II. Рыцари Грандшелта

С эпохи Войны Видений минули столетия...

Обретя могущество кристаллов, человечество процветало. Но так же, как ночь сменяет день, тьма сокрыла огонек покоя и благоденствия.

И сейчас, когда мир их пребывает на грани гибели, двое молодых рыцарей призывают к себе видения, выступив в долгое странствие, дабы изгнать подступающие тени.

Так начинается сказ о кристаллах и героях!

1. Становление рыцарей

Воздушный корабль, на борту которого пребывали доблестные рыцари Грандшелта, рассекал ночные небеса... когда неожиданно был атакован гигантскими летучими мышами. Нападение удалось отразить, а в следующее мгновение предводитель рыцарей, Рейн, и наставник его, Лоссвел, услыхали женский голос, молящий о помощи.

«Мы же высоко в небе!» - озадачился Лоссвел, вертя головой по сторонам, пытаясь определить источник прозвучавшего зова. На глазах изумленных товарищей во тьме соткались призрачные очертания кристалла, заключавшего в себе образ юной девы. «Молю вас, поспешите в Святыню Земли!» - прошелестела она. – «Ибо кристалл будет расколот... и этот мир погибнет...»

Не мешкая, Рейн отдал подначальным приказ изменить курс, и несколько часов спустя воздушный корабль опустился у означенной Святыни, что на Островах Грандшелт. Рейн и Лоссвел устремились внутрь, разя невесть как откуда взявшихся здесь монстров. Лоссвел напомнил неистовому Рейну о необходимости сохранять осторожность, ведь олицетворяет он собой пример для всех солдат державы.

В Чертоге Кристалла лицезрели двое рыцаря в черных доспехах. Заметив ступивших в помещение, процедил тот: «Семь столетий греха... и оный обретет, наконец, искупление». Заклинание рыцаря отшвырнуло Рейна и Лоссвела прочь, и таинственый незнакомец, вновь обернувшись к кристаллу, изрек: «...Стало быть, началось. Мой молот возмездия сокрушит эту вечность лжи».

На глазах ужаснувшихся Рейна и Лоссвела Кристалл Земли оказался расколот... Ярчайшая вспышка – и видение... Уже знакомая девушка, вещающая из кристалла... «Обретите же силу... силу видений», - говорил она. – «Силу... способную противостоять тьме».

Когда двое покинули Святыню Земли, то обнаружили, что воздушный корабль их уничтожен, а солдаты – мертвы. О случившейся трагедии надлежит доложить имперским властям, и как можно скорее. Потому Рейн и Лоссвел устремились к лесу Латиус, надеясь пересечь его и достичь деревушки Митра.

«Мне нужно сказать тебе кое-что», - молвил Лоссвел, обращаясь к спутнику, когда шагали они по лесной тропе. – «Это насчет силы видений... Силы, которая теперь принадлежит нам. Воспоминания и эмоции смертных, пребывающие в кристаллах – это и есть видения. Призывая видения о героях прошлого из далеких миров, мы можем взывать к силе их в сражении. Но будет лучше, если ты сам попытаешься призвать видение, Рейн».

Лоссвел знал о подобной волшбе от отца Рейна, своего наставника – сира Раегена, одного из величайших рыцарей Грандшелта, - потому просветил спутника о сути призыва видений. «Когда сир Раеген впервые заговорил со мной о видениях, я не мог понять, к чему он клонит», - признался Лоссвел. – «Возможно, он предвидел, что однажды мы сможем обрести подобную силу...» «Но сам-то он откуда узнал о видениях?» - озадачился Рейн, доселе считавший отца ни на что не годным старым чудаком.

Двое долго шагали через чащобы Латиуса, то и дело сражаясь с обезумевшими монстрами, сведенными с ума уничтожением Кристалла Земли. Наконец, они достигли городка Митра, находящегося под защитой солдат, прибывших из столицы Грандшелт. Добраться до замка можно было коротким, но опасным путем – через пещеру Далнакию...

Рейн и Лоссвел замерли в недоумении, заметив на окраине селения невесть откуда взявшийся монолит, парящий в воздухе и искажающий пространство вокруг себя. Но стоило двоим приблизиться к артефакту, как переместились они на островок земной тверди, парящий в бесконечности космоса. Что это – сон?.. Видение?..

Пред пораженными товарищами вновь возник кристалл, и пребывающая в нем девушка изрекла: «Это – Дальний План, иначе именуемый Вихрем. Для обладающих силой видений это место великих испытаний... и великих благ». После чего поведала, что вернуться сюда рыцари могут в любой момент, дабы отточить боевые навыки.

Переместившись в Митру, двое покинули город, устремившись ко входу в пещеру Далканию, за которой, как они знали, находился замок Грандшелт. У входа в каверну лицезрели Рейн и Лоссвел селянина, рассказал который, что гоблины начали атаковать окрестные фермы. Неужто и это – проявление безумие, захлестнувшего окрестных монстров вследствие уничтожения Кристалла Земли?

Лоссвел настаивал на незамедлительном возвращении в замок, однако Рейн напомнил спутнику о долге рыцарей Грандшелта перед верноподданными, потому настоял на том, чтобы освободить из логова гоблинов похищенных теми фермеров. Вздохнув, Лоссвел был вынужден признать правоту слов спутника, надеясь, что задержка не будет им стоить слишком дорого, ведь неведомо, кто он – их таинственный противник, и каких дел еще успеет натворить...

В пещере Далкании двое, воззвав к могуществу героев иных реальностей, повергли немало гоблинов, освободили пленных селян. Однако вместо того, чтобы продолжить путь к замку, Рейн неожиданно устремился к выходу из пещеры, постановив, что ощутил темные энергии, исходящей из башни Сирены, возведенной на островке неподалеку. Всплеснув руками, Лоссвел последовал за товарищем, поведение которого начало его тревожить – прежде собранный и немногословный Рейн ныне нес всякую околесицу, вещая о «легендарной красоте, вернувшейся в мир». Хотя, насколько он знал, Сирена может очаровать любого смертного; возможно, и Рейн угодил под чары легендарного эспера.

С боем пробиваясь все выше и выше, достигли герои верхнего этажа башни, где предстала им Сирена. В противостоянии двое одержали верх над эспером, и та, признав поражение, предложила Рейну и Лоссвелу воспользоваться ее могуществом, обещая, что в случае нужды ответит на их призыв.

Покинув башню, герои продолжили путь к столице Грандшелта. Миновав каверну, где прежде сражались с гоблинами, ступили они на равнину Далкании. «Казалось, только вчера мы впервые ступили сюда – ты, я и сир Раеген», - с грустью улыбнулся Лоссвел. – «Его Величество безоговорочно доверял твоему отцу». «Может, он и был великим рыцарем, но это не делает его хорошим отцом», - хмыкнул Рейн. – «Получил новые приказы от Его Величества – и сразу в путь, даже попрощаться забывал. А однажды и вовсе исчез. Как будто прежде матери мало боли доставлял...» «Но глубоко в душе ты веришь, что сир Раеген все-таки жив», - заметил проницательный Лоссвел, и Рейн утвердительно кивнул: «Верю. Я не позволю ему умереть, не съездив разок хорошенько по морде».

На равнинах означилось немало монстров, и двое начинали справедливо опасаться за королевский замок. Откуда взялась вся эта нечисть? И почему не видно окрест стражи?.. Рейн клял себя за того, что вынудил товарища задержаться в башне Сирены, однако сделанного не воротишь...

Впереди виднелись замковые стены... доносился запах крови и гари. А число монстров не убывало. Неужто столица Грандшелта пала?!. Немыслимо даже представить подобное!

Решено было попытаться достичь тронного зала замка через катакомбы, представлявшие собой настоящий лабиринт. Монстры означились и здесь; похоже было, будто некто магически управляет ими, координируя атаки... но кто?..

Герои спускались все глубже и глубже в катакомбы замка, а после, зачистив казематы от монстров, устремились в пределы цитадели... где лицезрели множество мертвых тел рыцарей Грандшелта. Один-единственный выживший солдат поведал Рейну и Лоссвелу, что король велел им выводить из осажденного монстрами замка женщин и детей, сам же он остался в тронном зале. Но если монарх будет сражен и замок падет, это будет означать окончательную гибель державы.

Сразив монстров в тронном зале, Рейн и Лоссвел с облегчением узрели, что король жив – многие рыцари отдали жизни, защищая его. Двое вознамерились сопроводить монарха прочь из горящего замка, но у врат путь им преградил таинственный воин, – тот самый, который уничтожил Кристалл Земли! На сей раз лиходея сопровождали облаченные в ризы фигуры – наверняка чернокнижники.

Понимая, что шансов выжить в сем противостоянии немного, Рейн и Лоссвел, тем не менее, изготовились к бою, закрывая телами своими короля... Но раскололась земная твердь, и ввысь взмыл кристалл с заключенной в нем девушкой.

«Снова вы», - процедил воитель, оценивающе глядя на противников. – «И, вижу, вы обрели силу видений. Знайте, что мы Шестеро Присяжных из Паладии, я же - Веритас Темный! И я лично покончу с вами!» Он вознамерился было сотворить гибельное заклинание, но кристалл, заключавший в себе девушку, раскололся, и та встала пред рыцарями Грандшелта, молвила, обращаясь к воителю: «Этот человек – наша последняя надежда. Мы не позволим тебе причинить ему вред!»

Могущество, исходящее от девушки, ощущалось даже физически; магический щит, сотворенный ею, оградил Рейна, Лоссвела и короля. Воитель смерил девушку взглядом, и, передернув плечами, постановил, что ждет их следующий кристалл, и настала пора покинуть разоренную державу.

Девушка тяжело осела наземь; силы ее иссякли. «Я – Фина», - представилась она рыцарям. – «Но это все, что я могу вспомнить о себе». «Она... утратила воспоминания?» - шепнул Рейн Лоссвелу. – «Из-за нас? Из-за того, что она воспользовалась своей силой, чтобы спасти нас?» Лоссвел пожал плечами, постановив, что в любом случае надлежит провести короля и девушку к лекарям.

Рыцари сопроводили двоих в столицу, пребывающую близ замка, передали на попечение городского лекаря. Рейн вознамерился незамедлительно продолжить путь, и убеждал Лоссвела, что миряне вскоре восстановят разоренную державу. Им же надлежит спешить к Святыне Ветра, что на соседнем континенте Дирнадо и попытаться остановить Веритаса и его приспешников – которые, судя по всему, опасаются силы видений.

Двое устремились по торному тракту через перевал Фулан к порту Лодин, дабы переправиться через пролив на континент Ланзельт, а уж оттуда – на Дирнадо. Довольно скоро Рейн заметил, что за ними следует Фина; девушка не делала попыток ни приблизиться, ни заговорить с рыцарями – держалась в отдалении.

Лоссвел заметил Фину лишь близ порта, когда позади раздался истошный крик – девушку преследовал монстр! Последнего рыцари сразили, после чего Лоссвел не преминул выразить возмущение сразу двумя фактами: преследованием их Финой и молчанием Рейна, который девушку заметил уже давно, но сведениями сими не счел необходимым с ним поделиться.

В порту герои договорились с капитаном одного из кораблей, обязавшегося доставить их в порт Лидиру. Фина слезно просила Рейна и Лоссвела взять ее с собой; хоть воспоминания и не вернулись к девушке, в сердце своем она чувствовала необходимость остановить шестерных, облаченных в темные доспехи. «К тому же, я хочу узнать, кто я», - призналась она. – «Почему я находилась в подземельях под замках. Откуда у меня эта таинственная сила».

Лоссвел внял убеждением Фины и Рейна, позволив девушке сопровождать их. Однако подозрения его не унялись: кто она, Фина?.. Почему она была заточена под замком Грандшелт?.. Наверняка чары, удерживающие ее, сняли эти так называемых Шестеро Присяжных. Ведь тот факт, что воспоминания ее утрачены, может означать, что Фина прежде даже состояла в союзе с ними...

Корабль причалил в порту Лидира, что в землях Ланзельта. Теперь им предстояло пересечь пустыню, чтобы добраться до Великого Порта. Восторженная Фина тут же умчалась исследовать город, а вскоре Рейн и Лоссвел узнали, что девушка верхом на чокобо отправилась прямиком в дикоземье! Неужто эта престранная особа наряду с воспоминаниями утратила и инстинкт самосохранения?..

В спутнике своем, сочувствующем Фине, Лоссвел видел родственную ей душу: ведь Рейн стал рыцарям для того, чтобы узнать, что произошло с сиром Раегеном и лучше понять собственное прошлое. Фина, странствуя с ними, преследует схожие цели...

Двое шагали по старому тракту, ведущему от Лидиры в дикоземье континента. К счастью, Фину им удалось настичь довольно быстро, и девушка, признавшись, что была просто заворожена величественным чокобо, признала, что поступила опрометчиво, обещала впредь подобного не повторять.

Тракт оборвался у Призрачного Леса, издревле пользующегося дурной славой. Призраки, нежить и прочие монстры обитали в чащобах, но герои, покончив с дерзнувшими преступить им путь чудовищами, миновали лес, достигли реки Ланзельт. Лоссвел надеялся отыскать на берегу деревушку, дабы купить припасы, необходимые им для перехода через пустыню.

Вскоре троица достигла селения рудокопов Кол, начиналось за которой истинное, лишенное всяких намеков на цивилизацию дикоземье Ланзельта. Однако Фина вновь исчезла, отправившись, судя по всему, в пустоши в одиночку. Терпение Лоссвела было на пределе: не нужно было брать девчонку с собой! Рейн, однако, напомнил товарищу, что Фина – кем бы она не была на самом деле – неотъемлемая часть происходящего. Ведь именно она явилась им на воздушном корабле, предупредив о происходящем в Святыне Земли. К тому же они дали ей слово, что позволят сопровождать их, а от слова своего рыцари Грандшелта не отказываются никогда.

На протяжении всего пусти через предваряющие знойную пустыню пустоши Кол Лоссвел старался экономить драгоценную воду, ведь в селении они вновь не успели пополнить припасы, устремившись вслед за беглянкой, которую до сих пор не сумели обнаружить. Рейн, заметив это, насильно напоил товарища, несмотря на яростные протесты того – впереди переход через пустыню Задел, и силы понадобятся обоим.

К счастью, на границе пустыни герои обнаружили небольшой рынок кочевников, у которых сумели купить воду, столь им необходимую. Кроме того, Рейн заметил троицу весьма подозрительных воров, тихо разговаривавших о неких девушках, встреченных ими. Может ли оказаться, что одна из помянутых – Фина?..

Стараясь не попадаться ворам на глаза, Лоссвел и Рейн последовали за ними вглубь пустыни. Впрочем, противостояния избежать не удалось, ибо головорезы заметили преследователей, атаковали... Рыцари Грандшелта бой приняли, перебили противников, оставив в живых лишь одного; допросив вора, узнали они местонахождение логова его подельников, сокрытого в дюнах за западными пределами пустыни.

Лоссвел продолжал отказывать себе в воде, и держался на пределе сил. Рейну он заявлял, что жизнь его самого неважна, а вот сын сира Раегена – личность поистине особенная, и ожидают ее великие свершения. Рейну от подобных речей хотелось лишь закатить глаза – тем более, что никакими фактами и комментариями они не подкреплялись.

Наконец, жаркие пески остались позади, и двое ступили в дюны Лехиос, где действительно обнаружили логово воров. Среди девушек, спасенных из заточения у лиходеев, оказалась и Фина. Она рассказала, что устремилась в пустыню в надежде отыскать чудесный некрат произрастающих там редчайших цветов, дабы подарить его тем, кого искренне хочет считать своими друзьями – Лоссвелу и Рейну.

Обещав, что больше глаз с нее не спустя, двое сопроводили девушку в портовый град Грандпорт, однако корабль к континенту Дирнадо отходил еще не скоро. Кроме того, в городе только и говорили, что о рыцаре в темных доспехах, сопровождал которого монстр. Выяснив, что сию парочку миряне наблюдали близ руин Ланзельта неподалеку, и предположив, что помянутым воином вполне может оказаться Веритас, Рейн, Лоссвел и Фина устремились к руинам.

Преодолев горную гряду, они, сгибаясь под порывами студеного северного ветра, прошли немало миль по заснеженной тундре, прежде чем достигли конечной цели своего странствия – руин Ланзельта, возведенных давным-давно исчезнувшей цивилизацией. Именно здесь Веритас отыскал священный сосуд Паладии – артефакт, с помощью которого возможно с легкостью сокрушить магические барьеры, ограждающие кристаллы... и покончить, наконец, с сим миром...

Престранные механические создания протистояли троице, углубляющейся в руины; Фина призналась, что по необъяснимой причине испытывает некую странную тягу к ним... но причину оной определить не могла. В недрах руин герои настигли Веритаса, атаковали его... но темный воитель с легкостью поверг противников.

Наблюдая, как отчаявшаяся Фина склонилась над израненными телами спутников, Веритас озадаченно покачал головой: «Неужто ты на самом деле забыла, кем являешься? Но неважно. Рано или поздно ты все вспомнишь. И когда это произойдет, ты осознаешь, что должна принять сторону, противоположную той, на которой выступаешь ныне». «О чем ты говоришь?» - выдохнула Фина, но воитель уже направился к выходу из руин. «Неважно», - бросил он напоследовак. – «Единственное, что действительно важно – уничтожение кристаллов».

Позже, когда Рейн и Лоссвел пришли в себя, их немало удивил тот факт, что противник оставил их в живых, не озаботившись даже прикончить. Но, как бы то ни было, выживание давало рыцарям Грандшелта шанс взять реванш, потому поспешили они вернуться в Грандпорт, надеяеясь отыскать корабль, следующий к континенту Дирнадо.

Однако остающиеся в городе моряки поведали троим вернувшимся героям, что корабли к берегам Дирнадо ныне не ходят, и виной тому – левиафан, которого наблюдали в водах морских... К счастью, встретился троице некий торговец, заявивший, что за умеренную плату доставит их на Дирнадо – единственное условие в том, что судно на несколько дней оставится у Колобоса. Торговец пояснил, что делает столь немалый крюк, дабы избежать особо опасных участков моря. К тому же, на острое находятся покупатели его товаров.

Хоть и не нравился Рейну ушлый торговец, выбирать не приходилось; насколько было известно юноше, остров Колобос был покинут, и неведомо, по какой причине владельцу судно понадобилось подходить к его берегам. Странно... и тревожно. Дав себе слово, что станет держаться настороже, Рейн наряду с остальными проследовал на борт судна, и вскоре оное отчалило от берегов Ланзельта.

...Вскоре корабль бросил якорь в порту Колобоса. В городке поселенцев практически не осталось, ибо с прекращением добычи кристаллов в островных рудниках жить людям стало не на что, и предпочли они перебраться в иные земли. Торговец наряду с матросами покинул судно, дабы встретиться со своими покупателями; Рейн же, Лоссвел и Фина решили прогуляться по городу.

Внимание их привлек истошный крик – трое зомби окружили маленькую девочку!.. Покончив с нежитью, герои поинтересовались у девчонки, что она делает одна в столь опасном месте. Девочка назвалась Эммой, признавшись, что ее мама направилась в близлежащие руины, и уже довольно давно... Вздохнув, Рейн постановил, что они непременно сопроводят Эмму к матери, и компания, не тратя время, выступила к топям, распростершимся к востоку от порта. Эмма предложила спутникам обязательно заглянуть по пути в городок Феличита – быть может, ее мама окажется там... но если нет, продолжить путь к руинам... Девочка рассказывала, что родители ее были одержимы разгадкой тайн древних руин, пребывающих на острове; но отец погиб при исследованиях, и мать поставила для себя целью завершить оные... Ощущала Фина, что по неведомой причине очень хочет помочь Эмме, и стремления своего не понимала. То человеческое чувство, когда необходимо поддержать нуждающегося в помощи, было для нее в новинку.

Миновав топи, четверо углубились в горный каньон Гользас – обиталище нежити. Немало мертвяков сразили они, в том числе и неживого дракона, прежде чем пересекли сей горный предел, достигли городка Феличиты. По пути признался Лоссвел, что родители его были убиты монстрами, когда сам он был его ребенком, и воспитывал его сир Раеген, отец Рейна. Потому Лоссвел и относится столь трепетно к малышке Эмме, не желая, чтобы еще один ребенок осиротел в этом жестоком мире.

Но когда достигли герои городка Феличиты, ютящегося на скальном утесе, пораженные исследователи руин, встреченные ими, поведали, что мать Эммы погибла полгода назад! Девочка бросилась прочь; переглянувшись, Рейн, Лоссвел и Фина последовали за нею – непонятно, почему малышка обманула их, но так бы чего не натворила...

Но осознал Лоссвел, что не врала малышка, и действительно собиралась встретиться с умершей мамой... в ином, лучшем мире. Трое устремились к побережью, где едва успели отбить Эмму от окруживших девочку монстров. Всхлипывая, Эмма призналась, что очень хотела навестить руины, где погибла ее мама, но жители Колобоса наотрез отказывались сопровождать ее, потому и пришлось малышке прибегнуть к лжи.

Улыбнувшись, Лоссвет предложил девочке отправиться в руины, вход в которые находился в глубинах грота; Эмма просияла, увлекла троих за собой по едва заметной тропе на морском берегу. Но стоило оказаться им в пещере, как зомби окружили героев, и с ужасом осознал Рейн, что некоторые мертвяки облачены в доспехи рыцарей Грандшелта! Да это же его солдаты, убитые Веритасом у Святыни Земли! Рейн растерялся... но Лоссвел присутствия духа не утратил, и, стремительно обнажив меч, ринулся в толпу зомби. Оставив мысли о том, как такое возможно, ведь похоронили они воинов близ Святыни Земли, на Грандшелте, Рейн присоединился к товарищу, разя мертвяков, лица которых были ему до боли знакомы...

И когда пала нежить, Фина выступила вперед; яркое сияние окутало тело девушки, и души усопших воинов Грандшелта отделились от изуродованных тел, и, обратившись к пораженному Рейну, благодарили его за избавление от столь богомерзкого существования. После чего исчезли, вознесшись в мир иной... Фина и сама не понимала, как сумела содеять сие...

У входа в руины лицезрели герои исследователей в белых халатах, говорящих об экспериментах, создании некоего оружия и необходимости обретения как можно большего количества мертвых тел для этой цели. Набольшего исследователей Эмма узнала: мама всегда называла его «профессором Лазаровым».

Ученые устремились в недра руин, и нежить, пребывавшая в сем подземелье, отнеслась к ним на удивление равнодушно. Крадучись, герои последовали за исследователями; Эмма тревожилась – они и знать не знала, какими именно изысканиями занималась ее мама в этих руинах, да и весть о смерти принес один из ее коллег, сама девочка тела так и не видела. К тому же, припомнила Эмма, ходили слухи, что профессор общался в неким рыцарем в темных доспехах. Рейн и Лоссвел переглянулись: похоже, не помещает потолковать с сим профессором по душам...

В лаборатории, расположенной в сердце руин, герои лицезрели множество резервуаров, заполненных зеленой жидкостью, пребывали в которых монстры. Судя по всему, создание сих тварей и являлось предметом исследований под началом профессора Лазарова! Последний признался, что отправил одного из своих ассистентов на Грандшелт, чтобы тот привез ему недавно погребенные тела павших в сражении у Святыни Земли. В конце концов, из доблестных солдат получаются отличные зомби!

Рейн задохнулся от ярости, а Лазаров обратил взор на Эмму, узнав в ней дочь женщины, воспротивившейся проведению экспериментов по разработке оружия. И сейчас профессор, отойдя в сторонку, приказал одному из чудовищных монстров прикончить визитеров, дабы не смогли те поведать всему миру о том, что происходит здесь, в дикоземье Колобоса.

Пока герои противостояли монстру, профессор не преминул ретироваться и за противостоянием наблюдал издали. «Да, в вас есть немалый потенциал», - разнесся под сводами чертога его голос, когда завершилось сражение и тварь оказалась повержена. – «Лорд Веритас был прав на этот счет». «Веритас?!» - воскликнул Рейн, но профессор, продолжая скрываться в тенях, лишь заверил молодого рыцаря, что однажды они встретятся снова, и творения его к тому времени лишь станут более совершенны.

Со слезами на глазах Эмма благодарила Рейна, Лоссвела и Фину за помощь – теперь-то она убедилась, что мама ее не стала участвовать в злодеяниях... но поплатилась за это жизнью. Малышка горько разрыдалась, и спутники поспешили увести ее из подземных глубин, после чего устремились к порту Колобоса. Корабль к Дирнадо скоро отчаливал, и трое простились с Эммой, пообещав девочке, что однажды непременно навестят ее.

...Но у берегов Дирнадо судно подверглось нападению Левиафана... Корабль был разбит в щепки, но троица героев чудом выжила, вплавь добравшись до юго-восточного побережья Дирнадо, именуемого «Маранда». Здесь Рейн, донельзя изможденный, лишился чувств, и во сне привидилось ему позабытое воспоминание: он спускается в подземелья замка Грандшелт, разыскивая отца... в одном из чертогов зрит гигантский кристалл, заключающий в себе девушку... Ослепительная вспышка... Сир Раеген, с криком бросающийся к мальчугану...

Рейн пришел в себя; поблизости, на берегу, устилали который обломки судна, означились Лоссвел и Рейн. Справедливо предположив, что в пределах сих окажется немало монстров, трое немедленно выступили в путь, стремясь достичь поскорее ближайшего очага цивилизации.

Фина сетовала на жуткую головную боль, неожиданно остановилась, обернулась к спутникам. «Давненько не виделись, Рейн», - процедила она со злой усмешкой на лице. – «Стало быть, сопливое дитя обратилось во взрослого мужчину? Если хочешь и впредь продолжать сражаться рядом со мной, выбирай: Альдор или Хесс?»

Рейн опешил: подобного он никак не ожидал... А Фина в беспамятстве осела наземь... «Неужто воспоминания ее возвращаются?» - прошептал Лоссвел, пораженный не меньше товарища.

Придя в себя, девушка не помнила ровным счетом ничего о произошедшем, и троим не оставалось ничего иного, кроме как продолжить свой путь. Достигнув гор, они спустились в шахты, именуемые Баллен. Рудники наверняка принадлежат кому-то, стало быть, есть надежда повстречать местных поселенцев.

Фина ощущала странный ветер, дувший откуда-то из глубин подземных коридоров, и шла в направлении источника сего явления. Лоссвел и Рейн следовали за девушкой, размышляя обо всем, произошедшем с ними в последние недели. Как, в сущности, мало им известно о происходящем! Неведомо, чего добивается Веритас, зачем разрушает кристаллы, о природе которых, в сущности, мирянам ничего не известно. Также остается загадкой, кем на самом деле является Фина, кто такие Альдор и Хесс – имена или названия, ровным счетом ничего не говорящие рыцарям Грандшелта.

Покончив с муравьиным львом, остающимся в глубинах рудника и заманивающих путников в свое логово, герои отыскали выход на поверхность... где наблюдали множество воздушных кораблей, бороздящих небестные просторы. Вне всяких сомнений, они достигли сердцеземья Дирнадо, и сейчас спешили к виднеющемуся вдалеке городу – столице Дилмаджии, индустриальному сердцу континента.

Лоссвел предложил спутникам проследовать на городскую верфь, где им, возможно, удастся взять в аренду воздушный корабль, производством которых славится нация, и достичь на борту его Святыни Ветра. Но Лид, одна из лучших инженеров Дирнадо, ответила на просьбу чужеземцев категорическим отказом: мастеровые под ее началом строят воздушные корабли по заказу армии, и не могут выдавать суда кому ни попадя – пусть и временно. Сама же она не готова была отступать от установленных правил и разрушать собственную карьеру: девушка надеялась, что вскоре получит титул «Сид» - с согласно традициям, с давних времен он присваивался главным инженерам нации.

Неожиданно Лид осеклась, повнимательнее присмотрелась к доспехам Рейна. «Вы – рыцари Грандшелта?» - поинтересовалась девушка, и, дождавшись утвердительного ответа, молвила: «В таком случае я отправляюсь с вами! В Святыне Ветра находятся кристаллы, мне необходимые, чтобы поднять в воздух мое последнее изобретение». Инженер предлагала Рейну и Лоссвела выступить в путь пешими, обещая, что укажет кратчайшую дорогу к святыне; но рыцари должны будут пообещать, что не подпустят к ней монстров, обитающих в дикоземье континента.

Вчетвером они покинули город, устремились к горам, пребывала близ которых гномья кузня, в которой мастеровые изготавливали детали, необходимые для создания на верфях Дилмаджии воздушных кораблей. Вот только признались ковали странникам, что монстры атаковали их подгорные тоннели...

В глубинах кузни сразили герои воплощенного духа стихии огня, и подоспевший гном сокрушенно поведал, что некий индивид в темных доспехах пленил его собратьев, бросив напоследок, что будут те неустанно трудиться в некой деревне Амбель, где бы она не была. Герои переглянулись: неужто Веритасу и сподвижникам его понадобились воздушные корабли, изготовлением деталей к которым издревле славятся гномы?..

Покинув пределы кузни, устремились герои к Шепчущему Перевалу, рассказывая по пути Лид обо всем, произошедшем с ними доселе. О подозрениях касательно того, что за нападениями на замок Грандшелт и гномью кузню стоят одни и те же силы. Услышанное заставило инженера призадуматься... Но – откровенность за откровенность, и поведала Лид спутникам о том, что в основе технологий, позволяющей воздушным кораблям подниматься в воздух, лежит магия кристаллов. Рейн согласно кивнул: похоже, воздушные корабли и Грандшелта, и Дирнадо используют одни и те же источники энергии.

Лид добавила, что в благодарность за помощь предоставит спутникам воздушный корабль, но кристалл, необходимый для того, чтобы поднять судно в воздух, находится в Святыне Ветра. Лоссвел недоуменно нахмурился: а разве правительство не снабжает инженеров кристаллами, необходимыми для производства? «Это так», - помолчав, призналась Лид, - «но ситуация несколько более сложная, чем может показаться».

Покинув перевал, четверо поднялись на Ветряные Вершины – так именовалась горная гряда в северных пределах Дирнадо. По пути Лид упомянула о своем старшем брате, научившем ее выживать в сем мире. "Но он отринул свои мечты ради богатства", - рассказывала Лид с горечью. - "И примкнул к армейским в качестве техника на воздушном корабле. И теперь работает исключительно над боевыми механизмами. Но я другая. Я никогда не откажусь от мечты... Мой брат мечтал стать Сидом – лучшим из инженеров. Все время мы с ним проводили на заводе «Мобриз», где строятся воздушные корабли. Там находятся творения всех Сидов прошлых поколений..." Лид стремилась заработать побольше денег, любыми путями... но лишь затем, чтобы заняться строительством воздушных кораблей независимо от армии. Она не повторит легкий путь, который избрал для себя ее брат.

Наконец, герои достигли сокрытой в горах деревушки Амбель, где обнаружили гнома, в беспамятстве лежащего на площади. Но не успели четверо приблизиться, как путь им преградил рыцарь. «Есть истина, ведают о которой лишь те, кто зрят с небес на землю», - изрек он. – «И она – в преотвратных монстрах, роющихся в грязи. Я – один из Шестерых Присяжных Паладии, Веритас Небесный! Земля существует для того, чтобы служить небесам. Потому я верну себе этого гнома». «Веритас, к чему вы, Шестеро Присяжных, стремитесь?» - спрашивал Рейн, но противник не удостоил его ответом, бросив: «Небеса не должны отвечать земле. Назначение земли – следовать воле небес».

В противостоянии герои заставили Веритаса Небесного отступить, и тот, смерив противников взглядом, процедил: «Что ж, я сохраню вам жизни. Мы уже прождали 700 лет, я с легкостью растяну удовольствие». После чего ретировался.

А когда гном прошел в себя, на лице его отразился неподдельный ужас. «Я заглянул под маску!» - вопил он. – «Я видел лицо Веритаса! Как он мог... как он мог так поступить с нами?!» Успокоить гнома возможным не представлялось, и, препоручив его заботав деревенского лекаря, герои покинули Амбель, поспешив через восточный перевал к Святыне Ветра.

Оставив горы позади, ступили они на обширную территорию завода «Мобриз» - ныне заброшенного, ибо производство воздушных кораблей было перемещено на столичные верфи. Лид же предавалась воспоминаниям: как же любила она проводить здесь время в детстве! Девушка даже показала спутникам зал, находились в котором портреты всех прежних Сидов Дирнадо – даже самого первого, того, кто разработал технологию воздушных кораблей, а также заключил союз людей с гномами. Лоссвел, однако, непрестранно торопил проводницу, ведь промедление их означает, что враг успеет добраться до Святыни Ветра и свершить непоправимое.

В доках, казалось бы, заброшенного завода герои с изумлением лицезрели множество гномов, трудящихся над восстановлением огромного воздушного корабля, подобного которому не видывала прежде даже Лид. «Почему вы работаете здесь?» - обратилась к гномам девушка. – «Вас вынудили? Заставили?» «Ничего подобного», - отозвался один из гномов, в то время как собратья его попросту проигнорировали вопрос Лид. – «Мы здесь по доброй воле, трудимся на благо одного великого человека. И извлекли из земных недр этот древний воздушный корабль, «Неуязвимый». Источником энергии для него служит Сердце Вавилона... Но, даже не смотря на это, мы не смогли поднять «Неуязвимый» в небеса. Могущество Сердца запечатано кристаллом». Герои встревожились: неужто речь идет о Кристалле Ветра?.. Надлежит как можно скорее спешить к святыне оного!

В одном из помещений завода герои повстречали индивида, поставленного лордом Веритасом надзирать за воплощением в жизнь замыслов последнего по обретению воздушного корабля – Эвана, брата Лид! Именно он верховодил гномами, приводящими древнее судно в надлежащее для полетов состояние. Эван искренне полагал, что служить Веритасу – величайшая честь от инженера, потому обязан он избавиться от тех, кто чинит препятствия его господину.

Потому и направил против сестры и сподвижников ее Стража – механического робота, должного устранять любые препятствия на пути претворения в жизнь замыслов лорда Веритаса. На пути конструкта встал Мехобо – механический чокобо Лид, приняв на себя всю мощь выстрела энергетической пушки.

Лид, Рейн, Лоссвел и Фина бросились прочь, прыгнули в вагонетку, и та устремилась прочь по рельсам. Преследуемые множеством роботов и защитных механизмов, направленных по следу их Эваном, герои сумели добраться до равнины близ завода, заваленной отходами производства воздушных кораблей. «Что теперь?» - спрашивал Лоссвел, обращаясь к Лид. – «Ты же не собираешься преследовать своего брата?» «Нет», - бросила девушка. – «Сид создал первый воздушный корабль, чтобы достичь небес. Он не хотел, чтобы творения его стали орудиями войны. Технологии должны помогать людям, а не убивать их. Именно поэтому... я одержу верх над Эваном... Но так, как посчитаю нужным я сама. Я налажу массовое производство воздушных кораблей и докажу его неправоту! Именно по этой причине мы должны как можно скорее спешить к Святыне Ветра!»

Долго шагали ведомые Лид герои по свалке, расплодились на которой докучливые монстры. А миновав оную, достигли города Кольта, бывшего некогда сторожевой заставой для воинов, охраняющих Разрыв Бури, но со временем разросшимся вследствие прибытия в сии земли семей и родичей несущих дозор солдат.

