеру в его поисках, то только она...

Губернатор обещал чужеземцам помочь с восстановлением судна... конечно, за определенную услугу. Рассказывал Кларио, что Торговая Компания Вайлии питает к островам архипелага вполне определенный интерес, ибо именно здесь пребывают месторождения сияющего адра, подобного коему нет боле нигде в мире. Посему торговля обработанными осколками сего минерала приносит дельцам баснословный доход, и лишаться его они бы не желали – уж слишком много сил и средств потратила Торговая Компания на налаживание промысла на островах архипелага.

Именно эта проблема – а не шторма, пираты, да проследовавшая мимо острова гигантская статуя – всецело занимала помыслы губернатора. Недавно к руднику прибыли нанятые торговцами искусные аниманты, дабы чарами своими очищать кристаллы сияющего адра... но затем доложили лазутчики, что гигант, выйдя из моря, проследовал прямиком к руднику!.. С тех пор вестей от анимантов да рудокопов не поступало вовсе, и губернатор отчаялся было... но столь своевременно зашедший на огонек Наблюдатель сможет – вполне вероятно – дать ему сведения, столь необходимые.

Кларио предлагал герою сделку: пригодный к плаванию корабль в обмен на информацию. Надлежит Наблюдателю и спутникам его проследовать к руднику, выяснить, что произошло с предприятием... после чего губернатор пришлет мастеровых, дабы восстановили те «Непокорный» в кратчайшие сроки.

Покинув город, трое устремились на восток. Лицезрели они гигантские шаги, оставленные статуей и ведущие прямиков к месту раскопок, ведущихся у энгвитанских руин. Если по пути замечал Наблюдатель неупокоенные души, то непременно указывал на них Ксоти, и жрица, хоть и не видя сии сущности, направляла в сторону их свет лапмы, и исчезали души, познавая посмертие.

Призналась Ксоти Наблюдателю, что время от времени помещают ее пророческие видения. «В одном из таковых я видела тебя», - призналась она, обратившись к герою. – «Ты шел в глубинах океана, но не тонул. В руке ты сжимал ключ к гибели Эоры. Я зрела звезды на челе статуи и души, витающие, подобно слезам, над сияющим адра. А затем мой бог направился к оку бури. Туда, где может отыскать он средоточие тьмы». Что касается Эотаса, то полагала Ксоти: часть сущности ее божества, воплощенная в смертном, действительно погибла при взрыве в час Войны Святого... Часть, олицетворяющая жизнь и последующее возрождение... а то, что выжило и ныне следует через моря архипелага Мертвого Огня – представление увядания и распада... самой смерти!.. «Он не то, чем был прежде», - заверяла Ксоти Наблюдателя. – «Смерть требует последующих перемен. Потому я думаю, что иной его аспект – тьма во свете – ныне довлеет в нем куда сильнее, нежели прежде».

...Наблюдатель и спутники его достигли руин, обращенных предприимчивыми вайлианцами в предприятие по добыче сияющего адра. Следы гигантской статуи вели сюда... Вокруг – ни души... лишь иссхохшие, рассыпающиеся в пыль тела несчастных рудокопов да торговцев, оказались кои на пути Эотаса. Очевидно, что поглотило возрожденное божество их души.

Ксоти немедленно приступила к жреческому ритуалу, вознося молитвы за усопших, совершая пассы серпом и лампой, кои сжимала в руках; Наблюдатель же и Эдер осторожно двинулись к арене в центре руин... где обнаружили мужчин и женщин, запертых в клети. То оказались нанятые вайлианцами аниманты, поведавшие, что занимались изучением столпа сияющего адра в глубинах рудника, когда тот внезапно потускнел, и они, поддавшись инстинкту сохранения, выбежали из шахты да укрылись в клети. Притаившись, наблюдали аниманты, как гигант из адра пересек арену, направляясь к столпу, поглощая энергии оного... а затем все без исключения миряне, остающиеся снаружи клети, обратились в прах!.. Предводитель исследователей, Одериси, не последовал за остальными, схоронившись в недрах рудника; судьба его оставалась неведома.

Наблюдатель вызвался разыскать помянутого Одериси, и аниманты заявили: «Если вы решили спуститься в глубины, то возьмите с собой Энгферта». Они раздались в стороны, и вперед выступил эльф, при виде которого на лицах Эдера и Наблюдателя отразилось неподдельное изумление. Ибо то был никто иной как Алот Корфисер. Последний незаметно приложил палец к губам, призывая былых товарищей к молчанию, а аниманты наперебой продолжали расхваливать волшбу «Энгферта», заверяя героев, что помощь того окажется поистине неоценима. Хоть и оставался сей маг – если верить предъявленному им рекомендательному письму, выпускник академии Селоны – с ними лишь несколько недель, но уже успел проявить себя весьма пытливым исследователем, искренне приверженным делу анимантии.

Аниманты наперебой рассказывали историю жизни бедолаги Энгферта, чьи родичи умерли все до единого, и кончики ушей Алота краснели от стыда; Наблюдателю эльф шепнул, что занят он слежением за деятельностью, относящейся к анимантии, но подробнее обещал рассказать позже, в более спокойной и непринужденной обстановке.

Так, четверо спустились в рудник, проследовали через энгвитанские руины к основанию столпа адра – ныне померкшего, ибо духовная энергия его иссякла. Здесь лицезрели они обратившегося в прах Одериси, у ног коего оставались разбросанные бумаги – результаты исследований нанятых вайлианцами анимантов, скрупулезно записанные их предводителем.

В завенящей тишине чертога Наблюдатель испытывал страх; казалось, столп адра отрезан от Колеса, и не сохранилось в нем и толики духовной энергии. Герой коснулся столпа ладонью, и поверхность под оной воссияла. В разуме прозвучал далекий женский голос: «Отыщи. Свою. Душу. В нем».

Наблюдатель сосредоточился, пытаясь заглянуть в энергии адра так же, как в душу. Внутренний свет столпа ослеплял, но когда герой привык к нему, то смог разглядеть средоточие адра – вихрящееся облако миллионов осколков душ. Энергия их устремилась к нему...

Энгвитанские руины исчезли, рассыпавшись в прах, обратившись в серый туман Междумирья; незыблемым остался лишь столп адра, и сеть золотых нитей, отходящих от него и исчезающих вдали. Сосредоточившись на нитях, уловил Наблюдатель отголоски воспоминаний – как его собственных, так и тысяч иных плененных душ. Нити начинают сливаться друг с другом, тянутся через Междумирье... Неведомая сила тянула сущность Наблюдателя вдоль нитей с невероятной силой; а затем движение прекратилось, и обнаружил он себя у ног гигантской статуи из адра, внутри которой в яростном вихре бурлили души и воспоминания.

Золотые нити достигали спины Эотаса, и шагал он к столпу адра вдалеке, сияющему здесь, в Междумирье, куда ярче, нежели сам гигант. Ощущал Наблюдатель отчаяние и горечь, исходящие от тысяч душ, запертых в теле возрожденного божества. Стенания их разрывали разум Наблюдателя; души молили о помощи. Он потянулся было к ним, но невероятная сила, пронизывающая тело колосса, не позволила Наблюдателю коснуться мятущихся душ.

Шаг Эотаса замедлился, он обернулся, воззрился на сущность Наблюдателя, и ощутил тот радость вкупе с печалью – печалью, подобная которой исходила от плененных божеством душ. «Даже Наблюдателю надо обладать немалой смелостью, чтобы странствовать в Междумирье», - произнес голос бога в разуме героя, и ощутил тот искреннее уважение, исходящее от Эотаса. – «Тебе не нужно следовать за мной – ни ради себя, ни ради них. Грядет нечто прекрасное – то, что спасет всех нас».

Лучи и звезды на челе Эотаса ярко воссияли, и сжал гигант руку на золотой нити, связующей его как со столпом адра, так и с сознанием героя. «Солнце еще взойдет, Наблюдатель», - изрек бог. – «Тебе нужно лишь подождать, когда это случится». Эотас выдернул золотые нити из своей спины, и те рассыпались в пыль. После чего он продолжил следовать к сияющему столпу адра, виднеющемуся вдали, во мгле сей ирреальности.

Дух Наблюдателя покинул Междумирье, и вновь обнаружил он себя в подземелье под энгвитанской ареной. Столп адра сиял, ибо был полон духовной энергии, и исходило от него тепло. Спутникам поведал Наблюдатель о встрече своей с сущностью Эотаса, и о том, что направляется божество к иному столпу сияющего адра.

Осознал герой, что надлежит ему отыскать подобные столпы сияющего адра в пределах архипелага Мертвого Огня. Очевидно, что поглощает Эотас духовную энергию, в них пребывающую, но конечные цели божества оставались неведомы.

Ныне зрел Наблюдатель окрест множество душ, стекающихся к столпу. Тревожились призраки, что адра может вновь лишиться энергий, и таким образом не смогут они покинуть мир смертный и достичь Внешнего Предела. Наблюдатель позволил Ксоти свершить ритуал, и благодарная служительница Эотаса провела оный, вобрав души в лампу.

Забрав с собою записи Одериси, четверо выступили в обратный путь к портовому городку, надеясь, что губернатор Кларио сможет направить их на верный путь, ведь Торговая Компания Вайлии, к которой он принадлежал, весьма заинтересована в обнаружении сияющего адра и должна владеть сведениями о том, где именно средь тысяч островов высятся столпы сего чудесного минерала.

Наблюдатель без утайки поведал губернатору о случившемся в руднике, о печальной судьбе, постигшей Одериси. Впрочем, Кларио интересовали в первую очередь записи анимантов; обретя оные и выслушав рассказ Наблюдателя о том, что Эотас использует столпы сияющей адра в качестве источников энергии, губернатор заметно помрачнел. «Он разрушит таким образом все заставы в пределах архипелага», - молвил Кларио. – «Ведь мы здесь из-за адра. Торговая Компания Вайлии, Королевская Компаний Мертвого Огня, многочисленные наемники... Тебе следует как можно скорее отправляться в Некетаку, где правит королева Онеказа II. Каждый, кто желает вести дела на островах архипелага, должен сперва договориться об этом с ней. Королеве известны все жилы адра в Мертвом Огне. Уверен, она сможет помочь тебе».

Кларио заверил героя, что немедленно отрядит мастеровых – как вайлианцев, так и Хана - к выброшенному на берег кораблю, чтобы залатать пробоины и вновь спустить судно на воду. В портовой таверне Наблюдатель сумел нанять нескольких матросов, дабы пополнить изрядно поредевшие при крушении ряды своей команды, да закупить провизии.

...Наконец, «Непокорный» вновь вышел в море, взяв курс на север. Но довольно скоро приблизилось к кораблю Наблюдателя иное судно; на борт «Непокорного» проследовали капитан оного, сопровождаемый вооруженным парой пистолетов орланом, остальные же матросы держались поодаль, внимательно следя за ходом переговоров.

Капитан Фурранте от имени Принципи сен Патрена приветствовал Наблюдателя, лорда Каэд Нюа. Как оказалось, моряк был наслышан о приключениях и деяниях того в Дирвуде, оным и возносил хвалу – надо отдать ему должное, справедливо. Но, внемля речам капитана, зрел Наблюдатель видение: темноволосая эльфийка переходит с одного корабля на другой, жмет руку капитану Фурранте... Иное видение – морское братство, запах рома и сладких фруктов... И иное – капитан Фурранте сжимает горло одного из своих матросов... Нет, уже не своих: нельзя украсть у семьи и в семье остаться. По щекам виновного катятся слезы, ибо выносит капитан свой приговор, и, согласно традиции, примет оступившегося Ондра...

Видения исчезли, и Наблюдатель перевел взгляд на орлана: сайфер, вне всяких сомнений. Капитан Фурранте же поведал герою, что пиратами, атаковавшими «Непокорный» прежде, верховодит капитан Бенвет; судно последнего пострадало в час недавнего шторма и вынуждено было укрыться в порту. Фурранте предлагал Наблюдателю помощь в обнаружении пиратов – орлана Серафена, мистические способности которого помогают без труда выследить практически любое судно. Конечно, сим они не ограничиваются...

Серафен хмыкнул, и, отчаянно сквернословя, предположил, что столь жалкий индивид как Бенвет наверняка укрылся в пиратской гавани - форте Мертвого Света, возведенном на одном из островов архипелага, лежащих к юго-западу. «Это было вы великолепно!» - заметил Фурранте. – «Уверен, что и предатель Ремаро там прячется. Будет здорово прикончить двоих одной пулей».

Фурранте не преминул заявить, что, передавая Серафена в команду Наблюдателя, он рассчитывает на скорое возвращение сей инвестиции – тем или иным способом. Сам же капитан обещал дождаться возвращения героя и спутников его в порту Дюннейж... после того, как решится их общая проблема и Бенвет окажется сполна наказан за свои нечестивые деяния.

...Несколько дней спустя «Непокорный» зашел в гавань форта Мертвого Света под флагом Принципи, не вызвав таким образом ни малейших подозрений у пиратов, здесь обитавших. Бенвет наблюдал за состоянием дел в сем оплоте в отсутствие своей набольшей - капитана Эльдис, но на людях показывался редко, предпочитая проводить время в своих покоях в сердце крепости, и допускались к нему лишь самые доверенные члены команды – к которым Наблюдатель и спутники его, понятное дело, не относились.

Не привлекая к себе излишнего внимания, те осматривались в крепости, когда Серафен признался: основная причина, по которой он присоединился к Наблюдателю – возможность добраться до Ремаро. «Для меня Ремаро – как семья», - признался орлан. - «И сейчас он в беде. Принципи послали по следу его морского охотника, но я надеюсь отыскать Ремаро первым». Серафен не верил, что Ремаро действительно совершил предательство, в котором обвиняют его, посему надеялся понять, что в чем состоит истинная суть происходящего.

Орлан указал спутникам на замок, в большом зале коего, ныне обращенном в таверну, предавались возлияниям пираты. Здесь Серафен представил Наблюдателя своей старой подруге Сири, загодя предупредив его, что во время прошлого посещения форта по недомыслию объяснился орланке в любви, и теперь, после столь долгого отсутствия его, она вполне может потянуться к мушкету.

И действительно: лишь заметив Серафена, Сири прошипела: «Поглядите-ка, кого прибило к нашему берегу». После чего потребовала ответа – куда же исчез ее «возлюбленный», обещавший писать письма каждую ночь? «О, а наш маленький пират, оказывается поэт!» - не удержалась, усмехнулась Ксоти, и неистовый Серафен ответил ей яростным взглядом, и попытался рассказать Сири о том, что все же писал ей поэмы, но, оставаясь на корабле, не имел возможности отправить их. За орлана вступился Наблюдатель, заявив, что, будучи капитаном корабля, к команде которого принадлежит Серафен, несет полную ответственность за то, что столь долго – целых восемь месяцев! - удерживал воздыхателя Сири в открытом море.

Мало-помалу пиратка сменила гнев на милость, и поинтересовался Серафен, ведает ли та местонахождение Ремаро, с которым плавал он некогда на «Волшебнике»? О помянутом индивиде Сири помнила; тот оставался в пределах форта, но однажды покинул его... Орланка советовала Серафену заглянуть в комнату, которую прежде занимал Ремаро – быть может, там сохранились некие зацепки к тому, куда он отправился.

В помещении означился сундук, под ложным дном которого Серафен обнаружил записку, ему адресованную. «Если окажешься в опасности, обратись к Удине в Магической Воде». – значилось в ней. – «Она поможет». Знал орлан, что под «Магической Водой» Ремаро имеет в виду знаменитые бани Некетаки; быть может, именно там удастся напасть на его след?..

Дабы выманить капитана Бенвета в большой зал, Наблюдатель угостил находящихся здесь пиратов добрым ромом, предназначавшимся для Эльдис и позаимствованным героями ради благого дела. А когда Бенвет, привлеченный шумом, все же спустился, бросил ему открытый вызов. Конечно, множество присутствующих в зале пиратов обнажили клинки, дабы сразиться за своего предводителя, но когда объявил герой, что исполняет волю Совета Капитанов Принципи, решимости у многих поубавилось, и тут же нашлись неотложные дела.

Сразив Бенвета и ближайших его приспешников, герои покинули форт Мертвого Света, устремившись на север – к острову, пребывало на котором поселение Дюннейж, где в маяке Светоч Костра заседал Совет Капитанов Принципи. Фурранте – потомок древнего вайлианского рода – занимал первое место в сем августейшем Совете, в то время как Эльдис – второе; относилась последняя к новому поколению Принципи, полагая, что не стоит пиратам цепляться за свое «славное дворянское прошлое», ибо ограничивает оное их в методах и средствах достижения целей.

Фурранте поблагодарил Наблюдателя за то, что лиходей Бенвет боле не доставит Совету Капитанов головной боли, однако признался, что сейчас возникла у них куда большая проблема: корабль-призрак «Летучий висельник», замеченный в водах Мертвого Огня. «Этот галеон – прежде называвшийся ‘Фонферрус’ – ужасающая легенда», - рассказывал герою Фурранте. – «Ходит он под стягом Даркоззи, и принадлежал прежде паладину из Старой Вайлии, Люсии Риван, которая отправилась к архипелагу Мертвого Огня, дабы сохранить некое оружие правящего рода павшей империи». Ныне же на борту судна лишь нежить, и за последние месяцы отправил «Летучий висельник» ко дну немало кораблей, входящих во флотилию Принципи.

Люсия Риван скончалась более двух столетий назад, и Фурранте просил Отголоска выяснить, как случилось, что ныне возглавляет она корабль-призрак. Быть может, знание сие позволит им покончить с угрозой галеона раз и навсегда... Единственный, кто мог бы пролить свет на обстоятельства, сопутствующие событиям прошлого – Исейр, служитель Берата, - давно мертв, и похоронен в недрах храма Берата в Некетаке. И, поскольку появление Принципи в городе сем не приветствуется, да и с мертвыми они общаться не могут, Фурранте надеялся, что Наблюдатель сможет разыскать в усыпальнице записи Исейра, изложены в которых обстоятельства убийства тем Люсии. Насколько было известно капитану, в давнишнем противостоянии воину-жрецу Берата паладин утратила меч, который поклялась хранить; возможно, «Летучий висельник» бороздит моря, ибо верная возложенному на нее долгу Люсия стремится вновь обрести реликвию.

...Наблюдателя разыскал посланник, вручив письмо от капитана Эльдис; последняя сообщала, что зла за убийство Бенвета на героя не держит, и предлагала встретиться в форте Мертвого Света, дабы обсудить дела насущные. Сознавая, что, похоже, оказался втянут во внутреннюю политику Совета Капитанов, герой все же на приглашение отозвался, и вскоре «Непокорный» вновь бросил якорь у пристани южного острова.

Как и ожидалось, Эльдис предлагала Наблюдателю объединиться – дабы в скором будущем, когда власть в Совете Капитанов перейдет от традиционалистов к истинным пиратам, принял он ее сторону, оказав поддержку в смещении Фурранте. Ведь теперь занимал герой четвертое место в Совете – то, кое прежде принадлежало бедолаге Бенвету; стало быть, в определенный момент голос его может стать весьма весом. На предложение Эльдис Наблюдатель ответил уклончиво – мол, поживем-увидим...

А на следующее утро, покинув форт Мертвого Света, «Непокорный» взял курс на север, к столице Хуана – Некетаке... Долго длилось плавание, и однажды ночью зрел Наблюдатель видение. Слышал герой звон колокола... а может – тысяч колоколов, звонящих в унисон. Волна звука подхватила сущность Наблюдателя, понесла за собой... и обнаружил он себя в царствии Берата. Предстали ему гигантские фигуры – как воплощения самого Берата, Проводник и Бледный Рыцарь, так и иные божества – четверо.

«Наблюдатель», - холодно приветствовала героя Бледный Рыцарь. – «Я велела тебе выяснить намерения Эотаса. Поведай же, что тебе удалось узнать». «Он вытягивает души из жил сияющего адра», - отвечал Наблюдатель, и Бледный Рыцарь задумчиво молвила: «Он не собирается вернуться во Внешний Предел? Интересно».

«Эотас пугает тебя, Берат?» - осведомилось воплощение Вёдики, представшее старухой с опаленным лицом. – «Должен. Магран удалось сдержать сущность его прежде, но все же он вернулся». Из тени Вёдики выступил сгорбленный лысый мужчина, на теле которого виднелись рубцы от ударов хлыстом, а нос отсечен – бог Скайн. Он молчал, но взирал на Вёдику с неприкрытой ненавистью, отражавшейся на его изуродованном лице.

«Мы должны покончить с Эотасом сейчас, пока он не принял некоего скоропалительного решения, окажется кое для нас неожиданностью», - постановила Вёдика, сцепив длинные пальцы, и выжидательно воззрилась на Бледного Рыцаря. – «Обрушим же луну на мир!» В облаке праха подле Берата воплотилась еще одна фигура – женщина, опирающаяся на гигантский меч, - Магран. «Мы должны решить проблему с Эотасом, не прибегая ни к бездействию, ни к уничтожению мира», - постановила она. – «Я действовала скоропалительно в час Войны Святого. Вам не удастся вновь вынудить меня пойти на подобные меры. Выступить против него сейчас, когда замыслы его нам неведомы, - верх глупости! Мы должны проявить мудрость и предусмотрительность».

К божествам присоединилось следующее воплощение, исходило от которого теплое, золотое сияние – Хайлия. «Давайте все успокоимся», - предложила богиня. – «Эотаса долгое время нет среди нас. Быть может, он стремится лишь собрать достаточно душ, чтобы вновь занять царствие свое во Внешнем Пределе? Тогда нам следует приветствовать его!»

«А еще же он предаст вас?» - вопросил Наблюдатель, и гигантские воплощения обратили к нему свои взоры. «Он так не поступит!» - воскликнула Хайлия. – «Предательство претит его природе». «Да, нам следует поддержать возвращение Эотоса к нам», - впервые нарушил молчание Скайн. – «Он будет исполнен благодарности, а мы сумеем понять, что же он замыслил. А когда он уверует в то, что вновь пребывает в добрых отношениях с нами, мы поступим так, как предлагает Вёдика, и сокрушим его». Он криво ухмыльнулся, обратился к Хайлии: «Я не ожидал, что ты выскажешь столь коварную идею. Я впечатлен». «Ах ты, жалкий маленький...» - разъярилась богиня.

«Попытка уничтожить Эотаса может лишь все усугубить», - заметил Наблюдатель, ощущая себя слабым гласом разума в играх всемогущих богов. «Слова твои разумны, маленький смертный», - признала Магран. – «Эотас никогда не отличался мстительностью – иногда проявлял даже чрезмерное великодушие. Однако, если мы загоним его в угол, неведомо, что он предпримет. Он непредсказуем, как и всегда». «Эотас не может быть убит, но он может быть подчинен», - изрекла Бледный Рыцарь. – «Однако потребует это немалых сил и времени. А этого как раз у нас нет». «Поэтому мы должны выяснить его планы прежде, чем ему представится шанс воплотить их в жизнь!» - признала Магран. – «Даже если мы сумеем уничтожить его нынешнее тело, остается вероятность его возвращения, если не поглотил он еще души всех своих чад».

«Поглотил всех своих чад?» - озадачился герой, и Бледный Рыцарь наградила Магран долгим, пристальным взглядом. «Знание это не для тебя, Наблюдатель», - отрезала она, и Вёдика, призвав иных божеств к молчанию, напомнила: «Эотас обретает силы, и в этом – угроза для нас». В голосе ее сквозили нотки паники, и богиня вновь призывала остальных к немедленным, решительным действиям.

«Мы будем действовать лишь тогда, когда поймет, что это необходимо, и не раньше», - отрезало воплощение Берата, и, обратившись к Наблюдателю, постановило: «Продолжай следовать за ним». Фигуры божеств исчезли, и в сером мареве Внешнего Предела вновь зазвучали колокола – путеводный звон, возвращающий душу Наблюдателя к его телу, остающемуся в капитанской каюте «Непокорного»...

...Плавание продолжалось, когда неожиданно густой туман опустился на океан, стихли ветра, успокоились волны. В наступившей тишине собравшиеся на палубе «Непокорного» наблюдали возникший в тумане призрачный силуэт галеона, стремительно несущегося по волнам – несмотря на полный штиль. Капитан – скелет в истертых доспехах – воззрилась на Наблюдателя, изрекла: «Того, кто отмечен богиней смерти, я не трону». Позади нее замерли мертвяки, но капитан направила «Летучего висельника» прочь, и вскоре судно растворилось в тумане. А несколько минут спустя оный исчез, вновь поднялся ветер, наполнив паруса «Непокорного».

...На следующий день судно Наблюдателя бросило якорь в порту Некетаки, и герои сошли на берег. Путь им преградили омоа – начальница порта и стражники, потребовав ответа: что понадобилось дирвудцам в их городе. В разуме Наблюдателя прозвучали слова Берата: «Покажи им. Сейчас же!» Сосредоточившись, герой позволил Хуана заглянуть в Междумирье, и взорам опешивших стражников предстали души умерших, окружавших Наблюдателя.

Начальница порта и сопровождавшие ее солдаты в панике бежали, и герои получили, наконец, возможность, ступить в город, выступавший столицей Хуана. Помимо тех, осели в Некетаке и чужеземцы: представители Торговой Кампании Вайлии, Королевской Компании Мертвого Огня, а также всевозможные авантюристы, головорезы да охотники за наживой.

У оплота Торговой Компании Вайлии Наблюдатель с удивлением лицезрел старую знакомую, богоподобную Паллегину. Воспротивившись воле дюков бели, она была вынуждена покинуть Республики Вайлии, укрываясь в сих дальних пределах. Обратившись к воительнице, Наблюдатель предложил ей присоединиться к отряду, преследующему Эотаса, однако Паллегина, отрицательно покачав головой и не проронив ни слова, устремилась прочь.

На ночь герои остановились на постоялом дворе в портовом квартале – Причале Королевы. Коротая вечер за добрым элем, Алот поблагодарил Наблюдателя за то, что не выдал тот его анимантам в руинах близ порта Маже. «Когда мы расстались, я выступил в путь, надеясь покончить со Свинцовым Ключом», - рассказывал эльф. – «Освободить от контроля со стороны сей фракции народы. В течение пяти лет я выискивал оплоты Свинцового Ключа, пытаясь пресечь их замыслы. Это оказалось куда сложнее, чем я предполагал изначально... Когда мы покончили с Таосом, я думал, что мне остается лишь выследить выживших членов Свинцового Ключа и положить конец их планам».

Рассказывал Алот, что, примкнув к анимантам и приняв ложную личину, он пытался выйти на след одной из ячеек Свинцового Ключа, пребывающей в пределах архипелага. И обещал, что вскоре непременно поведает Наблюдателю об этом.

Проницательный Серафен заметил в порту корабль, принадлежащий капитану Малнаж – морской охотнице, орланке. Ремесло сие разделял и сам орлан, и понимал: наверняка Малнаж здесь, дабы разыскать бедолагу Ремаро, за голову которого объявлена немалая награда. Некогда и Серафен, и Малнаж состояли в команде «Волшебница», и морская охотница обучила орлана своему ремеслу.

Вскоре герои столкнулись с Малнаж и матросами ее на одной из улиц квартала. Морская охотница призналась – да, она преследует Ремаро, предателя Принципи. Серафен с гневом воззрился на былую наставницу, не в силах забыть истязания, которым она подвергала его в час обучения. Предупредив Наблюдателя, что не стоит тому заводить врагов в лице Принципи, Малнаж и спутники ее продолжили путь... Серафен искренне уповал на то, что удастся им отыскать Ремаро первыми.

...Навестили герои Казематы – трущобы Некетаки, где среди гор мусора ютились обездоленные – принадлежали к которым омоа касты Ропару - мастеровые-Хуана. Надеялись последние, что однажды королева обратит на них свой взор, облегчив тяготы их бытия. Но случиться сему было не суждено, ведь, согласно традиции, продовольствие у Хуана распределялось от высшей касты до низшей, посему до Ропару доходили лишь жалкие крохи. Облегчали существование мастеровых лишь Принципи: Безумная Морена – дворфийка-контрабандистка, выступавшая сподвижницей капитана Эльдис, да Дерео Хромой, заправила местных воров да головорезов.

