Чудесному Творению предшествовала пустота. Не существовало ни плоти, ни тверди, ни воздуха, ни тепла, ни Света, ни Тьмы... Ничего... за исключением одной-единственной совершенной Жемчужины.

В Жемчужине сей пребывал могущественный, непознаваемый дух - Единый, Ану. Сияющая драгоценность, Ану олицетворял собою добро и зло, Свет и Тьму, сущность физическую и духовную, радость и печаль - все это отражалось в хрустальных гранях его обличия. Стремясь к состоянию абсолютной чистоты и совершенства, Ану исторг из себя все зло.

Но что же стало с отринутыми аспектами его сущности?.. Они не смогли существовать отдельно друг от друга, и так части стали единым целом, воплотившись в Зверя - Дракона! Так был рожден семиглавый Татамет, источающий смерть и тьму. Отринутые аспекты Ану образовали собою Великое Зло, из которого со временем родилась скверна, распространившаяся по Сущему.

И Ану, и Дракон продолжали существовать внутри Жемчужины, и на протяжении долгих эонов противостояли друг другу, явившись антиподами - Светом и Тьмой. Алмазный воитель и семиглавый дракон оказались равны друг другу по силам, и никто из них не мог взять вверх в бесконечном, казалось бы, противостоянии. Но однажды, истощенные тысячелетиями непрекращающегося конфликта, они нанесли друг другу свои последние удары. Невероятные энергии, высвобожденные их невероятной яростью, направленной друг на друга, сотворили взрыв света и материи столь чудовищной силы, что породил он знамую вселенную. Все звезды в связующей их тьме. Все, к чему прикасаемся мы. Все, что ощущаем. Все, что сознаем. Все, что остается неведомым.

Все сущее продолжает быть денно и нощно - в течениях океанских вод, в разрушении, несомом пламенем, в зарождении новой жизни. Все, что ведомо нам и все, что остается тайным, рождено с гибелью Ану и Дракона, Татамета.

В эпицентре реальности пребывает Пандемониум - шрам страшного рождения вселенной, а в его хаотическом средоточии - Сердце Творения, гигантская драгоценность: Око Ану - Мировой Камень. Это - краеугольная основа всех пространств и времен, вместилище реальностей и огромного числа вероятностей.

Ану и Татамет не существуют боле, но отголоски сущностей их остаются в новорожденной вселенной - и вскоре воплотятся в пространства, ведомые нам как Великие Небеса и Пламенная Преисподняя. Сияющий хребет Ану устремился в первозданную тьму, где замедлил свое движение и, остыв, образовал Хрустальную Арку, вокруг которой образовались Великие Небеса. Эхо сущности Ану, остававшееся в Арке, породило духов - сияющих ангелов из света и звука, воплощающих в себе добродетельные аспекты Единого. Но, несмотря на всю красоту свою и величие, сему сияющему царствию недоставало совершенства чистоты духа Ану. Оный вознесся в благодать, пребывающую за пределами этой вселенной - в неведомый рай, суть которого была и остается величайшей тайной Творения. И познать ее невозможно.

Великие Небеса остывали в высших пространствах, а почерневший, обугленный остов Татамета низвергнулся в темные глубины реальности, породив царствия Пламенной Преисподней. Отсеченные головы Дракона воплотились в семь сущностей Предвечного Зла - три высших и четыре низших. Оные стали властелинами орд демонов, порожденных в Пламенной Преисподней из гниющей плоти Дракона.

...Со дня Творения Свет и Тьма находятся в состоянии бесконечной войны. Великий Конфликт, победитель в котором восстанет из пепла апокалипсиса и получит власть над всем Сущим. Дабы достичь сего, ангелы Великих Небес, воины-серафимы, разят врагов Света мечами праведного гнева и справедливости. Они верят, что лишь неукоснительное следование принципам порядка и дисциплины может установить оные в мириаде миров, в то время как демонические обитатели Пламенной Преисподней считают совершенный хаос истинной природой вселенной.

Сражения Великого Конфликта пронзают время и пространство, порой опасно истончая саму ткань реальности. Ареной большинства из них стал Пандемониум, и стремятся заполучить обе стороны Сердце Творения - Мировой Камень, артефакт поистине невероятной мощи, полагая, что оный - ключ к власти над реальностью. От Хрустальной Арки в сердце Великих Небес до волшебной Адской Кузни Пламенной Преисподней воители этих вековечных королевств стремятся туда, куда ведет их безвременный конфликт. Сказания о деяниях сих легендарных героев вызывают лишь благоговение пред оными. Но написано в Книге Долгих Теней, что продолжится Великий Конфликт на множестве планов бытия до тех пор, пока не откроются новые тайны, неведомые даже ангелам и демонам.

Величайшим из воителей-серафимов был Изуал, лейтенант архангела Тираэля - выстроившего вокруг Мирового Камня Крепость Пандемониум - и владелец ангельского рунного меча, рекомого Яростью Зари. Он вел за собою ангелов в атаку на Адскую Кузню, когда создание темного демонического меча Теневой Клык было практически завершено. Легионы хаоса отразили нападение, а Изуал трагически пал пред Тьмою. Судьба его как нельзя лучше говорит о том, что как ангелы, так и демоны бесстрашно устремятся в любой уголок вселенной, если прознают, что там находятся их заклятые враги.

И хотя Великий Конфликт горит жарче и дольше, чем звезды в небесах, ни одна из сторон не может надолго получить перевес, потому и пытаются изыскать они способы повернуть ход войны в свою пользу.

Мятежный ангел Инарий, устав от бесконечных сражений, сплотил за собой группу ангелов-единомышленников, к которой чуть погодя примкнули и демоны, разделяющие их устремления. Вместе они сотворили новый план бытия, отрезанный как от Великих Небес, так и от Пламенной Преисподней. Святилище - так нарекли мятежники свое творение, должное превзойти величием сами Небеса, и поместили в нем волшебный Мировой Камень, дабы сокрыть мир от сторон, сошедшихся в Великом Конфликте. И тогда природа оного кардинально изменилось. Сражения между ангелами и демонами за Мировой Камень уступили место поискам исчезнувшего артефакта.

Демонесса Лилит - дочь Мефисто, одного из Предвечных Зол Преисподней - родила от Инария могущественных нефалемов, превосходящих силами как ангелов, так и демонов. Нефалемы первого поколения были названы "древними" - или Первородными, и число их доходило до десятков тысяч. Они рассредоточились по миру, пытаясь познать его, приняв для себя различные философии и мировоззрения. Одним из древних, память о котором сохранится в веках, был могучий Бул-Катос, прародитель варваров. В легендах поминается его младший брат (по иным источникам - доверенный сподвижник), Василий, достигший гармонии с природой; потомки сего нефалема стали друидами. Известно также о женщине-нефалеме Эсу, обретшей силу четырех стихий, чьи последователи столетия спустя предстанут чародеями Кехджистана, и об одиноком Ратме, познавшем цикл жизни и смерти, почитающем Равновесие между Светом и Тьмой.

История, изложенная ниже, повествует о могучем вожде варваров, Бул-Катосе, и о становлении народа сего защитниками Мирового Камня...

В тот прекрасный погожий день детишки в селении играли в варваров и демонов, устроив бой деревянными палками. Один из малышей, Аурель, помянул имя Лилит всуе, и одернула его старшая – Наара: «Никогда не произнеси имя демонессы! И не говори о том, что вернется она в наш мир!»

К малышам подошел Бул-Катос, отец Наары, и, узнав, что играют те в «варваров и демонов», посоветовал верно выбирать сторону в бою. Дети продолжили игру, бросились прочь.

Оставшись с отцом наедине, молвила Наара: «Отец, ты слишком мягок с ними. Разве не слышал, как Аурель в игре примеряет на себя роль Лилит?» «Нет, Наара, это ты с ними ведешь себя излишне твердо», - возразил Бул-Катос. – «Уже через несколько лет они ощутят на себе все тяготы жизни. Пусть пока играют. Ты же пытаешься оградить их от всего – даже в играх». «Так все и начинается, с малых лет», - стояла на своем девушка. – «Мы должны сохранять бдительность».

«Должны, конечно», - согласился Бул-Катос. – «Но я предпочту, чтобы вы улыбались, наслаждаясь этими мирными временами. Если мы все время будем искать беду там, где ее нет, то рискуем утратить видение истинных бед, когда те настанут».

Верхом на коне в селение вернулся старший сын Бул-Катоса, Хирам, и отец, бросившись к отпрыску, крепко обнял его, ведь не виделись они много лет. Счастливый отец увлек было детей к дому, но Хирам покачал головой, молвив: «Отец, нам нужно поговорить сейчас. Я не могу остаться». «Чушь!» - воскликнул Бул-Катос. – «Тебя семь лет не было, и ты даже на обед не останешься? Ты ведь голоден, так?» Поколебавшись, Хирам признал сей факт...

Позже, сытно отобедав с отцом и сестрой в родном доме, вздохнул юноша: «Я уж и забыл, сколь прекрасен вкус домашней еды. Хотелось бы, чтобы ты и других пригласил разделить с нами трапезу, отец. Ведь у меня отличные вести!» «Позже, мальчик», - улыбался Бул-Катос. – «Сперва мы с сестрой проведем с тобой немного времени».

«Тогда я поведаю вам, своим родичам, о том, как в странствиях своих я искал ответы на вопросы о своих способностях», - вымолвил Хирам. – «Так же, как давным-давно Наара обрела силу и боевые умения». «Я знал, что ты справишься, сын», - уверенно заявил Бул-Катос. – «Иногда странствие помогает нам найти истины, пребывающие в большом мире... и внутри нас самих». «Но важно то, отец, куда приводит нас странствие», - назидательно произнес Хирам. – «Я зрел города Интиум и Эдарио. Их сияющие башни, подобных которых я никогда не встречал. И в Эдарио я услыхал слова мудреца Хурита – о тех самых истинах большого мира, о которых ты упоминал. Он оказался последователем нашей благословенной матери, Лилит. Она оказалась вовсе не монстром, как считает большая часть нашего народа. В глазах ее отражались сострадание и любовь. И сила! Сила помочь нашему миру в темный час, когда будем мы отчаянно нуждаться в ней. Сила пресечь тиранию Небес и Преисподней, ибо поведет Лилит нас за собой в последнее противостояние с ними. И тогда не надо будет нам жить, страшась того, что однажды они обнаружат нас и уничтожат. Мы, наконец, станем свободны!»

Поднявшись из-за стола, Бул-Катос покинул хижину. Переглянувшись в недоумении, Хирам и Наара последовали за отцом. «Нет, этого не может быть», - бормотал тот, замерев на пороге и глядя в ночные тени. «Но это так, отец», - настаивал Хирам. – «И ты должен это принять. Это правда!» «Это чушь!» - рявкнул Бул-Катос. – «Я был там, Хирам, когда она называла себя ‘Матерью Святилища’. Но она – Дочь Ненависти! Она убивала всех, кто стоял у нее на пути. В том числе – моих отца и мать! Ты примыкаешь ко Тьме, мальчик!» «А ты давным-давно примкнул к далекому и погребенному прошлому!» - распалялся Хирам. – «Дабы защитить Святилище, мы должны действовать! Наша благословенная Мать понимает это, пришла пора понять и тебе! Пришло время Первородным Святилища объединиться, выступить к Мировому Камню и обрести его силу! Мы не станем боле прятаться ни от Небес, ни от Преисподней!»

Бул-Катос смотрел на сына так, будто видел его впервые. Совершенно чужой человек, совершенно иное мышление... «Как это могло произойти?» - пробормотал варвар. «Прошу, отец, присоединяйся к нам», - настаивал Хирам. – «Ведь иначе ты и твой народ будете знать лишь страдания, а я никому не пожелал бы подобной участи». «Это и твой народ, Хирам», - напомнил сыну Бул-Катос. – «И именно ты подвергаешь его опасности. Иди! Я не могу говорить с тобой сейчас».

«Но времени нет, отец», - отвечал ему Хирам. – «Ты должен меня выслушать. Мы хотим, чтобы ты примкнул к нам. Но... если ты не сделаешь это, я не смогу защитить вас. Поверь, отец, иного пути нет. Просто выслушай слова благословенной Матери, которые та передала через нас. Выслушай ради своего...» «Уходи, я сказал!» - в гневе рявкнул Бул-Катос, и Хирам осекся, устремился прочь...

Этим вечером Бул-Катос долго сидел у костра, разведенного в центре селения, глядя в огонь и пребывая в мрачных раздумьях. Наара присела рядом, проронила: «Утром ты говорил детям о том, что не должны терять они видение стороны, с которой исходят истинные угрозы». «Не сейчас», - рыкнул варвар, но девушка не отступала: «Отец, именно сейчас и пришла истинная угроза. Нашей жизни и нашему миру». «Нет, Наара, я просто потерял самообладание», - отозвался Бул-Катос. – «Поутру я разыщу парня и верну его на нашу сторону. Явлю ему любовь отца, а не гнев вождя». «Он больше не мальчик!» - воскликнула Наара, поражаясь тому, сколь слеп ее отец. – «Ты видел его глаза? Он всецело разделяет начинание Лилит! Полностью... и по своей воле! Мы должны поговорить с ним прямо сейчас, или же будет поздно!»

Бул-Катос продолжал хранить угрюмое молчание, и Наара, всплеснув руками, ушла...

А вскоре разорвали ночь крики; в селение ворвались вооруженные люди, облаченные в доспехи, принялись предавать огню хижины варваров. Вскочив на ноги, Бул-Катос велел одному из сородичей, Бребасу, уводить детей в лес, сам же принял бой с вторгшимися. Дочь оказалась рядом, рубя воинов.

В воздухе над деревней парили чародеи, и магические потоки, срывающиеся с пальцев их, разили варваров. Наара бросила на магов короткий взгляд, сознавая, что без поддержки чародеев наводнившие ее деревню фанатики будут разбиты наголову...

К Нааре бросилась Каландра, и, указывая в сторону горящей хижины, молвила в отчаянии: «Там моя дочь, Саши!» Коротко кивнув, Наара бросилась к жилищу, выбила ногой дверь, из последних сил удерживая руками грозящие рухнуть на голову девочке потолочные балки, велела той бежать наружу, к матери. Саши последовала совету... и горящая хижина обрушилась за ее спиной, погребая под собой Наару...

...Варвары сумели обратить противника в бегство, но деревня их была разрушена. Хранилища с запасом провизии были преданы огню, и до холодов восстановить их уже невозможно. Двадцать человек получили ранения; к счастью, никто не погиб. Выжила и Наару, и сейчас, обратившись к отцу, молвила девушка: «Ты знаешь, куда направляются Хирам и его подельники-фанатики. Как поступишь?» «Поступлю так, как должен был прошлой ночью», - скрежетнул зубами Бул-Катос, и, обратившись к сородичам, приказал им седлать лошадей... и не забыть оружие...

Конные держали курс в направлении горы Арреат.

Поравнявшись с Хирамом, маг Хурит заверил его: «Хирам! Я сделал все так, как ты велел. Деревня разрушена». «Дома разрушены», - поправил чародея Хирам, - «но причинять вред жителям тебе велено не было». «Все верно», - подтвердил маг. – «Мы их пугнули немного, но серьезных ран никто не получил. Хоть и не знаю, верно ли мы поступили. На нашей стороне было преимущество, мы могли бы легкостью сокрушить их».

«За одну ночь Бул-Катоса не сокрушить», - отозвался Хирам. – «Запомни, к нашему начинанию должны примкнуть все без исключения Первородные. И это случится... если мы будем милосердны. Завтра, когда доберемся до горы Арреат, посмотрим, прав ли я».

Вскоре воины разбили лагерь в предгорьях. Они устали от этого похода, продолжающегося уже много дней, и не ведали, что ждет их впереди. Кто-то высказывался о том, что не желает противостоять порождениям Небес и Преисподней, на что отвечал слабовольным командующий – полководец Калин: «Лилит изгнала из Святилища всех ангелов и демонов... за исключением одного. И теперь Мировой Камень остался без охраны, и мы можем его заполучить. Могущество подобного оружия поистине невероятно. Говорят, он способен преобразить саму реальность, и что с помощью его и было создано Святилище. Когда заполучим его, нас устрашится сам Инарий!» «Если, конечно, по наши души не явятся те варвары», - возражали им сомневающиеся.

К солдатам бросилась адская гончая, но Хирам, заметив тварь, обездвижил ее заклинанием. Сжал кулак, и тело гончей взорвалось, а Хирам, мрачно воззрившись на высказывающих сомнения в верности избранной стези солдат, напомнил им о дисциплине... как и о том, что через час они снимаются с лагеря и начинают восхождение в горы.

Марш продолжился. Часть воинов продолжала роптать. Неужто бесконечные мытарства в сих позабытых высшими силами пределы – и есть священная миссия, на них возложенная? Командующие убеждали своих солдат в том, что Мировой Камень – достойная цель, посему нынешние тяготы следует переносить стойко.

Но стоило отряду ступить в узкое ущелье, как ловушка захлопнулась. Варвары, принадлежащие к клану Бул-Катоса, атаковали воинов, попутно устроив каменный обвал, рассекший силы противника надвое. Наара сражалась в первых рядах, безжалостно рубя секирой головы противникам. Маг отчаянно пытался организовать хоть какое-то подобие порядка среди паникующих солдат, велел лучникам занимать позиции на высотах.

Бул-Катос примкнул к сече, сознавая, что элемент неожиданности сыграл свою роль, и, несмотря на то что враг по-прежнему превосходит их числом, есть у них шанс на победу... Но атаковали варваров спустившиеся с гор адские гончие. Чародеи, входящие в отряд последователей Лилит, заклинаниями подчиняли тварей своей воле, бросая тех против варваров – и таким образом даря солдатам шанс отступить и организовать линию обороны.

Видя, что твари успели купить противнику необходимое время, к ущелью подступили дополнительные силы ревнителей, осознал Бул-Катос: вскоре им придется сражаться на два фронта. Посему у варваров остается лишь один возможный выход: отступить.

Следуя приказу вождя, варвары устремились прочь, заняв позиции на возвышенностях – между силами последователей Лилит и каверной, пребывал в коей Мировой Камень. Осознав сей факт, полководец Калин напустился на Хурита, крича: «Твои монстры позволили варварам получить стратегическое преимущество! Ты знаешь, сколько сил мы потратим, пытаясь выкурить их оттуда?!» «Меньше, чем если позволим им перебить всех твоих солдат», - парировал чародей, и следующие вопросы воина игнорировал.

«Меня что, никто не слышит?» - возопил офицер, нависая над медитирующим магом. – «Я не допущу, чтобы мои воины бессмысленно погибали, пока ты сидишь здесь в безопасности! Я поставлю сей вопрос перед Хирамом». «Я слышу тебя, полководец Калин», - процедил Хурит. – «Похоже, твои людям нужен сильный командующий. К счастью, их ведет за собою лорд Хирам».

С этими словами маг прикончил зарвавшегося командующего заклинанием...

Сим же вечером варвары держали военных совет. Расстелив на камне карту окрестных земель, говорил родичам Бребас – ближайший сподвижник Бул-Катоса: «Нашу позицию защищать несложно, но долго это делать невозможно. Нам нужно забраться еще выше, чтобы получить значительное преимущество». «Значит, снарядим небольшой отряд лазутчиков», - заключил вождь. – «Кроме того, отправим бегунов в селения иных племен, дабы примкнули те к нам в грядущем сражении».

Наара обратилась к отцу и Бребасу, молвив: «Вы оба готовитесь к затяжному конфликту, но ревнителям Лилит это играет на руку. К ним тоже потянутся последователи, и у них будет предостаточно съестных припасов – нам же придется довольствоваться трупами монстров, гниющими на горных склонах».

«Да, мы это понимаем, но иной вариант...» - начал было Бребас, но девушка прервала его, выпалив: «Нужно воспользоваться моментом! Нанести удар сейчас! Под покровом тьмы – до того, как ревнители подтянут резервы. В этом – наш лучший шанс на победу! Валуны в ущелье все еще разделяют силы врага. Да, воины, оставшиеся позади сумели вскарабкаться на них, но теперь камни не позволят им отступить. Центральная же линия их сил будет лишена пространства для маневра, если мы прижмем их к этим валунам».

Наара продолжала развивать свою стратегию, водя пальцем по карте; в эту минуту Бул-Катос был горд своей дочерью как никогда прежде...

Улыбка отца не укрылась от девушки, и, завершив свою пламенную речь, она подошла к Бул-Катосу, осведомилась: «Ты улыбаешься, когда на кону стоит столь многое? Или же просто понравилась моя стратегия?» «Да, она хороша, я горд тем, что ты становишься лидером», - признался вождь. – «Если бы не пала твоя мать в сражении, она бы настаивала на том, чтобы избрала ты иной путь». «Отец, ничто не отвратит меня от уз, выкованных в боях с братьями и сестрами», - заверила его Наара, на что Бул-Катос не преминул заметить: «И все же узы с братом никогда не были столь сильны».

«Не были», - согласилась Наара. – «Он был дорог мне, но сам решил отдалиться. От нас обоих». «Это я виноват», - вздохнул Бул-Катос, - «ибо не разглядел в нем такой же силы, как в тебе». «Мы не должны размышлять о том, что могло бы быть», - прервала отца Наара. – «Хирам не ребенок. Он отвечает за свои действия – не ты». «Я не говорю, что горжусь им, дочь», - поспешил заверить ее Бул-Катос. – «Мы здесь из-за грехов, им совершенных. Потому что он стремится уничтожить все тварное здесь, в Святилище... Но он остается моим сыном».

Ночь разорвали звуки боя. Бребас подбежал к вождю и дочери его, выпалил: «Они прорвались через нашу линию обороны! Хирам возглавляет натиск! Он помнит боевую тактику варваров и сейчас применяет ее против нас! Он стремится достичь каверны, находится в которой Мировой Камень!»

Наара заявила, что лично прикончит предателя. Бул-Катос попытался было возразить, надеясь, что уговорами удастся вернуть сына на путь истинный, но Наара указала отцу на свое опаленное лицо, бросив: «Смотри, отец! Вот что сделал твой сын со своей сестрой. Пока ты произносишь свои мягкие речи, он убивает родичей! Любовь слепит тебя, мое же видение отчетливо как никогда прежде».

Наара бросилась вверх по склону, спеша добраться до каверны, находился в которой предвечный артефакт прежде, чем это сделает Хирам. Бул-Катос и Бребас проводили девушку взглядами. Вождь страшился того, что может произойти между его детьми.

Ревнители стремительно приближались, и Бул-Катос велел Бребасу оставить с ним три десятка воинов – остальным надлежало спешить за Наарой и помочь ей в случае нужды.

...Ступив в каверну, Наара лицезрела близ Мирового Камня брата наряду с парочкой ревнителей, его сопровождавших. Хирам упивался достигнутым успехом, и, вскинув руки, возвестил: «Наконец-то сила творения переходит под контроль Матери!»

«Ах ты коварный змей!» - перехватив поудобнее секиру, Наара направилась к брату. – «До тех пор, пока живы родичи Бул-Катоса, Лилит Мировой Камень не получит!»

Двое воинов бросились к варварке, но та прикончила обоих, оставшись с братом наедине. «Ох, Наара», - вздохнул тот. – «Твоя гордость всегда была куда громче секиры». «Ох, Хирам», - в тон ему отозвалась Наара. – «Даже сейчас я вижу перед собой испуганного мальчика, который не может поднять клинок сестры». «Испуганного?» - разозлился Хирам. – «Мировой Камень – в моей власти!.. А ты, Наара, еще можешь успеть передумать. Присоединяйся ко мне! Наша Мать – наша истинная Мать – дала мне понять, что не желает проливать ни капли крови Первородных. Грядет куда более масштабная война. Ты можешь занять высокое положение в моем воинстве». «Служить под твоим началом?» - поморщилась Наара. – «Да ты обезумел! Возможно, масштабная война действительно грядет, Хирам, но ты до нее не доживешь!»

Брат и сестра скрестили клинки; Бул-Катос, остававшийся у входа в каверну, зрел сие, но был связан боем с превосходящими силами ревнителей Лилит...

Хирам с легкостью парировал мечом яростные выпады Наары. «Помнится, ты была куда более искусна в бою, сестра», - усмехался он. «А ты никогда не понимал разницы между булавой и пикой», - бросила та в ответ, но все же признала в изумлении: «И все же ты отражаешь все мои удары. Это невозможно!»

«Невозможно для твоего жалкого разума», - отозвался Хирам, отбросив меч. – «Который верит в то, что секирой можно спасти мир. Но благословенная Мать явила мне иной способ!» Хирам сотворил заклинание; прорывая земную твердь, ввысь взметнулись корни, оплели тело Наары, обездвижив ее.

«Только не говори, что ты принял темную магию Лилит!» - выдавила девушка, отчаянно – и безуспешно – пытаясь вырваться из пут. «Несколько дней назад, вернувшись в селение, я пытался все объяснить вам с отцом», - отвечал Хирам, вновь беря в руки меч. – «Таков мой путь теперь. Но это не значит, что я не воспользуюсь своей варварской природой тогда, когда мне это удобно!»

С этими слова Хирам вонзил меч в сердце беспомощной сестры...

...Бул-Катос покончил со своими противниками, устремился было в каверну Мирового Камня, когда навстречу ему выбежала дочь. «Хирам прав отец!» - воскликнула она, и пораженный Бул-Катос едва успел отпрыгнуть в сторону, когда Наара попыталась прикончить его ударом секиры. – «Старые устои не нужны нам боле! Как и ты!» «Ты зачарована, дочь!» - выдавил Бул-Катос, но Наара продолжала наседать на отступающего отца, бросив презрительно: «Конечно, кто посмеет напасть на великого Бул-Катоса? Или дура, или безумица!»

«Она говорит искренне, отец», - добавил Хирам. Юноша оставался близ громады Мирового Камня, наблюдая за тем, как сестра его отчаянно пытается покончить с родителем. – «Она понимает, что не следует нам жить как зверям в поле. Было непросто, но я заставил ее узреть правду, которая была перед нами с самого начала. Мы – Первородные! Мы – истинные владыки мироздания. И не должны оставаться рабами своего прошлого. Неужто ты этого не понимаешь?»

«Ты никогда не понимал, Хирам», - возразил Бул-Катос, продолжая отступать от теснящей его дочери. – «Мы не правим, потому что у нас есть сила. Мы служим, потому что у нас есть сила! Сила защитить наш мир». «Тогда умри, отец!» - вскрикнула Наара. – «Умри вместе с нашим расколотым миром!»