Запасшись припасами, четверо оставили Кольт, проследовали под горной грядою через рудник Дильбург, достигли горного перевала Разрыв Бури, находилась за котором Святыня Ветра... где их, вне всяких сомнений, дожидается Веритас Небесный...

И когда возведенная на перевале крепость осталась позади, донесся до героев боли знакомый голос, принадлежащий Веритасу Небесному: «Жалкие глупцы! Когда те, кто обречен ползать по земле, стремятся к небесам... смерть – единственная награда для них!» Изумленные, лицезрели Рейн и спутники его мертвые тела доблестных солдат, охранявших подступы к Святыне Ветра и сложивших головы в неравном противостоянии с могущественным врагом.

«Да кто ты вообще такой?» - вырвалось у Рейна, и ответ бесплотного воителя не заставил себя ждать: «Я должен повторить свои слова? Ты должен взирать на небеса с благоговением, ибо ты – всего лишь жалкое создание земное».

Рейн пришел в неописуемую ярость – почему вновь они должны наблюдать подобную сцену резни?!. Когда же представится шанс покончить с неуловимыми Шестью Присяжными раз и навсегда?!.

«Вот, стало быть, в чем дело?» - задумчиво молвила Лид, впервые осознав истинные мотивы спутников, для которых вызвалась стать проводницей к сердцу континента Дирнадо. – «Это и есть причина, по которой вы выступили в путь?» Девушка приняла решение остаться с рыцарями Грандшелта до самого конца... и, обретя необходимые кристаллы, даровать им лучший воздушный корабль, который только поднимался в небеса!

...Наконец, четверо достигли Святыни Ветра, у входа в которую им вновь предстал Веритас Небесный. «Вы не сможете одержать верх надо мной», - с уверенностью заявил воин. – «У вас недостаточно сил, чтобы присоединиться к древней битве Альдора и Хесса. И если жизни дороги вам, самое время бежать прочь».

Он исчез, а герои, противостоя устремившимся к ним монстрам, спешили как можно скорее достичь чертога, пребывал в котором Кристалл Ветра. Надлежит во что бы то ни стало защитить священную реликвию!..

Настигнув Веритаса Небесного, герои повергли его... Маска, скрывавшая лицо воителя, раскололась, и Лид вскрикнула от изумления, отступила на шаг. «Уничтожение кристалла знаменует снятие печати Альдора», - прохрипел Веритас. – «И сердце «Неуязвимого»... забьется снова».

Метнувшись к Кристаллу Ветра, воин расколол священную реликвию... а в следующее мгновение исчез. Высвобожденные потоки магической энергии грозили разрушить Святыню Ветра до основания, потому четверо опрометью бросились к выходу...

И когда святыня осталась позади, остановились они на высокогорном плато, наблюдая, как доки завода «Мобриз» покинул древний воздушный корабль, «Неуязвимый», воспарив в небеса...

«Рейн, ты помнишь, что говорил Веритас Небесный?» - осведомился Лоссвел. – «Он упомянул два названия. Альдор и Хесс». «Верно», - кивнул Рейн. – «Именно их произнесла Фина... когда мы прибыли на этот континент». «Эти имена с тех пор не давали мне покоя», - признался Лоссвел. – «Уверен, я где-то слышал их прежде... А теперь я вспомнил. Я слышал их в детстве – в истории, которую рассказывал мне сир Раеген. Истории о вечном сражении между Альдором Светлым и Хессом Темным».

Рейн лишь пожал плечами: в его присутствии отец никогда не говорил ни о чем подобном. Подобное озадачило и Лоссвела: почему же рыцарь рассказывал о сем лишь ему одному?

Приблизившись к Лид, Фина напрямую вопросила: «Кто на самом деле Веритас Небесный?» «Он был... первым Сидом», - выдавила девушка, и Рейн изумленно выдохнул: «Но ведь первый Сид жил в сем мире много веков назад?» «Как будто я не знаю!» - огрызнулась Лид. – «Но мне знакомо его лицо. Я точно узнала его! Я часто разглядывала его портрет на заводе «Мобриз». Понимаете, это было лицо моего героя! Человека, который представлял собой все то, к чему я так стремилась».

Стало быть, Веритас Небесный оказался первым Сидом... но что же может означать подобное откровение?..

Веритас Небесный переместился на палубу «Неуязвимого», находились на которой Эван... а также Веритас Темный. «Я позволил этим низшим созданиям увидеть мое лицо», - обратился к последнему Веритас Небесный. – «Я был беспечен... слишком беспечен». «Не забивай себе этим голову», - отмахнулся его собрат. – «Уверен, эти глупцы никогда не смогут осознать, что в действительности происходит».

«О, они наверняка приперли тебя к стенке, Небесный», - насмешливо произнесла третья из Шестерых Присяжных, Веритас Водная, приближаясь. – «Но ничего, мы непременно отомстим им». После чего, обернувшись к Темному, она раскрыла ладонь, поблескивал на которой артефакт. «Стало быть, ты нашел его в руинах Ланзельта?» - осведомилась она. – «Будь уверен, я воспользуюсь им, как подобает. Не могу дождаться, когда смогу полюбоваться на выражение лица этого мальчишки-рыцаря...»

Обратившись к Эвану и испытывающе глядя механику в глаза, сия жестокая женщина напомнила, что младшая сестренка, Лид, приняла сторону врага, а, стало быть, она может убить ее невзначай. Но ведь Лид – среди противников, и Эван не станет возражать против подобного исхода, верно? «Как пожелаешь», - отозвался механик, не показывая виду, сколь задели его за живое слова сей донельзя пугающей леди-рыцаря. Хмыкнув, Веритас Водная исчезла...

Рыцарям Грандшелта удалось убедить армейские чины в Дилмаджии передать им во временное пользование один из воздушных кораблей. Лид полагала, что все произошло как-то уж слишком просто, но держала подозрения свои при себе. Сама девушка была исполнена решимости отыскать «Неуязвимый», на борту которого, скорее всего, пребывает ее дражайший братец.

Преследуя «Неуязвимый» и пролетая над равниной Аргус, что на окраине западного континента Олдерион, заметили герои монстров, атакующих солдат федерации, и, посадив судно, бросились на помощь воителям. Последними верховодил Николь – тактик федерации Олдерион, Страж Вод, и вмешательству чужеземцев он не обрадовался, пояснив, что солдаты его отступали, ибо заманивали монстров в ловушку, надеясь покончить с ними одним ударом. «Страж Вод?» - удивился Лоссвел, пояснив спутникам: «Я слышал, что Святыню Воды Олдериона защищает магический барьер, и поддерживает его жрица, избранная из лучших Стражей Вод».

«Но почему же один из Стражей сражается здесь?» - полюбопытствовала Лид, и Николь, помедлив, произнес: «Воды, текущие через акваполис Олдерион столь прекрасны и чисты, что частенько их используют как святые воды в ритуалах. Говорят, что именно их чистота – причина, по которой Олдерион никогда не атакуют монстры. Но недавно мы обнаружили, что воды загрязнены, и источник сего – где-то за пределами города. Возможно, что-то произошло со жрицей вод». Пояснив, что им надлежит незамедлительно продолжить путь, Николь и спутники его устремились прочь.

Переглянувшись, четверо последовали за олдерионцами. Осознав, что угрозы чужеземцы не представляют, Николь рассказывал, сколь плодородны земли сего континента, и даже малейшее загрязнение священных вод ввергает мирян федерации в панику, ибо грозит вторжением монстров. К тому же, тактика весьма заинтересовала чудесная сила видений, обладали которой Рейн и Лоссвел. Как завороженный, взирал Николь на призрачные образы иномировых воителей, сражавшихся рука об руку с рыцарями Грандшелта против монстров. «Существуют записи в архивах касательно подобной силы», - поведал Николь новым знакоы. – «Однако говорят они о то, что призывать сущности воителей из кристаллов могут лишь служители тьмы, марионетки демонов. Потому вы должны ответить мне: как вы обрели подобную силу?»

Рейн и Лоссвел переглянулись: ответ на подобный вопрос далеко не прост. Неужто тактик поверит в то, что невесть откуда взявшаяся обнаженная девушка, заключенная в кристалл, попросту наделила их двоих подобным могуществом?.. К счастью, Николь отвлекся на потерпевший крушение корабль, замеченный близ побережья, устремился в сем направлении.

Забравшись на борт, Страж Вод приступил к осмотру судна, на палубе которого не было ни души. «Это именно то судно, на котором отплыла жрица вод», - с тревогой поделился он. – «Но его не должно быть здесь... Люка... пожалуйста, пусть с тобой будет все хорошо». Несмотря на то, что корабль мог затонуть в любое мгновение, Рейн предложил Николю и остальным спуститься во внутренние помещения судна, дабы осмотреть их.

В трюме означились монстры, что привело Николя в изумление: этот корабль должен был находиться под защитой магии Святыни Воды!.. Повергнув водных тварей и верховодящих теми русалок, герои разыскали жрицу вод, и та бросилась на шею своему брату, Николю. После чего поблагодарила рыцарей Грандшелта и спутников их за свое столь своевременное спасение. «Брат, если ты разыскивал меня, стало быть, воды акваполиса загрязнены?» - вопросила Люка, и Николь кивнул: «Именно. Нам нужно немедленно возвращаться туда, дабы очистить воды, пока скверна не распространилась еще дальше».

Корабль практически затонул, но магия Люки позволила героям дышать под водой, и те сумели добраться до побережья Токкль, пройдя по дну морскому. Здесь их повстречали стражи акваполиса, ведомые Элле – Стражем Вод, младшим братом Николя и Люки. Элле тепло приветстовал Люку и Николя, однако последний не ожидал встретить в сих отдаленных пределах собрата по оружию. «Что ты здесь делаешь, Элле?» - поинтересовался он. – «Ты же должен оставаться на страже акваполиса!»

«Монстры ворвались в пределы городских стен, брат», - отвечал Элле, скорбно склонив голову. – «Солдаты, оставшиеся в городе, из последних сил сдерживают натиск. Потому я здесь, чтобы призвать тебя обратно!» Николь представил брату своих спутников – рыцарей Грандшелта, а также сопровождавших их девушек – Фину и Лид.

Хоть в гордыне своей и не желал Элле полагаться на помощь чужеземцев, Николь настоял на том, что оные сопроводят их к акваполису Олдериону, окруженному и защищенному водами озера Дорр. Лишь ступив в город, лицезрели герои усталых, измученных недавним противостоянием с воспрявшими монстрами солдат. «Никогда бы не подумала, что наш город может быть уязвим для подобных нападений», - с грустью произнесла Люка. – «Должно быть, это следствие загрязнения вод...»

Миряне приветствовали возвращение жрицы вод, и Николь просил сестру незамедлительно приступить к ритуалу очищения. Та согласно кивнула, после чего двое удалились, проследовав ко дворцу.

Элле продолжал неодобрительно коситься на чужеземцев, и подозрения его никуда не исчезли даже после того, как на глазах юного Стража Вод Фина целительной магии излечила от полученных ран его невесту, Аршу. Наказав чужакам соблюдать осторожность и ни в коем случае не загрязнить священные воды их пуще прежнего, Элле устремился прочь.

Однако загрязнение вод оказалось гораздо значительнее, чем можно было предположить; наверняка что-то произошло с богом вод, Левиафаном! «Легендарный эспер – владыка озера Дорр?» - изумился Лоссвел. «Но почему же он напал на нас близ Колобоса?» - вопросил Рейн. «Колобоса?» - нахмурился Николь, отрицательно покачал головой: «Бог вод никогда не отлучается далеко от озера, и на путников не нападает». «Боюсь, брат, больше мы не можем утверждать это с уверенностью», - задумчиво молвила Люка, воскрешая в памяти необъяснимые события последних дней. – «Ибо именно наш бог вод разрушил мой корабль!»

Николь лишился дара речи от изумления... а подоспевший солдат доложил, что монстры вновь атакуют город... Кровопролитное сражение разразилось в старых кварталах Олдериона, где защитники города схлестнулись с водными чудовищами. Узнав от лазутчика о том, что монстры появились и в северных пределах города – там, где проживала Ашра, импульсивный Элле сломя голову ринулся к дому возлюбленной; брат же его остался на центральной площади, организуя оборону.

Рейн бросился за Элле, надеясь, что тот не сложит голову в приступе безрассудства; Лоссвел же остался на площади близ Николя. Таково кредо рыцарей Грандшелта: если встает выбор, спасти одну жизнь или сотни, они отказываются делать его, и спасают всех без исключения...

Осознав, что чужеземец по доброй воле пришел к нему на помощь, и Арша в безопасности, Элле искренне благодарил Рейна, признавшись, что несколько завидовал силе видений, которой тот обладает.

Нападение монстров удалось отразить, и Люка постановила, что им надлежит незамедлительно проследовать к озеру Дорр, дабы понять, что произошло с богом вод. Рейн поведал олдерионцам о таинственных индивидах, странствующих по миру и разрушающих кристаллы. Именно поэтому они, рыцари Грандшелта и прибыли на континент – дабы защитить Кристалл Воды! Люка, в свою очередь, усомнилась в том, что сим «Шестерым Присяжным Паладии», как они себя называют, удастся разрушить священную реликвию, ведь жрица вод поддерживает магический двеомер, ограждающий оную... Проницательный Николь предположил, что, быть может, и загрязнение вод, и атаки монстров на акваполис – хитроумная ловушка, рассчитанная на то, чтобы выманить его сестру из города. Но даже если и так, выбирать им не приходилось.

Элле оставался верховодить городским гарнизоном на случай следующего нападения; Николь же, Люка и чужеземцы покидали акваполис, устремляясь в южное дикоземье – к обиталищу Левиафана... Миновав лесные чащобы и грот, они следовали в юго-западном направлении, к озеру Дорр.

Однажды, когда герои остановились на ночлег, Фина немного отдалилась от лагеря, став свидетелем спора Люки и Николя. Жрица вод заявляла, что пойдет на крайние меры, чтобы исполнить возложенный на нее долг, с чем брат ее был категорически несогласен. Дождавшись, когда Николь удалится, Фина подошла к Люке, и та молвила, обращаясь к девушке: «Позволь задать тебе излюбленный вопрос моего брата. Если у тебя будет возможность спасти одну жизнь, или же сотню, какой выбор ты сделаешь?» «Мне нравятся люди, которые ценят каждую жизнь, и готовы спасти ее», - отозвалась Фина, и Люка согласно кивнула, молвив: «Те, кто живут здесь, среди вод, считают своим долгом беречь своим семьи... возможно, именно поэтому связь между мной и братьями столь сильна. И если мне придется все отдать ради чего-то... я хотела бы сделать это ради тех, кто мне действительно дорог, а не ради жителей сего мира. А у тебя есть кто-то, кто тебе особенно дорог?» Фина озадачилась: она не очень-то понимала, как это – любить, потому и не могла ответить на вопрос жрицы вод. Люка улыбнулась, заверив собеседницу, что когда это случится, она непременно поймет...

Миновав преотвратное ущелье, заполненное яйцами, отложили кои гигантские инсектоиды, герои, наконец, достигли озера Дорр, расположенного в южных землях континента. Пока остальные разбивали лагерь поблизости, Люка подошла к берегу озера, поразившись, сколь загрязнены его воды. Неожиданно возникла перед ней воительница, довольно хохотнула: «Я, конечно, знала, что был небольшой шанс твоего появления, если я немножко загрязню воды, но не ожидала, что твои поступки будут столь опрометчивы, жрица вод. Я извиняюсь заранее, ибо делать это после будет бессмысленно. Я собираюсь убить тебя. Видишь ли, мне необходимо снять магическую печать со Святыни Воды. Я – Веритас Водная!.. Покойся же с миром!..»

«Какой донельзя очевидный план!» - послышался голос, и путь Веритас преградил Николь; Рейн и Лоссвел обходили воительницу сзади. Противник их сочла необходимым исчезнуть, в то время как атаковали героев водные монстры.

Довольно скоро герои настигли отступающую Веритас, но водная гладь вздыбилась, и взору Рейна и спутников его предстала морда Левиафана; глаза эспера горели алым, а из раны на шее сочилось что-то черное. Осознание происходящего изумило героев: стало быть, эспера контролирует Веритас Водная, и воды континента загрязнены кровью Левиафана!

В руках Веритас Николь заметил источающий сияние артефакт, в котором узнал Священное Кольцо Паладии. Стало быть, именно с его помощью негодяйка подчинила себе волю бога вод!.. Левиафан атаковал, поверг выступивших против него героев. Жрица вод отчаянно пыталась воззвать к разуму эспера, моля того отказаться от вершимого насилия. Веритас Водная хохотнула: Левиафан слышит теперь лишь ее голос...

Но Люка не отступала и продолжала истово молиться... Исполненная решимости, Фина навела магический барьер, не позволяя Веритас приблизиться к жрице вод. И Левиафан отступил... Не желая больше выносить подобного фарса, Веритас атаковала, с легкостью развеяв защитный барьер и повергнув героев... После чего приказала Левиафану прикончить остающихся без сознания наглецов... Однако, к изумлению Веритас, эспер атаковал ее, и леди-рыцарю не оставалось ничего иного, кроме как исчезнуть, дабы сохранить собственную жизнь.

Позже, герои пришли в себя, лицезрев поблизости Левиафана, коего оставило безумие. «Мне придется немало потрудиться, чтобы исцелить его раны и очистить воды», - заметила Люка. – «Я должна посвятить себя водам. Я опущусь на дно этого озера и останусь там, пока не завершу свои труды и воды вновь не станут чисты. Возможно, на это потребуется много лет». Лид и Фина с изумлением воззрились на жрицу, и та с грустью улыбнулась, молвив: «Не печальтесь. Я давно примирилась со своим долгом».

Они расставались, хоть это было и нелегко. На прощание Люка наделила Фину толикой своих магических энергий – достаточно, чтобы развеять двеомер барьера, окружающего Святыню Воды. После чего наряду с Левиафаном погрузилась под воду, дабы исполнить предназначение свое как жрицы вод...

...И вновь зрел Рейн все тот же престранный сон. Он, совсем юный мальчуган, замер пред кристаллом в подземельях замка Грандшелт. Внутри означились смутные образы девушки... Рейн в восхищении протянул руку, коснулся реликвии.

«Рейн!» - выкрикнул сир Раеген, подхватил мальчишку, оттащил в сторону. Рейн же в смятении воззрился на собственную руку, которая теперь светилась. «Стало быть, это реакция на силу кристалла», - задумчиво произнес рыцарь, после чего, не обращая внимания на крики сына, умолявшего его остаться, устремился прочь.

...Рейн пробудился, осознал, что находится в замке акваполиса. По возвращении от озера Дорр они расположились здесь, чтобы передохнуть перед выступлением к Святыне Воды. Но долго нежиться в кровати ему не удалось: вбежавший в комнату Лоссвел поведал товарищу, что по неведомой причине практически ведь город затоплен!

Поспешив к вратам замка, где их дожидались совершенно сбитые с толку Фина, Лид, Николь и Элле, Рейн вынужден был признать, что Лоссвел не преувеличивал: вода действительно захлестнула город, поднявшись до самых крыш домов. А городские стражи уже спешили к рынку, где были замечены монстры. Оставив покамест мысли о том, как тварям удалось миновать городские стены и проникнуть в пределы Олдериона, герои присоединились к защитникам акваполиса, выступив против водных тварей.

Как оказалось, атакой верховодила Веритас Водная, в руках которой продолжало сиять Кольцо Паладии – магический артефакт, который, согласно легендам, многократно увеличивает магические силы своего владельца. Именно с его помощью леди-рыцарю удалось затопить город!.. Фина бросилась к Веритас, надеясь сорвать кольцо с пальца той, однако противницу ограждал магический барьер, созданный силой артефакта.

Фина, однако, вспомнила о могуществе кольце, сошлась с Веритас в магическом противостоянии... На глазах пораженных героев девушка преображалась, черты лица становились острыми, жестокими... «Как неожиданно», - криво усмехнулась она в лицо Веритас Водной. – «Никогда бы не подумала, что восстановлю память при подобных обстоятельствах. Да и Олдерион немало изменился со времени моего последнего появления здесь».

«Ты... Ты же не...» - только и смогла выдавить Веритас, и Фина отчеканила: «Давно не виделись... слуга Альдора. Давай же, нападай на меня. Я хоть поиграю с тобой немного». В магической дуэли девушка с легкостью повергла противницу, и та, пробормотав что о неожиданном обретении Финой могущества Хесса, предпочла ретироваться, спасая свою жизнь.

Пораженным спутникам Фина заявила, что объяснит все, позже, а сейчас им надлежит преследовать Веритас Водную, дабы забрать у той Кольцо Паладии. Когда-то она пострадала от силы сего артефакта, и по сей день обладает способностью ощущать его. И знает, что на данный момент кольцо пребывает где-то к северу от акваполиса... После чего Фина намеревалась проследовать к Святыне Воды, дабы почерпнуть немного могущества кристалла и заставить затопившие акваполис воды отступить... Да, теперь она вела себя как взрослая, уверенная в себе женщина, привыкшая отдавать приказы, и сознавал Лоссвел, что зрит пред собой воительницу Хесса... Неведомо, однако, что это может означать и к каким последствиям приведет...

В порту акваполиса покачивался на волнах один-единственный корабль, капитан которого, Мерседес, согласилась доставить героев в северное море – туда, где ощущала реликвию Фина. Но вскоре после того, как судно отчалило от берега, Мерседес потребовала у героев передать ей все ценности и прыгать за борт. Лоссвел закатил глаза: и угораздило их оказаться на корабле пиратов! Впрочем, не оставалось ничего иного, кроме как принять бой...

Повергнув пиратов, герои, следуя приказу Рейна, пощадили Мерседес, и та в благодарность согласилась доставить их в северное море, где Фина ощущала эманации, исходящие от Кольца Паладии. Обычно суда обходят сии гиблые места стороной, а моряки из уста в уста пересказывают легенды о кораблях-призраках.

Угодив в страшный шторм и будучи атакованы морскими монстрами, герои, тем не менее, сумели выжить; уцелело и судно, благодаря мастерству Мерседес. В сих запретных водах узрели герои корабль-призрак, и именно на борту сего судна ощущала Фина Кольцо Паладии; стало быть, именно здесь укрывается Веритас Водная!

Над последней герои одержали верх в противостоянии, и обессиленная леди-рыцарь, отступив на нос корабля-призрака, выронила кольцо. Рейн протянул к артефакту руку... Предупреждение Фины – «Не смей его касаться!» - запоздало, и Рейн сжал кольцо в руке... А в следующее мгновение страшно закричал, отбросил кольцо в сторону – но рука его продолжала светиться.

«Это сияние...» - потрясенно выдохнула Веритас Водная. – «Стало быть, это дитя... действительно... Я немедленно должна рассказать об этом Темному...» После чего леди-рыцарь распласталась на палубе и признаков жизни боле не подавала...

Приблизившись к Рейну, скрежечущему зубами от боли, Фина констатировала, что магические энергии, исходящие от юноши, не несут в себе зла. «Тебе так больно, потому что ты еще не готов к подобному», - произнесла она. – «Ты не можешь контролировать свои собственные силы. Но тебе нужно поставить их себе на службу, Рейн, и как можно скорее». Лоссвел потребовал от Фины объяснений происходящего, однако та лишь смерила его несколько высокомерным взглядом, бросив: «Я не обязана ничего тебе объяснять, Лоссвел. Это касается лишь Рейна и меня».

Вернувшись на корабль, Рейн велел Мерседес брать курс к берегу континента, ибо предстоял им путь к Святыне Воды. Высадившись на берег у Вдовьего Мыса, герои простились с Мерседес, обещавшей завязать с пиратством, устремились в дикоземье. Элле, снедаемый сомнениями в собственных силах, обращался к Рейну с вопросом – полезен ли он отряду. Рейн заверил юношу, что если тот стремится достичь намеченной цели и прикладывает ради этого все усилия, то да – несомненно, полезен.

Рейн продолжал испытывать боль в руке, которой коснулся Кольца Паладии, и Элли применил целительную магию, передающуюся из поколение в поколение среди Стражей Вод. Он не знал, излечит ли это руку молодого рыцаря, но болевые ощущения должно снять. Тем более, вскоре они должны достичь деревушки Амор, где смогу передохнуть после долгого пути, а после – продолжить странствие к Святыне Воды.

К тому времени, как герои добрались до селения, проживали в котором Стражи Вод, Рейн был совсем плох – боль, растекавшаяся по руке с того самого времени, как коснулся он Кольца Паладии, становилась невыносимой. Николь поведал вышедшему им навстречу старейшине, что направляется отряд к Святыне Воды, дабы почерпнуть толику могущества кристалла, необходимую для спасения акваполиса от затопления.

Фина с тревогой наблюдала за Рейном, скрипящим зубами от боли. «Почему ты противостоишь этой силе?» - спрашивала она. – «Это же часть тебя. Если ты не обретешь контроль над ней, она убьет тебя... Если бы я воспользовалась могуществом кристалла... то сумела бы спасти тебя. Но в этом случае Олдерион был бы обречен. Ведь сила кристалла имеет свои пределы». «Тогда ответ очевиден – спасти Олдерион!» - прохрипел Рейн, и Фина с удивлением воззрилась на юношу, молвив: «Даже если тебе уготовано судьбой спасти мир?» «Если это действительно так, тогда мне стоит спасти самого себя», - отвечал Рейн, и Фина, помолчав, согласно кивнула.

Старейшина предложил героям провести ночь в деревенской гостинице, набраться сил, а поутру продолжить путь к Святыне Воды. Лишь оказавшись в кровати, Рейн сразу же забылся тревожным сном, а Лоссвел остался подле друга, наблюдая за ним. Приблизилась Лид, поинтересовалась, что же происходит с молодым рыцарем, и Лоссвел решился рассказать девушке все, как есть. «Это произошло, когда мы были детьми», - говорил он. – «Рейн коснулся могущественного кристалла, и рука его воссияла – как и сейчас. Подобно некой занесенной инфекции. Рука доставляла ему сильную боль, и ничто не могло облегчить ее. Да и горожане бросали на него косые взгляды... Это было ужасно. А вскоре после этого исчез сир Раеген, отец Рейна. Но затем каким-то непостижимым образом рука его исцелилась». Лид, однако, оставалась реалисткой, и наблюдая, как тяжело дышит Рейн во сне, изрекла: «Если мы ничего не предпримем, он может умереть. По крайней мере, если верить Фине». Лоссвел согласно кивнул, ощущая свою полную беспомощность – он не мог сделать ничего, чтобы облегчить страдания друга, которого поклялся защищать ценой собственной жизни.

Элле брел по коридору гостиницы к комнате брата, уповая на то, что Николь обязательно что-нибудь придумает, и не придется выбирать между спасением Рейна и Олдериона. Но, приблизившись к двери, он услышал за ней приглушенные голоса – похоже, в сей ночной час Николя навестила непрошенная гостья, Фина. «Ты ведь сам не знаешь, как поступить с кристаллом?» - спрашивала она, и Николь осторожно отвечал: «Все жизни одинаково ценны. Потому нам следует действовать так, чтобы снизить число возможных смертей. Это – кредо тактика».

«То есть, сто жизней имеют больший вес, нежели одна?» - уточнила Фина, и Николь, вздохнув, отвечал: «На протяжении многих лет я рисковал жизнью ради Олдериона. Это моя родина. В городе проживают множество людей. В том числе и Арша, невеста Элле. Я не могу просто взять и отвернуться от них. И все же... я терзаюсь сомнениями. Если Рейну действительно предназначено спасти мир, то жизни великого множества людей важнее жизней обитателей Олдериона». «Согласна, тактик», - подтвердила Фина. – «Без Рейна нам не справиться с Веритасами». Однако проницательный Николь знал, что Фина пришла к нему этой ночью не просто так, и наверняка есть способ спасти и Рейна, и Олдерион. Страж Вод просил девушку поведать ему об этом, обещая, что сделает все, от него зависящее, чтобы это произошло. «Да, есть такой способ», - молвила Фина. – «Это то, что может сделать лишь Страж Вод...» Элле, подслушивавший за дверью, изменялся в лице, сознавая, что это, быть может, по силам и ему. Он давно мечтал заявить о себе, выйти из тени Люки и Николя – и, быть может, подобный шанс ему, наконец, представился...

Поутру герои покинули деревушку, продолжили путь к Святыне Воды. Фина с помощью магических сил, дарованных ей Люкой, развеяла двеомер барьера, ограждающего храм. В то же мгновение раздался торжествующий голос Веритас Водной, заверяющей рыцарей Грандшелта и спутников их, что погибнут они здесь и сейчас. Те были весьма изумлены тем, что леди-рыцарь выжила в поединке их на корабле-призраке, но удивляться времени не было, ибо окружали их монстры.

Неожиданно Элле сорвался с места, опрометью бросился в пределы святыни, в то время как сподвижники его были вынуждены принять бой у врат оной. Юный Страж Вод намеревался попробовать спасти и Рейна, и Олдерион, а для этого увеличить могущество кристалла, передав реликвии собственные жизненные энергии. Но как только ступил Элле в чертог, пребывал в котором кристалл, как подле возникла Веритас Водная. Последняя самодовольно поведала, что, будучи повержена, сокрыла свою сущность в тени ничего не подозревающего Элле, и с тех пор, незримая, сопровождала отряд в странствии по землям Олдериона. Конечно, Рейн или Лоссвел наверняка ощутили бы ее присутствие, но такой простак как Элле стал идеальным кандидатом – и теперь надобность в нем для Веритас отпала... Повергнув ошарашенного Стража Вод, Веритас расколола Кристалл Воды на осколки...

Ощутив уничтожение реликвии, Фина вздохнула: наверняка теперь погибнет и Рейн, а, стало быть, боле задерживаться здесь нет смысла. Оставив товарищей, девушка устремилась прочь, когда в разуме ее зазвучал глас иной Фины – той самой наивной девчонки, которую рыцари когда-то обнаружили в замке Грандшелт и позволили последовать за ними. Сия ипостась молила Фину нынешнюю остаться, не бросать Рейна, ведь наверняка у того есть шанс на выживание. И пусть в теле воительницы Хесса пребывают две личности, разделяют они общие чувства – и Рейн небезразличен обеим... Приняв решение, Фина поспешила вернуться к отряду, спешащему во внутренние пределы Святыни Воды...

Тем временем, Веритас Водная, упиваясь собственной мощью, дожидалась появления Рейна сотоварищи в центральном чертоге храма. Когда неожиданно Элле, который, согласно мнению леди-рыцаря, уже должен был испустить последний вздох, с трудом поднялся на ноги, бросил ей вызов. Амулет, дарованный юноше на прощание Аршей, наполнял измученное тело новыми силами, и Страж Вод готов был сражаться с немезидой своей до конца. Довольно усмехнувшись, та приняла вызов...

Но Элле необходимо было лишь выиграть время до прибытия товарищей, не позволить Веритас коварно напасть на них. И, заметив вбежавших в зал старшего брата и спутников его, Элле печально улыбнулся... и пал, сраженный противницей.

«Наше противостояние оказалось отложено на семь столетий, воительница Альдора», - процедила Фина, после чего устремилась в атаку. Герои повергли Веритас Водную, и та, не ожидая подобного яростного отпора, постыдно бежала... С последним вздохом Элле сумел наделить своей жизненной энергией осколки Кристалла Воды, и теперь Фина с помощью Кольца Паладии многократно увеличила их могущество... Двеомер магии воды омыл континент, заставляя затопившие акваполис воды отступить.

В памяти же Рейна воскресло давно позабытое воспоминание. Тогда пред ним, совсем юным, страдающим от боли в руке, возник кристалл, заключающий в себе девушку. Та велала мальчугана коснуться кристалла, и боль прошла, а сияние руки исчезло. Улыбнувшись, девушка поведала, что заберет эту силу лишь на время, ведь мальчик еще не готов владеть ей.

...Фина исцелила руку Рейна, спася того от верной гибели. После чего отступила на шаг, признавшись, что иная Фина готова пробудиться и встретиться с молодым рыцарем. Она преобразилась вновь... и циничную воительницу сменил образ наивной, доброй девушки, сопровождавшей их в странствиях на островах Грандшелт, Колобосе, Дирнадо...

...Вернувшихся в акваполис героев называли спасителями города, но Арша, узнав о гибели любимого, была безутешна. Обратившись к молодой женщине, Рейн поведал той, что Элле наделил своей энергией осколки кристала, а сам он обладает способностью вызывать подобные воспоминания и видения из сих артефактов. И сейчас пред Аршей возник образ Элле... «С ребенком все в порядке», - глотая слезы, говорила та. – «Род Стражей Вод продолжится. Ради Олдериона, ради тебя, Элле, я прослежу, чтобы с ним все было хорошо». «Ты... ждешь ребенка?» - опешил Рейн, и Арша улыбнулась: «Да. И если родится девочка... однажды она станет замечательной жрицей вод».

Рейн был исполнен решимости помешать Шестерым Присяжным Паладии, не позволить им добиться своего. В мире все еще оставалось три кристалла: Кристалл Молний в Фалме, Кристалл Огня в Империи Золдаад и Кристалл Льда в Державе Магов. Вопрос в том, какую из реликвий злодеи изберут своей следующей целью...

«Думаю, кристалл в Империи Золдаад», - молвил Николь, после чего постановил, что отправляется в путь вместе с рыцарями Грандшелта, которым хороший тактик не помешает. Ведь Рейн слишком импульсивен, а Лоссвел, хоть и кажется на первый взгляд спокойным и вдумчивым, потакает всем прихотям своего друга. Лид также чересчур эмоциональна, а что представляет собой Фина, до сих пор доподлинно неведомо...

...Веритас Темный упрямо шагал по лесной тропе, достиг обрыва, остановился. «Видишь, больше тебе некуда идти», - прозвучал девичий голос. – «Остановись, поверни назад!»

Сзади послышались быстрые шаги: к рыцарю приближалась девушка с чудесными розовыми голосами. «Теперь-то ты понял истину?» - продолжала говорить она. – «Нет смысла в мщении Паладии, Раеген». «’Раеген’?» - прорычал Веритас Темный. – «Ты смеешь называть меня этим именем?»

«Зачем же ты вновь надел этот доспех, Раеген?» - спрашивала девушка. – «Что произошло с твоей решимостью? Разве не хотели вы с Софией жить среди людей?» Она осеклась... отступила на шаг. Удивление отразилось на нее лице, и выдохнула девушка: «Ты... не Раеген. Тогда... кто же ты?» «Зачем тебе знать об этом?!» - пророкотал Веритас Темный. – «Не знаю, где ты скрывалась прежде. Но если ты решилась предстать предо мною сейчас, стало быть, ты готова умереть».

«Глупец», - хмыкнула девушка. – «Думаешь, сможешь одержать верх надо мной?» «А ты думаешь, нет?» - парировал рыцарь, продемонстрировав ей Священное Кольцо Паладии, исходили от которого магические энергии. «Но... оно ведь утратило силу давным-давно», - пробормотала девушка, и Веритас обрушил на нее потоки магии тьмы...

Девушка успела исчезнуть, избежав верной гибели, а Веритас вновь обернулся к обрыву. При следующей встрече он непременно покончит с нею, и отмщение свершится...