Обоих Наблюдатель сумел убедить оказать Ропару посильную помощь, но для того, чтобы получить на сие согласие Морены, пришлось героям выкрасть несколько ящиков перемолотого сияющего адра с мануфактуры Торговой Компании Вайлии. Дерео же возжелал обрести Корнетт Волн – артефакт, затерянный в подземных глубинах Некетаки, именуемых «Старым Городом». «Некогда сих реликвий было две, и считалось, что исходит из них голос самой Ондры», - рассказывал Дерео. – «Но вторая – Корнетт Глубин - оказалась утрачена, когда затонул Старый Город. Насколько мне известно, находится Корнетт Волн во владении предприимчивого дельца, Такано, вилла которого высится в квартале Короны Змеи, неподалеку от дворца».

Спустившись в сии гиблые каверны и руины, заваленные множеством разлагающихся тел, герои сумели разыскать в одном из источников Корнетт Глубин... выступивший ключом в позабытому храму Ондры. О находке сей по возвращении в Казематы сообщили они Дерео, и тот возликовал: ведь наверняка Наблюдателю посчастливилось отыскать путь к Укайзо – острову, на котором два тысячелетия назад цивилизация Хуана процветала; и сейчас искатели приключений, пираты и представители самых разнообразных фракций и течений разыскивают Укайзо, дабы обрести несметные богатства и сокрытые на протяжении веков тайны.

Конечно, выдавал Дерео желаемое за действительное, ибо, посетив Такано и убедив того передать ему Корнетт Волн, Наблюдатель вернулся в подземный храм, где с помощью двух артефактов открыл каменную дверь, обнаружив за нею сокровищницу храма Ондры, означились в коей богатства и артефакты.

...Заглянув в храм Гауна, пребывало в коем немало Чад Рассветных Звезд, паломников из Ридсераса и иных верующих, уповающих на то, что их Расколотый Бог вскоре непременно вновь обратится в Сияющего Бога, Эдер поинтересовался у настоятельницы, не видала ли та окрест уроженку Дирвуда по имени Элафа Мэси. Отвечала настоятельница, что помянутая Элафа покинула их обитель годы назад, и сейчас пребывает в Хасонго... наряду с сыном.

Эдер опешил, и, ошарашенный сим откровением, побрел к выходу из храма. Рассказывал он Наблюдателю, что с Элафой их связывали недолгие отношения... Но затем, по завершении Кризиса Пусторожденных, он отправился в Аэдир, навестить родню, а когда вернулся, Элафа уже покинула Восточный Предел. И теперь он узнает, что женщина осела на одном из островов архипелага... наряду с сыном, о существовании которого Эдер и не подозревал...

Тот факт, что Ксоти продолжала вбирать души усопших в Лампу Гауна, не прошел для нее бесследно. Девушка осунулась, практически не спала, ибо в грезах являлись ей лики смерти, ужасающие кошмары... А после стала зреть она пугающие видения и наяву. Сознавая, что уготовано ей лишь безумие, Ксоти надеялась очистить душу свою и восстановить истерзанный разум, свершив жреческий ритуал пред ликом Гауна.

Опустившись на колени пред статуей воплощения божества, Ксоти возложила руки на медный остров лампы, и, закрыв глаза, начала молиться. Лампы воссияла – та, которой касалась девушка, и та, которая находилась в руке статуи Гауна. Сияние усиливалось... наконец, вырвалось из лампы Гауна, омыв фигуру Ксоти... Призналась та, что ощутила благословение, дарованное ей, и надеялась, что ночные кошмары теперь отступят.

Но от миссий своей Ксоти отказываться не собиралась. «Я была рождена для того, чтобы направлять души к свету», - говорила она Наблюдателю. – «Но теперь, когда Эотас мертв... и эти страшные видения... Я думаю, мне следует защитить их. Но чем больше душ я забираю с собой... тем сильнее тьма захлестывает мой разум». Ксоти была уверена в том, что гигант из адра – не тот Эотас, которого знали миряне; ее бог умер, а смерть изменяет каждую душу... Посему неведомо, что представляет собой возродившаяся сущность...

Однако сны о смерти и энтропии не оставили несчастную – более того, ныне наблюдала она в кошмарах свою собственную кончину. «Наверняка то грезы от Гауна», - делилась Ксоти с Наблюдателем. – «Чем больше душ вбираю я в лампу, тем лучше понимаю его волю. И тем меньше возможности у меня для сна». Наблюдатель обещал помочь девушке избавиться от столь тяжкой ноши, заверив, что как только доберутся они до первого же столпа сияющего адра, то непременно отправят остающиеся в лампе души во Внешний Предел...

И все же подобное устремление тревожило Ксоти. Если бог возрождения отсутствует в своем царствии, кто проследит за перерождением душ?.. Ведь иные божества – как то Магран или Галавейн – вполне могут воспользоваться возможностью и забрать себе сущности смиренных служителей Эотаса. Быть может, следует ей пожертвовать собой, но продолжать вбирать души в Лампу Гауна до тех пор, пока божество ее не вернется во Внешний Предел?.. Жрица не ведала, как ей следует поступить, и пребывала в совершенной растерянности.

...Касу, верховный жрец храма Берата, внимательно выслушал просьбу Наблюдателя, согласился допустить его в священные захоронения, но просил разыскать в оных писание, известное как «Хвала Исейру», утраченное на протяжении столетий. Насколько было ведомо Касу, Йсейр покинул Аэдир, устремившись к архипелагу, дабы обрести оружие, отвратное Берату, дабы сокрыть его от мира.

Касу передал Наблюдателю амулет с изображением морского угря, магия которого позволила тому открыть каменные врата в древние катакомбы, находящиеся под храмом Берата. Здесь обнаружили герои как «Хвалу Исейру», так и самого жреца, ныне восставшего нежитью. Отвечая на заданный Наблюдателем вопрос о Риван, поведал Исейр, что паладин сия отвернулась от Берата, взяв в руки меч, не предназначенный для смертных. Выступив по следу Риван, Исейр настиг ее в пределах Мертвого Огня, где и убил, забрав с собою клинок. Но смерть оказалась не властна над Риван, и обратилась та в монстра, сплотив за собою нежить и пустившись в плавание на корабле, прежде именовавшимся «Фонферрусом», ныне же – «Летучим висельником». Прознав об этом, Исейр возобновил преследование Риван, надеясь окончательно оборвать ее существование, но в противостоянии нежити у Закатного острова был смертельно ранен и отступил в храм Некетаки, где молил Берата позволить ему исполнять долг, оставшись хранителем меча. Божество исполнило волю своего служителя, и обратился Исейр в стража смерти.

Наблюдатель сумел убедить Исейра временно передать ему священный меч, именуемый Энгольеро до Эспирс, «Пожиратель душ», но взял обещание, что тот непременно вернет клинок. Удивительно, но ни Наблюдатель, ни спутники его не смогли извлечь меч из ножен!

...В квартале, известном как Возвышенность Перики, означились бани; Серафен обратился к эльфийке Удине, спрашивая, ведомо ли той местонахождение ее друга и наставника, Ремаро. Поведала та, что Ремаро передал ей свой галеон «Волшебник» в обмен на клипер, после чего направился к Саюке, где надеялся пополнить припасы и продолжить плавание.

...Навестив гильдию заклинателей вод, герои стали свидетелем жаркого спора между главой гильдии и одним из чародеев-омоа, богоподобным Текеху. Последний был весьма сведущ в друидизме, чувствовал, что законы и традиции гильдии ограничивают его, посему не желал следовать им – чем вызывал раздражение и гнев со стороны старших заклинателей. И когда представился ему шанс покинуть опостылевшую гильдию, дабы выступить в странствие, незамедлительно воспользовался им, примкнув к отряду Наблюдателя.

Признался Текеху, что на него – избранного сына Нгати – возлагает большие наежды как королевский род племени Каханга, так и гильдия. Участь «избранного» богоподобного тяготила, ведь соплеменники считали его чем-то обязанным народу Хуана... Сам же Текеху в сем сильно сомневался...

...Достигнув квартала, рекомого Короной Змеи, герои проследовали во дворец, где лицезрели в тронном зале представителей как Торговой Компании Вайлии, так и Королевской Компании Мертвого Огня; правительница Хуана, королева Онеказа II, взирала на чужеземцев с высоты своего трона, а подле оного замер брат ее, принц Аруйхи, даже не пытавшийся скрыть раздражения.

Представительница Роатая, хазанюй Карю, открыто заявляла, что в разрушении колонии Великого Королевства наверняка повинны хитроумные вайлианцы, ведь их собственный оплот – порт Маже – непостижимым образом уцелел в недавнем шторме. Совпадение?.. Вряд ли!.. Нирро - глава Торговой Компанией Вайлии, граф - канта - Ницеса, - заметил на это, что народ его не в силах повелевать волнами... чего нельзя сказать о заклинателях вод племени Каханга. «Наш гость забывается!» - прогремел Аруйхи; глаза его метали молнии. Королева приказала брату отступить, не опускаться до мелочных дрязг чужеземцев, и принц кивнул, соглашаясь.

После чего правительница приветствовала Наблюдателя и спутников его, поинтересовавшись, с какими вестями пожаловали новые гости. «Быть может, теперь-то мы получим ответы на свои вопросы касательно Хасонго», - предположила она. Герои озадаченно переглянулись, и пояснила Карю: «Это один из наших крупнейших портов, через который проходит большая часть продовольствия, отправляемая нами в Роатай».

Поведала королева, что столп сияющего адра в Хасонго по неведомой причине потемнел, и Наблюдатель просветил собравшихся о том, что подобное случилось и в руднике близ порта Маже, когда мимо проходил колосс из адра. Неведомо, отнесся ли кто-то из присутствующих в тронном зале серьезно к его словам о том, что преследует он Эотаса, дабы, исполняя волю богов, понять, в чем состоит замысел возрожденной сущности, но постановила Онеказа II: надлежит Наблюдателю отправиться на остров Хасонго, что к западу от Некетаки.

Карю не преминула напомнить, что Хасонго – оплот Великого Королевства, посему будет разумно, если Наблюдателя станет сопровождать одна из солдат Роатая. Повинуясь ее жесту, к героям приблизилась омоа, которую хазанюй представила как «Мая Рюа – лучший стрелок и моряк в Латунной Цитадели». На плече Маи восседала цветастая птаха, сверля героев недобрым взглядом; женщина с ходу согласилась сопровождать Наблюдателя, если избавит это ее от дрязг и политических дискуссиях при сем королевском дворе.

Нирро не мог оставить жест конкурентов без внимания, и тут же заявил, что и Торговая Компания предлагает своего представителя для сопровождения Наблюдателя – Паллегину. Шепотом приказал он одной из стражниц незамедлительно вернуть прежде изгнанную из Торговой Компании Вайлии богоподобную в число приписанных к организации сей.

Пожав плечами, Наблюдатель согласился принять в команду свою обеих женщин, сознавая, что отношения между ними наверняка окажутся непростыми, уж слишком различны цели и стремления фракций, ими представляемых. Тем не менее, и Торговая Компания Вайлии, и Королевская Компания Мертвого Огня выступали в пределах архипелагами силами, с которыми стоит считаться, посему надеялся Наблюдатель сохранить добрые отношения с обеими. «Твои союзники станут использовать тебя», - обратилась к Наблюдателю королева, не обращая внимания на кислые гримасы, отразившиеся на лицах вайлианцев и роатайцев. – «Пусть сперва заслужат твое доверие».

На сем аудиенция завершилась, и представители чужеземных сил покинули тронный зал. Наблюдатель воспользовался моментом, чтобы переговорить с принцем Аруйхи, ратовавшим за благоденствие и возвышение народа Хуана. Принц давно подозревал, что чужеземцы снабжают Ропару в Казематах контрабандой, и жаждал покарать их за это. Наблюдатель, прежде посетивший как Старый Город, так и подземную бухту, поведал Аруйхи о делишках, которые проворачивают Принципи у него под носом, однако просил принца не предпринимать карательных мер в отношении черного рынка – Ряда Делвера, ведь существование его – единственный способ для несчастных мастеровых выжить. А вот немногочисленные заклинатели вод, коих зрел Наблюдатель в подземной бухте – иной повод для беспокойства, ибо отринули они заветы гильдии, и за звонкую монету, полученную от пиратов Принципи, творят волшбу, подчиняя течения своей воле и позволяя судам контрабандистов беспрепятственно заходить в тайную гавань.

Откровением сим Наблюдатель заслужил доверие со стороны принца; теперь тот лучше представлял происходящее в Казематах. Признался Аруйхо, что племена Хуана рассредоточены по многим островам архипелага, но воедино их связывает Укайзо – город, погибший в час катаклизма, случившегося в Мертвом Огне. Прошли столетия, но Хуана не оставили надежды вернуть утраченные знания; мало-помалу обретали они крупицы информации, должные привести их туда, где пребывала прежде светоч их цивилизации.

«Я отправил экспедицию к Мотаре о Кози, одному из священных островов, в поисках сведений об Укайзо», - рассказывал принц. – «Но она так и не вернулась». После чего поведал о том, что некоторое время назад у врат дворца был обнаружен окровавленный плащ предводительницы экспедиции; неизвестные указывали Хуана на то, посланники их не вернутся, и не стоит боле тратить время на бессмысленные поиски утраченного наследия. Аруйхи терзался сомнениями: стоит ли за сим недвусмысленным предупреждением одна из фракций чужеземцем... или же некая иная сила?.. Принц просил Наблюдателя навестить Мотаре о Кози, находящийся среди островов Куа о Рикуху, к северо-востоку от Некетаки; желая сохранить добрые отношения с Хуана, тот ответил согласием.

Означившийся во дворце местный картограф, Атепу, просветил героев касательно природы «священных островов». Так именовались сии клочки тверди во времена расцвета Укайзо; когда шторма и извержения вулканов сотрясали архипелаг, племена Хуана укрывались на островах, впоследствии названных «священными», ибо буйство стихий их не затрагивало. Мотаре о Кози стал первым из таковых, обнаруженных в нынешнюю эпоху – прежде считалось, что священные острова уничтожены или позабыты. Но полагал Атепу, что лишь смерть ожидает тех, кто дерзнет ступить на землю Мотаре о Кози...

...Встретившись с хазанюй Карю в Латунной Цитадели и переговорив, узнали герои, что роатайцы – в отличие от вайлианцев – не заинтересованы в монополии на торговлю сияющим адра; в сих пределах желают они отыскать плодородные земли, пригодные для колонизации, дабы обеспечить дальнейший рост и процветание Великого Королевства.

...Возвращаясь к пристани, заглянули герои в оплот Торговой Компании Вайлии, где приветствовала их губернатор Люева Алвари. Призналась последняя, что организацию ее интересует разработка жил сияющего адра и последующая торговля сим чудесным минералом. Как следствие, около дюжины экспедиций, входят в которые картографы да исследователи, странствуют ныне по островам архипелага, изыскивая месторождения адра...

Несколько недель назад губернатор получила доклад об обнаружении сияющего адра на одном из отдаленных островов – Поко Кохара, не нанесенного на существующие ныне карты Мертвого Огня. Однако, поскольку находится Поку Кохара в непосредственной близости от острова Тикавары, Торговая Компания отрядила в означенном направлении экспедицию... которая сгинула бесследно. Губернатор просила Наблюдателя отправиться к Поко Кохара, дабы определить, остаются ли духовные энергии в адра, и следует ли начинать промысел минерала на сем богами забытом островке. Наблюдатель на предложение согласился, ведь добрые отношения с вайлианцами да обещанная щедрая награда – аргументы весьма убедительные.

...Покинув Некетаку, герои вновь пустились в плавание, и первым делом Наблюдатель приказал матросам направить корабль к порту Маже. Сопроводив Ксоти к столпу сияющего адра, пребывающего в подземных энгвитанских руинах, он велел девушке попытаться высвободить заключенные в Лампе Гауна души... Та прижала руку к столпу, и поток духовной энергии хлынул из лампы в адра. Ксоти закричала от невыносимой боли, но ритуал не прервала, и столп, переполненный духовной энергией, полыхнул ярчайшим светом...

Отдышавшись, постановила она, что не отойдет от предначертанного пути, и продолжит собирать души усопших, помогая им достигнуть Внешнего Предела.

...«Непокорный» бросил якорь в гавани Дюннейжа, и герои, проследовав в маяк Светоч Костра, поведали капитану Фурранте о том, что Исейр настиг Риван у Закатного острова уже после того, как паладин обратилась в стража смерти, но был смертельно ранен и отступил в храм Берата, где был обращен божеством своим в мертвяка, призванного вечно стоять на страже веры. Об острове с таким названием Фурранте не ведал, но, вероятно, в сию эпоху именуется он иначе; посему обратится капитан за помощью к хронистам.

Поблагодарив Наблюдателя и спутников его за добытые сведения, Фурранте просил их об услуге... весьма деликатного характера. Признался капитан, что один из его верных союзников – мастер Кюа, человек состоятельный и влиятельный, занимается работорговлей на северном острове Крукспур, вот только досаждают делу его местные омоа, постоянно нападая на стражников, пытающихся доставить товар на аукцион. И, поскольку работорговля на островах архипелага под запретом, Принципи не могут оказаться вовлечены в сие дело, посему Фурранте и надеялся на помощь героев, к фракциям не принадлежащим и обязательствами не обремененным.

Для Серафена услышанное стало шоком; он и помыслить не мог, что столь уважаемый индивид – паладин Даркоззи, последний из рода Маркесо, входящий в Совет Капитанов, - окажется вовлечен в подобное грязное дело!.. Впрочем, для самого Фурранте, свято чтущего взгляды на мир дворянства Старой Вайлии, работорговля была чем-то обыденным, и не видел он в промысле чем чего-то аморального и недопустимого.

Наблюдатель обещал поразмыслить над просьбой капитана, и стоило героям покинуть маяк, как разыскал их посланник от Эльдис, настаивающей на немедленной встрече. Призналась последняя, что новое поколение Принципи не разделяет закостенелых взглядов Фурранте – да, они грабят, они убивают, но искренне ратуют за свободу каждого, посему работорговля им претит. Открыто выступить против Фурранте Эльдис не могла: слишком весомым влиянием обладал тот в Совете Капитанов. Посему предлагала героям отправиться на остров Крукспур и освободить рабов из заточения. Навряд ли деяние сие приведет Фурранте в ярость: полагала Эльдис, что тот пытается заключить союз с рыбой, куда более крупной, нежели рядовые работорговцы, и истинные мотивы его покамест остаются неведомы.

...«Непокорный» устремился на север, и вскоре бросил якорь в порту Саюки – роатайской колонии, где инженеры королевства проводят исследования аномальных штормов Ступы Ондры. Вот только подвергается городок постоянным нападениям со стороны друидов, обитающих в соседних топях, и прирученных теми диких животных. Исполняя просьбу Окаи - мастера флота Саюки, Наблюдатели и спутники его углубились в болота, где вынуждены были покончить с четырьмя друидами-богоподобными, питавшими в отношении захватчиков лютую ненависть.

В пределах Саюки разыскали герои Ремаро, с грустью признавшегося, что вынужден был оставить Принципи, ибо воочию лицезрел упадок фракции, о принадлежности к которой прежде говорил лишь с гордостью. «Прежде мы были едины», - говорил старый моряк. – «Ныне же расколоты на две ветви, каждая из которых отвратна по-своему». Ремаро надеялся покинуть архипелаг, достичь Восточного Предела, а, быть может, Живых Земель...

Спрашивал Серафен, неужто справедливы обвинения в мятеже и предательстве, выдвинутые против его друга, и Ремаро утвердительно кивнул. Пояснил он, что капитан «Волшебника» занимался работорговлей. Орлан был изумлен до глубины души: ведь долгие годы сам он был частью команды «Волшебника», и знал, что охотились они на работорговцев и освобождали рабов! «И я в это тоже верил», - вздохнул Ремаро. – «Но капитан Бастиан продавал освобожденных нами мирян работорговцам с Крукспура! В его каюте я обнаружил записи за последнее десятилетие». Откровение сие Ремаро прежде скрыл от Серафена, ибо не желал, чтобы утратил тот веру в славные традиции Принципи... но, похоже, теперь это не имеет значения.

Серафен просил Наблюдателя отпустить его друга на все четыре стороны, и тот исполнил просьбу орлана. Ремаро сердечно поблагодарил героев: вскоре на клипер его доставят припасы, и покинет он Мертвый Огонь навсегда.

Простившись с Ремаро, герои вернулись на борт «Непокорного»... когда в порт Саюки зашло судно Малнаж, и морская охотница, проведавшая о том, что герои приняли решение попросту отпустить предателя, пришла в неописуемую ярость, приказав команде перебить дерзких, осмелившихся презреть волю Совета Капитанов.

В сражении сем Малнаж и сподвижники ее пали, и герои, вновь выйдя в открытое море, продолжили вояж к острову Крукспуру. Теперь, после откровения Ремаро, приняли они окончательное решение: надлежит положить конец промыслу работорговли в Мертвом Огне!..

Бросив якорь у островка, герои на лодке достигли побережья, где приветствовала их Сифоль - одна из сподвижниц капитана Эльдис, указавшая на подгорную пещеру, миновав которую, можно достичь подземелий форта, где томятся рабы. Как следовало из ее слов, согласно установленным в Мертвом Огне законам, запрещено обращать в рабство обитателей островов, торговля же иноземными рабами допустима. И если вызволить из заточения местных, они непременно предадут огласке чинимое на Крукспуре, после чего силы, бытующие на архипелаге, выступят против работорговцев. К тому же, будет разрушен союз с оными капитана Фурранте... Сифоль загодя озаботилась раздобыть ялик, надеясь переправить на сем суденышке освобожденных рабов в форт Мертвого Света, под защиту капитана Эльдис.

Герои все же навестили мастера Кюа, верховодящего промыслом, в его покоях в крепости, и сообщил сей орлан: если посланники Фурранте сумеют разрешить его проблему, он готов передать во флотилию капитана часть своих кораблей. Заключается оная в том, что омоа племени Вахаки постоянно нападают на суда работорговцев, посему надлежит покончить с зарвавшимися дикарями.

Выслушав Кюа, герои утвердились в правильности принятого ими решения, и, проникнув в подземелья форта через подгорные пещеры, перебили стражей, вызволив из заточения рабов – как оказалось, принадлежащих к племени Вахака! Освобожденные Хуана жаждали покончить с работорговцами немедленно, и Наблюдателю пришлось убеждать их отложить месть – куда более важно вернуться к родному племени целыми и невредимыми.

Герои вывели омоа из пещер, где их уже дожидалась Сифоль; женщина велела освобожденным забираться в ялик, после чего отчалила, взяв курс на юг – к форту Мертвого Света, оплоту капитана Эльдис.

...Вокруг острова Поко Кохара бушевали непрекращающиеся шторма, провести через которые «Непокорный» оказалось делом весьма непростым. Торговая Компания Вайлии жаждала наладить на сем клочке земли промысел сияющего адра, в то время как Королевская Компания надеялась сего не допустить. Обе фракции высказали надежду, что герои помогут им осуществить задуманное, поставив тем самым Наблюдателя и спутников его перед весьма непростой дилеммой: какой же из сторон оказать поддержку?..

Вокруг острова Поко Кохара бушевали непрекращающиеся шторма, провести через которые «Непокорный» оказалось делом весьма непростым. Бросив якорь в прибрежных водах, герои миновали пустынные земли, достигнув энгвитанских руин, где – предположительно – и сгинула экспедиция вайлианцев. Сразив могучего энгвитанского титана – конструкта, созданного исчезнувшей расой, Наблюдатель и спутники его спустились в подземные пределы руин, где лицезрели ряд настенных фресок, изображающих как энгвитанцев, так и Хуана, поклоняющихся некоему синему пламени. Более того, иные изображения повествовали о ритуальных жертвоприношениях, вершимых энгвитанцами над Хуана, и души тех снабжали энергией – синим пламенем - столп адра.

Обнаружили герои мертвые тела членов экспедиции – судя по всему, они перебили друг друга! Попытавшись уловить отголоски душ погибших, Наблюдатель пришел к выводу, что некая сила свела несчастных с ума – исходящая, судя по всему, от столпа адра, находящегося в руинах. Исходило от него тлетворное свечение – некая скверна, нарушающая ток душ, походящая на открытую рану.

Ощущал Наблюдатель силу, остающуюся в столпе и пытающуюся поглотить его душу. Сей тяге не сопротивлялись герои, посему таинственная сила переместила сущности их в ирреальное пространство внутри столпа адра. Бренные тела остались снаружи, но сила удерживала души, не позволяя им вырваться.

Зрел Наблюдатель источник снедающей столп сияющего адра скверны – сотни душ, заключенных здесь, уже начавших распадаться. Несколько сущностей – умерших недавно и еще сохранивших целостность – предстали душам героев, признавшись, что не в силах они перейти в море Внешнего Предела, посему вынуждены оставаться в сем зловонном болоте столпа. Нарушение тока духовной энергии выступает причиной аномальных штормов в водах близ Поко Кохара, и именно плененные души, не желающие владычества пиратов, работорговцев, а теперь и чиновников Торговой Компании Вайлии над жилами адра и исконными владениями Хуана, вершат сие.

Души героев сразили обезумевшие и озлобленные сущности Хуана, после чего Наблюдатель восстановил ток духовной энергии в адра, очистив столп от скверны и вновь обратив его в проводник во Внешний Предел для усопших. Ирреальное пространство прекратило свое существование, и души героев воссоединились с телами, остающимися в руинах. К столпу адра вернулось прежнее сияние, и герои поспешили покинуть подземелья, вернувшись на борт «Непокорного» и взяв курс на Некетаку, дабы поведать о произошедшем на острове набольшим вайлианцев и роатайцев.

Губернатор Люева Алвари поблагодарила Наблюдателя и спутников его за подтверждение обнаружения жилы адра на Поко Кохара, представила их директору Игнато Кастолу – ставленнику Торговой Компании Вайлии на архипелаге. Последний, узнав о гибели экспедиции, выразил сожаления, однако предположил, что столь страшная цена оказалась оправдана, ведь обрели они новое месторождение минерала.

Рассказывал директор, что, несмотря на практически столетнее присутствие оплота Торговой Компании в Мертвом Огне, чудесные свойства сияющего адра были обнаружены анимантами и Наблюдателями лишь несколько лет назад. Изыскания продолжаются в Шпиле Провидцев Душ – башне в храмовом квартале Священных Ступеней Некетаки, где располагалось прежде святилище Хайлии, - под началом анимантки Флон Элетты. Полагал директор Кастол, что исследования сии вполне могут изменить мир, посему предлагал Наблюдателю принять в них участие.

Устремились герои к Священным Ступеням, когда Паллегина, обратившись к Наблюдателю, поведала о том, что среди нанятых вайлианцами анимантов есть ее старый знакомый, Гьяколо, с которым хотела бы она повидаться. «Когда я была ребенком, он навещал меня в академии», - рассказывала паладин. – «Он изучал души богоподобных, пытаясь понять, что же отличает нас от иных мирян». В ту пору изменения в облике страшили Паллегину, и просила она Гьяколо избавить ее душу от «богоподобности». Анимант обнаружил в душе девочки некое подобие колокола – именно сие средоточие духовной энергии и делало ее богоподобной; извлечь «колокол» Гьяколо не сумел, однако отсек оный от души Паллегины... Та оставалась в беспамятстве две недели, а когда очнулась, обнаружила, что изменения в облике, присущие богоподобным, прекратились. Она все еще не походила на человека, но и превращаться в птицеподобное создание перестала. Гьяколо спас ее, однако аниманта изгнали из академии за то, что посмел он ставить эксперимент на богоподобной, однако Паллегина была ученому бесконечно благодарна.

Проследовав в Шпиль Провидцев Душ, где аниманты неустанно продолжали проводить эксперименты над сияющим адра, герои разыскали Флон Элетту, и поведала та, что обладает минерал поистине невероятными свойствами – и в понимании их помощь Наблюдателя окажется как нельзя кстати! Да, сияющий адра в жидком состоянии оказывает омолаживающий эффект на смертных, подобные исследования уже проведены, но сейчас Флон интересовало нечто совершенно иное.

Известно, что в сияющем адра заключено огромное количество духовной энергии, и столпы минерала непостижимым образом связаны друг с другом – через ирреальное пространство, Междумирье. Анимантка предполагала, что уникальные способности Наблюдателя помогут использовать эту связь для мгновенного перемещения человека на огромное расстояние!

Механизмы анимантов способны управлять потоком духовной энергии из адра, но как понять, где находится иной столп, дабы переместиться к нему? И здесь Флон надеялась на Наблюдателя: если сумеет тот ощутить текущий через иной столп поток энергии в Междумирье, сосредоточиться на нем... И тогда механизм анимантов воспользуется наведенной Наблюдателем связью между жилами адра, дабы создать устойчивый «мост» между ними, а также направит достаточно энергии на то, чтобы перемещение из одной точки в другую свершилось. Согласно теории Флон, пока Наблюдатель ментально поддерживает связь между жилами адра, переместиться в конечную точку сможет не только он сам, но и его спутники.