Бул-Катос отступился, рухнул наземь, и Наара нанесла ему удар секирой... которая прошла через тело отца, не причинив ему ни малейшего вреда. Осознал вождь, что видит не дочь, но иллюзию!..

Та развеялась бесследно... и ужаснувшийся Бул-Катос зрел мертвое тело дочери у ног Хирама. Разъяренный, варвар бросился к сыну, но тот сотворил поток пламени, поверг отца. «Ты видишь, что твоя дочь погибла, и противостоишь ее убийце мечом? Кулаком?» - с презрением бросил Хирам.

Следующее заклятие его отбросило Бул-Катоса за пределы каверны... прямиком к ногами подступающих ревнителей, сжимающих в руках обнаженные мечи. «Чары? Это и есть твоя истинная сила?» - бросил вождь, с трудом поднимаясь на ноги и беря в руки меч. – «Даже бой ты ведешь нечестно, полагаясь на магию, а не на собственные навыки. Сестра твоя была права. Ты – трус! Предатель, проливший кровь своего народа. Убийца сестры! И ты пожнешь то, что посеял!» «Как и ты, отец!» - ничуть не смутился Хирам. – «Наша благословенная Мать и ее последователи обучили меня контролю над стихиями. Водой, ветром и огнем!»

Хирам призвал огромный пламенный метеорит, обрушил его на головы находящихся пред входом в каверну. Когда унялось пламя, зрел он лишь мертвые тела, воскликнул: «Свершилось все то, о чем говорила мне Мать! Святилище принадлежит нам!»

Хирам осекся, узрев отца, медленно к нему приближающего. Бул-Катос выжил, сумев уклониться от рухнувшей с небес глыбы!.. С силой ударил он кулаками по земле, и содрогнулась гора.

Варвары, остававшиеся ниже на склоне, знали, что означают эти подземные толчки, и поспешили отступить, спасая свои жизни...

«То, что происходит сейчас, - твоих рук дело, мальчик!» - процедил Бул-Катос, подступая к нерадивому сыну. «Ты силен, отец», - признал тот. – «Сильнее, чем я себе представлял, но мои возможности – большие, чем может дать даже Преисподняя!»

Множество ревнителей Лилит спешили к каверне, и Хирам заорал, указывая им на отца: «Убить его! Бул-Катос – единственный, кто стоит между нами и Мировым Камнем, между поражением и победой! Убить его!»

Обернувшись к подступающим солдатам, вождь варваров обрушился на них, с легкостью рассекая тела клинком.

«Ты меня не остановишь!» - взвыл Хирам, вновь творя потоки пламени и направляя их на отца. Тот, превозмогая боль, приближался к сыну. «Ты обрушил небо на меня – и все равно не сумел убить!» - рявкнул Бул-Катос. – «Думаешь, этими жалкими трюками добьешься большего?!»

Последователи Лилит заколебались, нерешительно остановились у входа в пещеру, а могучий варвар вновь ударил кулаками по земле, расклывая ее. Множество воинов погибло, канув в образовавшийся разлом, а Бул-Катос обернулся к поверженному сыну, молвив: «Видишь, что ты наделал? Что навлек на мир?.. Святилище было создано как убежище от войны. Мои родители и многие другие воспользовались Мировым Камнем, дабы сотворить это место. Дабы был в тварном уголок, царит в котором мир. А ты готов лишить Первородных этой последней надежды! Ты, и твоя ‘благословенная Мать Святилища’!»

Бул-Катос сжал ладонями горло сына, и взмолился тот в отчаянии: «Прошу, отец! Ты правду говоришь. Я заблуждался. Лилит обманула меня, но теперь я вижу твою истину! Молю тебя!..» «Этим утром у меня было двое детей», - вымолвил вождь. – «Одна из них пыталась предупредить меня, второй же... Почему, Хирам? Почему ты довел меня до этого?! Почему?!»

Бребас и многие другие выжили. Число раненых варваров не превышало три десятка, погибло в сече еще меньше. Выжившие ревнители бежали прочь, когда лидеры их – в том числе Хурит – расстались с жизнями...

Из каверны выступил Бул-Катос. Слезы текли по лицу вождя, когда бережно опустил он наземь мертвые тела обоих детей своих.

«Битва выиграна», - обратился к набольшему Бребас. – «В настоящее время Мировой Камень в безопасности, но...» «Но это еще не конец», - закончил за него Бул-Катос. – «Это ты хочешь сказать». Обернувшись к внемлющим ему сородичам, возвестил вождь: «Последователи Лилит не сдадутся. Слова, произнесенные ею, заставят многих сражаться за нее и умирать. Кроме нее, на Мировой Камень позарятся и другие, ибо артефакт сей обладает огромной силой».

Бул-Катос обернулся к Бребасу, приказал: «Нам вновь нужны лошади и наездники. Отправь посыльных в каждое из племен. Святилище должно быть защищено от тех, кто желает причинить ему вред. Отныне мы будем жить здесь и вечно стоять на защите Мирового Камня. Люди наши будут жить и умирать в тени горы Арреат. Все иные конфликты и дрязги отныне вторичны. До последнего вздоха станем мы воплощать собою надежду для Святилища».

Непрерывно растущие силы нефалемов встревожили Инария, и принял он нелегкое для себя решение - уничтожить сих созданий, ибо ставят те под угрозу безопасность Святилища. Лилит, однако, воспротивилась этому, ибо помыслы ее были направлены куда дальше присного существования в изолированном плане бытия. Нет, амбициозная демонесса мечтала вести нефалемов за собою, низвергнуть владык Небес и Преисподней и стать единоправной королевой всего Мироздания. Конфликт между Инарием и Лилит вылился в изгнание последней из Святилища, однако демонесса успела заблаговременно покончить со всеми мятежными ангелами и демонами, принимавшими участие в сотворении смертного мира. Страшась одиночества, Инарий пощадил некоторых нефалемов, однако магией Мирового Камня подавил их могущество и спустя несколько поколений те обратились в смертных созданий - людей. Миновали тысячелетия; сменилось множество поколений нефалемов, истина об ангелах и демонах стала для них легендой, а затем - и вовсе мифом.

Люди рассредоточились по миру. Как и предки их нефалемы, они принялись созидать собственные города, постигая сокровенные пределы Святилища.

Друиды - последователи Василия - укрылись в северных лесах Скосглена, где образовали анклавы, принявшись постигать гармонию окружающего мира. Жрецы, основавшие культ Ратмы, проводили свои тайные ритуалы в огромном подземном городе под восточными джунглями. Могущественные ведьмы, исповедующие учения Эсу, учились управлять стихийными силами в надежде обрести "совершенную магию".

В те давние времена в мире существовало несколько религиозных течений. Магический клан Таан и культ Скатсими исповедовали свои верования в храмах, пребывающих в восточных землях. Повсеместно в Святилище зарождались основы цивилизаций, выказывающих собственные представления о вселенной и тайнах ее, что в итоге вылилось в создание двух противоположных взглядов на мироздание - мистицизм и вера.

В основе мистицизма лежало изучение человеком науки и магии, зримых и незримых сил, образовывающих знамый мир. Основа мистицизма - желание человека стать хозяином собственной судьбы. Вера, напротив, убежала людей в том, что должны они довериться силам за пределами разумения смертных, ибо именно оные определяют судьбы, а также этические и моральные основы, коим надлежит следовать. Противоборство этих двух идеологий лежит в основе существования человечества, определяя всю историю его.

Магию во всех ее формах и проявлениях чародеи скрупулезно изучали, сплотившись в восточной империи Кехджан (позже - Кехджистан) в магические кланы, такие как Вижереи, Эннеад и Аммуит. Клан Эннеад специализировался в преображении материи, в то время как Аммуит - в иллюзиях, пытаясь манипулировать восприятием реальности. Не все члены магических кланов были чародеями. Кланы являлись отдельными социумами, в каждом из которых были свои законы, обычаи, ремесленники и торговцы. Конечно, изучением магии занимались исключительно чародеи, но школы, коим те посвятили себя, определяли культуру сих социумов.

Огромные силы магических кланов сделали неизбежным их участие в правлении Кехджаном. Так был основан Аль'Ракиш, совет магов, входили в который представители каждого из основных кланов, и принимал он участие в правлении империей наряду с монархической династией и могущественными гильдиями. Каждое новолуние председательство в совете переходило от одного клана к другому. Несмотря на противостояние магических кланов друг другу, совет магов продолжал существовать на протяжении поколений, и в итоге монархи империи стали всего лишь марионетками в руках чародеев.

Увы, сия эпоха относительного мира и благоденствия не продлилась долго. Желание человека открыть тайны мира и незримых царствий за его пределами вскоре привела к страшному бедствию.

"Семь - число сил Преисподней, и Семь - число Предвечных Зол".

Дуриэль, Лорд Боли, Андариэль, Дева Мучений, Белиал, Лорд Лжи, Азмодан, Лорд Греха - таковы истинные имена низших из Предвечных Зол. С незапамятных времен правят они своими владениями в Преисподней, стремясь к полному контролю над своими дьявольскими сородичами. В то время, как Низшая Четверка непрерывно пытается подчинить себе обитателей собственных королевств, Величайшая Троица - Мефисто, Лорд Ненависти, Баал, Лорд Разрушения, Диабло, Лорд Ужаса - обладает незыблемой властью над всей Преисподней. Три Брата, триумвират Предвечных Зол, правят Низшей Четверкой с позиции как грубой силы, так и хитроумных замыслов. Будучи старейшими и наиболее могущественными из Зол, Три Брата ответственны за многочисленные победы в сражениях с армиями Света. И пусть они никогда не могут добиться существенного перевеса над силами Великих Небес, Троицу справедливо боятся как враги, так и обитатели их собственных королевств. А вскоре, благодаря недальновидности одного из магических кланов Святилища, о сем плане бытия стало ведомо триумвирату Предвечных Зол...

Маги-Вижереи были убеждены в том, что в мире Святилища, так и за его пределами обитают духи. Общаться с ними чародеи не могли, но были уверены в их существовании. Посему целью своей Вижереи поставили отточить искусство призыва духов.

На протяжении долгих лет маги проводили эксперименты, а также пытались почерпнуть знания у друидов и некромантов, ибо и те, и другие успешно общались с духами. Но всех знаний и приверженности идее магов-Вижереи хватало лишь на то, чтобы услышать слабый шепот сущностей, познать которые они стремились.

Но однажды все изменилось благодаря одному весьма неприметному Вижереи, Джере Харашу. Его родители и сестра погибли в одном из противостояний кланов Вижереи и Аммуит; в ярости и гневе Хараш обратился к духам и преуспел там, где многие иные чародеи потерпели неудачу. Но сущность, призванную им в мир, Вижереи и представить не могли, ибо то оказался демон, исполненный ненависти и злобы. Хараш осознал, сколь опасное существо призвал в мир, и, связав его заклинаниями, известил о своем деянии старейшин Вижереи.

Следует заметить, что призыв демона Харашем знаменовал мгновение, когда Величайшая Троица Пламенной Преисподней впервые узнала о существовании Святилища.

Конечно, сами Вижереи не ведали об этом, и открытие Хараша породило немало ожесточенных споров, ибо многие чародеи опасались, что столь опасные сущности могут вырваться из-под контроля и явить собой угрозу для всего мира.

Но все без исключения Вижереи пришли к согласию в том, что существование демонов должно остаться в тайне. Маги приложили немало усилий, чтобы сокрыть сей факт, даже создав ложные жизнеописания Хараша и своего общения с "духами мертвых". Ибо тем самым клан пытался обезопасить себя на случай, если эксперименты их приведут к бедствию. Иные кланы приняли ложь Вижереи за чистую монету, и вскоре стали называть их "кланом духов".

Вижереи уверились в том, что если они могут контролировать одного демона, то смогут и остальных. Чародеи клана принялись призывать все больше и больше обитателей Пламенной Преисподней в мир на короткие промежутки времени. Маги не собирались использовать демонов в качестве оружия, но стремились узнать у них как можно больше об устройстве вселенной и новых формах магии.

Но жажда власти и алчность овладела многими из Вижереи. Вкусив демонического могущества, клан решил, что новообретенные способности помогут им поработать обитателей Преисподней и использовать их, чтобы властвовать не только над Кехджаном, но и над целым миром.

Иные магические кланы прознали, что нечто таинственное и зловещее вершится в оплотах Вижереи. Но никто и помыслить не мог, что после призыва демоны возвращаются в Пламенную Преисподнюю, рассказывая о странном новом мире.

Величайшая Троица Предвечного Зла осознала, что люди, потомки нефалемов, были ключом к окончательной победе над Небесами. Посему Три Брата приложили все усилия для извращения смертных душ, надеясь воспользоваться их подавленным могуществом для получения кардинального перевеса в Великом Конфликте. Ведь обретя власть над человечеством, Триумвират получит под свое начало верную и невообразимо могущественную армию.

Посему Диабло, Мефисто и Баал пытались распространить свое влияние среди смертных, что привело к созданию Храма Триединого. Сие религиозное течение основывалось на вере в трех старейших духов: Дьялона, Бала и Мефиса, властителей сфер Решимости, Творения и Любви соответственно, и постулировало могущество индивида; ирония крылась в том, что добродетели сии являли собою антиподы истинных сфер Предвечных Зол.

Популярность новой религии стремительно росла; рядовые священнослужители и не подозревали, кем в действительности являются почитаемые ими духи. Основная идея гамбита Триумвирата заключалась во внушении смертным, что исповедуют они принципы единства и внутренней силы людских душ. В Кехджане был возведен Великий Храм, увенчанный тремя башнями, каждая из которых была посвящена одному из духов. Воины-храмовники Триединого именовались "хранителями мира", ибо создавалось впечатление, что религия сия ратует исключительно за мир и прекращение всяческих конфликтов.

Лишь высшее духовенство Триединого знало правду: за ложными фасадами Решимости, Творения и Любви пребывал нечестивый культ, проводящий всяческие демонические ритуалы во имя своих повелителей, Предвечных Зол. Верховодил религиозным течением Люсьон, сын самого Мефисто.

Стремительно растущее могущество Храма Триедино подорвало влияние магических кланов и иных институтов власти над мирянами Кехджана. Однако маги полагали, что религия продержится недолго, посему оставались безучастны, в то время как все больше и больше жертв попадали в руки миньонов Предвечных Зол.

Так, империю Кехджан раздирали на части внутренние противоречия. На смену многочисленным сектам пришли две могущественные религии, напрочь расколовшие нацию, ведь лорд-командующий армией Кехджана являлся истовым поборником Церкви Света, в то время как Великий Магистрат следовал пути, предначертанным Храмом Триединого. Последнее религиозное течение постулировало могущество индивида; учение же Церкви Света глаголило о том, что лишь совокупными усилиями человечество исполнит уготованное ему чудесное предназначение.

Противостояние двух религиозных течений и явилось началом Войны Греха - отражению Великого Конфликта на смертном плане бытия. Велась она не на полях брани, нет - Храм Триединого и Церковь Света сражались за сердца и души мирян. Представители обеих религий несло слово свое смертных, воздвигали святыни, пытаясь завоевать слепую преданность потенциальных последователей. В центре этого противостояния оказался человек по имени Ульдиссиан, который раз и навсегда положил конец Войне Греха, поколебав основы Небес и Преисподней.

В захолустной деревеньке Серам, отстоящей довольно далеко от столицы империи, жил-поживал простой селянин - Ульдиссиан, сын Диомеда. Всех родных его, за исключением младшего брата Мендельна, унесла в могилу чума, после чего Ульдиссиан чрезвычайно ожесточился против вездесущих проповедников, настырно насаждающих набившие оскому вероучения вместо того, чтобы действительно окружать заботой страждущих и немощных.

Судьба его резко изменилась в тот день, когда в окрестностях Серама были обнаружены обезображенные тела двух священников - миссионеров Церкви Света и Храма Триединого. Единственным подозреваемым оказался сам Ульдиссиан, благо рядом с одним из трупов отыскался кинжал, принадлежащий селянину. Как следствие, бедолага был взят под стражу, и участь его оказалась в руках инквизиторов Света, прибывших в деревню для расследования произошедшего... хотя поиски истинного виновного в чудовищном преступлении церковников мало интересовали.

Судилище ознаменовалось необычной и чрезвычайно яростной грозой, причем молния поразила самого верховного инквизитора Церкви Света. Наряду с таинственной и прекрасной незнакомкой - Лилией, Мендельном и двумя верными друзьями - дочерью торговца Серентией и охотником Ахилом, Ульдиссиан бежал прочь из Серама, понимая, что правосудия здесь не дождется, а жизнь свою попусту загубит. Но что его несказанно смущало и раздражало, так это непоколебимая уверенность Лилии в том, что случившееся в деревне чудо - дело его рук, и ничьих боле.

Сущность Ульдиссиана необратимо изменялась. Прислушиваясь к доводам Лилии, он осознал, что является тем самым "мессией", которому суждено изменить мир, искоренить порочные секты и открыть людям несравненное могущество, дремлющее в их собственных душах. Посему Ульдиссиан постановил, что отряд их направляется прямиком в Кехджан, где на городской площади обратится он к народу и поведет его за собой к славному грядущему. Компаньоны бывшего селянина весьма скептически отнеслись к амбициозным устремлениям того, но, не единожды став свидетелями странных и пугающих сил Ульдиссиана, благоразумно помалкивали.

Почувствовав творящуюся в окрестностях Кехджана престранную волшбу, хранители мира из Храма Триединого выступили, дабы захватить Ульдиссиана живьем, ибо таков был недвусмысленный приказ великого Примуса Люсьона, однако потерпели сокрушительное поражение - ни магия, ни призванные демоны не смогли справиться с казалось бы совершенно обыкновенным человеком. Люсьон всерьез озаботился, прознав о случившемся, но еще больше его насторожили вести о златовласой женщине, пытающейся скрыть свое присутствие за могуществом этого странного создания, Ульдиссиана. Дабы обеспечить непременное пленение последнего, отпрыск Мефисто отправил по следу его морлу, демонов-нежить, населяющих глубинные казематы Храма Триединого.

Тем временем серамцы прибыли в городок Парту, где Ульдиссиан немедленно приступил к исцелению увечных, проповедуя о том, что искра магии живет в каждом человеке, а порочные Церковь Света и Храм Триединого стремятся лишь усилить собственное влияние, презрев нужды простых прихожан. И люди верили ему, шли за ним. Слава Ульдиссиана все росла и каждым днем число сторонников его увеличивалось, а находились и такие, кто действительно ощутили в себе магический огонек.

Лилия, внимательно наблюдавшая за происходящим, ликовала, ибо стремилась пробуждать в людях изначальное могущество нефалемов. Ведь она, вернувшаяся из изгнания демонесса Лилит, ни в коей мере не отступила от своих первоначальных замыслов, и покамест Инарий, принявший человеческое обличье Пророка Церкви Света, даже не догадывается о ее деяниях.

Под покровом ночи демоны-морлу атаковали Парту в надежде захватить Ульдиссиана и его таинственную спутницу, об истинной природе которой Люсьон уже начинал догадываться. В разразившемся сражении спутники Ульдиссиана с изумлением обнаружили, что и у них начинают пробуждаться чудесные способности: предельно обострились чувства опасности Ахила и Серентии, Мендельн обрел пугающие способности к магии, позволяющей манипулировать жизнью и смертью.

Ульдиссиан принял решение немедленно покинуть Парту, дабы не подвергать боле жителей города опасности со стороны морлу. И в это самое мгновение пребывающий во внутреннем святилище Храма Триединого Люсьон произнес заклинание, вернувшее Лилит истинный демонический облик пред очами пораженного до глубины души селянина. Сын Мефисто намеревался отвратить человека от своей дражайшей сестрицы и впоследствии использовать его чудесные способности для осуществления собственных замыслов. И это ему вполне удалось: Ульдиссиан преисполнился отвращения, осознав, что все эти недели делил ложе с демонессой, причем та откровенно поведала о природе нефалемов и о роли, отведенной им в ее стремлении прекратить Великий Конфликт.

Лилит исчезла, заставив Ульдиссиана крепко усомниться в собственной уникальности, благо демонесса сообщила напоследок, что чудеса последнего времени творила сама, и роль селянина в них минимальна. Все - убийство миссионеров, буря в Сераме - лишь декорации, призванные направить глупую и наивную марионетку по отведенному ей пути.

Перед серамцами встал вполне резонный вопрос: куда двигаться дальше? Мендельн предложил направиться в девственные джунгли Тораджан, что простирались к юго-западу от Кеджана. Откуда эта мысль пришла к нему в голову, он и сам не мог сказать, чувствовал лишь, что наблюдает за ним некая могущественная сущность, даруя запретные знания и обучая новой философии, согласно которой смерть - лишь промежуточный этап в бесконечном цикле бытия. В Тораджане Мендельн отыскал древний, испещренный руническими письменами обелиск, и, вникая в смысл открывшегося ему, познавал свое предназначение.

Однако многие жители Парты последовали за своим Святым, как нарекли они селянина. Стремясь бежать от них, утратив веру в собственные возможности, Ульдиссиан углубился в джунгли... где угодил прямиком в лапы Люсьона. При попытке вызволить своего лучшего друга погиб верный Ахил; наблюдая, как Примус методично расправляется с партанцами, Ульдиссиан пришел в неописуемую ярость... и ощутил магию, вновь вернувшуюся к нему. Лилит лгала, стремясь сломить его дух: могущество, обретенное по праву рождения, всегда пребывало с ним.

Сойдясь с Люсьоном в противоборстве, Ульдиссиан, поддерживаемый магией Серентии и партанцев, одержал вверх над сыном Мефисто, обратив того в ничто. И теперь человек с пробудившейся в нем силой нефалема собирался низвергнуть Храм Триединого... а, быть может, и Церковь Света наряду с магическими кланами, и вернуть простым мирянам возможность самим решать свои судьбы; ведь Святилище - их мир, и неразделимы они.

Лилит, приняв иллюзорный облик погибшего брата, заняла место Примуса Храма Триединого; в возвращении былой возлюбленной в смертный мир Инарий наконец убедился, и покамест события разворачивались по предначертанному им сценарию... Скоро, очень скоро избавится он и от нее, и от этого докучливого смертного, возомнившего себя всемогущим... Святилище вновь станет миром, свободным от войн и конфликтов... И если для того, чтобы существование его и впредь осталось тайной для обитателей Великих Небес, придется уничтожить все живое и воссоздать мир заново - что ж, на эту жертву он готов пойти. В конце концов, он - творец Святилища, и посему вправе распоряжаться судьбами ничтожных смертных...

Две недели спустя Ульдиссиан и его последователи - эдиремы, "прозревшие", - число которых значительно увеличилось за счет жителей столицы региона - города Тораджа, разгромили местную ветвь Храма Триединого, уничтожили выступивших на защиту нечестивой обители морлу. Во внутреннем святилище Ульдиссиану явилась Лилит, самоуверенно заявив, что стремится с его помощью уничтожить как Храм Триединого, так и Церковь Света. После чего демонесса исчезла, наглядно продемонстрировав былому любовнику, что значительно превосходит его как могуществом, так и силой воли.

Эдиремы продолжили путь через бесконечные джунгли, ибо Ульдиссиан принял решение направиться прямиком к великому собору Триединого у Кехджана. Серентия, еще недавно горевавшая по погибшему Ахилу, принялась оказывать Ульдиссиану знаки внимания, что тот счел несколько странным, но не невозможным, благо давно уж догадывался о том, что дочь торговца испытывает в его отношении определенные чувства.

Проходя мимо древних развалин, затерянных в чащобах Тораджана, эдиремы ощутили воздействие зловещей силы, исходящей из руин и направленной непосредственно на Серентию. Устремившись к источнику эманаций, Ульдиссиан и Мендельн столкнулись с призраком демона, одного из мятежников, принимавших участие в сотворении Святилища. Совместными усилиями сыновья Диомеда исторгли враждебную сущность за пределы смертного плана бытия, однако главный вопрос так и остался без ответа: почему одно присутствие Серентии вызвало у демона столь всепоглощающую ярость?..

Ночью на привале Мендельн вновь ощутил зов неведомой силы, стоящей за пробуждением в нем чудесных способностей, и, не в силах ему противиться, углубился в джунгли, где к вящему своему изумлению столкнулся с восставшим из мертвых Ахилом, сохранившим, правда, и личность, и разум. Явил себя и подъявший охотника, таинственный наставник Мендельна - нефалем Ратма, Хранитель Равновесия, сын Инария и Лилит, чудом уцелевший в давнишней резне, устроенной его тщеславным отцом в борьбе за "чистоту" сотворенного им мира. Он перенес Мендельна в пространство за пределами Святилища, где представил своему извечному спутнику - дракону Траг'Оулу, одной из самых загадочных и могущественных сущностей Вселенной, рожденной в момент Творения и обретшей сознание при создании Святилища, хранителем которого он ныне выступает. Сия странная пара поведала младшему брату Ульдиссиана историю сотворения смертного мира и человечества, открыв при этом, что оное неминуемо будет уничтожено, ибо и ангелы, и демоны без зазрения совести используют людей в качестве пешек в своем Великом Конфликте.

Отчаявшись отыскать исчезнувшего брата, Ульдиссиан повел эдиремов в следующий город, лежащий у них на пути - Хешир, где обратился к жителям, желая привлечь их на свою сторону в борьбе против порочного Храма Триединого, доминирующего и на этих землях. Завязалось кровопролитное сражение с хлынувшими из оплота секты морлу, и в самый разгар его Мендельн умыкнул брата в межпространственную обитель Ратмы, где представил своим бессмертным компаньонам. Правда, те не вызвали доверия у озлобившегося Ульдиссиана, которому до смерти надоело играть роль марионетки высших созданий, потому он попытался вырваться из межпространства... и оказался в далеких Северных Степях.

Путь ему преградил воплощенный в земляного голема дух нефалема Бул-Катоса, хранителя горы Арреат, и неизвестно, пережил бы Ульдиссиан сей день, не вмешайся в их поединок Ратма, заявивший, что Лилит вновь вернулась в мир, и потребовавший доступа в недра священного пика. Попутно Хранитель Равновесия открыл Ульдиссиану, что Лилит несколько дней назад овладела телом Серентии, подавив сущность девушки, и теперь именно она ведет за собою нестройное воинство эдиремов.