...Во сне Лоссвел зрел эпизод из своего детства, когда он до потери сил упражнялся с мечом в замковых подземельях, подальше от глас людских. Здесь и отыскал его сир Раеген, проницательно отметив, что подобными действиями мальчуган пытается заглушить снедающие его чувства. «Раздражение приводит к слезам, и ты упражняешься, пока руки не начнут кровоточить», - произнес рыцарь. – «Расскажи, почему ты так истязаешь себя». «Я...» - выдавил Лоссвел. – «Сир, я...»

Лоссвел пробудился, обнаружив себя в вагоне поезда, должного доставить его и товарищей в земли Золдаада – континента, на отрогах которого они оставили воздушный корабль, дабы продолжить странствие на сем составе. Нет, привидившийся эпизод из прошлого он никогда не расскажет Рейну, сколь бы близки они не были.

В вагон сунул нос молодой человек, и, заметив прильнувших к окнам Лид и Фину, тут же принялся расточать им комплименты. Любвеобильный искатель приключений представился – Джейк, протянул Фине дикую розу, интересуясь, что же привело деву в земли континента. Зардевшись, Фина призналась, что надеются посетить они Святыню Огня...

В это мгновение в вагон ступили имперские солдаты, и Джейк счел за благо незаметно исчезнуть. Имперцы же возвестили, что разыскивают членов сопротивления, посему пассажирам надлежит приготовиться к тщательному досмотру. И, заметив в руках Фины дикую розу, солдаты постановили, что искомых мятежников обнаружили! Переглянувшись, герои бросились прочь из вагона, не желая ввязываться в конфликт с имперцами, природа которого была им неясна. Преследуемые по пятам, они, тем не менее, сумели оторваться, покинуть поезд, дабы затеряться в дикоземье империи...

Веритас Пламенный приблизился к Темному, задумчиво стоящему у борта рассекающего небеса «Неуязвимого». «О чем думаешь?» - пророкотал он. – «О Рейне?» Веритас Темный молчал, и собрат его гулко расхохотался: похоже, предположение его оказалось правдивым.

Лишь тогда Темный обернулся, процедил: «Разве не пора тебе к Святыне Огня, Пламенный?» «Верно», - согласился тот. – «И я, скорее всего, повстречаю там Рейна и прикончу его. У тебя ведь нет возражений на этот счет?» «Никаких», - отозвался Темный. – «Он стоит на пути претворения в жизнь наших замыслов. Пусть же сгорит в твоем адском пламени». «О, будь в этом уверен», - хохотнул Пламенный, устремился прочь, но все же не сдержался, бросил: «Знаешь, Темный... Несмотря на шлем, я знаю твое лицо. И представляю, какое выражение сейчас на нем застыло».

Темный молчал, размышляя о том, что Рейну не выстоять в поединке с могущественным Пламенным, это невозможно... «Хотел бы я снова сразиться с тобой, Рейн», - тихо прошептал Веритас Темный, - «прежде, чем вернуть в мир, который называю родным...»

Ведомые Рейном, герои шагали через выжженную пустошь на юг, к пределам империи Золдаад. Очевидно, что встреченный в поезде хитрец Джейк оказался мятежником, и подставил их, дабы иметь возможность улизнуть от солдат. И сейчас чужеземцам не оставалось ничего иного, кроме как тащиться пешими к цели да проклинать свою несчастливую судьбу.

Заметив, что во время привалов Лоссвел без устали упражняется с мечом, Фина поинтересовалась, почему рыцарь считает себя обязанным ценой собствнной жизни защищать и оберегать Лоссвела. «Из-за случившего в детстве», - признался Лоссвел. - «Я так желал выучить прием, владел некоторым лишь сиа Раеген: «Безмятежность». Я упражнялся с клинком целые дни напролет. И старания мои окупились: я смог освоить «Безмятежность». Я поспешил к сиру Раегену, дабы сообщить ему об этом... И с изумлением наблюдал, как Рейн с ходу освоил «Безмятежность» - прием, который дался мне так тяжело! И тогда я осознал: Рейн обладает особенным даром, мне недоступным. Нет, мне далеко было до сына сира Раегена...» Лоссвел говорил о том, что сир Раеген заботился о нем, как о родном сыне, и теперь его долг – проследить за тем, чтобы Рейн стал достойным рыцарем.

«Теперь я все поняла», - тихо произнесла Фина. – «Но Лоссвел... Я понимаю, долг платежом красен, но... Неужто у тебя нет собственной мечты? Тебе не следует посвящать всю свою жизнь исключительно Рейну». «Моя собственная мечта...» - задумчиво молвил Лоссвел, и Фина предпочла оставить рыцаря; ухода ее Лоссвел не заметил...

...Миновав пустоши, достигли герои развалин приюта. Но что произошло здесь? Что вообще творится в этой стране?.. Из теней выступил Джейк, заявив, что дожидался в сих руинах прибытия чужеземцев, дабы извиниться перед ними за произошедшее в поезде. Но времени на разговоры не оказалось, ибо в приют ступили имперские солдаты, и героям не оставалось ничего иного, кроме как принять бой. Отношения между Грандшелтом и Золдаадом издавна натянутые, потому все понимали: разговорами разрешить ситуацию навряд ли удастся...

Имперцев удалось обратить в бегство, после чего Джейк признался, что состоит в повстанческой организации, члены которой именуют себя «Воронами» и действуют по всему миру. Здесь же, в Золдааде, Вороны противостоят имперскому игу, и он, Джейк, возглавляет движение. «Неужто жизнь в империи столь ужасна, что понадобилось восстание?» - поинтересовалась Лид, и отвечал Джейк: «Народ Золдаада пребывает под гнетом военных слишком долго. Армия все усиливается, презирая верховенство закона, и даже проводя насильственную мобилизацию. Я не хочу, чтобы мои сограждане продолжали лить слезы».

Джейк приглашал усталых чужеземцев передохнуть в убежище повстанцев, находящееся в подземелье под руинами приюта, а после продолжить путь к Святыне Огня; мятеж против властей империи их не касается. «Кстати, должен вам сообщить, что Святыня Огня ныне – завод по производству оружия для имперской армии», - буднично сообщил героям лидер повстанцев. – «Они используют энергии Кристалла Огня для создания оружия. И Золдаад собирается воспользоваться оружием, в основе которого лежат технологии Магитек, чтобы развязать войну с Грандшелтом». «С Грандшелтом?!» - поразились Рейн и Лоссвел, и Джейк утвердительно кивнул: «Так следует из перехваченных нами сведений. В Грандшелте немало природных ресурсов, и Золдаад надеется прибрать их к рукам».

«Замок Грандшелт все еще восстанавливается после нападения Веритаса Темного», - с тревогой отметил Рейн. – «Если кто-то нападет на него сейчас, гарнизон навряд ли выстоит». Джейк предложил героям помощь во взрыве имперского завода, и рыцари Грандшелта согласились объединить усилия с Воронами – ведь речь шла о прямой угрозе их родине!

В сопровождении Джейка они покинули руины, устремившись на отдаленный полуостров, где высилась электростанция. «Здесь находится оборудование для связи между армейскими военными подразделениями», - пояснил Джейк новым товарищам. – «Если мы хотим проникнуть на оружейный завод, сперва следует уничтожить помянутое мной оборудование. Ведь завод хорошо охраняется, и как только нас заметят, сразу же передадут эту информацию повсеместно, и нам придется иметь дело со всей военной машиной Золдаада.

Противостоя имперцам, облаченным в Магитек-броню, и механическим охранникам комплекса, герои поднимались все выше и выше, пока не достигли помещения, располагались в котором коммуникационные системы, обеспечивающие связью земли Золдаада. Отключив оные, молвил Джейк: «Удивительно, однако, что армия Золдаада ныне столь многочисленна. Что-то изменилось в империи после того, как исследователи научились потреблять энергии кристалла. И если Золдаад начнет войну с Грандшелтом, весь мир будет ввергнут в хаос».

Пришло время покинуть электростанцию и спешить к оружейному заводу, надеясь, что в комплекс удастся проникнуть до того, как связь между армейскими подразделениями будет восстановлена. Но у выхода атаковал героев боевой робот «Черная вдова» - последняя разработка инженеров империи, оснащенная механизмом автоматического восстановления энергии... К счастью, Лид удалось понять, где именно тот установлен, и уничтожить механизм, после чего сподвижники ее прикончили боевую машину.

Покинув электростанцию, герои устремились на юг, и последующие дни шагали через вулканические ущелья. Становилось все жарче, и однажды, на привале, когда жаловались путники друг друга на невыносимый жар, приблизился к ним воитель, облаченный в непроницаемую броню, представился – Веритас Пламенный, один из Шестерых Присяжных Паладии.

Одно-единственное заклинание его вышибло дух из Рейна, и Веритас осуждающе покачал головой: он и помыслить не мог, что юнец окажется столь слаб!.. Обнажив клинок, Лоссвел встал на защиту товарища, и поинтересовался Веритас: «У тебя в руках, случайно, не Пурпурная Молния?» «Откуда тебе известно имя моего меча?» - опешил Лоссвел. «Я тот, кто его выковал», - отвечал Веритас. – «Жаль, что ты так и осознал всего могущества, заключенного в этом клинке. В противном случае ты мог бы показать себя весьма достойным противником».

Всем своим видом выражая презрение к слабакам, Веритас Пламенный устремился прочь; Лоссвел, коему ярость туманила рассудок, вознамерился было ринуться следом, но Рейн удержал его, заставил понять, что преследовать столь могущественного противника бессмысленно. Юноша и помыслить прежде не мог, что Лоссвел столь привязан к Пурпурной Молнии, и упоминание клинка Веритасом с такой легкостью выведет его из себя.

Отвечая на настойчивый вопрос Рейна, Лоссвел поведал, что прежде Пурпурной Молнией владел сир Раеген. Откровение это привело Рейна в ярость: о чем еще хранит молчание его лучший друг?!. И как он смеет столь бережно хранить меч, подаренный этой сволочью, его отцом?.. На глазах остальных спутников – Фины, Лид, Николя и Джейка – рыцари Грандшелта жарко спорили, а после устремились прочь, не глядя друг на друга. Неужто простой клинок внес раскол в их отношения?..

...Отряд продвигался на юг по выжженным ущельям, и однажды Фина, улучив минутку, обратилась к Лоссвелу, тихо поинтересовавшись, неужто тот до сих пор не готов простить Рейна. «Я знаю, у них с сиром Раегеном были сложные отношения», - вздохнул Лоссвел. – «Но я не могу простить ему требования – чтобы я взял да просто выбросил этот меч». «Извини за вопрос, но... почему сир Раеген оставил его тебе?» - вопросила Фина, однако на этот вопрос Лоссвел отвечать отказался, сменив тему: «Ты прежде спрашивала меня о моих мечтах. Так вот... я мечтаю стать искателем приключений. Как только я прослежу за тем, чтобы Рейн стал достойным рыцарем и верну тем самым свой долг сиру Раегену, я отправлюсь в путь... в одиночку. Хочу побродить по миру, посмотреть на него. Как сир Раеген». Фина признала: да, это прекрасная мечта, и было бы здорово, если бы они отправились в странствие втроем – Лоссвел, Рейн и она... Лоссвел, однако, отрицательно показал головой: он желал странствовать в одиночку, и никак иначе. «Но почему?» - настаивала на ответе Фина, и изрек Лоссвел: «Потому что я хочу оставаться с Рейном всегда. И потому... что он не понимает...» Не закончив фразы, юноша устремился прочь, а Фина озадаченно смотрела ему вслед. «Не понимает, что ты чувствуешь?» - пробормотала она. – «Думаю, вам двоим о многом не помешало бы поговорить».

Отряд продолжал следовать на юг; действующие вулканы заливали ущелья потоками лавы, а Джейк рассказывал, что пробудились они, когда империя начала возводить окрест свои фабрики, вырабатывающие энергию. Такое чувство, что сама планета разгневана на власти Золдаада.

Справедливо решив, что конфликт Лоссвела и Рейна ставит под угрозу жизни всех, находящихся в отряде, Фина насильно привела обоих в одно из ущелий, велев решить все проблемы и больше к этому не возвращаться. Рейн долго молчал... но нашел в себе силы извиниться перед товарищем за то, что требовал у него выбросить меч. «Но почему ты не рассказал мне об этом?» - спрашивал он. – «Неужто пытался защитить, оградить от чего-то? Я уже давно заметил: ты всегда пытается защитить меня. Неужто ты действительно думаешь, что именно это мне нужно? Расскажи мне, что у тебя в голове, на душе. Расскажи, что тебя тревожит. Расскажи, что приводит в гнев. Хоть что-то расскажи мне, Лоссвел! Ведь в этом случае мы с тобой лучше станем понимать друг друга». «А что, если это невозможно выразить словами?» - вздохнул Лоссвел. – «И если ты не поймешь, даже если я все расскажу тебе?» Не желая больше продолжать этот разговор, его откровенно тяготивший, Лоссвел поспешил присоединиться к Лид, Николю и Джейку...

Наконец, дни, которое провели они средь извергающихся вулканов, остались позади, и впереди показалась цель их пути: имперский завод по производству боевых машин на основе технологии Магитек. Но когда спустили герои в здание, то лицезрели лишь мертвые тела имперских солдат. Наверняка Веритас Пламенный уже побывал здесь, и, покончив со всяким сопротивлением, проследовал дальше – к Святыне Огня.

Джейк постановил, что надлежит им отыскать кабель, по которому механизмам передается энергия прямиком из Кристалла Огня. Таким образом, производство боевых машин незамедлительно прекратится, и планы Золдаада по развязыванию войны с Грандшелтом окажутся пресечены.

Герои устремились в недра завода, сокрушая роботов и боевые машины, составляшие последнюю линию защиты. Один из конструктов направил гибельный луч на Рейна, и Лоссвел, бросившись вперед, закрыл товарища своим телом. После, когда робот был уничтожен, Рейн с тревогой спрашивал, как чувствует себя Лоссвел, на что тот лишь отмахнулся: отлично, мол, рана незначительна. Хотя на самом деле выстрел пришелся в живот рыцарю и кровотечение не останавливалось. Скрепя зубами от боли, Лоссвел шагал вслед за остальными, гадая, не приведет ли полученная рана к его преждевременной кончине.

Уничтожив боевую машину «Ганимед», герои перерезали искомый кабель; в скором времени вторжение в Грандшелт навряд ли состоится. «Теперь – на поиски Веритаса», - постановила Лид, но осеклась, заметив, сколь бледен Лоссвел. Последний слабо улыбнулся, пробормотав, что немного устал и вскоре догонит остальных. Те, пожав плечами, продолжили путь по коридору завода, а Лоссвел осел на пол. Он потерял много крови, и долго наверняка не протянет. «Наверное, я все же исполнил свой долг», - прошептал Лоссвел. – «Отдал жизнь за Рейна...»

Он распластался на полу... когда услышал в разуме... не то слова, не то импульс, исходящий от клинка, Пурпурной Молнии. Меч заверял своего владельца, что еще не время ему умирать. «Ты прав», - выдохнул Лоссвел. – «Мне еще кое-что нужно рассказать Рейну... И до тех пор... я не могу умереть...» C усилием поднявшись на ноги, он зашагал за товарищами, уже успевшими отыскать выход из здания.

Святыня Огня находилась близ оружейного завода, и наверняка именно там пребывает Веритас Пламенный. Последнего настигли герои близ чертога, пребывал в котором Кристалл Огня, но Веритас лишь окинул преследователей пренебрежительным взглядом: неужто не усвоили они урок и все еще надеются повергнуть его?.. И тогда вперед выступил Лоссвел, обнажил меч. «Если я смогу высвободить истинную силу Пурпурной Молнии, я смогу одержать верх над ним», - бросил он остальным, в недоумении и страхе наблюдающими за действиями товарища. «Это так», - согласился Веритас Пламенный. – «Но есть одна маленькая загвоздка. Истинную силу Пурпурной Молнии ты высвободить не сумеешь». «Не сумел бы прежде», - поправил противника Лоссвел, взор которого источал непоколебимую уверенность в собственных силах. – «Прежде я сдерживался... Из-за сира Раегена... и Рейна... и той клятвы, которую дал много лет назад...»

Тогда, будучи мальчишкой, он до изнеможения тренировался владению мечом в пещерах под замком Грандшелт, и однажды, когда отыскал его сир Раеген, Лоссвел заявил в отчаянии, что хочет стать самым искусным мечником этого мира. И сир Раеген передал ему Пурпурную Молнию. «Этот клинок явит свои истинную силу лишь тому, кто пытается обрести ее, невзирая ни на какие препоны», - молвил рыцарь, и когда мальчуган с благодарностью принял бесценный дар, добавил: «Лоссвел, стань сильным. Не допусти, чтобы Рейн взял верх над тобой. Стань гораздо сильнее, чем я... Я буду ждать, когда это произойдет».

Лоссвел приближался к Веритасу Пламенному, и все более яркое сияние исходило от Пурпурной Молнии: сила меча пробуждалась, ощущая решимость своего владельца идти до конца... В сражении Лоссвел поверг Веритаса Пламенного, но и сам пал, лишившись последних сил. Изумленные, Рейн и спутники его лишь сейчас осознали, что в сражение с Веритасом Лоссвел вступил, будучи тяжело раненым. И сейчас молодой рыцарь умирал...

Но возник в чертоге Веритас Темный; ни слова не говоря исцелил он раны как Лоссвела, так и Веритаса Пламенного. «Я ощутил пробуждение Пурпурной Молнии, потому и явился – чтобы взглянуть на то, что происходит», - пояснил он Пламенному. Последний расхохотался: в последний раз он столь наслаждался достойным сражением семь столетий назад, и сейчас лишь приветствовал пробуждение истинной силы легендарного меча. «Разве не поэтому ты исцелил его?» - поинтересовался он, кивком указав на Лоссвела. – «Потому что чувствуешь то же, что и я?» «Верно», - согласился Темный. – «Глупо было бы позволить ему умереть вот так. В последний раз кровь моя так пела пред последним противостоянием с воителями Хесса... Рейн. Лоссвел. Вы стали рыцарями, достойными, чтобы сойтись со мной в сражении. Потому, если надеетесь защитить Кристалл Огня, попробуйте сразить нас обоих!»

Рыцари Грандшелта выступили вперед, скрестили клинки с Веритасами Темным и Пламенным. Последние потерпели поражение, отступили, и, высказав уважение противникам, исчезли, телепортировавшись прочь. Лоссвел и Рейн, позабыв о прошлых разногласиях, крепко пожали друг другу руки, после чего в сопровождении Фины, Лид, Николя и Джейка проследовали в чертог, пребывал в котором Кристалл Огня.

«Но как же нам поступить?» - мрачно произнес Лоссвел. – «Мы защитили кристалл от Веритасов, но в самом скором времени имперцы Золдаада вновь воспользуются им для своих злых замыслов». «На самом деле есть очень простое решение», - вздохнул Джейк, и, приблизившись к реликвии, одним ударом сокрушив ее, расколов на мелкие осколки. – «Пока существовал кристалл, империя продолжала бы создавать оружие. Потому единственным выходом оставалось его уничтожение. А теперь у армии мятежников появился шанс». «То есть ты с самого начала собирался уничтожить кристалл?» - задохнулся от гнева Лоссвел. – «И поэтому увязался за нами?» «Ну конечно», - не стал отпираться Джейк. – «Без вас у меня вообще не было шансов осуществить задуманное».

Неожиданно Святыня Огня сотряслась, и ощутила Фина, что уничтожение кристалла и высвобождение огромного количества магических энергий пробудило предвечную сущность – короля драконов, Бахамута! Оный вырвался из жерла извергающегося вулкана, пребывал в котором последние столетия, воспарил в небеса...

«Воспоминания говорят мне о нем», - тихо произнесла девушка. – «Король Драконов. Властитель небес... Сильнейший из всех эсперов». Лоссвел с нескрываемым гневом воззрился на Джейка: «Ты вообще осознаешь, что натворил?» Мятежник неуверенно переминался с ноги на ногу, осведомился у Фину, представляет ли Бахамут непосредственную угрозу человечеству. «Непосредственную?» - замялась Фина. – «Не знаю...» «Тогда я считаю, что действия мои оправданы», - с вызовом обернулся Джейк к Лоссвелу. – «Потому что империя – как раз и есть непосредственная угроза, и надлежит остановить ее. А об эспере позаботимся позже».

Джейк поторопил спутников, предложив им как можно скорее покинуть святыню и вернуться в оплот мятежников. Ведь сюда вот-вот прибудут солдаты империи, а они не станут разбираться, кто из уничтоживших Кристалл Огня принадлежит к поставнцам, а кому просто не повезло оказаться рядом.

Покинув святыню, герои, ведомые Джейком, устремились на запад, к долине Мирез. По пути предводитель мятежников рассказывал о том, что и он сам, и множество его сподвижников выросли в приюте, который навестили они по пути сюда. «С тех пор, как Сож стал императорам, Золдаад ведет войны с соседями, одну за другой», - говорил он. – «Все мы – сироты, жизни наших родителей эти войны унесли. Потому если бы кристалл продолжил свое существование, мощь империи не уменьшилась бы. И кровь продолжала бы литься, и все больше и больше детей оставалось бы сиротами. Детьми смерти». «То есть, таким образом ты просишь прощения за то, что уничтожил кристалл?» - уточнил Лоссвел, но Джейка мрачно покачал головой: «Нет, прощения я не прошу. Но мне жаль, что я ввел вас в заблуждение. Если простить меня вы не сможете, то после низвержения империи я готов понести любое наказание. И вверю судьбу свою в ваши руки».

...Миновав выжженную жарким солнцем пустошь - долину Мирез, небольшой отряд добрался до разоренного города, в котором ныне пребывала армия мятежников. Разрушения были поистине ужасны; Джейк предположил, что, должно быть, по городу нанесли удар с воздуха – наверняка воздушные корабли империи. Лишь услышав об этом, Лид пришла в ярость: она отказывалась принимать для себя, что произведения инженерного искусства могут быть использованы в боевых действиях!

Выступившие навстречу своему лидеру мятежники рассказали, что незадолго до налета успели спрятаться под землей, но все равно – среди них немало раненых. Другими словами, несмотря на разрушение Кристалла Огня, у потрепанной армии недостаточно сил, чтобы открыто выступить против мощи Золдаада. Задумчиво пожевав губами, Джейк обратился к товарищам, заявив о том, что есть у него одно незаконченное дельце в столице империи, после чего устремился прочь. Рейн и спуники его опешили: неужто этот юноша настолько сумасброден, что решил бросить вызов противнику в одиночку?!.

...Последовав за лидером мятежников, герои достигли столицы державы. Нагнав Джейка на одной из улиц ночного города, они заверили юношу в том, что разделяют его устремления, и готовы встать рядом с ним в этом бою. Поблагодарив чужеземцев, за что, что ввязываются в конфликт, их не касающийся, Джейк признался, что далеко не все дворяне и высокопоставленные офицеры Золдаада разделяют мнение императора о необходимости дальнейших завоеваний; в частности, крон-принц Шера симпатизирует мятежникам, и даже тайно помогает их армии. Джейк предполагал, что низвержение императора Сожа приведет к хаосу в стране, потому принц Шера необходим им, чтобы обеспечить приемственность власти... и светлое грядущее для Золдаада. И сейчас Джейк надеялся создать на городских улицах небольшую заварушку, чтобы привлечь внимание стражи, а затем, воспользовавшись сумятицей, вывести крон-принца из дворца...

Спровоцировав беспорядки, герои добились того, что стража окружила их со всех сторон. Джейк шепотом завершил товарищей, что все идет согласно плану: сейчас их возьмут под стражу, проводят в замковые подземелья, а уж там они как-нибудь выберутся... Неожиданно стража расступилась, пропуская двоих – доктора Лазарова и Эвана. Последний был удивлен увидеть сестренку среди мятежников, но высокопарно заявил, что всякое сопротивление бесполезно, ведь воздушные корабли, которые строит он для империи, подавят любую силу, что посмеет восстать против правящей власти. И он, Эван, не смотря ни на что продолжить создавать все более гибельные суда... и обогащаться при этом.

Лазаров положил конец пререканиям родичей, приказав солдатам бросить пленников в подземелья. Но в следующее мгновение передумал, велев отвести их на городскую арену. Джейк побледнел: только что план его отправился в утиль...

Множество горожан собрались на арене на следующий день, дабы наблюдать за боем предводителя повстанцев и союзников его с могучим бегемотом; почтил своим присутствием зрелище и император Сож, за которым неотступно следовал доктор Лазаров... а вот молодого крон-принца – к вящей тревоге Джейка – нигде видно не было.

Герои повергли монстра, и император объявил их победителями игр... после чего приказал стражам бросить мятежников в темницу. Джейк с облечением вздохнул: вскоре весть об их пленении распространится по замку, и тогда... Ждать действительно пришлось недолго: вскоре к камере прокралась служанка принца, Амелия, и, отомкнув решетку, велела пятерым заключенным бежать прочь, и как можно скорее. Джейк, однако, поинтересовался, где в настоящее время находит принц Шера, и Амелия, вздохнув, призналась: «Он брошен в подземелье. Стало известно о его симпатиях к мятежникам».

Поблагодарив служанку за столь ценные сведения, герои вознамерились разыскать крон-принца, освободить его из заточения. На кону сейчас – судьба империи, и промедление смерти подобно... Посему выступили они на исследование обширного дворцового подземелья, стараясь не попадаться на глаза немногочисленной страже.

Лид была мрачнее тучи, что не укрылась от Николя. Последнему девушка призналась, что не перестает размышлять о брате: она-то полагала, что тот одумается, отступится от избранного пути... но – нет. Похоже, Эван окончательно отринул давнюю мечту, которую оба они разделяли прежде, и всецело посвятил себя созданию воздушных кораблей, оснащенные поистине гибельным оружием. И все это – ради денег... Ситуация не укладывалась у Лид в голове, порождая массу вопросов. Ведь прежде они вместе трудились над воплощением своей мечты в реальности, а после Эван покинул ее... Но почему?.. «Лид, что бы не случилось, хочу напомнить тебе», - тихо произнес Николь. – «Брат всегда останется твоим братом. А ты – его сестрой. И отношения ваши ничто не заменит. Если ты собираешься сразиться с собственным братом, убедись, что это того действительно стоит. Это говорю тебе я – человек, потерявший родного брата...» Лид благодарно кивнула, обещав хорошенько поразмыслить над словами Николя.

Не ведали двое, что разговор их слышал и Джейк, схоронившийся в тенях подземного коридора. «Да... брат всегда остается братом», - тихо произнес мятежник, пребывая всецело в собственных мыслях и переживаниях...

Героям удалось отыскать крон-принца в одной из камер темницы, и освободить его из заточения. «Все началось, когда в королевстве появился Лазаров», - молвил Шера, обращаясь к Джейку. – «Именно тогда отец начал странно вести себя. Не скрою, у Золдаада всегда была внушительная армия. Но прошлые военные кампании были справедливы, а отец лишь хотел, чтобы нация наша была действительно великой!.. А сейчас он больше похож на марионетку, исполняющую все прихоти Лазарова». Пожав плечами, Джейк предложил проникнуть в замок, отыскать доктора и покончить с ним раз и навсегда... а, возможно, и с императором. Крон-принц вызвался сопровождать мятежников: Шера был исполнен решимости пойти на любые меры – даже крайние, - ради того, чтобы у державы его было будущее.

...Ступив во внутренние пределы замка, герои с ужасом обнаружили, что все без исключения солдаты, остающиеся в нем, обращены в монстров!.. С боем прорывались Рейн и спутники его к тронному залу. Находящийся в оном Лазаров кивком указал на исполенного ярости императора Сожа, рвущегося в бой, пояснив, что обратил его фактически в живой труп – ничем не отличающийся от солдат-зомби. И сейчас руками правителя Золдаада он готовился развязать войну, окажутся вовлечены в которую все мирские державы – поистине, величайший эксперимент безумного ученого! «Именно поэтому я прежде примкнул к Веритасу», - признался Лазаров. – «Мне необходима была его сила. Но... уже нет...»

Император атаковал героев, и пока те были заняты противостоянием, ученый сумел улизнуть, укрывшись в крыле замка, где находилась его лаборатория для проведения магических изысканий... Смертельно раненый, император вновь обрек трезвость рассудка, извинился перед сыном за то, что поддался на посулы власти коварного ученого, во власти которого отказался; ныне Сож нарекал Шеру правителем Золдаада... Император скончался; Джейк велел крон-принцу оставаться в тронном зале, ибо надлежит ему беречь собственную жизнь, ведь предстоит Шере тяжелое сражение – восстановление Золдаада и обеспечение державе светлого будущего.

Простившись с юношей, герои ступили в лаборатории, разыскали в них кабинет, находились в котором Лазаров и Эван. «Стало быть, вы сразили императора Сожа?» - с нескрываемым сожалением осведомился ученый. – «Но не страшна. Если труп его в более-менее неплохом состоянии, я смогу восстанавливать его множество раз». «Но зачем тебе это?!» - воскликнул Рейн. – «Зачем возвращать мертвых к жизни?» «Это всего лишь средство для достижения конечной цели», - рассмеялся Лазаров. – «А цель моя – вечная жизнь». «Вечная жизнь?» - с недоверием переспросил Рейн. – «И ради этого ты искажаешь законы природы? Нет такого понятия как вечная жизнь!»

«О, нет, ты не прав», - покачал головой Лазаров. – «Прямо сейчас в этом мире находятся чудовищные сущности, возраст каждой из которых – более семи столетия». Потому, говорил ученый, он и продолжит свои изыскания, станет развязывать войны: ведь это – наиболее простой способ заполучить множество мертвых тел для экспериментов.

Что касается Эвана, то, как признался Лазаров, он и на сем инженере ставил опыты и полностью промыл ему мозги с одной лишь целью: ученому был необходим «Неуязвимый». И сейчас Эван – безмозглый болванчик, который что-то там бормочет о жажде денег в качестве платы за разработку воздушных кораблей.

Герои обнажили оружие, намереваясь покончить с Лазаровым, но тот укрылся за спинами обращенных в зомби имперских солдат, ступивших в кабинет. И пока Рейн и остальные были заняты боем, ученый наряду с инженером выскользнули наружу, устремились к лестнице, ведущей на крышу замка.

Но двое уже перешли на палубу «Неуязвимого»; воздушный корабль поднялся ввысь, и Лазаров прокричал выбежавшим на крышу преследователям: «Что ж, раз уже у меня все равно закончились мертвые тела, я просто сожгу Золдаад дотла!» Неужто безумец действительно собирается обрушить мощь древнего воздушного корабля на имперцев?..

Но в небесах возник Бахамут. «Железное Крыло», - проревел Король Драконов. – «’Неуязвимый’. Ты вернул себе сердце, у меня украденное? Что ж, тогда посмотрим, чего ты стоишь!» Предвечный эспер атаковал воздушный корабль, изрыгая потоки жаркого пламени, и «Неуязвимый» устремился прочь, стремясь избежать противостояния.

Город был спасен... но надолго ли?.. Лазутчики, направленные Шерой к внешним пределам империи, вскоре вернулись с вестью о том, что «Неуязвимый» замечен в одном из старых ангаров в нескольких днях пути от столицы. Наверняка Эван намеревается оставаться там, дабы привести в порядок потрепанный Бахамутом воздушный корабль, а потом вновь обратить оружие его против ни в чем не повинных мирян Золдаада. Лид постановила, что приложит все усилия, дабы восстановить разум брата, потому предложила выступать к ангару немедленно; Николь и остальные поддержали девушку, и, покинув столицу, устремились на юг... где и был размещен корабельный ангар.

К тому времени, как герои достигли оного, восстановление «Неуязвимого» было завершено, и корабль был готов вновь подняться в воздух. Ворвавшись в ангар, Рейн и спутники его атаковали солдат-зомби, преступивших им путь. И тогда Лазаров приказал Эвану выступить против сестры и ее сподвижников, напомнив последним, что марионетка его – существо все еще живое, хоть и с хорошенько промытыми мозгами. Сможет ли Лид покончить с родным братом?.. Это обещает стать интересным экспериментом!

Приказав остальным не вмешиваться, Лид сошлась с Эваном в поединке на кинжалах. Тщетно пыталась она достучаться до разума брата, тот лишь бормотал о необходимости обретения весь большего количества денег. И тогда Лид решилась: отбросив кинжал и разведя руки в стороны, она предложила Эвану убить ее... и получить у Лазарова причитающуюся награду.

«Мне нужны деньги... для Лид», - рычал Эван, сжав голову руками. – «Чтобы она... смогла построить воздушный корабль своей мечты...» Лид и не подозревала прежде об истинных мотивах, которыми руководствовался ее брат. Некогда руководство верфей Дилмаджии потребовало, чтобы они занялись проектированием военных воздушных кораблей, ибо крупный заказ на оные поступил из Золдаада. Лид отказалась, ибо это шло вразрез с ее мировоззрением. Понимая, что, оставляя профессию, сестра ставит крест и на своей мечте, Эван предложение руководства принял, но потребовал внушительной прибавки к жалованью... все для того, чтобы скопить достаточно денег на воплощение в жизнь мечты Лид – мечты о мирном и общедоступном воздухоплавании.

Но благородные стремления вышли Эвану боком, и сейчас, обретая трезвость рассудка, осознавал он, сколько людей погибло из-за того, что вернул он в мир «Неуязвимый»! Инженер высказал желание лишить себя жизни, не в силах выносить столь тяжкий грех на душе, но Джейк заметил, что, лишь продолжая жить, он может что-то исправить.

...«Неуязвимый» поднялся в воздух, и герои беспомощно проводили воздушный корабль глазами. Впрочем, Эван не унывал: проследовав вглубь ангара, он указал спутникам на иной воздушный корабль, которой лично проектировал и назвал «Приключением». Встав у руля, юноша направил судно вслед за «Неуязвимым»...

Настигнув корабль над небольшим островком к югу от континента Золдаад, герои пришвартовались к «Неуязвимому», перебрались на борт сего судна. Сознавая, что гибель его ознаменует завершение поисков бессмертия, Лазаров предложил Джейку сделку: он покинет Золдаад, поклявшись никогда больше не возвращаться; а преследователи оставят его в покое. Ведь наверняка Джейк, будучи сыном императора Сожа, весьма озабочен будущим для своей державы, и сделает все, чтобы поддержать младшего братца.

Джейк вздохнул: что ж, неудивительно, что тайна его известна ученому, довольно продолжительное время остававшемумя подле императора. Обратившись к сподвижникам, он признался, что Шера – его сводный брат, а сам он – императорский бастард. Сознавая, что существование незаконорожденного сына может осложить процесс передачи власти наследнику, Сож отправил первенца подальше от Золдаада, но, узнав о проблемах в империи, тот вернулся и основал движение сопротивления.

Лазаров предлагал Джейку присоединиться к нему и уничтожить чужеземцев. Джейк кивнул, приблизился к ученому, с силой ударил его кулаком в лицо. Да деревенский забулдыга, не просыхающий от бормотухи, придумает план и мотивацию изощреннее! Пристально глядя в лицо Лазарову, Джейк отчеканил: «Эти люди не имеют ни малейшего отношения к Золдааду, и все же они безропотно стали сражаться за сию державу! Я примыкаю лишь к тем, в которых верю! Я верю в этих людей, а они верят в меня!»