Наблюдатель вызвался принять участие в сем эксперименте, сосредоточился на духовной энергии, текущей через монолит адра, доставленный анимантами на крышу Шпиля Провидцев Душ... Флон приказался исследователям привести в действие механизмы...

А в следующее мгновение мир исчез в ярчейшей вспышке, и герои обнаружили себя в некоем пространстве – пребывающем, судя по всему, во Внешнем Пределе. Что ж, похоже, эксперимент не удалось... Оставалось лишь выяснить, где они очутились и как отсюда выбраться – если, конечно, это возможно в принципе.

Страшная стужа, скованные льдом фигуры смертных да исполненные жгучей ненависти в отношении живых осколки душ – вот с чем пришлось столкнуться Наблюдателю и спутникам его в сих далеких от Эоры пределах. Сразив могучего сборщика душ – престранное создание, сжимающее в лапе лампу – подобную той, владела коей Ксати, - лицезрели герои каменное изваяние, обратился посредством которого к Наблюдателю Римрганд, спрашивая, что понадобилось Вестнику Берата в его царствии.

Выслушав ответ, постановило божество: аниманты пытаются понять то, что лежит за пределами их разумения, и если продолжат они свои изыскания, он, Римрганд, покончит с ними, ведь тревожат те его покой. «Ты же, Наблюдатель, знай, что грядет нечто чудесное», - изрек Римрганд. – «Эотас послужит началом новой, славной эпохи!»

С этими словами бог исторг героев из своих владений – царствия Зимнего Зверя, - и те обнаружили себя на крыше Шпиля Провидцев Душ. Встревоженная Флон поведала им, что эксперимент не удался: тела героев оставались без адра, в то время как души переместились... куда-то. К счастью, сейчас они сумели вернуться в свои оболочки... Узнав, что сущности героев оказались во Внешнем Пределе, аниманты вознамерились провести дополнительную настройку своих механизмов: ведь отрицательный результат эксперимента тоже важен, и надлежит извлечь из него необходимые уроки.

Обратившись к Флон, поинтересовалась Паллегина, не ведает ли та об аниманте Гьяколо, и женщина подтвердила: да, означенный индивид владеет небольшой лабораторией в Казематах, изучая богоподобных, а проживает на постоялом дворе под названием «Дыра».

Однако в комнате, кою снимал ученый, его не оказалось, а оборудование, используемое для проведения изысканий в анимантии было разбито. Паллегина встревожилась: она-то полагала, что аниманты в безопасности в пределах Мертвого Огня, ведь моральной стороны исследований их здесь не чураются ни правители, ни представители религиозных течений... Владелец «Дыры» призналась, что видела, как некие пираты – принадлежащие к расе богоподобных! – выволокли несчастного Гьяколо из таверны, устремились к Ряду Делвера.

Выступив по следу лиходеев, достигли герои подземной пристани, используемой контрабандистами, и здесь след пиратов терялся. Вот только здесь же, в тоннеле, остывало тело одной из принадлежащих к Принципи богоподобных: не ожидали те, что пожилой анимант станет так рьяно сопротивляться... Обратившись к отголоскам души погибшей, зрел Наблюдатель образы воспоминаний. Капитан Татзатл велел своим подопечным доставить аниманта в Дюннейж, и те беспрекословно исполнили приказ.

О видении сем Наблюдатель сообщил спутникам, и Паллегина поразилась: зачем богоподобным-пиратам похищать аниманта? Ведь Гьяколо всю свою жизнь посвятил помощи представителям сей расы... Но ответ на сей вопрос можно было надеяться получить лишь в Дюннейже, посему герои, вернувшись на борт корабля, пустились в плавание к оплоту Принципи.

Здесь отыскали они убежище команды пиратов-богоподобных, и, обратившись к капитану Татзатлу, потребовали объяснить причины похищения Гьяколо. Капитан заговорил с героями на философские темы, затронул проблемы непростого морального выбора и случаев, в которых тот оправдывает себя. Наконец, Татзатл признался: мысль, которую стремится он донести до собеседников, следующая – иногда, действуя исключительно во имя добра, ты по недомыслию своему можешь причинить многим вред.

Постановил капитан: его подручные отпустят Гьяколо, однако результаты изысканий аниманта должны быть уничтожены. А если вновь займется ученый теми же исследованиями, пираты вернутся и попросту прикончат его. Ведь открыл Гьяколо метод, с помощью которого возможно обнаружить богоподобного еще во чреве матери! «Здесь, в пределах архипелага Мертвого Огня, родители считают дитя-богоподобного благословением», - поснил Татзатл. – «И приветствуют они чад Берата, Хайлии, Ондры, Галавейна – всех, за исключением Скайна. Многих богоподобных Скайна убивают, и племена одобряют сие; если остаются дети в живых, то влачат они жалкое существование». Осознав дилемму, признал Наблюдатель, что богоподобные жители архипелага справедливо опасаются подобных исследований, ведь на кону – жизни им подобных.

Посему, простившись с пиратами, забрали с собою аниманта, сопроводили его на борт «Непокорного», и, подняв якорь, вышли в море, взяв курс на восток. Паллегина была весьма благодарна Наблюдателю за спасение Гьяколо, и утрату результатов исследований того рассматривала как необходимую цену, уплаченную за жизнь аниманта. Да и сам Гьяколо, приняв точку зрения пиратов, признавал, что изыскания его действительно опасны, и как определить ту линию, преступать которую он и собратья его по избранной стезе не имеют права?..

...При следующем помещении Некетаки герои заглянули в оплот Торговой Компании Вайлии, где поведали директору Кастолу о своем участии в эксперименте анимантов в Шпиле Провидев Душ, и о его результате – перемещении душ во Внешний Предел, в царствие Римрганда. Внимательно выслушав доклад, постановил директор, что подобные изыскания – лишь начало, и однажды аниманты непременно изменят сей мир к лучшему... посему на достигнутом не следует останавливаться, и станет он всячески приветствовать любые изыскания, направленные на осознание возможностей адра и практическое их применение – на благо мирян Эоры.

Но, оставив высокие материи и грезы о будущем, Кастол перешел к делам насущным, сообщив героям о тайных встречах чиновника Королевской Компании Мертвого Огня по имени Кварно с одной из пираток Принципи – капитаном Тёла, известной контрабандисткой. Навряд ли подобный альянс пойдет во благо делу вайлианцев, посему директор направлял Наблюдателя к спутников его к своей шпионке Бриззе, работающей в городских банях. Та уже давно исподволь наблюдает за действиями контрабандистов-Принципи, и наверняка сможет дать героям необходимую зацепку к пониманию происходящего.

Бризза провела героев в бани, и те, прикинувшись простыми работниками сего заведения, сумели разговорить заносчивого роатайца, Кварно. Тот оказался падок на лесть, и признался, что Принципи желают тайно купить пушки из арсенала роатайев, дабы направить их против судов Торговой Компании Вайлии.

Покинув бани, герои направились прямиком в оплот вайлианцев, сообщили директору о том, что Кварно тайно вывозит взрывчатое вещество и пушки из арсенала Королевской Компании, дабы продать его пиратам Принципи. Кастол обещал, что непременно пресечет сие непотребство, а пока просил Наблюдателя и спутников его заняться одной... деликатной проблемой. Пряча глаза, он признался, что ведет дела с одним из капитанов Принципи, Фурранте, и сейчас союзника последнего на острове Крукспур донимают местные дикари. И если посланники Торговой Компании помогут Фурранте, тот в долгу не останется.

Откровение директора стало для героев неожиданностью: знает ли тот, что Фурранте яшкается с работорговцами?.. Ведь, успев побывать на Крукспуре, они прекрасно понимали, о чем идет речь. Посему просьбу директора Кастола оставили без внимания.

...Мая Рюа призналась, что набольший – секретарь Ацура, сподвижник и помощник хазанюй - велел ей доставить несколько писем, скрепленных печатями Королевской Компании Мертвого Огня, сотрудникам сей организации, остающимся на отдаленных островах. В частности, выступали адресатами Харама – моряк из Тикавары, и Тюаха, находящийся в порту Маже.

О себе Мая рассказывала немного. Родители ее родом с Мертвого Огня, и когда осели они в Роатае, были приняты на службу к ранга нью, ибо стали Хуна почетными гостями в Великом Королевстве. Призналась Мая, что с Кана Рюа – старым знакомым Наблюдателя, они родственники; именно он речами своими сподвиг ранга нью на проведение более интенсивной экспансии в Мертвого Огне.

У ног Маи оставалась ее верная спутница – боевая птица, Ишиза. Оную получила девушка в награду за победу в состязании стрелков, проводимом при дворе императора, и с тех пор двое были неразлучны.

Прибыв в порт Може, герои разыскали в городке Тюаху; последняя кивком приветствовала Маю, однако запечатанный конверт брать наотрез отказалась, шепнув, что один из местных Хуана то и дело посматривает в ее сторону – наверняка следит, и велика вероятность, что платит ему за это Торговая Компания Вайлии.

Лазутчика оной героям удалось обнаружить поблизости, и, как следует запугав бедолагу, они вынудили того убраться с острова – ведь утрата жизни не стоит проваленной миссии. После чего Тюаха приняла из рук Маи приказы от Ацуры, отправилась восвояси. Герои же, поднявшись на борт корабля, продолжили морской вояж, взяв курс на восток, к Тикаваре.

Хуана, проживающие на сем острове, радовались избавлению от штормов, вечно бушующих близ соседнего Поко Кохара: ведь теперь наверняка Торговая Компания Вайлии пришлет корабли, припасы, поселенцев, обратив их утлое селение в процветающий порт, сравнимый величием лишь с Некетакой! Наблюдатель, отозвав вождя Рюаню в сторонку, поведал ему, что, как следует из обнаруженных им в руинах на Поко Кохаро записях членов вайлианской экспедиции, аниманты, нанятые Торговой Компанией, собирались воспользоваться душами островитян, дабы привести в действие древние энгвитанские механизмы, обнаруженные ими в комплексе. Рюаню помрачнел, и, поблагодарив Наблюдателя за сие откровение, обещал, что проявит мудрость и осторожность в общении с вайлианцами.

Хараму герои обнаружили в селении; окружали омоа местные Хуана, настроенные в отношении чужака-роатайца весьма агрессивно, ведь прежде случайно заметили они зашифрованные записи в жилище его, и – вполне справедливо – приняли за шпиона Королевской Компании. Наблюдателю удалось урезонить поселенцев, и те, недовольно ворча, убрались восвояси.

Харама тепло приветствовал Маю, ведь прежде ходили они вместе на одном корабле. Приняв послание, он сломал печать, пробежал текст глазами, пробормотал: «Стало быть, Ацура вновь взялся за старое...» Заметив удивленные, вопросительные взгляды героев, устремленные на него, Харама сообразил, что сболтнул лишнего, ведь спутники Маи не в курсе деятельности шпионской сети Роатая. Посему омоа поспешил ретироваться, а Мая, пояснив, что ее сподвижник попросту наблюдает за происходящим на Тикаваре, добавила, что Ацура – казалось бы, смиренный секретарь, но на самом деле – мастер над шпионами - и ближайшие его сподвижники ратуют за мир и покой в пределах архипелага, не более. Сама же Мая утверждала, что в замыслы своего набольшого не посвящена, и играет свою незначительную роль – в стремлении ко всеобщему благу.

Герои вернулись в Некетаку, и Мая, наведавшись в Латунную Цитадель с докладом Ацуре, вскоре присоединилась к остальным, дожидающимся ее в таверне «Дикая лошадь», что на Причале Королевы. Обратившись к товарищам, Мая с сожалением отметила, что предстоит ей исчезнуть на несколько дней для исполнения некой миссии.

Заверил Наблюдатель Маю, что непременно дождется возвращения ее прежде, чем вновь пустится в плавание. Как и обещала, ближе к концу недели роатайка присоединилась к ним; на лице ее отражалось потрясение. Поведала Мая, что в конверте, переданном ей Ацурой, содержалось имя и место, ничего боле; будучи стрелком, девушка быстро поняла, какого рода миссия возложена на нее. Вот только целью ею был ранга – вождь одного из племен Хуана. Деревушка оказалась захолустной, куда не ступала нога чужеземцев; вождя своего миряне любили и почитали.

С ужасом слушал Текеху рассказ Маи – о том, как он, дождавшись удобного момента, выстрелила вождю в затылок, задаваясь вопросами: «Неужто так следует обращаться с местными? Неужто так выигрывают войны?» Тело погибшего ранга сородичи возложили на погребальный костер, и новая вождь племени призвала Хуана к единству, к заключению мира с иными племенами. Этого ли добивался Ацура, отдавая Мае столь хладнокровный приказ?.. Стрелок не знала... Замыслы мастера над шпионами были ведомы лишь ему самому, и никого боле он в них не посвящал. Тем не менее, Мая свято верила в то, что даже подобные крайние средства необходимы для того, чтобы усилиями их, тайных агентов Великого Королевства, воцарились в архипелаге Мертвого Огня мир и благоденствие.

...Ступив в Латунную Цитадель, герои поведали хазанюй Карю об очищении оскверненного адра на Поко Кохара и о высокой вероятности обретения вайлианцами контроля над промыслом минерала на сем острове. Роатайку, однако, куда больше интересовали аномальные шторма, вызванные, по словам Наблюдателя, воздействием избытка духовной энергии в столпе адра на мир. Ведь и Великое Королевство терзают подобные бури – возможно, имеют они схожую природу, и надлежит изучить ее, дабы покончить с явлениями сими раз и навсегда. Ведь именно шторма, обрушивающиеся на Роатай, вынудили омоа проводить нынешнюю экспансию в поисках новых, плодородных земель для обитания. И надеялась Карю, что в Ступе Ондры скрывается нечто, дающее власть над аномальными штормами...

Но, возвращаясь к делам насущным, рассказывала хазанюй героям, как беды в Хасонго вынудили ее отправить в Рюатай корабли, дабы доставили те в Мертвый Огонь припасы для колонизаторов; к тому же, свирепствующие в морях близ Великого Королевства шторма не позволяют части флотилии омоа примкнуть к военным судам, уже прибывшим к архипелагу.

И, поскольку корабли Королевской Компании оказались рассредоточены в пределах Мертвого Огня, Карю просила Наблюдателя встретиться в морских водах близ Некетаки с кораблем, пребывает в трюме коего некий груз, предназначенный для колонии Саюки. Смекнули герои, что речь наверняка идет о контрабанде – иначе к чему подобная таинственность?.. Карю отпираться не стала, и просто указала Наблюдателю место на карте, где станет дожидаться их судно.

Действительно, судно контрабандистов под началом капитана Видлы означилось именно там, где и должно было находиться. Матросы перенесли груз, предназначенный для колонии Саюки, на борт «Непокорного», но вскоре после того, как тот взял курс на север, из одного из ящиков выбралась женщина средних лет. Будучи весьма восторженной и воодушевленной, призналась она, что является чародейкой, Иверрой, и столь странным способом бежит из Республик Вайлии в колонию Великого Королевства Роатай, надеясь продолжить в Саюки магические изыскания, направленные на разработку новых заклинаний.

Оказавшись в Саюки, Иверра сразу же устремилась в мастерскую роатайских инженеров, в то время как герои навестили мастера флота Окаи, отрапортовав той об успешной доставке контрабанды – да еще и с живым грузом впридачу!.. Призналась Окая, что происходит на острове что-то странное – растения да коралловые образования достигают здесь поистине гигантских размеров, и причина сему остается неведома. Инженеры, подначальные мастеру флота, сумели выяснить, что источник аномалии находится в пучине морской неподалеку от Саюки, и просила Окая Наблюдателя и спутников его пролить свет на происходящее.

Иверра уже успела освоиться в мастерской, и снабдила героев скафандрами под погружения под воду, а также отметила, что исходит след магической аномалии из точки, находящейся в открытом море, к юго-востоку от Саюки. Изучив хроники Хуана, исследовательница пришла к выводу, что прежде пребывали там древние энгвитанские руины, Сигнат Мор, ныне сокрытые в пучине.

Погружение на дно морское прошло успешно; изобретенные Иверрой скафандры снабжали героев воздухом, пригодным для дыхания, и выступили те, не мешкая, на исследование подводных руин. Удивительно, но ограждал те магический барьер, воду не пропускавший. Посему искатели приключений освободились от неудобных скафандров, устремились в обширные залы и извилистые коридоры энгвитанского комплекса.

Как оказалось, то была исследовательская лаборатория древнего народа, в которой энгвитанцы тысячелетия назад проводили изыскания, увеличивая подобпытных животных и растения до гигантских размеров. Вот, стало быть, откуда взялись глубинные монстры, коих – по рассказам старых морских волков – возможно встретились в водах северных пределов архипелага!

Престранные механизмы энгвитанцев функционировали и сейчас, спустя столетия после падения цивилизации их создателей. И герои отключили машины, пресекая пронзающие Сигнат Мор и окружающее комплекс пространство магические потоки. Барьер, хранящий лабораторию, исчез, и герои едва успели вновь забраться в скафандры да подняться на поверхность прежде, чем воды морские поглотили чудесное творение энгвитанских ученых.

Герои смели надеяться, что проблема с аномальным ростом коралла в водах близ Саюки ныне решена, посему вернулись в Некетаку с докладом для мастера над шпионами об успешном исходе возложенной на них миссии. Внимательно выслушав Наблюдателя, постановил Ацура, что ныне надлежит им пресечь великую несправедливость, творящуюся в Мертвом Огне, а именно – раз и навсегда положить конец работорговле.

Похоже, силы, пребывающие на архипелаге, так или иначе связаны с происходящим на острове Крукспуре, но если Принципи и вайлианцы втайне ведут дела с работорговцами, свободолюбивые роатайцы придерживаются мнения прямо противоположного. Ацура говорил прямо, без обиняков: работорговцы – источник хаоса, они вносят смуту, разрушают торговые отношения и притягивают к себе преступников всех мастей. Нет, подобных соседей мастер над шпионами, вещая от имени своего народа, терпеть не собирался, и просил Наблюдателя покончить с мастером Кюа – человеком, сомнительное удовольствие свести знакомство с которым герои уже успели в час своего недолгого визита на Крукспур.

Заметил Ацура, что если бы оставались племена Хуана сплоченными, то давно бы уже разрешили проблему работорговли на архипелаге, и оной не пришлось бы заниматься им, роатайцам. Вот только у мастера над шпионами связаны руки, и не может он позволить, чтобы о вовлеченности Великого Королевства в расправу над работорговцами стало известно повсеместно – иные силы – как то Торговая Компания Вайлии и традиционалисты-Принципи - состоят в союзе с обитателями Крукспура, и может доставить предприятиям Королевской Компании Мертвого Огня немало бед.

Предлагал Ацура героям заручиться помощью неистовых воинов племени Вахаки с северного острова Ори о Койки, что означает «Проклятая Земля Мертвых Тел». К чужеземцам Вахаки относятся с подозрением, однако ряд соплеменников их прежде освободили герои из заточения в темнице работорговцев, посему, быть может, и удастся заключить им с Хуана сими союз.

...Лишь ступив на побережье Ори о Койки, лицезрели герои деревянный столб с начертанным на нем символом – подобные обозначали границы владений племен Хуана. Символ показался Алоту знакомым, ибо являл он собою подобие эмблемы Свинцового Ключа.

«Наверное, пришло время все вам объяснить», - обратился эльф к спутникам. – «Как вы могли уже догадаться, оставаясь с анимантами близ порта Маже, я наблюдал за ними, собирая сведения о деятельности анимантов в Мертвом Огне. Ведь анимантия – один из основных интересов для Свинцового Ключа. Таким образом я надеялся напасть на след входящих в сию организацию... Я осознал, что Свинцовый Ключ существует более двух тысячелетий, а это – немалый срок. И понял, что был я исключительно наивен, полагая, что смогу уничтожить сию организацию, не понимая фундаментальных основ, на которых она зиждется. Я отыскал сведения о древней ветви Свинцового Ключа, остающейся здесь, в Мертвом Огне. Возможно, одной из наиболее старейших. И, похоже, все эти тысячелетия ветвь не имела связи с Таосом».

Указав героям на руины энгвитанской башни, символ на деревянном столбе, каноэ на побережье, предположил Алот, что, возможно, сумел он отыскать место, имеющее отношение к Свинцовому Ключу. На лица встреченных героями на острове Хуана, входящих в Вахаки, была нанесена краска – возможно, дань традиции – размышлял Алот о значении сего.

Стражи-Матару, принадлежащие к племени Вакахи, встретили чужаков неприветливо, и лишь Текеху сумел убедить их в том, что пришли они с миром. Истово ратовали они за сохранность своих владений, ведь зрели, как торговые компании уводят острова архипелага прямо из-под носа королевы Онеказы.

Проследовав в древний храм – оплот ранги племени, Рюасаре, - лицезрели герои настенную фреску, изображен на которой был никто иной как Таос икс Арканнон! Алот лишний раз утвердился в своих подозрениях о том, что племя Вахаки и есть та самая утраченная ветвь Свинцового Ключа.

Ранга Рюасаре и ближайшие советники ее согласились выслушать чужеземцев в знак уважения к сопровождающему тех богоподобному. Наблюдатель заявил, что желают они раз и навсегда покончить с работорговцами с Крукспура, и заверила собеседников ранга, что в сем вопросе они могут рассчитывать на ее поддержку.

Расположив Рюасаре к себе, Наблюдатель воспользовался моментом, чтобы заглянуть в душу омоа, и, не обращая внимания на сотни рождений и смертей, испытала кои сия сущность, сосредоточился на воспоминании об одном-единственном индивиде. В образе, представшем Наблюдателю в видении, зрел он все тот же тронный зал, в котором сейчас находился...

Тогда, столетия назад, пред очи вождя племени препроводили мужчину, облаченного в черные одеяния, называвшего себя «Таосом икс Арканноном»; насколько было известно ранге, народ, к которому принадлежал сей человек, выступал против Хуана. «Ваше Величество», - почтительно обратился Таос к вождю, - «я пришел, чтобы предупредить вас. Присутствие твоего народа среди этих руин – оскорбление богов. Вы должны покинуть остров, дабы не навлечь на себя их гнев».

Ранга нахмурилась: похоже, ее гость – куда больший глупец, нежели они предполагали. «Мы здесь уже два столетия, и прежде боги не возражали», - осторожно произнесла она, и Таос утвердительно кивнул, молвив: «Время для богов течет иначе, чем для смертных. Но даже их терпение на исходе, особенно сейчас, после моего предостережения». Вождь испытывала немалое раздражение: кто он такой, что возомнил о себе? По какому праву приказывает Хуана покинуть остров, грозя яростью богов?..

«Наши предки осели на сем острове», - постановила ранга. – «И мы не покинем его». На лице Таоса отразилось удивление, и заметил он, указывая на настенную живопись: «А разве в ваших искусствах есть подобное? Разве в ваших деревянных хижинах есть изделия из адра?.. Нет, постройки на сем острове возведены не Хуана, но иным, древним народом из далеких земель». Знала ранга, что прежде чужеземцы оставались среди Хуана, будучи гостями... Но не видали их уже здесь целых два столетия... «Предания наших предков говорят об ином», - все же возразила вождь незнакомцу. – «Как можешь ты знать историю нашего племени лучше нас самих?»

Таос улыбнулся, продемонстрировал ранге шлем – в точности такой же, коий был изображен на рисунке в сем святилище. И ранга, и стражи были изумлены до глубины души, а Таос постановил: «Здание сие построил мой народ. И я передаю вам его предостережение». Понимающе кивнув, ранга приказала стражам схватить дерзкого...

Зрел Наблюдатель иное воспоминание – Таос и иные облаченные в ризы мужчины и женщины связаны и брошены на груду хвороста. Ранга рассказывала собравшимся соплеменникам, что чужеземцы – те самые, кои прибыли на их острова столетия назад, презрев гостеприимство Хуана. И столь страшны были деяния их, что боги разрушили город Укайзо и множество других поселений в Мертвом Огне. Ранга вознамерилась покончить с сими коварными индивидами, слова которых лживы. «С этого самого дня мы должны оставаться бдительны и следить за тем, чтобы чужеземцы не смели осквернять наши владения», - постановила он, и сотни Вахаки поддержали своего вождя ударами копий о землю.

Ранга швырнула факел в груду древесины, и хворост немедленно занялся. Чужеземцы кричали от боли и страха – все, за исключением Таоса. Тот молча смотрел прямо на рангу, и на губах его играла странная улыбка – как будто все произошедшее шло в полном соответствии с его замыслами...

Видения отступили, и герои, покинув святилище Вахаки, вернулись на корабль, и, отчалив от острова, взяли курс на Крукспур. Во время вояжа Наблюдатель поведал Алоту о том, что сумел узреть в воспоминаниях далекого предка Рюасаре – встречу с Таосом, предостережение того о руинах, решение ранга казнить чужеземца, а также – решение Вахаки защищать свои земли от таковых. «Подобные слова адресовал он и гланфатанцам», - припомнил Эдер. – «Но он не ожидал, что его решать прикончить за это. Хотел бы я взглянуть на выражение его лица».

«Стало быть, Вахаки – и есть Цветные Маски», - осознал Алот. – «Два тысячелетия они служили интересам Свинцового Ключа, и даже не сознавали этого! Хоть, похоже, добивался Таос не совсем этого». Эльф надолго задумался: да, вера – странная штука. Прежде Вахаки верили в то, что защищают свои владения от энгвитанцев, но со временем стали враждебны в отношении всех без исключения чужеземцев. Нет, именно послание Таоса сделало их таковыми – маленьким племенем, избравшим для себя изоляцию. ..

Задавался Алот вопросом: всеми силами пытался он исправить содеянное Свинцовым Ключом в сем мире, но что, если действиями своими он лишь усугубляет стуацию?!. Наблюдатель заверил спутника, что если бы тот бездействовал, что Свинцового Ключа продолжало бы существовать, и Алот благодарно кивнул – да, попытаться он был просто обязан. Всеми им приходится принимать непростые решения, и нельзя уклоняться от них, надеясь, что ответственность окажется на ком-то ином...

Проникнув в форт Крукспура, ворота которого ныне были наглухо закрыты, через подземную пещеру, герои проследовали в кабинет мастера Кюа, где сразили как последнего, так и стражей-огров, вставших на защиту своего хозяина. Остров были избавлен от работорговцев, но когда «Непокорный» вновь вышел в море, лицезрели герои флотилию боевых кораблей Роатая, к ним приближающуюся.

С борта флагманского судна приветствовал Наблюдателя и Маю Кана Рюа, поведав о том, что руквапа – элитные воины ранга нью – ныне займут форт, обратив Крукспур в бастион Великого Королевства. Похоже, поведать о том, что роатайцы немедленно обратят освобожденный от работорговцев остров в свою колонию, Ацура героям «позабыл».

...Взяв курс к гряде рифов Куа о Рикуху, «Непокорный» достиг Мотаре о Кози – одного из овеянных легендами «священных островов» Хуана. Стоило шлюпке, спущенной на воду героями, причалить к берегу, как путь им преградили воины-омоа, принадлежащие к племени Вахаки. Предводитель их, Эмбета, приказал чужеземцам убираться прочь: земля сия принадлежит Вахаки, и иным здесь не место! К тому же, окровавленный плащ, отправленный им принцу, должен был послужить свидетельством того, что от древних руин в сердце джунглей на Мотаре о Кози всякому следует держаться подальше.

О самом Аруйхи воины были невысокого мнения: принцу Некетаки следует печься о благоденствии своего народа, а не об амбициях. Экспедиции, кои принц продолжит присылать сюда в поисках крупиц сведений об Укайзо, ждет одна и та же участь: смерть. Стараясь не показывать страха, Эмбета рассказывал героям, назвавшимся «посланниками принца» о том, что в сердце джунглей поселились тьма и скверна, и сама природа там чудовищно искажена!.. Но, несмотря на это, Вахаки продолжали защищать священный остров, и причины сего не считали необходимым сообщать несведущим чужеземцам.

Наблюдатель убедил воинов, что действует в лучших интересах Хуана, и те, терзаясь сомнениями, все же отступили в сторону, позволяя героям углубиться в джунгли. Наверняка не вернутся они назад, став жертвами темных сил, занявших центральные области острова...