В сердце Арреат пораженному до глубины души Ульдиссиану предстало исполинское кристаллическое образование - Мировой Камень. Изначально мятежные ангелы и демоны использовали сей артефакт, дабы сокрыть Святилище от Небес и Преисподней, затем Инарий изменил его суть для подавления силы нефалемов, которые несколько поколений спустя обратились в людей. Сравнительно недавно вернувшаяся в мир Лилит воздействовала на Мировой Камень с целью пробуждения дремлющего в душах людских могущества. И сейчас Ульдиссиан, грезящий о скорейшем низвержении сект, насаждающих мирянам репрессивный порядок и яростный хаос, возжелал усиленного развития способностей эдиремов, и удалось ему доселе казавшееся невероятным - изменить саму фундаментальную структуру Мирового Камня. Но к чему это приведет - того не ведал даже сам Ратма.

Ощутив приближение почувствовавшего неладное Инария, Ратма немедленно перенес Ульдиссиана обратно в джунгли, к лагерю эдиремов, а сам - наряду с Мендельном - приготовился тепло приветить дорогого родителя. Но, как оказалось, силы серафима многократно превосходили совокупное могущество древнего нефалема и его последователя. Запятнать руки убийством обоих Инарий не пожелал, но, узнав, что содеял Ульдиссиан с Мировым Камнем, изрек: "Быть может, он обрек на смерть всех вас..."

Ульдиссиан обнаружил, что Лилит немало постаралась, чтобы создать среди эдиремов культ поклонения собственной персоне. Чего у демонессы не отнимешь, так это умения приспосабливаться под текущую ситуацию и изменять замыслы в соответствии с оной. Разбив лагерь на том самом месте, где некогда мятежные ангелы и демоны творили великую волшбу, создавая Святилище, Лилит вознамерилась принести в жертву ряд эдиремов, в том числе и столь своевременно вернувшегося Ульдиссиана, и обрести тем самым еще большее могущество, использовав его для подчинения себе как можно большего количества последователей с пробудившимися в них древними силами.

От неминуемой гибели Ульдиссиана спас Ахил, ибо подъят он был Ратмой с одной лишь целью - остановить Лилит. Воззвав к сущности Серентии, жестоко подавленной демонессой, следопыт сумел пробудить ее, и Лилит, исторгнутой из девичьего тела, не оставалось ничего иного, как вернуться в величайший Храм Триединого в Кехджане да принять обличье почившего Примуса Люсьона, попутно изгнав из святилища амбициозного демона-паука Астрогу, ставленника Диабло в смертном мире... Ахил же вновь бесследно исчез...

Вновь сплотив за собою эдиремов, Ульдиссиан расправился с теми, которых необратимо затронула порча Лилит, заставив презреть высокие идеалы и стремиться лишь к увеличению собственного могущества да подчинению окружающих. После чего воинство ускоренным маршем двинулось по направлению к величайшему Храму Триединого, возведенному в некотором отдалении от столицы Кехджана, где угодило прямиком в расставленную Лилит ловушку. Эдиремов взяли в кольцо сотни жрецов, хранителей мира, морлу; в чем состоял план демонессы, неведомо - желала ли она пленить противостоящих ей, или же перебить всех до единого?..

Под яростным натиском служителей Преисподней эдиремы дрогнули, и даже погибшие вновь поднимались нежитью, обращаясь против своих же недавних товарищей. Своевременно объявившийся на поле брани Мендельн, пришедший на помощь брату из внепространственного обиталища Ратмы, упокоил восставших мертвяков, в том числе и морлу, чем предрешил исход сражения. На какое-то время к нему примкнул неведомо откуда взявшийся Ахил, разящий врагов огненными стрелами...

Магия Лилит перенесла Ульдиссиана в подземный лабиринт под величайшим Храмом Триединого, где лидер эдиремов должен быть пасть жертвой морлу и высшего духовенства Предвечных Зол, однако тот умудрился неприятно удивить демонессу, уничтожив ее смертное воплощение во внутреннем святилище... по крайней мере, он искренне в это верил.

Понеся тяжелые потери, эдиремы одержали верх в сражении, разрушив до основания величайший Храм Триединого, и вскоре намеревались двинуться на Церковь Света, не ведая, что доселе все их действия шли в полном соответствии с замыслами Инария, однако, коль людишки не успокоятся и продолжат свой бессмысленный поход, ангел непременно поставит их на место. Ведь усилиями Ульдиссиана и его эдиремов Инарий сумел пленить сущность Лилит и теперь, заключив демонессу в сияющую волшебную сферу, навсегда исторг ее из Святилища.

...После разрушения величайшего Храма Триединого эдиремы принялись искоренять оставшиеся ячейки секты в окрестных городах. Даже магические кланы Кехджана оставили свои распри и войны, с изумлением обратив внимание на вчерашних крестьян, повелевавших силами, на подчинение которых у них самих уходили долгие годы. Самоуверенность Ульдиссиана в собственном могуществе все росла, и ни Ратма, ни Мендельн не могли заставить его быть более осторожным, ведь Инарий, ведомый в миру как Пророк Церкви Света, действовал куда более скрытно, нежели демоны Преисподней. Его миссионеры подстрекали народные массы к противостоянию "безумной толпе фанатиков", погубивших сотни невинных в стремлении низвергнуть Храм Триединого. И люди слушали, брали в руки оружие и с горящими ненавистью глазами устремлялись по следу эдиремов...

Последние, разбившие лагерь в джунглях неподалеку от Уржани, как раз расправились с одним из подобных отрядов, и ярость поглотила Ульдиссиана, ибо осознал он, что Инарий не бездействует вовсе, уничтожая противостоящих ему чужими руками. А в следующее мгновение в грудь сыну Диомеда вонзилась зачарованная стрела, выпущенная неживым охотником Ахилом, ныне пребывающим под полным и безоговорочным контролем своего нового нежеланного повелителя - ангела!

Пребывая в пустоте иномирья, Траг'Оул и Ратма строили предположения касательно странного бездействия бессмертных владык Небес. Уж коль один из них подчинил воле своей Ахила, то почему же рати ангелов не вторгаются в Святилище?.. Навряд ли выжидают, оценивая расстановку сил Пламенной Преисподней... Ратма предположил, что, возможно, в мире пребывает один ангел, проведавший о творении Инария и сокрывший факт сей от святейшего Совета Ангирис. И это наверняка Тираэль, Архангел Правосудия, бывший в свое время ближайшим соратником Инария. Снизошел он в смертный мир, дабы судить своего брата... а вместе с ним - и Святилище.

...Осознав, что вновь исчезнувший Ахил действовал не по своей воле (благо в противном случае он был бы уже мертв), Ульдиссиан исцелил себя, после чего принял решение следовать в столицу империи, Кехджан, дабы объяснить принцу Эхмаду и совету магов мотивы, движущие эдиремами, а также попробовать заручиться поддержкой магических кланов в противостоянии Церкви Света. Ведь иначе те вполне могут поддержать Инария, устрашившись неведомой природы могущества эдиремов.

Наказав эдиремам дожидаться его возвращения в отдалении от столицы, Ульдиссиан в одиночку отправился к городу... когда угодил в магическую ловушку, расставленную амбициозным и честолюбивым магом Зоруном Цином. Последний, исполняя волю таинственного патрона, прибегнул к пыткам, желая вызнать самые сокровенные тайны Ульдиссиана, благодаря которым тот обладает могуществом столь загадочной природы. Но куда опаснее мага оказался прислужник Зоруна, Терул, никем не воспринимаемый всерьез идиот с рождения... вот только телом его всецело овладел дух Малика, верховного жреца Мефисто, жаждущий отмщения низвергнувшему Храм Триединого. Впрочем, Ульдиссиан, разорвав магические путы, испепелил одержимого, после чего бежал из башни Цина, не ведая, что вновь лишенный плоти дух Малика овладел телом колдуна. Мстительный призрак жаждал как можно скорее заполучить тело Ульдиссиана, ибо лишь оно способно удержать его на длительный срок...

Почуяв неладное, творящееся с их лидером, эдиремы выступили в направлении столицы. В одной из деревушек на их пути, заблаговременно покинутой жителями, Мендельну явился Ахил, сообщив о том, что его нежеланный повелитель изменил свое мнение, и стремится теперь не расправиться его руками с лидерами эдиремов, но наоборот - с их помощью остановить Инария. "Коль такое еще возможно", - изрек Тираэль, материализуясь рядом с изумленным некромантом. - "Ибо в Святилище ступил один из трех владык Преисподней".

Сам Диабло явился в мир, немало озабоченный восстанием эдиремов. Направившись прямиком в Церковь Света, Лорд Ужаса поделился своими опасениями с Инарием, предложив тому заключить союз с целью низвержения Ульдиссиана. Мятежный ангел сознавал, что ситуация стремительно выходит из-под его контроля, посему и согласился на предложение Диабло оказать всяческую поддержку мстительному духу Малика, жаждущему заполучить тело Ульдиссиана...

Прознав о столь невероятном альянсе, Траг'Оул приготовился было снизойти в Святилище, ибо требовало того поддержание Равновесия, но стражи, хранители иных миров сей Вселенной, запретили ему сие. "Война грядет в Святилище, и коль вмешаешься ты, все сущее может быть уничтожено", - говорили хранители. И означало это, что ведают ныне о Святилище и Небеса, а, стало быть, Великий Конфликт затронет смертный мир, и он, Траг'Оул, бессилен сие предотвратить...

Добравшись до дворца принца Эхмада, Ульдиссиан поведал номинальному правителю Кехджана и представителям магических кланов о сомнительной деятельности Зоруна Цина. Те просветили сына Диомеда, что, по их сведениям, Цин погиб несколько часов назад глубоко в подземельях под Кехджаном, которые являют собой руины древнего города, сотворенного еще до прихода человека в мир. Означает ли это, что и Малика не существует боле, или же то, что верховный жрец нашел себе иное, более подходящее тело и вновь попытается подобраться к Ульдиссиану?.. Дабы не мучиться подобными сомнениями, последний в сопровождении одного из магов отправился к тому самому месту, где след сущности Зоруна Цина обрывался... угодив прямиком в расставленную Маликом ловушку, ибо тот загодя призвал из мрачных глубин подземного озера демона, служителя Диабло. В сражении с демоном Ульдиссиан чуть не расстался с жизнью, однако сумел одержать верх над порождением Преисподней. После чего сам Диабло явился ему, предлагая объединиться, дабы одержать верх над Инарием, но Ульдиссиан с ходу отверг предложение Лорда Ужаса.

...Тираэль открылся Мендельну и Серентии, поведав им о том, что Ульдиссиан - единственный, кто может одержать верх над Инарием в им же сотворенном мире; потому-то тот и пошел на сделку с Диабло - преступление, невероятное по сути своей. Недавнее изменение Ульдиссианом структуры Мирового Камня испугало Инария, ибо не сумел ангел обратить его. И Тираэль магически переправил Мендельна в Кехджан, где тот должен был отыскать брата; Серентии же Ангел Правосудия наказал удержать эдиремов от приближения к стенам столицы, благо в противном случае те угодят в расставленную ловушку, и в разразившемся хаосе обвинят их в гибели сотен и тысяч мирян.

Меняя одно тело за другим, Малик неизменно продвигался к цели. После Зоруна Цина жертвами его стали безвестный нищий, встреченный в катакомбах, дворцовый страж, принц Эхмад и, наконец чародейка Амолия, принадлежащая к одному из магических кланов Кехджана. Малик в теле последней, прибыв на загодя организованную принцем встречу лидеров магических кланов и торговых гильдий, призвал дарованные ему Инарием и Диабло силы, жестоко расправившись с собравшимися и обставив все так, чтобы обвинение в кровавой резне легко на Ульдиссиана.

Как и следовало ожидать, весь Кехджан воспылал праведной ненавистью к эдиремам. Отыскав Ульдиссиана в городских казематах, маги вознамерились было расправиться с ним, и лишь своевременное появление Мендельна спасло жизнь старшему сыну Диомеда, ибо брат, вложив в ладонь ему ритуальный кинжал некроманта, воззвал к магии реликвии, перенесшей Ульдиссиана за пределы столицы... и тем самым лишив себя всякого шанса на спасение. Приготовившись достойно встретить смерть, Мендельн был несказанно поражен, ибо неожиданно возникший в подземелье Инарий перенес его в собственные покои в Церкви Света. Конечно, действовал ангел не из человеколюбивых побуждений, а лишь желая узнать, не стоит ли за действиями Мендельна, Ратмы и иных его противников Тираэль. Некромант не удостоил Инария ответом, и тот во гневе переместил Мендельна прямиком к рыщущему по закоулкам Кехджана Малику в надежде на то, что мстительный дух овладеет телом брата Ульдиссиана и сумеет наконец подобраться к последнему. Увы, надеждам сим не суждено было сбыться, ибо волшба некроманта оказалась сильнее могущества Малика, и тот вынужден был в панике бежать.

Мендельн же, воззвав к магии переданного брату ритуального кинжала, перенесся в джунгли, где был тепло привечен ожидавшими его возвращения Ульдиссианом и Ратмой. Последний, впрочем, был мрачен, как никогда, открыв соратникам, что приближаются к Святилищу рати Великих Небес, дабы праведным огнем выжечь богомерзкий смертный мир, и, быть может, единственная возможность для эдиремов противостоять им - немедленно заключить союз с Инарием! Ведь, по мнению Ратмы, хаос в Кехджане и устранение правящей верхушки города стал возможным манипуляциями Тираэля, который, видя в людях лишь монстров, оскверняющих Сущее и подлежащих уничтожению, стремился чужими руками расправиться с теми, кто мог дать хоть какой-то отпор ангелам Великих Небес.

Разыскав Серентию и Ахила, Ульдиссиан и Мендельн поведали друзьям о стремлении Тираэля сеять хаос в Святилище; Ратма же, отправившись в Церковь Света к Инарию, убедился в полном и всепоглощающем безумии отца, который, не желая даже выслушать нерадивого сына, заключил того в магическую сферу и вышвырнул прочь из Святилища, найдя мрачную иронию в том, что Ратма разделяет судьбу своей матери, Лилит.

...Единым фронтом легионы Кехджана, прикрываемые чародеями магических кланов, выступили по направлению к лагерю эдиремов. Дабы избежать бессмысленного кровопролития, Ульдиссиан при поддержке соратников попросту погрузил воинство противника в глубокий сон.

Тем временем Мендельн, направляемый Траг'Оулом, сумел отыскать в дальних пределах Сущего сферу, в заточении в которой пребывал Ратма, и вернуть наставника в Святилище. К изумлению молодого некроманта, в бесконечной пустоте зрел он и иную сферу, билась в которой Лилит! Да, демонесса жива, но судьба, уготованная ей, куда хуже погибели...

Признав, что стремление его привлечь на свою сторону Кехджан обернулось полным провалом, Ульдиссиан повел за собою эдиремов по Золотому Пути прямиком к Церкви Света, сознавая, что до нисхождения в Святилище ратей Великих Небес остаются считанные дни.

Сошлись они на равнинах, распростершихся между Кехджаном и Церковью Света - эдиремы и инквизиторы, волею Инария обретшие немыслимое могущество, ибо почерпнул оное мятежный ангел у Мирового Камня, с которым на заре сотворения Святилища связал свою сущность. Великая сеча вошла в анналы истории как Сражение Золотого Пути... став последним для эдиремов. Означившийся на поле брани Малик, захвативший тело одного из эдиремов, предпринял новую попытку подобраться к Ульдиссиану, но был уничтожен совместными усилиями Мендельна и Ахила. Эдиремы одержали победу над инквизиторами, потеряв, однако, каждого четвертого, что в точности соответствовало замыслам Инария, который не замедлил лично снизойти во всем своем божественном величии, дабы расправиться с заблудшими детьми.

Мгновенно сотворив из камня и земли величественное строение, Инарий назвал оное Геттерак, Райскими Вратами, символом последней победы единоличного владыки Святилища над жалкими мятежниками. Ничуть не впечатлившись, эдиремы вырвали строение из земли и обрушили его на ангела. Сражение продолжалась; Ульдиссиан, поддерживаемый силами эдиремов, сошелся с Инарием, без устали черпавшем могущество Мирового Камня, в противостоянии. Церковь Света рушилась, раздираемая на части чудовищными энергиями, высвобожденными двумя великими сущностями.

Ульдиссиан одержал верх над Инарием, разорвав связь того с Мировым Камнем, но когда изготовился он нанести последний удар, разверзлись небеса и тысячи ангелов низринулись в Святилище, дабы свершить великое очищение сего уголка Вселенной... Разрывая земную твердь, навстречу воителям Великих Небес выступили тысячи тварей Пламенной Преисподней. Извечные противники обрушились друг на друга, не обращая ни малейшего внимания на потрепанное воинство эдиремов, оказавшиеся между ними.

Ведя сражение на два фронта, люди гибли, как от пламенных мечей ангелов, так и от когтей демонов. Сложила голову и Серентия. На помощь к горсте оставшихся в живых эдиремов подоспели призванные Ратмой немногочисленные, но могущественные нефалемы, ведомые Бул-Катосом; души же павших представителей первого поколения даровали силы свои Мендельну.

Видя, что Святилище стремительно обращается в поле брани - одно из тысяч в предвечном Великом Конликте, - Ульдиссиан вобрал в себя смерти всех тех, кто погиб сегодня в сей бессмысленной и страшной резне... и просто повелел времени остановиться.

Так, бывший селянин обратился самой могущественной сущностью в Святилище, и волею своей исторг из мира как орду демонов Пламенной Преисподней, так и рати Великих Небес. Вот только магия, высвобожденная им, грозила разорвать на части смертный мир... И тогда Ульдиссиан вобрал в тело свое и душу сию невероятную мощь, исцелил ею израненный мир, вернул к жизни Ахила и Серентию... после чего, по совету Траг'Оула, направил всесокрушающий поток магии прочь от Святилища, сквозь время и пространство... перерождаясь, становясь частью чего-то, куда более великого...

Совет Ангирис - пятеро величайших ангелов Великих Небес - собрался, чтобы решить судьбу Святилища и сотворившего его. Пласты реальности волею Ауриэль соприкоснулись, и Мендельн, Серентия, Ахил, а также Ратма - единственные, не затронутые застывшим временем, - одновременно зрили как равнины у разрушенной Церкви Света, так и Зал Совета легендарного Серебряного Города Великих Небес.

Возглавлял Совет Ангирис Империй, могущественный Архангел Доблести. За минувшие эоны он принял участие во множестве сражений с миньонами Пламенной Преисподней. Даже когда ход конфликта переломился в пользу демонов, доблесть Империя осталась непоколебима. Он первым выступил из Алмазных Врат и устремился на врагов, безжалостно разя из Солярионом, Копьем Доблести, выкованным - если верить легенде - из ядра умирающей звезды. Присутствовали на Совете также Тираэль, Архангел Правосудия, Ауриэль, Архангел Надежды, Итераэль, Архангел Судьбы и Малтаэль, Архангел Мудрости.

Империй в гордыне своей настаивал на немедленном уничтожении Святилища, в то время как Ауриэль возражала, доказывая, что чада отнюдь не подобны своим прародителям и не являются созданиями, оскверняющими Сущее. Малтаэль воздержался в решении вопроса, но Ауриэль поддержали Итераэль... и Тираэль, которой, еще недавно видевший в людях лишь кровожадных монстров, изменил свою точку зрения, ибо, помимо прочего, разглядел в смертных способность жертвовать собой ради общего блага. Неожиданно обратившийся к Совету Мефисто предлагал ангелам заключить перемирие, дабы, не вмешиваясь в судьбу смертного мира, дождаться того дня, когда люди сами осознанно сделают свой выбор в пользу одной из сторон в Великом Конфликте. В обмен на невмешательство Пламенной Преисподней Лорд Ненависти потребовал выдать ему Инария, на что Совет Ангирис ответил согласием. Подвергнув мятежного ангела страшным пыткам, Мефисто заключил его во дворец отражений, где тот был обречен вечно наблюдать за собственным падением.

Так было заключено перемирие, скрепленное клятвой и кровью Мефисто, пролитой в чертогах Пророка в разрушенной Церкви Света. Волею ангелов эдиремы и иные смертные Святилища позабыли об Ульдиссиане, сыне Диомеда, и обо всем, случившемся в мире за последние месяцы. Казалось, и не было кровопролитного восстания вовсе, не было низвержения двух величайших религиозных сект, а тысячи утраченных жизней оказались списаны на свирепствовавшую чуму. Война Греха завершилась, но отголоски ее будут продолжать звучать в разумах и сердцах смертных в последующие эоны...

Серентия и Ахил вернулись к простой и счастливой жизни в Сераме; Мендельн же покинул деревеньку, благо могущество Траг'Оула, несмотря на все усилия ангелов, сохранило память молодому некроманту. Отныне дракон нарек его Каланом, что значит - "наставник", и в задачу младшего сына Диомеда входило обучение иных путям и сути вселенского Равновесия. "Равновесие - надежда Святилища", - промолвил Ратма, обращаясь к Калану. - "Ибо когда настанет час и эдиремы вернутся, они не должны принять чью-то сторону. Удержи человечество в равновесии между двумя, и оно обретет власть над собственной судьбою". Соглашаясь с доводами нефалема, Калан отправлялся в джунгли Кехджана, где сама земля пронизана магией, дабы, сокрывшись от мира, начать обучением тех, кто последует за ним по пути Равновесия.

Да, пройдут века, но эдиремы, черпая силы в великой жертве Ульдиссиана, восстанут вновь, и неизбежно сие.

В десятилетия, последовавшие за Войной Греха, Кехджан стремился приуменьшить свою роль в страшных событиях минувшего конфликта. Посему миряне переименовали державу свою к Кехджистан.

Магические кланы восстановили контроль над восточной империей. Уроки, которые извлекли кланы Эннеад и Аммуит из противостояния Храма Триединого и Церкви Света, были следующими: ни один магический клан не должен призывать демонов в мир, а Преисподней и Небесам следует держаться подальше от бытия смертных.

Легенды гласят, что до начала Войны Греха существовало семь основных магических кланов и семь малых, но после великой жертвы Ульдиссиана лишь три сохранили свое влияние: Вижереи, Эннеад и Аммуит. Величайшего расцвета, однако, достиг клан Вижереи, и вскоре входили в него тысячи чародеев. Иные магические кланы пристально наблюдали за Вижереи, постановив, что если те вновь примутся призывать демонов в гордыне своей, это приведет к весьма неприятным последствиям для клана.

Истина о противостоянии Небес и Преисподней в Войне Греха была неведома народным массам, и полагали они, что множество жизней унесла чума. Однако некоторым индивидам истина оставалась ведома, и знали они, что слепая вера и набожность не отвратили бедствие. Наоборот, именно приверженность смертных религиозным течениям привела к конфликту.

Люди отвернулись от веры, ныне почитая лишь то, что могут зреть собственными глазами. Основные религии оказывались отринуты, ибо миряне обратились к магическим кланам, занимавшимися вопросами эмпирического и познаваемого. В основу системы ценностей державы стали научные изыскания, и совет магов вновь вернул былое могущество, правя Кехджистаном наряду с монархами, восседающими в восточной столице Виз-жун.

То была эпоха восстановления и просвещения, и тень страха постепенно оставила людские сердца... Но именно сейчас, когда цивилизация познала покой и процветание, Вижереи вновь поставили с таким трудом достигнутый мир под угрозу. Кланы Эннеад и Аммуит получили свидетельства того, что Вижереи продолжают заниматься призывом демонов, посему наняли ассасинов, поручив тем расправиться с ключевыми членами клана призывателей. В ответ Вижереи прикончили нескольких верховных магов кланов Эннеад и Аммуит.

Ситуация накалилась еще сильнее на совете магов, когда спор между представителями кланов вылился в сражение, унесшее немало жизней. Пролилось немало крови, пока кланы Эннеад и Аммуит в Кальдеуме не объединили силы, атаковав основную академию Вижереи в Виз-жуне. Академия была сровнена с землей, а все без исключения чародеи-Вижереи, пребывавшие в ней, перебиты. Так начался конфликт, вошедший в историю как "Войны магических кланов".

Сражения охватили восточные земли. Правящий совет Вижереи бежал из столицы и укрылся, сосредоточившись на наращивании сил. Альянс кланов Эннеад и Аммуит одержал несколько побед над одиночными анклавами Вижереи. После чего оба клана бросили свои силы против основной армии Вижереи.

Последние, число которых стремительно сокращалось, осознали, что находятся на грани уничтожения. Посему чародеи обратились к единственному оружию, коего иные кланы коснуться не осмелились: демонам.

Ход войны резко изменился, ибо множество воителей кланов Эннеад и Аммуит были уничтожены призванными в мир миньонами Пламенной Преисподней. Воинство объединенных кланов было вынуждено отступить, а Вижереи преследовали их до самой столицы Виз-жун.

Исход Войн магических кланов был определен двумя братьями-Вижереи, Хоразоном и Бартуком. Последнего знали как непревзойденного воина, но превосходство его в битвах требовало и ужасную цену. Неутолимая жажда человеческой крови снедала все его мысли, направляла все его деяния. Бартук не только проливал кровь противника, но купался в ней, и стал известен как Кровавый Полководец. Страшились его не только кланы противника, но и воины Вижереи.

Хоразон Призыватель получал истинное наслаждение от призывов демонов в мир и порабощения их воли. Но осознал он, что избранный братом путь приведет того к гибели, ибо демоническая скверна стремительно распространялась среди Вижереи. Адские порождения, которых продолжал призывать в мир Бартук, уничтожали все на своем пути, ибо Кровавый Полководец искренне верил в то, что демоны - повелители рода людского, и верность им окажется щедро вознаграждена. Хоразон пришел к выводу, что даже если Вижереи одержат победу в нынешнем конфликте, человеческая цивилизация фактически прекратит свое существование, и единственным наследием клана станет порабощение его миньонами Пламенной Преисподней.

Посему, когда победа Вижереи казалась несомненной, Правящий совет решил отстранить Бартука от командования войсками клана. В оном вспыхнуло внутреннее противостояние, ибо Бартук обратил верные ему силы против собратьев, и после нескольких кровопролитных сражений те вышли победителями. Кровавый Полководец приказал своей армией захватить Виз-жун.

Последнее сражение между Бартуком и Вижереи случилось у врат столицы. И когда казалось, что объединенные силы всего клана не смогут сразить Кровавого Полководца, в бой вступил Хоразон.