...Герои атаковали безумного ученого, повергли его... когда подле материализовался Веритас Небесный. Лазаров немедленно принялся просить его о помощи, именуя ‘союзником’, на что отвечал Веритас: «Не помню, чтобы мы заключали с тобой союз. Шестерым Присяжным не нужны никакие союзники для достижения своих целей. Доселе ты был для нас лишь назойливой мухой. Однако ты начал использовать «Неуязвимого» для собственных мелочных целей. И это непростительно!»

Заклинанием Веритас Небесный прикончи Лазарова, после чего обернулся к Рейну и спутникам его, молвил: «Я слышал, вы одержали верх над Темным и Пламенным. Это немалое достижение». Лид выступила вперед, и, бесстрашно встав перед рыцарем, произнесла: «Веритас Небесный... ты – Сид?» «Да, давным-давно меня называли этим именем», - не стал отпираться тот. «Но почему Сид стал одним из Веритасов?» - не отставала Лид. – «Почему стремится уничтожить все кристаллы?»

Веритас Небесный долго молчал... но, наконец, поинтересовался: «А вы знаете, почему вообще кристаллы существуют в этом мире? И пока вы не ответите на этот вопрос, пока не узнаете истину, вы навряд ли существуете в том же царстии, что и мы, Веритасы. Посему для меня нет нужды на сей вопрос отвечать... Семь столетий назад в моем сердце не осталось ничего, помимо жажды отмщения. Но... общение с гномами зажгло теплую и светлую искру в душе. В благодарность я оставил им в наследство искусство проектирования и создания воздушных кораблей. А сегодня я должен высказать свою благодарность еще раз. Я видел корабль, на котором вы нагнали «Неуязвимый». Искусство кораблестроения вы вознесли на новые высоты!» Веритас просил героев передать свое восхищение тому, кто помянутый корабль – «Приключение» - создал, и Лид обещала, что просьбу непременно исполнить. Наверняка брату будет приятно услышать столь высокую похвалу.

Заявив, что «Неуязвимый» необходим Веритасам для собственных целей, Веритас Небесный заклинанием перенес героев на земли континента, и наблюдали те, как древний воздушный корабль исчезает в ночных небесах. Тем не менее, Лид заявила, что изначальный Сид никогда не станет использовать корабль в качестве оружия – девушка была уверена в этом, хоть и не мога объяснить, откуда сия уверенность взялась.

...Мир и покой возвращались в Золдаад, и император Шера надеялся, что удастся ему восстановить державу, пострадавшую от разрушительной политики отца. Эван принял решение остаться в империи и продолжать разработку воздушных кораблей – в целях исключительно мирных. Джейк же намеревался искупить свою вину – ведь он уничтожил Кристалл Огня! – и спасти оставшиеся в этом мире кристаллы. Потому и покидал Золдаад наряду с отрядом Рейна.

Веритас Небесный возник на равнине, где дожидались его Темный и Пламенный собратья. «Нет, я не сражался с Рейном и остальными», - ответил Небесный на первый же обращенный к нему вопрос. – «Моя цель заключалась в возвращении ‘Неуязвимого’». «Что? Ты даже не атаковал их?» - взревел Пламенный. – «Знал бы я, что ты разговоры там говорить будешь, отправился бы с тобой. Они бы поняли, что недопустимо чинить нам препоны!» «Пламенный, к чему все это?» - обратился к неистовому собрату Темный. – «Все эти жалкие сражения подобны бабочкам. Погонишься за ними – и собьешься с истинного пути. А сейчас... мы почти у цели!»

Трое проследовали к центру равнины, остановились...

Земля пред ними раскололась...

...Двое из Шестерых Присяжных Паладии оставались на заснеженной равнине.

«Что думаешь?» - осведомился один из них, облаченный в броню темно-коричневого цвета. – «Можешь ощутить его?» «Да», - прозвучал ответ спутницы рыцаря, броня которой была светло-голубой, практически белой. – «Он рядом. Похоже, они весьма хитроумно прятали кристалл все эти годы. Не думала я, что воссоединимся мы таким образом».

«Предупреждаю – мне наплевать, что это ты», - прорычал Веритас Земляной. – «Если станешь предаваться глупым эмоциям, я лично тебя прикончу». «Я отринула все эмоции 700 лет назад», - заверила его Веритас Светлая. – «Все, за исключением ненависти. Это тебе следует заботиться о том, чтобы сохранять трезвость рассудка. Посмотри на Фину». «Тебе не стоит беспокоиться об этом», - отмахнулся Веритас Земляной. – «Я всецело привержен нашей великой цели. Я любого врага сокрушу... так же, как сделаю это с кристаллом. Но идем. Миссидия ждет нас».

Двое из Шестерых Присяжных Паладии устремились в южном направлении...

Оставаясь в столице Золдаада, герои гадали о том, куда надлежит им отправиться прежде, когда на улицах города повстречали миловидную розоволосую девочку. Джейк, оставаясь верным себе, тут же попытался изобразить галантность, но незнакомка лишь пренебрежительно хмыкнула: «Боюсь, я слишком стала для тебя, паренек». И, заметив глупую улыбку на лице юноши, добавила: «Лет эдак на 700 старше».

Герои заметно напряглись, сжали в руках рукояти клинков, воззрившись на кажущуюся безобидной девочку совсем по-иному. «Ты... одна из Шестерых Присяжных Паладии?» - уточнил Лоссвел, и та возмутилась: «Вот только не смейте приравнивать меня к этим чудакам в доспехах! Я все о них знаю. И то, кем они являются. Вы действительно хотите знать о том, к чему они стремятся?»

«Вообще-то, да», - признал Лоссвел, - «если, конечно, ты действительно располагаешь какими-то значимыми сведениями». «Верить мне или нет – дело ваше», - беззаботно отозвалась девчушка, - «но если хотите узнать о Веритасе, сначала вы должны будете пройти небольшое испытание. Сопроводите меня в Мисидию. Если я останусь целой и невредимой – значит, вы его прошли». Рейн пожал плечами: в принципе, их отряд рано или поздно собирался отправиться в Мисидию, а появление сей странной девушки позволило принять решение о следующей цели их визита быстрее. «Меня зовут Сакура», - представилась та, когда Рейн подтвердил, что принимает предложенное ею испытание. – «И я очень надеюсь, что ты сможешь обеспечить мою безопасность, Рейн». Они устремились к городским вратам, и лишь позже осознал Рейн, что своего-то имени девочке он не называл.

...На воздушном корабле семеро – Рейн, Лоссвел, Фина, Лид, Николь, Джейк и Сакура - добрались до заснеженного южного континента. О том, с чем столкнуться здесь, они не ведали: маги Мисидии давным-давно пресекли все контакты с окружающим миром. Поотстав от остальных, Лоссвел, обратившись к их новой спутнице, поинтересовался, откуда ей ведомо имя Рейна. «О, я не только его знаю», - отозвалась девочка. – «И твое тоже... Лоссвел». Лоссвел долго и пристально смотрел на нее. «Я, кажется, начинаю понимать, кто ты такая», - наконец изрек он. – «Но все еще не понимаю смысл в этом испытании... Как бы то ни было, я прослежу за тем, чтобы ты в целости и сохранности добралась до Мисидии. Я бы сделал это для любого из сподвижников сира Раегена». Рыцарь ускорил шаг, нагнал остальных, а малышка усмехнулась, глядя ему вслед: а он умен, этого не отнять!..

...У кромки леса сделали привал; Сакура и Джейк отправились на боковую, остальные еще долго сидели у тихо потрескивающего костерка. «Лоссвел, как думаешь – кто на самом деле Сакура?» - нарушил Рейн затянувшееся молчание. «Ну, учитывая ее знания о Шестерых Присяжных Паладии, она не просто ребенок», - отозвался Лоссвел.

«Можете сколько угодно гадать», - послышался насмешливый голосок, и к костру приблизилась Сакура, которая – предположительно – уже давно должна была видеть сны. – «Но правду узнаете лишь тогда, когда пройдете мое испытание. Конечно, если хотите, можете сдаться. Но тогда уж точно ничего не узнаете». Лоссвел тяжело вздохнул: порой сварливая малышка была поистине несносна!.. Лид ласково просила Сакуру поделиться с ними хоть толикой правды о противниках их, однако розоволосая девчонка, поразмыслив, ответила отказом: дескать, надо садиться и рассказывать все от начала до конца, иначе повествование теряет всякий смысл.

...Наконец, остался позади и лес, и герои углубились в горы... где обнаружили деревушку. Один из белых магов бросился к ним, зовя на помощь, говоря о том, что селение подверглось атаке монстров. Сакура, обратившись к Рейну, заявила, что не следует отвлекаться от ее испытания, ведь если Шестеро Присяжных уничтожат все без исключения кристаллы, миру придет конец. Но рыцари Грандшелта не могли допустить, чтобы страдали невинные, посему устремились к селению; Сакура тихо выругалась, провожая спутников взглядом, после чего, тяжело вздохнув, последовала за ними.

...Позже, когда с монстрами было покончено и благодарные маги проводили своих спасителей, Рейн отыскал Сакуру подле деревушки; девчонка была недовольна, и не скрывала этого. «Что, любуешься собой?» - напустилась она на Рейна. – «А если бы кристалл из-за вашего промедления был уничтожен, и весь мир бы погиб?! Тогда погибли бы и все жители в этой деревне, и твое спасение их стало бы... бессмысленным... Шестеро Присяжных всецело преданы своей цели. Ненависть пылает в их сердцах. Решимость их непоколебима... Рейн, прошу тебя: отринь все иные заботы. Ведь иначе ты наверняка падешь в противостоянии с Веритасами!»

Рейн тяжело вздохнул. «Мы уже сражались с Веритасами прежде», - проронил он. – «И я прекрасно осознаю их решимость. И, наверное, все действительно так, как ты говоришь, Сакура. Они многим пожертвовали ради достижения своих целей. И готовы к сражению, в котором могут потерять все... Но это ничего не меняет для меня. Я не оставлю тех, кто нуждается в моей помощи. Ведь иначе даже если я спасу мир, то наверняка не смогу жить в нем, сознавая, сколь многими я пожертвовал ради этого. Именно поэтому... я не сдамся... и не откажу в помощи никому... Я сражусь с Веритасами, я готов к этому. Но я сделаю это по-своему».

Сакура долго и оценивающе смотрела на юношу. «Понятно...» - протянула она наконец. – «Стало быть, ты хочешь одержать верх над ними даже в принципиальности, я правильно поняла?» «Думаю, можно и так сказать», - признал Рейн, и Сакура плутовато улыбнулась, напомнив, что испытание продолжается, а до Мисидии они еще не добрались. Конечно, Рейну она не собиралась говорить о том, что все это «испытание» затеяла лишь затем, чтобы присмотреться к нему. Но сейчас юноша открылся для нее с совершенно новой стороны. Возможно, он именно тот человек, который действительно сумеет спасти этот мир... «Что ж, Раеген, твой сын прошел испытание», - пробормотала она. – «И остается лишь одна проблема – Фина».

...В горном ущелье означилась Мисидия – вотчина магов, не обращавших на чужеземцев ни малейшего внимания. Сакура просветила остальных, что маги озабочены исключительно своими исследованиями, а до прочего им дела нет. Лоссвел напомнил девочке касательно заключенного ими соглашения, и та согласно кивнула, но неожиданно на лице ее отразилась тревога, ибо ощутила Сакура сразу двух Веритасов, целенаправленно следующих к кристаллу, пребывающему на сем континенте.

«Пойдемте скорее, я провожу вас к кристаллу», - торопила Сакура спутников. «Проводишь?» - удивился Джейк. – «Так ты знаешь, где он сокрыт?.. Сакура, да кто ты такая?» «Я основала Мисидию», - призналась девчонка, после чего устремилась прочь. Остальные лишь оторопело смотрели ей вслед. Насколько им было известно, Мисидия – старейшая держава сего мира... Стало быть, Сакура не шутила, когда утверждала, что возраст ее – семь столетий?..

...Сакура проводила героев в позабытый замок, затерянный в горах неподалеку от Мисидии, означился в котором Кристал Света. «Света?» - удивился Лоссвел. – «А я думал, в Мисидии хранится Кристалл Льда». «А ведь верно», - поддержал товарища Рейн. – «Насколько мы знаем, в мире остается два кристалла... Кристалл Молнии в Фалме и Кристалл Льда в Мисидии. Никогда прежде не слышал о Кристалле Света». «Говоришь, в Фарме и Мисидии?» - неожиданно произнес Джейк. – «А в наших легендах все иначе».

«Вы оба правы», - подтвердила Сакура. – «И, в то же время, неправы. Вообще-то, именно я распространяла по миру разные, противоречащие друг другу сведения о кристаллах. Чтобы сбить Веритасов с толку и затруднить им поиски... Правда в том, что Кристалл Молнии и Кристалл Льда больше не существуют: они были кем-то уничтожены давным-давно. Я - единственная, кому известно, какие именно кристаллы остались в мире и где они сокрыты».

Но, похоже, тактика распространения ложных сведений исчерпала себя, ибо в замок ступили двое: Веритасы Земляной и Светлая. Последняя заклинанием отбросила Сакуру в сторону, и та зашипела от боли. «Когда это ты успела обрести такую силу, а, Светлая?» - бросила она, и Веритас процедила: «Предатели, подобные тебе, не нужны в этом мире. Придется тебе заплатить за то, что отринула свои доспехи. Но я не позволю тебе умереть легкой смертью, нет. Я стану тебя на кусочки разделывать!»

Герои бросились было на помощь Сакуре, но путь им преградил Веритас Земляной; взгляд его был устремлен исключительно на Фину. «Фина, помнишь ли ты меня?» - вопросил он, и, дождавшись грубого и отрицательного ответа, - молвил: «Тогда я заставлю тебя вспомнить... Но ты – не воительница Хесса. И сражаться с тобой такой будет бесчестно».

Веритас Земляной призвал монстров, кои атаковали героев... сам же внимательно наблюдал за противостоянием. «Фина, ты слаба», - с презрением бросил он, когда сражение завершилось и твари были повержены. – «Неужто потому, что великая Демонесса Хесса отдала свои силы горстке людей? Поэтому ты стала столь слаба? Ты должна принять свое истинное обличье!»

Веритас Земляной направил в тело Фины поток магической энергии, наполняя ее могуществом, и девушка преобразилась, вновь представ в темной своей ипостаси. «Земляной, ты что творишь?» - бросила она, и Веритас озадачился: «Это то, что ты хочешь сказать мне по прошествии 700 лет? Ты должна знать, к чему я стремлюсь. Знаешь, чего я хочу. Это единственное, чего мы желали друг от друга!» «...Сражаться друг с другом до смерти, конечно же!» - прошипела Фина, и Веритас утвердительно кивнул: «Именно!»

Сакура встала рядом с Финой, приказав всем остальным встать рядом с нею, и немедленно. Даже если Кристалл Света будет уничтожен, и мире останется последний кристалл, а, стало быть, надежда не угаснет!.. Фина произнесла заклинание, и герои исчезли...

Веритасы недоуменно переглянулись: противники их решили бежать, спасая свои жизни?.. Как бы то ни было, они сделают то, для чего пришли сюда. Приблизившись к кристаллу, Веритас Светлая расколола его...

Заклинание Фины перенесло остальных на лесную поляну в некотором отдалении от руин. Джейк во все глаза смотрел на их новую спутницу, не в силах поверить, что Фина могла столь преобразиться – чувствовалась в ней невероятная сила, ровно как и уверенность.

Девушка поведала, что та Фина, которая знакома им, родилась в результате утраты ей могущества... Но теперь, когда Веритас Земляной наполнил тело ее древней силой, она пробудилась вновь, вернув утраченное обличье, знания и воспоминания. «Я такая же, как и 700 лет назад», - молвила она, - «до того, как была заточена в кристалл. Но... личность иной Фины вот-вот растворится во мне, и никогда боле не явится она вам. Для меня этого особо не важно, но... Думаю, вы заслуживаете того, чтобы знать об этом». «Неужто ее никак не спасти?» - в отчаянии вопросил головой, и отвечала Фина: «Увы, я не представляю, как».

«Есть один способ», - произнесла Сакура. – «Возможно отправиться в разум Фины и спасти от уничтожения вторую ее личность – милую и невинную». Сакура заявила, что им как можно скорее надлежит выступать к Библиотеке Магии, что на небольшом острове к югу от континента, а объяснения подождут.

...Библиотека представляла собой поистине монументальное строение; удивительно, что находится она в глухом дикоземье. «Но кто построил подобную башню?» - в восхищении спрашивал Николь, когда Сакура вела их по коридорам и помещениям, уставленным стеллажами книг. «Никто», - отвечала девчонка. – «Здание появилось в этом мире именно в таком виде, каким вы его видите. Но не забивайте себе этим голову. Мы должны достичь центральных чертогов, где находится необходимая нам книга».

В здании пребывало немало монстров, и героем пришлось с боем пробиваться к намеченной цели. Наконец, искомый фолиант был обнаружен, и Сакура, окружив посещение магическим барьером, обратилась к Фине, прося тут взять фолиант в руки и мыслями вернуться к войне, случившейся 700 лет назад.

Магия книги перенесла сущности героев в разум Фины; Сакура осталась в библиотеке, дабы защитить в случае необходимости беспомощные тела...

...Рейн же и спутники его обнаружили себя в неких землях, даже отдаленно не напоминающие те, кои посетили они в час странствий своих по миру. «Это – Паладия», - произнес голос Сакуры, незримо присутствовавшей здесь же, в воспоминаниях. – «Родина Веритасов и Фины. Постарайтесь обнаружить где-то здесь иную Фину. Пока вы не сделаете этого, мы ничего не сможем предпринять». Фина же, криво усмехнувшись при мысли о том, в сколь опасном месте они очутились, предупредила остальных, что воскресила в разуме эпоху страшной войны, расколовшей народ Паладии на два лагеря, и здесь может оказаться весьма небезопасно.

Герои выступили в направлении виднеющегося вдали шпиля, попирающего небеса; темная Фина предпочла исчезнуть, заявив, что появление ее в сей иллюзорной реальности может создать нежелательные проблемы. Противостояли Рейну и спутникам его воители Альдора, облаченные в причудливую механическую броню, создания, являющие собой помесь органического и искусственного начал. Похоже, цивилизация в сию давнюю эпоху была куда более высокоразвитой, нежели ныне.

Герои разили противников, не ведая, правильно ли поступают. Фина говорила, что в этой войне народ разделился на два фронта, но на чьей стороне выступают сейчас они?.. И против кого?.. «Не всегда все можно разделить на добро и зло», - отвечая мыслям Рейна, раздался бесплотный голос Сакуры. – «Это война между Альдором и Хессом. И те, кто выступает ключом к сему конфликту – ваши старые знакомые, Восьмеро Присяжных Паладии». Восьмеро?.. Рейн подумал было, что ослышался, но Сакура заверила его, что вскоре он сам все поймет.

...А вскоре путь героям преступил Веритас Темный. «Кто вы такие и что здесь делаете?» - потребовал ответа он. – «Вы не похожи на воинов Хесса». Рейн выступил вперед, заявив, что они заблудились, ибо здесь впервые. Веритас кивнул, после чего велел героям следовать за ним, к оплоту. Возможно, это их шанс узнать больше о том, что представляют собой Веритасы?.. Переглянувшись, герои последовали за своим неожиданным проводником...

Набравшись смелости, Рейн обратился к Веритасу Темному с вопросом: «По какой причине противостоят друг другу Альдор и Хесс? Ведь обе эти державы прежде были частью одной страны, Паладии, верно?» «Границы и нации имеют мало значения, когда миряне не разделяют одни и те же идеи», - отвечал Веритас. – «И именно подобные разногласия привели к тому, что идем мы ныне разными путями. Альдор поклоняется алтарю науки, Хесс привержен магии видений. И в результате – война, захлестнувшая нас всех... Магия видений отличается от иной волшбы. Это – престранная сила, порожденная научным прогрессом. Хесс объявил о независимости от Паладии, пытаясь заявить о себе как о державе магии видений. Но магия эта слишком опасна. Потому Альдор не мог позволить этому случиться... Но, если война продолжится, потери с обеих сторон будут огромны. Я хочу завершить этот конфликт раз и навсегда. И я стану клином, который рассечет окружающую нас тьму. Тьма – это моя стихия, и имя, которое я взял себе».

Слушая откровение Веритаса, Рейн впервые взглянул на него не как на темного лорда, жаждущего разрушения мира, но как на поистине великого героя, приверженного своим идеалам, готового на самопожертвование во имя высшей цели.

Неожиданно Веритас остановился. «Я чувствую... приближается великое воинство Хесса», - тихо произнес он. – «Неужто собирается оно сокрушить наш оплот?.. И во главе его... Демонесса Хесса». Обратившись к героям, Веритас испросил их о помощи в грядущем противостоянии, признав, что в жилах новых его знакомых течет кровь Альдора. «Особенно в тебе, Рейн», - уверенно произнес рыцарь. – «Но это не самое странно... Когда я смотрю на тебя, я...»

Он осекся, заметив приближающихся Веритасов Светлой и Земляного. Веритас Светлая призналась, что волновалась за Темного, покинувшего оплот на довольно продолжительное время, и Веритас Земляной хохотнул, заявив, что собрат их вполне может сам о себе позаботиться... Наблюдая за тремя Веритасами, герои были вынуждены признать, что в сию эпоху они кажутся более... человечными. Конечно, 700 лет – достаточный срок, чтобы в корне измениться...

Веритас Светлая приветствовала героев вполне дружелюбно, предложила им объединить усилия в противостоянии воителям Хесса, и покончить с затянувшейся войной. Рейн неуверенно пожал плечами – жест, который Веритасы расценили как знак согласия...

В последовавшем противостоянии герои наряду с тремя Веритасами сразили немало воителей Хесса, а также повергли предводительницу их – Фину, пребывающую на пике своего могущества. К беспомощной Демонессе Хесса приблизился Веритас Земляной, постановил, что падет она от его руки.

«Подожди!» - преградил ему путь Рейн. – «Веритас Темный рассказывал, что прежде миряне Альдора и Хесса были единым народом! Вы не должны продолжать убивать друг друга!» «Хватит!» - взорвался Веритас Земляной. – «Что ты вообще об этом знаешь? Ничего! Ничего не знаешь ни об этой войне, ни о моих чувствах к Фине! Но если не отойдешь в сторону, я покончу с тобой так же, как и с нею!» Веритас Земляной не оставлял им иного выбора, посему герои атаковали его...

«Ситуация изменилась!» - раздался в разумах их крик Сакуры. – «Вы должны немедленно вернуться в свои тела!» Иллюзорная реальность воспоминаний исчезла, и герои вновь обнаружили себя в одном из помещений Библиотеки Магии.

Магический барьер Сакуры едва сдерживал чудовищных тварей, пытающихся прорваться к героям. Верховодила натиском монстров Веритас Светлая, стремящаяся во что бы то ни стало покончить с розоволосой девчонкой.

«Я видел тебя в воспоминаниях», - обратился к Веритас Светлой Рейн. – «Что же случилось 700 лет назад? Что наполнило тебя такой любой ненавистью?» «Рейн...» - отвечала она, будто пробуя на вкус имя юноши. – «Стало быть, ты – сын Раегена... Он предал Паладию... Нанес мне удар прямо в сердце... Если бы не твоя мать, если бы не София...» Она осеклась, постановив, что дальнейшее существования нынешних противников ее подобно соли на ее ранах, усилила натиск...

Магический барьер не выдержал оного, исчез, и Веритас Светлая наряду с монстрами атаковала героев... В ходе сражения те раскололи доспехи ее, с изумлением узрев, что противостоит им девочка... как две капли воды похожая на Сакуру. «Давненько не виделись... сестра», - молвила последняя, и Веритас Светлая, разъяренная, рявкнула: «Никакая ты мне не сестра!»

Она метнула в Сакуру шар, сплетенный из чистейших магических энергий, но оные поглотил восстановленный девчонкой двеомер щита. Веритас Светлая прошептала следующее заклинание, и доспех ее восстановился. Рыцарь вознамерилась было продолжать бой, когда Рейн неожиданно вопросил: «Ты знала мою мать?» «То есть, Раеген тебе ничего не рассказывал?» - хмыкнула Веритас. – «Что ж, слушай. Твой отец, Раеген, один из Шестерых Присяжных Паладии».

«Темный... сир Раеген?» - в изумлении уточнил Лоссвел, и Веритас зло прошипела: «Раеген... Темного сбила с пути эта шлюха София, и он отвернулся от нас. Никогда не прощу этого предателя!» «Что? Ничего не понимаю!» - Лид тщетно пыталась осознать услышанное. – «Стало быть, Темный – папаша Рейна... и предатель в то же время? Но это бессмыслица какая-то!»

«Темный противостоял нам как один из Шести Присяжных Паладии», - напомнил остальным Николь. – «Мне казалось, он верен вашим целям». «Не понимаю!» - продолжала сокрушаться Лид. – «Тот, кто носит доспехи Темного, - действительно отец Рейна? Или же это кто-то другой?» «А это вам знать не обязательно!» - хмыкнула Веритас Светлая, после чего стремительно принялась творить гибельное заклинание, должное покончить с противниками ее...

Фина попыталась было усилить магический щит Сакуры, но энергии, коими ныне обладала Веритас Светлая, превосходили мыслимые пределы... И тогда Сакура, бесстрашно подступив к сестре, воздела руки, прошептала заклятие...

Мир исчез в ослепительной вспышке...

...Заклинание Сакуры перенесло героев в Мисидию. Фина тепло благодарила девушку за спасение их жизней, на что Сакура лишь усмехнулась: «Нам наверняка понадобятся твои силы, когда случится решающее противостояние с Шестью Присяжными. Я не могу позволить, чтобы с тобой что-то случилось до этого».

Николь же пристально разглядывал Фину, размышляя. Судя по всему, она восстановила былые силы благодаря Веритасу Земляному, но... только что, когда Веритас Светлая собиралась испепелить их заклинанием, Фина попыталась, но ничего не смогла противопоставить ей, и если бы не Сакура, все они были бы уже мертвы. Означает ли это, что могущество Фины на деле куда меньше, нежели можно было бы ожидать?..

Лоссвел и Рейн отошли в сторонку; последний пребывал в шоке, ведь последнее откровение касательно отца стало для него поистине невероятным. Лоссвел же признался, что на самом деле догадывался о том, кем в действительности является Веритас Темный. «Когда он спас нас, я ощутил некое тепло сира Раегена, исходящее от его доспехов», - молвил он. «Темный – наш враг, но он заслуживает уважения», - отстраненно произнес Рейн. – «Этот факт я признаю. Но Лид верно подметила: мы не знаем, кто именно носит сейчас доспех Темного».

Лоссвел не стал развивать тему, однако сознавал теперь, что, возможно, в жилах Рейна также течет кровь уроженца Паладии... как и у его отца... Быть может, это и объясняет то странно происшествие с рукой юноши, исходило от которой колдовское сияние.

...Неожиданно окружили героев чародеи Мисидии, пребывающие в неистовой ярости. Обвинив чужеземцев в уничтожении Библиотеки Магии. И хоть пытались убедить герои магов в том, что непричасны к произошедшему, жаждущие крови местные были непреклонны. Посему, не желая вступать в конфронтацию с чародеями, Рейн и спутники его бежали прочь через катакомбы, пребывавшие под городом...

Не ведали они, что Веритас Земляной уже рыщет в подземных казематах в поисках Фины. Ведь прежде, будучи воителями Паладии, они раз за разом сходились в поединках – самозабвенно, до изнеможения. И когда держава распалась на Альдор и Хесс, полагал Веритас, что возлюбленная соперница его станет сражаться с ним рука об руку на стороне Альдора... но Фина избрала Хесс... Размышления рыцаря прервали появившиеся черные маги. Еще один чужак в их вотчине?.. Веритас лишь зло усмехнулся: чародеи и не подозревают, что через считанные мгновения расстанутся с жизнями...

...Наконец, преследователи остались далеко позади, а герои затерялись в кажущимися бесконечными подземных тоннелях. Лид предложила спутникам покончить с Веритас Светлой, дабы отвратить угрозу оной раз и навсегда, однако Сакура отрицательно покачала головой. «К сожалению, Веритасы Земляной и Светлая сейчас слишком опасны для нас», - вздохнула она. «Как так?» - опешил Джейк. – «На нашей стороне Фина! Демонесса Хесса, чье могущество вернулось в полном объеме! Да мы с легкостью одержим верх над этими двоими».

«Да, возможно, силу она себе и вернула...» - молвила Сакура, оценивающе глядя на Фину, и та продолжила невысказанную мысль: «Но нет гарантий, что я смогу контролировать ее». «То есть, именно по этой причине твое заклинание дало сбой, когда мы противостояли Светлой?» - уточнил Николь, и Фина неуверенно отвечала: «Возможно, это как-то связано с тем фактом, что личность второй Фины исчезает во мне... И это все сильнее мешает мне сосредоточиться...» «Да, для контроля над магией необходим чистый разум», - признал Николь, осознав, наконец проблему: если личность второй Фины исчезнет окончатель, их спутница может окончательно утратить контроль над ее магическими силами.

Стало быть, надлежит вернуться в воспоминания Фины и закончить начатое. Сакура предложила спутникам направиться в место, где местные магии упражняются в применении заклинаний. Там она сможет сотворить барьер, дабы оградить беспомощных героев от вреда в случае появления Веритас Светлой.

Герои продолжили путь через катакомбы, а Фина, отозвав Рейна в сторону, поинтересовалась: «Фина, которую ты хочешь спасти – это я... или же та, другая?» «Я хочу спасти вас обеих», - уверенно отвечал юноша. – «И тебя, и другую Фину». «Ожидаемо и тупо, как раз в твоем стиле», - зло буркнула Фина, и, оставив ошарашенного Рейна, поспешила за остальными.

...Оставив казематы позади, герои достигли сокрытого в восточных горах комплекса... где обнаружили множество мертвых тел магов. Очевидно, что побывал здесь кто-то из Шестерых Присяжных, скорее всего – Веритас Земляной. Наверняка пытался он отыскать беглецов, и маги расстались с жизнями, подвернувшись под руку разъяренному рыцарю.

«Сами они утверждают, что исполнены ненависти», - молвила Лид, обращаясь к Сакуре. – «Но на кого их ненависть направлена?» Сакура промолчала...

Фина открыла было рот, чтобы ответить, однако из теней выступил Веритас Земляной, молвил: «Ты ведь знаешь правильный ответ, Фина?» «Конечно», - отозвалась та. – «А как иначе? Ведь я была там, так же, как и ты». «Тогда предлагаю тебе на этот раз объединиться», - молвил Веритас. – «Объединить силы с Шестью Присяжными». Фина поблагодарила рыцаря за предложение, однако ответила на оное отказом. «Не стоит принимать решение столь скоропалительно», - настаивал Веритас. – «Многое изменилось за прошедшие 700 лет. Теперь у нас с тобой один и тот же враг».

И вновь Фина отрицательно покачала головой. «Но почему?» - спрашивал Веритас. – «Почему ты отвергаешь мое предложение?» Фина медленно приблизилась к озадаченному Рейну, пристально всмотрелась ему в лицо, после чего бросила Веритасу: «Я останусь рядом с человеком, которого полюбила. Как тебе такая причина?»

Откровению сему герои поразилась, однако о том, о ком говорит Фина, догадались не все; Джейк самоуверенно записал признание на свой счет. Прагматичный Николь вернул остальных к действительности, предложив отступить, ведь если Веритас Светлая доберется до сего комплекса, у них будет мало шансов выжить.

Посему герои бросились прочь, в недра здания; Веритас Земляной недоуменно смотрел им вслед. «Бегство мало что даст вам», - пробормотал он. – «Я прекрасно знаю, куда вы направляетесь...»

...Сакура привела спутников в свое тайное убежище, уповая на то, что противники не найдут сей чертог, затерянный в пределах обширного комплекса магов. Она раскрыла книгу, найденную в Библиотеке Магии, приготовилось произнести заклинание, должное вернуть в героев в воспоминания Фины... но с изумлением обнаружила, что магические энергии ее иссякли. Похоже, двеомер телепортации исчерпал все ее возможности... по крайней мере, на данный момент. Да, если она, Сакура передохнет несколько дней, то силы восстановятся, но герои не могут позволить себе подобное – личность Фины, искомая ими, наверняка окажется поглощена и вернуть ее будет невозможно.

Посему Сакура, обратившись к спутникам, постановила: «Нам следует отправиться в Башню Мисидии». Николь слышал об оной: маги возведи каменный шпиль, являющийся проводником чистейших магических энергий, и на вершине башни возможно почернуть силу, достаточную, чтобы пробудить двеомер фолианта.

...Башня Мисидии означилась в далеких западных пределах континента. Сражаясь с заполонившими ее монстрами, герои начали восхождение к вершине. Фина все еще вела себя с Рейном донельзя напряженно, а юноша никак не мог взять в толк, что он делает не так. Джейк, однако, просветил его, что даже великая Демонесса Хесса – всего лишь женщина и хочет быть единственной в жизни мужчины, на котором остановила свой выбор. Потому «Я хочу спасти вас обеих» или «Вы мне обе нравитесь» здесь не пройдет, она желает услышать иные слова. После подобного откровения Рейн совсем сник и поглядывал на Фину с откровенной опаской.

Поднявшись на вершину башни, герои прикончили означившегося там ледяного гиганта, после чего Сакура сотворила защитный магический барьер. Фина унеслась мыслями к событиям 700-летней давности... и герои вновь обнаружили себя в ее разуме, на бесплодных, обезображенных войной равнинах Паладии.

«Кстати, а где это – Паладия?» - осведомился Джейк, обращаясь к Фине. – «Никогда не слышал о том, чтобы в нашем мире существовала подобная страна». «Да, Паладия находится в совершенно ином мире», - отвечала Фина. «Но тогда... что ты и эти Шестеро Присяжных делаете в мире нашем?» - поинтересовалась Лид, и отвечала Фина: «Вскоре вы все поймете. Увидите сами в моих воспоминаниях». После чего исчезла.

Герои же впятером вновь выступили на исследование сих позабытых пределов... когда лицезрели в пустошах Шестерых Присяжных. Веритасы Водная и Светлая подтрунивали над Земляным, ведь тот был несказанно изумлен, когда в час их предыдущего противостояния герои просто растворились в воздухе, повторяя, что это все его вина.

Веритас Темный предложил Рейну и спутникам его присоединиться к ним в последнем сражении с силами Хесса. «Почему-то ты не кажешься мне чужим», - признался он, обращаясь к юноше. – «Знаю, что вижу тебя впервые, но... все же...» «Не знаю, о чем ты», - выдавил Рейн, отводя взгляд.

...Веритасы – чемпионы Альдора – наряду с Рейном и сподвижниками его схлестнулись с силами Хесса на поле брани в последнем, решающем противостоянии... Позже, на одном из привалов, сделанном в горном каньоне, присоединилась к ним воительница, именующая себя Веритас Молнии – и была она никем иным, как Сакурой!.. Рейн припомнил, что прежде сестра ее, Веритас Светлая, называла Сакуру предательницей...