К удивлению своему, заметили герои одинокого моряка, удерживаемого хлестнувшими из-под земли лозами. Признался тот, что входил он в экспедицию вайлианцев, отправленную директором Кастолом по следу Хуана – набольший Торговой Компании желал узнать, что понадобилось посланникам принца Аруйхи на сем клочке земли. В сердце джунглей обнаружили они тяжелый золотой диск, покрытый письменами Хуана; один из матросов забрал с собою часть сего артефакта – сувенир для директора Кастола... и природа словно обезумела. Растения, исполнившись темной магии, пришли в движение, расправившись с вайлианцами... Моряк был последним уцелевшим, но и он его пленили лозы, медленно сдавливая в удушающих объятиях. Текеху сумел освободить несчастного заклинанием, лишив лозы влаги, и те иссохли; Наблюдатель же предложил моряку присоединиться к команде «Непокорного», на что тот с радостью согласился.

Следуя к центральным областям острова, противостояли герои растительным порождениям – пвграм... а вскоре лицезрели породительницу тех – Гниющую Леди, менпвргу. Последняя выступала хранительницей жилы адра на сем острове. «Когда смерть объяла Мертвый Огонь, мы противостояли ей», - шипела Гниющая Леди. – «Когда смертные, прогневившие богов, искали укрытие, мы взрастили наших чад на их останках». «Ты говоришь о катаклизме, случившемся тысячелетия назад!» - изумился Текеху. – «Неужто ты живешь здесь все это время?» Но менпверга лишь с ненавистью взирала на чужеземцев, и в очах ее плескалось безумие.

Текеху приблизился к древнему древу в центре рощи, под корнями коего пребывал столп адра. Скверна исходила от дерева, но ощущал заклинатель вод, что оно все еще живо... хоть и недолог тот час, когда обратится оно в источник заразы, распространится коя и на иные острова архипелага. Друид сосредоточился, пытаясь очистить дерево от скверны... а Наблюдатель ощутил, как источник оной обращается к нему, суля здоровье, долголетие, пищу – все, что угодно, только бы отступил Такеху от задуманного. Наблюдатель посулам воспротивился, ощутил исходящую от древа ярость, а затем – страх; нечто, пребывающее в душе его, заставило источник скверны отступить.

Зараженные пласты древесины падали наземь, у корней растекался зловонный сок... но, наконец, и древо, и роща, и древесные создания оказались очищены от скверны и вновь исполнились жизни. Безумие осталось менпвргу, и она – Зеленая Леди – тепло поблагодарила друида за избавление от страшной участи, терзалась коей столетиями – со дня катаклизма, случилось в который падение Укайзо. Уж теперь-то она очистит рощу и дочерей своих от яда, текущего через корни их...

В сердце джунглей лицезрели герои массивный золотой диск, испещренный символами, олицетворяющими растения, животных и корабли, и надписями; наверняка подобное устройство создала древняя цивилизация Хуана!.. Содержало оное в себе нанесенную на меньших размеров золотой диск карту островов архипелага в эпоху, предшествующую катаклизму, и координат их; один из островов был подписан как «Укайзо»!

Покидая Мотаре о Кози, герои лицезрели следующий к острову сему корабль роатайцев. Наверняка агенты тех следили за посланниками принца Аруйхо, и теперь намеревались избавить их от находок, кои могли бы указать на местонахождение Укайзо; к счастью, «Непокорному» удалось оторваться от преследователей.

Прибыв в Некетаку и проследовав в королевский дворец, герои поведали принцу о своих приключениях на священном острове, передали ему золотой диск.

...Наконец, герои достигли Хасонго, лицезрев уничтоженную колоссом колонию Великого Королевства. Обращенные в прах тела мирян, души коих поглотил обретший воплощение бог, его следы, ведущие в направлении маяка, возведенного над столпом сияющего адра – ныне помраченного... Наблюдая разруху, чинимую Эотасом, Эдер осуждающе покачал головой: ведь осели на чем острове последователи божества – Чада Рассветных Звезд, покинувшие Ридсерас, ибо начали зреть сны об Эотасе. Неужто колосс, ничтоже сумняшеся, расправляется с собственной паствой?.. Впрочем, полагал Наблюдатель, что Эотас меньше всего задается вопросом о том, чьи души поглощает...

В одном из складских помещений в порту укрылись немногочисленные выжившие поселенцы. Пребывая в истовом ужасе, расказывали они о появлении сияющего гиганта из адра; роатайцы попытались было противостоять ему, стреляя пушек и мушкетов, но Эотас даже не замедлил движение. Гигант сокрушил стены форта, море хлынуло в образовавшиеся пробоины, а Эотас устремился к столпу адра, оставило коий сияние. После появились наги, наводнившие полузатопленный форт...

Разя наг, герои выступили в направлении маяка. Здесь, в руинах Хасонго, оставались души омоа и наг, коснувшись коих, зрел Наблюдатель, как стремились те к столпу адра на северной оконечности острова... Но приблизился к оному гигант, поглощая энергию как столпа, как и множества душ близ оного... Столп потемнел, а гигант, воссияв ярче, чем прежде, продолжил свой путь к неведомым далям...

Ступив в маяк, лицезрели герои предводителя наг, Сугаана, постановившего, что раса его защищает адра - «древо богов» - от посягательств чужеземцев-осквернителей. Ведь если «корни» сии окажутся потревожены, гнев богов вновь изольется на Мертвый Огонь – как уже случилось в прошлом, много поколений назад, когда чужезецы, явившиеся к коренным обитателям островов, возвели свои святыни у столпов адра. Тогда наги скрылись в глубинах морских, и воды уберегли их от пламени и бурь катаклизма... Но сейчас иные чужеземцы, позабыв об ошибках прошлого, прибыли в пределы архипелага, и опасаются наги, что история повторится и Мертвый Огонь вновь познает ярость богов.

Наблюдатель заверил Сугаана, что восстановил ток духовной энергии в адра, и нага отступил, с подозрением следя за действиями сего странного человека. Тот же коснулся ладонью адра, сосредоточился; реальность померкла, и сущность Наблюдателя устремилась в Междумирье, где зрел он множество золотых нитей, уходящих вдаль. Как и тогда - в руинах близ порта Маже, герой собрал в разуме своем нити сии воедино, направив сознание свое туда, куда вели они – к титанической статуе, шагающей через море.

Эотас замер, обернулся к душе героя, и в разуме того прозвучали слова божества: «Первая попытка обратиться ко мне была отважна. Вторая – вызвана она отчаянием, или чем-то еще? Почему ты продолжаешь преследовать меня, Наблюдатель из Каэд Нюа?» «Я хочу понять, к чему ты стремишься», - честно отвечал герой. – «Ведь прошлое твое появление в мире привело к гибели тысяч смертных».

Божество долго молчало, а Наблюдатель зрел великое множество душ, заключенных в тело колосса из адра. «Я никогда не стремился к насилию и смертям, но Магран и Культ Длани заставили мир поверить в то, что безумец Вайдвен пытался уничтожить Дирвуд и всех, живущих в нем», - наконец, прозвучал ответ Эотаса. – «Да, я желал войны, но не насилия, а осознания. Если бы смертные узрели, что руины, так ревностно оберегаемые гланфатанцами – не более, чем машины, созданные энгвитанцами, дабы обратить себя в богов, что бы означало это для мира?»

Эотас вновь надолго замолчал, после изрек: «Несмотря на все усилия Свинцового Ключа и Культа Длани, ты узнал истину, и ведаешь об истинной природе богов. Без твоего знания немногие пожелают принять для себя настоящую историю своих богов. Снизойдя в Эору в прошлый раз, я совершил ошибку, не открыв последователям своих намерений. Думаю, тебе они были бы понятно куда больше, нежели остальным».

Но поведать о сем бог обещал позже. Сейчас удалялся он от маяка, и связь его со столпом адра слабела, затрудняя дальнейшее продвижение. Души необходимы были Эотасу, дабы достичь конечной точки странствия. Обратившись к Наблюдателю, постановил бог, что сделает недолгую остановку у столпа адра на Пепельной Утробе - острове среди Зубов Магран. «Когда я покину то место, ты не сможешь последовать за мной», - предупредил Эотас, после чего вернул Наблюдателю часть его души, поглощенной при разрушении Каэд Нюа.

Нить, связующая колосса и столп адра, разорвалась, и сумрак Междумирья сменился для героя светом мира смертного. Наблюдатель вновь обнаружил себя в здании маяка; и спутники его, и наги заворожено наблюдали за сиянием, кое вновь полнило монолит. Сугаан признался: прежде полагал он, что явление колосса связано с желанием того изгнать чужеземцев с островов... но, возможно, заблуждался. Посему обещал героям – наги оставят Хасонго, вновь отступят в морские пучины.

Маяк вновь сиял в ночной тьме, указывая проходящим кораблям путь к острову. Следуя к пристани, наблюдали герои жителей Хасонго, покидающих укрытия, собирающихся на улицах разоренного поселения.

Заметив немногочисленных служителей Эотаса, герои приблизились к ним, и Эдер поинтересовался, где встречалась ли тем уроженка Дирвуда, осевшая в колонии наряду со своим сыном. Один из поселенцев – молодой человек по имени Беарн – с подозрением воззрился на чужаков, признавшись, что он – сын Эфалы, а мать его скончалась несколько лет назад от болезни. Отца своего юноша зрел лишь в детстве, но знал, что тот – человек веры, но он сгинул в час гонений на эотасианцев, посему Эфала и Беарн бежали сюда, на отроги цивилизации. Эдер внимательно разглядывал молодого человека – возможно, искал сходство с самим собой... Впрочем, тему возможного отцовства он боле поднимать не стал.

Сам же Беарн принался, что принадлежит к новой фракции последователей Эотоса, именующих себя Предвестниками Озаренного Пути. «Эотас дважды нисходил к нам», - пояснил молодой человек. – «Даже временное развоплощение не замедлило его странствие. Нам не следовало противостоять ему в час первого нисхождения. Он желал сплотить нас, верных, под своим стягом». «После всего произошедшего сложно поверить, что действует он в лучших интересах нас, смертных», - сухо произнес Эдер, но Беарн лишь снисходительно улыбнулся, заявив: «Эотас вынудил всех лишь определить: союзники ли мы ему или враги. Только и всего. Но сейчас он вновь идет по миру, и можем исправить прошлую ошибку».

Несмотря на разрушения, чинимые колоссом, Беарн был уверен в том, что сие необходимо, ведь божественный промысел осознать он не в силах; вера юноши в благие намерения Эотаса была непоколебима. Что до Предвестников, то движение сие было основано Гадерианом Боском, который зрел во сне сияющий путь над черной бездной; по пути сему шагал Эотас, и, обратив взор на Гадериана, божество велело тому собрать армию истинных верующих, ибо вскоре тем предстоит сражение.

Походил Беарн на истинного фанатика, повторяющего заученные догмы. Эдер поинтересовался, могут ли они надеяться встретиться с сим Гадерианом, на что юноша советовал воину заглянуть в храм Эотаса в Некетаке – там частенько собираются Предвестники, принимая в братство свое новых послушников. Признаться, Эдер питал большие сомнения в чистоте намерений набольших означенной секты...

А к Хасонго уже спешила флотилия роатайских кораблей; на борту флагмана находился секретарь Ацура. Последний поблагодарил Наблюдателя за то, что удалось свершить тому в колонии – в частности, заставить маяк, в основе коего пребывал столп адра, вновь воссиять. Услышав, что вознамерились герои достичь Зубов Магран, Ацура улыбнулся, но глаза его оставались холодны. «Зубы Магран – вулканическая цепь вдоль северо-восточной оконечности Мертвого Огня», - просветил он находящихся на борту «Непокорного». – «В окрестных водах – корабли гигантов, порожденных, говорят, самими вулканами Магран. Даже наши хорошо вооруженные суда не отваживаются приближаться к тем пределам». Ацура предлагал героям вернуться ко двору королевы Онеказы: быть может, правительница Хуана сможет подсказать, как возможно добраться до Пепельной Утробы и остаться при этом в живых.

Наблюдатель приказал матросам взять курс на «Некетаку», и морской вояж продолжился... когда душу его вновь призвали всемогущие боги. Перезвон множества колокольчиков, птичьи трели... «Наблюдатель», - звучит голос Бледного Рыцаря, и образ воплощения Берата предстает Наблюдателю. – «Ты вновь говорил с Чадом Света. Что же ты узнал?» «Он идет к Зубам Магран», - отвечал герой, и Бледный Рыцарь кивнула, после чего, обратившись к Валу, поинтересовалась, что тот думает об этом.

Воплощения пятерых божеств выступили из теней – Ондра, Галавейн, Вал, Абидон, Римрганд. Тело Вала окружал рой глаз – смертных, змей, птиц, рыб; сама фигура бога постоянно изменялась, представая то орланом, но бледным эльфом, то морским человеком, то нагой – но все эти были лишены очей. «Это – первое интересное событие за долгие столетия, а мы любим загадки», - изрек Вал. – «Мы зрим меж струнами мира, и Эотас играет на них как на лютне. Он молчит, но в то же время поет о грядущей радости. Мы не знаем, какую мелодию он играет. Она сложная, все время меняется, и в ней звучат то гармония, то диссонанс».

«Эотас находчив», - признал Галавейн. – «Я уважаю его решимость». «И тебя это не тревожит?» - осмелился вопросить Наблюдатель, и отвечало божество: «Нет. Он – создание, оставившее стаю. Лишенный наших сил, сам по себе он слаб. И если странствие ведет его обратно к нам, он доказал, что достоин быть вновь принят в стаю». «Эотас не собирается возвращаться к нам», - заметила Ондра. – «Он вернулся, чтобы привести в исполнение некий великий замысел. Мы должны остановить его».

«Если Эотас задумал нечто глупое, возможно, нам надлежит отвратить его от сего начинания, направив по иному пути», - произнес Абидон скрипучим голосом, на что Ондра возразила: «Он оскверняет мое царствие, и я ощущаю решимость в каждом шаге его по моему хребту. Я сотворю тысячи цунами, чтобы замедлить его продвижение, если Магран всколыхнет землю под Зубами Магран».

Из образовавшегося озера лавы восстала Магран в воплощении женщины из тверди земной, сжимающая в руке своей верный меч. «В этоху, когда шаги наши придавали Эоре облик, тела были практически несокрушимы», - изрекла она. – «Сомневаюсь, что вода и пламя остановят его. Но я готова обрушить на Эотаса всю ярость огня и земли».

«Всему сущему приходит конец», - пророкотал неистовый Римрганд. – «Если Эотас стремится приблизить неотвратимое, я приветствую его начинание». «Но зачем ему разрушать Эору?» - изумился Наблюдатель, и отвечал Римрганд: «Эотас стремится покончить с сущим, дабы обрести свободу от бесконечно вращения Колеса Берата. Последний дар для бесчисленных душ смертных, кои божества вобрали в себя».

Боги заговорили все разом, и Берат, грохотом грома заставив остальных замолчать, обратилась к Наблюдателю, веля тому узнать, наконец, планы Эотаса, ибо они, небожители, не могут боле бездействовать, оставаясь в неведении... Поток темных вод подхватил сущность Наблюдателя, унес за собою... и очнулся тот в своей каюте на борту «Непокорного».

Вскоре корабль бросил якорь в доках Некетаки, и герои устремились в храм Гауна, где означилась одна из Предвестников Озаренного Пути - Огне, ожидающая желающих примкнуть к ее ордену. Выдавая себя за истинно верующих, поинтересовались герои у Огне, как возможно проследовать в оплот Предвестников, дабы услышать речи самого Гадериана Боска. Огне заверила их, что авангард Предвестников готовится последовать за Эотасом, ведь предвидел Гадериан – божество непременно заберет души верующих в свой легион! «Лишь души?» - пробормотал Эдер, нахмурившись. – «Не тела?..»

Герои высказали желание примкнуть к авангарду, и Огне сопроводила их к докам, где указала на корабль, отправляющийся к острову – оплоту Предвестников.

Судно вышло в открытое море; «Непокорный» начал преследование, и вскоре взял корабль Предвестников на абордаж. Перебив немногочисленных фанатиков, означившихся на палубе, герои спустились в трюм... где лицезрели множество мертвых тел послушников... а также эльфа - Гадериана Боска – и Беарна, сжимающего в руке флакон с некой жидкостью. Очевидно, что если поддастся юноша на наущения безумца и сделает глоток яда, то разделит участь остальных, принявших для себя учение, кое стоило им жизни.

Выступив вперед, Эдер обратился к Беарну, моля того не творить глупости. Кто в действительности требует жертвы от юноши – неужто Эотас? Или... безумный эльф-проповедник, живущий в собственных иллюзиях? Следует остерегаться тех, кто утверждает, что ведом им промысел божий: обычно такие ни во что не ставят жизни мирян.

«Выслушай меня, Беарн», - говорил Эдер, с мольбой глядя на терзаемого сомнениями юношу. – «В час Войны Святого мы с братом встали перед выбором, подобным твоему. Он выбрал нашего бога. Я – нет. Я никогда еще боле не видел. Не знаю, где его душа сейчас, но не думаю, что Эотас спас ее. Так что останься в этом мире. Есть куда лучшие способы служения своему богу. Ты можешь что-то создать в его честь, как это сделал я. Город. Храм. Добрую, достойную жизнь».

Слова Эдера достигли сердца и разума Беарна, и отбросил он флакон с ядом в сторону. Посулив, что за предательство бога нет прощения, Боск испил яд, скончался мгновенно. Беарн все еще не мог осознать, правильный ли выбор он совершил. Быть может, оставшись в живых, проявил он малодушие?.. «У богов есть права на наши души, но нет прав на наши жизни», - произнес Эдер, обращаясь к нему, после чего сопроводил юношу на борт «Непокорного», оставляя судно, ставшее могилой для Предвестников Озаренного Пути.

Беарн покинул корабль, когда прибыл тот в Хасонго. Молодой человек пребывал в полнейшей растерянности, не зная, как распорядиться своей жизнью теперь, и примет ли душу его Эотас, когда придет черед ей предстать пред своим богом. «Это он должен тебе многое объяснить, а не ты», - попытался обнадежить Беарна Эдер, но тот лишь рассеянно кивнул в ответ; слова воина совершенно его не убедили.

Странствие Наблюдателя и спутников его по морям и островам архипелага Мертвого Огня продолжалось. Во время краткого захода в один из портов некий посланник вручил капитану «Непокорного» письмо, в котором Ватнир, именующий себя «Верховным Предвестником Заката», приглашал его на стремительно увеличивающийся в размерах айсберг Мертвая Льдина, где в селении Дозор Предвестников пройдет празднество в честь Наблюдателя. «Вскоре лед поглотит сущее», - значилось в письме, - «и владычество Римрганда над мертвой Эорой станет неоспоримо».

Строки сии откровенно тревожили, посему Наблюдатель принял решение навестить означенную общину, отдал приказ направить судно к айсбергу, пребывавшему в отдаленных южных пределах архипелага. Последователи Римрганда, проживающие в селении, с радостью приветствовали Наблюдателя, называли которого не иначе как «Предвещающим Закат», ведь прибытие его предвидел Ватнир, их духовный наставник и предводитель.

Следуя к зданию в центре селения, миновали герои статую воплощения Римрганда – Зимнего Зверя, после чего ступили в часовню, где уже собрались Предвестники, жаждущие своими глазами узреть Предвещающего Закат. Ватнир, оказавшийся богоподобным - порождением Скейна, приветствовал Наблюдателя. Проводил он церемонию служения Римрганду, говоря о тщетности смертного бытия и о принятии энтропии как единственно возможного и разумного исхода для мироздания. И Зимний Зверь дарует им милосердное избавление.

Указав на Наблюдателя, Ватнир обратился к пастве, заявив, что индивид сей знаменует скорое прекращение их страданий. Богоподобный был осведомлен о деяниях Наблюдателя, посему с упоением вещал о хаосе, коий оставлял тот за собою в землях Дирвуда – о проклятии пусторожденных, о расправе над лордом Редриком из Позолоченной Долины... наконец, о пробуждении колосса из адра, ныне шествующего через моря Мертвого Огня. Конечно, далеко не всем печальным событиям сим стал причиной Наблюдатель, но Ватнира это ничуть не смущало. Собравшиеся продолжали шептать молитвы, радуясь, что божество вняло им, и ныне зрят они того, кто станет орудием Римрганда, покончит с мирозданием.

«Вообще-то, я не собираюсь разрушать мир», - попытался было заявить герой, и Ватнир закивал: «Все верно. Хочешь ты или нет сеять семена хаоса, он следует за тобой. Ты – избранный, и сие надлежит просто принять». Богоподобный пригласил Наблюдателя принять участие в празднестве... когда снаружи послышался громогласный рев. «Посланница вернулась!» - воскликнул Ватнир, и Предвестники устремились к выходу из часовни.

Снаружи бесновалась драконица-нежить, выдыхающая потоки тлетворного темного пламени. Миряне гибли во множестве, но, похоже, принимали свою судьбу как единственно возможную и справедливую. Герои атаковали драконицу, сразили ее, после чего вернулись в часовню, обнаружив Ватнира, укрывшегося в потайном чертоге и дрожащего от страха.

Признался богоподобный, что мертвая драконица на протяжении последних лет совершала налеты на Дозор Предвестников, пожирая мирян, продолжавших прибывать в селение. «Каждый раз, когда она появляется, айсберг увеличивается в размерах», - говорил Ватнир. – «Я не знаю, что можно поделать с этим, вот и написал тебе».

Не ведал он, однако, ни о причинах существования Мертвой Льдины, ни о драконице-нежити. Но полагал, что Наблюдатель найдет ответы на вопросы свои в древнем храме, пребывающем под толщей льда в сердце айсберга. Постановили герои, что Ватнир непременно отправится с ними, и струхнувшему богоподобному не оставалось ничего иного, кроме как препоручить заботы об общине одному из старейших Предвестников и присоединиться к отряду Наблюдателя.

Покинув часовню, лицезрели герои, как драконица вернулся к жуткому подобию жизни, вновь пришла в движение... но, подхваченная некой силой, которой не могла противиться, воспарила ввысь – в направлении вершины айсберга.

Наблюдатели и спутники его начали восхождение. Вооружившись кирками, опоясавшись веревками, на протяжении последующих часов взбирались они по ледяной стене... пока, наконец, не достигли вершины Мертвой Льдины, где означился небольшой лагерь весьма враждебно настроенных паломников-гламфелленов – последователей Римрганда. Рассказывал Ватнир, что в недрах храма, вокруг которого образовался айсберг, открылся Витмадх – портал, ведущий к Белой Бездне – одному из пространств Вечного Предела, владению Римрганда. Надлежит запечатать сей рифт, ведь в противном случае ожидает Эору вечная зима...

Герои спустились в ущелье, ведущее в недра айсберга, означился в коем величественный храм. Следуя по коридорам и чертогам сей обители, зрели они мертвые, скованные льдом тела; Наблюдателю же являлись краткие видения – защитники храма, пытающиеся укрыться от драконицы во внутреннем святилище... Но смерть настигала их...

Ступив в обширный чертог в сердце храма, герои лицезрели Витмадх – огромный портал, исходила из которого лютая стужа. Близ сих врат за пределы смертной реальности бесновалась драконица-мертвяк, но оказалась она исторгнута в рифт.

С опаской приблизились Наблюдатель и спутники его к порталу, поглотившему драконицу. В Витмадхе проступили очертания гигантского Зимнего Зверя – воплощения Римрганда. «Вестник Берата, ты в одном шаге от смерти», - проревел он. – «Вновь ты вторгаешься в мое царствие... Неужто так жаждешь развоплощения? Если действительно хочет вырваться из хватки Бледного Рыцаря, я с радостью помогу тебе. Если ступишь в портал – душа твоя окажется разорвана на мельчайшие кусочки. Потому говори – что тебе нужно?»

«Что произошло с драконицей?» - осведомился Наблюдатель, и отвечало божество: «Ее душа оказалась исторгнута через портал – Витмадх – во Внешний Предел. Нерискирлас привязала душу свою к реликвии, оставшейся еще с тех времен, когда боги попирали ногами твердь Эоры, будучи титанами. Реликвия сия остается во Внешнем Пределе – и она содержит душу драконицы. Реликвию уничтожить невозможно. В неведении своем Нерискирлас полагала, что помещение в оную души убережет ее от смерти. Но она заблуждалась. Истинная смерть еще не пришла к ней, но непременно придет однажды». «Что это за реликвия?» - осведомился Наблюдатель. «Одна из многих вещиц, которые смертные вышвырнули во Внешний Предел в надежде на то, что затеряются они в Белой Бездне», - прорычал Зимний Зверь.

«Именно поэтому здесь и возник айсберг?» - поинтересовался герой, и молвило воплощение Римрганда: «Да. Айсберг возник в результате отчаянной попытки Нерискирлас избежать смерти. Каждый раз, когда она вырывается из Внешнего Предела в Эору, брешь между реальностями чуть расширяется. И хлад царствия моего распространяется в мире смертном».

Наблюдатель постановил, что непременно закроет брешь между мирами прежде, чем сие случится, и Зимний Зверь согласно кивнул, молвив: «Подобно червю, драконица Нерискирлас укрылась в моих владениях. Покончи с ней. Она и так мертва, хоть и отказывается признавать это. Из-за связи ее с реликвией я не могу покончить с ней, и, оставаясь здесь, она насмехается над самой природой моего царствия».

Дабы ступить в Витмахд и остаться в живых, герои – как пояснил им Зимний Зверь - должны разыскать артефакт, прежде принадлежащий служительнице божества, Ринхаэдр – Око Римрганда, пребывающий в пределах храма. Магия сего камня убережет героев от гибельного холода, сохранит души их от уничтожения в Белой Бездне.

Обнаружив Око Римрганда в одном из пустующих покоев храма, герои проследовали в портал. Смертные тела их оставались в храме, но сущности обрели воплощение в иномировой реальности - на одном из островков Внешнего Предела. Здесь лицезрели они противостояние неживой драконицы призрачной эльфийке из рода гламфелленов. Нерискирлас разорвала сию душу, после чего обратила недобрый взор на своих преследователей.

Отвечать на вопросы Наблюдателя драконица не пожелала, заявив, что возвращается в Белую Бездну – туда, где погибает все живое. Нерискирлас устремилась прочь, а герои попытались собрать воедино осколки души воительницы, противостоящей драконице-нежити.

Зрел Наблюдатель образы противостояния ее драконице у Витмадха; воительницы была исполнена решимости не позволить нежити вновь ступить в мир живых. Обратившись с молитвой к Римрганду, она открывает путь своей душе из Эоры... через Внешний Предел... в Белую Бездну; божество отвечает своей служительнице, и Витмадх открывается... Иные образы – воительница покидает родную Землю, дабы стать стражницей Алтаря Увядания в сокровенном святилище почитаемого божества; судно устремляется на север, благоразумно обходя с запада остров Нааситак, и продлится странствие долгие недели. Следующий осколок души являет видение произошедшего в еще более далеком прошлом, более двух столетий назад: Ринхаэдр, дочь Орлюнса, доставлена к старейшинам клана, и те наказывают ее за то, что самовольно покинула она лагерь, ведь Земля – средоточие опасностей, владение Зимнего Зверя, и смерть подстерегает здесь буквально на каждом шагу. Постановил старейшина: девочка осознает свою ошибку – или умрет; в любом случае, душой и телом принадлежит она Римрганду.

Наконец, осколки души воссоединились, и предстал Наблюдателю призрачный образ Ринхаэдр – мертвое тело которой, скованное льдом, оставалось во внутреннем святилище храма, близ бреши между мирами. Заметив Око Римрганда, кое герой продолжал сжимать в ладонях, эльфийка понимающе кивнула, молвив: «Похоже, Римрганд избрал нового стража для расправы над драконицей. Дабы преуспеть там, где я потерпела поражение».

«Ты пыталась покончить с сим монстром?» - уточнил Наблюдатель. – «Что тебе ведомо о нем?» «Она была драконицей до того, как оказалась здесь», - отвечала Ринхаэдр. – «Чем именно она стала ныне, я не могу сказать. Она напала на наш храм, атакуя оный могущественными заклятиями. Я полагала, она желала заполучить или само святилище, или собранные в нем реликвии. Но я ошибалась... Римрганд даровал моему народу Витмадх, дабы мы могли преподнести ему предметы или индивидов, кои утратили свою... ценность для кланов.