Противостояние братьев низвергло стены столицы; город был разрушен, а смерти мирян исчислялись сотнями и тысячами. Но все же Бартук принял смерть от руки Хоразона; последний осознал, какие страшные трагедии могут случиться из-за призыва демонов в мир. Наполнения скверной сердец и цивилизаций неизбежно при проникновении миньонов Преисподней в мир.

После сражения у Виз-жуна Хоразон удалился в добровольное изгнание в созданное им Волшебное Святилище, а Вижереи, следовавшие за ним и осознавшие горький урок, отвратились от демонической магии, вернувшись к изучению стихийной. Дабы подобная трагедия не повторилась вновь, основали они новый, тайный магический клан, целью которого было слежение за иными кланами и искоренение порчи среди коллег-чародеев. Так был рожден Виж-Джак'таар, Орден Магов-Убийц, иначе рекомых ассасинами.

После завершения Войн магических кланов отношение мирян к чародеям разительно изменилось. Некогда столь почитаемые, теперь они были обречены на изгнание, а порой и на смерть. Посему маги покинули города, укрывшись в неприметных селениях, лесах и пустынях. Конечно, немногочисленные магические кланы продолжили свое существование...

Известно, что завершение эпохи порождает следующую, ей противоположную. Так на смену Эпохи Магии пришла Эпоха Веры. Разъяренные действиями магов, миряне Кехджистана разорили оплоты магических кланов и низвергли их башни, за исключением Святилища Ишари, что в Кальдеуме. Оное избегло разрушения, однако множество иных библиотек Кехджистана, содержащих фолианты с оккультными знаниями, было уничтожено, а новые законы державы запрещали использование магии.

Сиггард из Энтстейга очнулся в Ночь Душ в дремучем лесу на окраине пустыни Аранох, в ушах его все еще стоял звон недавней битвы. Проведав о том, что с севера приближается воинство демонов, ярл Эджвульф созвал знамена и занял приграничную крепость в Черных Топях, где собирался дать бой порождениям Преисподней. Должно быть, и Сиггард принимал участие в той сече, но воспоминания о ней чудесным образом стерлись из его памяти.

Поднявшись на ноги, Сиггард побрел на север, к Черным Топям, дабы узнать наконец об исходе битвы. Обрывки воспоминаний приходили к нему лишь в ночных кошмарах; словно наяву видел он демонические рати, хлынувшие из леса к крепости, чувствовал ужас и растерянность защитников, а затем в лесу что-то произошло... Но, как ни старался, подробностей Сиггард вспомнить не мог.

То была Ночь Душ, когда неупокоенные души поднимаются из могил и бродят по миру. Сиггард повстречал странника, назвавшегося Тираэлем. "Будь я на твоем месте, обошел бы Черные Топи десятой стороной", - молвил тот с печалью в глазах, но Сиггард упрямо покачал головой: "Я должен узнать, что там произошло". Пожелав ему удачи, Тираэль... попросту исчез.

И вновь потянулись бесконечные мили пути через густой мрачный лес. Именно здесь, на подступах к Черным Топям, Сиггарда приветил иной путник - кехджистанский чародей Сарнакайл из клана Вижереи, два года назад принявший участие в битве при Виз-жуне, когда пал Бартук, Кровавый Полководец. Поведал маг, что рати ярла Эджвульфа были полностью разбиты в недавнем сражении, и посоветовал Сиггарду как можно скорее возвращаться в Энтстейг, дабы уберечь от ярости демонов супругу и дочурку, оставшихся в селении Медвежий Холм.

Но встречали их лишь разоренные, сожженные деревни, да отсеченные головы селян, сваленные в кучи на площадях. Увы, та же участь постигла и Медвежий Холм... Но не все селяне сложили головы: некоторые отдали души свои демонам и, отдав на съедение им односельчан, сохранили собственные жизни. Однако, ненадолго: прознав о гибели семьи, Сиггард жестоко расправился с предателями, после чего, по совету Сарнакайла, выступил по следу архидемона, ведущего за собою воинство тварей Преисподней.

Воин и Вижереи направились в город Бреннор, справедливо полагая, что демонические рати рано или поздно появятся у крепостных стен. Долгие часы шагали они по тракту, но так и не встретили ни единой души. Зарядил дождь, и путникам пришлось укрыться в одном из открытых склепов древних королей на погребальных землях, где Сиггард обнаружил взывающий к нему волшебный меч - Гутбреохт, выкованный легендарным Велюндом.

Этой ночью во сне он вновь вернулся на поле брани; энтстейгцы отчаянно рубились с демонами, а самому огромному из них - архидемону-предводителю - бросил вызов принц Хротвульф, наследник трона Энтстейга. И когда казалось, что победа останется за людьми, в тыл им ударили новые силы демонов, до поры до времени сокрытые заклятием невидимости...

Добравшись до Бреннора, компаньоны направилась в замок, где испросили аудиенции у ярла Тилгара, сына Эджвульфа, сложившего голову в сражении при крепости в Черных Топях, однако дворецкий Хунфрит, внимательно выслушав рассказ о подступающим к городу ратям демонов, счел оный досужей выдумкой и приказал солдату и чародею убираться восвояси.

Над восточным кварталом города взметнулось пламя, и Сиггард с Сарнакайлом, не мешкая, устремились в направлении пожара. Увиденное подтвердило худшие их опасения: небольшой отряд демонов поджег оружейную, и теперь рубился со стражниками. Немедленно, воин и маг ввязались в бой, встав в авангарде. Яростная песнь Гутбреохта звучала в разуме Сиггарда, и неведомо, человек ли повелевал мечом, или наоборот.

Доблесть, проявленная компаньонами в отражении атаки, не осталось незамеченной владыкой города, и ярл Тилгар лично пригласил героев явиться ко двору, где наряду с командующими они обсудили тактику и стратегию на случай скорой атаки демонов. А оная не замедлила последовать, и несколько дней спустя демоническое воинство показалось на горизонте. Взметнувшиеся стяги безошибочно указывали на то, что верховодит ратью Ассур, приближенный к Лорду Ужаса барон Преисподней. К защитникам Бреннора присоединился Тираэль, открывший свою истинную личину - архангел Небес, и поведавший о том, что грядущее сражение окажется ключевым в нынешнем конфликте, и определит судьбу смертного мира на столетия вперед.

Увы, выстоять против орд Преисподней у защитников города не было никаких шансов. Еще загодя горожане принялись отступать через подземные тоннели, а вскоре к ним присоединились и солдаты, в том числе Сарнакайл и Сиггард. Впрочем, выбравшись на поверхность в нескольких милях от обреченного Бреннора и удостоверившись в относительной безопасности горожан, Сиггард немедленно выступил назад, дабы свести счеты с виновником гибели своей семьи.

Проникнув в замок, он немедленно устремился к покоям ярла, расправляясь с немногочисленными демонами, встречающимися на пути. Напрасно Ассур считал себя неуязвимым для оружия смертного мира: выхватив Гутбреохт, Сиггард снес архидемону голову. Воины Преисподней исчезали один за другим в пламенных вспышках, возвращаясь в родной план бытия...

Проанализировав события последних дней и сопоставив очевидные факты - потеря памяти, отсутствие аппетита и боли от полученных в сражении ран, - Сиггард пришел ко вполне очевидному выводу: он не является боле живым существом. Сие подтвердил и Тираэль, пояснив, что дух Сиггарда был столь полон жизни и надежды, что смерть не смогла завладеть им. Потому и вернулся воин в Святилище, и обречен странствовать в смертном мире еще долгие, долгие века...

Перемены в отношении триумвирата Предвечного Зла к смертным Святилища сподвигли многих из Низших Зол усомниться в абсолютном владычестве Троицы. Так возник великий раскол между триумвиратом и их слугами, благо не сознавали те, что Братья стремятся путем не уничтожения, но порабощения человеческих душ одержать победу над Небесами.

В неведении своем демоны Низших Зол уверились в том, что Троица просто боится продолжить войну с Небесами. Угнетенные прекращением военных действий, Азмодан и Белиал увидели в этом свой шанс, чтобы свергнуть триумвират Предвечного Зла и самим захватить власть над Преисподней. Два лорда демонов заключили союзы со своими менее могучими собратьями, уверив их, что стремительно распространяющаяся чума человечества не сможет поколебать окончательную победу сыновей Преисподней. Азмодан и Белиал разработали план, как возобновить Великий Конфликт и, наконец, привести мироздание к Армагеддону. Так началась великая революция, когда вся Преисподняя поднялась против Трех Братьев...

Те сражались со всей яростью Подземного Мира и сумели уничтожить треть предательских легионов Преисподней. В конце концов они пали пред демонами, нареченными Рогатыми Смертями, ведомыми Азмоданом и Белиалом. Триумвират Предвечного Зла, ослабленный и развоплощенный, был изгнан в смертный план бытия, Святилище, где, как надеялся Азмодан, он и останется заточен навсегда. Так свершилось Темное Изгнание.

Азмодан полагал, что теперь, когда Троица низвергнута в человеческий мир, ангелам поневоле придется обратить на оный все внимание, оставив Врата Небес незащищенными. Те немногие демоны, что оставались верны Трем Братьям, бежали от гнева Азмодана и Белиала, укрывшись в царствие людей и принявшись за поиски своих потерянных владык.

Когда сражения в Преисподней прекратились, Азмодан и Белиал принялись решать между собой вопросы разделения власти. Пакт, заключенный ими, обратился в ничто, и лорды демонов схватились друг с другом. Легионы Преисподней разделились надвое, ввязавшись в новую кровопролитную войну, продолжающуюся и по сей день... Хотя, возможно, это лишь видимость, и замыслы Азмодана и Белиала куда более коварны, чем кажется на первый взгляд.

Что до изгнанных Трех Зол, то в те древние времена, задолго до появления великих Западных Империй, бродили они по пробуждающемуся миру, питаясь страстями людскими и оставляя за собой лишь хаос. Троица обращала отца против сына, ввергала великие народы в жестокие и мелочные войны. Изгнание из Преисподней разожгло в них неутолимую страсть к причинению страданий и боли всем, кто не склонялся пред ними. И Три Брата долгие столетия несли разруху на земли Дальнего Востока.

Архангел Тираэль, посмев оставить Совет Ангирис в неведении о происходящем в Святилище, основал тайный орден смертных магов, коим надлежало выследить триумвират Предвечного Зла и положить конец их злодеяниям. Орден назывался Хорадрим в входили в него колдуны из многочисленных магических кланов Востока. Тираэль открыл смертным тайны артефактов, именуемых Камнями Души, и даровал ордену три Камня - осколки Мирового Камня, дабы заточить в них сущности триумвирата Предвечного Зла. Камни Душ создавали духовный вакуум и воздействовали лишь на бестелесные создания, не имея власти над существами из плоти и крови. Камни - Янтарный, Сапфировый и Алый - были переданы мудрому и благочестивому магу по имени Золтан Кул, прежде пребывавшему в клане Эннеад и прекрасно владевшему алхимией, а также заклятиями изменения и преображения.

Приверженный магическим изысканиям и строгой дисциплине, это невероятный орден сумел захватить Мефисто в одном из городов Кехджистана и заточить его сущность в Сапфировом Камне Души. Содеять сие оказалось весьма непросто, ибо демон обладал способностью подчинять себе людские души, пребывая в смертных телах и тем самым сводя на "нет" воздействие на них волшебных артефактов. Хорадримам пришлось лишить жизни немало невинных жертв, дабы высвободить демоническую сущность Лорда Ненависти из смертной оболочки и подчинить ее магии Камня. После чего оный был передан предводителем хорадримов, Талом Рашей, новообразованному религиозному ордену Закарум, коему маги решили доверить столь великую ответственность. Годы спустя Закарум построил Город-Храм Травинкаль в джунглях неподалеку от Кураста, дабы защитить Камень Души. Увы, мало кто мог предвидеть, что ненависть Мефисто с веками осквернит сии земли.

С Баалом пришлось повозиться еще немного. Хорадримы шли по следам его из самого Кехджистана, пересекли Моря-Близнецы и несколько месяцев спустя настигли у древнего портового города Лат Голейна, Жемчужины Пустыни. Посвященный Тал Раша, ведущий заклинателей за собою, считал, что Лорд Разрушения направлялся на север, в Скосглен, но почему-то решил отклониться от намеченного пути и схорониться в приморском граде.

Дабы не подвергать опасности невинных мирян, Тал Раша приказал хорадримам сдержать атаку до тех пор, пока Баал не выйдет за пределы городских стен. Они провели в напряженном ожидании три дня, когда Лорд Разрушения покинул наконец город и, как и предсказывал Тал Раша, устремился на север. Хорадримы настигли его и обрушили на Баала свои самые гибельные заклинания. Разъяренный демон в долгу не остался. Повинуясь воле его, земля раскололась под ногами колдунов, и многие из них сгинули в бездонной пропасти, а вырвавшийся оттуда огонь охватил иных. Разрушение во всех его ипостасях окружало хорадримов, но те держались до последнего.

Ослабленный Баал нанес Тал Раше последний удар и, хоть Посвященный и остался невредим, священный Алый Камень Души разлетелся вдребезги. Отчаявшись, хорадримы повергли и временно обездвижили ярящегося демона.

Зная, что осколки Камня Души не смогут удержать могучую сущность Баала, Золтан Кулл выдвинул теорию, что смертный, обладающий несокрушимой волей, сможет удержать Баала в своей собственной душе. Это означает, что оная обречена на вечные муки и противостояние с сущностью порабощенного демона. С яростным блеском в глазах Тал Раша подошел к извивающемуся в магических путах телу демона и перерезал ему глотку. Дух Баала приготовился покинуть умирающее тело, а Тал Раша взял в руки самый большой из осколков Камня Души и прижал его к открытой ране. Так дух Лорда Разрушения оказался пленен. Осколок пульсировал и гудел, и заклинатели понимали, что столь чудовищную сущность в нем надолго не удержать.

В это мгновение хорадримам явился архангел Тираэль, и долго и пристально смотрел он на Тал Рашу. "Твоя жертва послужит во благо, благородный маг", - прошептал архангел. Зажав в руке золотой осколок Камня Души, Тираэль повел за собою хорадримов в лабиринт забытых пещер под горячими песками пустыни. В сердце их оказались семь древних гробниц, созданных давно забытым народом. Остановившись у самой последней из них, Тираэль приказал спутникам начать сотворение сдерживающего камня в центре чертога.

Хорадримы нанесли на камень руны и магией своею создали несокрушимые цепи, протянувшиеся от самых стен подземной усыпальницы. Когда все приготовления завершились, Тал Раша приказал заковать себя в цепи и возложить на камень. К ужасу присутствующих, Тираэль выступил вперед и вознил осколок Камня Души в грудь Посвященного.

Вернувшись на поверхность, удрученные хорадримы наблюдали, как архангел Тираэль запечатал гигантские двери гробницы, откуда вырвался последний, нечеловеческий крик, полный боли и муки.

Силы Ненависти и Разрушения приутихли на Востоке, когда зыбкий мир пришел на землю. В последующие годы хорадримы продолжали свой целенаправленный поиск третьего Брата, Диабло, ибо знали они, что пока Лорд Ужаса разгуливает на воле, не настанет мир в человеческих царствиях.

Хорадримы следовали за волной ужаса и анархии, распространяющейся в западных землях. После великого сражения, унесшего множество доблестных душ, Лорд Ужаса был заточен в последний из Камней Души отрядом монахов-хорадримов, ведомых Посвященным Джередом Каином, возглавившем орден после великой жертвы Тал Раши. Монахи доставили Алый Камень Души в земли Хандарас и схоронили его в пещере у реки Тасланд. Над пещерой хорадримы возвели великий Монастырь, находясь в котором, они продолжали оберегать Камень Души. Летели века, и хорадримы создали под Монастырем целую сеть катакомб, где хоронили бренные останки великомучеников своего ордена.

Вскоре после пленения Предвечных Зол Золтан Кулл оставил Хорадрим и вернулся в пустыню к востоку от Кальдеума, дабы продолжить изучать магию. Спустя несколько лет до его бывших собратьев дошли слухи о том, что Золтан создал обширное подземелье под песками восточной пустыни, где проводит странные и нечестивые эксперименты.

Охота на Трех фактически опустошила душу Золтана. Он не чувствовал ни удовольствия, ни боли, ни предвкушения, ни сожалений. Он стал одержим Камнями Душ и решил, что сам сможет сотворить подобный артефакт, способный содержать в себе сущности ангелов и демонов. И Золтан Кулл вознамерился заменить сим Черным Камнем Души, наполненным яростью и надеждой, страхом и доблестью, свое собственное черное и пустое сердце.

Доподлинно неведомо, как ему удалось сохранить артефакт – возможно, он обратил в кристалл часть собственной, крови, и, быть может, сумел раскопать останки легендарного нефалема и трансформировать в камень его кости. Но то, что Черный Камень Души Золтану удалось создать, остается непреложным фактом. Задавшись заключить в него сущности ангелов и демонов, маг отправился в места событий Войны Греха и Войн магических кланов – туда, где проходили страшные бои между ангелами, демонами и нефалемами. Кулл неустанно трудился, разработав совершенно новую систему рун для захвата и призыва демонов (возможно, под влиянием магии Вижереи).

Хорадримы приняли нелегкое решение: они должны покончить с магом, пока тот не воплотил в жизнь свои безумные стремления!.. Так, они сумели убить Золтана Кулла и уничтожить три подземных комплекса, созданных им. Однако в обычном смысле покончить с магом хорадримам не удалось – возможно, он сумел пробудить в себе нефалемскую сущность, обретя невероятные способности. Потому хорадримам пришлось расчленить тело Кулла. Голову они спрятали в оазисе Далгур, тело же сокрыли в месте, известном как «Царство Теней».

Целое поколение минуло в Хандарасе, и число хорадримов медленно уменьшалось. Больше не стояло великой цели пред ними, и слишком мало святых сыновей оставалось, дабы свято хранить погребенную реликвию; так, могущественный некогда орден остался лишь на страницах истории. Со временем обратился в руины и великий Монастырь. Вокруг того места, где он некогда возвышался, росли и процветали деревеньки, но никто не ведал о темных, тайных коридорах, уходящих глубоко в хладные земные недра. Никто и не помышлял даже о пламенеющем красном камне, пульсирующем нечестивой жизнью в сердце лабиринта...

Годы спустя после смерти последнего хорадрима, на землях запада возникло сильное и процветающее государство. Шло время, и многие выходцы с востока поселились в землях по соседству с Хандарасом, основав небольшие независимые королевства. Некоторые из них время от времени вступали в конфликты и споры с Хандарасом по поводу земельных угодий или торговых путей. Эти склоки никак не влияли на мир, царивший на западе, а вскоре великое западное королевство Западный Предел заключило союз с Хандарасом, и между двумя государствами завязались торговые отношения.

В этот период в Западном Пределе и многих северных принципатах начала стремительно распространяться новая религия Света, известная как Закарум. Основателем ее считается странствующий аскет Акарат с острова Ксиансай, что к северу от Кехджистана, в Ледяном Море. Разочаровавшись в цивилизации и непрекращающихся конфликтах, он присоединился к смиренному ордену, последователи которого искали просвещения высоко в горах Ксиансая. Однажды, пребывая в глубоком трансе, узрел Акарат в видении ярчайшую вспышку света, пронесшуюся по небу. Также пришло озарение касательно мироустройства, реальности и человечества. Акарат приписывал сие откровение ангелу Иерию, чье имя означает "сын света".

Акарат написал немало трудов касательно роли людей как могущественных созданий Света, коим предначертано нести просвещение во вселенной. Все мужчины и женщины, говорил он, связаны воедино космическим сиянием - основой всего сущего. Впечатленный чудесным видением, Акарат отправился в странствие по древним городам Кехджистана, глаголя о том, что священный Свет существует в каждом смертном создании, вне зависимости от расы, вероисповедания или социального статуса. Акарат являл собою образец жертвенности и самоотдачи, и со временем сплотил за собою немало последователей. Однако сам он не желал, чтобы учения его положили начало религии. Цель его была проста: поделиться теми чудесными знаниями, которые открылись ему, дабы сердца смертных наполнились добром. Но однажды Акарат углубился в джунгли Кехджистана... с тех пор его не видели боле.

В последующие годы идеи, исповедуемые им, получили широкое распространение в городах Кехджистана - империи, приходящей в упадок, страдающей от беспорядков, болезней и голода. В обиход вошло название "Закарум" - так именовались следующие идеалу Закары, "внутреннему Свету". Сам Акарат никогда не давал названия своим верованиям, ибо не намеревался представлять их как религиозное учение. Но появление названия означало, что последователи Закарум стали чем-то большим, чем небольшой орден.

Когда хорадримы пленили сущность Мефисто в Камень Души, они обратились именно к Закарум - в то время маленькому и смиренному ордену. Тал Раша полагал, что лишь этим индивидам можно доверить хранение столь опасной реликвии. Хорадримы полагали, однако, что пребывающий в глубоком трансе Акарат зрел пред мысленным взором великую жертву Ульдиссиана, и именно этот феномен он интерпретировал как сущность, рекомую Иерием.

Влияние ордена Закарум все возрастало; он стал основной политической силой в Кехджистане, а вскоре - и религиозным течением с четко выраженной иерархией. Был избран Кве-Хеган, высочайшее духовное лицо, а архиепископы, входящие в Высший Совет, управляли различными территориями, пребывающими под властью Закарум. Наибольший рост популярности культа случился в Травинкале, огромном храмовом комплексе Кураста.

Закарум побуждал последователей отдаться Свету и очиститься от тьмы душевной. Недавно взошедший на трон Кеджистана Император Тассара принял доктрины Закарум, дабы сплотить за собой народ, а также перенес столицу державы из Виз-жуна в Кураст . Однако вскоре противники Императора - дворяне, противящиеся новой вере, - объединились, надеясь свергнуть того с престола; предвидя подобное, Тассара заручился поддержкой одного из ревнителей Закарум, полководца Раккиса, почитаемого в сих землях и любимого народом. Подобная популярность Раккиса, с легкостью разбившего превосходящие армии мятежного дворянства, могла нести угрозу власти Императора, и Тассара приказал полководцу отправиться на дикий запад с третью армии Кехджистана, дабы просвещать и наставлять мирян на путь истинный. Вот только, оказавшись на чужбине, жрецы осознали, что совершенно неподготовлены к переменчивой погоде, непривычной пище, нападениям бандитов и монстров. Потому в поддержку их церковь отрядила паладинов, Защитников Мира, своими доблестными деяниями и воинским искусством заслуживших куда большее почитание на западе, нежели проповедники-жрецы.

Флот Раккиса прибыл в Лат Голейн, где уже были предупреждены о его прибытии. Религия Закарум прочно укрепилась в городе, с которым у Кехджистана возникли торговые отношения. Основная торговая гильдия Лат Голейна согласилась поддержать Раккиса солдатами и провизией в обмен на дальнейшую независимость.

Следуя на запад, в северных пределах пустыни Аранох, паладины ступили на земли Ивгорода, известного также как Город Патриархов. Религия, исповедуемая монахами Ивгорода, известна как Саптев, и исповедует поклонение тысяче и одному божеству. Религиозная система пронизывает все аспекты общества Ивгорода, чье влияние распространялось на прилегающие земли (в том числе и отдельные регионы Энтстейга) и северные пустоши Араноха, где в подземельях под Долиной Древних Королей (также известной как Каньон Магов) погребены правители державы. Священный поход Раккиса, однако, сильно ослабил Ивгород, оставив от некогда великой цивилизации лишь укрытую снегом столицу… Но, как бы то ни было, Ивгород оставался постоянной занозой для Раккиса с тех пор, как он пересек западный хребет горы Тамо. Именно здесь солдаты Кехджистана возвели заставу Восточные Врата – укрепленный форпост для защиты от контратак противника.

Во время продвижения армии Кехджистана дальше на север, паладины встретили жестокое сопротивление со стороны варварских племен, обитающих у подножья горы Арреат. Раккис так и не смог окончательно уничтожить варваров и Ивгород. Вторжение Кехджистана нанесло глубокие раны обеим культурам, но все же они сумели выстоять.

Но если жители Ивгорода ожесточенно сражались с несущими слово Закарум на запад, обитатели соседнего королевства Энтстейг, что в северных пределах Дебрей Шарваль, приняли для себя новую веру. Вскоре Энтстейг стал оплотом Закарум в регионе, породив немало преданных Свету паладинов. Однако жители Энтстейга продолжали верить в то, что в Дебрях Шарваль обитает немало лесных духов, посему продолжали следовать старым обычаям и языческим ритуалам, что ни в коей мере не мешало им исповедовать веру Закарум.

Впервые за известную историю люди массово пересекли пустыню Аранох, разделяющую восточные и западные земли Святилища. Здесь паладины Раккиса повстречали как ласуни, "людей-пантер", так и племена кочевников, странствующих торговцев.

Ракисс собрал свои силы в Восточных Вратах, пламенными речами о грядущем господстве веры Закарум воодушевил деморализованных поражениями в стычках с Ивгородом и варварами солдат, после чего приступил к осуществлению следующего этапа завоевательной кампании. В те времена в южных краях, ныне известных как залив Западного Предела, обитали девять враждующих между собой кланов. Из века в век народы сии в постоянной междоусобице, и Раккис надеялся использовать эту разобщенность в своих целях. Он знал, что если нападет на них, племена сплотятся в единую армию, потому остался просто жить среди них. Изучал их язык и культуру, узнавал об их богах... и все это время незаметно распространял среди них веру Закарум.

Через брак по договоренности Раккис связал себя кровью с третьим по величине кланом этих земель – с кланом Ортал. Использовав новое положение, он собрал четыре менее могущественных клана под своими знаменами. Затем Раккис во главе объединенного воинства напал на самый многочисленный и наиболее воинственный клан, Хатлан.

В битве при реке Дире силы кейхджистанцев и кланов под началом Раккиса нанесли поражение клану Хатлан и покончили с его предводителем. Сей клан, как и остававшиеся в стороне от сражения три других, перешли под командование Раккиса. Поселенцы залива, убедившись в превосходстве полководца, нарекли его своим правителем.

В честь долгого и изнурительного похода, целью которого было распространение веры Закарум от самого Кехджистана, Раккис назвал эту территорию Западным Пределом. Границы королевства простирались от залива и до Великого Океана. Для столицы (которая также называлась Западным Пределом) Раккис приказал построить речной порт. В последующие годы Западный Предел процветал. Новые дороги, города и поселения возникали повсюду на землях королевства. Благодаря доступу к морю страна стала грозной военно-морской и торговой державой.