Веритас Темный, обратившись к героям, поведал, что Гилгамеш - Веритас Ледяной - не сможет к ним примкнуть, как ожидалось, ибо пал в противостоянии с противником. Стало быть, размышлял Рейн, изначально Веритасов действительно было восемь, но Ледяной погиб, а Сакура оставила сподвижников...

«Хесс бросил в бой все силы», - рассказывал Темный. – «Если война продолжится, потери с обеих сторон будут чрезвычайно велики». «Но что ты собираешься делать?» - полюбопытствовал Рейн. – «Ты говорил, что каким-то образом хочешь разрешить конфликт с Хессом, так?» «Верно», - подтвердил Веритас. – «Для этого мы должны лишить магических сил Восьмерых Мудрецов Хесса, ведь именно они выступают столпами для своей нации. Если мы сумеем осуществить задуманное, Хессу придется оставить мысль о том, чтобы силой оружия обеспечить свою независимость, и тогда, возможно, мы сможем сесть за стол переговоров».

«Но ведь тогда Альдор окажется сильнее», - заметил Николь. – «Если Альдор станет говорить с позиции силы, что помешает вашей стороне с ходу отмести идею независимости Хесса?» «Может, некоторые действительно так считают», - признал Веритас. – «Но если мы не прислушаемся к желанию Хесса, то семена войны непременно вновь расцветут, только позже. А власть имущие в Альдоре действительно хотят завершения этой войны». Веритас Темный заявил, что если Альдор действительно попытается посягнуть на независимость Хесса, Восьмеро Присяжных в таком случае примут ту сторону, против которой в настоящее время выступают. Рейн изумленно покачал головой: Веритасы действительно стремятся к справедливости и цели их благородны!

«Если мы сможем договориться о допустимых условиях отделения Хесса, то непременно вернем магические cилы Восьмерым Мудрецам», - продолжал говорить Веритас. – «И тогда, наконец, воцарится мир». Веритас передал Рейну магический кристалл, с помощью которого возможно лишить магии чародеев Хесса. Темный был уверен, что Рейн и спутники его сумеют одержать верх над мудрецами в противостоянии, потому и рассчитывал на их помощь. Рейн же заверил Веритаса, что приложит все усилия, чтобы надежды, высказанные Темным, осуществились.

...Вскоре путь героям преградила Фина в темной своей ипостаси, и постановил Рейн, что исполнят они обещание, данное Веритасам, и запечатают магические силы чародейки с помощью кристалла. Велев остальным держаться поодаль, Рейн обнажил меч, приблизился к чародейке, поинтересовался, почему та продолжает сражаться. «За свою гордость», - бросила та, - «и за независимость Хесса. А ты почему сражаешься, незнакомец?» «...Тут все сложно», - замешкался с ответом Рейн, но противница его отрицательно качнула головой: «Так не должно быть. Ты сражаешься, чтобы защитить что-то. И говоришь, что не знаешь, что именно ты защищаешь?» «Нет!» - вырвалось у Рейна. – «Я многое хочу защитить. Именно поэтому мне там сложно дать простой ответ. Но если уж выбирать, то именно сейчас я хочу защитить...»

Не дожидаясь ответа, Фина атаковала, и Рейн поверг ее, после чего закончил фразу: «...Девушку. Лишь одну девушку в целом мире». «Это самая идиотичная причина для того, чтобы сражаться», - прохрипела Фина. – «Но, возможно, самая искренняя».

«Фина», - обратился к обессиленной чародейке Рейн. – «Темный и остальные хотят все решить миром с Хессом. Твоя держава может обрести независимость безо всякого кровопролития. Но Восемь Мудрецов не должны вмешаться, посему... позволить ли ты нам заточить тебя в кристалле лишь на время переговоров? Даю слово, как только будет достигнуто соглашение, ты обретешь свободу».

Даже если бы и хотела, Фина, утратив все свое магические энергии в последнем противостоянии, не сумела бы помешать Рейну, потому не оставалось ей ничего иного, кроме как сдаться на милость победителю. Но перед тем, как окажется она в заключении, Фина просила Рейна открыть ей имя девушки, которую он хочет защитить, и юноша, согласно кивнул, назвал оное: «Фина». После чего воззвал к магии кристалла, заключив в артефакт темную ипостась Демонессы Фесса.

В разуме его прозвучал ликующий крик Сакуры: остающаяся в Башне Мисидии девушка заверяла, что на ее глазах остающаяся без сознания Фина преобразилась, вновь приняв свое светлое и невинное обличье. Стало быть, могущество ее запечатано вновь, и происходящее в сей иллюзорной реальности действительно оказало требуемое воздействие на материальную вселенную.

И все же один вопрос оставался без ответа: если заключение Демонессы Хесса привело к завершению войны, посему же Шестеро Присяжных 700 лет спустя жаждут отмщения?..

Семеро Веритасов приблизились к героям. Темный поздравил их с одержанной победой, обещав, что незамедлительно начнет подготовку к переговорам между двумя державами... Неожиданно земля сотряслась, а в небесах возникли восемь гигантских кристаллов...

...Герои пришли в себя на вершине Башни Мисидии, где с изумлением лицезрели сразу двух Фин – светлое и темное воплощение. Сакура не разумела, что происходит. Она предполагала, что возвращение личности Фины светлой вновь заставит исчезнуть Фину темную. Неужто в воспоминаниях последней произошло некое событие, столь радикальным образом повлиявшее на настоящее?..

На вершину башни ступили двое – Веритасы Земляной и Светлая. Они справедливо расценили, что лишь здесь Сакура сможет почерпнуть достаточное количество магической энергии, чтобы сотворить заклинание, кое отправит ее союзников в воспоминания Фины.

«Почему ты переметнулась в стан Фесса?» - обратился Веритас Земляной к темной Фине. – «Я много раз спрашивал тебя об этом, но ответа так и не получил. Так все же, почему?» «Альдор страшился магии видений Хесса», - отвечала Фина. – «Именно поэтому твоя держава отказывала Хессу в независимости. А жители Хесса полагали, что лишь обладая магией видений, они смогут как-то уладить все с Альдором. Но... когда дело дошло до войны, стало очевидно, что верх одержит Альдор, чьи армии многократно превосходили числом силы Хесса. Все с самого начала сознавали, что рано или поздно Хесс потерпит поражение». «Это так», - подтвердил Веритас Земляной. – «Еще одна причина, по которой тебе следовало присоединиться к нам, неужто не понимаешь?»

«Нет, как раз наоборот», - покачала головой Фина. – «Именно из-за того, что Альдор обладал преимуществом, я и примкнула к Хессу. Бросить вызов сильнейшему. Сделать невозможное возможным. Победить к битве, которая уже почти проиграна. Именно таков должен быть путь истинного воина». «Но если все так...» - растерялся Веритас. – «Если бы ты мне сказала об этом... мы сумели бы понять друг друга...» «Разве нам действительно было это нужно?» - усомнилась Фина. – «Разве мы не понимали друг друга, когда обменивались ударами, а не словами?» Веритас Земляной долго молчал... после чего подтвердил, что теперь понимает Фину, и это он, а не она, утратил видение истинного пути...

Фина потребовала у Веритаса Земляного поединка – ни на жизнь, а на смерть. «Я оставляю Светлую вам», - молвила она, после чего схлестнулась со своим заклятым противником. Веритас Светлая же заявила, что собирается сполна насладиться предсмертными воплями своей сестры и сына предателя-Раегена, атаковала...

Впервые Веритас Светлая явила противникам свою истинную силу – магию видений. Как и Рейн с Лоссвелом, она призывала героев, принадлежащих иным пространствам и эпохам. Так, пред Веритас сплотились воплощенные воители Альдора, схлестнулись с Рейном и спутниками его...

Темная Фина одержала верх над Веритасом Земляным, признала, что явил тот себя действительно достойным противником. Герои же повергли Веритас Светлую, однако та не намеревалась сдаваться. «Все эти 700 лет мы жили лишь одной целью!» - прорычала она. – «Но ты, Сакура, и Раеген... Все эти ваши разговоры о поисках компромиса... Мы закончишь лишь тогда, когда я свершу свое отмщение Альдору!»

«Кристаллы, которые падали с неба в воспоминаниях Фины», - молвил Рейн. – «Это была атака со стороны Альдора, верно?» «Стало быть... Шестерых Присяжных предали их же союзники?» - пришла к тому же выводу Лид.

«Что ж, толику правды вы осознали», - послышался голос, и на вершину башни поднялся Веритас Темный, и, обратившись к Светлой и Земляному, постановил, что они отступают, ибо не следует им разбрасываться собственными жизнями здесь и сейчас. Заклинание Темного перенесло двоих прочь, а сам он, обратившись к Рейну, изрек: «Придет время, когда все вы осознаете, как в действительности все обстоит. А пока вам следует знать лишь одно: когда мы свершим свое отмщение, этот мир прекратит существование. Все – люди, которых вы любите, места, которыми дорожите, - исчезнет». «Ты действительно думаешь, что мы позволим вам это сделать?» - воскликнул Рейн, и Веритас Темный обещал, что вопрос сей они разрешат в последнем, решающем сражении – случится которое совсем скоро.

И сейчас Рейн, обратившись к товарищам, постановил, что неважно, кем на самом деле является Веритас Темный, и есть ли между ними родственная связь. Молодой рыцарь Грандшелта поклялся, что индивида сего он непременно повергнет... и спасет тем самым мир...

Герои вернулись в Мисидию, сняли комнаты на постоялом дворе. К счастью, они сумели убедить магов, что за происшествиями в их державе стоят иные, разрушительные силы, после чего чародеи оставили чужеземцев в покое.

И сейчас Рейн, оставшись в одиночестве в отведенной ему комнате, мыслями унесся в воспитания о том страшном дне, когда отец его переступил порог дома, неся на руках бездыханное тело матери. «Она мертва», - напрямую поведал он своему ужаснувшемуся малышу. – «София... Твоя мать мертва. И это я убил ее».

Нет, Рейн не верил, что Раеген нанес удар, сразивший возлюбленную... но наверняка некими действиями своими способствовал он ее безвременной кончине. После того дня Рейн ни разу не видел отца, а тот даже не попытался объяснить ему, что именно произошло... Именно поэтому Рейн возненавидел Раегена, но Лоссвелу о случившемся не рассказал. Ведь Раеген был для Лоссвела истинным героем. К чему чернить подобный образ?..

Позже, собравшись в общем зале гостиницы, герои приступили к обсуждению своих дальнейших действий. Они до сих пор не знали причин, по которым Фина и Шестеро Присяжных пребывают в их мире. Хотя у Рейна была одно предположение... «Мир, в котором мы живем, это Паладия?» - обратился он к Сакуре, и Николь поддержал вопрос: «Или, точнее, часть Паладии?» «Можно сказать и так», - не стала отпираться девушка. – «Последний кристалл – Кристалл Тьмы – находится в Гроноа, и я все объясню вам по пути».

Сакура заявила, что им надлежит отыскать корабль, который согласится доставить их на сей далекий северный континент... Причем девушка обозначила, что на воздушном корабле цели они достигнут не смогут, а почему – вскоре поймут сами...

...Воздух над землями темного континента Гроноа был полон ядовитых миазм, которые, по словам темной Фины, вполне могли стоить жизни тем незадачливым авантюристам, которые останутся на поверхности долгое время. Сакура подтвердила слова спутницы, пояснив, что именно поэтому на воздушном корабле достичь земель Гроноа и остаться в живых невозможно – потоки воздуха поднимают миазмы вверх, в небеса.

«Сакура, так это мир действительно был некогда частью Паладии?» - осведомилась Лид, когда ступили герои в дюны Зантон, и розоволосая девушка утвердительно кивнула: «Да. Правители Альдора изгнали воителей Хесса, Веритасов, и даже саму землю, на которой находились те, в этот мир. Ведь Альдор располагал технологией, позволяющей создать «врата», используя межпространственные разломы. Вы ведь видели, как Веритасы появляются и исчезают мгновенно? Они все еще пользуется именно этой способностью... Но сила врат ограничена. Это – не окончательное решение».

«Что это означает?» - озадачилась Лид. – «Если это не окончательное решение, стало быть, рано или поздно все, что составляет Ляпис, однажды переместится обратно в Паладию?» «Альдор сотворил магическую печать, чтобы предотвратить подобную возможность», - отвечала Сакура. – «Вы ведь видели это в воспоминаниях Фины, не так ли?» Герои утвердительно кивнули, припомнив шесть кристаллов, возникших в небесах. «Они сотворили печать, заточив земли Паладии в этом мире, и остаются они глубоко под землею», - продолжала Сакура. – «Они – ключ к этой печати и к заточению народа Хесса».

«И Веритасы разбивают кристаллы, чтобы снять печать с земли Хесса?» - уточнил Николь, и Сакура молвила: «Да. Все вернется в Паладию, и Веритасы смогут отомстить альдорцам за свершенное предательство». «Но даже если они уничтожат печать, где же врата, посредством которых они вернутся в Паладию?» - вопросила Лид, и Сакура обещала ответить на сей вопрос позже.

«Но почему же правители Альдора предали вас?» - полюбопытствовал Джейк. «Мы были слишком сильны», - произнесла Сакура. – «Во время гражданской войны Восьмеро Присяжных стали героям своего народа. Люди любили нас. Было очевидно, что Восьмеро Присяжных сыграют ключевую роль в определении будущего Альдора после войны. И власть имущие видели в нас угрозу... не меньшую, чем представляли собой Восемь Мудрецов Хесса».

«И потому они попросту изгнали вас сюда?!» - воскликнула Лид. – «После того, как вы сражались за них на передовой? Как они посмели так использовать вас? Это ужасно!» «Да, ужасно», - после длительного молчания признала Сакура. – «Но сейчас мы должны сосредоточиться не на прошлом, а на будущем. И если проведем достаточно долгое время среди этих мизам, то никакого будущего не увидим в принципе».

Герои выступили в путь через бесплотные, опустошенные дюны Зантон, то и дело разя смертоносных монстров, прекрасно чувствующих себя в этих землях смерти.

«А в кристаллах заточены Восемь Мудрецов Хесса?» - озвучила следующий вопрос Лид, размышляя над историей Сакуры. «А ведь действительно», - осознал Лоссвел. – «В Кристалле Земли была заточена Фина, в Кристалле Ветра – Вавилон, в Кристалле Огня – Бахамут...» «Понимаете идею?» - обратилась Лид к недоуменно взирающим на нее спутникам. – «Число расколотых кристаллов не соответствует числу обретших свободу мудрецов Хесса. Даже если мы не станем брать в расчет Кристаллы Молнии и Льда, которые, судя по всему, были уничтожены давным-давно, куда подевались мудрецы из Кристаллов Воды и Света?»

Все обернулись к Сакуре, но та лишь пожала плечами. «Не знаю», - молвила она. – «Я полагала, что Восемь Мудрецов Хесса пожелают отомстить Альдору – так же, как и Веритасы. Они должны были действовать... Но тот факт, что мы не видим и следа их...» Герои предположили, что, быть может, мудрецы выжидают, и когда Веритасы уничтожат последний кристалл, сделают свой ход.

Сакура могла лишь гадать, что в действительности произошло с мудрецами. От Вавилона осталось лишь сердце, Бахамут сохранил лишь толику своего былого могущества, а личность Фины раздвоилась... Поистине, многовековое заточение оказало на мудрецов весьма пагубное влияние. Наверняка некое воздействие было оказано и на иных мудрецов, местонахождение которых неведомо... Но к худу или к добру окажутся подобные изменения – лишь время покажет...

Оставив дюны, герои ступили в леса, изуродованные постоянным воздействием ядовитых миазм, коими континент был поистине пронизан. «Этот мир...» - задумчиво говорила Сакура. – «Так много произошло в течение тех 700 лет, что я провела в Ляписе – именно так мы, будучи в Паладии, именовали сей мир». Остальные впервые услышали это название, и пришлось оно им по нраву. Ведь прежде они и не думали, что мир их имеет оное...

«Целый континент был перемещен сюда альдорцами», - молвила Сакура. – «Многие оказались в Ляписе, не только мы». «То есть, солдаты Альдора и Хесса тоже?» - удивился Лоссвел, доселе полагавший, что правители Альдора исторгли из Паладии лишь Веритасов, и Сакура подтвердила: «Да, и они тоже. Между ними и исконными уроженцами этого мира произошло немало сражений. Но в итоге большинство солдат выбрали для себя мирное сосуществование с обитателями Ляписа. И доказательство тому – в силе видений! Ею обладают все жители Паладии с самого рождения».

«Жители этого мира смешали свою кровь с прибывшими из Паладии», - произнес Лоссвел, - «потому их потомки могут пользоваться силой видений. Так?» «В точности», - кивнула Сакура. – «Осмелюсь сказать, что у большинства смертных, ныне живущих в Ляписе, течет в жилах толика крови уроженцев Паладии. И если сила эта пробудится, воззвать к могуществу видений сможет поистине каждый».

...Долгие часы шагали герои через лес; наступила ночь, небо расчертили огни метеоров, проносящихся через атмосферу. «Шестеро Присяжных обрели благодаря технологиям Паладии нечто, близкое к бессмертию», - продолжала Сакура свой рассказ. – «Но, оставаясь в Ляписе, мы не могли свершить отмщение предавшему нас Альдору. С годами пламя ярости в наших душах начало иссякать. Но 100 лет назад мы с сестрой обнаружили кое-что в Библиотеке Магии. Библиотека изначально находилась в Паладии и оказалась в Ляписе вместе с окружающими ее землями. И там мы нашли книгу о магических вратах. Там было сказано, что если врата были изначально сотворены, они никогда не исчезают. Но если их оставить закрытыми, магия накапливается в одном месте и может обратиться в шторм хаотических энергий. Чтобы предотвратить это, магические энергии следует высвобождать по крайней мере раз в столетие. Врата должны открываться. И когда это происходит, магия, истекающая из них, пронзает небеса потоками, походящими на падение метеоров».

Лоссвел припомнил, что подобное явление наблюдал незадолго до нападения на замок Грандшелт, и Сакура подтвердила его догадку: «Да. Магия исходит от врат, и это знак – они открываются». «Другими словами, если последний кристалл будет уничтожен, земли, исторгнутые из Паладии, вернутся в родной мир», - резюмировал Николь. «Верно», - молвила Сакура. – «Но энергии, кои высвободятся при этом, будут поистине разрушительны. Когда континенты Паладии впервые оказались в Ляписе, добрая половина этого мира была уничтожена. И если вновь совершить подобное, все остальные земли Ляписа вполне могут погибнуть. Именно поэтому Веритасам понадобился воздушный корабль, «Неуязвимый» – они хотели быть уверены в том, что смогут выжить и вернуться в Паладию».

Рейн мысленно поклялся, что не допустит подобной катастрофы... даже если это будет стоить ему жизни.

...Лес остался позади, но марш через дикоземье Гроноа продолжался. Герои ступили в горный каньон, разя преступающих путь им монстров. Обратившись к Сакуре, поинтересовался Джейк, по какой причине пути ее и Веритасов разошлись, ведь в воспоминаниях Фины действовали они сообща. Девушка долго молчала, а затем поведала о том, как они с сестрой – Веритас Светлая и Веритас Молнии – говорили с Веритасом Темным незадолго до того, как оказались преданы Альдором. Тогда Темный осведомился у сестер, чем займутся они, когда война завершится; сам он собирался оставить рыцарские доспехи и отправиться странствовать по миру. «Когда Хесс обретет независимость, этот мир изменится», - говорил он. – «И я хочу посмотреть на то, каким он станет. Война научила меня – в мире много того, о чем мне неведомо. Что правильно, а что – нет... я хочу понять это сам. И пока не сделаю этого, сюда не вернусь». Сестры постановили, что непременно станут сопровождать Темного собрата в сем странствии. Однако исполнить обещание возможности им не представилось...

«После того, как мы оказались в Ляписе, все наши помыслы были направлены лишь на мщение Альдору», - продолжала рассказ Сакура, возглавляя следующий через горный каньон отряд. – «Но... 700 лет – слишком долгий срок. Со временем сердца наши начали желать иного... Потому, когда мы узнали в Библиотеке Магии о вратах». Говорила Сакура о том, как сестра ее поведала об открытии сем остальным Веритасам, и решили те, что надлежит им в час следующего открытия врат и высвобождения магических потоков уничтожить кристаллы, дабы вернуться в Паладию. Сакура и Раеген, однако, воспротивились, заявив, что крови пролилось достаточно, и не следует разжигать новый конфликт. Неистовая Веритас Светлая была в ярости, и доводы сестры и Раегена о том, что люди меняются, а проливать кровь невинных не следует, слушать не желала. «Те, кто однажды принес клятву, не отступают от нее никогда!» - восклицала она, и Раеген согласно кивнул: «Верно. Давным-давно я поклялся, что оставлю доспехи и отправлюсь странствовать по миру. И я исполню свое желание...» С этими словами Раеген, сопровождаемый Сакурой, устремился к выходу из Библиотеки Магии, а Веритас Светлая дрожала от ярости, но не посмела нанести удар в спину человеку, который был ей так дорог!.. Ведь Веритас Светлая любила Темного, и жест его расценила как личное предательство... О том, почему сир Раеген вновь облачился в доспехи и примкнул к былым сподвижникам, Сакура не ведала... Да и Раеген ли носит ныне доспехи Веритаса Темного?..

Сакура осеклась, когда путь им преступила Веритас Светлая. Та воззвала к магии видений, и солдаты Альдора воплотились подле, атаковав героев... В противостоянии те повергли как воителей сих, так и саму Веритас Светлую.

«В моих жилах – чистейшая кровь Альдора», - прохрипела та в изумлении, отступая. – «Как же они меня сумели сразить?» Взор ее обратился к Рейну, и выдохнула Веритас Светлая: «Ты – тому причина. Вот, стало быть, какова сила сына Раегена... Раеген... когда же ты перестанешь заставлять меня страдать?» Она сделала еще несколько шагов назад, сорвалась со скального утеса, канула вниз.

Сакура напомнила спутникам, что Веритасы фактически бессмертны, и подобные раны не убьют ее сестру. Однако той понадобится какое-то время, чтобы восстановить силы, и героям надлежит воспользоваться этим, чтобы добраться до святыни, сокрыт в которой Кристалл Тьмы.

...Израненная Веритас Светлая лежала на камнях у подножья утеса; проливной дождь низвергался на доспехи ее. Она всегда ненавидела дождь... Мыслями Веритас унеслась к приснопамятной встрече с Раегеном... случившейся на просторах Ляписа много лет спустя после их расставания. Тогда тоже шел дождь...

«Еще пять лет, и магические потоки вновь расчертят небо, впервые за столетие», - сказала она ему. – «Создание «Неуязвимого» продвигается, как и должно. Все идет согласно плану... Раеген... возвращайся к нам!» «Не могу», - покачал головой ее возлюбленный. – «Мое странствие еще не завершилось». «Какое еще странствие?» - озадачилась Веритаса. – «Чем ты был занят все эти годы? Нашел себе жену, завел ребенка и жил как самый обычный человек... И это ты называешь ‘странствием’?» «Не знаю, поймешь ли ты», - отвечал Раеген, - «но я всеми силами пытаюсь жить как самый обычный человек. Для меня это – величайшее странствие и приключение. Так прекрасно просто вести жизнь, полную свободы! Никогда не знаешь, что принесет тебе завтрашний день». «Мне этого не понять никогда», - признала Веритас Светлая. – «И я не хочу больше обсуждать это. Если будешь сопротивляться, я уведу тебя силой. Неужто думаешь, что сможешь противостоять мне, не будучи облачен в доспех?»

Неожиданно к Раегену приблизилась женская фигурка, бесстрашно встала перед Веритас Светлой, потребовав, чтобы та оставила их в покое. София, супруга Раегена... Веритас, однако, была непоколебима в своем стремлении вернуть Раегена в стан сподвижников, и постановила, что, если не отправится он с ней по доброй воле, она убьет эту женщину.

София обратилась к супругу, говоря о том, что жизнь ее не стоит того, чтобы душа Раегена вновь исполнилась боли и страданий, и мужчина кивнул. «Светлая», - процедил он, - «я не стану помогать вашему начинанию. Даже если ты убьешь мою жену».

Обнажив меч – Пурпурную Молнию, - Раеген атаковал Веритас Светлую, но та с легкостью повергла противника. София вновь встала у нее на пути, и гибельное заклинание Веритас, предназначавшееся Раегену, сразило женщину. Раеген бережно поднял тело погибшей супруги, и, не удостоив Веритас даже взглядом, устремился прочь. «Пойдем домой, София», - тихо прошептал он. – «Рейн и Лоссвел заждались нас».

...И сейчас, лежа на камнях, Веритас Светлая с горечью сознавала, что и сестра, и возлюбленный отвернулись от нее... Всепоглощающее одиночество захлестывало душу...

С трудом поднявшись на ноги, Веритас зашагала прочь. У нее осталось лишь возможность отмщения, ничего боле. Потому должна она уничтожить последний кристалл, в этом ее священный долг.

...За горами взорам путников открылись руины древнего поселения – по словам Сакуры, выходцев из Паладии. Оказавшись на Ляписе, они всецело посвятили себя защите кристалла... однако давным-давно пали, все до единого, не в силах выжить на сем гибельном северном континенте.

Вскоре достигли герои Подземной Габерады – городка, находящегося в подгорной пещере, жители которого давным-давно укрылись здесь от ядовитых миазм и не ведали ровным счетом ничего об окружающем мире.

Неожиданно темная Фина остановилась как вкопанная, сообщив остальным, что, согласно ее ощущениям, к ним приближается один из Восьми Мудрецов Хесса – темный эльф, прежде остававшийся в заточении в Кристалле Воды. И аура, излучаемая им, выражает опасность, агрессивность и непредсказуемость... Неведомо, к чему стремится темный эльф, но надлежит как можно скорее спешить к святыне, дабы защитить Темный Кристалл – от темного эльфа ли или же от Веритасов...

Оставив город, путники углубились в гибельное болото к востоку от Габерады, но яд миазм лишал их последних сил, и распластались они на земле – все, за исключением темной Фины. На нее по некой причине миазмы не оказывали воздействия.

Неведомо, быть может – здесь бы и оборвались жизни героев, если бы не странствующий продавец снадобий, Илиас, и его спутник – рыцарь Фохлен. «По приказу мисс Амелии мы пришли к вам на помощь», - произнес он, обращаясь к умирающим от яда чужеземцам. Как оказалось, Амелия – дева, находившаяся в услужении императорской семьи Золдаада, - отрядила верных сподвижников, дабы те, спасая от верной гибели индивидов, сыгравших ключевую роль в судьбе их державы, выказали тем самым свою благодарность. Илиас передал героям целебные травы, кои непременно избавят их от воздействия миазм.

...Впервые темного эльфа герои и сопровождающие их Илиас и Фохлен узрели, достигнув обширных руин в восточных землях континента. «Свобода», - хрипело обезумевшее создания, шагая через развалины. – «Разрушение... Смерть... Смерть – это свобода... А свобода – это разрушение... Кристалл... Уничтожить кристалл...» Фина тяжело вздохнула: стало быть, это правда, и многовековое заточение в кристаллах весьма пагубно сказалось на Восьми Мудрецах. Сохранив могущество, темный эльф, похоже, совершенно лишился рассудка.

Темный эльф произнес заклинание, исчез, а герои продолжили путь через руины, уповая на то, что успеют они достигнуть святыни прежде, чем случится катастрофа. Миновав развалины, они простились с Илиасом и Фохленом – двое возвращались в Золдаад по настоянию Джейка: державе сей воители нужнее, а Рейн и спутники его справятся здесь своими силами.

Настигнув темного эльфа на подступах к святилищу, герои атаковали его, однако противник с легкостью поверг их, после чего продолжил путь. Из теней выступила Веритас Светлая, издали наблюдавшая за противостоянием, приблизилась к обессиленному Рейну, постановив, что сын Раегена умрет первым... Впрочем, передумала, ибо нет никакого удовольствия в том, чтобы добивать столь жалкого врага. Посему, постановив, что лично прикончит темного эльфа, а после – уничтожит Кристалл Тьмы, Веритас Светлая устремилась к святилищу. Сакура тяжело вздохнула: сестра ее считает, что иного смысла в собственном существовании у нее попросту нет.

Собравшись с силами, герои последовали за нею – двое могущественных сущностей подступали к Кристаллу Тьмы, и шансы сохранить оный таяли на глазах... У входа в святыню лицезрели они израненную Веритас Светлую, распластавшуюся на камнях; темный эльф поверг противницу, углубившись в пределы святыни.

«Сестра, добей меня», - молила Веритас Светлая, обращаясь к Сакуре. – «Если не смогу я расколоть кристалл, нет смысла продолжать существование. Если пронзишь мне сердце, меня даже «бессмертие» не спасет». Но Сакура наотрез отказалась добивать сестру, и тогда Веритас обернулась к Рейну: «Тогда ты покончи со мной. Ведь это я убила твою мать, Софию».

На лице Рейна отразилась изумление, и поняла Веритас, что Раеген не рассказал сыну о том, как в действительности погибла его мать. Вся жизнь Веритас Светлой была исполнена жажды отмщение, и находила она справедливым то, что именно с сим устремлением ей будет нанесет последний удар, коий оборвет смертное существование. «Стало быть, это не он убил ее», - неожиданно произнес Рейн с нескрываемым облегчением. – «Светлая, спасибо, что поведала мне об этом!» Веритас Светлая задохнулась от возмущение: она только что сказала этому юноше о том, что убила его мать, а он выказывает ей признательность за эти слова?!

Рейн заявил, что не ставит предаваться ярости и добивать беспомощную Веритас Светлую. «Впервые я всех вас повстречал в замке Грандшелт», - молвил он. – «Тогда я ничего не знал о ваших мотивах. Для меня вы были попросту убийцами. Но... чем больше я узнавал о вас, тем больше менялось мое мнение. Вы все столь... человечны. Вы чувствуете гнев. Вы чувствуете боль. Вы ведь не так уж и отличаетесь от нас, верно? Я не могу принять то, что вы хотите сделать. Но я понимаю, почему вы это делаете. И если нам суждено сразиться, мы сделаем это, как подобает».

Повернувшись к пораженной Веритас Светлой спиной, Рейн зашагал вглубь святыни, надеясь настичь безумного темного эльфа; сподвижники последовали за молодым рыцарем. «Ты действительно сын Раегена», - прошептала Веритас ему вслед. – «Лишь он мог произнести подобные слова».

...Настигнув темного эльфа близ чертога, пребывал в котором Кристалл Тьмы, герои атаковали противника. Тот высвободил свою магию вкупе с жизненной энергии единым разрушительным потоком, и лишь загодя наведенный магический щит спас жизни героям... хоть атака сия и дорого им стоила. Обессиленные, пали они, а темный эльф приблизился к безвольному Рейну, дабы покончить с предводителем сего маленького отряда...

Но сына Раегена телом своим заслонила подоспевшая Веритас Светлая. Последняя сразила темного эльфа, после чего, обратившись к Рейну, постановила, что следующая их встреча непременно станет последней. «Рейн, я любила твоего отца», - бросила она, устремляясь к выходу из святыни. – «Задолго до того, как повстречал он твою мать. И все же он выбрал ее... И лишь сейчас я осознала, что это означало. Рейн... в жизни не всегда все происходит так, как тебе хотелось бы, верно? Но... именно поэтому и стоит жить. Теперь-то я понимаю смысл слов, сказанных им однажды». «Да, думаю, я тоже», - кивнул Рейн. – «Светлая, могу я задать тебе один вопрос? Мой отец прежде оставил Восьмерых Присяжных... Почему же ныне он входит в число Шестерых?..»

Веритас Светлая долго молчала, но все же отрицательно качнула головой. «Скоро ты все поймешь сам», - молвила она. – «Когда случится последняя битва». Больше ничего не добавив к сказанному, Веритас Светлая покинула святилище...

На борту «Неуязвимого», пребывавшего в небесах над Гроноа, Веритас Пламенный приблизился к находящемуся на палубе воздушного корабля Темному, изрек: «Остался лишь один кристалл. Пришло время покончить, наконец, с Рейном и его жалкими товарищами». «Верно», - подтвердил тот, и пламенный продолжал: «Жаль, конечно, что Веритас Молнии переметнулась на их сторону. Казалось, что мы сможем вновь собраться как Восьмеро Присяжных... Конечно, Веритас Ледяной погиб, и его не вернешь... Но все равно, грядет величайшее сражение!»

«Гилгамеш, Веритас Ледяной», - задумчиво произнес Темный. – «Ты действительно думаешь, что он погиб? Ведь доспехи его после той битвы так и не нашли. Я думаю... он все еще жив...»

Прежде, чем углубляться в чертоги святыни, пребывает в которой Кристалл Тьмы, герои разбили лагерь близ входа, надеясь поутру продолжить путь. Лоссвел – как и поступал каждый день – отошел от лагеря подальше, чтобы продолжить свои еженощные упражения с мечом. Николь проводил его взглядом: рыцарь сей вызывал у тактика уважение, ведь неважно, столь труден был день, он никогда не забывал о тренировках.

Неожиданно донесся до тактика звук падающего дерева, и Николь бросился в направлении, откуда он исходил. И остановился в изумлении, заметив Лоссвела, от тела которого исходило пурпурное сияние, близ вековое ели, начисто срубленной ударом клинка. Неужто Лоссвел мог обрести подобное могущество?..

...Снявшись с лагеря утром следующего дня, герои ступили в святыню. Лоссвел держался отстраненно, подальше от остальных, пытаясь осознать, что произошло с ним ночью, во время упражнений. Ощущение было такое, будто внутри него открылась некая дверь, и хлынула через образовавшийся проем немыслимая сила.

«Лоссвел, что с тобой?» - нахмурился Рейн, заметив, в сколь странном состоянии пребывает его давний друг. «А? Что?» - встрепенулся Лоссвел. – «Просто думаю о последнем сражении, которое нам предстоит».

«Думаете, мы сможем защитить последний кристалл от Веритасов?» - обратилась к спутникам Фина, и Рейн уверенно кивнул: «Конечно!». Темная Фина поторопила остальных, предупредив, что в святыне ныне – немало монстров, привлеченных, вне всяких сомнений, негативными энергиями темного эльфа.

...В процессе исследования святыни и искоренения монстров, наблюдал Лоссвел, как спутники его движутся донельзя вяло, в то время как его собственные движения – точны и стремительны. «Что с тобой, Рейн?» - не выдержав, потребовал ответа он. – «Ты никогда прежде так медленно не двигался в сражении. Понимаю, мы покончили с темным эльфом, но не стоит так расслабляться! Это опасно». Рейн опешил: Лоссвел только что впервые отчитал его, и не понимал юноша, чем вызвал неудовольствие друга, ведь и не думал он вести сражение спустя рукава. «Да... Ты прав», - все же вымолвил он, и Лоссвел уверенно кивнул: «Конечно. Я всегда прав».

Наконец, монстры были повержены, и вознамерились герои дождаться появление Веритасов... когда Сакура встрепенулась, устремила взор вдаль. «Нет!» - выдохнула она то ли в отчаянии, то ли в страхе. – «Это ощущение... быть того не может... Как он мог...» Заявив ничего не разумеющим остальным, что должна кое-что проверить и спешить в деревушку неподалеку, девушка бросилась прочь из святыни. Надеясь, что Веритасы не воспользуются моментом, чтобы нанести удар, герои последовали за нею...