Желая распространить властью свою над Мертвым Огнем, драконица жаждала обрести священные реликвии. Но даже если бы у нее получилось заполучить их, глупая тварь не смогла бы вернуться, ведь тело ее погибло. Но душа все еще сопротивляется силе этого места, и я хочу покончить с этим».

«Мне казалось, драконица была во плоти, когда мы сражались с ней около храма», - нахмурился Наблюдатель, и отвечала бледная эльфийка: «Вы зрели лишь тень духовной энергии, воплощенной собственной волей драконицы». «Как же нам отыскать ее?» - поинтересовался герой. – «Она пребывает, там, внизу», - Ринхаэдр указала куда-то вниз, в сокрытые серым маревом пределы, где незадолго до этого скрылась Нерискирлас. – «Но знай, что Белая Бездна уничтожить и тебя тоже». Пояснила гламфелленка, что пространство сие обладает способности разрывать души, обращая их в лишенные сознания отголоски. Но, возможно, героям удастся заручиться помощью несчастных, угасающих душ, пребывающих в сем ирреальном домене Внешнего Предела.

Простившись с Ринхаэдр, выступили герои на исследование составляющих владения Римрганда осколков тверди, соединенных сияющими порталами – каменных парапетов, заснеженных полей, скованных льдом озер. Были ли они исторгнуты из Эоры, или же являлись не более, чем воплощенными воспоминаниями об образах мира смертного?.. Поистине, истинная суть Внешнего Предела непостижима...

Навестили герои Затонувшее Королевство, где море поглотило Укайзо, величественный град Хуана; души, пребывающие здесь, устремились прочь в ужасе, посчитав героев чужеземными захватчиками. Поведали они героям, что некогда в город их явились из-за моря иные чужеземцы, а король Хуана оказался столь добр и великодушен, что позволил тем возвести в пределах Укайзо некие престранные механизмы. И когда чужеземцы привели творения свои в действие, тысячи расстались с жизнями в одно мгновение, а город был уничтожен.

Исследуя пределы Затонувшего Королевства, расправляясь с чудовищными сборщиками душ, изыскивали герои осколки сущности короля Укайзо, и, касаясь их, зрел Наблюдатель образы прошлого. Прибывших из-за моря златоустых чужеземцев, преподнесших монарху богатые дары; взирал на гостей тот с тревогой – быть может, те хотят отобрать у него мир... так же, как он сам прежде отобрал его у иных народов?.. Тем не менее, король пригласил предводителя чужеземцев во дворец, на карте показал ему обширные пределы своей империи; тот был восхищен и потрясен, заявив, что боги поистине благосклонны к владыке, коль даровали ему столь великие владения... Чужеземец оказывал все большее влияние на короля, и тот прислушивался к его советам. Гость просил выделить ему площадь в центре города, дабы сородичи его смогли бы построить на ней чудесный механизм, посредством которого станет возможно общаться с богами... Наконец, в последнем видении зрел Наблюдатель гибель Укайзо; король горько раскаивался в том, что доверился чужеземцу, ведь как только тот привел механизм в действие, души Хуана оказались исторгнуты из тел, а оные обратились в прах. Но чужеземцы не лгали – и боги ответили, снизойдя в город и разрушив его огнем и водой.

Осколки души короля Вингауро о Ватури I слились воедино. Не желал признавать тот, что королевство его обратилось в руины тысячелетия назад, а душа по сей день пребывает в заточении в царствии Римрганда, но Наблюдатель убедил короля отринуть иллюзии и признать очевидное. С тяжелым сердцем констатировал король, что сделал чудовищную ошибку, доверившись льстивым речам бородатого чужеземца и его приспешников; исполненный гордыни и непомерных амбиций, поддался он на посулы... обрекая Укайзо на гибель.

Наблюдатель заверил монарха: тот еще может обрести искупление, если поможет ему покончить с драконицей Нерискирлас. Король предложение принял, заверив, что выступит на стороне героев, когда бросят те вызов нежити, укрывшейся в Белой Бездне.

...Следующим островком тверди в домене Римрганда, коий посетили герои, стал Мост Эвон Дьюр, на котором погибло прежнее воплощение Эотаса в Эоре. Некая сила сохранила мост во Внешнем Пределе, остановила время за мгновение до взрыва бомбы Божественный Молот. Герои миновали замерших неподвижно дирвудцев, приблизились к фигуре Святого Вайвена, за спиной которого пребывали копейщики-ридсерасцы. «Так завершилась Война Святого», - выдохнул в звенящей тишине Эдер. – «Божественный Молот взорвался, и всех поглотило пламя».

Наблюдатель обратился к душе Вайдвена, и отозвалась та, будто пробуждаясь от долгого, долгого сна. «Где я?» - прозвучал в разуме героя вопрос. – «И кто ты?» «Ты – на Мосту Эвон Дьюр, за мгновение до взрыва», - просветил сущность Наблюдатель, и ощутил проблеск озарения... Но в следующее мгновение некая могущественная сила подавила слабую душу Вайдвена, и в разуме героя раздался громогласный рев: «Они полагали, что дюжина выстоит против Зари?!»

Воплощенный Эотас воззрился на немногочисленных дирвудцев, остающихся на мосту, воздел посох. «Сопротивляйтесь, и свет поглотит вас!» - вещал Святой Вайдвен. – «Сдавайтесь, и обретете искупление пришествием нового дня!»

А затем бомба взорвалась, и пламенный хаос поглотил остававшихся на мосту. Тело Вайдвена было разорвано в клочья; божественный аспект исчез, а душа смертного познала страшные страдания... На бренных останках Вайдвена заметил Наблюдатель медальон; наклонился, взял его в руки.

Из далей Внешнего Предела на Наблюдателя обратила свой взор знакомая ему ныне сущность – Эотас! «Я скорблю», - изрекло божество. – «Об этом человеке, Вайдвене. Я вторгся в его жизнь и привел к смерти. Он принял наказание вместо меня. Я – лишь частица Рассветных Звезд, исполненная печали... Именно расколотый разум Вайдвена удерживает сей мост застывшим во времени. Он должен вспомнить то, что позабыл».

Эотас обратил взор свой на медальон Вайдвена, поведав о том, что владелец оного породил бесконечный цикл, в коем оказался пленен. И медальона Наблюдатель и спутники его способны перемещаться во времени на краткие, но поистине судьбоносные мгновения – как предшествовавшие взрыву, так момент оного и последующие секунды. Надлежит героям собрать воедино фрагменты сознания Вайдвена, дабы обрело оно цельность и сумело вырваться за пределы цикла, им же сотворенного. Напомнил Эотас героям: все, что зрят они во Внешнем Пределе – порождение разумов смертных, души которых отошли в мир иной и воплотили образы воспоминаний своих в сей ирреальности.

Перемещаясь во времени, герои обнаруживали фрагменты сущностей Вайдвена, и Наблюдатель зрел образы прошлого человека, ставшего воплощение божественной сущности Эотаса. Будучи мальчишкой, Вайдвен частенько ставил под сомнения слепую веру в божество; ведь если они возделывают почву, дабы обрести урожай, почему благодарность за это возносят Эотасу?.. Отец мальчугана, закостенелый и непоколебимый в своей вере, бил сына за подобные помыслы, говоря о том, что надлежит отринуть гордыню и смиренно благодарить Эотаса за хлеб и рассвет... Да, отношения отца и сына были поистине сложны. Неужто именно об этом размышлял Вайдвен за мгновения до того, как взрыв разорвал его тело и душу?..

Под мостом жрецы Магран с помощью заклятия иллюзии сокрыли бомбу; не мало кто ведал, что внутрь оной был помещен небольшой осколок адра, содержащий толику души Вайдвена. Таким образом взрыв должен был произойти при приближении воплощения Эотаса к середине моста, ведь в этом случае фрагмент естества Вайдвена начнет взаимодействовать с душой того; простой и элегантный механизм – бомба, должная уничтожить Вайдвена, несет сущность того в своей основе!

Наблюдатель извлек фрагмент души Вайдвена из бомбы, зрел иной образ прошлого. Отец на смертном одре; жизнь едва теплится в нем – страшный недуг – «кашель ворласа» - унес жизни немалого числа поселенцев. Но сам Вайдвен не испытывал ни тепла, ни симпатии к умирающему родителю: всю жизнь тот был холоден с ним, наставлял в учениях Эотаса... относился к молодому человеку как к служителю божества, ни как к сыну... Отец скончался, а Вайдвен так и не сумел простить его.

В последующие годы Вайдвен трудился на ферме, оставшейся ему в наследство; как и иные ридсерасцы, он едва сводил концы с концами... Но однажды в поле предстала ему сияющая фигура. «Вайдвен?» - прошелестел голос. – «Ты все еще благодаришь меня за рассвет и за урожай?» Шепча слова прощения, Вайдвен опустился на колени; за свою жизнь произнес он немало гневных слов в адрес божества, в чем ныне горячо раскаивался.

Но Эотас не собирался наказывать неверного, наоборот! Возвестил он, что возвысит Вайдвена над иными смертными, и станет тот вестником возрождения империи! Не разумел Вайдвен, о какой империи идет речь, но проявлять излишнее любопытство не стал, вверил себя воле божества. Свет коснулся его... и очнулся Вайдвен много позже, изменившимся.

Наконец, последнее воспоминание Вайдвена относилось к рассвету, когда войска его подступали к Мосту Эвон Дьюр. В последнее время сущность Эотаса редко проявляла тебя, будто божество было занято чем-то иным. Но знал бог о бомбе, о скорой гибели Вайдвена, и все же верил, что смертным надлежит создать мир, где станут они хозяевами собственных судеб.

Вновь переместившись во мгновение до взрыва бомбы, Наблюдатель восполнил фрагментами душу Вайдвена, и вернулись к тому утраченные воспоминания. Осознал тот, что взрыв Божественного Молота был необходим, но прежде он этого не понимал. «Эотас хотел, чтобы смертные перестали надеяться на богов», - произнес Вайдвен, обращаясь к героям. – «Божественный Молот не просто исторг сущность Эотаса из моего тела. Произошедшее породило конфликт между богами и смертными повсеместно в Эоре». Да, подобная жертва не входила в изначальный замысел Эотаса, но все же способствовала дальнейшему его воплощению, посему бог никак не проявлял себя в последовавшие годы, предоставив событиям происходить своим чередом.

Так, цикл разрушения Моста Эвон Дьюр был прерван, и душа Вайдвена познала забвение, в котором ей столь долго было утрачено.

...Герои же ступили в следующий из порталов, обнаружив себя в древнем Энгвите; столпы адра возносились ввысь меж каменных арок и медных механизмов. Здесь лицезрели они пребывающую в магических путах фигуру, очертания которой казались нечеткими.

Но, стоило Наблюдателю приблизиться, как узнал он в пленнице женщину, принадлежащую к роду скелтрфолков – лесных эльфов: Иовару икс Энсиос. Молила та героев об избавлении, кричала в агонии... но в следующее мгновение фигура ее обратилась в иную. «Мой ученик», - слабым голосом произнес Таос икс Арканнон. – «Моя немезида. Пришел просить прощения? Или продолжить терзать меня?»

Герои растерянно созерцали сущность энгвитанца, когда очертания его вновь подернулись рябью, и предстал взорам их старик Мервальд. «Пришли убить Мервальда?» - спрашивал пожилой Наблюдатель. – «И занять его замок? Каэд Нюа, в котором жил я все последние десятилетия?»

Иллюзии исчезли, и ныне зрели герои незнакомый дух эльфийки, на шее которой пребывал амулет – небольшой клинок, сломанный у рукояти... символ Скейна. Эльфийка не помнила ничего о себе, поведав лишь, что ее мучительница укрылась в своем лабиринте из адра и меди.

Похоже, надлежит восстановить сию истерзанную душу, дабы обрела та цельность, и герои выступили в путь, исследуя сии образы Энгвита, воплощенные во Внешнем Пределе. Фрагменты души эльфийки пребывали в энгвитанских механизмах, опоясывающих столпы адра, в каждом из которых оставалось множество душ, терзаемых инквизитором.

Каждый из обнаруженных фрагментов души зрел Наблюдатель один и тот же образ: суд, вершимый инквизитором Наксивой над несчастной, утратившей себя. Последнюю обвиняли в ереси, и, хоть и отрицала та выдвинутые обвинения в богохульстве, инквизитор вынесла приговор: виновна, подлежит страшной и мучительной казни. Детали от видения к видению изменялись, но суть оставалась прежней.

Собрав фрагменты души, Наблюдатель восстановил сущность эльфийки, но та так и не смогла вспомнить, кем являлась прежде, при жизни. Знала она лишь то, что была хорошо знакома с инквизитором... и даже любила ее. Герой осторожно высказал предположение, что измученная душа и инквизитор Наксива вполне могут оказаться одной и той же личностью, но освобожденная пленница с ходу отмела подобную нелепицу, после чего, исполняя данное прежде обещание, провела Наблюдателя и спутника его в центральное сооружение сего пространства, где, по ее словам, ожидает властительница лабиринта.

Лицезрели герои инквизитора, окруженную призрачными образами самой себя. Пленнице и инквизитору Наблюдатель велел примириться друг с другом, принять, и когда последовали те совету, то исчезли, а пред героями возникла воплощенная душа Наксивы икс Кирент, ныне обретшая свою истинную суть. Поведал Наблюдатель ей, что держится она за давно ушедшие грезы, ведь Энгвит прекратил существование свое тысячелетия назад. Наксива согласилась прийти на помощь героям в противостоянии древнему дракону, и те, покинув сей осколок Энгвита, вернулись к разлому, скрылась в котором драконица.

Сопровождаемые Наксивой и королем Вингауро о Ватури I, герои ступили в логово Нерискирлас; злобная драконица постановила, что немедленно покончит с дерзкими, поглотит их сущности и, обретя сии энергии, сможет покинуть Белую Бездну. Да, время от времени ей удается вырваться, но тяга царствия Римрганда непременно возвращает ее назад, в сии безрадостные пределы.

Наблюдатель обратил взор на сияющую реликвию, пребывающую на постаменте подле драконицы. «Это филактерия», - осознал герой. – «Она поддерживает твое существование здесь». Когтистой лапой Нерискирлас схватила реликвию, сунула ее себе в разорванную грудь... после чего атаковала...

В последовавшем сражении герои, поддерживаемые воплощенными душами короля Хуана и инквизитора Энгвита, сразили драконицу, после чего Наблюдатель вырвал филактерию из разлагающегося тела той... и сущность Нерискирлас прекратила свое донельзя затянувшееся существование.

Царствие Римгранда ощутимо содрогнулось; лед под ногами героев треснул... и рухнули они вниз... прямиком на продуваемую сильнейшими студеными ветрами заснеженную равнину – сердце Белой Бездны. Не ведая, оборвутся ли их жизни здесь, в сем безрадостном месте, герои устремились вперед – куда глаза глядят. Драконица мертва, но уцелеют ли они?.. Ведь лишь неупокоенные, измученные души пребывали здесь; знали они, что лишь Зимний Зверь способен вывести их отсюда, даровать благословенное забвение - избавление от стужи Белой Бездны.

Наконец, воплощение Римрганда предстало героям. Зимний Зверь потребовал передать ему филактерию, дабы смог он очистить реликвию от скверны. Наблюдатель исполнил волю божества, но в ответ тот наотрез отказался отпускать воплощенные сущности героев из своих владений. «Я не могу допустить, чтобы вы, ощутившие холод Белой Бездны, покинули сей план бытия», - изрек Зимний Зверь, однако предложил Наблюдателю сделку: становится тот его вестником в мире смертном, а после кончины возвращается сюда, в Белую Бездну.

Сомнительное предложение... особенно если учесть, что Наблюдатель и без того выступает ныне Вестником Берата. Посему герои, обнажив клинки, выступили против воплощения Римрганда, сразили его... но раны Зимнего Зверя тут же затянулись, и он восстал вновь, расхохотавшись: «А ты позабавил меня, Наблюдатель. Прощай».

С этими словами божество исторгло героев из Внешнего Предела, и сущности их вернулись в тела, остававшиеся все это время подле портала в сердце храма, ныне закрывшегося. Ток энергий Белой Бездны в Эору прекратился...

Покинув храм, герои вернулись в деревушку Предвестников. Те немедленно бросились к ним и своему предводителю, Ватниру, спрашивая, что же, в сущности, произошло. Ватнир уклончиво пояснил, что, согласно воле Римрганда, от драконицы следовало избавиться, и боле не вернется она в Дозор Предвестников.

Неведомо, останутся ли последователи Римрганда на Мертвой Льдине, дабы продолжить свое поклонение божеству, или же покинут его – да герои и не задавались этими вопросами.

Ныне покидали они сей позабытый уголок архипелага Мертвого Огня, дабы продолжить свои странствия...

Зодчая Каэд Нюа, остающаяся в одной из кают "Непокорного", сообщила Наблюдателю, что в трюме корабля его означился странный сундук – возможно, доставили его наряду с припасами, когда пополняла их команда в одном из портов. Герой присмотрелся к сундуку повнимательнее – из полированного темного дерева, на поверхности вырезаны изображения животных.

Отбросив крышку, Наблюдатель с изумлением лицезрел внутри отсеченную голову омоа... заключающую в себе духовную энергию сущности, коей прежде принадлежала. Дух омоа назвался Муату, уроженцем острова Казувари. «Казувари – остров, на котором самые искусные охотники, опытные исследователи и бойцы пытаются обрести благословение Тоамовая», - рассказывал дух. – «Но Хумайра, хранительница острова, утверждает, что энергии, поддерживающие жизнь на острове, помрачнели – ‘скукожились’, как она говорит. И животные, и деревья исполнены ярости и страха. Нам необходим Наблюдатель, говорит Хумайра, ибо никто иной не может говорить с душами, а именно в них кроются все наши беды».

Просил Муату Наблюдателя наведаться на Казувари – остров к западу от Хасонго. «Но ты должен знать – Лики Охоты весьма ревностно следит за тем, кто приходит на остров и покидает его», - изрек дух, после чего, помедлив, добавил, что и уроженцы острова не обрадуются чужеземцам. Герой заверил Муату, что непременно поможет островитянам – если, конечно, задача окажется по силам ему, и благодарный дух обещал, что останется подле Наблюдателя и продолжит направлять его по прибытии на Казувари.

...Несколько дней спустя «Непокорный» подошел к означенному острову, когда остов корабля содрогнулся. За бортом означилось гигантская тварь морская, подобная ящерица; пристально воззрилась она на Наблюдателя, и свет в глазах того померк... В видении обнаружил себя герой на лесной поляне, окруженной тенями. Приблизились к нему штельгар – саблезубый тигр – и волк, а за ними – мужчина, облаченный в меха, Галавейн. «Вестник Берата, тебе здесь не место», - постановил он. – «Предупреждаю: ступишь на мой остров, и я сокрушу тебя. Ты только и делаешь, что суешь свой нос в чужие дула, а я не потерплю, чтобы яшкались с тобой поселенцы Казувари».

«Мне было сказано обрести благословение Тоамовая», - изрек Наблюдатель. – «Это ты?» «В некотором роде», - признал Галавейн. – «Его природа сродни моей, посему я иногда действовал от его имени, когда смертным необходимо было знакомое лицо для того, чтобы возглавить стаю». Еще раз предупредив Наблюдателя, что, если дерзнет тот ступить на остров, звери разорвут его на куски, Галавейн удалился, и герой вновь обнаружил себя на палубе «Непокорного».

Гигантская ящерица отплыла от корабля к северной оконечности острова; Наблюдатель же велел матросом бросить якорь у южного побережья. Герои углубились в джунгли... где путь им преградили охотники, сопровождаемые вепрями, приказав чужеземцам возвращаться на корабль и не показываться боле на Казувари.

Иного выхода, кроме как сразить уроженцев острова, не было, да и дух Муату заверил Наблюдателя, что навряд ли те способны внять голосу разума.

Вскоре герои достигли поляны, пребывал на которой колодец, спустились в него, и, миновав подземную каверну, уперлись в каменную стену, кою Алот не преминул разрушить огненным заклинанием. Проследовав в разлом, обнаружили себя Наблюдатель и спутники его в освещенном факелами чертоги, в котором Муату узнал храм Тоамовая.

К героям обратился один из стражей, приказав им немедленно подниматься на арену, ведь собравшаяся публика жаждет зрелищ. Предполагая, что омоа, возможно, принял их за кого-то еще, герои, тем не менее, поднялись по ступеням на арену, возвышалась над амфитеатром коей гигантская статуя Ликов Охоты о трех головах – паука, штельгара и кабана. «Новый претендент присоединяется к нашей вечной охоте», - прогремел глас, исходящий от статуи. – «Согласно традиции, предвечные стихии отделят хищника от жертвы. Одержите же победу или поражение! Сдаться или бежать прочь невозможно!»

На глазах многочисленных мирян Казувари, собравшихся на арене, рекомой Горнилом, герои приняли бой с воплощениями четырех стихий, и когда те оказались повержены, Лики Охоты поздравили чужеземцев с успешным прохождением первого из множества испытаний.

Вновь спустившись в храм Тоамовая, герои проследовали в Зал Воспоминаний, где ожидала их хранительница Хумайра, богоподобная, поведавшая, что находятся они в священном Горниле, где проливали кровь сотни поколений охотников, чародеев и воинов, желавших проявить себя пред очами богов.

Поведал Наблюдатель, что привел его сюда дух Муату, и Хумайра вздохнула с облегчением – стало быть, зов ее не остался без ответа. «Наши предки возвели сей храм в знак почитания душ всех живых существ», - рассказывала хранительница. – «Душам хищников, жертв и предвечного танца, их связывающего. Души наполнили пределы святилища, и звук голосов их громок. Они стали подобны божеству – по крайней мере, на этом острове. Великие смертные со всего Мертвого Огня услышали их песнь и устремились к Казувари – или для того, чтобы принять участие в древних сражениях, или же создать собственные легенды... Но несколько месяцев назад музыка душ изменилась. В ней перестала звучать... гармония. Полагаю, это следствие появления в Мертвого Огне иного божества».

«Ну да, вините в своих бедах Эотаса», - хмыкнул Эдер. – «Сейчас все так делают. Конечно, иногда он этого действительно заслуживает». Хумайра же предположила, что если с душами действительно что-то происходит, Наблюдатель сможет помочь выяснить истину. «Сперва ты должен привлечь к себе внимание Ликов Охоты в Горниле», - говорила герою богоподобная. – «И сперва завершить Обряд Посвящения, входит в который четыре испытания. Лишь после этого претендент получает право принять участие в боях Горнила. Лики Охоты же щедро вознаграждают победителей, и воины идут на риск, сражаясь на арене как с духами, так и со смертными противниками».

Рассказывала Хумайра, как некоторое время назад в Горниле появился дух пирата, павшего в противостоянии с командой Наблюдателя в одном из морских сражений. Лики Охоты сумел вызвать образы героев, и хранительница острова отправила сущность Муату на их поиски.

Поинтересовался Наблюдатель, что служит источником испытаний, и отвечала Хумайра: «В этих стенах пребывают души – и воспоминания – великого множества смертных. Волю свою они обозначают через Лики Охоты, и те воплощают на основе воспоминаний сих созданий из плоти и крови». Текеху кивнул, предполагая, что способность эта в чем-то сродни магии чародеев-певчих, воплощающих зверей и союзников на полях брани в час сражений».

«Но что это – Лики Охоты?» - спрашивали герои. «Голоса Тоамовая», - молвила Хумайра, - «исходящие от статуи, возведенной над ареной. Она отражает три аспекта священного охотника – Искателя, Убийцу и Выживающего». Возможно, именно так обитатели архипелага представляют Галавейна, но вдаваться в теологические споры Наблюдателю не хотелось.

Хумайра указала героям на Источник Воспоминаний в центре чертога, посредством коего обретут те новых противников и продолжат проходить Обряд Посвящения. Так, воззвав к магии Источника, лицезрели герои следующих своих противников на арене – наг.

Покончив со змееподобными созданиями и завершив таким образом второе испытание, Наблюдатели и спутники его вернулись в храм, где приветствовали их иные прибывшие на остров в поисках славы и наград воители, входящие в отряд под началом орлана Пипилтина. Высказав надежду, что однажды команды их сойдутся в бою на арене под взорами Ликов Охоты, претенденты устремились к ступеням, ведущим к Горнилу.

Герои же вернулись в Зал Воспоминаний, что Хумайра поведала о том, что третье из испытаний будет воплощено на основе образом из памяти самого Наблюдателя! Повинуясь ее воле, тот надрезал свою ладонь, позволил крови смешаться с водами Источника Воспоминаний, и духи воплотили на арене старого безумца Мервальда, прежнего владельца замка Каэд Нюа.

А когда тот оказался сражен, пришел через последнего, четвертого испытания в Обряде Посвящения, рекомого Кровопусканием. Два отряда бойцов сходились в противостоянии, дабы определить, кто из них достоин и впредь сражаться в Горниле.

Схлестнулись на арене отряды Пипилтина и Наблюдателя, и когда одержали герои верх над противником, Лики Охоты провозгласили их победителями, объявив о завершении Обряда Посвящения. Хумайра поздравила героев с успехом, ведь теперь они обрели право принимать участие в состязаниях наряду с ветеранами боев.

Но ныне надлежит Наблюдателю и спутникам его покинуть арену – ибо Источник Воспоминаний требует подношений для продолжения испытаний. Ибо некоторые священные реликвии надлежит вернуть в Горнило, а иные, покамест никем необнаруженные, следует отыскать. «Вам необходимо вернуться по крайней мере с одной реликвией, священной для Искателя, Убийцы и Выживающего», - говорила Хумайра. – «Следует обратить на себя внимание Ликов. Каждая из областей сего острова притягивает внимание определенного аспекта Тоамовая. Исследуя остров, зри так, как может только Наблюдатель».

Хумайра представила героев Хранителю Воспоминаний, Энгари, и поведал он, что опускает личные вещи сгинувших в Горниле воителей в Источник, и тем самым передает воспоминания их душам, остающимся здесь; таким образом, славные деяния павших продолжают жить. Лишь малую часть подобных предметов возможно назвать «артефактами», ибо сохраняют они в себе толику духовных энергий своих прежний владельцев, обретая необычные свойства.

«Горнило воссоздает битвы и сражения прошлого», - напомнил героям Энгари, - «дабы охотники нынешнего поколения сумели отточить свои боевые навыки. Источник Воспоминаний – архив подобных историй. Они не расказаны Горнилу, нет. Вещи, владеют которыми вершившие великие деяния, сохраняют в себе отголоски оных, и Источник Воспоминаний поглощает сии отзвуки прошлого. Ожидается, что вы, будучи претендентами, сможете обрести по крайней мере одну из подобных реликвий».

Рассказывал Энгари, что штельгар воплощает в себе аспект Убийцы, паук – аспект Искателя, и кабан – аспект Выживающего, и знаменуют они триединство Тоамовая. На Просторе Кохатеканы новые охотники преследуют своих предшественников, и с годами сей уголок острова стал священен для почитающих Искателя; именно там возможно отыскать артефакт погибшего охотника, дабы обрести благосклонность паука. Несколько дней назад воры похитили в селении одну из реликвий Убийцы, но покинуть остров не сумели, ибо лодка их затонула, и вынуждены были укрыться в Низине Вакупоко; если сумеют герои сразить их и вернуть артефакт, штельгар будет доволен. Что касается обретения артефакта Выживающего, то советовал Энгари героям заглянуть в горные пределы Тьеб о Вайапу, где обитают неистовые дикие кабаны; если обретет Наблюдатель доказательство своей победы над сими зверьми, аспект кабана непременно обратит на него свой взор.

В лабиринте густых чащоб, рекомых Простором Кохатеканы, герои сразили множество гигантских пауков, обрели артефакт Искателя... когда предстала Наблюдателю душа женщины, Аэксики. «Вижу, Горнило по-прежнему служит своей цели – направляет посвященных Галавейна в сражения. Но рана – разрыв – пребывает в сердце этого места. Будущее его зависит от того, обретете ли вы короны чемпионов. Души сего острова лишены гармонии. Без вашей помощи они...» Она осеклась, а в следующее мгновение призрачные очертания ее развеялись...

Несколько дней шли герои через хребты и ущелья Тьеб о Вайапу, где, казалось, сама земля была против них. Наконец, донельзя измученные, достигли они высокогорного плато, где лицезрели огромного кабана, с клыка которого свисало ожерелье. Наблюдатель приблизился к животному, настороженно на него взирающему, снял артефакт Выживающего с клыка, и кабан устремился прочь.