Согласно легендам, Раккис принял решение остаться в Западном Пределе, ибо обнаружил здесь руины города нефалемов, построенного в незапамятные времена Дедессой Строителем; один из товарищей последнего, Лидар Благородный, опутал город магическими заклинаниями, должными не позволить ангелам или демонам ступить в сей град. Будучи очарован руинами, Раккис подолгу блуждал в запутанных коридорах.

Раккис был строгим, но справедливым правителем, и любил свой народ. Годы спустя после основания королевства он начал новое вторжение на земли варваров, но значительных побед не добился. Раккис умер во сне в возрасте более ста лет, приказав похоронить себя в руинах – нефалемских катакомбах. Наследие же его продолжало жить.

Когда на востоке церковь познала Смутное Время, пришла вторая волна насильственного распространения веры, а инквизиторы (новое поколение паладинов, иначе - Десница Закарум) подобно смерчу проносилась по земле, предавая людей смерти лишь по подозрению в демонопоклонничестве или приверженности злу. Впрочем, довольно скоро среди самих паладинов произошел раскол, ибо поставили те под вопрос методы инквизиции и заявили, что отныне их орден будет лишь защищать невинных, а сражения со злом, в которых они принимали участие - не более, чем следствие ошибок, совершенных их предшественниками. Отныне целью их крестового похода станет зло, несомое поверженным, но не побежденным триумвиратом. Оставив Кехджистан, паладины устремились на запад, в итоге осев в Западном Пределе, примкнув к последователям Раккиса.

...В то время, как шла завоевательная кампания Раккиса, священник Закарум по имени Аккан был убежден, что верующие опасно отклонились от истинных учений Акарата, и источник скверны, проникшей в их души, связан с Сапфировым Камнем Души, в коем оставалась заточена сущность Мефисто. Приняв по настоянию харадримов артефакт для охраны его, духовные наставники церкви Закарум стали подвержены тлетворному влиянию Камня Души.

И тогда Аккан отправился на поиски воинов – верующих, внутренний Свет которых ослепительно пылал. Так родился орден крестоносцев, коему Аккан препоручил задачу – исследовать восточные земли и найти способ очистить веру Закарум. Следует отметить, что члены нового ордена не были паладинами, и Аккан избегал этого названия, считая паладинов порождением неправедной церкви.

После тщательной подготовки крестоносцы отправились на восток, каждый своей дорогой. Они действовали очень скрытно, редко останавливаясь на обжитых людьми землях. Что касается преемственности в ордене, то крестоносцы, выбирая посвященных из местного населения, просили забыть свою прошлую жизнь навсегда, а когда погибали наставники, посвященные брали их доспехи и оружие, и даже имена, продолжая священную миссию.

Что же искали крестоносцы на востоке? Некоторые исследовали легенды о потерянных записях Закарум и пытались найти исчезнувшие реликвии прошлого. Иные интересовались слухами о рождающихся детях с внутренним Светом такой силы, которая способна была бы очистить веру от скверны.

Спустя почти два столетия после начала поисков, члены ордена начали возвращаться в Кехджистан. Их имена, верования и святое предназначение не изменились, однако воины уже были другие, выходцы из отдаленных пределов сего мира… Вернувшись, они застали церковь Закарум поглощенной демонической скверной; Травинкаль и окрестности Кураста превратились в рассадник ужаса и страданий. Наверняка подобный исход и предвидел Аккан. Продолжить поиски свои крестоносцы вознамерились в западных землях…

...Народ Западного Предела принял заветы Закарум, считая распространение религии своей священной миссией в этом мире. После чего Западный Предел принялся настойчиво склонять соседей к принятию теми "Нового Начинания". В отношениях между Хандарасом и Западным Пределом возникла заметная напряженность, ибо жрецы Закарум настырно насаждали свои чужеземные догмы вне зависимости того, привечали их или нет.

И тогда великий лорд из Кехджистана Леорик пришел в земли Хандараса и именем Закарум нарек себя королем. Леорик был глубоко религиозным человеком и привел с собою множество рыцарей и жрецов, входящих в орден Света. Леорик и его доверенный советник, архиепископ Лазарь, достигли города Тристрама, основанного некогда хорадримами. Леорик нарек древний полуразрушенный Монастырь на окраине города своим новым уделом и приказал восстановить его в качестве собора Закарум. Хоть свободные жители Хандараса и не были счастливы оказаться под владычеством чужеземного короля, они вынуждены были признать, что правил Леорик мудро и справедливо. Со временем люди Хандараса прониклись искренним уважением к королю Леорику, чувствуя, что тот лишь стремится направлять их и защищать от владычества Тьмы.

Вскоре после того, как король Леорик взошел на трон Хандараса, в глубоких катакомбах под Монастырем пробудилась древняя сила. Не ведал Леорик, что архиепископ Лазарь прибыл из Травинкаля, сердца империи Закарум в Курасте. В задачу его входил надзор за Камнем Души Мефисто, но сущность последнего наполнила скверной души последователей Закарум, в том числе и Лазаря. Именно последний способствовал становлению Леорика королем в городе Тристраме. Оказавшись здесь, Лазарь позволил сущности Диабло покинуть Камень Души, разбив артефакт. Так Диабло вернулся в мир людей. Освобожденный из заточения в Камне Души, Лорд Ужаса был сильно ослаблен долгим сном и должен был отыскать якорь, дабы удержаться в мире. Лишь получив смертное тело, сможет он по крупицам восстанавливать свою непомерную мощь. Великий демон прочувствовал души, обитающие в городе на поверхности, и принял решение завладеть сильнейшей из них, принадлежащей королю Леорику.

Долгие месяцы последний сражался со злым духом, проникшим в разум его и подчинившим эмоции. Чувствуя, что некое неведомое зло овладело им, Леорик скрыл это от жрецов, надеясь, что собственной праведности его окажется достаточно, дабы изгнать порчу, растущую внутри. Но надеждам его не суждено было сбыться. Диабло пожрал саму суть души Леорика, вычленив их нее честь и добродетель. Лазарь также попал под влияние демона и неотлучно находился при Леорике. Лазарь пытался скрыть замыслы своего нового господина от Ордена Света, дабы силы демона все возрастали, сокрытые среди праведных слуг Закарум.

От глаз жрецов Закарум и жителей Хандараса не укрылись перемены, произошедшие с их сюзереном. Его некогда гордый стан обратился согбенным и искривленным. Король Леорик стал ужасно мнительным и приказывал немедленно казнить всякого, кто осмеливается оспорить методы его правления. Он начал отправлять своих рыцарей в окрестные деревни, дабы силой подчинить их своей власти. Жители Хандараса, гордившиеся ранее монархом, отныне принялись называть его Черным Королем.

Безумие Леорика становилось все более очевидным с каждым прошедшим днем. Чувствуя, что королевские советники становятся излишне подозрительны, Лазарь старался изо всех сил, отчаянно пытаясь скрыть от них истину. Архиепископ убедил параноика Леорика в том, что королевство Западный Предел строит замыслы против него, тайно стремясь лишить его трона и присоединить Хандарас к своим собственным землям. Леорик впал в ярость и немедленно призвал к себе советников. Уверовав в ложь архиепископа, король объявил о начале войны между Хандарасом и Западным Пределом.

Леорик не обратил никакого внимания на предостережения и мольбы собственных советников, и армии Хандараса наказано было выступать на север, дабы ввязаться в войну, которой не хотел никто. Полководцем король назначил Лахданана. Хоть тот и выступал против разжигания конфликта, честь обязывала его подчиняться воле короля. Многие верховные жрецы и представители королевского двора также вынуждены были отправиться на север в качестве послов и дипломатов. Отчаянный замысел Лазаря позволил ему отослать многих из "задающихся неуместными вопросами" королевских советников на верную смерть. Присоединился к армии и Айдан, старший сын короля, надеясь снискать расположение отца.

Отсутствие вездесущих советников и проницателеных жрецов дало Диабло шанс получить полный контроль над истерзанной душой Леорика. Но, как только Лорд Ужаса попытался усилить хватку над сущностью безумного короля, он обнаружил, что мятущийся дух того все еще сопротивляется ему. Даже обладая существенным контролем над Леориком, Диабло осознал, что в своем ослабленном состоянии он не сумеет полностью подчинить себе душу монарха до тех пор, пока огонек воли того не потухнет окончательно. И лорд демонов взялся за поиски нового невинного существа, овладев которым, он сможет приступить к созданию своей империи Ужаса.

Демон покинул Леорика, но душа короля осталась извращена, а разум его пребывал в безумии. Диабло принялся искать в Хандарасе идеальный "сосуд" для себя и обнаружил таковой совсем близко. Повинуясь приказу своего темного властелина, Лазарь похитил Альбрехта, младшего сына Леорика, и привел испуганного юношу во тьму лабиринта. Заполнив неокрепший разум мальчика сущностью чистого Ужаса, Диабло с легкостью овладел душой и телом юного Альбрехта.

Боль и пламя охватили душу ребенка. Зловещий хохот наполнил его рассудок и помыслы. Обездвиженный страхом, Альбрехт почувствовал присутствие Диабло в своем разуме, подавлявшим его собственное "я", низвергавшим его во тьму и забвение. Диабло отныне глядел на мир глазами юного принца. Голод все еще терзал демона после неудавшейся попытки полностью подчинить короля Леорика, но кошмары мальчугана сполна утолили его. Заглянув глубоко в подсознание Альбрехта, Диабло вырвал оттуда потаенные страхи ребенка и дал им жизнь.

Облеченные плотью, пришедшие из сна, они окружили его - нечестивые, отвратные воплощения ужаса, тут же пустившиеся в пляс, выкрикивая угрозы и непристойности. Все "монстры", которых мальчик когда-либо рисовал своем воображении восстали к жизни прямо у него на глазах. Огромные туши из живого камня отделились от стен и склонились пред темным властелином. Древние скелеты усопших хорадримов восстали из гробниц и разбрелись по подземным лабиринтам.. Какофония безумия и кошмаров нанесла последний яростный удар по истерзанному духу Альбрехта, а кровожадные упыри и демоны его разума разбежались во все стороны по коридорам пробудившегося Кошмара.

Древние катакомбы хорадримов обратились в извращенный лабиринт чистого Ужаса. Получив силы от овладевшего юным Альбрехтом Диабло, создания разума мальчика обрели плотские воплощения. Столь силен был ужас, овладевший Альбрехтом, что границы смертного плана бытия опасно истончились. Преисподняя соприкоснулась с миром людей, пустив корни в лабиринте. Создания и события, затерянные во времени и пространстве, давным-давно позабытые историей, оказались исторгнуты в расширяющийся доминион Диабло.

Тело Альбрехта начало видоизменяться: мальчик значительно вырос, глаза его воссияли, а сквозь плоть прорезались острые шипы хребта. Огромные изогнутые рога вытянулись из черепа Альбрехта, ибо Диабло изменил тело мальчика, дабы соответствовало оно его демоническому обличью. Так, в глубине лабиринта восстанавливал он свои силы, чтобы, когда настанет час, вновь вернуться в смертный мир и вызволить из заточения своих братьев, Мефисто и Баала. Триумвират Предвечного Зла воссоединится и вернет свое законное место в Преисподней.

...Война с Западным Пределом закончилась страшной резней. Армию Хандараса уничтожили на корню превосходящие силы Западного Предела, занявшие, к тому же, гораздо лучшие позиции. Собрав выживших воинов, Лахданан отступил обратно в Хандарас. Но, вернувшись, солдаты обнаружили город Тристрам в руинах.

Безумный король Леорик впал в страшную ярость, проведав об исчезновении сына. Прочесав городок вместе с несколькими стражниками, оставшимися вместе с ним в монастыре, Леорик пришел к выводу, что горожане похитили его сына и где-то укрыли. И сколько не отрицали люди сию абсурдную теорию, говоря, что и видеть не видели принца Альбрехта, Леорик уверился в том, что против него зреет заговор, и что горожане непременно заплатят за свое подлое предательство. К тому же, архиепископ Лазарь таинственно исчез, и не осталось никого, кто мог бы дать королю дельный совет. Находясь во власти скорби и помешательства, Леорик приказал казнить множество горожан по обвинению в измене.

Лахданан и немногочисленные выжившие, пришедшие с ним, попытались воспрепятствовать исполнению безумных приказов короля, но Леорик приказал своим охранникам атаковать вернувшихся солдат, решив, что те также участвуют в заговоре против него, а, стало быть, повинны смерти. Лахданан, осознав наконец, что Леорик воистину безумен, приказал своим воинам защищать себя с оружием в руках. Сражение привело их и в очерненные залы Монастыря, окончательно осквернив некогда великое святилище хорадримов. Лахданан одержал горькую победу, ибо люди его вынуждены были перебить всех без исключения стражей короля.

Они загнали последнего в угол в его собственном святилище и потребовали объяснить все злодеяния, свершенные им. Леорик лишь плюнул на них и назвал предателями государства и Света. Лахданан приблизился к королю, на ходу медленно вынимая меч из ножен. Исполненный гнева и скорби от осознания того, что честь его оказывается отброшена, вонзил он меч в черное сердце короля.

Некогда благородный король испустил ужасающий смертный крик, и в безумии своем проклял тех, кто предал его. Воззвав к силам Тьмы, сражению с которыми посвятил всю сознательную жизнь, Леорик обрек Лахданана и его людей на вечное проклятье. В этот судьбоносный миг в сердце Монастыря все то, что составляло добродетель и честь защитников Хандараса, оказалось утрачено навсегда.

Черный Король был мертв, юный принц Альбрехт сгинул, а доблестных защитников Хандараса не существовало боле. Жители Тристрама, глядя на свой безжизненный, разоренный город, испытывали одновременно облегчение и сожаление, осознав вскоре, что беды их только начинаются. Странные бледные огни зажглись в окнах покинутого Монастыря. В тенях у стен стали замечать невиданных прежде созданий. Ужасные, истошные крики, исходящие из-под земли, разрывали тишину. Становилось очевидно, что нечто нечестивое угнездилось в некогда священной обители.

На окружающих Тристрам дорогах путники неоднократно замечали всадников в черных плащах. Многие горожане бежали в иные города или королевства, ужаснувшись безымянному злу, затаившемуся в тенях. Те немногие, что оставались в Тристраме, редко отваживались выходить ночью на улицы и обходили проклятый Монастырь десятой стороной. Множились слухи о несчастных невинных бедолагах, похищенных в ночи кошмарными тварями. Горожане ожидали неминуемую атаку со стороны поселившихся под их городом монстров, ведь теперь у них не было ни короля, ни закона, ни армии для защиты.

Изрядно потрепанный архиепископ Лазарь, неожиданно вернувшийся в город, уверил жителей, что и сам стал жертвой злобных тварей в Монастыре. Горожане отчаянно нуждались в пастыре и Лазарь искусно обратил их в обезумевшую толпу. Напомнив, что принца Альбрехта так до сих пор и не нашли, он убедил многих людей последовать за ним в Монастырь в поисках мальчика. Они зажгли факелы и ночь озарилась дрожащим светом надежды. Вооружившись лопатами, кирками и косами, люди смело устремились за предателем-архисвященником прямо в зев Преисподней.

Те немногие, что избежали ужасной участи, уготованной им, вернулись в Тристрам. Раны их были ужасны и даже искусство целителя не могло спасти жизни многих из них. Начали распространяться истории о демонах и дьяволах, и удушающий, животный Ужас поселился в сердцах немногочисленных горожан.

Глубоко в земных недрах под Монастырем, Диабло питался этими страхами, стремительно восстанавливая силы и зная, что окончательная победа его близка.

Отголоски зла, творимого Лордом Ужаса, прокатились по земле, пробудив от многовекового сна целую колонию инсектоидов под Тристрамом и многократно увеличив их агрессию. Организм, исполняющий роль лидера сих богомерзких тварей и ведомый под именем Осквернитель, наказал сотням гигантских жуков да муравьев усиленно рыть тоннели, ведущие к поверхности, дабы раз и навсегда изничтожить человеческую расу.

Прослышав о творящемся в Тристраме, со всех уголков Святилища в город устремились искатели приключений, в том числе лучницы из овеянного тайной Сестринства Незримого Ока, ассасины из клана Виж-Джак'таар, заклинатели из древнего клана Вижереи и чародейки из иного клана Кехджистана - Занн Эсу, лишь недавно, впервые за долгие столетия, покинувшие восточные джунгли и явившие себя миру. Чародейки отметали все иные магические школы, за исключением стихийной, считая эту магию самой чистой и совершенной; ведь, практикуя ее, свершат они свое истинное предназначение, став величайшим магическим кланом Святилища, а неминуемое Явление Зла, предсказанное оракулами Занн Эсу, послужит последним испытанием, ибо сражение с владыками Преисподней покажет, воистину ли магия волшебниц столь совершенна, как сами они полагают.

Не остались в стороне и некроманты - последователи Ратмы, пришедшие из своего подземного города, сокрытого в восточных джунглях Кехджистана. Во всем Святилище жрецам лишь этого клана ведома тонкая грань между жизнью и смертью, ровно как и способ обойти ее. Несведущие зовут их "некромантами", страшатся и приписывают немыслимые злодеяния, однако сами заклинатели осознают и придерживаются принципа вселенского равновесия, рекомого ими Великим Циклом Бытия, потому, в отличие от иных кланов волшебников востока, они не подвержены соблазнам Зла и искушениям мирским. Всеми силами стремятся некроманты покончить с тварями Пламенной Преисподней, замеченными в Святилище, ибо присутствие тех нарушает Великий Цикл Бытия и может привести к необратимым последствиям для тварного мира.

С далеких островов Сковос, затерянных в Морях-Близнецах, на самой грани Великого Океана, прибыли яростные амазонки, придерживающиеся строгих принципов вселенского Порядка. Исповедуя собственную религию, отличную от Закарум, воительницы поклонялись целому пантеону божеств, во главе коего стояли владыки времен года и погоды - Атулуа и консорт ее, Кетрайс, поддерживаемые плеядой низших сил, ответственных за различные сферы мироздания, имеющих непосредственное отношение к повседневному бытию амазонок. Оракулы их предсказали Темное Изгнание задолго до того, как оное свершилось, и воительницы считают первейшим своим долгом сокрушить триумвират Предвечного Зла, знаменовав тем самым начало новой эпохи в истории Святилища, когда смертные выйдут из-под власти могущественных созданий Внешних Царствий и займут свое законное место во вселенной.

Здесь следует отметить, что всего островов Сковос четыре: Филиос, Сковос, Лисандер и Скартара. Острова сии явились колыбелью цивилизации аскари, основой которой с древнейший времен являлся матриархат. Власть пребывает в руках двух каст - амазонок и оракулов; посему островами правят одновременно две королевы. Именно бродяги, изгнанные с островов Сковос, основали впоследствии Сестринство Незримого Ока. Мифы аскари говорят о Филиосе, нефалеме первого поколения, и его возлюбленной Лисандер, ангелу - последовательнице Инария. Когда Лилит начала убивать ангелов и демонов, сотворивших Святилище, Лисандер бежала на Небеса, но продолжала общаться с Филиосом с помощью Незримого Ока - артефакта, священного для аскари. Однако иные ангелы прознали, что Лисандер связывается с кем-то за пределами Небес, посему дева велела Филиосу сокрыть Око, дабы факт существования Святилища остался тайной. Филиос тяжело переживал разрыв, но продолжал странствовать по миру, и однажды повстречал женщину по имени Аскарра. Двое полюбили друг друга, и Аскарра родила двух девочек-близняшек... которые, повзрослев, поклялись разыскать Незримое Око. Сестры обнаружили артефакт на острове Сковос, и хоть не использовали его для связи с Небесами, в зеркальной поверхности зрели будущее. Так вокруг Незримого Ока образовалась новая цивилизация.

Явились в Тристрам даже кочевники-варвары Северных Степей, именующие себя Детьми Бул-Катоса, великого древнего короля. Сей таинственный народ, чурающийся магии и использующий природные силы для развития своих физических возможностей, редко покидал предгорья Арреат - горы, в которой, по легенде, на заре мира был сокрыт источник великого могущества, судьбоносный для всего человечества. Так это или нет, сказать сложно, ибо северяне свято хранили границы своих владений, ни под каким предлогом не допуская в Северные Степи чужеземцев.

Храбро ступили герои - столь непохожие друг на друга, но движимые единой целью - в лабиринт, надеясь вырвать корень зла и навечно вписать имя свое в историю... да сгинули бесследно, присоединившись к сонму неживых созданий, восставших в усыпальницах под Монастырем.

А затем в город вернулся наследный принц Айдан, который, не убоявшись ужасов оскверненного святилища, отправился вершить суд над восставшей нежитью и тварями Преисподней верным клинком. Декард Каин, городской голова, потомок приснапамятного Джереда и последний наследник ордена хорадримов в Хандарасе, ведавший о Камне Души, хранимом в подземном чертоге, оказывал храбрецу любую посильную помощь в благом его начинании.

Тот же, прежде всего предав пламени колонию инсектоидов и зарвавшегося Осквернителя, миновал усыпальницы Монастыря, заполоненные нежитью и низшими демонами - Падшими, после чего ступил в обширные катакомбы, где путь ему заступили куда более опасные твари из множества кланов демонов-козлов. А затем потянулись пещеры, проплавленные в недрах земли; обиталище могучих рогатых демонов, каменных горгулий да кислотных тварей.

Навестил Айдан и склепы - творение не Диабло, но иного демона, призванного из Преисподней неким нерадивым колдуном, от его же когтей и погибшим - На-Крула. Расположенные чуть поодаль от Монастыря, под городским кладбищем, явились они прибежищем для высших неживых тварей и демонов на службе На-Крула. Долгие годы создавал последний свою подземную империю, опасаясь высовываться на поверхность, но теперь, заполучив столь могучего союзника, как Лорд Ужаса, решил заявить о себе миру. Впрочем, как оказалось, время выбрал он весьма неудачное, ибо проходивший мимо герой, целенаправленно следовавший в логово Диабло, отклонился с предначертанного пути, и, навестив склепы На-Крула, на корню пресек начинания того по становлению одним из темных лордов Святилища.

Катакомбы и пещеры остались позади, и Айдану предстала Преисподняя из кости и крови павших в Войне Греха, разрыв в ткани реальности и времени. Демоны-владыки - соблазненные некогда Мефисто последователи серафима Инария, коварные и прекрасные суккубы, могущественные заклинатели - Советники, да великие балроги - вот с кем пришлось столкнуться одинокому искателю приключений на гибельных просторах Преисподней.

Встретились ему и черные рыцари, некогда - верные солдаты Хандараса, пришедшие в лабиринт, дабы покарать безумного короля Леорика, и навечно проклятые им. Лишь Лахданану хватило силы воли, чтобы воспротивиться порче, пожирающей его разум, и теперь он, неживой воитель, отрешенно бродил по кавернам Преисподней в поисках избавления от нестерпимых мук. Искатель приключений, повстречав проклятого полководца, даровал ему вечный покой посмертия, отыскав чудодейственный золотой эликсир и преподнеся его благодарному воителю.

Расправившись с огромным демоном, именуемым Мясником, Айдан и его спутники продолжили путь, и вскоре выяснили, что темная воля Диабло возродила Леорика чудовищным Королем-Скелетом. Видеть отца в подобном состоянии оказалось нелегко для наследного принца; еще страшнее оказалось сразить его своею рукою.

После чего Айдан уничтожил архиепископа Лазаря, отыскав того у нечестивого алтаря, на котором снедаемый порчей святой отец свершал ритуальное жертвоприношение невинного ребенка во славу Лорда Ужаса.

С последним, окруженным множеством кровавых рыцарей и колдунов-Советников, Айдан схватился в сердце подземного лабиринта, и, к вящему изумлению самого Диабло, одолел его. После чего вырвал алый Камень Души изо лба поверженного демона (тело которого тут же обратилось в человеческое, принадлежащее принцу Альбрехту - увы, покойному) и вонзил его себе в голову в надежде сдержать сущность Лорда Ужаса в собственной душе. Прекрасно сознавая, что делает, Айдан обрекал себя на вечные страдания ради блага смертного мира, благо видения несказанных ужасов сразу же низринулись в его разум.

Жители Тристрама встретили его у входа в Монастырь. Он вышел из темных глубин на солнечный свет, покрытый кровью - как своей, так и вражеской. Взор старейшины Декарда Каина обратился к странной ране у него на лбу, уже практически исцелившейся.

Уверовав в то, что городок их спасен, благодарные жители предлагали своему герою любые награды и чествовали его непрестанно. Он же с каждым днем все больше погружался в депрессию. Старейшина предполагал, что виной тому ужасы, увиденные им под землею, оказавшие тлетворное воздействие на сердце и разум. Лишь таинственная ведьма Адрия, прибывшая в Тристрам лишь несколько месяцев назад, могла успокоить его, и проводили они с Айданом долгие ночи за закрытыми дверьми.

Какое-то время Айдан оставался в Тристраме. Жители знали, что семьи у него нет, и надеялись, что он и осядет в их городке. Хоть он и был неизменно вежлив с гостями, сам сторонился людей и практически все время проводил в доме, который ему даровали. Трактирщик Огден предложил закатить гулянку в его честь в надежде, что это развеет тяжкие думы и облегчит тяжесть на сердце. Однако в самый разгар праздника Айдан ускользнул из-за стола, вновь вернувшись к себе домой.

Чуть позже, когда старейшина Декард Каин отправился к нему, он лицезрел Айдана на крыльце, бормочущем что-то себе под нос на разных языках, многие из которых не использовались вот уже несколько столетий. Айдан уже облачился в плащ и, когда он обернулся к Декарду, тот с ужасом заметил, что глаза его полыхают алым.

Старейшина поинтересовался у Айдана, все ли с ним в порядке, но тот лишь продолжал свое невнятное бормотание. Декард решил было тихо удалиться, но Айдан, казалось, осознал его присутствие и произнес ледяным голосом, донелья ужаснувшем старика: "Пришел час покинуть сей город. Братья мои ждут на востоке. Цепи не удержат их надолго". Старейшина не понял ровным счетом ничего из сказанного, ведь, помимо несчастного Альбрехта, иных братьев у наследного принца не было...