На борту «Неуязвимого» Веритасы Пламенный и Темный предавались воспоминаниям о своем сгинувшем Ледяном собрате. Тогда, 700 лет назад, Веритасы ожидали, когда Темный поведает им о своем замысле по противостоянии Восьмерым Мудрецам Хесса, но Ледяной устремлений их не разделял. Презрев полученные приказы, в гордыне своей и высокомерии он в одиночку выступил против могущественных противников. «Я не сражаюсь в бессмысленных сражениях», - заявил он сподвижникам на прощание. – «Я не сражаюсь с недостойными. Мне неинтересно сражаться с теми, кто слабее меня... Так что, Темный? Силен ли ты достаточно, чтобы остановить меня?» «Поступай как знаешь», - бросил Темный. – «Я не стану чинить тебе препятствий». «Трус...» - с презрением произнес Ледяной, после чего ушел... Больше Веритасы его не видели, посчитали погибшим...

«Ты знал, какое сражение нас ожидает?» - поинтересовался Веритас Пламенный, испытывающе глядя на своего Темного собрата. – «Именно поэтому не отправился на бой вместе с ним?» «Именно», - прозвучал ответ. «Интересно, каков был бы исход, если бы вы сражались вдвоем», - молвил Пламенный, и Темный отвечал: «Не знаю. Но уцелеть в нем даже нам обоим было бы нелегко».

После чего сообщил Пламенному, что не стоит предаваться воспоминаниям о Ледяном, который мертв вот уже семь столетий, а сосредоточиться на главном. И сейчас они направляются в лабораторию Лазарова, где обретут силы, необходимые им для скоро противостояния с Рейном и его спутниками...

Селяне, проживающие в деревушке Дуггл, пребывали в растерянности, но на вопросы чужаков отвечать не желали. «Бог... Гнев нашего бога…» - только и говорили они.

Повстречали герои Камиллу, защитницу селения. Девушка поведала, что нечто ударило ее сзади, а когда она пришла в себя, селяне вели себя столь странно. «Думаю, бог деревушки исчез», - молвила она. – «Прежде в пещере находился странный доспех».

«Должно быть, это...» - начала Сакура, однако в следующее мгновение разразилась страшная снежная буря, а когда завершилась она, то все без исключения селяне оказались пленены в ледяных глыбах. Подозрения Сакуры подтвердились: лишь один-единственный индивид обладал подобной силой...

«Это дело рук Веритаса Ледяного», - сообщила она сподвижникам. На лицах тех отразилось изумление. «Но... он же погиб 700 лет назад», - напомнила Лид, однако Сакура ощущала присутствие Ледяного поблизости, посему устремилась к отрогам селения.

Веритас Ледяной действительно означился там, где и ожидала Сакура. «Это ты сковал льдом селян?» - потребовал ответа Рейн, и Веритас отпираться не стал: «Да, я. Я провел во сне 700 лет, и должен был немного разогреться, пока не начался настоящий снег». «Разогреться?» - разозлился Рейн. – «Да ты шутишь! Немедленно освободи селян!» «Конечно», - буднично произнес Веритас. – «Если сможешь одержать верх надо мной в поединке, я с радостью избавлю их от ледяного плена». «О, это я с удовольствием», - процедил Рейн, обнажая клинок.

«А ты сильнейший?» - поинтересовался Веритас, окинув взглядом все разношерстную компанию. – «Мне неинтересно сражаться с теми, кто слабее меня. Потому... я буду ждать вас в долине поодаль. Сакура знает, как вам надлежит поступить». С этими словами он исчез, а сбитые с толку герои обратились к Сакуре, прося ту прояснить слова Ледяного.

«Он любит сражения», - молвила Сакура. – «Как принимать в них участие, так и просто наблюдать за ними. Прежде у него была собственная арена. И сейчас он хочет, чтобы мы сражались друг с другом, чтобы понять – кто из нас сильнейший. Именно с ним он надеется сразиться».

Для героев предложение Веритаса звучало поистине абсурдно, но сознавали они, что, похоже, иного способа спасти селян от гибели просто нет, и надлежит подчиниться правилам игры Ледяного. Посему выступили они в далекие западные пределы континента, где Веритас определил, кому и с кем надлежит сражаться. Так, выходило, что Рейну в противники досталась Сакура, темной Фине – светлая, Николю – Лоссвел, а Лид – Джейк.

В первом из сражений, произойдет которое в долине Зазалл, сойдутся Рейн и Сакура. Последняя предупредила противника, что если станут они сражаться не в полную силу, это не укроется от Веритаса, внимательно наблюдающего за каждым их шагом, за каждым действием. «К тому же, мне хочется узнать, насколько ты силен», - улыбнулась Сакура, обращаясь к Рейну. – «Ведь прежде я была одной из Веритасов. И люблю сражаться с сильным противником так же, как и Ледяной. И если бы не эта возможность, навряд ли я когда-либо противостояла тебе».

И Рейн, и Сакура воззвали к могуществу видений, и призрачные воители воплотились подле них. Подобное правилами было не запрещено, и сражение началось...

Рейн поверг Сакуру, и та признала поражение. Лоссвелу же, издали наблюдавшим за поединком, он не показался честным: оба противника двигались медленно, неуклюже... Неужто это все, на что они способны?.. Новообретенные силы пугали рыцаря...

...Веритас Ледяной подтвердил, что принимает победу Рейна, после чего наряду с героями проследовал в близлежащий погребенный под землею пустующий дворец, некогда построенный эльфами Именно здесь произойдет второе сражение, где сойдутся светлая и темная Фины.

«Как насчет условия?» - предложила темная Фина светлой своей ипостаси. – «Проигравшая оставит в покое Рейна». «Почему я должна соглашаться?» - нахмурилась та, и молвила темная Фина: «Потому что ты хочешь сохранить того, кого любишь, для себя. Это нормально». Фина молчала, размышляя над предложением, а Веритас поторопил обеих, веля им проследовать в чертог, где состоится противостояние. Сам он надеялся сполна насладиться, наблюдая за сражением двух ипостасей одной и той же личности.

«Ну что, готова?» - осведомилась темная Фина. – «Ведь если ты проиграешь, мы с Рейном будем вместе до самое смерти». На лице Фины светлой отразилась решимость; ставки сего сражения для нее резко возросли...

И все же победа в сражении сем осталась за темной Финой, однако боем, который дало ей альтер эго, она осталась несколько разочарована. «Значит, так ты сражаешься за Рейна?» - молвила темная Фина, дождавшись, когда удовлетворенный исходом Веритас Ледяной оставит их. «Но я не хочу, чтобы он всецело принадлежал лишь мне», - отозвалась Фина, после чего пояснила изумленной сим откровением Фине темной: «Я счастлива тем отношениям с Рейном, которые у нас сейчас... А, быть может, просто не хочу что-либо менять... Думаешь, это странно?.. Но если бы Рейн сказал однажды, что хочет быть лишь со мной... я была бы по-настоящему счастлива».

«А сама-то никаких шагов предпринимать не собираешься?» - хмыкнула темная Фина, и Фина светлая пожала плечами: «А что я могу? Даже если у меня есть к нему чувства, это не означает, что... Но... Я люблю Рейна. И я знаю, что небезразлична ему. Разве не это действительно важно?» «Может и так... если тебя это устраивает», - отозвалась Фина темная после долгого молчания. – «Но однажды нам все-таки придется решить этот вопрос. Ведь нас двое, а Рейн – один... И кстати сейчас ты впервые призналась, что любишь Рейна». Фина опешила: а ведь действительно...

Будучи занята своими мыслями, Фина не заметила, как к ней приблизился Рейн, поздравил с тем, что удалось ей дать столь знаменательный бой лучшей воительнице Хесса. Фина густо покраснела и просто таращилась на Рейна, не зная, слышал ли он ее диалог с темной ипостасью. Рейн озадачился, а Фина поспешила ретироваться...

Шестеро Веритасов проследовали в лабораторию Лазарова, где Темный поведал остальным, что разработал безумный ученый устройство, способное увеличивать силу живых существ.

«Именно поэтому мы позволили сему отвратному человечку оставаться подле нас», - молвил Пламенный, а Темный указал сподвижникам на ряд капсул, молвив: «Если поместить в них живые существа, силы оных возрастут. Это чем-то сродни доспехам, воздействующим на наши тела подобным образом». «Устройства сии были созданы для последнего противостояния силам Альдора», - произнес Веритас Небесный. – «Не думал я, что мы воспользуемся ими для сражения с Рейном и остальными». «Да, эти ребята стали весьма сильны», - признал Пламенный. – «Куда сильнее, чем я ожидал».

Остальные согласились с сим утверждением. К тому же, на их стороне теперь – Фина, Демонесса Хесса. Похоже, сражение с отрядом Рейна окажется весьма и весьма увлекательным...

«Помните, нашей конечной целью остается отмщение Альдору», - произнес Веритас Темный, приближаясь к одной из капсул. – «И пока мы не свершим его, не имеем права на поражение. Даже если Рейн или Лоссвел встанут у нас на пути, мы просто сразим их». Веритас ступил в капсулу, ожидая, когда устройство наполнит тело его новым могуществом...

Герои шагали к равнине, кою Веритас Ледяной избрал местом для третьего поединка. «В нем ты сойдешься с Николем?» - попытался было завязать разговор с Лоссвелом Рейн, но друг его продолжал отстраненно молчать. «Мне нравится мне идти на поводу у Ледяного, но должен признать, что в одном вся эта затея мне по душе», - продолжал Рейн, и Лоссвел насторожился: «О чем это ты?»

«Если ты одержишь верх в поединке с Николем, мы сразимся с тобой», - просветил Лоссвела Рейн. – «Помнишь, в Золдааде ты обещал мне настоящий поединок? Не думал, что произойдет все так, но если уж нам выпадет возможность сразиться друг с другом, я не стану сдерживать силы». «Да, уверен, что не станешь», - пробормотал Лоссвел, после чего ускорил шаг, заявив, что следует ему подготовиться к сражению с Николем. Не верил он, что у Рейна есть шансы в противостоянии с ним теперь, когда обрел он столь пугающее могущество...

...Веритас Ледяной указал Лоссвелу и Николю на место, где произойдет их сражение, сам же отступил в сторону, дабы наблюдать за ходом его. Какое-то время тактик внимательно созерцал противника, после чего произнес: «Вижу перед собой твое тело, друг, но не твой разум». «Рейн мне то же самое сказал», - вздохнул Лоссвел, пытаясь привести в порядок мысли. – «Он хочет сразиться со мной, если мы оба выйдем победителями из своих поединков». «Да?» - усмехнулся Николь. – «И тебя так отвлекает предвкушение сражения с ним, что ты не можешь сосредоточиться на бою со мной?»

«Нет, я...» - Лоссвел попытался было выразить словами снедающие его страхи и сомнения, но не сумел, обреченно покачал головой, молвив: «Николь, лучше бы ты одержал верх надо мной». Тактик озадачился: неужто противник его выказывает сомнения в том, что в честном бою его можно повергнуть в принципе?.. Но сражение расставит все по своим местам...

Как и ожидалось, Лоссвел вышел победителем в сем сражении, и когда удалился наряду с Веритасом Ледяным, к поверженному Николю подоспел Джейк, помог подняться на ноги. «Неужто Лоссвел всегда был столь силен?» - удивлялся он, и Николь подтвердил: «Да. И сражался он сейчас не в полную силу. Лоссвел никогда не пренебрегал тренировками с мечом за время нашего пути. Похоже, усердие его окупилось. И теперь мне кажется, что Лоссвел сможет повергнуть даже Рейна...» «Что ж, Лоссвел ведь хотел превзойти его, так?» - напомнил Николю Джейк. – «Если стремиться к своей мечте, она воплощается в жизнь. Но почему же Лоссвел кажется таким несчастным?» «Думаю, я догадываюсь, почему», - произнес Николь...

...Оставшись в одиночестве, Лоссвел размышлял о только что завершившемся поединке с Николем. Да, противник не представлял для него ни малейшей угрозы, все его движения и выпады были для Лоссвела совершенно очевидны. Он, он стал сильнее, гораздо сильнее... Так почему же осознание сего не приносит ему радости?!.

Фина разыскала Лоссвела, предающегося мрачным раздумьям, поздравила с блестящей победой над Николем. «Уверена, что теперь вы с Рейном сможете, наконец, выяснить, кто из вас сильнее», - заверила рыцаря девушка. – «Я тебе даже немного завидую. Ведь ты сможешь принять участие в поединке, о котором так давно мечтал!» «Не об этом поединке я так давно мечтал...» - помрачнел Лоссвел, устремился прочь, оставив Фину в полном недоумении...

...Местом для поединка Джейка и Лид Веритас Ледяной избрал подземные тоннели, созданные некогда легендарным гномом по имени Ругглс. К удивлению Лид противник ее был донельзя собран и серьезен, таким она видела его впервые. «Просто я должен выиграть этот бой», - заявил он.

Даже несмотря на помощь механических чокобо Лид потерпела поражение, и потребовала ответа – почему для Джейка так важна была победа. «Я весьма признателен всем вам за то, что вы сделали в Золдааде», - отвечал он. – «Потому я хочу вернуть вам долг. Например, вбить немного здравого смысла в головы друзей, творящих глупости».

Но пояснить слова свои обескураженной Лид Джейк не пожелал, проследовал в каверну, где уже собрались Веритас Ледяной и победители предыдущих поединков – Рейн, Лоссвел и темная Фина. Веритас постановил, что Рейн станет сражаться с темной Финой, Джейку же в противники достанется Лоссвел.

...Дожидаясь завершения противостояния Рейна и темной Фины, Джейк и Лоссвел покинули тоннели, воззрились за изуродованные, испещренные руинами земли Гроноа. «Какой исход их поединка ты бы предпочел?» - осведомился Джейк. «Неважно», - бросил Лоссвел, и Джейк покачал головой: «Странно слышать подобное от тебя. Разве не хотел ты прежде сразиться с Рейном? Тебе выпал редкий шанс сделать это, даже несмотря на то, что следуем мы странной прихоти Ледяного».

«Рейн тоже что-то подобное говорил», - молвил Лоссвел. «Но ведь это же хорошо?» - уточнил Джейк. – «Похоже, Рейн и сам хочет скрестить с тобой мечи. Потому не лишай его этого шанса. Дай ему то, что он хочет. Ты ведь и сам же этого хотел?»

Лоссвел промолчал, отвел взгляд, и Джейк напрямую спросил: «Лоссвел, ты боишься одержать верх над Рейном?» «Да как ты смеешь!» - пришел Лоссвел в ярость. – «Что ты об этом вообще знаешь? Ты не понимаешь, что я чувствую!» Реакция рыцаря подсказала Джейку, что он попал в точку. «Прекрасно. Злись», - молвил он. – «А затем атакуй меня со всей злостью!»

Ответить Лоссвел не успел: к ним приблизились Рейн и темная Фина. Последняя призналась, что потерпела поражение в только что завершившемся поединке. Стало быть, тот, кто возьмет верх в оставшиемся противостоянии, сразится с Рейном.

«Лоссвел, не разочаруй меня», - усмехнулся Рейн, и Лоссвел пробормотал в ответ что-то невнятное, после чего устремился к месту, где должен состояться поединок. Рейн и темная Фина переглянулись: что это с Лоссвелом?.. Последнее время он сам не свой... «Предоставьте его мне», - заявил Джейк, выступая следом за своим противником, и слова сии озадачили Рейна и темную Фину еще больше...

...В руинах некоей позабытой деревушки Лид, Николь и Фина светлая ожидали, когда поединок между Джейком и Лоссвелом завершится. «Николь, как считаешь, почему Джейк так старается спровоцировать Лоссвела?» - осведомилась Лид, и отвечал тактик: «Думаю, потому, что переживает за него». Подобный ответ Лид обескуражил, но Фина согласилась с Николем, молвив: «Когда Лоссвел сражался с Николем, я почувствовала, что он сдерживает свои силы, пытается их скрыть. Потому мне кажется, Джейк пытается разозлить Лоссвела, заставить его сражаться в полную силу».

«А почему Лоссвел этого сам не хочет?» - не могла взять в толк Лид. «Лоссвел долгое время пребывал в тени Рейна», - пояснил девушке Николь, - «но он сам – прекрасный мечник. Его ежедневные тренировки окупились, и обрел он великую силу... превзойдя даже своего дорогого друга. Я думаю, осознание этого заставляет Лоссвела чувствовать себя виноватым...»

Лоссвел и Джейк вернулись к остальным; лица их были мрачны... Не сдержавшись, Джейк съездил кулаком Лоссвелу по физиономии, заорав: «Ты придурок! Даже после всех моих слов не сражался в полную силу!» «Но ты проиграл», - констатировал Лоссвел. – «И, думаю, не в том положении, чтобы указывать мне на то, как я вел бой».

«Да пошел ты!» - похоже, Джейк разъярился не на шутку. – «Буду указывать, сколько сочту нужным! Неужто ты не понимаешь – я завидую тем отношениям, которые сложились у вас с Рейном! Вы подкалываете друг друга, поддерживаете, злитесь... Вы похожи на самых настоящих братьев. С моим братом таких отношений у меня не будет никогда. Императоры не яшкаются с мне подобными. Но у вас с Рейном все по-другому. Вы выросли под одной крышей. Вместе стали рыцарями. Вместе пережили все это ужасное и прекрасное странствие. И неважно, что произойдет – вы всегда продолжите поддерживать друг друга. Всегда!.. Потому, Лоссвел, не сдерживай свои силы... Ради себя... и ради Рейна!»

С непроницаемым лицом Лоссвел устремился прочь, а Джейк смотрел ему вслед, не зная, сумел ли достучаться до сердца рыцаря. Фина поблагодарила юношу за сказанные слова; теперь Лоссвелу следует самому разобаться со своими чувствами и эмоциями... По-иному на Джейка смотрела и Фина; прежде юноша бесил ее своими постоянными шутками да флиртом, однако, как оказалось, подобным поведением пытается скрыть он свое душевное одиночество...

Фина поспешила вслед за Лоссвелом, который поднялся на плато, где предполагался состояться их с Рейном поединок. «Я это понял, когда мы были детьми», - опустив голову, произнес Лоссвел, и не разумела Фина, обращается ли он к ней или же просто озвучивает снедающие его темные мысли. – «Когда Рейн сумел исполнить прием «Безмятежность» безо всяких усилий. Я всегда знал, что Рейн будет сильнее меня. Но я не хотел принимать этот факт... Потому продолжал тренироваться... Но когда в конце концов обрел силу, то понял: я... никогда не стремился превзойти Рейна. Не этого я хотел. Рейн может всегда оставаться на шаг впереди. Я просто надеялся сравняться с ним силами, и быть рядом... Этого мне было достаточно... Но если я сейчас повергну Рейна, то, боюсь, отношения наши уже не будет теми, что прежде... И осознание этого меня пугает...»

«Что за бред?» - послышался голос, и на плато показался Рейн. Фина поспешно отступила в сторону, но Рейн, на лице которого отражалась злость, даже не взглянул на нее. «Ты ведь сам это сказал!» - напустился он на Лоссвела, приблизившись к тому вплотную. – «Что непременно превзойдешь и меня, и моего папашу! Лучше бы тебе сдержать слово! Или же ты не рыцарь Грандшелта? А, Лоссвел?..» Лоссвел молчал, а Рейн продолжал распаляться: «К тому же, я не позволю тебе недооценивать меня. Ты, может, и стал силен, но с чего ты взял, что сможешь одолеть меня?»

Лоссвел кивнул, отошел на несколько шагов, изготовился к бою. Рейн ощущал силу Лоссвела, предполагал, что тот в действительности превосходит его... Но в предстоящем противостоянии, он, Рейн, станет сражаться в полную силу... и не отступит, пока не падет... Ведь Лоссвел приложил столько усилий, чтобы обрести эту силу... И разве может он, Рейн, называться «настоящим другом», если приложит, в свою очередь, усилий меньше?..

Обнажив меч, Рейн занял позицию напротив Лоссвела. Несмотря на то, что в замке Грандшелт они скрещивали клинки множество раз, оба понимали, что предстоит им первое серьезное противостояние.

Подле возник Веритас Ледяной, напомнив, что победитель в сем сражении получить возможность сразиться с ним лично. «Да кому дело до этого?» - пренебрежительно хмыкнул Рейн. – «Мы идем у тебя на поводу лишь ради селян. Не забудь освободить их от ледяного плена». «Конечно», - подтвердил Веритас. – «Я всегда держу данное слово».

...Рейн и Лоссвел сошлись в противостоянии... Последний оказался повержен, однако результат поединка Рейна нисколько не удовлетворил. «Ты что, думал, что не пойму, что ты сдерживаешь силы?!» - рявкнул он в гневе. – «Как ты смеешь поступать так в поединке со мной?! Разве не ты говорил, что хочешь стать сильнейшим из рыцарей?! Давай, повергли меня!» «Ты не прав», - тихо отвечал Лоссвел. – «И я был не прав. Я хотел лишь одного: оставаться подле тебя. Я никогда не желал превзойти тебя! Никогда не желал оставить тебя позади!» «Прояви же ко мне хоть немного уважения!» - воскликнул Рейн. – «Думаешь, я позволю тебя просто так взять да превзойти меня?! Если сегодня мне суждено познать поражение, однажды я непременно сравняюсь с тобой силой». «Рейн, ты не понимаешь», - в голосе Лоссвела звучали нотки мольбы и отчаяния. – «Я стал слишком силен».

Конец спору положил Веритас Ледяной, напомнивший Лоссвелу об установленных правилах. «Если ты не покажешь мне, на что в действительности способен, селяне навсегда останутся скованы льдом», - заявил он. Веритаса поддержал и Рейн: «Лоссвел! Селяне погибнут из-за нас! Даже сознавая это, ты не готов сражаться в полную силу?»

«Проклятье!» - прошипел Лоссвел. Боле не сдерживаясь, он атаковал Рейна, с легкостью поверг его... Верный данному слову, Веритас Ледяной произнес заклинание, должное освободить селян Дуггла...

Но щекам Лоссвела катились слезы. Нет, не так он желал одержать верх над Рейном, ибо силы противников в поединке сем были неравны. «Это из-за моей слабости ты так переживаешь, Лоссвел», - прохрипел Рейн. – «Если бы я был сильнее...» Неожиданно левая рука его воссияла, и юноша унесся мыслями в прошлое – в тот день, когда сияние сие охватило его руку впервые. Тогда девушка, заключенная в кристалл – Фина, - сумела сокрыть унаследованное могущество в теле малыша Рейна, не позволить силе поглотить его. Но сейчас чувствовал Рейн, что пришло время принять наследие, обрести силу, предназначенную ему по праву рождения.

Ярчайший свет озарил Рейна. Он рывком поднялся на ноги, вновь изготовился к бою. Лоссвел усмехнулся, принимая вызов. «Ты, как и я, скрывал свою силу», - произнес он, и Рейн утвердительно кивнул: «Может и так».

Двое вновь сошлись в сражении, и Веритас Ледяной с неподдельным любопытством и восхищении наблюдал за двумя воителями, силы которых, казалось, равны... Долго, очень долго продолжался танец клинков; и Рейн, и Лоссвел получали истинное удовольствие от поединка.

Наконец, двое одновременно исполнили «Безмятежность»... и Лоссвел оказался сражен. «Даже когда я сравнялся с тобой силой...» - выдавил он. – «Даже когда превзошел тебя... Ты все равно умудрился оказаться впереди... Это... так на тебя похоже... Это ты, Рейн!» Рейн помог Лоссвелу подняться ноги; двое пожали друг другу руки.

Веритас Ледяной поблагодарил обоих за противостояние, свидетелем которому стал, после чего, обращаясь к Рейну, произнес: «Наш с тобой поединок состоится в чертоге кристалла. Буду ждать тебя там». Он исчез, а Рейн и Лоссвел встревоженно переглянулись. Почему именно в чертоге кристалла?.. Ведь прежде Веритас Ледяной не проявлял к реликвии ни малейшего интереса... Неужто он... дал знать о своем пробуждении иным Веритасам и вновь примкнул к ним?..

...Герои поспешили вернуться к святыне, проследовали во внутренние ее пределы. Веритас Ледяной дожидался их у Кристалла Тьмы, и, заметив ступивших в чертог индивидов, сотворил некое заклятие, и реликвия на краткий миг воссияла. «Что ты сделал с кристаллом?» - в отчаянии воскликнул Рейн, и Веритас отвечал: «Я скажу лишь одно: у вас есть пять минут. Если хотите узнать, что я сделал, вам следует повергнуть меня, и поскорее... Рейн, спасибо, что дал возможность взглянуть на тебя в бою. Может, остальных ты и поверг, но я знаю – ты недостаточно силен, чтобы выстоять против меня в поединке один на один. Посему бы вам не атаковать меня всем разом?»

Героев долго упрашивать не пришлось; они атаковали Веритаса Ледяного, повергли его, однако осознали, что противостояние длилось дольше, нежели пять минут. Однако с Кристаллом Тьмы ничего не произошло... «Так и должно быть», - подтвердил Веритас. – «Я придумал эту небольшую ложь, чтобы заставить вас сражаться в полную силу. И результат меня весьма порадовал».

Сакура ощутила некую всесокрушающую силу, обернулась ко входу в чертог, куда ступили шестеро Веритасов; от доспехов их исходило сияние. «Рейн, Лоссвел», - произнес Веритас Темный, приветствуя противников. – «Мы пришли, чтобы сразиться за последний кристалл».

Пламенный лишь сейчас заметил Ледяного собрата, указал на него остальным. «Стало быть, все Восьмеро Присяжных Паладии собрались в одном месте», - констатировал Веритас Темный, и Пламенный усмехнулся: «Впервые за 700 лет. Как трогательно».

Лид с тревогой заметила, что против семерых Веритасов им не выстоять, и Сакура была вынуждена признать ее правоту. Посему, пробормотав короткое заклинание, Сакура предстала присутствующим, облаченная в доспехи Веритас Молнии. Что ж, пробил час последней битвы, и если суждено им погибнуть, защищая сей мир – да будет так!

«Ледяной, присоединяйся к нам», - обратился к собрату Веритас Земляной. – «Время для объяснений еще будет, а пока просто поверь: эти люди – наши враги». «Понятно», - процедил Веритас Ледяной, и, приблизившись к героям, встал рядом с ними.

В чертоге воцарилась звенящая тишина. «Ледяной, что это означает?» - раздраженно осведомился Веритас Темный. – «Ты принадлежишь нашей стороне». «Нет», - отозвался тот. – «Я принадлежу именно той стороне, где сейчас нахожусь».

Он снял шлем, явив изумившимся присутствующим свое лицо – сир Раеген! «Давно не виделись», - буднично приветствовал он рыцарей Грандшелта. – «Рейн. Лоссвел».

«Тогда кто же наш Темный?» - озадачился Веритас Пламенный, обернулся к Темному, однако тот не удостоил его ответом.

«И это все, что ты можешь сказать?!» - напустился на отца Рейн. – «Где ты был все это время?!» «Искал доспех Веритаса Ледяного», - отозвался Раеген. – «И нашел его здесь, где местные поклонялись ему как священной реликвии».

«Но зачем тебе доспех Ледяного?» - вопросила Веритас Светлая, и отвечал Раеген: «Разве не очевидно? Иначе мне будет тяжеловато остановить вас в вашем стремлении к возмездию». И, обернувшись к Рейну и спутникам его, добавил: «К тому же, мне нужно было убедиться, что вы достаточно сильны, чтобы сражаться рядом со мной». «Сир Раеген», - выдохнул Лоссвел, - «то есть, вы вынудили нас сражаться друг с другом, чтобы высвободили мы наш потенциал?» «Я думаю, эти маленькие детали обождут», - молвил Раеген, кивков указал на шестерых Веритасов.

Время для разговоров прошло. Все решится здесь и сейчас...

Обе стороны созерцали друг друга; никто не решался нанести первый удар. Раеген с одобрением отметил, что и Рейн, и Лоссвел стали куда более искусными воинами, нежели он помнил. Комплимент отца пришелся Рейну по душе, хоть и сознавал он, что умением анализировать ход сражения на ходу они обязаны Николю – великолепному тактику, многому их научившему за время совместного странствия и никогда, даже в разгар жестокой сечи, не терявшего голову.

Но именно Николь первым сорвался с мечта, атаковал Веритас Водную с нескрываемой ненавистью. «Не могу простить тебя!» - зло прошипел он. «И что же я тебе сделала?» - поинтересовалась та. «Не прикидывайся, что не знаешь!» - воскликнул Николь. – «Ты убила Элле?..» «Элле?..» - удивилась Веритас Водная. – «Кто такой Элле?..»

Веритасы и отряд, ведоый Рейном, сошлись в противостоянии не на жизнь, а на смерть; ожесточенное сражение вспыхнуло в чертоге кристалла. Заметив, что Веритас Водную теснит противник, Веритас Пламенный пришел к ней на помощь, отбросил Николя в сторону. Воспользовавшись моментом, Веритас Водная метнулась к Кристаллу Тьмы, попыталась расколоть его... однако магический барьер, загодя сотворенный сиром Раегеном, не позволил ей сделать это.

Сознавая, что пока жив сотворивший заклятие, барьер уничтожить проблематично, Веритас Темный приказал сподвижникам атаковать Раегена... однако те подчиняться не спешили. «Скажи сначала, кто ты такой!» - потребовал ответа Веритас Земляной. Остальные Веритасы прекратили бой, окружили Темного, веля тому явить свою личину.

Воспользовавшись моментом, герои встали подле раненого Николя. Обратившись к последнего, Рейн просил тактика не предпринимать боле столь импульсивных шагов. «Да что ты?!» - с нескрываемой злостью бросил Николь. – «Хочешь сказать, что знаешь, как я себя чувствую?!»

Неожиданно земля под ногами их загодила ходуном. Сакура с тревогой констатировала, что, похоже, врата между мирами раскрываются, а силы одного-единственного кристалла недостаточно, чтобы сдержать их. Раеген приказал Сакуре немедленно творить телепортирующее заклятие, и когда та подчинилась, использовал свои силы, чтобы переместить сына и сподвижников его прочь с земель Гроноа... Сам же он остался в чертоге кристалла, дабы сдержать данное Софии обещание и уберечь сей мир...

В себя герои пришли на отрогах островного королевства Фарм – обиталища воителей и мастеров боевых искусств. «Похоже, сир Раеген переместил куда-то сюда кристалл», - задумчиво молвила проницательная Сакура. Рейн предложил немедленно выступить на поиски реликвии, однако Николь отрицательно покачал головой. Он собирался отыскать Веритас Водную и сразить ее.

«Чтобы отомстить за Элле?» - уточнил Рейн, и Николь тяжело вздохнул, молвил: «Я долгое время размышлял об этом. Ты, Рейн, как-то сказал, что станешь сражаться с Веритасами, не испытывая гнева и злобы. Дабы понять, кто из вас более привержен убеждениям своим и идеалам. И я считаю... это полной чушью! Почему я вообще должен печься о монстре, убившей моего младшего брата?.. Ты, Рейн, просто строишь из себя святошу!» «Замолчи, Николь!» - резко оборвался тактика Фина. – «Рейн тоже познал немало страданий. Его мать погибла в час противостояния сира Раегена и Веритас Светлой».

«Может, и так», - не сдавался Николь. – «Но если Рейн хочет быть честным с монстром, убившим его мать, стало быть, он – такой же монстр!» Что бы не говорили остальные, тактик не собирался забывать о гибели брата, и ненависть к Веритас Водной буквально снедала его.

Сакура и темная Фина ощутили в землях королевства присутствие Веритаса Земляного. Наверняка стремится он разыскать исчезнувший из святыни Кристалл Тьмы... Предположив, что Земляному известно, где находится Водная, Николь бросился в ту сторону, где, по словам Сакуры, пребывал один из Шестерых Присяжных... Остальные устремились следом, уповая на то, что обезумевший от горя тактик не успеет наломать дров.

Довольно скоро настигли они Веритаса Земляного, атаковали. Новые доспехи даровали противнику их поистине невероятную силу, но все же он оказался повержен. О том, где находится ныне Веритая Водная, Земляной не ведал, и Николь приготовился было добить беспомощного воителя, но на пути его встали Рейн и темная Фина. Последняя заявила, что право отнять жизнь у Земляного есть лишь у нее, но если Николь собирается настаивать на том, чтобы расправиться с поверженным личность, что ж... она будет счастлива сразить и столь недальновидного тактика.

Обстановка накалилась до предела, но все же Николь внял здравому смыслу, отступил. Обратившись к Сакуре, поинтересовался он, не ощущает ли та присутствия иных Веритасов в окрестностях. «Я... что-то ощущаю...» - призналась девушка. – «Но ощущение слишком слабо, и я не могу сказать, кто именно из Веритасов поблизости». Но Николю было достаточно и этого.

Он устремился на юг, к лесной чащобе; герои последовали за ним, не удостоив поверженного Веритаса Земляного даже взглядом. Задержалась лишь темная Фина, посоветовав противнику выжить и однажды даровать ей поистине прекрасный бой.

Веритас Земляной долго смотрел ей вслед, сознавая, что час его пробил. В последнем сражении он почерпнул слишком много энергии из своих чудесных доспехов, и сейчас пришло время платить... собственной жизненной силой... В ослепительной вспышке Веритас Земляной исчез; смертное существование его оборвалось...

Сир Раеген противостоял Веритасу Темному, и ни одна из сторон не могла взять верх.

«Неплохо», - хмыкнул Раеген, не прерывая бой и продолжая серию молниеносных выпадов. – «Я впечатлен тем, что мы отражаешь мои удары, несмотря на то, что облачен я в доспехи Ледяного. Не знаю, кто ты такой... но, вне всяких сомнений, противник достойный».

Сделав ложный выпад, Раеген вынудил противника устремиться вперед, а после, телепортировавшись за спину его, нанес удар. «Признаю, ты сильнее меня», - молвил он, обращаясь к поверженно Веритасу Темному. – «Но не умнее. Очертя голову бросаешься на врага. Что ж, посмотрим, кто ты на самом деле...»

Раеген устремился было к Веритасу Темному, намереваясь снять шлем с голову того, когда в землю у ног его ударило заклятие, сотворенное подоспевшей Веритас Светлой. «Нет! Не смотри на него!» - выкрикнула та.

Герои приближались к месту, где ощущала Сакура присутствие противника, и ныне даже могла с уверенностью сказать, что это – Веритас Небесный, Сид. Подступив к последнему, поинтересовались герои, что позабыл Веритас в сих пределах. Ответ Небесного был ожидаем: «Разыскиваю кристалл. Он был перемещен в эти земли и должен быть уничтожен».

«Сид, я кое-чего не понимаю», - призналась Лид, - «если ты все это время желал лишь уничтожить сей мир и свершить свое отмщение, зачем же было обучать гномов искусству создания воздушных кораблей? Зачем передавать грезы о будущем народу, коему уготована гибель... Быть может, я и ошибаюсь, но... Сид, возможно, ты пытался найти еще что-либо, чему можно было посвятить свою жизнь, помимо мщения?»