Иная душа омоа – Эруке - воплотилась подле Наблюдателя, постановив, что воспоминания артефакты должны присоединиться к пребывающим в Горниле. «Обрети опыт от этой реликвии, стань столь же вынослив и выживи, чтобы восстановить Горнило!» - молвил дух Эруке прежде, чем исчезнуть.

Наконец, в Низине Вакупоко сразили герои огромных штельгаров, обретя артефакт Убийцы и лицезрев дух могучего омоа, Вехами, велев вернуть трофей в Источник Воспоминаний, и как можно скорее.

Посему герои, проследовав к храму Тоамовая, погрузили три обретенных реликвии в воды чудесного источника, и воплощенные воспоминания о сражениях былого открылись им. Раз за разом сходились они в противостояниях на арене с могучими монстрами, возвращая духовные энергии их в землю Казувари.

Дух Эруке, вновь представ герою, поведал о том, что Лики Охоты откроют путь лишь чемпиону, и лишь Наблюдатель способен пройти по нему; ратовал дух за существование Горнила, а невозможно сие, коль души продолжат в гневе противостоять друг другу.

Наконец, в финальном состязании на арену ступили три отряда, олицетворяющие собою аспекты Искателя, Убийцы и Выживающего соответственно; определит оное великого Чемпиона Охоты, и останется оный таковым до следующих состязаний, состоятся кои через год.

Неожиданно в центре арены взметнулся ввысь столп воды, явив взорам гигантскую глубинную личинку. Отряд Наблюдателя противостоял сему монстру, в то время как иные претенденты вели сражение со спустившимся с небес драконом! Похоже, Лики Охоты приготовили воителям последнее испытание... И когда монстры были повержены, лишь два отряда оставалось на арене, и схлестнулись они в противостоянии...

Наблюдатель и сподвижники его повергли противников, и Лики провозгласили героя Чемпионом Охоты; арена взорвалась овациями, чествуя победителей. Лики велели чемпионам возвращаться в Зал Испытаний, где состоится коронация.

Хумайра возложила на чело Наблюдателя шлем, увенчанный паучьими лапами, кабаньими клыками и чертами штельгара. «Волею Тоамовая и душ Казувари назван ты Чемпионом Охоты!» - провозгласила она. – «Коснись же Источника Воспоминаний, дабы души сего острова поздравили тебя с победой! Очисти разум, опусти лицо в воду и узри то, что Лики Охоты решат явить тебе».

Наблюдатель приблизился к Источнику Воспоминаний, последовал совету Хумайры... ощутив, как духовная энергия, пребывающая в сих водах, тянет его в глубины...

Души Наблюдателя и спутников его обнаружили себя воплощенными во Внешнем Пределе; окрест виднелись алые, исполненные скверны осколки адра, исходили от которых боль и агония.

Предстал героям Эруке, один из трех аспектов Ликов Охоты – Лик Выживающего. «Я прибыл на остров еще в юности», - рассказывал то. – «То было время хаоса в Мертвом Огне – шторма, ярящееся море и обезумевшие звери лесные». Так, сей омоа, познав при жизни множество тягот и выживший, обратился в Лик Выживающего, и с тех пор сущность его пребывала во владении Тоамовая во Внешнем Пределе. Здесь души тех, кто сражался и умирал во славу божества оставались до тех пор, пока не поглощал Тоамовай их силу и отвагу. Рассказывал Эруке, что существует измерение это – частица Внешнего Предела – как внутри нависающей над ареной статуи, так и под нею. Оставаясь здесь, надзирают Лики Охоты за играми. Бывшие прежде смертными, ныне они – верные служители Тоамовая, в задачу которых входит надзор за Горнилом.

«Вехами, Лик Убийцы, нарушил ток душ», - напрямую заявил Эруке. – «Чтобы покинуть это место, вы должны сразить его. Осквернение должно прекратиться». Он указал на алые осколки адра, замершие в пространстве, пояснив, что прежде были они единым столпом. «Венами расколол проводник душ», - пояснил Лик Выживающего. - «Теперь те, кто погибает в Горниле, не достигают Колеса. Они остаются в этом месте, испытывая боль и гнев. С его стороны кажется безумием осквернять сие место, но я знаю, он стремится покинуть его... а может, отомстить Тоамоваю».

На прощание Эруке просил Наблюдателя во что бы то ни стало ослабить хватку неистового Вехами на токе душ. Герои продолжили путь по ирреальности владений Тоамовая.

Лицезрели они дух Аэксики, склонившейся пред иным призраком – королем Хуана. «Этот остров принадлежит моей империи!» - возвещал он. – «Все будет построено здесь согласно моей воле». «Не тревожьтесь, Ваше Величество», - почтительно отвечала сюзерену Аэксика. – «На Казувари прибыли лучшие зодчие нашей державы, и то, что построят они здесь, станет поистине чудесно!» «Но все, что будет создано здесь, должно быть построено руками и разумами Хуана!» - приказал монарх, и Аэксика кивнула, сделав вид, что согласна с его словами.

Так началось претворение в жизнь великого проекта энгвитанцев – Горнила. Мастеровые заложили глубоко в землю медные проводники, должные обеспечить ток душ; воплощалось претворение сие в жизнь втайне от Хуана; ведь если проведают они об истинных целях чужеземцев, то утратят доверие к ним, и великое начинание, вершимое энгвитанцами в Укайзо, будет обречено.

Воплощенная сущность анимантки Аэксики – Лика Искателя – приветствовала героев здесь, в сердце Горнила – карманном измерении Внешнего Предела. Себя она назвала ‘зодчей Горнила’. Подтвердила она, что, стремясь покинуть сие пространство, Вехами сокрушил столп адра, пресекая таким образом ток душ и обрекая Горнило на гибель. «Разорвав связь Горнила с Внешним Пределом, Вехами ограничил влияние Галавейна на Казувари», - рассказывала Аэксика. – «Уверен, что он пришлет какую-нибудь свою тварь, дабы вернуть то, что принадлежит ему по праву, и зверь этот утопит остров в крови. Но сперва он сокрушит статую и все без исключения сущности, пребывающие ныне внутри нее – нас в том числе». Герои припомнили гигантскую ящерицу, проплывшую мимо их корабля близ острова. Неужто о сей твари и говорит Аэксика?

Кто, как не энгвитанка, сотворившая Горнило, сможет ответить на вопросы о природе этого места?.. «Может ли статься, что сбор душ, проходящий на острове, - причина появления здесь гигантских животных?» - спрашивал Наблюдатель, и отвечала Аэксика: «Это не предполагалось изначально, но так уж произошло. Ты ведь заметил, что на Казувари множество огромных зверей, затронутых касанием Галавейна? До создания Горнила их здесь не было».

«Ты произносишь имя ‘Галавейн’, а не ‘Тоамовай’», - заметил герой. – «Почему?» «Тоамовай – мистическая фигура из преданий древних Хуана», - молвила Аэксика. – «Огромный трехглавый монстр, величайший из всех хищников. Мы намеренно включили сей образ в наши творения здесь, на Казувари, дабы умиротворить несговорчивого короля Хуана. Со временем Галавейн использовал образ в собственных интересах. Может, он и принял для островитян это обличье, но, с другой стороны, наделил его божественностью».

Спрашивал герой, почему энгвитанцы стремились сохранить в тайне от Хуана истинную природу Горнила, и призналась Аэксика: «В то время мы стояли на пороге нескольких великих открытий в изучении душ и Внешнего Предела. Но Хуана не разделяли наши интересы. Именно поэтому большая часть этого места была построена втайне от них. То, что природа Горнила по сей день остается неведома мирянам, вызывает у меня определенное чувство гордости... Наблюдатели могут зреть души в Междумирье, но, что интересно, эти душу тоже могут видеть их. Механизм, на основе которого создано Горнило, пытается воссоздать эту способность, но без смертного тела, подверженного разложению и увяданию».

«То есть это место – одна огромная ловушка для душ, погибших в бою?» - вопросил Наблюдатель, и Аэксика безразлично отмахнулась: «Для охотника – или бога охотников – термин ‘ловушка’ не несет в себе особого смысла. Но да- мы создали Горнило с расчетом, что души павших здесь окажутся пленены. А также наряду с частицей сил победителей. В Горниле охотники нынешнего поколения смогут зреть уроки о гибели охотников прошлого».

Аэксика, Эруке и Вехами были назначены Ликами Охоты, и, пребывая внутри Горнила, надзирали за работой сей пленяющей души машины. Пообещав сущности энгвитанки, что непременно покончат с Вехами, пытающимся уничтожить Горнило, герои разыскали помянутого индивида.

Вехами приветствовал Чемпиона Охоты, постановив, что тот восстановит ток душ, а после они, оба будучи Наблюдателями, заглянут в души друг другу, и он, Вехами, воплотится в смертном теле героя, в то время как сущность того вознесется во Внешний Предел. «Оказавшись в твоем теле, я вновь вернуть на Эору!» - восклицал Вехами, поведав о том, что помнит все свои прошлые жизни, и прошли они здесь, на Казувари.

И сейчас предстояло Лику Убийцы и Наблюдателю испытание боем... Последний поверг Вехами, и подоспевший Эруке передал ему металлический осколок - Зуб Тоамовая. «Я не отрину свой долг и продолжу поддерживать существование этого священного места», - вздохнул Эруке. – «Игры в Горниле вечны – так же, как времена года и моря, и каждый год Источник Воспоминаний становится все глубже, ибо полнится он историями о новых сражениях. Осталось лишь восстановить ток душ с помощью Зуба Тоамовая».

Магия сего артефакта восстановила столп адра – проводник душ, и энергии оных устремились по нему. Присоединились к ним и сущности героев, но, в отличие от душ, стремились они вернуться в мир смертных, где подле Источника Воспоминаний оставались их бренные тела.

...Придя в себя, осознал Наблюдатель, что продолжает сжимать в руке Зуб Тоамовая. Неким непостижимым образом он вернулся из Внешнего Предела, принеся с собою предмет!..

Энгари поведал героям, что некая огромная рептилия выбралась из моря и ныне разрушает Горнило! Хумайра противостоит твари, но, скорее всего, лишь ненадолго задержит неотвратимое...

Герои бросились прочь из храма, на арену, где лицезрели гигантскую ящерицу - порокоа. В очах ее вспыхнула искра негодования, и знал Наблюдатель, что направляет сие создание никто иной как Галавейн. «Это – мой храм!» - прогремел глас божества в его разуме. – «Моя защита от безумия Эотаса! Моя связь с островом восстановлена, но она не та, что прежде! Что произошло во Внешнем Пределе? Что ты сделал?»

Ярость и недовольство божества ослабляли волю Наблюдателя, и все же отвечал он без утайки: «Лики развязали борьбу за главенство, но я разрешил этот вопрос, и они продолжают оставаться внутри статуи, твоими пленниками». «Признаться, я удивлен», - изрек Галавейн, и в голосе его прозвучала нотка уважения. – «Среди богов ты известен как противоречивое создание с несгибаемой волей. Жалею лишь о том, что ты, падальщик, лишил меня права на убийство, ибо я с удовольствием сокрушил бы их сам. Но благодаря тебе испытания в Горниле продлятся еще много, много лет. Те, кто падет, отдадут жизни свои арене, как и предполагалось».

Признался Галавейн, что ни пантеон, ни смертные не заботят его, и собирается он переждать вдали кампанию, развязанную Эотасом против мироздания. Ведь Горнило – средоточие духовной энергии, предназначенной лишь ему, защита от глупых и поспешных решений иных божеств. Он притягивает подходящие души к сему острову, защищает их и закаляет, а когда приходит время – поглощает, считая подобное деяния полным своим правом. Казувари стал неким подобием Колеса, и души проходят здесь цикл перерождения, но управляет оным Галавейн, и никто иной.

Сущность Галавейна оставила порокоа, и гигантская рептилия атаковала героев... Те сразили сие порождение, и душа ящерицы оставила тело; Наблюдатель направил высвободившиеся духовные энергии в Горнило и земли Казувари.

Все было кончено. Хумайре поведал Наблюдатель о противостоянии трех аспектов Ликов Охоты, служащих Тоамоваю, и о том, что конфликту их положен конец. Ведь сознавал он теперь, что лики были воплощенными воспоминаниями о жизнях, прожитой Пробудившейся душой; и все они были Наблюдателями...

Все возвращалось на круги своя, и Горнило – чудесный механизм, владение Галавейна, - продолжит свое существование...

Однажды в небесах над рассекающим морскую гладь «Непокорным» появился силуэт дракона, стремительно снижающегося. Рептилия пронеслась над палубой судна, и со спины ее вниз ловко спрыгнула наездница – богоподобная, в которой Наблюдатель узнал архимага Лленграт. Несколько лет назад свел он с ней знакомство в час странствий в Белом Просторе, и тогда все закончилось поединкам.

Но теперь Лленграт обращаясь к герою за помощью, говоря о том, что разыскивает исчезнувшую чародейку, входящую в Круг Архимагов – Мауру. «Она говорила, что нашла на Черных Островах нечто, обладающее гигантским разрушительным потенциалом», - говорила Лленграт. – «Нечто, что можно использовать в противостоянии Эотасу». По словам богоподобной, Маура в своих изысканиях весьма фанатична, и надлежит удостовериться в том, что в попытке спасти архипелаг она не уничтожит Эору.

Наблюдатель обещал архимагу, что встретится с нею на Черных Островах – вулканических образованиях к югу от Тикавары, и Лленграт, благодарно кивнув, подозвала дракона, парившего над кораблем, забралась на спину бестии и вновь воспарила в небеса.

...Вскоре герои прибыли на самый обширный из Черных Островов, в центре которого высился древний храм – Зал Незримого. Здесь Наблюдателя и спутников его уже дожидалась Лленграт, сопроводившая их в подземелья обители – Сокрытые Залы - и указавшая на бездонную пропасть, шевелилась в которой исполинская, ужасающая масса щупалец и глаз.

К удивлению Лленграт, в подземелье храма означился ее собрат по Кругу, человек по имени Тейн, утверждавший, что также занят поисками Мауры. Тейн уже успел отыскать дневник исчезнувшей чародейки, коя предполагала, что в подземных недрах под Черными Островами погребено тело Вала! Услышав сие откровение, Лленграт нахмурилась, но сбрасывать со счетов его не стала: это объясняло немыслимое количество магических энергий, кои ощущала она здесь.

«Когда я странствовала на своем драконе над землями Белого Простора, то зрела поистине гигантский скелет», - призналась богоподобная. – «Легенда гласит, что это – тело Абинона. С тех пор Круг предполагал, что, возможно, в Эоре можно отыскать тела и иных богов... Прежде мы полагали, что сих воплощений не существует, ибо их уничтожили сами боги, познавшие вознесение. Но этот... похоже, он все еще жив». «Поэтому открытие так и восхитило Мауру», - добавил Тейн, опасливо косясь на спутанную массу щупалец и глаз далеко внизу, в пропасти. – «Но я не думаю, что она прибыла сюда, чтобы с радостью обнять эти щупальца. Полагаю, что хочет пробудить тело Вала и с его помощью уничтожить Эотаса». Практичная Лленграт возразила: пока это не более, чем теория... впрочем, имеющая полное право на существование.

В любом случае, надлежало отыскать Мауру, и как можно скорее. Пусть и действует чародейка исключительно из альтруистичных побуждений, она вполне может обречь на гибель мирян Эоры, ибо слепо бросается в сферы, лежащие за пределами ее разумения. Нельзя допустить пробуждения тела Вала ни в коем случае!

Как следовало из дневника Мауры, сперва она собиралась отправиться в Архивы внутренних пределов храма, а после – в Хранилища. Ведомые Наблюдателем, герои направились к Архивам, порядок в которых поддерживали престранные библиотекари; внешне походили они на людей – за исключением того, что на лицах их отсутствовали глаза! Впрочем, «зрением» они, похоже, обладали, и появлению чужаков ничуть не удивились.

Знание, собранное в сих подземных пределах, поистине впечатляло! Казалось, вся история Эоры сосредоточена в тысячах фолиантах, заботливо расставленных на книжных стеллажах.

Так, узнали герои о великой империей орланов, граничащей с Энгвитом, социальная организация которой шла вразрец с ценностями, исповедуемыми энгвитанцами: приверженность догмам, социальному статусу и личными амбициям... О противостоянии делемганов и адраганов, происходящем на землях Ридсераса; адрагане заразили урожай ворласа поселенцев, но те ошибочно возложили вину на делемганов и принялись вырубать леса близ своих деревень – делемганы же в ответ осушили подземные водные источники, кои использовали поселенцы... О падении Великой Вайлии, которое произошло из-за смерти старого дюка, в похлебку коего попала мертвая мышь, что привело к череде продиктованных вендеттами убийств ключевых лиц благородных семейств, стоящих во главе экономики державы... О магическом огне, коий научились творить миряне Народа Оленя, покинувшие северные пределы и достигшие плодородных южных джунглей... О родителях первого пусторожденного, Грамвина, которых сородичи сожгли на городской площади, назвав ‘распространителями проклятия’, ведь все больше и больше детей окрест рождались бездушными, и продолжалось Опустошение еще долгих пятнадцать лет... О цивилизациях, существовавших еще до Энгвита, история которых заключена не в адра и меди, но в эпосах запахов и песен, исполняемых, но неслышимых смертными – об ограх, и витраках, и ксорипах... О договоре, заключенном тремя великими державами – Энгвитом, Йезухой и Укайзо, согласно которому Энгвиту дозволяется проводить свои изыскания в Укайзо в обмен на земли и власть, а Йезуха позволит Энгвиту распространить веру в обмен на обученных воинов; так Укайзо получил Мертвый Огонь, Йезуха получил Йеше, а Энгвит заручился поддержкой обеих держав... О создании титанов – могущественных тел, способных удержать божественные сущности, воплощенные в мире смертном... О зарождении Энгвита – легендарной державы, основанной безвестными пастухами, надзиравшими по ночам за небесами и строящими теории об истинной природе вещей... О божестве Скайне, коий был прежде смертным по имени Крейтус - доверенным советником Нюа; с помощью лжи и козней разрушал он социум Энгвита изнутри, разрывал торговые отношения страны с сопредельными державами... а когда инквизиторы, узнав правду, жестоко пытали его и требовали, чтобы он направил умения свои на благо державы, против которой доселе выступал, Крейтус выбрал для себя жизнь... Об обнаружении Йезухи, вновь случившемся спустя века после вознесения, разрушения и бури – социума, о котором знамая история Эоры не сохранила воспоминаний... О колонизации силами Аэдира Живых Земель, ибо велала им королева явить блага цивилизации дикарям и освободить тех от самих себя... О витмаде – портале в царствие Римрганда; Зимний Зверь поглотил души жителей Мертвого Огня, и стужа его объявила архипелаг, в течение трех месяцев сковав льдом Некетаку, а в течение шести – и Укайзо... О противостоянии богоподобных, когда верные Магран призвали огненный дождь, пролившийся с небес, а возлюбленные Ондры обратились в великую приливную волну, поглотившую Роатай и чад Галавейна... О Троне Вёдики, созданном из осколков Энгвита и обретших воплощение страхов верных, и превзошедшим границы Эоры, Междумирья и Внешнего Предела; лишь смерть обретали те, кто опускался пред ним на колени – смерть и возрождение верными служителями богини... И, наконец, о гибели богов, и воцарении звенящей тишины в пустоте...

Герои были поражены прочитанным: о многом они и не догадывались даже, а некоторые факты оказались искажены в исторических трактатах, ныне принятыми в Эоре за непреложную истину. Похоже, оная сохранилась лишь здесь, в сокрытом от мира оплоте Культе Длани.

Часть архивов была поражена колонией спор, и оные заразили многих библиотекарей, обратив тех в бездушных монстров. Покончив с несчастными, герои уничтожили и источник заражения – гигантскую разумную спору, считающую себя архимагом Лленграт.

В центральной зале архивов лицезрели герои Мауру, чародейку-омоа, а также некоего индивида, облаченного в плащ с капюшоном, лицо которого скрывала маска. «Не следовало нам принимать тебе в Круг», - презрительно бросил он, и Маура выпалила в отчаянии: «Ты не можешь убить меня! Ведь есть правила!» «Сомневаюсь, что маг, потерявший свой гримуар, вправе настаивать на правилах», - усмехнулся чародей. – «Силы, пребывающие здесь, куда старше Круга. Не говоря уже о том, что и Круг, похоже, забыл меня здесь – забыл дажео том, кто я». «Думаешь, не вспомнят?» - спрашивала Маура. – «И не явятся за тобой? Они – самые могущественные чародеи Эоры!» «И что, они продержаться против титана Вала?» - с сомнением осведомился незнакомец. – «Что ж, пусть приходят».

В магической дуэли он поверг Мауру, после чего обратил взор свой на героев, поинтересовался: «Скажите, а вы когда-нибудь слышали об архимаге по имени Фионлекг?» «Насколько знаю, в истории Круга подобного не было», - отвечал Наблюдатель. «Быть не может!» - воскликнул чародей, пораженный сим откровением. – «Культ Длани не мог так быстро стереть из истории упоминания обо мне!» Алот, изучавший историю Круга в Брагганхиле, подтвердил слова Наблюдателя: действительно, о Фионлекге в анналах не было ни слова.

Фионлекг атаковал героев, но был повержен ими. В разуме Наблюдателя возникло видение о событиях, предшествовавших его появлению в сем помещению. В нем архимаг Маура внимательно изучала фолианты и свитки на книжных полках, но искомого не находила. «Я уже все осмотрела на этом богами позабытом острове», - раздраженно пробормотала она. – «Жертва должна быть здесь. Я найду ее. Я удовлетворю их проклятое устройство. Оно дарует мне допуск к телу. И тогда останется лишь адаптировать двеомер призыва. Тот бог падет, сраженный Валом. Сраженный мною!» Из теней выступила фигура Фионлекга, приветствовавшего архимага-омоа, и видение на сем прервалось...

И сейчас мертвое тело Фионлекга распростерлось на каменном полу Архивов; риза его мягко колыхалась. Наблюдатель наклонился, снял маску, закрывающую лицо их недавнего противника... и отпрянул, ибо, как оказалось, все тело архимага составлял клубок червей! Не было ни кости, ни плоти – одни лишь извивающиеся, огромные черви!..

Продолжая исследование Архива, обнаружили герои свиток с начертанным на нем магическим двеомером, открывающим некий ход, а после достигли Скрипториума – сердца библиотеки, извивались в котором заканчивающиеся глазами гигантские щупальца, будто наблюдало божество за своими верными последователями.

Главная библиотекарша поведала чужеземцам о том, что недавно из Хранилищ сумел бежать маг, но все сведения о нем были удалены из истории, стало быть, он не существует более. Кроме того, указала она героям на причудливое устройство – Трепан - в центре Скрипториума, заявив, что именно его изучала на протяжении последних десятилетий Маура, достигнув о том соглашения с Оракулом Вала.

Наблюдатель и спутники его вернулись ко входу в Сокрытые Залы, где Лленграт о чем-то спорила с Тейном. «Пока вы отсутствовали, нам удалось немного больше узнать об этом месте», - изрек последний, обращаясь к героям. – «Пребывает здесь ветвь Культа Длани – библиотекари, архивариусы, воины. Но не они властвуют над телом титана. Что-то иное правит Сокрытыми Залами независимо от них». Наблюдатель, в свою очередь, поведал архимаге о гибели Мауры от рук чародея в маске – который, вполне возможно, еще явит себя, ибо в гибели его герои теперь сомневались, и небезосновательно.

Неожиданно ощутил Наблюдатель чье-то присутствие в чертоге, и над небольшим бассейном в центре помещения возник сферический вихрь энергии. Он приблизился к сей аномалии, ощутив, как незримые путы охватывают душу его, увлекая за собой – в Междумирье!

Все пространство, очутилась в коем сущность Наблюдателя, заполняла исполинская плоть тела Вала, и предстала герою сущность, походящая на средоточие щупалец и глаз – Оракул. Оный предупредил Наблюдателя о том, что он бесцеремонно вторгается во владения Вала, и посему должен немедленно покинуть Сокрытые Залы, в противном случае те лишат его тела, души и сотрут из истории вовсе.

Придя в себя близ бассейна, Наблюдатель наряду с иными героями устремился в Хранилища – пока позабытый историей архимаг остается здесь и, преследуя неведомые цели, стремится достичь тела Вала, покинуть Сокрытые Залы они не могут, ибо угроза благоденствию Эоры сохраняется.

В сих залах содержались разнообразнейшие жизнеформы Эоры – звери, монстры, смертные... Охранялись камеры с заключенными паукообразными витраками – стражами, поставленными служителями Вала надзирать за Хранилищами. Витраки атаковали героев, ибо не терпели вторжения в свои владения, и пришлось Наблюдателю и спутникам его покончить со множеством стражей... в том числе и с главою выводка, Сиссаком.

В недрах Хранилищ ступили герои в помещение, сплощь заваленное полуразложившимися трупами, где лицезрели гигантское создание, созданное, казалось, из мертвой плоти, и являющее собою сонм конечностей и лиц. То – Хранитель Памяти, выступающий как надзирателем за чудовищным зверинцем в Хранилищах, так и остающийся вечным пленником оных.

Герои сразили исполина, и Наблюдатель, поглотив его сущность, зрел в видении Фионлекга, осознавшего, что именно память Хранителя является ключом к телу Вала, коий приведет в действие Трепан.

К тому времени, как Наблюдатель и спутники его вернулись в Скрипториум, архимаги уже прибыли в сей зал и теперь отчаянно пререкались: Лленграт настаивала на том, что тело Вала ни в коем случае нельзя будить и сохранять в живых, в то время как Тейн указывал на безграничные возможности, кои дарует им контроль над титаном. Архимаг знал, что Культ Длани искажает историю и скрывает истину в угоду своим собственным целям, и надеялся явить тем или иным способом правду всему миру.

Приблизившись к Трепану, Наблюдатель возложил на ладони на механизм, и, вызвав в памяти знание, полученное от чудовищного Хранителя, пожертвовал им... В то же мгновение воспоминание оказалось стерто из его разума... но к Трепану протянулись ступени, ведущие вниз – к телу Вала!

Герои спустились к преотвратной плоти титана, выступив по следу Фионлекга. Последний направлял колоссальные потоки магической энергии на Оракула Вала, над ним нависающего. Ныне лицо архимага не скрывала маска, и лицезрели герои, что принадлежит Фионлекг к эльфийской расе, но права сторона лица его была начисто лишена черт – те будто были стерты напрочь!

«Боюсь, что не могу позволить вам вмешаться», - произнес архимаг, заметив приближающегося Наблюдателя. – «Ибо вскоре свершится единение. Ведь все знания в сих залах, все воспоминания – стекаются в это титаническое обличье. Я ощущаю здесь и самого себя – того, кем я был прежде». Фигура Фионлекга исчезла, влившись воедино с воплощением разума и воли титана Вала. Ведь – согласно учениям Культа Длани - для того, чтобы обрести единение с Валом, надлежит полностью изъять воспоминания о себе из истории; что и было сделано Фионлекгом.

«Мы помним все», - подтвердил Оракул, являвший собою ныне воплощение сущности Фионлекга. – «Все, что мы всегда знали. Все, о чем нам было неведомо. Мы помним юного Фионлекга, многообещающего ученика Китвуда. Несгибаемого Фионлекга, рыцаря Арканы. Фионлекга, архимага Круга. Фионлекга, вейка Культа Длани. Все знали нас! За поистине невероятные заклинания, созданные нами!.. Мы... я... присоединился к Культу Длани. Верно служил Валу и был посвящен в самые тайные откровения. Они назвали меня ‘вейком’ – верховным магом, провидец и чудотворцем. Именно тогда мы... я... открыл истину. Она ведома и тебе, мы зрим это в твоем разуме. Величайшая ложь. Звезда, сверкающая в пустоте. Но мы не станем молчать. Валу не удастся скрыть нас так же, как и тех, кто был прежде».

Герои озадачились: о ком идет речь?! «Вы же не думаете, что энгвитанцы были первыми?» - осведомился Оракул. – «Вам уже известно о цивилизации Хуана. Были и другие. Энгвит распространял свое влияние на мир, но не стремился к подчинению иных культур... Но мы не можем позволить вам продолжать свое существование. Слишком много тайн оскверняют вас – так же, как оскверняли Фионлекга. Вы должны познать очищение!»