Сколько времени понадобится Диабло, чтобы одержать верх над человеком, добровольно принявшем в себя дух одного из трех истинных владык Преисподней?.. Покинув Тристрам, Айдан направил стопы свои на Дальний Восток, где зародился в давние времена Орден Хорадрим. Как знать, быть может, заклинатели оного отыщут способ избавить его - и весь мир - от проклятья?..

А вскоре после ухода Айдана, рекомого ныне Темным Скитальцем, демонические твари вернулись в Тристрам, окончательно разорив город и предав смерти невинных жителей... Ведьма Адрия, однако, успела покинуть город, наряду с подавальщицей Джиллиан устремившись в Кальдеум, Жемчужину Востока. В сем граде она родила дочь, которую назвала Лией, и оставила девочку у Джиллиан.

Легенды об Урехе, величайшем королевстве Света в смертном мире, уходят корнями и эпоху Войны Греха. Дабы уберечь благочестивых жителей города от непрерывных атак демонов, гласят они, архангелы предложили правителю Джарису Хану подъять великолепный Урех на Небеса. Немедленно величайшие волшебники и жрецы принялись за сотворение заклинания, которое исторгнет город из смертного плана бытия, и вскоре добились успеха. Лишь один из них, Грегус Маци, усомнился в успехе предприятия, и отказано было ему в благословении Небес. Один-одинешенек остался он в джунглях Кехджистана, с болью в сердце наблюдая, как Урех, облеченный алым сиянием, возносится ввысь и тает во свете зари...

Все это произошло давным-давно, а сейчас чародей-Вижереи Квов Цзин, наняв для охраны собственной персоны отряд наемников под предводительством Кетрила Дюмона, стремился как можно скорее добраться до затерянных в восточных джунглях у подножья горы Нимир руин Уреха. Долгие годы изучал он легенды о сгинувшем городе, а также записи Грегуса Маци, в которых тот утверждал, что когда звезды на небосклоне занимают определенное положение, а тень горы Нимир полностью покрывает древние руины, Урех возрождается, на краткий момент появляясь в мире Святилища... лишь затем, чтобы исчезнуть с рассветом. Располагал Квов Цзин и иным интереснейшим документом: дневником некоего наемника из Западного Предела по имени Хамбарт Вессел, сопровождавшего Грегуса Маци в его последнем путешествии к руинам Уреха. Наемник лицезрел пробуждение к жизни мертвого города и исчезновение Грегуса, но на утро предстали ему все те же давно позабытые руины...

Чванливый и самовлюбленный Квов Цзин твердо намеревался получить доступ к великому могуществу и несметным сокровищам, благо час предполагаемого очередного соприкосновения города с миром смертных был недалек. Недалече от руин отряд Вижереи повстречал некроманта Зэйла, также желающего разгадать тайну Уреха, ибо сам факт призрачного существования города шел вразрез с канонами учения Ратмы, нарушал мировое равновесие.

И вот, когда тень Нимир покрыла бренные останки Уреха, в башенках загорелись огни, заиграла музыка, улицы заполонили фигуры горожан - не живых, но и не мертвых. Охваченные благоговением, охотники за сокровищами проследовали во дворец, где повстречали самого Джариса Хана. То, о чем повелал им правитель, шло вразрез с общеизвестной легендой. Если верить его словам, вину за нынешнее состояние Уреха следует всецело возложить за Грегуса Маци, ибо именно он попытался воспрепятствовать вознесению города на Небеса, возжелав низвергнуть его в Пламенную Преисподнюю. Как следствие - Урех оказался пленен в лимбо, межреальности, и лишь изредка соприкасается со смертным миром, причем горожане не могут покинуть пределы тени Нимир. Дабы удержать Урех в Святилище и не дать ему вновь раствориться с утренним солнцем, Джарис Хан попросил искателей приключений установить на вершине горы Нимир волшебный кристалл, обещав по-королевски одарить их. Конечно, те с радостью исполнили поручение, после чего разбрелись по городу, дабы насладиться всеми прелестями и чудесами волшебного королевства.

Лишь Зэйл был обеспокоен: не так давно он умудрился отыскать останки Хамбарта Вессела, реанимировать череп наемника, и тот заверил его, что Грегус Маци был кем угодно, но уж никак не злодеем, которым пытался представить его Джарис Хан. В чем же кроется истина?.. Дабы ответить на этот вопрос, некромант попытался призвать дух Грегуса Маци, но тщетно. Означает ли это, что сия таинственная личность все еще пребывает в мире живых, несмотря на уверения Джариса Хана о его кончине?

Установив с помощью магии, что Грегус пребывает где-то в подземельях, раскинувшихся под Урехом, Зэйл отправился на поиски и действительно обнаружил таинственного мага... обращенного в каменную статую и наделенного извращенным подобием жизни. Волшебным кинжалом некромант прервал страдания Грегуса, после чего поделился своим открытием с Цзином. Что-то в Урехе было определенно не так, как казалось на первый взгляд, что-то скрывалось за внешним благодушием и открытостью жителей. Теперь, когда Грегус Маци действительно мертв, Зэйл без труда призвал его дух, и изрек тот одно-единственное слово: "Диабло!"

Между тем наемники, пришедшие в город вместе с Вижереи, бесследно исчезли... все, за исключением Кентрила Дюмона, к которому питала недвусмысленный интерес дочь Джариса Хана, прекрасная принцесса Этанна. Усомнившись в видимой "святости" Уреха и его престранных обитателей, Дюмон потребовал у Джариса Хана ответов на снедающие его вопросы, после чего тот магией обездвижил наемника и возложил на жертвенник, объявив, что лишь толика крови человека спасет Урех, навечно привязав его к смертному плану бытия. К счастью, в последнюю секунду Зэйлу удалось заклинанием перенести обреченного наемника в безопасное место, и роль необходимой жертвы пришлось сыграть Цзину.

Завеса тайны, скрывавшая истинный лик Уреха, пала. Нет, не архангел являлся Джарису Хану в час Войны Греха, а Диабло в облике воителя Небес. Одурманив благочестивого правителя королевства, Лорд Ужаса вбил в голову того мысли о возможности вознесения, тем самым обрекая Урех на вечный кошмар Пламенной Преисподней, благо все без исключения жители города обратились в демонических тварей. И сейчас, когда Урех вновь вернулся в смертный мир, Джарис Хан с помощью крови Вижереи сотворил последнее заклятие, что позволит его подданным покинуть тень горы Нимир и разбрестись по всему Святилищу.

Кентрил Дюмон, преследуемым сонмом демонов, со всех ног бросился на вершину Нимир, намереваясь разбить волшебный кристалл, который сам же сюда и водрузил. Зэйл остался и принял неравный бой, дабы ценою своей жизни купить наемнику несколько драгоценных минут. В последние секунды перед гибельным рассветом Дюмон добрался до вершины, схватил полыхающий кристалл и разбил его. Показавшийся из-за горизонта солнечный лик коснулся Уреха, изгоняя хранящую город тень, сжигая его обитателей, не принадлежащих этому миру, разрушая величественное королевство... И Дюмон, и Зэйл пережили ту страшную ночь; некромант, правда, лишился в сражении кисти правой руки.

Вскоре ничто боле не напоминало о том, что совсем недавно существовала реальная угроза вторжения тварей Преисподней в Святилище; позабытые руины в джунглях Кехджистана надежно хранили свои тайны.

Баярд Чолик, в прошлом - священник Закарум, покинул лоно церкви 20 лет назад, разочаровавшись в учении Света, обретшего со временем репрессивный, фанатичный характер. Теперь его привлекала сфера демонической магии, обещавшей могущество и бессмертие. Заручившись поддержкой жестокого капитана пиратов Эрибара Райтена и его бравой команды, Чолик прибыл в покинутый порт Таурук на самом севере Западного Предела, у реки Дьер, ибо прознал, что выстроен тот на руинах древнего града Рансима, разрушенного во время Войны Греха, и сокрыта в нем Черная Дорога, вымощенная людскими костьми. Дорога, что приведет его к могуществу. Связывали с городом и иные легенды, как, например, о призыве Вераном демона Кабраксиса Изгоняющего Свет, и именно это предание заинтересовало бывшего священника, ведь только демоны могут щедро одарить его Силой.

Капитан Райтен промышлял в Западном Заливе, беря на абордаж торговые суда, и часть награбленного золота тратил на закупку рабов, направляя их на раскопки Рансима. Конечно, интересовали пирата лишь сокровища, а уж оных-то Чолик сулил ему в избытке. В древних руинах в изобилии водились нежить и гигантские крысы, посему запасы рабов-землекопов приходилось все время пополнять. И все же, раскопки шли полным ходом, приближая каждого из компаньонов к заветной мечте...

В одном из недавних вояжей Райтен, в надежде на достойный выкуп, захватил в плен мальчишку, племянника короля Западного Предела, и тот отправил по следам морских разбойников команду бывалых охотников за пиратами под началом шкипера Даррика Ланга. Сына жестокого мясника из Дальних Холмов, этого моряка Королевского Флота непрерывно терзали внутренние демоны, и неоднократно подвергался он приступам темной ярости как следствие душевных травм, полученных в отрочестве. Обнаружив логово пиратов, команда Даррика высадилась на берег у Гребня Ястребиного Когтя и осторожно двинулась по направлению к порту Таурук.

В стремительном рейде на пиратский флагман моряки Королевского Флота умыкнули мальчишку прямо из-под носа у Райтена. Как раз в этот момент Баярд Чолик произнес запретное заклинание, отворившее врата глубоко под руинами Рансима, за которыми дорога из человеческих костей вела прямиком к огромному трону Кабраксиса Изгоняющего Свет, хотя сам он предпочитал именоваться Кабраксисом Просветителем.

Так, по воле жреца-отступника, демон вновь ступил в смертный мир. Не убоявшись адской твари, пираты, ведомые капитаном Райтеном, атаковали его, за что и поплатились своими жизнями. После чего нежить, поднятая демоном, напала на матросов Королевского Флота; в сражении погиб лучший друг Даррика Ланга - Мэт Харинг.

Смерть его несказанно ожесточила Даррика и по прибытии в столицу Западного Предела он только и делал, что топил свое горе в выпивке и ввязывался в кабацкие потасовки. А по прошествии трех месяцев подобных загулов обнаружил, что шхуна его вышла в море, знаменуя тем самым окончание флотской карьеры Даррика Ланга и начало жизни простого наемника.

Баярд Чолик, наделенный демоническим могуществом, примкнувшие к нему последователи-жрецы и сам Кабраксис, вселившийся в человеческое тело, прибыли в городок Брамвель на северо-западной окраине Западного Предела. Здесь демон планировал основать новую религию, более могущественную, нежели Закарум. Чолик дарованными ему силами исцелял немощных и страждущих, завлекая их в лоно церкви Дьен-ап-Стена - пророка, якобы основавшего сие альтернативное учение Света. Конечно, деяния их вызвали сильное недовольство со стороны Закарум, доминирующей силы в Западном Пределе, но Кабраксис планировал со временем развенчать это религиозное течение, открыв народу его порочность и необоснованный фанатизм.

Даррик Ланг примкнул к немногочисленному отряду охотников на демонов, ведомому мудрецом-Вижереи Тарамисом. Последний прекрасно сознавал, кто скрывается под именем Дьен-ап-Стен и стоит за церковью Пророка Света, и сейчас целенаправленно вел за собою воителей-демоноборцев в Брамвель, дабы раз и навсегда покончить с нечестивым созданием. Даррику был вручен магический меч Гнев Бури, выкованный в древние времена и послуживший орудием, изгнавшим Кабраксиса из Святилища в одно из прошлых пришествий демона. Долгие столетия к клинку не мог прикоснуться ни один смертный, но Даррику это удалось, чему и сам он несказанно удивился.

Проникнув через канализационный сток в подземелья брамвельской церкви, охотники на демонов устремились на поиски логова Кабраксиса. Последний всячески пытался овладеть разумом Даррика Ланга, сломить его волю, но на помощь бывшему шкиперу пришел дух Мэта Харинга, и после смерти поддерживающий дорогого друга. Кроме того, в подземельях герои повстречали обожженного до неузнаваемости капитана Райтена, нечаянно подъятого демоном в образе нежити еще в Тауруке, и теперь желающим поквитаться с Чоликом, главным виновником его нынешнего положения.

Баярда Чолика Даррик поразил прямо во время проведения тем мессы, после чего ступил на Черную Дорогу и, преодолев самые потаенные страхи, обнаруженные демоном в его душе, вступил в противостояние с Кабраксисом и прикончил тварь Гневом Бури, осознавая страшную цену, которую придется заплатить за изгнание демона из мира. Ведь теперь он, Даррик Ланг, стал теми самыми "вратами", через которые Кабраксис, отброшенный в Пламенную Преисподнюю, питает надежду когда-либо вернуться в Святилище...

Тем временем искатели приключений - Норрек Вижаран, воитель-ветеран, участник множества кампаний Западного Предела, бродяга Сэдан Трист и маг-Вижереи Фаузтин - набрели в горах северного Кехджистана на гробницу легендарного Бартука, Кровавого Полководца. Тело оного давно уж обратилась в прах, но кроваво-красные зачарованные доспехи, казалось, жили собственной жизнью, и, подчинив себе волю Норрека, заставили воина облачиться в них и покончить с верными товарищами. После чего повлекли несчастного в долгий путь на запад. Не в силах противиться злой магии, Норреку оставалось лишь покорно шагать туда, куда вели его доспехи Кровавого Полководца...

На окраине пустыни Аранох стало лагерем войско под началом жестокого и властного командующего Августа Злорадного из Западного Предела, обладателя шлема Бартука, грезящего теперь о полном комплекте доспехов оного и о мировом владычестве. Честолюбивые помыслы военачальника подпитывались снами, полными крови и боли, в которых зрил он картины далекого прошлого, великих завоеваний и демонических ратей, повинующихся ему беспрекословно.

В нынешней кампании Августа сопровождала ведьма Галеона, преследовавшая собственные цели и заключившая союз с демоном-богомолом Ксазаксом, приспешником самого Белиала. Исправно исполняя роль любовницы командующего, Галеона с помощью волшебства пыталась установить местонахождение доспехов Бартука, после чего отнять их у солдафона, дерзнувшего напялить реликвии на себя.

Молодая чародейка-некромант Кара Ночная Тень, обнаружившая пропажу доспехов из гробницы, немедленно отправилась туда, дабы разобраться в случившемся, ведь именно последователи Ратмы совместно с колдунами-Вижереи нашли способ лишить жизни Кровавого Полководца, и в последующие столетия магия некромантов оберегала усыпальницу от вездесущих искателей приключений да охотников за наживой. Кара попыталась призвать фантом Вижереи, на труп которого наткнулась в гробнице, но, по неопытности, утратила над ним контроль, и Фаузтин, облекшись плотью, подъял и Сэдана Триста, после чего оба мертвяка исчезли, затеяв собственное преследование Норрека Вижарана.

Последнего же доспехи, пленником которых он стал, влекли на запад, заставили нанять в порту Ги Кул корабль и отправиться через Моря-Близнецы в процветающий Лат Голейн. Норрек уже успел осознать, что доспехи берегут его лишь как своего носителя, защищают от опасностей, призывая демонов Преисподней. Повинны в этом могущественные чары, наложенные на реликвии, или пребывает в них дух самого Кровавого Полководца - неведомо.

Проведали о появлении Норрека в западных землях и Август с Галеоной; командующий тут же отдал приказ своему воинству сниматься с лагеря и выступать в направлении Лат Голейна. Нет, амбициозный командующий и мысли не допускал о том, чтобы взять штурмом столь могущественный и хорошо укрепленный город. Но, рассредоточив солдат в округе, он надеялся пленить владельца доспехов сразу же, как только тот покинет пределы городских стен.

Кара Ночная Тень также пустилась в плавание, стремясь достичь западных земель и вернуть то, что орден ее обязался хранить как зеницу ока и так неожиданно утратил сейчас, когда Зло вновь пробуждается в мире. Но Фаузтин и Сэдан Трист - мертвяки, получившие во владение ритуальный кинжал Кары и обретшие такие образом власть над нею, сделали чародейку невольной компаньонкой и орудием возмездия, привязав ее к себе магическими узами. Схоронившись в каюте, отведенной девушке, нежить терпеливо ждала окончания морского вояжа, надеясь по прибытии в город пообщаться с Дрогнаном, коллегой Фаузтина...

В Лат Голейне Норрек сразу же угодил в лапы престарелому заклинателю-Вижереи Дрогнану, ощутившему возвращение в мир проклятья доспехов Кровавого Полководца. Силой магии с легкостью подавив волю реликвий, Дрогнан поведал о том, что, по его мнению, аспект сущности Бартука, в них заключенный, стремится добраться до Волшебного Святилища ненавистного брата своего, Хоразона. Оное пребывает в подземельях под Лат Голейном; Дрогнан и сам не прочь отыскать его: как знать, какие реликвии и сокровища сохранились в прибежище древнего Призывателя?.. Но когда Дрогнан принялся творить заклинания, дабы точнее определить, каким образом добраться до Волшебного Святилища, оказалось, что магия доспехов нарочно позволила ему себя временно "подавить", и теперь с легкостью превозмогла охранные чары Вижереи, ибо необходимость в нем отпала - реликвии точно узнали, каким путем следовать дальше. Мытарства несчастного Норрека продолжились, ибо неведомо как он оказался среди барханов Араноха, ускользнув из Лат Голейна. Какова же все-таки конечная цель облачения Бартука, куда ведут его проклятые доспехи?..

Ксазакс, решивший разорвать союз с Галеоной введу неблагонадежности ведьмы и ее замыслов, не отвечающих собственным устремлениям демона, явился военачальнику Августу и, с согласия его и волею Лорда Лжи Белиала, обратил воинство людей в орду демонических тварей. Командующий, не снимающий боле шлема Бартука и все чаще отождеставляющий себя с Кровавым Полководцем, готовился штурмом взять Лат Голейн. Галеона успела бежать из лагеря войска, понимая, что союз между бывшим любовником и Ксазаксом не сулит ей ничего доброго. Исследовав окрестные земли с помощью магического кристалла, она обнаружила Норрека Вижарана и двинулась ему навстречу.

Оказавшись в Лат Голейне, Кара Ночная Тень, оторвавшаяся от спутников-мертвяков, принялась разыскивать Дрогнана, однако неожиданно для себя столкнулась с сумасшедшим древним стариком, который представился ей Хоразоном и привел в чертоги Волшебного Святилища, где и обитал последние столетия.

Командующий Август, будучи в полной убежденности, что доспехи и носитель их все еще пребывают в стенах Лат Голейна, осадил город, потребовав выдачи чужака; выступившая против него армия была практически полностью истреблена демоническими тварями, все еще сохраняющими человеческий облик.

Норрек, разум которого все сильнее сливался с сознанием Бартука, принял помощь якобы "случайно" встреченной в пустыне ведьмы, однако не поверил ей и на грош, разглядев в глазах женщины алчность и жажду могущества. Вдвоем им удалось сотворить заклинание, перенесшее обоих в Волшебное Святилище, куда так стремились попасть доспехи, жаждущие гибели Хоразона. Впрочем, Галеона довольно быстро разочаровалась в способностях Норрека и готова была оставить его, вот только доспехи не позволили, и магия, призванная ими, обратила расчетливую ведьму в горстку пепла.

Кара и безумный Хоразон наблюдали в хрустальный шар за жестоким убийством Галеоны, вот только теперь чародейка поняла, что содеяли сие доспехи, а не человек, в них заключенный. Убить его - значит нарушить равновесие, пойти против основ учения Ратмы. И Кара бросилась к Норреку, а Волшебное Святилище исторгло обоих на поверхность, в пустыню. Некромант полагала, что снять доспехи с несчастного может лишь Хоразон, однако сумасшедший маг, изгнав воплощение сущности брата из своего жилища, не особо стремился вновь иметь с ним дело.

Пребывающую в раздумьях о дальнейших действиях пару настиг демон-богомол Ксазакс и, нанеся смертельную рану Каре, обратился к Норреку, посулив привести его к шлему Кровавого Полководца. Вопреки воле самого Вижарана, доспехи повлекли его вслед за демоном к ставке Августа Злорадного, все еще держащего Лат Голейн в осаде...

Кара, распростертая на обильно орошенном кровью песке, уже успела распрощаться с жизнью, когда материализовавшиеся рядом мертвяки Фаузтин и Сэдан вдохнули в чародейку жизненные силы, вернув ей ритуальный кинжал и тем самым уничтожив нежеланную связь между ними. Уверившись, что помощи от Хоразона, укрывшегося в своем Волшебном Святилище под дюнами Араноха, она вряд ли дождется, Кара в сопровождении неживых мстителей направилась к городу по следам Норрека Вижарана.

Последнего Ксазакс доставил прямиком к Августу Злорадному, однако доспехи и шлем Кровавого Полководца, желающие вновь воссоединиться, не могли сделать осознанный выбор между двумя номинальными владельцами, потому те и вступили в поединок за право владения полным комплектом реликвий. Кзазакс понимал, что в случае поражения Августа Белиал придет в неописуемую ярость, ибо армия демонов была пожалована человеку Лордом Боли с расчетом на то, что тот станет властелином смертного мира и проследит, помимо всего прочего, чтобы триумвират Предвечных Зол не воспрял снова. Потому демон-богомол принял решение чуть подсобить Августу и нанести Норреку предательский удар в спину, вот только планы его пресекла снова несвоевременно появившаяся чародейка-некромант, которую он оставил умирать в пустыне. Ранив Ксазакса ритуальным кинжалам, Кара обратила демона в бегство.

Норреку удалось одержать верх над Августом и, снеся голову полководцу, Вижаран взял в руки шлем, облачившись наконец в полный комплект доспехов Кровавого Полководца. Со временем его личность окажется полностью подавлена духом Бартука, но пока, обладая возможностью хоть немного контролировать злую магию, Норрек заклинанием уничтожил демоническое войско, атакующее Лат Голейн.

Дабы не допустить окончательного доминирования личности Кровавого Полководца, Кара Ночная Тень и два мертвяка-мстителя атаковали Норрека, и, пусть мысль об убийстве этого человека и не доставляла им радости, необходимость избавления мира от носителя проклятых доспехов сознавали все... и сам Норрек в том числе.

Лишь своевременное появление Хоразона спасло жизнь обреченному воину. Безумие оставило старика, и пояснил он озадаченной Каре, что сия плотская оболочка принадлежит иному волшебнику, давно почившему, истинная же сущность Хоразона - есть дух самого Волшебного Святилища, его величайшего творения! И сейчас воплощение легендарного Вижереи призвало доспехи ненавистного брата, и те, повинуясь, оставили Норрека, перейдя к старику, который немедленно исчез, унося с собою проклятье Кровавого Полководца.

Рука об руку с Карой Норрек Вижаран направился к Лат Голейну; мертвяки же, которых ничто больше не привязывало к смертному миру, отправились в мир иной.

Демон Ксазакс, трусливо бежавший в пустыню, повстречал того, кого ожидал увидеть меньше всего на свете - Темного Скитальца, и конец служителя Белиала был воистину страшен.

Повсюду, где бы ни проходил Темный Скиталец, появлялось Зло. Угнездилось оно и в Монастыре Сестринства Незримого Ока, иными словами - клане лучниц-бродяг, пришедших в Хандарас из далеких восточных земель. Расположенный на Перевале Бродяг, через которой ведет единственный путь в пустыню Аранох, Монастырь пал пред демоническими ордами, ведомыми Андариэль, Девой Мучений. Многих из Сестер обратила она ко злу; иные, в том числе и верховная жрица Акара, бежали, разбив лагерь в некотором отдалении от оскверненной обители, у Кровавых Топей.

Во время падения твердыни в ней пребывал пожилой воитель по имени Марий, ставший свидетелем появления Темного Скитальца и временного подчинения истинной сущности того духом Диабло. Именно тогда нежить и демоны обрушились на монастырь, принявшись поголовно истреблять его обитателей. Неимоверным усилием воли Темный Скиталец совладал с овладевшим им Лордом Ужаса и, тяжело опираясь на меч, побрел прочь, по направлению к восточным вратам. Марий, в душе которого ужасы только что случившейся резни оставили неизгладимый отпечаток, последовал за ним, будто влекомый неведомой силой...

Совершив мучительный переход через пустыню Аранох, они вышли к Лат Голейну, древнему и процветающему граду. На всем протяжении пути Мария терзали ночные кошмары, но тот, что привиделся ему на этот раз, когда двое разбили лагерь на расстоянии одного дневного перехода от города, оказался воистину страшен. В видении Марий наблюдал сцену погребения архангелом Тираэлем Тал Раши, ныне - вместилища сущности Баала.

И когда пробудился он в предрассветный час, ведь в холодном поту, молвил Темный Скиталец: "Теперь ты знаешь, что мы ищем, Марий. Где-то здесь, в пустыне, гробница моего брата".

На следующий день они приступили к поискам...

Несколько недель спустя в лагерь бродяг ступил безвестный искатель приключений, волею судьбы которому предначертано было сыграть ключевую роль в грядущих событиях.

Следуя указаниям Акары, наряду с иными бродягами-лучницами выступил он против нежити и демонов-Падших, подбирающихся к лагерю, после чего отправился на монастырское кладбище, что за Хладными Равнинами, где лишил жизни Кровавую Ворону - обращенную в демонессу лучницу Незримого Ока, поднимающую зомби и воинов-скелетов, и направляющую их против своих же сестер.

Становилось очевидно, что Зло стремительно поглощает Хандарас, а, быть может, и все Святилище. Посему Акара отрядила героя на поиски Декарда Каина, последнего из хорадримов и единственного выжившего после резни в Тристраме. Если кто и может знать, в чем кроется корень всех бед, то только он... если, конечно, все еще пребывает в мире живых.

Конечно, путь до Тристрама далек... Навестив Темнолесье, герой отыскал в волшебном древе свиток, что позволил ему активировать древний позабытый портал на Каменном Поле, граничащем с Хладными Равнинами. В Тристраме, снедаемом пламенем, среди занятых демонами-козлами и восставшей нежитью руин, герой обнаружил Декарда Каина, помещенного адскими тварями в клеть на городской площади для собственного увеселения.