Веритас Небесный долго молчал... а затем тихо произнес: «Когда пробил час последнего сражения с силами Хесса, я выступил на поле брани... оставив дома свою жену и новорожденную дочь. А после был исторгнут из Паладии и оказался здесь... и никогда боле их не видел. Моя жена и дочь не были столь... совершенны, как мы, Веритасы. Понимаете, о чем я?» «П-понимаю», - пролепетала Лид, и продолжал Веритас: «Моя жена состарилась и умерла, лишенная мужа, который поддерживал бы ее. Моя дочь выросла, состарилась и умерла, не зная своего отца. Что может быть хуже, чем осознание этого?.. Почему я все еще жив?.. Этот вопрос продолжал преследовать меня всю вечность, мне отведенную... Однажды я задумался о том, чтобы начать на этой планете новую жизнь, как поступили Раеген и Сакура. Но... моя жизнь. Моя любовь. Я не смог позабыть ее. Не смог позабыть их обеих. И скорбь стала неотъемлемой частью меня. Я не знаю... вернет ли отмщение Альдору мир моей душе. Но... я потерял семью, и мщение – единственное, что осталось у меня. Скорбь оскверняет сердце куда страшнее, чем даже ненависть... И именно поэтому я продолжаю сражаться».

«Я... понимаю», - выдавила Лид. – «Но это не значит, что принимаю! С малых лет я мечтала стать великим конструктором воздушных кораблей – как ты, Сид!» «Ты все еще хочешь стать как я, даже после всего, что услышала сейчас?» - осведомился Веритас, и Лид утвердительно кивнула: «Конечно! Я всем сердцем стремлюсь к осуществлению этой мечты! И непременно воплощу ее в жизнь!» Джейс, приблизившись к Лид, заверил ее, что непременно разделит с ней сие стремление, но сейчас им надлежит атаковать Веритаса Небесного, дабы, несмотря на откровения его, не позволить осуществить задуманное и расколоть Кристалл Тьмы.

Веритас Небесный не желал сражаться с Рейном и спутниками его, надеясь приберечь силы для противостояния Альдору, однако герои выбора ему не оставили...

Даже израсходовав все без исключения энергии свои доспехов, Веритас пал. Приблизившись к поверженному, Лид тихо молвила: «Сид, дай нам немного времени, и мы с братом построим столько воздушных кораблей, что даже ты удивишься. И тогда... воздушные корабли, искусству создания которых обучил ты жителей этого мира, заполонят небеса. И мы докажем, что сделаны они не для войны, и все небо засияет надеждой. Посему смотри в небо, хорошо? Я развею твою скорбь раз и навсегда». «Я... посмотрю, что у нас получится», - обещал Веритас.

Лид и остальные оставили его, продолжив путь в южные пределы королевства, а Веритас направил взор свой в небеса. Лид... Возможно, его дочь была чем-то похожа на нее...

Как прежде и Веритас Земляной, Веритас Небесный исчез во вспышке света... В последние мгновения своего существования созерцал он небеса, кои однажды непременно наводнят воздушные корабли...

Герои продолжали путь через лесную чащобу; Сакура заверяла, что вскоре они доберутся до города, однако, похоже, перспектива сия ее ничуть не радовала.

На одном из привалов Николь, большей частью хранящий молчание, отошел от остальных, остановился у лесного озерца, вглядывясь в глубины оного. «Если бы я остановил его тогда... Элли, быть может, и остался бы жив», - тихо произнес он.

Воспоминаниями он унесся к тому судьбоносному дню, когда младший брат разыскал его, с гордостью сообщив, что принят он в ряды новобранцев, и в скором времени станет солдатом, защищающим земли Олдериона. «Что?» - поразился Николь. – «Элле, но зачем?! Ты ведь поклялся, что никогда не станешь этого делать!» «Неужто ты не радуешься за меня?» – озадачился Элле. – «Я хочу делать для Олдериона все, что могу. Как ты и Люка». «Но для этого тебе не нужно становиться солдатом!» - в душе Николя занимался гнев. – «Неужто нельзя было сперва спросить мое мнение?» Элле, однако, заверил старшего брата, что однажды непременно станет столь же великим тактиком, как и он. Николь вздохнул: брат всегда старался подражать ему, но зачем?.. В глубине души Элле считал, что никогда не сравнится с Николем и Люкой, однако прилагал все усилия, чтобы стать похожим на брата...

Кроме того, владел Элле запретной магией, передающейся в их роду из поколения в поколение и позволяющей индивиду изменять свои внешность и разум. Таким образом, применяя заклинание сие, надеялся он стать похожим на Николя. Последний требовал, чтобы Элле не смел взывать к запретным силам, однако Элле возражал: «Почему? Хочешь, чтобы я всегда оставался столь же бесполезным, как сейчас?» «В тебе есть доброта, которой я не обладаю, Элле», - молвил Николь в ответ. – «Люди всегда открываются тебе. И это – истинный дар. Может, для сражения он и не очень подходит, но подобное умение бесценно в жизни. Поэтому если ты действительно хочешь обрести силу, не стремись во всем походить на меня. Отыщи свой собственный жизненный путь. Понял? Если хочешь получить мое благословение и стать солдатом, прими это условие». Элли подтвердил, что принимает довод брата...

И сейчас Николь твердил себе, что поступил опрометчиво, не отговорив брата от воинской стези. «Если бы я был честен и остановил его тогда... он бы не погиб», - тихо произнес тактик. – «Во всем виноват лишь я. Я виноват в том, что Водная сразила его».

...На следующий день Рейн и спутники его ступили в город Сиан, намереваясь расспросить местных, не видали ли они окрест гигантский кристалл... когда чужаков заприметила воительница, восседающая на чокобо.

«Госпожа Сакура!» - воскликнула она, и Сакура вздохнула, признавшись, что девушка – одна из ее учениц, ведь за годы, в течение которых скрывалась она от мира, бывшая Веритас Молнии успела обучить воинскому искусству немало последовательниц. Сакура представила девушку – Аяко – спутникам, после чего поинтересовалась, не видала ли та кристалл.

«Я видела, как он прочертил несеба, устремляясь в южные пределы королевства Фарм», - отвечала Аяко, - «по направлению к древней святыне. Некоторое время назад горожане отправились туда, чтобы посмотреть, что происходит». «Это может дурно закончиться», - помрачнела Сакура. – «Нам нужно отыскать их и отправить обратно в город».

Однако в следующую минуту в городские врата проследовал Гокен – предводитель отправившейся к святыне экспедиции, и, похоже, он был тяжело ранен. «Монстр в доспехах...» - прохрипел воин, и Николь тут же встрепенулся, осведомился: «Какого цвета доспехи?» «Синего», - прозвучал ответ, и Николь опрометью бросился прочь, направляясь к святыне, лежащей за холмами Рао. Герои последовали за ним, а Аяко еще долго таращилась им вслед, не разумея, что происходит, и что за напасть пришла в их славное королевство.

...В холмах Рао обнаружили герои израненных горожан, а подле – Веритас Водную, испытывающую, похоже, сильнейшую боль. «Я не хочу больше сражаться...» - бормотала она. – «Не могу больше... Не хочу больше убивать...» Николь презрительно хмыкнул, вознамерился прикончить Веритас заклинанием, однако сделать сие ему помешал Рейн, напомнив о чести. «Чести?» - процедил тактик. – «А есть ли честь в том, что она сделала с Элле?» «Что Водная сделала... простить нельзя», - признал Рейн. – «Но подобная месть... Чего ты добьешься, добив ее? Не думаю, что станешь чувствовать себя лучше».

Николь призадумался над словами товарища, а после признал: «Месть дает мимолетное удовлетворение... И после я станк чувствовать раскаяние». «Но если ты осознаешь это, тогда почему?..» - озадачился Рейн, и Николь пожал плечами: «Да мне плевать. Пусть будет раскаяние. Водная убила Элле. Он мертв, а она все еще жива. И этого я ей не прощу». «Кого я убила?» - растерянно вопросила Веритас Водная.

К собравшимся подоспел Веритас Пламенный, встал пред Водной, закрывая ее своим телом. «Она действительно не помнит», - молвил он, обращаясь к героям. – «Она не помнит того, что происходит, когда действиями ее управляет иная личность». «Не говори им этого!» - воскликнула Водная, и Пламенный сотворил телепортирующее заклинание, после чего оба исчезли.

...Герои же продолжили путь к древней святыне, где – предположительно – пребывал ныне Кристалл Тьмы. Пересекли они равнины Люмфа, где настигли Веритаса Пламенного, пытавшегося увести ослабленную Водную в безопасное место. Заметив преследователей, Пламенный велел спутнице бежать, сам же вознамерился принять бой.

«Среди Восьмерых Присяжных Веритас Водной не было равных в грации и красоте», - молвил он, неотрывно глядя на Николя. – «Однако воином она не была. У нее было доброе сердце, поистине – добрейшей души женщина...»

Рассказывал Пламенный, как в час войны Альдора и Хесса Веритас Водная искренне сокрушалась о сотнях тех, кого вынуждена была сразить своей магией в бессмысленном конфликте. Потому, не в силах выносить угрызения совести, она с помощью магии гипноза создала в разуме своем новую личность – жестокую и бессердечную. Ведь в противном случае война попросту сломает ее... Веритас Пламенный убеждал Водную не делать этого, а просто взять и покинуть Веритасов, но женщина отрицательно покачала головой. «Уйду я – место мое займет кто-то другой», - произнесла она. – «Если уж кому-то суждено сделать это, то я останусь до самого конца. В конце концов, руки мои и так уже в крови...»

«Гипноз не продолжается вечно», - рассказывал Веритас Пламенный героям – в том числе и хранящему молчание Николю. – «Каждый раз, когда действие двеомера завершается, она вновь творит это заклинание, подвергая себя его воздействию. Она делала это на протяжении всего времени пребывания здесь, в Ляписе. И заклинание оказало пагубное воздействие на тело ее и разум. Просто чудо, что она все еще жива после того, через что заставила себя пройти».

Лид обратилась к Николю, прося того оставить помыслы о мщении. Ведь, по сути, Элле был убит иной личностью, а не той Веритас Водной, которая предстала им сейчас. «Обстоятельства не отменяют факты», - зло процедил Николь. – «Ее вина не исчезнет лишь потому, что она не помнит о содеянном. Она должна заплатить за свои грехи. Жизнью». «Не стану говорить, что ты не прав», - вздохнул Веритас Пламенный. – «Но ты говоришь об убийстве моей подруги. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить ее».

Он атаковал героев, но был повержен ими, и, пав, тихо произнес: «Похоже, это конец. Я забрал всю энергию у своих доспехов и теперь пришла пора платить за это». Обратив взор на Рейна, молвил Пламенный: «Но я счастлив. Я понял, что моя душа пребывала в плену на протяжении 700 лет. Я не мог сказать... жив я или мертв. Слишком долго... Существуя слишком долго, ты забываешь о том, каково это – жить. Поэтому я всегда хотел сразиться с кем-то сильным. Хотел получить бой не на жизнь, а на смерть. Но я не мог найти для себя подобных противников... до вашего появления...»

Тепло поблагодарив героев за то, что позволили ему ощутить вкус жизнь в последние ее мгновения, Пламенный исчез во вспышке. «Я никогда не ощущал от него ненависти в сражении», - тихо молвил Лоссвел, и Рейн согласно кивнул: «Да. Он был истинным воином, достойным уважения».

И лишь Николь пренебрежительно хмыкнул. «Слишком уж вы расчувствовались в отношении наших врагов», - бросил он. – «Мы только что сразили того, что пытался уничтожить наш мир. Радоваться надо!»

Он едва успел отпрыгнуть в сторону, уклонившись от выпада Веритас Водной, соткавшейся из воздуха. «Жаль, промахнулась», - холодно констатировала она. – «Чуть было не отправила тебя на встречу с младшим братишкой». Но заявив, что надлежит ей поскорее расколоть последний кристалл, воительница вновь исчезла...

...Герои продолжили путь по благодатным землям королевства на юг, достигли озера Рюсей. «Николь, ты уверен, что хочешь отмщения?» - спрашивал у ожесточившегося спутника Рейн. – «Ведь вспомни: с Пламенным ты сражался, отринув гнев, с честью!» «И что?» - воскликнул Николь. – «Какая разница, с какими эмоциями ты убиваешь врага, если в итоге он все равно погибает? Почему я не могу сразить Водную, испытывая ярость».

Кивнув, Рейн приблизился к Николю, и, воспользовавшись силой видений, сотворил в воздухе перед тактиком образ Элле – тот самый, коий прежде явил Арше, супруге павшего. «Скажи это перед своим братом», - потребовал Рейн. – «Скажи, что хочешь покончить с Водной ради мщения». Николь долго молчал, но после покачал головой, признавшись, что таких слов произнести не сможет, ведь Элле месть не одобрил бы никогда. «Но я не могу принять этого!» - выкрикнул он. – «Знаю, что это неправильно, но мне наплевать! Я не могу допустить, чтобы она оставалась в живых! Знаю, что не смог сохранить холодную голову, я недостоин боле называться тактиком... Я – просто жалкий человек, на которого Элле отчаянно хотел быть похожим. Он воспользовался кровной магией нашего рода, чтобы осуществить свою мечту...»

Герои прибавили шаг, сознавая, что появление Водной и столь же стремительное ее исчезновение – возможно, попытка заманить их в ловушку. Быть может, Веритас даже не знает, где находится кристалл, но хочет убедить их в обратном...

Веритас Водная дожидалась Николя и спутников его на берегу озера Рюсей. «Тебе не кажется, что место это очень похоже на озеро Дорр?» - издевательски прошипела она, обращаясь к тактику. – «Думаю, сперва я изобью тебя так, как поступила с твоим братом, а после – швырну на дно озеро, и разделишь ты участь сестры».

Николь нахмурился: очень странно, что Водная готова вступить с ним в открытое противостояние, это не похоже на нее... В чем же подвох?.. Или, быть может, здесь нет никакого двойного дна, и Веритас столь уверена в силе, дарованной ею новыми доспехами, что не стремится таиться и наносить удары из теней?..

Как бы то ни было, герои приняли вызов, сошлись в противостоянии с могущественной воительницей... И когда пала та, поверженная, то обратила взор свой к Николю, бросив: «Ты победил. Давай, прикончи меня. Сверши свое отмщение». Тактик мрачно кивнул, принялся творить заклинание...

Встревоженная Лид зашептала на ухо Рейну: «Разве не должны мы помешать Николю сделать это?» Однако рыцарь лишь улыбнулся, отрицательно покачал головой. «Я верю в Николя», - только и сказал он. – «Не волнуйся».

И действительно, Николь, прекратив творить заклятие, молвил, обращаясь к Веритас Водной: «Прекрати уже выдавать себя за ту, кем ты не являешься». «Как ты догадался?» - поразилась Водная, и отвечал юноша: «Будь сейчас ты иной личностью, то наверняка нас бы ожидали всяческие дьявольские ловушки, и была бы ты в спину... Да и вообще, в недавнем сражении не вкладывала ты в удары ненависть, а сражалась с честью».

Лишь сейчас осознали герои, что Веритас Водная вела себя так, надеясь, что Николь свершит отмщение и тяжкая ноша оставит его душу. «Все, что произошло... произошло от моей слабости», - призналась она. – «Не думаю, что искупить грехи мои возможно. Забирай мою жизнь, и пусть утолит она хоть немного твоего гнева». Николь молчал...

«Почему же ты не убиваешь меня?» - спрашивала Веритас. – «Если тебе сложно, я могу призвать свою вторую ипостась». Она начала творить заклинание гипноза... и Николь узнал сей двеомер, выдохнул в изумлении: «Лишь жрицы моего рода способны творить подобные заклятия!» «Жрецы?» - удивилась Веритас. – «А, ты говоришь, о наследницах Олдериона. Даже я долго жила среди людей после того, как оказалась в Ляписе. Я вышла замуж за одного из мирян, родила от него девочку. Дочь унаследовала толику моей силы... Так что, думаю, ты можешь называть меня ‘первой из жриц Олдериона’».

«Ты действительно не помнишь?» - напрямую вопросил Николь. – «То, что творила, когда разум твой был подчинен иной твоей личине?» «Не помню», - честно отвечала Водная. – «Понятия не имею... Но, думаю, это не освобождает меня от ответственности за ее поступки. Потому прошу тебя: сверши же, наконец, свое отмщение!» «Пламенный говорил, что тело твое и разум на пределе», - молвил Николь, приняв, наконец, решение. – «Воспользуйся же оставшимся у тебя жизненным сроком, чтобы помочь тем, кто нуждается в этом. Это... и будет моим отмщением».

«Я поняла», - подтвердила Веритас Водная. – «Я никогда боле не стану ею. И клянусь... я всецело посвящу себя служению другим. Все то время, которое мне отведено...» Она медленно сняла с головы шлем, и узрел Николь, что волосы Водной столь же серебристы, как и у него самого...

...Позже, расставшись с Веритас Водной, герои продолжили путь к святыне. По щекам Николя катились слезы. «Я хотел отомстить за Элле», - признался он спутникам. – «Всей душой хотел. Но Водная – одна из моего рода... Она сразила своего далекого потомка, свою плоть и кровь... И если она действительно сможет отринуть свою вторую, жестокую личину, то однажды сможет понять, что сотворила...» Товарищи высказали Николю слова поддержки, и тот расхохотался. Похоже, тяжкая ноша действительно оставила его душу...

Веритас Темный наблюдал за противостоянием сира Раегена и Веритас Светлой, происходящем у него на глазах. Раеген поверг противницу, расколов ее доспехи, и это привело Темного в неистовую ярость. Доспехи его воссияли, и атаковал он Раегена, не ожидавшего, что противник его может обладать столь невероятной мощью.

Продолжая путь к южным пределам королевства Фарм, герои достигли пустынной области Хашин. Сакура ощущала, что Веритасы Темный и Светлая, а также Раеген находятся неподалеку...

«Я защищу Светлую!» - гремел Веритас Темный, тесня противника. – «Не позволю тебе забрать ее!» Растерянный Раеген недоумевал: неужто именно желание защитить поверженную Светлую делает Темного сильнее?..

Слова последнего услышала и Веритас Светлая, слабо улыбнулась. «Спасибо», - прошептала она. – «Узнать о твоих чувствах... для меня достаточно».

Темный, взревев от ярости, с удвоенной силой атаковал Раегена, поверг его, осколов доспехи Ледяного. Лишь сейчас осознал Раеген, кто противостоит ему, ибо сила, высвобожденная против него, была ему хорошо знакома. «Мы уничтожим последний кристалл», - бросил Темный, обращаясь к раненому Раегену. – «Потому внимательно смотри в небеса. За вратами узришь ты свой утраченный мир. И, возможно, Паладия станет последним, что узришь ты...»

Приблизившись к Светлой, Веритас Темный бережно поднял тело девушки на руки. «Нам пора, Ситра», - произнес он, и та слабо улыбнулась: «Ты вспомнил мое имя?» «Конечно», - подтвердил Темный. – «Давай вместе уничтожим кристалл. И тогда мы сможем вернется. Обратно в Паладию. В наш родной мир».

Двое удалились... а вскоре, герои, достигшие руин, где происходило противостояние, обнаружили израненного сила Раегена. Превозмогая боль, последний поднялся на ноги, постановив, что им незамедлительно надлежит выступать следом на двумя Веритасами, если надеются они спасти от уничтожения последний кристалл. Ведь охранные чары, наложенные им прежде на реликвию, наверняка исчезли уже.

«Рейн, Лоссвел», - обратился Раеген к молодым рыцарям. – «Темный силен. Он сильнее меня. Думаете, вы сможете одержать верх над ним?» «Мы должны», - отвечал Рейн, и Раеген одобрительно кивнул: «Верно. На поражение нет права».

Заверив Раегена в том, что исполнят свой долг как рыцари Грандшелта и непременно спасут сей мир, двое устремились к святыне. Темного они настигли у самого Кристалла Тьмы, означившегося в центре позабытых руин. Осторожно опустив Веритас Светлую на землю, Темный обернулся к противникам, обнажил клинок. Ни Рейн, ни Темный не допускали и мысли о поражении, сознавая, сколь многое поставлено на карту. Одна из противостоящих друг другу сторон жаждала сохранить кристалл, вторая же – расколоть его...

...В тяжелейшем противостоянии Рейн и сподвижники его повергли Веритаса Темного, и тот опустился наземь, признавая поражение. «Ситра», - прохрипел он, обращаясь к бросившейся к нему Веритас Светлой. – «Похоже, именно здесь умрет наша мечта».

Веритас Светлая понимающе кивнула, сняла шлем с головы Темного, открыв взорам изумленных присутствующих истинное лицо их противника – лицо сира Раегена! «Их двое?!» - воскликнула Фина, переводя взгляд с сопровождавшего их Раегена на его двойника, облаченного в магические доспехи. – «Двое отцов Рейна?»

«Ты... мой образ, воплощенный силой видений?» - уточнил Раеген у Темного, и Ситра подтвердила сию догадку. «И ты – именно тот Раеген, каким тот был в час войны с Хессом?» - уточнила проницательная Сакура. – «Именно поэтому ты не знал о Софии...»

«Раеген, я так жаждала быть с тобой», - призналась Ситра, умоляюще глядя на свое творение. – «Именно поэтому и создала подобное видение...» Но истинный Раеген признался, что любовь Светлой не может породить чудовище, и он не держит на нее зла.

Как бы то ни было, герои поздравили друг друга с победой, ведь последний из Шестерых Присяжных Паладии повержен, Кристалл Тьмы сохранен в целости, а, стало быть, Ляпис спасен!..

Но неожиданно Кристалл Тьмы раскололся... и взору как героев, так и двоих Веритасов, не менее иных изумленных происходящим, предстали двое – демоническое порождение и фигура, с ног до головы закутанная в темный плащ – Бегемот и Сол.

«А теперь исчезните!» - произнес последний, сотворил заклинание, объявшее не успевших среагировать героев... Лишь Веритас Светлая и Веритас Темный, защитивший возлюленную чарами, остались среди руин, у осколков кристалла. «Зачем ты сделал это?!» - воскликнула Светлая, справедливо опасаясь, что последнее заклятие стоило Темному последних его жизненных энергий, и тот улыбнулся, молвив: «Что за вопрос? Ведь я не исполнил еще обещание, данное тебе. Мы собирались вместе отправиться странствовать».

Бегемот подступил к видению Раегена, поверг его ударом когтистой лапы, расколов доспехи. Темный исчез во вспышке, знаменовавшей завершение его существование, и горестный вопль его возлюбленной разорвал царящую в святыне тишину...

Из морских пучин поднялся гигантский кристаллический столп, устремившийся к небесам. Оставаясь на побережье Фарма, Сол удовлетворенно кивнул, молвил, обращаясь к Бегемоту: «Разрушение печатей и открытие врат оказало сильное воздействие на Землю Кристаллов. Все идет согласно нашему плану... Что ж, Бегемот... Давай даруем покой смерти отвратной жизни сего мира».

Даже не удостоив взглядом поверженных героев, двое удалились...

Когда Рейн и спутники его пришли в себя, им пришлось признать очевидное: к несчастью, потерпели они поражение, и мир их вскоре ожидает гибель. Судя по всему, кристаллический столп – результат воздействия открывшихся врат между Ляписом и Паладией.

«Возможно, это наш единственный шанс», - не терял оптимизма Раеген. – «Мы должны приблизиться как можно ближе к вратам, чтобы попытаться закрыть их». «То есть, мы начнем восхождение по кристаллу, чтобы достичь врат?» - уточнил Николь. Раеген подтвердил, что именно так им и надлежит поступить; кроме того, заметил он, что ведает способ закрыть врата, однако объяснять оный в деталях нет времени – приходится спешить. «Вы все поймете, когда окажетесь у врат», - обнадежил товарищей Раеген, на что Лоссвел сокрушенно вздохнул, а Рейн не преминул заметит: «Он ведь всегда был таким. Мой старик никогда не дает прямых ответов».

Темная Фина поведала остальным, что, по ее ощущениям, Сол и Бегемот уже начали восхождение к вершине кристаллической башни. Зачем они делают это, девушка не знала, ведь многовековое заточение в кристаллах изменило суть их, и не походят они на тех мудрецов, коими были когда-то. Конечно, глупо предполагать, что стремятся эти двое закрыть врата. Наверняка замыслы их связаны с чем-то иным... «Никто не знает, что сейсас произойдет», - резюмирована темная Фина. – «Поэтому давайте-ка повергнем Сола и Бегемота, а затем – закроем врата раз и навсегда. Это все, что нам остается».

Герои устремились к основанию кристаллического столпа. Раеген оглядывался, но Веритосов Светлой и Темного нигде не было видно. Сакура все еще ощущала сестру – стало быть, та жива... чего нельзя было сказать о Веритасе Тьмы, павшем пред Солом. «Ты знаешь, долгое время я думал, что Веритас Темный – это ты», - заметил Рейн, обращаясь к отцу. Тот кивнул: им о многом следует поговорить... но после – когда спасут они сей мир и вернутся на родину...

Веритас Светлая оставалась среди руин, совершенно одна. Ее Раегена больше нет, и теперь она сознавала, что действительно лишилась всего. Ради чего же ей жить?..

«Есть еще кое-что, что надлежит сделать», - произнес голос, и Веритас, вздрогнув от неожиданности, обернулась... К ней приближалась Веритас Водная. «Я отправляюсь вслед за Николем и остальными», - заявила она. – «Я хочу помочь им. Я хочу верить в то, что тем самым хоть немного сумею искупить свои грехи. Светлая, прошу, помоги мне». «Ты просишь меня сражаться вместе с Раегеном, Сакурой и остальными?» - изумилась та. – «Ты это сейчас просишь?.. Это невозможно!.. Но... быть может, я помогу тебе сразить Сола и Бегемота... Чтобы отомстить за Темного».

Водная согласно кивнула: что ж, вполне достойный мотив...

Достигнув основания кристаллического столпа на острове, рекомом Землей Кристаллов, герои остановились, созерцая колонну, вершина которой исчезала за облаками.

«Этот Сол...» - задумчиво начал Джейк, - «он сказал, что разрушение печатей и открытие врат окажет сильное воздействие на Землю Кристаллов. Другими словами, он имел в виду... то, что в этом мире множество кристаллов?» «Да, верно», - подтвердила Сакура. – «В землях Паладии множество кристаллов». «Вот, стало быть, почему, в некоторых областях находили немало кристаллов, а в ины – нет», - осознал Николь, и Рейн задумчиво вздохнул, созерцая структуру: «А знаете, когда просто смотрите на них... они кажутся такими красивыми».

«Тот факт, что воспоминания, заключенные в кристаллы, могут так ярко сиять», - молвила Фина, - «является доказательством тому, в души людские также прекрасны». Лид хмыкнула, и, не удержавшись, заявила Джейку, что тому никогда не стать видением, ведь в этом случае кристаллы наверняка перестануть сиять вовсе.

Начав восхождение вверх по кристаллическому столпу, герои были удивлены тем, сколь сильны монстры, обитающие в сих пределах. Сражения с ними отнимали немало времени, и тревога снедала Рейна: наверняка не успеют они помешать Солу и Бегемоту осуществить задуманное. «Думаю, это конец», - подтвердила сомнения его темная Фина. – «Наверняка таким темпом мы не успеем добраться до врат вовремя». «Нет», - отрезал Рейн, взяв себя в руки. – «Это не конец. Оглядываясь по сторонам, я понимаю, что не имею права сдаваться. Я собираюсь закрыть врата. Я не позволю погибнуть этому миру».

«Обещаешь как рыцарь Грандшелта?» - улыбнулась темная Фина. – «Ведь ты никогда не теряешь уверенности в себе... Расправляешься с врагами, куда более сильными, чем ты сам... Обретаешь союзников, на которых можешь рассчитывать... И все эти чудеса в жизнь претворяешь именно ты. Потому ни на мгновение не прекращай верить в свои силы!» Рейн поблагодарил темную Фину за поддержку, и наблюдая за своей второй ипостасью, светлая Фина вздохнула: темная Фина даровала силы Рейну... в то время как сама она лишь черпает силы у него, ничего не давая взамен.

Земля под ногами их ощутимо содрогнулась. Сакура поторопила остальных: судя по всему, твердь Ляписа неотвратимо приближается к вратам, и время у них на исходе...

Герои продолжили путь... После очередного поединка с монстрами Раеген приблизился к Рейну и Лоссвелу, поздравив их с обретенными силами, ведь молодые рыцари действительно сражались весьма искуссно. После чего Раеген, призвав силу видений, сотворил пред сыном образ его матери, Софии.

Мыслями он унесся в тот день, когда под проливным дождем нес к дому тело любимой, сраженной Веритас Светлой. «Почему ты так поступила?!» - восклицал он. – «Ведь Рейну и Лоссвелу нужна мать!» «Нет», - прошептала умирающая. – «Не я им нужна... а ты... Потому... удостоверься... что они готовы... Моя жизнь – ничто в сравнении с этим... И сделай для меня кое-что... Помести свои воспоминания обо мне в кристалл... И когда они вырастут... яви им мое видение...» Раеген обещал, что поступит именно так.

И сейчас обещание исполнял. «Лоссвел, в тот день ты отстутствовал, обучаясь искусству боя на мечах, потому не смог проститься с ней», - произнес Раеген. – «Именно поэтому София просила, чтобы я сохранил ее как видение. И сейчас... почему бы вам не показать ей, каким взрослыми вы оба стали?»

Рейн и Лоссвел завороженно приблизилась к видению, а Раеген отступил, отошел в сторону. Хоть времени у них и мало, он собирался дать сыновьям своим – родному и приемному – несколько минут, чтобы провести их рядом с Софией... А после исчезнет видение, и продолжат они путь. Ведь остается вероятность, что миру сему все же придет конец, а, стало быть, надлежит исполнить все обещания, вернуть все долги.

...Минуты складывались в часы; герои поднимались все выше и выше, продолжая разить монстров в изнурительных сражениях. После одного из таковых Фина принесла Рейну и Лоссвелу воды, дабы утолили они жажду. Лоссвел рассмеялся, и в ответ на удивленный взгляд Фины пояснил, что вспомнил об обстоятельствах, сопутствовавших их первой встрече. «Ты тогда так мало знала о сем мире, и сыпала вопросами», - молвил он, и Рейн улыбнулся: «Да, я тоже это помню. А затем ты ушла одна и заблудилась».

«Не напоминайте мне об этом!» - потупилась Фина, а Лоссвел продолжал: «Но посмотри, как все изменилось. Ты не только о себе заботишься, но и о нас тоже». «Я все узнала благодаря вам двоим», - улыбнулась Фина рыцарям Грандшелта. – «И я рада, что именно вас я встретила первыми в сем мире». Трое столько всего пережили вместе, что, казалось, знакомы целую вечность. Посему они непременно спасут этот мир: чтобы впредь никогда боле не расставаться!

Неожиданно Фина испытала странное ощущение, но оно исчезло так же стремительно, как и появилось. Списав все на усталость, девушка продолжила путь, не ведая, что издали наблюдает за ней темная Фина. «Неужто она?..» - начала было последняя, но так и не высказала свою мысль...

Наконец, в пещере, пребывающей в кристаллическом столпе, герои настигли Сола и Бегемота... когда силы оставили Фину, и пала она, лишившись чувств. Герои встревоженно воззрились на девушку, а двое мудрецов заметили преследователей, приблизились к ним. «Как отвратно то, что твари, подобные вам, продолжают цепляться за свою жизнь», - высокомерно заметил Сол. – «Мне остается лишь наблюдать, как жизнь покидает вас. О, это поистине прекрасное зрелище!»

Сол призвал множество стихийных монстров, которые взяли героев в кольцо. Те изготовились к бою... когда возникли подле них Веритас Водная и Светлая. «Николь! Это мое воздаяние!» - выкрикнула Водная, а Светлая добавила: «Поговорим позже! Сперва нам нужно выжить в сем противостоянии!»

В следующее мгновение они атаковали монстров... а когда покончили с тварями, обнаружили, что Сола и Бегемота след простыл. Раеген и Сакура поблагодарили Веритас Светлую за столь своевременную помощь. «Я... не то, чтобы помогла вам», - запнувшись, отвечала та. – «Не знаю, чего добивается Сол, но открытые врата – именно то, к чему я стремлюсь. Во что бы то ни стало я хочу вернуться в Паладию! Даже если я – единствнная из тех, кто остался, я не предам мечту Шестерых Присяжных... И я непременно свершу отмщение Альдору!»

«Светлая... мне жаль, что Темный погиб», - тихо произнес Раеген, и Светлая возмутилась: «Не смей говорить так, будто знаешь меня! Единственным Раегеном, которого знала я, был Темный! Я не ты... И я никогда не стану следовать вашим путем. Однако... я покончу с Солом и Бегемотом, отомстив им за гибель Темного. И пока не случится это, я стану сражаться рука об руку с вами. Но когда только отмщение мое свершится, я стану расценивать всех вас как врагов, пытающихся закрыть врата. Помните об этом». Раеген утвердительно кивнул: что ж, Светлая честна с ними, и это поистине достойно...

Тем временем Фина пришла в себя, заявив Рейну, что не имеет права беречь себя и должна выкладываться полностью, ведь сражается она как за весь мир, так и за Рейна. Как только слова эти сорвались у нее с языка, девушка осеклась, покраснела, бросилась прочь, а Рейн долго смотрел ей вслед, сознавая, что даже подобное признание заставило сердце его забиться сильнее.

Позже, на коротком привале Николь предложил Веритас Светлой игру. Он подбросит монетку, и если выпадет орел, та откажется от своих помыслов о мести Альдору. А если решка, тогда он, Николь, беспрекословно исполнит ее волю – какой бы та ни была. «Не понимаю, чего ты пытаешься добиться этим?» - с подозрением осведомилась Светлая, но Николь лишь пожал плечами: «Ничего. Просто я хочу, чтобы ты отказалась от мщения».

«Ты смеешься надо мной?!» - в душе Веритас Светлой закипал гнев, однако Николь отрицательно покачал головой: «Ничуть. Позволь спросить: за что ты сражаешься? Я долгое время служил в должности военного тактика. И полученный опыт позволяет мне сделать следующее заявление: люди сражаются или чтобы что-то захватить, или чтобы что-то защитить. Все сводится лишь к этому. Посему – что для тебя мщение? Ты пытаешься захватить что-то или же защитить?»

Светлая долго размышляла над вопросом, и все же призналась: «На самом деле, ни то, ни другое». «Другими словами, мщение – сражение, которое ты ведешь без очевидной для себя цели», - резюмировал Николь, посоветовал: «Оставь ты это бессмысленное начинание. Если действия твои не несут в себе стремления к конечной цели, тогда ты вполне можешь позволить себе подбросить эту монету и определить, какой путь следует избрать».

Светлая рассмеялась, после чего постановила, что поддержит игру тактика, позволит тому подбросить монету. Но если выпадет решка, что ж, пусть готовится к худшему.

Николь пожал плечами, подбросил монету... Выпал орел... «Ты оставишь свое стремление к отммщению и присоединишься к нам», - буднично заявил тактик. – «Добро пожаловать. Давай же спасем этот мир!» «Почему бы и нет?» - усмехнулась Светлая. – «Следует принять результат... даже если с обеих сторон монеты был орел».