Оракул, одержимый сущностью Фионлекга, атаковал героев, но был повержен ими, и духовная энергия архимага оказалась рассеяна. Истинная сущность Оракула жаждала завершить начатое; глаз ее воззрился на Наблюдателя, поглощая душу его... и та переместилась во тьму Междумирья, где в ночном небе возникло великое множество очей.

Осведомился Вал, как оказалось, что Вестник Берега столь неожиданно для него оказался здесь, и поведал Наблюдатель о титаническом теле божества, погребенном под библиотекой на позабытом острове. «Быть не может», - отозвался Вал. – «Мы уверены, что уничтожили свое смертное воплощение, познав вознесение, как и обещали сделать. Конечно, мы не всегда говорим правду, но не помним, чтобы оставляли тело в живых». Но неожиданно он осекся, после чего медленно произнес: «Но, возможно, мы спрятали свое тело от самих себя! Как невероятно! Ведь когда мы что-то скрываем от себя, то в то же время скрываем и от мира! Мир забывает об этом. Он забывает о себе самом!»

С видимым интересом осведомился Вал, как намеревается Наблюдатель поступить с его телом, отвечал тот: «Позволь телу умереть... так же, как поступили иные боги со своими смертными воплощениями». Возражений у Вала не было, и герой, покинув Междумирье, вновь обнаружил себя внутри титана, близ истерзанной фигуры Оракула.

Наблюдатель прикончил Оракула, и исполинское тело божества погибло...

По возвращении в храм герои поведали дожидающимся их архимагам о произошедшем в глубинных недрах, и о судьбоносном решении, принятом ими и претворенном в жизнь. Лленграт вздохнула с облегчением; по крайней мере, одна из угроз существованию Эоры устранена. Тейн, однако, сожалел о случившемся, ведь столько тайн оказалось безвозвратно утрачено с гибелью титана – тайн, о которых мир не узнает уже никогда.

Герои покидали храм, дабы возобновить странствие свое...

...Вернувшись в Некетаку и проследовав во дворец, предстали герои пред королевой, поведав той о произошедшем на Хасондо и об Эотасе, направляющемуся к Зубам Магран. Полагала Онеказа, что великаны-ратуны устроят колоссу поистине горячий прием, ведь вторгается он во владения их богини.

«Из порта Маже – к Хасонго, а оттуда – к Зубам Магран», - вслух размышляла королева. – «Эотас следует от одного столпа адра к следующему, и направляется к северо-востоку – к весьма... интересным пределам». Предупредила она Наблюдателя, что добраться до Пепельной Утробы – величайшему вулкану среди Зубов Магран - тому будет непросто: морские течения, лавовые озера да древние воины – чада богини – станут тому причинами.

Но сейчас королева просила героев наведаться в гильдию заклинателей вод; дабы удостовериться в том, что Некетака и впредь пребудет в безопасности, она призвала в город сильнейших заклинателей... но по неведомой причине глава гильдии, Майру, не отвечает на приглашения Онеказы. Возможно, в оплоте гильдии что-то произошло?.. Королева просила героев немедленно наведаться в оный...

Пол в здании гильдии устилали мертвые тела – как заклинателей вод, так и наг. Немногочисленные выжившие чародеи поведали Наблюдателю о неожиданном нападении наг, проникших в руины старой гильдии, наводнивших усыпальницу Перики. Натиск удалось сдержать... но ценой множества жизней... Кроме того, ощущали находящиеся в здании подземные толчки, все усиливающиеся...

Спустившись к усыпальнице и покончив с нагами, остающимися в чертоге, лицезрели герои главу гильдии, Майру, израненную и находящуюся при смерти. Женщина дорого продала свою жизнь, но пала, и Жезл Глубинного Охотника, прежде находящийся у нее во владении, был похищен нагами. «Дверь у входа...» - прохрипела Майра, обращаясь к склонившемуся над ней Текеху. – «Отыщи жезл... Пройди в дверь... Чары... иссякают. Торопись... пока не вырвался он на свободу».

Жезл Глубинного Охотника – сокровенная реликвия заклинателей вод, передававшая от одного главы гильдии к следующему со времен Перики, - означилась во владении одного из наг. Сразив сие создание, герои приблизились к помянутой Майрой каменной двери; магия жезла позволила им отомкнуть оную и проследовать во внутреннее, потаенное святилище гильдии.

Здесь с изумлением лицезрели они огромного морского дракона, находящегося в магическом круге, и, судя по всему, пытающегося его покинуть – пока безуспешно. «Я – Скиориелафас, страж островов», - прозвучал в разумах героев глас дракона, поведав, что когда древнее искусство заклинания вод пришло в упадок, именно он дал Хуана силы, дабы творить могущественную волшбу. Но за проявленную щедрость те привязали сущность дракона к сему чертогу, дабы и будущие поколения заклинателей вод могли черпать энергии могучей рептилии, питая ими свою волшбу. «А теперь в отсутствие мое Мертвый Огонь умирает», - лютовал дракон, - «сияющий адра кричит в агонии, взывая к своему стражу!.. В древние времена нас, стражей, было трое, и надзирали мы, даровавшие силы свои Хуана, за островами, адра и утраченном Укайзо. Я слышал, то был город, в котором смертные говорили с богами, но не стало его задолго до моей эпохи – к тому времени даже мифы об Укайзо обратились в пыль и прах».

«Стало быть, ты – источник могущества заклинателей вод?» - уточнил Наблюдатель, и подтвердил дракон: «Хуана минувших эпох преобразовали архипелаг по своему желанию. Но ныне отвернулись они от соглашения, заключенного с Нгати. Их искусство – слабое эхо былой славы».

Коснувшись души Скиориелафаса, осознал Наблюдатель, сколь правдивы слова дракона; магические обереги, установленные в сем чертоге, надежно удерживали душу рептилии, направляя энергии ее к заклинателям вод, остающимся в Некетаке.

Рассказывал дракон, как передал он Жезл Глубинного Охотника Перики – но стал тот символом иного соглашения, нарушенного Хуана. Именно с помощью сей реликвии были сотворены удерживающие его чары... и лишь она в силах даровать свободу дракону. Настаивал Скиориелафас – архипелаг Мертвого Огня нуждается в нем, посему и бесновался он в сей каверне, пытаясь превозмочь двеомер могущественного заклинания.

Сознавал Наблюдатель, что если освободит он древнюю бестию, заклинатели вод разом лишатся могущества, и Хуана станут легкой добычей для роатайцев. С другой стороны... Хуана поработили Скиориелафаса, и несправедливость сию он обязан исправить. Посему герой, воспользовавшись Жезлом Глубинного Охотника, развеял удерживающие душу морского дракона чары. Возликовав, тот заверил Наблюдателя, что в час нужды непременно придет ему на помощь, после чего расправил крылья, и, разрушив потолок каверны, устремился ввысь, к небесам... На глазах ужаснувшихся жителей Некетаки гигантское создание вырвалось из подземного плена и скрылось в морской пучине...

Текеху был потрясен откровением, свидетелем которому стал: стало быть, гильдия, к которой он принадлежал – не более, чем искажение древнейшего искусства Хуана! Нет, боле он не желал иметь с сей ничего общего...

Узнав о том, что наги атаковали гильдию, дабы спасти из заточения морского дракона, и о последующем освобождении того Наблюдателем, королева Онеказа II пришла в неописуемую ярость: она была готова идти на любые жертвы, поправ моральные устои, - все для того, чтобы народ ее продолжил свое существование! И теперь сострадание, проявленное чужеземцами, лишило сил ее заклинателей вод!

Наблюдатель резонно заметил, что в нынешние времена королева не имеет права разбрасываться союзниками – даже такими, как могучие твари морские, ведь если отринет она понимание в отношении их, то вскоре окажется окружена лишь врагами. Проявив мудрость, Онеказа приняла для себя справедливость слов Наблюдателя. Но приходилось признать: заклинатели вод не могут боле гарантировать защиту Некетаки, посему просила королева героев передать предложение ее о союзе племени Вахаки – «последним истинным Хуана», как именовал сих свирепых воинов принц Аруйхи. Те ненавидят чужеземцев, нападают на любые корабли их, проходящие мимо Ори о Койки; именно поэтому Онеказа не желала прежде являть Вахаки торговым компаниям, но теперь собиралась наводнить окрестные морские пределы судами воинов сего племени, дабы вселить страх в сердца роатайцев.

...Взяв курс на север, к Зубам Магран, герои не преминули навестить Вахаки, передав ранге Рюасаре предложение королевы; та с готовностью приняла его, обещав вскоре прибыть ко двору.

Наблюдатель и спутники его продолжили плавание, и вскоре причалили к острову, рекомому Пепельной Утробой. На склоне вулкана лицезрели герои замок гигантов-ратунов, а далеко внизу, в жерле горы, замер Эотас; рукою гигант касался столпа адра, поглощая его энергии. Неужто, настигнув божество, получат они ответы на все своих вопросы?..

Следуя во внутренние помещения замка, лицезрели герои обращенных в прах огненных гигантов – Эотас поглотил сущности их без остатка. Но означились в твердыне и ратуны, сумевшие укрыться от божества и посему уцелевшие. Наблюдатель убедил сих воинов, что не является служителем ненавистного им Эотаса, посмевшего вторгнуться в исконные владения Магран, и поведали ратуны, что колосс застал их врасплох, но сейчас, отступив под защиту стен Зубчатого Замка, они восстановят силы и непременно, ведомые полководем своим – батором, покончат с воплощением дерзкого божества.

Герои спускались по склонам вулкана к пламенным недрам, а подземные толчки становились все сильнее. Неужто Магран собирается вызвать извержение вулкана, надеясь таким образом разрушить тело из адра, занимает кое ныне дух Эотаса?..

Близ Зубчатого Замка означилась обширная пещера – логово древней драконицы Джадаферласы. В незапамятные времена ратуны заключили с ней соглашение: жертвы и злато в обмен на защиту. Но сейчас, когда угрожает ее союзникам божество, капризная бестия оказалась выступать на стороне ратунов, сразила обратившуюся к ней с мольбой о помощи жрицу, брентис. Джадаферласа поведала героям: единственный способ спуститься в жерло вулкана – сделать это наряду со святилищем Магран, ведь именно так поступали служители богини, преклоняя колени у столпа адра. Но, по мнению драконицы, лишь глупцы противостоят богам, а сама она намеревалась прожить долгую, счастливую жизнь. Посему рептилия воспарила в небеса – она непременно вернется в Пепельную Утробу, но позже – когда станет здесь поспокойнее...

Обнаружив на трупе растерзанной драконицей жрицы Ожерелье Битактен, герои забрали с собою сию священную реликвию Магран, после чего, покинув пещеру и проследовав в Зубчатый Замок, известили ратуна-батора Эркона о предательстве Джадаферласы. Вождь и воины его жаждали покончить с богом-осквернителем, ибо посмел он ступить в Пепельную Утробу, дабы отомстить Магран и верным ее за случившееся в Сражении Божественного Молота. Наблюдатель предлагал батору повременить с нападением на колосса, обещая, что попытается переговорить с Эотасом и убедить его покинуть исконные владения ратунов.

Гиганты, собравшиеся в святилище, расступились, пропуская героев к статуе богини пламени и войны. В разуме Наблюдателя зазвучал глас Магран: говорила богиня, что вот-вот случится извержение вулкана, посему смертным необходимо бежать, если не желают они погибнуть в огне. Что до ратунов, то гибель оных богиню не заботила: создала она сей народ для пресечения попыток иных рас приблизиться к Укайзо, и службу свою гиганты сослужили... посему надобность в них отпала. Подобное безразличие Магран в отношении чад своих, истово преданных ей, претило Наблюдателю, и не отступил он – поместил Ожерелье Битактен в углубление на алтаре.

Древние механизмы пришли в движение, и святыня Магран начала опускаться вниз, в недра вулкана. Сойдя с платформы, герои приблизились к исполину из адра, и приветствовал Эотас Наблюдателя, постановив, что не существует такой силы во вселенной, которая смогла бы остановить его. «Я все объясню тебе – и Берату, надеясь отвратить вас от действий, которые лишь принесут вред иным», - молвило божество. – «Я стремлюсь к тому, чтобы вынудить богов и смертных по-иному взглянуть друг на друга. Вернуть богов к их изначальному назначению. И позволить смертным узреть нас такими, какие мы есть на самом деле, а не такими, какими хотим им казаться».

Подземные толчки становились все сильнее – извержение вулкана вот-вот случится! Но Эотас продолжал говорить, не обращая ни малейшего внимания на ярость Магран: «Когда я воплотился в Вайдвене, то сделал это, желая открыть смертным историю Энгвита. Я хотел явить всем народам Восточного Предела механизмы, с помощью которых обрели мы божественность, и указать, как на протяжении тысячелетий скрывали от них свою истинную природу. Но даже если бы я преуспел в этом, иные божества отрицали бы мои откровения. Ведь именно вера создает основание, на котором возводится осознание реальности. И многие не пожелали бы отринуть для себя означенное основание, продолжая цепляться за ту иллюзию мира, в которую хотели бы верить».

Наблюдатель кивнул, соглашаясь с выводами божества. Наверняка Свинцовый Ключ и Культ Длани сделали бы все возможное, чтобы выставить откровения Эотаса ложью и сохранить тайну вознесения энгвитанцев.

«Прежде мы мечтали о том, что станем наставлять смертных, и каждое последующее поколение душ будет сильнее предыдущего», - вещал Эотас. – «Как следствие, цивилизации станут процветать, а потенциал смертных рас продолжит раскрываться. И вот прошло более двух тысячелетий. Сотни поколений смертных. Если мир действительно улучшился под нашим началом, стало быть, смертные должны быть готовы узнать правду. Если же нет, значит, мы оказались никчемными божествами и должны принять для себя этот факт. В любом случае, пришло время создать новые отношения между богами и смертными, озаренные светом истины и понимания между нами. Я покину это место и выступлю к утраченному городу Хуана, Укайзо. Именно там все души проходят через механизмы богов, устремляются во Внешний Предел перед тем, как начать свои новые жизни. Оказавшись в Укайзо, я уничтожу все наши великие механизмы, сокрушу Великое Колесо. И, сделав это, покину сей мир навсегда».

«И что потом?!» - вопросил Эдер. – «Ты пресекаешь правление богов?» «Нет, Эдер», - отвечал Эотас. – «Не мне, а вам – смертным, решать, сохранят ли боги свои позиции. Ибо и боги, и смертные зависят от Колеса. Нам оно необходимо, ибо снабжает душами, дающими нам силы. Смертным – для перерождения и существования следующих поколений. Уничтожение Колеса заставит нас осознать истину и поставит перед выбором: мы или падем вместе, или же продолжим существовать. Любой из исходов допустим в цикле, к которому мы все еще принадлежим».

И, поскольку боги поставили Наблюдателя в непростое положение, обещал Эотас уберечь его и иных героев от гнева Магран. Длань его отклонилась от сияющего адра, и на краткое мгновение узрел Наблюдатель золотую нить, тянущуюся от столпа к спине титана. Пальцы последнего оградили героев от начавшегося извержения вулкана, сжали в кулаке, сохраняя им жизни.

Наблюдатель ощущал, как сознание его разрывается между миром смертным и духовной реальностью тела Эотаса. Сущность его присоединилась к великому множеству душ, заключенных в колоссе, и те тянулись к Наблюдателю, моля о спасении... Лицезрела душа героя фрагмент собственной сущности, вырванный в час разрушения Каэд Нюа, и все это время остающийся в заключении в теле Эотаса. Две части единой некогда души встретились, осознав, что каждая из них ныне обладает собственным сознанием. Смогут ли они однажды вновь стать единым целым?..

А в Пепельной Утробе потоки лавы поглощали твердыню ратунов, и гибли те, преданные своею богиней... Колосс покидал вулкан, и воды отступили, оголяя морское дно... а после, образовав гигантскую волну, низринулись на Эотоса – Ондра присоединялась к Магран в попытке сокрушить воплощение мятежного божества...

Но сумел Эотас уберечь и «Непокорный», и героев, которых осторожно опустил на палубу корабля, когда моря успокоились. После чего устремился прочь, молвив на прощание: «Расскажи им о том, чему стал свидетелем, Наблюдатель. Расскажи им о том, что грядет».

...Придя в себя, обнаружил Наблюдатель, что находится в тронном зале дворца Некетаки. Помимо верных спутников его, собрались здесь представители всех без исключения фракций архипелага Мертвого Огня, с тревогой глядящие на пробудившегося героя. Споря, прожигая друг друга взглядами, полными ненависти, королева Онеказа, директор Кастол, хазанюй Карю и капитан Эльдис пытались придти к какому-то соглашению о том, как надлежит им действовать в сложившейся ситуации, когда оказались они пред угрозой уничтожения Колеса и разрушения существующего эоны миропорядка.

Конец спорам положил Наблюдатель, постановив, что необходима ему флотилия, кою отправится к Укайзо, ведь именно там Эотас намеревается нарушить цикл перерождения душ, и окажутся пленены оные в Междумирье. Слишком многое оставалось неведомым, и Наблюдатель не мог дать ответов на вопросы, сыплющиеся на него. Сейчас важно лишь достичь Укайзо, а уж после действовать по обстановке...

«Да, защита Укайзо – то, чем мы должны немедленно заняться», - согласилась с героем Карю. – «Наши корабли быстры и хорошо оснащены. Мы можем приблизиться к границе Ступы Ондры и посмотреть, открыл ли Эотас проход берез бушующие шторма. Конечно, даже если окажемся в тех морских пределах, отыскать Укайзо будет непросто». «Я могу ощущать Эотаса», - заверил хазанюй Наблюдатель. – «Часть моей души остается внутри него».

Королева Онеказа II постановила: она не потерпит, чтобы чужеземные корабли причалили к священному городу, и если осмелятся иные силы на подобное богохульство, зыбкому союзу их с Хуана придет конец. Эльдис усмехнулась: они, Принципи, не связаны с Хуана никакими соглашениями, посему отыщут механизмы богов в руинах Укайза и продадут их тем, кто предложит лучшую цену. Карю постановила: роатайцы помогут Наблюдателю остановить Эотаса, ведь шторма бушуют не только в Ступе Ондры, но и в Великом Королевстве, посему грядущее сражение – помимо прочего, и за будущее Роатая! Директор Кастол считал, что обретение тайн Укайзо приведет к прогрессу цивилизации, и подобный шанс нельзя упускать.

Осознал Наблюдатель: набольшие четырех сил, представленные в Мертвом Огне, руководствуются различными мотивами, и заставить их объединиться будет попросту невозможно. Посему... предстоит ему сделать весьма непростой выбор... и надеяться, что окажется он верным...

Прежде, чем заключить судьбоносный альянс, герои навестили Шпиль Провидцев Душ, где нанятые вайлианцами аниманты вновь предложили им принять участие в эксперименте по телепортации – надеясь, что на этот раз он окажется успешен. Наблюдатель ответил согласием, и Флон Элетта приказала подручным привести в действие машины... Вновь ощутили герои, как сущности их перемещаются в адра...

...А затем обнаружили себя – во плоти! - в заброшенной святыне Ондры, на другой оконечности острова Некетака. Что ж, эксперимент удался... в какой-то мере... Герои поспешили покинуть подземелье, вернуться в обитель анимантов... обнаружив, что атакована та наемниками! «Мы сделали так, как вы просили...» - бросил один из них, обращаясь к Мае, и та озадачилась... но в следующее мгновение осознала услышанное. Стало быть, наняли сих головорезов ее набольшие из Королевской Компании Мертвого Огня!

Герои перебили наемников, успев спасти жизни анимантов. Лиходеи успели разбить машины их; очевидно, изыскания прекратятся – восстановление механизмов займет немалое время...

...Онеказа II, обратившись к призванному ко двору Наблюдателю, постановила: пришло время избавиться от торговых компаний! Надеялась коварная королева убедить героев взорвать пороховой склад роатайцев в Латунной Цитадели, а вину за содеянное возложить за вайлианцев. Предложение сие Наблюдатель с негодованием отверг: сознавал он – Онеказа готова пойти на любые крайности ради возвышения Хуана, обретение народом ее былого величия... Однако сам Наблюдатель не мог переступить черту, решившись на подобное злодеяние – даже ради обретения флотилии Хуана и поддержки племен островов архипелага.

Но и иные маски были сброшены, и познала Некетака яростную борьбу за власть. За прошедшие недели Наблюдатель и спутники его стали весьма значимыми фигурами в пределах Мертвого Огня, и многие силы надеялись заручиться их поддержкой, чтобы упрочить собственные позиции.

Хазанюй Карю обещала Наблюдателю союз... но только если согласится тот выступить на стороне Роатая. Флотилия Великого Королевства атакует Некетаку, в то время как герои, ступив во дворец, покончат со слабой королевой Хуана, допустившей в Мертвый Огонь пиратов и бесчестных вайлианцев. Несмотря на то, что грозила Эоре и смежным пластам реальности трансформа, хазанюй надеялась заложить фундамент процветания Великого Королевства в новом, преображенном мире.

Зрел переворот и в лоне Торговой Компании Вайлии. Губернатор Люева Алвари посчитала недавние события прекрасным предлогом для того, чтобы провести собрание Сонгретты меа Компресы – Конгресса Компании, его правящего органа, ведь входили в оных одиннадцать крупнейших инвесторов, вершащих политику и определяющих приоритеты дальнейшей экспансии Торговой Компании Вайлии. Хитроумная Алвари надеялась, что Кастол окажется обвинен в нецелевой растрате средств и смещен с занимаемой должности, а Наблюдатель окажет ей в сем необходимую поддержку.

Возглавляли Конгресс Компании Нирро, канта Ницеса, Осгара Рафендр, эрла Норвэйша, а также дюк Ремаси Сторанзо ме Селона. Почтительно приветствовав Наблюдателя, высказали они свои сожаления в связи с падением Каэд Нюа, после чего перешли к рассмотрению вопроса, по которому и были приглашены сюда губернатором. Граф Нирро обвинил директора Кастола в несоответствии занимаемой должности, что подтверждается неоспоримыми фактами, после чего передал слово Люеве Алвари, наслаждающейся каждым моментом сего представления.

«Экспедиция к Поко Кохара была последним его неудачным предприятием», - молвила губернатор. – «Мы потеряли и мастеровых, и припасы. И ничего не приобрели». Она жестом велела Наблюдателю подтвердить ее слова, но тот лишь пожал плечами, изрек: «Вообще-то, я восстановил жилу адра на сем острове. Вы все еще можете обрести минерал». На лице Алвари отразилось потрясение, а Нирро, сверля ее взглядом, процедил: «Вижу, экспедиция все же была успешно».

Взяв себя в руки, губернатор привела иной аргумент, упомянув, что огромные средства из казны Торговой Компании директор Кастол потратил на оплату странных экспериментов анимантов. И вновь Наблюдатель выступил на стороне директора: ведь он сам принял участие в эксперименте, и убедился – телепортация действительно работает!.. Инвесторы восхитились, обсуждая возможности, которые может дать им подобная технология...

Наконец, обратившись к Кастолу, поинтересовался Нирро, какие планы вынашивает директор на Укайзо. Тот всплеснул руками: будучи мечтателем, грезил он о заставе Торговой Компании на сем острове, об изысканиях, проводимых анимантами, о достижениях научного прогресса, подобных коим присутствующие инвесторы и представить себе не могут! Воистину, власть над Укайзо откроет им совершенно новые горизонты, и ни одна из мирских державы не сможет приблизиться величием своим к Республикам Вайлии!

Алвари пыталась возражать, настаивая, что застава вайлианцев на Укайзо приведет к войне с Хуана и противостоянию морским чудовищам в водах Ступы Ондры, но Конгресс Компании уже пришел к решению по сегодняшней повестке. Директор Кастол сохранит свою должность, в то время как Алвари будет лишена титула и положения, и окажется изгнана волею Конгресса из Республик в Живые Земли...

Позже, когда инвесторы покинули оплот Торговой Компании, директор Кастол поблагодарил героев за поддержку... постановив, что пробил час покончить с досадной помехой власти вайлианцев в Мертвом Огне – Королевской Компанией. Как и королева Онеказа, надеялся Кастол чужими руками уничтожить роатайцев, взорвав пороховой склад в Латунной Цитадели.

...Герои покинули Некетаку – город, снедаемый непомерными амбициями власть имущих, пустившись в плавание к Дюннейжу. И вновь в час вояжа призвали боги к себе сущность Наблюдателя, и переместилась та в ирреальность. Зрел герой воочию спор небожителей – обозленных, испуганных.

Настаивала Магран: надлежит им обрести могущество, поглотив жизненные силы чад своих, богоподобных! Прежде иные боги – как то Берат – возражали против подобного злодеяния, вершимого в отношении смертных, но сейчас ставки слишком высоки, чтобы принимать в расчет мораль... На кону – само существование пантеона и созданного им миропорядка!.. «Да, тысячи богоподобных умрут», - бесстрастно констатировала Бледный Рыцарь, заметив изумленный взгляд Наблюдателя. – «Они – наши дити. Они принадлежат нам. Таково право, дарованное им при рождении, и их судьба». Вот, стало быть, каково истинное назначение богоподобных! Сущности пантеона способны как воплощаться в сих индивидов, так и поглощать их духовные энергии, становясь сильнее.

Вал просил богов не разглашать смертным все их тайны, на что Магран резонно заметила: «Вскоре Эотас явит миру все без исключения наши секреты. Не будет вреда, если парочку мы откроем сейчас... Но сперва Наблюдателю следует достичь Укайзо». «Страж Укайзо оставался близ острова на протяжении тысячелетий, и не отступит даже перед Вестником Берата», - изрекла Ондра, и поразилась Хайлия: «Он все еще жив?!» «Конечно», - подтвердила Магран. – «Ведь создали его энгвитанцы, чтобы защитить механизмы реинкарнации. Наблюдателю придется схлестнуться с ним, чтобы добраться до Эотаса». Означенный страж не станет следовать воле богов, и не смогут те приказать ему убраться с пути Наблюдателя – создание сие было сотворено с целью исполнения возложенной на него миссии, и ничто не в силах отвратить его от оной.

«Скажи, Наблюдатель», - обратилась к герою Бледный Рыцарь. – «Каково твое мнение о желании Эотаса уничтожить Колесо?» «Я не очень понимаю, что тогда случится», - признался тот, и воплощение Берата просветило его: «Считай Внешний Предел резервуаром, Междумирье – штормовыми тучами, а души – дождем. Когда смертное создание умирает, его душа попадает в Междумирье, и когда пространство сие оказывается заполнено, оно исторгает души во Внешний Предел, где они ожидают перерождения в новых телах. Колесо – процесс, посредством которого души перемещаются из Междумирья во Внешний Предел, из штормовых туч в резервуар, и из резервуара – в смертный мир. В отсутствие Колеса, отвечающего за перемещение и дальнейшее распределение душ, те окажутся заперты в Междумирье. Постепенно опустеет и Внешний Предел, и, таким образом, все существующие души рано или поздно пребудут в Междумирье. Тогда и настанет конец сущего таким, как мы его знаем. Это – будущее, кое приветствует Римрганд».

«А какое воздействие это окажет на богов?» - вопросил Наблюдатель. «Духовная энергия поддерживает наше существование», - призналась Бледный Рыцарь. – «Мы питаемся ею – теми небольшими фрагментами, кои смертные оставляют подобно тому, как змея сбрасывает свою кожу, переходя в новую жизнь. Лишившись энергии, мы умрем так же, как и смертные – останется лишь великая пустота, из которой ничто не сможет родиться».

Отвечая на заданный прежде Бератом вопрос о том, каково его собственное мнение о происходящем, признался Наблюдатель, что не надеется боле на наставления богов – похоже, смертным придется самостоятельно справиться с сим кризисом. «Эотас любит смертных больше любого из нас», - признала Магран. – «Он всегда был для них первым защитником. Он верит, что смертные сумеют ответить на его вызов. Не уверена, но, возможно, ему интересно наблюдать эту попытку».

Боги встревожились: что, если Эотас прав, и смертные сумеют осознать сокровенные тайны древних энгвитанцев и восстановить Колесо?.. Создадут ли они новый мир, отринув богов... или же продолжал сосуществовать с ними?.. Как бы то ни было, пантеону остается лишь с тревогой наблюдать за происходящим... Обратившись к Наблюдателю, Бледный Рыцарь просила того заставить Эотаса услышать глас разума, ведь, похоже, ныне в руках сего прежде неведомого героя – судьба и смертных, и богов...