Перебив мучителей старейшины, герой препроводил его в портал, и, вновь оказавшись в лагере бродяг, услышал из уст Каина пугающую историю о возвращении в мир Диабло. Темный Скиталец, вместилище демонического духа Лорда Ужаса, шагает на восток, стремясь достичь одному ему ведомой цели. Но, как не стремился герой немедля пуститься в погоню, на данном этапе сие представлялось невозможным, ибо восточные врата Монастыря Сестринства Незримого Ока - прежде известного как крепость Восточные Врата - оставались наглухо заперты, а иного пути через горный перевал, за которым расстилалась пустыня Аранох, попросту не было.

Все больше лучниц стекалось в лагерь Акары, и недолог тот час, когда сестры попробуют вернуть отнятую у них цитадель... А пока сего не случилось и сигнал к атаке не прозвучал, герой, миновав Темнолесье, углубился в Черные Топи, прослышав о погребенном под ними замке, с которым связана была старинная легенда:

"И так случилось, что графиня, купавшаяся в горячей крови сотен дев, была погребена заживо. Замок ее, где вершилось великое зло, обратился в руины. Лишь Позабытая Башня осталась в дикоземье от некогда величественной цитадели. Богатство графини перешло церкви, но поговаривают, что несметные сокровища сокрыты в темных подземельях среди гниющих черепов, лишь отдаленно напоминающих человеческие..."

Довольно скоро герой обнаружил, что предание истинно, и мрачные темницы замка демонопоклонницы действительно ломятся от золота... вот только нежить, демоны, да и сама графиня свято хранят оное от всяческих посягательств. Конечно, героя это не остановило, и, перебив до последнего обитателей мрачных глубин, набил он золотом полные карманы дублета, доверху насыпал монет в заплечный мешок и, весело посвистывая, двинулся в обратный путь.

У входа в лагерь его приветила кузнец Чарси из племени варваров далеких Северных Степей. Увы, без своего зачарованного молота, оставшегося в занятом демонами монастыре, она не может выковать для сестер-бродяг достойного волшебного оружия, а, не имея оного, даже помыслы о нападении на оскверненную твердыню бессмысленны. Тяжко вздохнув, герой пообещал девушке вернуть столь дорогой ее сердцу инструмент, и вновь пустился в путь.

Темнолесье и Черные Топи остались далеко позади; герой достиг Нагорья Тамое, где высились величественные белокаменные стены Монастыря Сестринства Бродяг. Сейчас камни были залиты кровью, и из распахнутых западных врат цитадели изливались Падшие, демоны-козлы, нежить и предавшиеся злу лучницы, обращенные в демонесс.

Миновав внутренний двор монастыря, герой ступил в мрачные казармы, а вскоре добрался и до кузни, где обитал ныне один-единственный могучий демон, именовавший себя Ковалем. Одержав верх в поединке, герой поднял с наковальни зачарованный молот, после чего поспешил прочь из монастыря, зная, что в одиночку ему к восточным вратам не пробиться.

...Буквально за несколько дней Чарси сумела выковать достаточно волшебного оружия и доспехов, чтобы вооружить отряд бродяг, полных решимости отбить родную крепость у врага. Между тем Декард Каин поведал герою, что верховодит занявшими монастырь демонами Андариэль, Дева Мучений. Как следует из летописей ордена хорадримов, в незапамятные времена она и три иных демона, составляющие Низшую Четверку, изгнали триумвират Предвечного Зла из глубин Пламенной Преисподней. То, что Андариэль появилась в Святилище сейчас, после освобождения Диабло, может означать только одно: Величайшая Троица и Низшая Четверка вновь едины.

В ясный полдень, когда власть Тьмы над миром слабее всего, бродяги пошли на приступ, ворвавшись в западные врата монастыря и принявшись методично расстреливать из луков его нынешних обитателей. Герой же, проскользнув через казармы и темницы во внутренние чертоги цитадели, устремился прямиком в катакомбы, где уничтожил саму Деву Мучений.

Очистив монастырь от демонов, сестры Незримого Ока принялись восстанавливать свой раздробленный орден. Герой же, ровно как и Декард Каин, присоединились к каравану, следующему через перевал в портовый град Лат Голейн. "Лишь прознав, что ищет Диабло в восточной пустыне, сможем мы прекратить весь этот кошмар", - молвил старейшина, когда предстали им безбрежные дюны пустыни Аранох. Преследование Темного Скитальца продолжалось...

Лат Голейн бурлил, как растревоженный улей. После недавнего визита Темного Скитальца и его невзрачного компаньона (которые, впрочем, в городе не задержались и благополучно сгинули где-то в пустыне), окрестные земли наводнили чудовища и нежить. Обо всем этом прибывшим с торговым караваном герою и Декарду Каину поведали юный правитель города, лорд Джерхин, и местный волшебник-Вижереи Дрогнан, приторговывающий магической утварью. Поздравив их с успешным взятием монастыря на Перевале Бродяг и извинившись, что в данный момент не может пригласить их во дворец, юный властитель удалился, в то время как Дрогнан поведал о поисках Темным Скитальцем гробницы Тал Раши.

Прогуливаясь по улицам портового града, герой отметил, что злой рок, снизошедший на окрестные земли, соседствует с бедами внутренними, подчас необъяснимыми. Так, городскую стражу по неведомым причинам призвали ко дворцу, где она сейчас и пребывает, а покой на улицах Лат Голейна зорко блюдут вольнонаемники, услуги которых обходятся недешево. Из-за беспорядков, вершащихся за пределами городских стен, порт был закрыт, пока сложившаяся непростая ситуация не разрешится.

Кроме того, в городских стоках воспрял к жизни (или, вернее, к не-жизни) Радамент - мумия жреца-хорадрима. Что пробудило сие создание, уже успевшее лишить жизни нескольких благочестивых горожан?.. Город захлестнуло отчаяние, щедро подпитываемое досужими слухами, один другого страшнее.

Спустившись в коллекторы, герой столкнулся с самыми причудливыми образцами нежити из виденных им. Некогда хорадримы хоронили почивших жрецов, частенько меняя части тел их на звериные, веруя, что сие возвысит тех в мире ином. И теперь герою предстали зомби с тигровыми хвостами, ядовитые упыри, гигантские скелеты о четырех руках, в каждой из которой - по ятагану.

Отыскав радамента в глубине стоков, герой не замедлил прикончить его, несколько насторожившись при виде человеческих трупов, сваленных в углу логовища. Похоже, мумия пыталась увеличить собственное могущество, поглощая жизненную силу попавших к ней в лапы горожан, что для нежити несколько необычно. Налицо работа неведомых магических сил, воздействующих на достаточно простенький разум радамента. Но кто стоит за террором в Лат Голейне, и какие цели он преследует, поднимая нежить в коллекторах?..

В металлическом сундуке, свято хранимом радаментом, герой обнаружил пергаментный свиток, испещренный хорадримскими рунами. Видно, лишь один-единственный человек во всем Святилище может прочесть его, и по счастливой случайности он находится здесь, в Лат Голейне.

Декард Каин просиял, бережно приняв из рук героя реликвию канувшего в историю ордена, пробежал текст глазами. "Волшебники-хорадримы, заключив Баала в тело Тал Раши, магически отрезали усыпальницу от смертного мира", - сообщил он. - "Эти же маги сотворили Посохи Хорадрима и наделили их особой силой, способной отворить тайные двери погребального чертога. Но после того, как предательский маг чуть было не украл один из артефактов, все без исключения Посохи были разделены надвое - древко и металлическое навершие... И лишь с помощью Хорадрического Куба можно вновь соединить их воедино".

На пергаментном свитке, найденном героем во тьме коллектора, значились указания по нахождению частей одного из Посохов Хорадрима в окрестных землях, а заодно и Куба. И как подобный замечательный документ оказался во владении презренного радамента?..

Покинув Лат Голейн, герой отправился в Каменную Пустошь, пересек ее, успев свести близкое знакомство с особо агрессивными образцами пустынной фауны, достиг Сухих Холмов, в некрополе под которыми - Залах Смерти - отыскал первый из столь необходимых ему артефактов - Хорадрический Куб!

После чего вновь отправился в странствие по Араноху и через пару дней достиг Дальнего Оазиса, где спустился в Логово Слизней - систему подземных тоннелей, обиталище премерзких гигантских насекомых, в котором древние хорадримы додумались схоронить древко волшебного посоха.

Вернувшись на поверхность, герой продолжил странствие по безбрежным барханам, миновал руины Забытого Города, разоренного тысячелетие назад, во время Войны Греха, ступил в Долину Змей. Неожиданно, средь бела дня, землю окутала тьма, будто некто разом погасил солнце. Что за чудеса?.. Дрогнан поминал, кажется, что здесь, в долине, обитает племя разумных змей, проводящих нечестивые обряды в своем Змеином Храме. Быть может, нынешнее претящее природе затмение - их работа?

Догадка оказалась верной. В сердце Змеиного Храма герой набрел на целый сонм саламандр-заклинателей, сгрудившихся у алтаря. Ввязавшись в сражение, расправился он со всеми без исключения змеями, после чего рассек каменный алтарь, развеяв опутывавшие его нити заклятий и вернув солнечный свет мирянам Лат Голейна. А в сундучке в сем же чертоге обнаружилась рукоять, поместив которую наряду с древком в Куб, герой получил во владение прекрасный волшебный посох, ради которого и пустился в столь дальнее странствие до просторам великой пустыни.

...Горожане с радостью встретили героя, именуя его не иначе как своим спасителем. Еще бы, ведь он отвратил угрозу со стороны опаснейших соседей - змеиного народа, досаждающих мирянам вот уже долгие годы.

Взяв героя под руку, чародей Дрогнан отвел его в сторонку. "Я тут просматривал древние манускрипты, пытаясь отыскать намеки на местонахождение гробницы Тал Раши", - шепотом молвил он. - "О самой гробнице ничего не известно, но кое-какая зацепка у меня появилась. Великий призыватель из клана Вижереи, Хоразон, воздвиг где-то неподалеку свое Волшебное Святилище, в котором обращал в рабство демонов Пламенной Преисподней. Да и за событиями, вершащимися в мире, он зорко следил... как, к примеру, за пленением Баала в гробнице Тал Раши. Если ты отыщешь Святилище Хоразона, то вполне можешь обнаружить что-нибудь конкретное касательно гробницы. Я-то сомневаюсь, что сам Призыватель еще жив, но будет осторожен".

"Когда начались неприятности, я позволил девушкам из гаремной гильдии укрыться во дворце", - поделился подоспевший лорд Джехрин, проникшись наконец доверием к захожему искателю приключений. - "И все было хорошо, но однажды ночью со стороны гарема раздались истошные вопли. Мои стражи с ужасом наблюдали, как несчастных девушек растерзали демонические твари, объявившиеся из алого портала, неведомо как возникшего во дворце. С тех пор люди мои непрестанно сражаются, пытаясь загнать демонов обратно, но безуспешно - твари продолжают наполнять дворец. Потому-то я и поставил наемников охранять город, благо стражи из последних сил сдерживают чудовищный натиск. Кстати, Волшебное Святилище, о котором только что помянул Дрогнан, находится в дворцовых подземельях, ведь Лат Голейн воздвигнут на руинах древней крепости Вижереи".

Похоже, положение и в самом деле отчаянное; глаза лорда Джехрина молили героя помочь остановить вторжение демонов, не допустить тварей Преисподней в прекрасный город. Неужто магические барьеры, возведенные вокруг Святилища Хоразона, пали и демоны изливаются именно оттуда?..

Кивнув в знак согласия, искатель приключений прошествовал во дворец, в котором вовсю кипело сражение. Проследовав по залитым кровью коридорам дворца, он спустился в подвалы, ступил в портал... и действительно оказался в Волшебном Святилище, вынесенном за пределы смертного мира. Вокруг, куда ни глянь, расстилалась чернота, усеянная огоньками звезд, а на каменных платформах, соединенных лестницами и перекрытиями, сновали демоны, пытающиеся пробиться к порталу. Один-единственный человек - колдун-Вижереи, отыскавший внепространственное владение Хоразона и безуспешно попытавшийся подчинить воле своей заточенных здесь демонов, приветил героя самыми разрушительными заклинаниями, но вскоре пал от его руки. Методично зачистив Волшебное Святилище от демонической братии, герой приблизился к постаменту, на котором покоился дневник Хоразона Призывателя, окруженный шестью сверкающими глифами.

"Ищущие усыпальницу Тал Раши обнаружат ее в Каньоне Магов", - значилось в книге легендарного чародея. - "Знайте, что шесть символов, означенных в моем Волшебном Святилище - знаки шести Ложных Гробниц. Отсутствующий здесь седьмой символ отмечает усыпальницу Тал Раши, величайшего из хорадримов. То был исторический... краткий, однако... момент, когда магические кланы оставили свои разногласия и сплотились против общего врага. Хорадримы неутомимо преследовали Троицу в Восточных Империях и даже в неведомых западных землях, и усилиями их руки архангела Тираэля остались незамаранными. Положив, что угроза со стороны Троицы миновала, орден Хорадрим начал разлагаться. Презрев свое священное предназначение - охрану Камней Души, магические кланы схватились друг с другом, погрязнув в мелочных дрязгах. Их конфликт не только уничтожил могущественное братство, но и придал силы Троице, погребенной ими же в хладной земле".

Недалече от постамента полыхал портал, ведущий прямиком в Каньон Магов - отдаленный и изолированный регион пустыни Аранох. Герой торопился: вполне вероятно, что и Диабло в обличье Темного Скитальца прознал о том, который из символов венчает истинную усыпальницу Тал Раши, и теперь поспешает туда, дабы вызволить брата своего, Лорда Разрушения.

Но внутри гробницы, врата которой герой отворил магией Посоха Хорадрима, ожидали его ни Диабло, ни его таинственный компаньон, но гигантский инсектоид - смертное воплощение Дуриэля, Лорда Боли. "Ищешь Баала?" - издевательски пророкотал тот перед тем, как броситься в атаку...

И когда герой одолел демона и ступил во внутренний покой усыпальницы, лицезрел он архангела Тираэля, донельзя ослабленного недавним яростным сражением. "Я явился, дабы помешать Диабло освободить брата его, Баала", - прошелестел архангел. - "Но все оказалось тщетно. И теперь Ужас и Разрушение вновь пребывают в смертном мире, направляясь на восток, в Кураст - сердце церкви Закарум. Там они надеются отыскать своего старейшего брата, Мефисто, Лорда Ненависти. И если триумвират Предвечных Зол вновь объединится, то станет воистину неуязвим. Уж не знаю, каковы цели Величайшей Троицы, но остановить ее нужно любой ценой... Сам я слишком слаб и энергии, связующие меня со Святилищем, стремительно тают. Посему пресечь замыслы Трех Братьев выпадает тебе. Отправляйся в Кураст и отыщи Диабло и Баала! Спеши, смертный... Отмеренное нам время стремительно тает..."

Стало быть, Диабло под личиной Темного Скитальца и Баал, пребывающий в теле могущественного мага-хорадрима и ведающий сокровенные тайны ордена, сумели одолеть самого Тираэля, да еще и призвали Дуриэля для удержания плененного архангела в земных недрах... Если раньше еще и оставались сомнения в альянсе Предвечных Зол и Низшей Четверки Преисподней, то теперь они полностью отпали.

...Декард Каин обреченно покачал головой, когда вернувшийся в Лат Голейн герой поведал ему о последних событиях. "Именно архангел Тираэль даровал хорадримам Камни Души 260 лет назад", - молвил старейшина. - "Силам Небес вообще несвойственно напрямую вмешиваться в человеческое бытие, но Тираэль действовал по собственному почину. Мы так никогда и не узнали, почему. Возможно, пошел он против воли Небес, ибо сомневался в способности смертных защитить самих себя, а, быть может, он видит угрозу Святилищу куда более отчетливо, нежели его собратья. Если деяния сил Преисподней несут в мир разрушение, то мотивы посланцев Небес весьма туманны..."

Лорд Джехрин немедленно приказал снарядить корабль, и герой с Декардом Каином, оставив спасенный Лат Голейн позади, пустились в дальнее плавание через Моря-Близнецы, взяв курс на земли древнейшей восточной империи - Кехджистан...

Марий продирался сквозь джунгли, пытаясь добраться до Города-Храма. Ведь именно туда приказал ему отправляться Тираэль... Тираэль ли?

Воспаленный разум измученного человека вновь и вновь возвращался к произошедшему в гробнице Тал Раши, где на его глазах Диабло одержал окончательную победу над сущностью человека, в бренную плоть которого и был заключен. Фигура того изменилась, приняв демонические очертания, и Темный Скиталец уверенно направился к терзаемому муками Посвященному, в груди которого пульсировал Камень Души. Путь ему преградил архангел Тираэль, сжимавший в руке сияющий меч. Скиталец бросился на противника, и оба они низвергнулись в огненную купель в центре обширного чертога усыпальницы...

Марий обратил испуганный взор на Тал Рашу, и в разуме его прозвучал отчаянный крик о помощи, противиться которому не было сил. Приблизившись к телу, он вырвал из груди хорадрима Камень Души... А затем предстал ему архангел, заявивший, что он, Марий, только что обрек мир на погибель, и единственная возможность избежать сего - немедленно отправиться в Кураст, отыскать Город-Храм, в недрах которого расположен портал, ведущий к Адской Кузне, что в Царствии Разрушения, жар которой может уничтожить проклятый Камень Души раз и навсегда.

Не усомнившись в сказанном, Марий опрометью бросился к выходу из гробницы, не видя, как фигура Тал Раши восстала с каменной плиты и медленно двинулась к сошедшимся в сражении Тираэлю и Темному Скитальцу...

Войдя в устье реки Аргентек, корабль бросил якорь в порту Кураста. Сойдя с борта, герой немедленно устремился навстречу горожанам, вышедшим поглядеть на прибытие судна из далеких западных земель, чего не случалось вот уже несколько лет.

От некогда великой империи ныне осталось одно лишь название, ибо пребывала она в совершенном упадке. Могущественные некогда кланы волшебников утратили власть над державой. Большинство покинутых городов поглотили вечнозеленые джунгли и их кровожадные обитатели. Надо сказать, в последнее время те воспряли с невиданной прежде агрессией и даже осмелились выступить против мирян Кураста. Речные воды окрасились кровью невинно убиенных, и лишь волшебный щит, хранящий портовый район, да отряд магов-наемников Стальные Волки, ведомый неистовой Ашеарой, не позволили чудовищам завершить резню и стереть город с лица земли.

Неужто и сие знаменует след Темного Скитальца?..

"Что хуже всего, Чада Закарум объединились с тварями Мефисто", - сообщил герою волшебник Хратли, сведущий в наложении заговоров на оружие. - "Силы Закарум сосредоточены в Городе-Храме Травинкале, сокрытом в джунглях Кураста. Эти фанатики - Воители Света - лишь куклы, направляемые чьей-то могущественной волей, скажу я вам".

Да, ныне священников религии Света, распространившейся и на западные земли, не жалуют. Неужели порча Мефисто поглотила их?

Пообщавшись с местными заклинателями да алхимиками, Декард Каин подтвердил догадку героя. "Вскоре после своего заточения Мефисто обратил духовенство Закарум во зло", - говорил хорадрим. - "Все склонились пред ним, кроме Халима, Кве-Хегана Высшего Совета. Мефисто приказал иным жрецам, входящим в Совет, убить и расчленить Халима, после чего разбросать его бренные останки по всему Кехджистану. Священник Санкекур стал следующим после Халима Кве-Хеганом, а вскоре - и воплощением Мефисто на смертном плане бытия. Обращенный ко злу Высший Совет сотворил могущественный артефакт - Сферу Принуждения, с помощью ее подчинил себе жрецов Закарум и скрыл логово Лорда Ненависти от мирян. Дабы отыскать его, надлежит уничтожить Сферу Принуждения, но сделать это можно, лишь разбив артефакт старинным цепом, напитанным духом благочестивого жреца. И задача твоя сейчас - собрать останки Халима: сердце, мозг и глаз, после чего с помощью Хорадрического Куба сотворить из них волшебный цеп, Волю Халима, ибо откроет он путь в порочное святилище Мефисто!"

И герой углубился в изрезанную водными каналами чащобу огромного Паучьего Леса, вплотную подступившего к Курасту, где в логове гигантских членистоногих отыскал глаз Халима. За пределами его раскинулись непроходимые джунгли, перемежаемые деревеньками низкорослых демонов-людоедов, число которых было просто огромно. В подземелье, занимаемом верховными шаманами злобного народца, обнаружился второй из искомых артефактов - мозг покойного жреца. Там же герою попался на глаза кинжал, щедро напитанный древней магией, которой он не замедлил прихватить с собою и продемонстрировать мудрецам и чародеям Кураста по возвращении в город.

Ормус, маг из клана Таан, столь же могучего, как Вижереи, но куда более тайного, опознал кинжал как Клинок Гидбинн, священную реликвию древней религии, бытовавшую в Кехджистане до становления в империи церкви Закарум. Сердечно поблагодарив героя за столь знаменательную находку, Ормус использовал магию кинжала для упрочения волшебного щита над портовым районом.

А герой, запасшись припасами, вернулся в джунгли, и на этот раз, миновав владения демонов-пигмеев, добрался до истинного Кураста, ныне пребывающего под властью фанатиков порочной церкви. Город, даже полуразрушенный и поглощенный джунглями, поражал своим великолепием; некогда пребывал он средоточием могущества и культуры щедро напитанных магическими энергиями земель Кехджистана, ныне же явился бледной тенью упаднической цивилизации. В канализационных стоках Кураста герой обнаружил сердце Халима, после чего продолжил исследование покинутого города.

Над развалинами возвышался великолепный Травинкаль, Город-Храм, оплот религии Закарум и снедаемых Ненавистью фанатиков, десятки которых сейчас выступили против одинокого героя, дабы не дать тому добраться до чертогов Высшего Совета, свято хранящего источник своей нечестивой магии и могущества. Впрочем, все попытки их канули втуне...

Одного за другим сразил герой порочных демонов-Советников - Тоорка Ледяного Кулака, Гелеба Пламенного Пальца, Исмаила Подлую Десницу, - разжав тем самым железную хватку первосвященников Закарум на землях Кехджистана. Обнаружив на теле одного из нечестивцев цеп Халима, поместил он орудие сие в Хорадрический Куб, добавив туда же бренные останки жреца и наделив тем самым цеп священной силой, после чего обрушил его на полыхающую алым сиянием Сферу Принуждения, разбив ее вдребезги и развеяв туманящую разум волшбу, довлеющую над Чадами Закарум.

В недрах Страж-Башни, ныне рекомой Темницей Ненависти, схватился он с Мефисто в искаженном демонической волей обличье Санкекура, уничтожив воплощение одного из Величайшей Троицы и завладев Камнем Души того. В центре обширного подземного чертога, хранимого Лордом Ненависти, зиял алый разрыв в ткани реальности - портал, вел к которому мост из человеческих костей. Ни Темного Скитальца, ни Баала поблизости не наблюдалось. Неужто не добрались они еще до Кураста?.. Хотя, более вероятно, сотворенный алый портал - именно их работа, и прошествовали в него владыки Преисподней, оставив старшего брата позади на страже.

Перехватив клинок поудобнее, герой осторожно приблизился к пламенеющему рифту...

Марий бежал со всех ног, стремясь как можно скорее убраться подальше от Города-Храма и ужасов, что пришлось пережить ему в зловещих подземельях Страж-Башни. В руке несчастный сжимал Камень Души Баала. Уж теперь-то Тираэль наверняка покарает его, ведь не исполнил он наказ архангела, убоявшись ступить в Преисподнюю.

А как же иначе?.. Ведь, миновав многочисленных охранников и прокравшись в святая святых оскверненного Травинкаля, лицезрел он воссоединение триумвирата Предвечного Зла - демонов, пребывающих в смертных телах, искаженных до неузнаваемости. Объединенными усилиями сотворили они портал в Преисподнюю, и Темный Скиталец, обратившись в огромного красного демона, ступил в него.

Нет, Марий не смог заставить себя сделать хотя бы шаг. Он опрометью бросился вверх по лестнице, и бежал, бежал, прочь из проклятого города, из гибельных джунглей... Далеко-далеко, где не найдут его высшие силы этой Вселенной...

К вящему своему удивлению, очутился герой не на огненных просторах Преисподней, а в огромном каменном дворце, лицезрев пред собою архангела Тираэля в золотых доспехах... и Декарда Каина, вертящего головой по сторонам не с меньшим изумлением и восторгом.

"Кто бы мог вообразить такое?" - восклицал хорадрим. - "Я и помыслить не мог, что окажусь однажды на границе Небес и Преисподней! Эта Крепость Пандемониума воистину чудесна!"

"Рад вновь лицезреть тебя, герой", - молвил Тираэль. - "Поражение Мефисто - великая победа Света. Я знал, что рано или поздно ты окажешься здесь, в Крепости Пандемониума, последнем оплоте Небес пред Вратами Пылающей Преисподней, освященной кровью тысяч защитников Света, тебе подобных. И теперь близится последняя битва с владыками Преисподней, и ты должен сразиться с ними в одиночку. Мне воспретили открыто помогать тебе, разве что советами. Ибо настал час триумфа смертного Человека... час твоего триумфа".

Врата Небес наглухо запечатаны, зато ведущие из Пандемониума в Преисподнюю - распахнуты настежь. Во тьме полыхают огни, высятся бастионы, сложенные из мертвых тел...

"Темная, измученная душа пленена в сем страшном царствии", - продолжал архангел, кивая на Внешние Пределы Преисподней, начинающиеся у подножья вьющейся из крепости каменной лестницы. - "Смертные звали его Изуалом, и некогда был он вернейшим моим лейтенантом. Однако, презрев мою волю, возглавил он атаку на Адскую Кузню и, несмотря на доблесть свою и силу, был схвачен Тремя Братьями и извращен их порочным могуществом. Они вынудили его предать свой род и выдать самые сокровенные тайны Небес. Изуал обратился в оскверненную тень самого себя - несчастное создание, падший ангел, отвергнутый и Небесами, и Преисподней. За грехи его, дух Изуала был привязан к страшному чудовищу, призванному из глубин Бездны, в теле которого и пребывает долгие столетия. Да, Ярости Зари, ангельского рунного меча, у Изуала больше нет, но силы и могущество его все еще велики. Мне кажется, собрат мой достаточно страдал, и молю тебя, отыщи его и избавь от страшной участи, положи конец вине его и терзаниям".