«Что?!» - опешил Николь, не понимая, как Веритас Светлая с такой легкостью разглядела трюк, которому накануне научил его Джейк. Но та, похоже, ничуть не сердилась... Быть может, подобный предлог и был ей необходим, чтобы отринуть прошлое, столь ее тяготившее, и продолжить жить дальше...

А чуть погодя лицезрели герои благодатный городок, ютящийся прямиком на кристаллическом столпе. Селяне вели свою размеренную жизнь, а Рейн и спутники его, замерев на окраине селение, во все глаза рассматривали местных, не разумея, как возможно такое. «Эти люди – они все видения», - просветила сподвижников темная Фина, а Сакура добавила: «И не только люди. Весь город – видение?»

«Что?!» - изумилась Лид. – «Разве такое возможно?» «Сила кристаллов возросла после открытия врат», - пожала плечами Сакура. – «Возможно, именно поэтому подобное и стало возможным». «То есть, на самом деле этот городок действительно существует где-то в нашем мире?» - уточнил Джейк, и ответил ему Николь: «Совсем необязательно. Поскольку город – видение, вполне возможно, что он давно прекратил свое существование». «Это вероятно», - подтвердила Сакура. – «Наверное, чья-то великая любовь к этому городу создала видение после того, как сам он был разрушен».

Миновав город, герои продолжили восхождение на кристаллический столп. Раеген отметил, что монстры, им противостоящие – видения, не смертные твари. Судя по всему, призвал их Сол, дабы задержать преследователей.

Фина продолжала ощущать необъяснимую слабость, а вскоре заметила, что тело ее становится прозрачным. «Это симптом», - констатировала темная Фина, заметив состояние своей альтер эго. – «Признак того, что ты вскоре исчезнешь. Но это не так страшно, как ты думаешь. В конце концов, прежде мы с тобой были одним человеком. А в нынешнем состоянии пребываем из-за кристалла. По крайней мере, так мы понимаем произошедшее. Обе мы не можем одновременно существовать в этом мире... Но почему же я остаюсь, а исчезаешь ты?.. Возможно, тому причиной...» Она осеклась, так и не решившись высказаить мысль.

Фина отвечала, что мысль о скором исчезновении наполняет ее печалью... но в то же время приносит некоторое удовлетворение. «Я так много узнала за время это странствия от Рейна, Лоссвела и остальных», - говорила она. – «Повстречала много прекрасных людей в городах. Повидала леса, поля, океаны и прочие чудеса сего мира. Да, я чувствую боль и печаль... Но то были поистине счастливые деньки. И... этого достаточно. Да, я сожалею, что не смогу остаться с остальными до самого конца, но... я не скорблю об этом».

Дождавшись, когда темная Фина удалится, светлая ипостась осела наземь, горько разрыдалась. Нет, она не хотела исчезать и желала навсегда остаться с остальными... с Рейном. Пусть же он спасет ее!..

...Разыскав Светлую и Водную, темная Фина без утайки поведала им о том, что потребуется для спасения сего мира, и иногда выхода попросту нет. «Спасти этот мир...» - задумчиво произнесла Светлая. – «Никогда не подумала, что услышу подобные слова из уст Демонессы Хесса». «Конечно же, я хочу спасти этот мир!» - запальчиво воскликнула Фина. – «Тут живет парень, которого я люблю. Потому я не допущу гибели Ляписа». Светлая промолчала... затем кивнула, соглашаясь: «Поняла. Предоставь все мне».

Темная Фина устремилась прочь... когда окликнул ее Лоссвел. Последнего смутило крайне несчастное выражение лица девушки, поэтому он и обратился к ней, спрашивая, все ли в порядке. «Лоссвел...» - тихо произнесла темная Фина. – «Ты ведь позаботишься о Рейне, правда? До самого конца». «Конечно», - растерялся Лоссвел. – «И спрашивать не нужно об этом». Он лишь утвердился в своих подозрениях: с темной Финой что-то определенно не так...

А вскоре заметили герои, что темная Фина и вовсе исчезла. Встревожились – куда же она подевалась?.. Сакура задумалась: ведь именно у темной Фины оставался священный сосуд Паладии, а применить сей артект возможно лишь для... «Мы должны идти вперед», - прервала размышления ни в меру проницательной сестры Веритас Светлая. – «У нас нет времени на ее поиски». «Я согласна со Светлой», - поддержала сподвижницу Веритас Водная. – «К тому же, она – Демонесса Хесса. Нет никаких причин тревожиться о ней. Она – сильнейшая из воителей Хесса. Неважно, куда она подевалась, она наверняка сможет постоять за себя».

Рейн и Николь переглянулись, кивнули друг другу, соглашаясь с доводами Веритасов. После чего продолжили восхождение.

Фина еле переставляла ноги, плетясь в хвосте отряда, ощущая, что развоплощение ее вот-вот случится. Неужто суждено ей исчезнуть здесь, так и не добравшись до цели?..

...Близ вершины кристаллическогло столпа герои вновь настигли двух мудрецов. Вздохнув, Сол призвал еще больше видений монстров, приказав им и Бегемоту атаковать преследователей; сам же продолжил путь, как ни в чем не бывало.

Могучий Бегемот оказался поистине страшным противником; ныне лишенный разума, исполненный всепоглощающей ярости, монстр атаковал, не щадя себя. Герои не могли взять верх над ним, вынуждены были отступить, сознавая, что если не предпримут что-то, не успеют к вратам вовремя, чтобы закрыть их.

И тогда вперед выступили Веритасы Светлая и Водная, постановив, что вдвоем они сумеют остановить Бегемота. «Мы верим в вас», - молвила Водная, поймав на себе исполненный тревоги взгляд Николя. – «Вы сумеете закрыть врата и спасти этот мир».

Приблизившись к Бегемоту, Веритасы сплели заклятие перемещения, исчезнув наряду с монстром. На лице Николя отразилось отчаяние, но Сакура напомнила тактику, что Бегемоту будут противостоять двое из Шестерых Присяжных, и неизвестно еще, кто возьмет верх в сем сражении.

Посему герои продолжили путь, дабы исполнить обещание, данное Веритасом, достичь врат и запечатать их снова. Фина едва шагала, то и дело ловя на себе взгляды Рейна, но от помощи упрямо отказывалась, повторяя, что сейчас самое главное – довести начатое до конца.

Заметив, что преследование возобновилось, Сол сотворил магический барьер Хесса, разрушить который по силам лишь мудрецам сей державы, после чего продолжил путь к вершине кристаллического столпа. Герои исполнились отчаяния: неужто путь их столь бесславно завершится здесь, в шаге от цели?

«Нет, есть способ», - мовила Сакура, обернулась к Фине: «Прежде Фина была одной из великих мудриц Хесса. Она способна сокрушить сей барьер». Фина кивнула, приблизилась к магическому барьеру... когда силы окончательно оставили ее, и девушка пала наземь. Тело ее стало совсем прозрачным – неужели суждено ей познать развоплощение здесь и сейчас?.. «Неужто это – некий эффект того, что сущность Фины оказалась разделена надвое?» - Сакура была изумлена происходящим не меньше остальных. – «Я не вижу иных объяснений...»

Зрели герои, как в небесах открываются врата между ними, и сознавали полное свое бессилие... Темная Фина исчезла, Веритасы – тоже, наряду с Бегемотом, Фина светлая исчезает... В гневе и отчаянии Рейн принялся наносить удары по барьеру, отказываясь поверить в то, что потерпели они столь сокрушительное поражение. «Нет, мы не прекратим сражаться, пока мир этот существует!» - кричал он. – «Я не сдамся!»

«Да, это тот Рейн, которого мы любим», - послышался тихий голос темной Фины, и Рейн отступил от барьера, огляделся по сторонам. «Фина, где ты?» - озадачился он. – «Нам нужна твоя помощь!» «Прости, но не смогу», - прозвучал ответ. – «Сейчас я нахожусь в Святыне Земли. Рейн... Я собираюсь обратиться в кристалл, и таким образом восстановить печать между мирами. Даже если кристалл будет всего один, воздействие врат на Ляпис ослабнет. И это станет для вас шансом закрыть их».

Герои отказывались поверить в услышанное. «Стать кристаллом?» - выдавил Джейк. – «Но как подобное возможно?» «С помощью священного сосуда, полагаю», - отвечала Сакура. – «Но если она сделает это...»

«Я не просто окажусь запечатана в кристалле», - продолжала вещать темная Фина, озвучивая подозрения Сакура. – «Я сама стану кристаллом. И сейчас я прощаюсь со всеми вами, ибо боле мы не увидимся. И когда я исчезну, иная Фина будет спасена». Светлая Фина внимала словам своей темной ипостаси, а та ныне обращалась непосредственно к ней: «Фина, уничтожь этот барьер. Лишь ты можешь провести остальных за собою остаток пути».

«Подожди...» - выдавила Фина. – «Это я должна исчезнуть... Если кому-то и становиться кристаллом, то мне...» «Боюсь, нет времени это обсуждать», - отрезала Фина темная. – «Ты даже не знаешь телепортирующего заклятия, чтобы оказаться здесь». Темная Фина заявила, что пожила немало столетий, многое повидала, и теперь настал через ее светлой альтер эго начать познавать этот мир.

«Хоть мне немного и жаль оставлять Рейна», - призналась она. – «Сперва я заинтересовалась им, потому что он был сыном Темного. Будучи заключенной в кристалле, я скучала, и направляла дух свой странствовать по миру. И частенько навещала Рейна. Он был не очень серьезен, и на девчонок падок. Но... он был добр к окружающим, ко всем относился справедливо. И если ему приходилось выбирать одну и сторон, он всегда пытался сделать так, чтобы выбрать обе. Он не понимает смысл слова «компромисс», и никогда не сдается. Никогда. Может, я жила в те далекие времена, в эпоху войны между Альдором и Хессом, но... я видела мир в черно-белых красках. Но... образ мыслей и действия Рейна привлекали меня... Мне действительно нравилось в нем это. И сама сама не поняла как полюбила его. «Я хочу встретиться с ним, хочу поговорить с Рейном хоть раз». Эти мысли раз за разом посещали меня, пока оставалась я в кристалле. И желание мое исполнилось. Но теперь пришел через исполнить твое желание. В конце концов, ты – это я... Но скажу одно: если бы мы с тобой сражались за Рейна, я бы вышла победительницей. Если я возьму сейчас и исчезну, Рейн никогда меня не забудет. Замечательный план, не правда ли?»

Что ж, если так произойдет на самом деле, темная Фина будет счастлива... Точнее, была бы, ведь преображение в кристалл наверняка лишит ее сознания... Но не колебалась она, и, высвободив могущество священного сосуда Паладии, исчезла... а в чертоге Святыни Земли возник кристалл...

В то же мгновение силы вернулись к Фине светлой, остающейся близ вершины кристаллического столпа. Рывком поднявшись на ноги, она заклинанием уничтожила магический барьер, после чего решительно направилась вслед за Солом. «Рейн, я все свои силы брошу в это противостояние», - произнесла Фина. – «Так, как сделала бы она...» «Да», - согласно кивнул Рейн. – «Давайте сделаем это ради нее».

Исполненные печали, герои последовали за возглавившими отряд Рейном и Финой. Жертва темной Фины навсегда останется с ними... Остается лишь уповать на то, что не была она напрасной...

Сола герои настигли на самой вершине столпа; постановил Рейн, что неважно, к чему стремится злокозненный мудрец – они покончат с ним здесь и сейчас. «Я чувствую ваши эмоции», - прошелестел Сол, обернувшись к противникам. – «Неужто сами не осознаете, насколько они мерзки? Гнев. Ненависть. Радость. Эмоции – следствие низменных желаний, и это – источник всего зла. В них – уродство человеческой расы». «О чем ты?!» - воскликнула Фина. – «Я знаю, что из себя представляют люди. Знаю, что они заботятся друг о друге, пытаются помочь. В этом – истинная красота людей!»

«Что ж, очень скоро вы осознаете, сколь правдивы мои слова», - отвечал Сол, атаковал. Мудрец оказался невероятно искусственным чародеем, и более ужасающего противника не встречали герои прежде.

И же же сумели они повергнуть мудреца, и, отступив, тот, израненный, обратился к Фине: «Говоришь, человеческие эмоции красивы? Тогда не отводи взгляд и скажи, красиво ли то, что ты узришь...» Сол явно собирался закончить начатое – в чем бы оно не заключалось.

Не обращая внимание на ослабленного противника, Рейн обратился к отцу, спрашивая, каким образом могут они закрыть врата. Земля под ногами их ощутимо содрогнулось, и в воздухе возникли очертание гигантской фигуры с ярко горящими глазами. С ужасом констатировала Сакура, что то – видение, прежде заключенное в кристаллическом столпе и ныне воплощенное в сем мире. «Неужто вы еще не поняли?» - хохотнул Сол. – «Заключили оную сущность – люди, обитатели этого мира. Они породили сего монстра и взрастили его! Это – воплощение зла в душах людскихю Мало-помалу проникало оно в кристаллы, обретая форму. Я взял сие средоточие зла и исторг его из кристаллов, обратив в видение! Ведь вся история – это непрерывная череда злодеяний людей. Сколько воин произошло в этом мире? Сколько людей оросили землю своей кровью? Ненависть, страх, отчаяние... эта Земля Кристаллов впитала в себя все! Видения – это воспоминания и чувства, заключенные в кристаллы и обретшие форму. И если это так, то монстр, которого видите вы в небе, это то, что пребывает в сердце человечества. Фина, посмотри внимательно на эту тварь. Кажется ли она тебе красивой?»

Фина с ужасом созерцала чудовищное порождение, не в силах вымолвить ни слова, а Сол удовлетворенн кивнул: «Прими истину. Вот какова истинная природа людей!» Обратившись к исполинскому видению, возвестил мудрец: «Приди же, Хаотическая Тьма! Неважно, нанесешь ты удар по Ляпису, или же по Паладии! Уничтожь всю жизнь!»

Повсеместно в Ляписе воцарилась паника; зрев чудовищного монстра в небесах, миряне слепо бросались искать укрытия... сознавая в то же время, что от подобного порождения скрыться невозможно, и непременно разрушит оно их мир.

На вершине же кристаллического столпа восемь героев изготовились к последнему, судьбоносному противостоянию. «Никогда бы не подумала, что подобное произойдет», - в страхе прошептала Сакура. – «Что отрицательные помыслы человечества будут использованы для создания видения...» Остальные в отчаянии созерцали Хаотическую Тьму; возможно ли им, смертным, покончить с сущностью столь могучей, столь непостижимой?

А та стремительно низринулась в мир, объяла земли Ляписа, принявшись раскалывать и сокрушать их... Целые острова земной тверди, оторванные от континентов, возносились в небеса, парили близ врат, обращуя новый, Летающий Континент.

«Хаотическая Тьма создана исключительно из отрицательной энергии», - завороженно промолвил Сол. – «Наверное, нет в сущем ничего более прекрасного. Вскоре этот мир будет уничтожен вратами. Думаю, после этого мы вместе с Хаотической Тьмою наведаемся в Паладию. Я привнесу столь чарующее разрушение в Альдор и Хесс».

С этими словами он исчез, а герои беспомощно переглянулись. Похоже, закрытие врат – теперь меньшая из их проблем, ведь одержать верх над Хаотической Тьмой, вероятно, вовсе невозможно. «Да, все будет кончено», - выразил словами помыслы товарищей Рейн, после чего, выдержав паузу, добавил: «Если, конечно, мы сейчас сдадимся». «Рейн, я знаю, сдаваться ты не любишь», - заметила прагматичная Лид, - «но сейчас мы говорим о противостоянию воплощению зла людских сердец. Как ты собираешься уничтожить подобное создание?» «Да, оно ужасающе, верно?» - улыбнулся Рейн. – «Зло, на которое способны люди. Но ведь в сердцах их не только зло».

«Да, верно», - поддержала молодого рыцаря Фина. – «Сострадание, доброта, милосердие... Всему этому я научилась от вас. И это придало мне сил». «Если Хаотическая Тьма порождена человечеством, то люди должны суметь покончить с нею», - продолжил мысль Рейн, благодарно кивнув девушке. – «Но если мы опустим руки, с нами будет покончено. Однако у нас есть силы, дабы изгнать сию тьму».

Уверенность Рейна передалась остальным, они заметно повеселели. Быть может, у них все-таки есть шанс?.. «Наш противник невероятен», - произнес Николь, - «но это – видение, порожденное кристаллом. И если мы покончим с Солом, его создавшим...» «То Хаотическая Тьма может попросту исчезнуть, так?» - закончил мысль тактика Джейк.

Герои устремились прочь, а Раеген с гордостью взирал на удаляющегося сына. Что ж, теперь им с Сакурой надлежит свершить то, что, быть может, станет их последним даром сему миру.

...Ныне предстояло героям пересечь земли Летающего Континента, дабы добраться до Хаотической Тьмы, пребывающей в сердце оного. Лоссвел с гордостью взирал на Рейна, полагая, что именно так – уверенно, непоколебимо – и должен вести себя сын великого сира Раегена. «Нет, истина не в этом», - молвил тот, обращаясь к своему воспитаннику. – «Рейн сумел все превозмочь благодаря твоей поддержке». Лоссвел поразился: подобного откровения он никак не ожидал. «Лоссвел, я действительно очень рад», - с чувством произнес Раеген, сжав рукой плечо рыцаря. – «Рад тому, что именно ты – тот, кто унаследовал мою Пурпурную Молнию. Уверен, твои родители гордились бы тобой... Знаешь, мы с твоим отцом были братьями по оружию, в вместе сражались в бесчисленных битвах».

Лоссвел продолжал безмолвствовать: никогда прежде сир Раеген не касался темы его родителей. «Ты всегда был таким упрямым, не желал ни слова слышать о родителях», - упрекнул воспитанника Раеген. «Это потому, что их не было у меня...» - выдавил Лоссвел. – «Ни матери, ни отца... Вы и леди София были единственными родителями, которых я знал, сир Раеген». «Я рад, что ты так считаешь, но ты должен знать и своих настоящих родителей тоже», - изрек Раеген, глядя Лоссвелу прямо в глаза. – «И к тому времени, как закончится эта битва, тебе придется узнать о них, нравится тебе это или нет». Лоссвел не очень понял, что хотел сказать тем самым его наставник, однако тот вдаваться в детали не пожелал.

...Герои продолжили путь по землям Летающего Континента. Николь был мрачен, гадая, как там Веритасы Светлая и Водная. Удалось ли им покончить с могучим Бегемотом?.. «Знаешь, люди всегда сражаются более отчаянно не за себя, а за кого-то», - попытался обнадежить товарища Джейк. – «А эти безумные леди сражатся за нас и не позволят кому-то с легкостью сразить себя». «Да, ты, наверное, прав», - улыбнулся Николь.

Тихую беседу их услышал Рейн, унесся мыслями в прошлое, вспомнив тот день, когда отец его вернулся домой, сообщил супруге и двоим малышам – ему, Рейну, и Лоссвелу, - что покончил с монстрами близ Грандшелта, и на острове теперь станет поспокойнее. После чего устремился к тронному залу, дабы доложить о содеянному королю. Обратившись к матери, Рейн с тревогой вопросил, почему отец сражается столь отчаянно, ведь сейчас вернулся он весь в крови, израненный. «Он сражается ради безопасности мирян сего острова», - отвечала ему София. «Но я не хочу, чтобы он погтю ради них», - нахмурился Рейн, и отвечала София: «Не волнуйся, он не погибнет. Он сражается и ради себя тоже, поскольку он теперь – один из жителей этих земель. Рыцарь Грандшелта. И сражается он, дабы иные не испытывали горестей». Услышав эти слова, Рейн воодушевился, постановив, что в будущем он непременно станет рыцарем Грандшелта, разделит идеалы отца.

И сейчас Рейн сознавал, что обязан покончить с Хаотической Тьмой – ведь сражается он за всех без исключения мирян Ляписа.

Веритасы Водная и Светлая противостояли Бегемоту, но бестия сразила обеих... На Летающем Континенте Сакура перестала ощущать сестру, скорбно склонила голову. Но в гибель той верить отказывалась... Быть может, отрицала очевидное?..

А Бегемот, применив заклинание телепортации, переместился на острова земной тверди в небесах, и, представ героям, швырнул наземь пред ними шлеми Веритасов Водной и Светлой. Рейн заметил, что выглядит Бегемот не лучшим образом, и тело твари покрывают многочисленные раны; похоже, мудрец слаб, а значит – у них есть шанс покончить с ним раз и навсегда!

Рейн и спутники его атаковали Бегемота, повергли его, и тварь, отступив, проревела: «Вы... положили конец моему безумию...» «Ты снова стал самим собой?» - вопросил Раеген, и монстр утвердительно кивнул: «Да... Похоже, нет иного способа вырваться из проклятых оков кристалла... кроме как умереть... Лишь смертью могу я искупить грехи свои... И прошу вас обо дном... Дать Солу тот же шанс... обрести искупление в смерти». «Будь уверен, мы так и сделаем», - буркнул Джейк. – «Нравится это ему или нет». Склонив голову в знак благодарности, Бегемот скончался...

Рейн поторопил спутников, и продолжили те путь к сердцу Летающего Континента. Раеген задержался ненадолго близ тела Бегемота, вспоминания, что именно Сол был некогда самым добрым и любимым народом из мудрецов Хесса; он денно и нощно изучал кристаллы, надеясь применить их во благо мирян. Какая же ирония в том, что те же кристаллы обратили подобного человека в силу, способную лишь разрушать!

Вскоре лицезрели герои вихрящиеся сполохи тьмы, и сир Раеген предупредил спутников, что это – искажение пространственно-временного континуума, вызванное близостью Хаотической Тьмы, и подобных аномалий им следует избегать... Дождавшись, когда исчезнут завихрения, герои продолжили путь, лицезрев неподалеку неведомо откуда взявшийся городок, населяли который исключительно муглы. Неужто перемещено сие селение из некоего иного мира?..

Миновав городок и оставив позади изрядно переполошившихся муглов, герои продолжили путь по равнине... когда внезапно остановились. Впереди царила кромешная тьма, но иного пути у них попросту не было. Так, Рейн и спутники его углубились во тьму... и вскоре разглядели впереди воплощение Хаотической Тьмы, принявшее форму гигантского черепа, выдыхавшего темную субстанцию, поглощающую окрестные земли.

«Да, негативные эмоции человечества чрезмерны», - произнес знакомый голос, и пред героями возник Сол. Разведя руки в стороны, обезумевший мудрец молвил: «Прислушайтесь к ним, наполняющим сие темное пространство. Гнев. Ненависть. Желание убивать. Все злые голоса, шепчущие в душах людских день ото дня». Какофония шепотов наполнила разумы героев, и те, не в силах выдержать подобный ужас, опустились наземь. Сол взирал на них с улыбкой на лице. «Это поистине прекрасно!» - ликовал он. – «Вы должны принять эти голоса! Темное пространство окрест – истинное значение ощущения жизни смертными!»

Усилием воли Рейн исторг голоса из разума своего, поднялся на ноги. «Кто в здравом уме пожелает принять для себя подобное?» - бросил он, обращаяь к Солу, и тот удивленно вопросил: «Почему не желаешь ты принять для себя правду?» «Бегемот кое-что просил у нас», - продолжал Рейн. – «Он хотел, чтобы мы дали тебе возможность смертью искупить злодеяния. Он до самого конца тревожился о тебе... Мы чем-то похожи. Мы не сражаемся ради одних лишь себя». «С нами пребывают надежды и чаяния многих мирян...» - поддержал товарища Николь, и добавил Джейк: «Есть люди, которых мы хотим защитить».

Один из другим, герои вставали рядом с Рейном. Они сражались ради будущего для своего родного мира, потому сдаться попросту не имели права. «Мы все любим человечество», - изрекла Фина. – «Жизнь. Этот мир. И если думаешь, что мы позволим тебе взять и уничтожить все это, то очень сильно заблуждаешься». «Любовь?» - презрительно бросил Сол в ответ. – «Я об этом даже слышать не хочу. Целых 700 лет я был заточен в кристалле, и за это время осознал: этот мир и все живущие в нем отвратительны. Именно поэтому я уничтожу их. Я верну все в ничто и освобожу всех нас от этого ада. В этом состоит мой прекрасный идеал. Как вы можете понять подобное? Вы ведь не оставались в кристалле, как я».

Но герои, обнажив клинки, устремились к Солу, и тот с искренним удивлением вопросил: «Почему вы продолжаете сражаться? Неужто не понимаете, что надежды не осталось?» «Сол», - вздохнул Рейн. – «Мне действительно жаль, что тебе пришлось провести в заточении в кристалле семь столетий. Неудивительно, что в итоге ты столь люто возненавидел все проявления жизни. Но... нам лучше знать. Мы знаем, что есть те, кто был заточен в кристаллы так же, как и ты, но их сердца остались чисты». «Верно», - подтвердила Фина. – «Иная Фина... Она не предалась ненависти. И знаешь почему? Потому что был тот, кого она полюбила. Тот, кто всегда оставался в ее сердце. Она держалась за ту самую любовь, которую ты высмеиваешь, и это спасло ее. Сол, понимаешь ли ты это? Если есть тот, кто тебе действительно дорог, ты никогда не позволишь ненависти наполнить твое сердце». «Что ж, хорошо», - пожал плечами Сол. – «Докажите, что сможете повергнуть меня с помощью этой своей ‘любви’».

В последовавшем противостоянии герои повергли безумца, но пав, тот расхохотался. «Вы все говорите о любви, но когда вы сражались со мной, ваши лица искажала ненависть», - прохрипел он. – «Вы такие же, как и я. Ненависть переполняет вас. Я был повержен не любовью, но ненавистью!» «Ты не прав», - возразила Фина. – «Посмотри внимательнее на лицо Рейна. Он не ненавидит тебя. Это сожаление. Прежде нашими врагами были Веритасы, но, сражаясь с ними, мы сумели понять друг друга». «Именно поэтому я надеялся, что и с тобой мы сумеем друг друга понять», - молвил Рейн. – «Может, это и наивно, но я действительно на это уповал. Но... наверное, есть те, кого уже никак не переубедить. Те, кого ты не в силах понять, и кто не в силах понять тебя. Те, кого ты не можешь спасти... Вот что мне действительно ненавистно. Вот почему я печален».

«Из всех людей, коих я встречал, ты, Рейн, мне наиболее отвратителен», - зло прошипел Сол. – «Ты должен стать первым, кто будет уничтожен, когда я верну этот мир в небытие. Ты правильно сказал: нам не понять друг друга. Судьбой нам предначертано сражаться на смерть. Потому обещаю: я непременно уничтожу тебя! Не забывай об этом...» С этими словами он исчез, поглощенный тьмою.

Что же произойдет теперь? Мертв ли Сол? Исчезнет ли Хаотическая Тьма, воплощенная им в видение?.. Но нет: похоже, пространство, охваченное тьмою, лишь ширилось... «Но как возможно подобное?» - поразился Джейк. – «Мы ведь сразили призвавшего сию сущность?» «Мы не сможем избавиться от Хаотической Тьмы, пока не повернем воплощение ее в противостоянии», - мрачно констатировала Сакура. Остальные были вынуждены согласиться: видение, сохранившееся после гибели создателя, - вещь неслыханная... и все же следует принять ее как непреложный факт.

Рейн задумчиво созерцал воплощение Хаотической Тьмы вдалеке, гадая, по силам ли им сразить нечто столь чудовищное. Подойдя к другу, Лоссвел положил ему руку на плечо. «Мы давно сражаемся рука об руку», - произнес он. – «Ведь в своих товарищей... Верь в меня». «Знаю», - улыбнулся Рейн. – «Если я паду, то ты непременно придешь и спасешь меня. Я буду рассчитывать на тебя. И верить в тебя».

Рейн и сподвижники его устремились в направлении сущности, стремящейся уничтожить как Ляпис, так и Паладию; едва заметно кивнув друг другу, Раеген и Сакура последовали за ними. Но по мере приближения к исполинскому видению сомнения закрывались в души героев: по силам ли им покончить с подобным порождением?.. «По силам!» - уверенно заявила Сакура. – «Если кому и по силам, то только вам. Если вы надеетесь одержать верх над тьмою, то, несмотря ни на что, не должны утратить свет надежды. Мы дадим вам силу, необходимую для того, чтобы победить».

Обратившись к Раегену, Сакура напомнила: «Твоя задача – закрыть врата. А эту часть предоставь мне». Раеген коротко кивнул, а Сакура, произнесла заклинание, направив жизненные энергии свои в тела спутников. Те ощутили небывалый прилив сил, а Сакура, оградив себя магическим барьером, продолжала щедро делиться силами. Она знала, что отдает всю себя, без остатка, но ее жизнь – небольшая цена за победу над Хаотической Тьмой; к тому же, смертное существование ее и без того чрезмерно затянулось. «Я поняла теперь», - улыбнулась она, обращаясь к героем, донельзя встревоженным ее жертвой. – «Важен лишь этот момент, ибо мое предназначение в том, чтобы наделить вас достаточной силой. Последние месяцы были самыми замечательными за все семь столетий моей жизни».

Сакура приготовилась было отдать спутникам свои последние силы и мирно отойти в мир иной, однако Рейн не позволил ей сделать этого. Развеяв защитный барьер, он вплотную подступил к девушке, молвив: «Хватит. Сакура, ты и так дала нам больше сил, чем необходимо. Дальше мы сами». «Но, если этого не хватит, чтобы сразить Хаотическую Тьму», - растерянно начала Сакура, но Рейн прервал ее: «Значит, мы не вернемся домой вместе... Но этого не произойдет, и мы останемся вместе и впредь. И это ощущение делает нас сильнее, чем что-либо еще». Сакура благодарно улыбнулась. «Что ж, Рейн», - произнесла она. – «Тогда давай одержим победу в грядущем сражении и все вместе отправимся домой».

...В противостоянии герои сразили Хаотическую Тьму, но вместо того, чтобы исчезнуть, видение преобразилось, представ ужаснувшимся противникам в еще более ужасающем виде. Более того, сущность сия создала вокруг себя непроницаемый барьер из тьмы, и никакие атаки боле не причиняли ей вреда. А в следующее мгновение щупальцы тьмы захлестнули героев, поглотив их...

Вокруг Рейна пребывала лишь чернота, в разуме звучали шепоты, вещавшие о смерти и забвении. Именно подобные эмоции Сол называл «правдой жизни», однако Рейн, несмотря ни на что, надеялся, что все еще сможет защитить, уберечь человечество от гибели. Ведь, покинув Грандшелт и отправившись в странствие вместе с Лоссвелом, он стольких людей повстречал! Фину, Лид, Николя, Джейка, Сакуру... Все они стали для него дорогими друзьями, и вместе они проделали долгий путь, уготованный им судьбою. Они сражались не на жизнь, а на смерть с Веритасами, и, хоть устремления их были различны кардинально, сумели понять друг друга. «Все, что случилось во время странствие, определило, кем я стал», - тихо произнес Рейн, вглядываясь в непроницаемую тьму. – «Поэтому я знаю... это создание ненавистью не победить. Я верю в людей... Я верю в жизнь!»

Во тьме возник свет... Он разгорался ярче и ярче, и было то зримое воплощение молитв мирян Ляписа, возносимых за победу защитников сего мира над сущностью, стремящейся его поглотить. Молитвы звучали повсеместно – во всех городах, на всех континентах, и сила их оказалась столь велика, что вырвала героев из тенет тьмы, и, сплотившись вновь, вознамерились они дать последний бой сущности, парящей в небесах, у открывшихся меж двумя мирами врат.

Неожиданно подле героев возник воздушный корабль – «Неуязвимый»! За штурвалом судна стоял Эван, и когда пораженные чемпионы Ляписа поднялись на борт, сообщил, что доставит их непосредственно к Хаотической Тьме, дабы сумели они окончательно повергнуть сие нечестивое порождение.

...Сила молитв сумела сокрушить барьер из тьмы, коим прежде окружила себя Хаотическая Тьма. Эван подвел воздушный корабль прямиком к чудовищной сущности, и герои приняли последний, решающий бой.

...И когда пала Хаотическая Тьма, герои незамедлительно сосредоточились на вратах – последней из проблем, которую осталось решить. Велев Эвану подвести «Неуязвимый» к вратам максимально близко, Рейн обратился к отцу, спрашивая, как возможно закрыть сию брешь между мирами. «Я все сделаю», - буднично отозвался Раеген. – «Но лгать не стану: это опасно. Я могу погибнуть».

Не мешкая, он воззвал к силе, дремавшей в крови уроженца Альдора, и тело его объяло сияние. Сакура одобрительно кивнула: пребывая в подобном состоянии, Раеген сумеет пресечь магические потоки, изливающиеся из врат. И если врата – пусть даже временно – утратят магические энергии, поддерживающие их открытыми, они просто закроются. «Я не собираюсь умирать сегодня», - с улыбкой заверил Раеген Рейна и Лоссвела, с тревогой на него взирающего. – «Когда все будет кончено, я собираюсь вернуться домой с двумя своими сыновьями». «Конечно, это ты сейчас так говоришь», - хмыкнул Рейн. – «Но скоро мирная жизнь тебе наскучит, и ты вновь отправишься на поиски каких-нибудь приключений». «Может, и так», - рассмеялся Раеген. – «Но в следующий раз мы обязательно отправимся в странствие вместе!»

Раеген воспарил в воздух, устремился к вратам, где попытался пресечь магические потоки... Остававшиеся на борту «Неуязвимого» наблюдали за ним, отмечая, что, похоже, недавние сражения порядком измотали уроженца Альдора, и сил его явно недостаточно, чтобы осуществить задуманное.

Понимая, что иного выхода у него попросту нет, Рейн полностью открылся могуществу, составлявшему его наследие, и, воссияв так же, как и его отец, он пообещал Лоссвелу непременно вернуться, а после воспарил ввысь, провожаемый изумленными взглядами товарищей. Он поспел как раз вовремя: Раеген терял последние силы, а межпространственные врата все еще оставались открыты.

Объединив усилия, отец и сын сдерживали рвущиеся из врат магические потоки, и те начали закрываться... «Нет, этого не будет», - произнес голос, и пред Рейном возник Сол. – «Я уже говорил тебе: мы не можем сосуществовать с тобой. Потому я уничтожу тебя». Все свои силы Сол направил на то, чтобы удержать врата открытыми, свести на «нет» усилия своих противников. Мудрец не щадил себя; прекрасно сознавая, что расстанется с жизнью, отдавая энергии свои вратам, он, тем не менее, готов был пойти на эту жертву, зная, что гибель его ознаменует также и уничтожение смертного мира.

Рейн метнулся к Солу, и двое исчезли в ослепительной вспышке...

А врата закрылись...

...Устало опустившись на палубу «Неуязвимого», Раеген поведал остальным о судьбе, постигшей его сына. Были слезы, шок, крики ярости и горя... Один лишь Лоссвел молчал, и лицо его было непроницаемо. «Рейн жив», - наконец, произнес он, обращаясь к Фине. – «Он обещал мне вернуться. Это тот Рейн, которого я знаю – он наверняка выпутается из любой передряги... Но если он будет тяжело ранен и не сможет прийти к нам самостоятельно, я отправлюсь на его поиски... где бы он ни был». Мало-помалу уверенность Лоссвела передалась и Фине...

  1  2  3  4  5  6  7