...Душа героя воссоединилась с телом, остававшимся в каюте «Непокорного», и вояж в направлении Дюннейжа продолжился. Прибыв в оплот Принципи, проследовали герои в маяк Светоч Костра, проходил в котором Совет Капитанов. Фурранте - решившийся, наконец, избавиться от всякого инакомыслия среди Принципи и вернуть фракцию к истокам, - обвинил Эльдис в предательстве. Поддерживающие его капитаны обещали незамедлительно начать морскую блокаду форта Мертвый Огонь, но героев Фурранте просил проникнуть в пределы сей крепости и покончить с мятежницей. Ведь, насколько было ему известно, обрела она некую возможность призвать «Летучий висельник» - судно, столь необходимое Принципи, если желают они достичь Укайзо прежде, чем сделают это их не особо расторопные противники: Хуана да торговые компании. Конечно, Фурранте лукавил: судно сие необходимо было ему, чтобы железной рукой править Принципи, подавляя всякое инакомыслие, заставить пиратов следовать устоям Старой Вайлии.

Наблюдатель отказался следовать воле Фурранте, и тот, с сожалением покачав головой, отдал подручным приказ сразить героев... Те, однако, сразили как немалое число атаковавших их пиратов, так и капитанов – Фурранте и ближайших сподвижников его.

Лишь узнав об образовавшемся вакууме власти, в Дюннейж прибыли Эльдис и поддерживающие ее капитаны. Эльдис поблагодарила Наблюдателя за содеянное, после чего постановила: сплоченные ныне флотилии Принципи отправятся к Укайзо, и флагманом выступит «Летучий висельник» - галеон, магия коего способна усмирять моря и ветра. Вслед за ним суда пиратов минуют шторма, бушующие в Ступе Ондры, и достигнут Укайзо. Дело оставалось за малым: обрести корабль-призрак...

«Ключ к сему – меч Люсии», - молвила Эльдис, обратившись к героям. – «Она поклялась сохранить Энгольеро до Эспирс для рода Даркоззи. На слова клятвы вы повторите, выйдя в открытое море, печать на ножнах окажется сломлена, и галеон явится вам, ибо образует меч магическую ауру, выступит коя маяком для Риван». Капитан открыла Наблюдателю слова древней клятвы, кои удалось ей узнать.

Запомнив оную, тот наряду со спутниками вернулся на борт «Непокорного», и, выйдя в море, произнес слова клятвы Даркоззи. Впервые за два столетия клинок Люсии Риван покинул ножны... Немедленно под морем сгустился липкий туман, показались в котором очертания корабля-призрака. Галеон приблизился, и нежить, ведомая стражницей смерти – Люсией Риван – ступила на палубу «Непокорного». Капитан протянула руку, требуя передать ей меч, на что Наблюдатель ответил отказом... знаменуя тем самым неизбежность противостояния.

В сражении сем пали как Люсия, так и мертвяки, и «Летучий висельник» стал вожделенным трофеем команды Наблюдателя. Хранимый мистическими силами корабль направили герою к Дюннейжу, где капитан Эльдис, поздравив их с одержанной победой, постановила: флотилия Принципи готовится к отплытию к Ступе Ондры, дабы разграбить древний Укайзо.

...И герои устремились в плавание, кое вполне могло оказаться последним для них – по крайней мере, в том мире, коий ведом им ныне... Несколько дней спустя зрели они на горизонте морские пределы, именуемые «Ступой Ондры», ибо страшные шторма здесь не прекращались ни на минуту. «Фонферрус» возглавлял следующий за ним пиратский флот, и ветра наряду с морями стихали, успокаивались, будто страшась мистического судна.

Но к кораблям Принципи стремительно приближались суда Королевской Компании Мертвого Огня, и жерла пушек их были направлены на флотилию Принципи, не заставляя усомниться в питаемых намерениях. Силы роатайцев, возможно, даже превосходили те, коими обладали Принципи, и если морское сражение разразится, боевые корабли Великого Королевства непременно пустят ко дну пиратские суда.

И Наблюдатель направил «Фонферрус» прямиком к средоточию шторма; оный стихал перед кораблем-признаком, и в образовавшийся пролив устремились суда Принципи; позади роатайцы открыли огонь из пушек, но, как оказалось, преследователи стали для дерзких меньшей из проблем. Из морской пучины восстал чудовищный дракон – создание из адра и металла... Неужто оное – страж Укайзо, помянутый божествами?..

Но атаковал конструкта Скиориелафас, морской дракон; верный данному обещанию, пришел он на помощь Наблюдателю, и сейчас две бестии нещадно терзали друг друга. «Мы в расчете, Наблюдатель», - прозвучал в разуме последнего голос Скиориелафаса, и герои отдал приказ морякам не мешкать, продолжать движение судна в Ступу Ондры.

Молнии разрывали небеса, раскаты грома оглушали; за пеленой ливня герои едва различали очертания гигантских столпов адра... Но шторм продолжал стихать по мере приближения корабля-призрака, и успокаивалось море... Объятый колдовским туманом, «Фонферрус» продолжал вояж, и суда Принципи держались поблизости.

Впереди показались очертания острова – Укайзо, и герои, покинув корабль на шлюпке, причалили к пристани древнего града, став первыми смертными, ступившими на сии берега более чем за два тысячелетия... Путь им преградил дракон из адра и металла – страж Укайзо; похоже, в противостоянии с Скиориелафасом одержал он верх, а судьба морской рептилии незавидна.

«Мы – Врата Укайзо», - зазвучал в разумах героев глас конструкта. – «Мы храним тишину Укайзо. Вы же нарушаете ее». «Но мы преследуем Эотаса...» - начал Наблюдатель, и изрек дракон-конструкт: «Эотас потревожил кости Укайзо. Древние соглашения позволяют ему находиться здесь, вам же – нет. Врата Укайзо закрыты для вас».

Обратившись к конструкту, вопросил Наблюдатель об истории Укайзо, и дракон, помедлив, признал: «Наше соглашение с древними не запрещает отвечать на вопросы. Некогда избранный народ Мертвого Огня называл Укайзо ‘домом’. Затем явились чужеземцы – кладези мудрости, гениальности и ужасающих амбиций». «Энгвитанцы», - поморщился Алот, созерцая гигантское создание. – «Лишь они способны создать подобного монстра и заставить его хранить их тайны». «Они не создавали нас», - отвечал дракон-конструкт. – «Они связали нас воедино» Неужто говорит он о духовной энергии, составляющей его естество?..

«Древние и чужеземцы торговали, учились и созидали сообща», - продолжал рассказ страж. – «Чужеземцы стали причиной гибели древних. Они оставались в Укайзо, созидая свои механизмы. Когда создание оных было практически завершено, чужеземцы сотворили тела из плоти и кости – скелетии сии устилают ныне пределы Укайзо. И, наконец, создали стража, который хранил бы плоды их трудов. Наша связь с древними принудила нас доверять их союзникам. Они предложили нам вечную жизнь в обмен на вечную службу. Нам было приказано навсегда закрыть Врата Укайзо... Чужеземцы привели в действие свои механизмы и исчезли из этого мира, оставив древних в недоумении. А затем разразился хаос. Шторма бушевали в морских пределах. Спящие сердца гор пробудились, исторгая ярость. Когда затихли последние крики древних, остались лишь мы». Стало быть, именно здесь энгвитанцы обрели божественность, ознаменовав рождение миропорядка, ведомого смертным расам.

В последовавшем противостоянии к дракону присоединились и иные конструкты, созданные тысячелетия назад энгвитанцами и движимые духовной энергией – аниматы из адра. Повергнув как последних, так и стража Укайза, проследовали герои в пустующие пределы города... где бушевала страшная буря и завывал биауак. Следуя по парапету, сгибаясь под порывами ветра, вспоминал Наблюдатель биауак, свидетелем коему стал он, лишь прибыв в Дирвуд. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь.

Ступив в башню Ондры, лицезрели на вершине ее огромное устройство, сегменты коего пребывали в постоянном вращении; наверняка это – око шторма, отрезавшего Ступу Ондры от иных пределов Эоры тысячелетия назад. Наблюдатель приблизился к постаменту, находились на котором механизмы управления устройством...

«Я уже бывал здесь», - неожиданно прошептал Текеху, растерянно озираясь по сторонам. – «В детстве мне снилась башня, созданная из воды. Я стоял на вершине и выказывал почтение своей матери, Нгати. И вот она – эта башня, я узнаю ее!.. Завет Нгати – первая из форм заклинаний вод... ждет меня здесь... Племена всегда говорили, что, согласно преданиям, избранный Нгати явит им секреты прошлого. Я и помыслить не мог, что эти предания могут относиться ко мне... что пребуду я здесь, в славном Укайзо! И ощущаю я, как будто город сей хочет говорить со мной».

Ощутил Наблюдатель древнюю духовную энергию, остающуюся здесь, на вершине башни, и на краткое мгновение зрел видение: Хуана – первые заклинатели вод – выступают первыми хранителями завета богини, и та, передавая им толику своих сил, приказывает оберегать острова, адра и самих себя...

Сосредоточившись, Текеху погрузился в транс... а после, обращаясь к штормовым небесам, возвестил: «Я – капля, порождающая цунами, песчинка, вызывающая лавину! Мать, твой сын обрел свое наследие!» Наблюдали пораженные герои за спутником своим, в разуме коего ныне пребывало утраченное прежде знание истинных форм заклинаний вод. Что ж, уверенность племен Хуана в том, что избранный Нгати обретет древний дар, оказалась полностью оправдана.

Потянув за рычаг, Наблюдатель отключил гигантскую машину, создающую шторма, и движение сегментов той прекратились. Черные тучи над Ступой Ондры впервые за тысячелетия начали рассеиваться, и солнечные лучи озарили пустующие площади древнего города.

В разуме героя прозвучал знакомый звук колокола, и душа его, призванная Бератом, вновь устремилась во Внешний Предел, представ пред воплощением божества – Бледным Рыцарем. «Помни, ты, Вестник Берата, вполне можешь оказаться одним-единственным смертным на Эоре, к словам которого Эотас прислушается», - молвила она, после чего отступила, и место ее заняла Хайлия, изрекла: «Если Эотас действительно собирается воплотить в жизнь свой безумный замысел и уничтожить Колесо... целое поколение душ окажется заключено в Междумирье. Столь много страданий! Как Эотас может быть так жесток? Не может же он просто взять да оставить их! Эотас должен помочь смертным найти решение проблемы как можно скорее».

Вперед выступил Абидон, проскрежетал: «Эотас навязал сей кризис смертным – то не из осознанный выбор. Единственная ошибка их в том, что доверились они нам, уповая на защиту и спасение. Кто же поможет им восстановить их мир?» «Эотас явит им все тайны богов», - продолжал тревожиться Вал. – «Смогут ли смертные изменить нынешний миропорядок, если не останется чудес, способных вдохновить их? Да, Эотас должен помочь им разрешить возникшую ситуацию, или же окажутся явлены смертным все оставшиеся тайны Эоры».

К божествам присоединились Вёдика и спутник ее, Скайн, заверив Наблюдателя, что обязан тот трижды подумать над тем, стоит ли принимать помощь, предлагаемую Эотасом. «С уничтожением Колеса смертные растерзают друг друга», - заявила высокомерная богиня. – «Долг богов – предотвратить подобный исход, или же они обрекут на гибель всех нас. И смертными, и богами надлежит править. Если Эотас так стремится отринуть бремя власти и отступить, я вновь готова стать королевой богов». «Смертные сильны, когда мы ведем их, и мы сильны, когда ведомы», - подала голос Ондра. – «Объединившись в богами, смертные смогут достичь таких высот, о которых прежде и помыслить не могли. Необходимо явить им их ограничения, дабы сумели они превзойти их». Вёдика возражала, указывая, что смертные не смогут объединиться даже пред общей угрозой, и непременно уничтожат сами себя.

Слова взяла Магран. «Вы не можете доверять нам, и этого никогда не следовало делать», - постановила она. – «Лишь смертные способны спасти сами себя». «Твердая рука Вёдики – та же материнская забота Хайлии, лишь название другое», - громыхнул Галавейн. – «Не должны быть у смертных какие-то особые преимущества. Лишь те из них, кто готов принять испытания ради возвышения, способны стать чем-то большим. Смертные должны познать страдания, дабы обрести силу, если надеются выжить в мире, творимом для них Эотасом. Наше вмешательство в ваши испытания будет неверным и жестоким деянием». «Согласна», - приняла сторону Галавейна Магран. – «Смертные должны сами осознать, чего они стоят и на что способны. То, что мы делаем для них, они не ценят. Испытания приводят к эволюции. Если деяния наши на протяжении поколений были не напрасны, смертные смогут преодолеть испытание Эотаса. Я верю в них! Не считай это безразличием, Наблюдатель – я верю в ваш потенциал!»

«Эотас не поступал бы так, не будь он един с вами в этом мнении», - согласился Наблюдатель, осознав, что, быть может, божествам не столь уж и безразличны смертные расы. – «Быть может, еще есть у нас шанс на выживание». «Думаешь, не поступил?» - рявкнул Римрганд, даже не пытаясь скрыть презрение. – «Мы на протяжении веков верховодили развитием смертных рас лишь затем, чтобы отбросить их, как жалкую падаль, когда отпала в них необходимость. Магран ослеплена своей привязанностью к смертным. Не понимает она, что энтропия – судьба всего сущего. Будь Эотас мудр, он бы уничтожил мироздание. Покончил бы с жизнью, реинкарнацией... и смертью... У смертных был шанс. Пришло время воцариться полной, звенящей тишине».

Иные боги отступили, и Бледный Рыцарь, вновь представ Наблюдателю, поинтересовалась, что он сам думает обо всем происходящем. Герой вздохнул: однозначного ответа быть попросту не может... «Колесо – ваше творение», - заметил он. – «Думаю, будет разумным, если вы поможете нам восстановить его». «Вообще-то оно не из воздуха появилось», - удивленно изогнуло бровь воплощение Берата. – «Его долго и упорно созидали смертные. Оно так же принадлежит вам, как и нам». Напомнила Бледный Рыцарь Наблюдателю о том, сколь сложное решение пришлось ему принять касательно участи души Таоса... И сейчас предстоит герою еще одно судьбоносное решение – кое затронет всех смертных Эоры... Посему в разговоре с Эотасом надлежит подбирать слова донельзя тщательно.

Серое марево Внешних Пределов исчезло, и Наблюдатель вновь обнаружил себя на вершине башни Ондры. Солнечный свет озарял Укайзо, и виднелась вдали исполинская фигура Эотаса, наносящая удары по некоему механизму – наверняка Колесу! Времени остается в обрез: божество упорно пытается уничтожить существующий миропорядок...

Герои поспешили спуститься к основанию башни, когда путь им преградили солдаты Роатая, ведомые хазанюй Карю. Одно-единственное судно Великого Королевства, изрядно потрепанное штормом, все же сумело достичь Укайзо, и сейчас постановила Карю: «Укайзо принадлежит нам!» Хазанюй не было дело до Эотаса, ведь знала она, что не в силах остановить божество: посему надеялась, что, заполучив тайны Укайзо, ее страна сможет пережить надвигающуюся катастрофу и возвыситься при этом.

Время для разговоров прошло, и Карю отдала приказ солдатам покончить с Наблюдателем и спутниками его – в том числе и Маей Рюа, выбравшей для себя сторону, которой ныне принадлежит ее верность.

Покончив с роатайцами, герои продолжили путь по извилистыми улочкам древнего города, дома и бульвары которого пронзали столпы сияющего адра. Не было здесь ни обращенных в прах тел, ни птиц, ни каких-либо иных признаков жизни. Лишь звук ритмичных ударов, наносимых Эотасом по чудесному механизму, становился все громче и отчетливее.

Наконец, достигли герои площади, где лицезрели колосса из адра, высящегося близ каменного монумента, в основании коего пребывало одиннадцать альковов; в восьми из них белели кости гигантских скелетов. Над монументом, поддерживаемая в воздухе исходящим снизу потоком энергии, парил огромный энгвитанский механизм – медные кольца вращались вокруг сферы из адра и металла. Раз за разом наносил Эотас удары по Колесу, и сотни столпов адра в Укайзо мерцали и темнели, ибо снабжение механизма потоком душ нарушалось.

Герои забрались на изогнутый столп адра, оказавшись вровень с головой колосса, и Эотас обернулся к ним. «Странно видеть Укайзо таким», - признался бог. – «Прежде сей град был полон жизни. Хуана, а также иные расы смертных». Наблюдателя и спутников его заверил Эотас, что смертные всегда обладали огромным могуществом: и теперь надлежит им осознать сие и решить, как распорядиться им.

«Какое право ты имеешь так поступать с нами?» - обратился к божеству Алот. – «Уничтожить Колесо и оставишь нас ни с чем, и останемся мы в неведении даже касательно того, чего ждать дальше». «Алот, все мы – и боги, и смертные – в ответе за свои деяния», - отвечал чародею Эотас. – «Но бездействие влечет за собой моральную ответственность иного рода. Это ноша, которая остается со мной очень долго. Всегда следует поступать по совести, даже если это означает необходимость поступиться собственным могуществом».

Мая выступила вперед, и, пытаясь смотреть колоссу в лицо, поинтересовалась, есть ли у народа ее шанс на процветание, или же бесславная гибель хазанюй на сем острове знаменовала завершение экспансии Великого Королевства и увядание его. «Лишь ты можешь ответить на этот вопрос, Мая», - изрек бог. – «Роатай сумело превозмочь великие тяготя. Шторма, терзавшие твою родину, прекратились, но даже это может явить для твоего народа новые тяготы. Я надеюсь, что после того, как меня не станет, Роатай сможет сплотиться с иными державами, чтобы создать новый мир – вместо того, чтобы сражаться за руины старого».

Обратившись к Наблюдателю, поинтересовался Эотас: для чего же тот проделал столь долгий путь, дабы стать свидетелем уничтожения Колеса и зари новой эпохи? «Я хочу просить тебя сжалиться над смертными сего мира, ведь уготованы им страдания», - молвил герой, и отвечал ему бог: «Именно жалость к смертным и определяет мои действия, Наблюдатель. Я ощущал ее с каждым шагом, который делал через пределы Мертвого Огня, стремясь достичь этого места».

«Но подумай о душах, которые окажутся заключены в Междумирье», - настаивал Наблюдатель. – «Они будут страдать до тех пор, пока Колесо не окажется восстановлено». «Это так», - признал Эотас. – «Восстановление Колеса принесет им избавление, но прежде познают они мучения. Спасибо, что заставил меня обратиться мыслями к сим душам, Наблюдатель. Закончив здесь, я дарую им прибежище».

Прежде, чем окончательно сокрушить Колесо, Эотас освободил Наблюдателя от бремени, возложенного на него Бератом, постановив: «Многие обратятся к тебе за помощью в грядущие годы. Аниманты, жрецы, даже боги. Помни, что именно тебе суждено определить будущее. Мудро распорядись своей свободой».

Герои отступили, а Эотас, обернувшись к механизму, вновь принялся наносить удары по нему. Разведя руки в стороны, бог поглощал духовные энергии из столпов сияющего адра; колосс воссиял, исходил от него жар. Механизм начал разрушаться... ровно как и тело Эотаса, зазмеились по которому трещины... Медные кольца Колеса продолжали вращаться в стремительном темпе, а Эотас ударил по основанию механизма; из сферы – сердца Колеса – вырывались огромные количества энергии. Последним ударом бог сокрушил сферу, воплотив таким образом в жизнь свою цель. Величайший механизм Укайзо – Колеса – был уничтожен!

...В последующие недели и месяцы легенда о Наблюдателе, выжившем в Ступе Ондры и противостоящем Эотасу, распространялась по миру.

Тело Мароса Нюа замерло среди остовов энгвитанских механизмов в Укайзо, но продолжало сиять. Жрецы и мистики повсеместно зрели сны об острове вечной зари, пребывающем в оке шторма, о портовом городе, где никогда не бывает отливов, о двери таверны, открывающейся лишь внутрь. Будучи Наблюдателем, зрел герой то, что не видели сии жрецы – души умерших, стекающиеся к колоссу из адра, а после познающие сумеречное посмертие. Временная ли это гавань для душ или постоянная – будет зависеть от того, что сумеют поделать с сим смертные Эоры... И сейчас, когда Марос Нюа замер в Укайзо, боги пристально следят за деяниями смертных... Следят, но не вмешиваются. Следят и спорят, взвешивают и строят теории о том, сумеют ли смертные разрешить задачу, явленную им.

...Флот капитана Эльдис прибыл в Укайзо. Приказала она подручным вновь привести в действие машину на вершине башни Ондры, управляющую штормами, после чего покинула руины на борту «Летучего висельника». Постановила Эльдис: тайны Укайзо не должны достаться никому! Под ее началом Принципи останутся безжалостными пиратами, творящими беззаконие, и не позволят они боле никаким силам в архипелаге Мертвого Огня изменить сей уклад.

Новый расцвет пиратства вынудил Сонгретту меа Компресу уменьшить присутствие в пределах архипелага активов Торговой Компании Вайлии. Исследования сияющего адра и анимантия остаются приоритетными направлениями для организации, но не может рассчитывать она боле на доминирование в сем регионе.

Королевская Компания Мертвого Огня сделала последнюю попытку заполучить Укайзо, направив к острову корабль, движущийся под волнами и штормами. Но увы – он оказался незащищен от заряженных магическими энергиями бочек, кои команды кораблей Эльдис сбросили в воду. Потерпев поражение, роатайцы сосредоточили силы свои на архипелаге в небольших укрепленных колониях. Шторма над землями Роатая продолжали бушевать, и миряне сей державы отчаянно пытались выжить в сих непростых условиях.

Деморализованные утратой Укайзо, племена Хуана стали разобщены еще более. Все усилия королевы Онеказы II объединить свой народ оказались впустую, и чужеземцы открыто презирали законы, установленные Каханга.

...В порту Маже случились загадочные смерти губернатора Кларио и Говорящей-с-бурями Икавы, спровоцировавшие столкновения между Хуана и вайлианцами. Обе стороны не обратили внимание за сведения об облаченной в плащ с капюшоном женине-омоа, замеченной как в порту, так и в деревушке Хуана. Началось кровопролитное противостояние, и многие – как Хуана, так и вайлианцы, - покинули Маже. Многие из них присоединились к Принципи, посчитав пиратство меньшим из зол после того, что довелось им пережить.

...С изменением баланса сил в пределах архипелага, менялись и уклады в Некетаке. Пираты, контрабандисты и иные лиходеи наводнили город, не обращая внимания на бытующие здесь законы. В Казематах пираты продолжали поставлять продовольствие Ропару, и обездоленные омоа приветствовали своих благодетелей, помогая им в контрабандных операциях. Со временем Казематы стали настоящим средоточием пиратства.

Утрата энергий Скиориелафас ослабила гильдию заклинателей вод – силы и влияние ее иссякало. Искусство заклинания вод вновь отходило в прошлое.

...Восстановленный, столп адра на острове Казувари вновь перемещает духовную энергию из смертного мира во Внешний Предел. Жизнь на острове процветает, джунгли становятся все более обширными. Править Горнилом продолжают Лики Охоты во имя Галавейна – точнее, Таомовая. Испытания статуи с каждым годом становятся все гибельнее, и все меньше смельчаков остается в мире, готовых рискнуть жизнями и ступить на берег острова.

Душа Муату, сопровождавшая Наблюдателя, возжелала перейти во Внешний Предел и на Колесо. Однако действия Эотаса сделали сие невозможным, посему дух устремился к Казувари, где присоединился к иным душам, остающимся в Горниле.

...Встреча Наблюдателя с Чадами Рассветных Звезд в Хасонго произвела на последователей Эотаса сильное впечатление. Считали они, что должны объединиться, или же вера их исчезнет. Вера о произошедшем в Укайзо лишь укрепила их в сем стремлении. Жертва Эотаса заставила Чад Рассветных Звезд взять в руки лампы и серпы, и назвать себя Жнецами Гауна. Стали они паломниками, собирающими духовные энергии в лампы, а после высвобождающие близ границ Ступы Ондры, дабы смогли души усопших обрести покой внутри колосса из адра. Ведь однажды восстановление Колеса непременно случится, а покамест Чада Рассветных Звезд позаботятся о душах умерших.

...Рюаню, вождь Хуана Тикавары, скончался при неведомых обстоятельствах. Кто-то называл это последним правосудием Нгати, но немногие вспоминали, что незадолго до произошедшего видели в селении некоего странного индивида... Лишенное вождя племя вскоре прекратило свое существование: Хуана, прежде входящие в него, отправились или в Некетаку, или к владениям Вахаки.

...Странствия героев оставили неизгладимый след в судьбе Эоры и расстановке сил в Мертвом Огне... Но какова же участь тех, кто сопровождал Наблюдателя на всем протяжении его пути?..

Эдер вернулся в Хасонго, к Беарну – сыну своей былой возлюбленной Эфалы. Хоть Беарн и сожалел о том, что не сумел присоединиться к Армии Эотаса, сознавал он, что избранный путь оказался неверен. Новообретенного «дядю» юноша идеализировал, ведь прошел тот истинным Озаренным Путем. Вместе они занялись организацией культа поклонения Эотасу в Мертвом Огне и подготовкой к куда более масштабному конфликту, в неизбежности коего Эдер не сомневался.

В самом начале совместных странствий отношения Ксоти и Эдера были непростыми, но, многое пережив вместе, стали они лучшими друзьями. Ксоти оставалась привержена идее жатвы душ для Гауна, но ныне, осознав стремления Чад Рассветных Звезд, старалась помогать как мертвым, так и живым. Кошмары оставляли девушку; стала она лучше спать и чаще смеяться. Однажды вернулась она в храм Гауна в Некетаке, оставив Наблюдателю свой серп, с которым прежде не расставалась – свидетельство прошлой жизни, которую оставляла она без сожалений.

Алот остался тверд в своем стремлении покончить со Свинцовым Ключом. Теперь, когда Колесо было уничтожено, эльф считал необходимым освободить смертные расы из-под власти богов. Он и не мыслил достичь сей расплывчатой цели при жизни. Но, странствуя с Наблюдателем, осознал Алот: действия одного-единственного индивида могут изменить мир, посему не опускал руки.

Серафен согласился с решением Наблюдателя сохранить жизнь Ремаро, навсегда покинувшим архипелаг. Позже, расставшись с героями, орлан обрел новое видение предначертанного ему пути, и в последующие годы промышлял пиратством в морях Мертвого Огня – но занимался не только грабежом, но и противостоянием чужеземным силам, а также всяким проявлениям работорговли.

Торговая Компания Вайлии пришла в ярость, узнав, что Паллегина приняла сторону Наблюдателя в час распространения власти Принципи над Укайзо. А когда аэдирские пираты утроили свои нападения на торговые суда вайлианцев в Мертвом Огне, дюки в качестве наказания приказали богоподобной охранять самые уязвимые корабли их флотилии. Так продолжалось пять месяцев, и в нападении пиратов на судно «Венжиатта мен Аймора» паладин пала... Тело ее так и не было обнаружено...

Проведя некоторое время вдали от флотилии Великого Королевства, Мая Рюа получила возможность взглянуть на проводимую сородичами экспансию в пределы архипелага с иного ракурса. И, вернувшись на службу, озвучила свое недовольство тактикой роатайцев... Слова ее достигли ранга нью, напомнившего своим адмиралам, что сражения выигрываются тактикой, но война – это сражение прецедентов, и победа в сражении далеко не всегда означает победу в войне. Офицеры прислушались к воле, столь витиевато высказанной сюзереном... Хоть тайная служба Маи в Мертвом Огне и была признала успешной, мало кто признал, что ведал о сем, или поздравил ее. Впрочем, сама Мая никак не реагировала на знаки одобрения – как то кубки, поднимаемые за нее в тавернах сородичами... Надеялась она однажды вновь встретиться со своим братом. Того же желала и Ишиза.

Текеху никогда не мыслил, что придется ему принять судьбу, уготованную богами, но именно так и произошло. Выступив посланником божьим для племен Хуана, он пустился в странствие по островам архипелага. Возрождал Текеху старые, позабытые традиции и заветы, и единение племен Хуана стало так крепко, как никогда прежде. Почитая древний завет Нгати, Текеху был уверен, что непременно извенит архипелаг Мертвого Огня.

...Великие перемены уготованы как Мертвому Огню, так и Эоре, но шторма в Ступе Ондры продолжают бушевать. И если однажды обретут смертные расы избавление, то станет оно следствием их собственного выбора.

Наблюдатель же вернулся на борт «Непокорного», отправившись в долгое странствие к родным пределам...

  1  2  3  4  5  6