Миновав Внешние Пределы, ступил герой на Равнины Отчаяния, где вечно полыхали адские огни и демоны терзали души грешников. Отыскав и прикончив чудовище, заключающее в себе сущность Изуала, узрел герой, как освобожденный дух ангела воспарил над бренной плотью, однако слова, произнесенные тем, оказались весьма неожиданны. "Тираэль - глупец, ибо доверился мне", - возвестил Изуал, падший ангел. - "Именно я поведал Диабло и его братьям о Камнях Души и о том, как подчинить их магию. Именно я сподвиг триумвират Предвечных Зол разыграть изгнание в смертный мир. Замысел, приведенный нами в исполнение, не может быть разрушен простым смертным! Ибо Преисподней предначертано волной крови и кошмаров обрушиться на Святилище! Ты и род твой обречены!"

Как столь святое создание может пасть так низко?.. Озаботившись пуще прежнего, герой немедленно вернулся в Пандемониум и передал Тираэлю слова Изуала. Лик архангела исказился от боли душевной и отчаяния. "Если то, о чем ты поведал, истинно, это означает, что все это время нас просто водили за нос", - мовил Тираэль. - "Изуал сподвиг Диабло и братьев его заставить меня использовать против них Камни Души, и теперь могущество артефактов обращено ко злу. Объединив силы всех трех Камней, триумвират Предвечного Зла обратит смертный мир в вековечный аванпост Преисподней".

"Необходимо как можно скорее уничтожить Камень Души, заключающий в себе сущность Мефисто", - добавил донельзя встревоженный услышанным Каин. - "Отнесите его к Адской Кузне и разбейте Молотом. Лишь так можно предотвратить появление нового воплощения Лорда Ненависти в этом мире".

За Равнинами Отчаяния несла свои огненные воды Пламенная Река, у которой демон-владыка Гефест и ковал напитанное темными энергиями оружие в Адской Кузне, представляющей собой несколько нечестивых наковален, в том числе и Наковальню Уничтожения. Одолев Гефеста, возложил герой Камень Души Мефисто на наковальню и что было сил ударил по нему Молотом, разбив на тысячи мельчайших осколков. Освобожденные души смертных, поглощенные Лордом Ненависти за время пребывания его в Святилище, обрели свободу, а сущность самого Мефисто сгинула раз и навсегда.

Окрыленный победой над старейшим из Предвечных Зол, вернулся герой в Пандемониум, дабы передохнуть и собраться с силами перед вторжением в Святилище Хаоса, крепость самого Диабло.

Лорд Ужаса окружил себя наиболее могущественными демонами, нежитью и нечестивыми духами, коих только можно сыскать в Пламенной Преисподней, но и это не остановило героя, ибо одержал он победу над Диабло в его собственной твердыне, а Камень Души сокрушил на наковальне Адской Кузни, отправив сущность демона обратно в Черную Бездну, некогда его и породившую...

Тем временем Баал настиг Мария в лечебнице для душевнобольных в Западном Пределе, куда бедняга угодил, совершенно сведенный с ума злой магией Камня Души, невольным владельцем которого стал. Прервав страдания бедолаги, Лорд Разрушения предал огню лечебницу, и, покинув ее, принялся воплощать в жизнь собственные замыслы. Похоже, для этого Баалу нужен был осколок его собственного Камня Души, находившийся у Мария.

Собрав бесчисленное воинство демонических тварей, обратил в которых несчастных мирян, Баал повел его за собою на север, где в сердце горы Арреат, свято хранимой варварскими племенами, с начала времен сокрыт Мировой Камень, артефакт невероятной магической силы, хранящий самобытность Святилища и не позволяющий ни Великим Небесам, ни Пламенной Преисподней поглотить смертный мир. Баал стремился с помощью осколка Камня Души напитать скверной Мировой Камень, и, как следствие, все человечество. Таким образом он обретет армию, превосходящую силами ангелов и демонов, и получит очевидное преимущество в Великом Конфликте. Предав огню столицу Северных Степей, Сечерон, и взяв в осаду город Харрогат - основной форпост варваров в предгорьях Арреат, Лорд Разрушения проследовал дальше, взявшись за поиски вожделенного артефакта.

Варвары, ведомые Квал-Кехком, оказались бессильны снять осаду, ибо адские катапульты ежечасно обрушивали на городские стены пламенные камни, а демоны предавали смерти любого, дерзнувшего покинуть безопасность Харрогата. Старейшины, обладающие друидическим могуществом, сотворили над городом магический щит, ограждающий жителей от тварей Преисподней, но ценою заклятия стали их собственные жизни; лишь один из них, Нилатак, чудом остался жив.

А затем на городской площади открылся алый портал и оттуда на покрытую снегом землю ступили двое - герой, одержавший великую победу в Святилище Хаоса, и Декард Каин, его верный товарищ и советник. Можно и не говорить, что варвары отнеслись к чужакам, неведомо откуда взявшимся в их осажденном городе, с превеликим недоверием, но хорадрим вызвался убедить их в исключительно добрых намерениях, в то время как герой решил делом доказать оные.

Устремившись за городские врата, гибельным смерчем врезался он в кольцо демонов, разя их мечом, испепеляя заклинаниями. Воодушевленные примером, следом за ним хлынули варвары, обеспечив поддержку безрассудной атаки. Защитники Харрогата ломали дьявольские катапульты, атаковали демонов. Пусть на время, но осаду удалось прорвать, и герой двинулся вверх по горной тропе, вьющейся по склону Арреат, отвечая на просьбу Квал-Кехка попытаться спасти немногочисленные варварские отряды, оказавшиеся отрезанными от города миньонами Баала...

На помощь осажденным харрогатцам пришли иные варварские кланы Северных Степей, и даже друиды из далеких восточных лесов Скосглена, повелевающие стихиями огня и ветра и обладающие способностью перевоплощаться в диких зверей. Некогда варвары и друиды были единым племенем, и правил ими великий король Бул-Катос, поддерживаемый во всяческих начинаниях ближайшим сподвижником по имени Фиакла-Гир. Ведая о священной реликвии горы Арреат, решили они, что должны посвятить себя лишь защите ее от внешнего мира, и ничему другому. Вот только в вопросе о том, как это сделать, и возникли у них разногласия. Бул-Катос считал, что надлежит объединить разрозненные варварские кланы и обучать людей исключительно воинскому искусству; Фиакла-Гир, со своей стороны, настаивал, что лишь достижение духовного единства с землею может заставить народ осознать важность возложенной на них задачи. Оба лидера согласились, что каждая из точек зрения имеет свои преимущества, потому Бул-Катос занялся единением кланов, в то время как Фиакла-Гир собрал небольшой отряд из воинов-поэтов и шаманов, и повел их в девственные леса Скосглена, где со временем появились первые друидические колледжи. Величайшим из оных стал Тер Делра, в центре которого произрастал древнейший дуб, Глёр-ан-Файда. Пребывая в полной гармонии с природой, животным и растительным миром, друиды исповедовали учение Каой Делра, по которому сами они являлись олицетворением мира, коий поклялись защищать. Сменялись поколения, друиды пребывали в полной изоляции от мира, поклявшись вернуться к горе Арреат, лишь когда пробьет час Уилелоскадх Мир, последней битвы между смертными Святилища и демонами Пылающей Преисподней. И теперь, покинув Скосглен, выступили они единым фронтом со своими давними сородичами, дабы остановить волну Разрушения, грозящую поглотить Святилище.

Осаду с Харрогата удалось снять, однако победа оказалась лишь номинальной, благо тропы и перевалы горы Арреат всецело находились под контролем демонов. То тут, то там открывались порталы в Преисподнюю, откуда изливилась новые орды миньонов Баала.

Не щадя себя, герой сражался в первых рядах, находил и вызволял отряды варваров, загнанных в угол на склонах. Число защитников Харрогата росло, подобно волнам морским накатывались они на возведенные демонами укрепления, стремясь прорвать линию выстроенной теми обороны.

Деяниями своими герой заслужил полное доверие военачальника Квал-Кехка и простых жителей Харрогата, обратившихся к нему с просьбой отыскать Аню, дочь почившего старейшины Оста. Девушка исчезла на следующий день после того, как магический щит оградил город, но как раз накануне ее видели пререкающейся с Нилатаком, единственным выжившим после произнесения заклинания старейшиной. Как тому это удалось? Этот вопрос сейчас задавали себе многие, благо самовлюбленный и острый на язык Нилатак не пользовался большой любовью в народе. Уж не сыграл ли он роли в неожиданном исчезновении всеобщей любимицы?

Углубившись в ледяные тоннели, пронизывающие нутро Арреат, герой действительно отыскал Аню у подгорной реки, заключенную Нилатаком в ледяную глыбу. Возмущению харрогатцев поступком предательского старейшины не было предела, однако тот успел под шумок улизнуть из города. Хуже всего было то, что, по словам Ани, этот старый козел вознамерился в обмен на обещание Баала пощадить жителей Харрогата, даровать Лорду Разрушения священную Реликвию Древних, что обеспечит тому беспрепятственное проникновение в недра горы Арреат.

Аня сотворила портал в подземный храм, где испокон веков хранилась Реликвия Древних, но Нилатак уже успел передать ее Баалу и теперь поджидал героя, пребывая во власти заблуждения о том, что ценой собственной жизни обеспечит он дальнейшее существование Харрогата, и не сознавая, что деяниями своими обрекает весь мир на погибель. Покончив с предателем, герой вернулся в город, где Квал-Кехк, сокрушенно качая головой, поведал ему, что величайшую реликвию Святилища в недрах Арреат неусыпно блюдут духи древних - нефалемов, почитаемых варварами за предков и богов. И именно они будут решать, достоин иль нет герой проследовать к Мировому Камню вслед за Баалом, который, обладая Реликвией Древних, избегнет всяческих испытаний.

Проследовав по тоннелям, ведущим к сердцу Арреат, герой ступил на высокогорное плато, где высились три мрачные статуи нефалемов - Талику Защитнику, Мадавку Стражу, Корлику Хранителю, - которые при появлении чужака немедленно ожили и бросились в атаку. Единственно достойное испытание для варварского рода - испытание боем! Одного за другим сразил герой трех нефалемов, вновь обратившихся в золоченые статуи на продуваемом ветрами вершине горы Арреат. "Архангел Тираэль всегда был нашим покровителем, но даже он не может помочь сейчас", - прозвучал в разуме героя хор трех скорбных голосов. - "Баал препятствует духовному воплощению архангела проникнуть в чертог Мирового Камня. Лишь ты, смертный, обладаешь достаточным могуществом, дабы сразить Лорда Разрушения!"

Врата подгорной Крепости Мирового Камня распахнулись, приглашая героя проследовать внутрь. Здесь, у гигантского алого кристалла, основание которого скрывалось в недрах горы, встретил его Баал, Лорд Разрушения, обличье коего утратило всякое сходство с человеческим...

Одержав верх в ожесточенной схватке, герой осторожно шагнул к Мировому Камню, рядом с которым немедленно возник Тираэль. Лицо архангела говорило само за себя: герой явился слишком поздно и Баал успел навести скверну на святейшую реликвию, погрузив Осколок Разрушения в Мировой Камень. Архангел сознавал, что вскоре темные энергии поглотят весь исполинский кристалл и эхом зазвучат в людских сердцах, наполняя их жестокостью и злобой.

Наказав герою как можно скорее убираться восвояси, Тираэль швырнул в затронутый скверной Мировой Камень свой меч, Эль'друин - Меч Правосудия, уничтожив древнюю реликвию и тем самым навечно изменив будущее смертного мира. Как именно, то неведомо было даже ему...

В Святилище занималась заря новой эпохи.

Алдрик Джитан, один из лордов Западного Предела, в сопровождении некроманта Карибдуса отыскал древнюю гробницу, привлеченный мистическими грезами, являвшимися ему каждую ночь. В подземных глубинах узрели они саркофаг давно умершего чародея-Вижереи, в руках которого находилась сияющая сфера - реликвия, рекомая Луной Паука.

Ощутив, что Равновесие Святилища находится в опасности, в Западный Предел прибыл некромант Зэйл. Теперь, после уничтожения Мирового Камня, ограждавшего Святилище от сил Великих Небес и Пламенной Преисподней, можно ожидать от тех откровенных и решительный действий... Между тем, недоброе вершилось в Западном Пределе. Король Корнелиус упокоился с миром после затяжной болезни, трое наследников престола погибли от укусов ядовитых пауков. Трон прочили младшему сыну почившего монарха, молодому и неуверенному Юстиниану, вот только поддерживали юнца далеко не все дворяне державы...

В городе Зэйла испросила о помощи леди Селена Несардо, представительница одного из древнейших дворянских родов Западного Предела. Она привела некроманта в свой величественный родовой особняк, где поведала о том, что упокоившийся с миром супруг ее исходя из неведомо каких соображений отписал все имущество лорду Алдрику Джитану. По крайней мере, так следовало из слов последнего и из предоставленных им документов. Посему Селена и просила Зэйла призвать дух ее мужа, Риордана Несардо, дабы объяснил тот мотивы своего поступка.

В тот день некроманта поочередно магически атаковали две сущности; нападения удалось отразить, но сам факт оных - ровно как и то, что источники ударов остались ему неведомы - чрезвычайно заинтриговал и встревожил Зэйла. Спустившись наряду с Селеной в фамильный склеп под особняком, некромант приступил к призыву души Риордана... обнаружив, что некие силы удерживают ее... А в следующее мгновение в склеп ворвались Чада Астроги - воины Алдрика Джитана, обращенные в гигантских арахнидов магией Луны Паука. Карибдус сообщил дворянину, что в Восточном Пределе появился тот, кто может разрушить их замыслы, посему Алдрик немедленно приказал миньонам уничтожить Зэйла. Впрочем, последний наряду с Селеной, оказавшейся весьма искусной чародейкой, сумели расправиться с монстрами; на кратчайшее мгновение в сознании некроманта прозвучал отчаянный глас Риордана, предупреждавший о Луне Паука и о скором явлении Астроги... а после прозвучало имя - "Карибдус". Карибдус... легендарный некромант, о противостоянии которому Зэйл и помыслить не мог. Но как мог он предаться служению злу?.. Быть может, черпая жизненные силы чудовищных противников, Карибдус вбирал в себя частицы их сущностей, пока сам не обратился в нечто иное, отличное от истового служителя Равновесия?..

Сам же Карибдус наряду с лордом Алдриком продолжал воплощать в жизнь свои замыслы. В то время, как его пособник-дворянин метил на трон державы, некромант стремился лишь к сохранению Равновесия... в его понимании. Час Луны Паука неумолимо приближался, и Карибдус собирался встретить его в древнем храме, где некогда была создана реликвия... Кровь Селены Несардо высвободит его могущество, а что до столь несвоевременно появившегося в столице Зэйла, о нем позаботится король... Корнелиус.

Тем временем Селена спустилась в глубочайшие фамильные склепы, обнаружив под ними огромный амфитеатр - древний храм, пребывало в котором раздувшееся тело гигантского паука. Видения далекого прошлого предстали женщине: культисты собираются принести в жертву юную деву, дабы кровь той в сочетании с Луной Паука открыла путь в смертный мир Астроге, демону Пламенной Преисподней. Но врываются в храм Сыны Раккиса, основателя Западного Предела, и гибнут культисты под ударами их мечей... Тогда призыв демона не завершился, но теперь... Здесь, в храме, Селену обнаружил Карибдус, немедленно заключив будущую жертву в клеть из костей.

...Устремившись в склепы в поисках Селены, Зэйл миновал храм, посвященный Астроге, где встретили его подъятые Карибдусом неживые культисты, после чего проследовал по подземному коридору в святилище, находящееся за пределами столицы. Здесь Карибдус и лорд Джитан вершили ритуал, дабы кровью леди Селены высвободить могущество Луны Паука, необходимое для пришествия в смертный мир Астроги.

Зэйл успел спасти жизнь Селене и, наказав ей как можно скорее следовать в Западный Предел и предупредить о чинимом заговорщиками полководца Ториона; над самим же некромантом взяли верх Чада Астроги, доставили в святилище, где Карибдус и Джитан готовились к завершению ритуала, призванного вернуть демона-паука в смертный мир. Карибдус поведал Зэйлу о своих мотивах; как и некоторые иные последователи Ратмы, он считал, что за последние столетия Свет раз за разом одерживал значимые победы над Тьмою, и сохранение Равновесия требует временного служения ее делу.

...Селена, удостоившись аудиенции у короля Юстиниана, с ужасом обнаружила, что молодой монарх ведает о скорой атаке миньонов Астроги на Западный Предел. Будучи человеком совершенно безвольным и всю жизнь скрывавшийся в тени отца, короля Корнелиуса, он истово приветствовал предложение Карибдуса, когда тот, явившись ко двору, призвал дух покойного короля, дабы служил тот советчиком принявшему престол отпрыску. Вот только, принимая нашептывания духа за чистую монету, не ведал Юстиниан, что исполняет он волю не Корнелиуса, но некроманта... Так, последний велел королю отозвать солдат с замковых стен и во что бы то ни стало удерживать Селену во дворце...

А между тем ритуал, вершимый Карибдусом и Джитаном, завершился, и Астрога ступил в мир, вырвавшись из заточения в межпространстве артефакта - Луны Паука. Лорд Джитан никак не ожидал, что демон изберет его своим вместилищем, пособник-некромант не счел необходимым упомянуть об этом. Подчинив мертвое тело Джитана, Астрога, однако, счел пленного Зэйла куда более подходящим вместилищем для своей сущности, чего Карибдус не предвидел...

Под зловещей луною сотни пауков обрушились на Западный Предел; вгрызаясь в головы несчастных мирян, они обращали их в чудовищных Чад Астроги, послушных исполнителей воли демона. Избавив Юстиниана от туманящего рассудок артефакта, переданного монарху служителем Астроги, Селена убедила его наряду с полководцем Торионом немедленно заняться организацией обороны города; сама же она, использовав могущество артефакта, перенеслась к святилищу в лесной чащобе, надеясь успеть вовремя и оказать Зэйлу помощь в его неравном противостоянии с демоном Пламенной Преисподней.

Селена атаковала Карибдуса; Зэйл же изгнал Астрогу и демонических Чад его в подпространство внутри артефакта, рекомого Луной Паука. Последним в сию тюрьму угодил Карибдус...

Час Луны Паука миновал, и гигантские арахниды, атаковавшие Западный Предел, рассыпались в пыль, даровав надежду на выживание Западным Королевствам. Тепло распрощавшись с леди Селеной, Зэйл покинул Западный Предел, не ведая, что из теней надзирает за ним ангел Великих Небес. Оный внимательно следил за действиями некроманта и чародейки в час нынешнего кризиса, отметив, сколь успешно им удалось отвратить пришествие в мир Астроги. А между тем, далеко не все угрозы Равновесию мирскому отвращены, и некроманту следует продолжить свой тернистый путь...

Старый ворчливый лодочник доставил своего пассажира к пристани, махнул рукой в сторону леса, за которым находился городок Вортам. Места здесь были гиблые, заполоненные нежитью и прочими тварями...

Бросив лодочнику пару медяков, герой проследовал в руины Вортама, приступив к методичному истреблению мертвяков, обратились в которых несчастные селяне благодаря нечестивой волшбе сектантов.

На площади селения лицезрели авантюристы предводительницу сектантов, Эскару. Последняя призвала гигантское неживое исчадие, и воителю пришлось принять бой с сим порождением. Сектанты отступили из города, уведя с собою нескольких мирян, дабы принести их в жертву.

К герою подоспели выжившие стражи Вортама, поведав о том, что культ атаковал их поселение, и логово нечестивцев находится в пещере к западу от города. Велев стражам оставаться у городских врат, герой поспешил по следам сектантов, разя диких волков и гигантских пауков, обитающих в лесной чащобе.

Разыскав пещеру, спустился он в ее недра, принял бой с сектантом, поглотившим жизненные силы пленных горожан и обретшим немалое могущество. Один из селян – кузнец Коррин – выжил, и герой, освободив его от пут, сопроводил мужчину обратно в город.

На городскую площадь ступил селянин, объятый демоническими энергиями, пал, распластавшись на земле, а над телом несчастного возникла гигантская демоническая фигура. «Мой взор устремлен на вас!» - возопил Лорд Проклятия, Скарн. – «Познайте же отчаяние, ибо вскоре грех вашего существования будет смыт». Образ демона исчез; селянин, над телом коего витал фантом, был мертв, обращен в горячий прах.

В городской часовне, где собрались выжившие миряне, героя приветствовал Декард Каин, и тот поведал старцу о демоне, явившемся в пламени. «Лорд Проклятия...» - помрачнел старец. – «Все еще хуже, чем я думал. Силы Преисподней стремятся заполучить осколок Мирового Камня – артефакта, обладающего силой созидать реальности! Пять лет назад демонический владыка Баал чуть было не поработил все человечество с помощью сего артефакта. Если демоны сумеют заполучить даже его осколок, исход будет ужасающим. Мы не можем допустить, чтобы подобное случилось...»

В часовню вбежал страж, доложив о том, что сектанты пытаются прорваться в Вортам через западные врата, и авантюрист устремился в означенном направлении. Покончив с нежитью и сектантами у городских стен, он выступил в западном направлении от города. В близлежащей пещере обнаружил он логово сектантов; последние, возглавляемые Эскарой, сумели разыскать осколок Мирового Камня и ныне вершили над ним колдовской ритуал во имя своего повелителя, Лорда Проклятия.

Герой покончил с сектантами, но Эскара все же успела завершить ритуал, призвав в мир могущественного демона, Ифрисса Разрушителя. В противостоянии с искателем приключений демон пал, и герой приблизился к осколку Мирового Камня, осторожно взял его в руки. Ныне артефакт сей был осквернен, исходили от него демонические энергии.

Вернувшись в Вортам, герой поведал Каину о призыве сектантами демонов, и о некоем Скарне, Лорде Проклятия, обращалась к которому предводительница культа. «Скарн...» - помрачнел Каин. – «Никогда не слыхал прежде этого имени... насколько мне известного, такого владыки Преисподней не существует». «Остается еще вопрос, что делать с осколком», - напомнил старику искатель приключений. – «Подобной силе не место в руках смертных». «Согласен», - отвечал Каин. – «Я не случайно оказался в Вортаме, друг мой. Ритуал хорадримов позволил мне определить местонахождение нескольких осколков Мирового Камня. Один из них был здесь, в Вортаме. Другой находится где-то на близлежащем погосте у Эшвольда. Я надеялся отыскать осколки и уничтожить их... пока не случилось какой беды».

В часовню ступил мертвяк, и устами его к Каину обратился некромант Зул, входивший в отряд авантюристов, кои пять лет назад покончили с Баалом. «Моя ученица, Летес, возжелала могущества и сумела заполучить осколок Мирового Камня», - сообщил он. – «И ныне в Эшвольде мертвые восстали из могил, и Равновесие вот-вот будет необратимо нарушено». Некромант просил Каина о помощи, и старец обратился к герою, поинтересовавшись: готов ли тот собрать оскверненные осколки и избавить мир от Тьмы, вновь распространяющейся в Святилище?..

Конечно же, тот согласился, и, покинув Вортам, выступил в долгое странствие. На прощание Каин передал ему свиток, велев прочесть заклинание, на нем начертанное, после того как обретет авантюрист осколок Мирового Камня в Эшвольде. Заклятие откроет портал, ведущий в Западный Предел, и в городе сем изыщут они способ уничтожить проклятые осколки раз и навсегда.

Следуя по тракту в направлении погоста, воитель спас от расхитителей гробниц местных селян, Самину и Улрика. Те подтвердили: стражи Эшвольда из последних сил противостоят восставшим мертвякам. Селяне направили путника к Склепу Почитаемых Мертвых, где ныне держали оборону стражи.

Близ оного лицезрел герой Летес; некромантка пытала пленных стражников, требуя ответа на вопрос о том, где именно погребена королева Асилла. Увы, стражи о сем не ведали; насколько было им известно, о подобном могла быть осведомлена лишь горничная усопшей королевы.

К склепу подоспел Зул, и ученица его, презрительно искривив губы, отступила, обещав, что, обладая осколком Мирового Камня, в самом скором времени распространит владычество свое на весь мир, преобразив оный по своему видению.

Наверняка Летес устремилась на поиски помянутой одним из стражей горничной. Но где же проживает та?.. Защитники Эшвольда советовали герою задать сей вопрос капитану стражи, Азмиру; насколько им было известно, тот был лично знаком с горничной.

Азмир уже знал о захожем герое, прибывшем из Вортама и разящем воспрявшую на погосте нежить. Поблагодарив авантюриста за помощь, капитан указал ему направление, пребывала в котором хижина горничной.

Увы, мертвяки уже успели расправиться с несчастной, но подоспевший Зул сумел призвать дух девушки, и призналась та, что под пытками выдала своей мучительнице местонахождение гробницы королевы. Находится та в старом саду, сокрыта под вековым древом.

В усыпальнице Асиллы атаковал героя скелет-маг. «Дух королевы проведет мою госпожу, Летес, к Черному Королю, Леорику, и заполучит она его душу», - бахвалился мертвяк. – «И нежить склонится пред своей новой владычицей. Даже если ты доберешься до особняка, не остановишь ее. Ритуал... уже начался».

Покончив со скелетом, авантюрист покинул гробницу, и, воссоединившись с Зулом, поспешил к особняку, находящемуся на отрогах Эшвольда. Летес уже успела оградить здание некротическим барьером, посему герою пришлось первым делом сокрушить оный.

Летес успела завершить ритуал, сотворила разлом в континууме, за которым пребывала душа Леорика. «Разлом поддерживается эссенцией души Короля-Скелета», - просветил героя Зул. – «Ты должен проследовать в него и разорвать эту связь, покончив с Леориком. Летес жаждет получить власть над нежитью – могущество, которое Диабло даровал Леорику. Даруй покой посмертия его душе, и разлом исчезнет».

Некромант сошелся со своей ученицей в магическом противостоянии; воитель же проследовал в портал, оказавшись в некоем подземелье, означилась в коем душа Короля-Скелета. Герой поверг его, после чего вернулся через разлом на погост.

Летес сумела бежать от своего наставника, но герой настиг некромантку, вынудил ее принять бой. Женщина почерпнула энергии осколки Мирового Камня, но даже обретенное могущество не помогло ей выстоять в сем противостоянии. Будучи повержена, она телепортировалась прочь, и Зул, поблагодарив воителя за помощь, заверил того, что продолжит поиски своей нерадивой ученицы.

Высказав надежду на то, что Каин изыщет способ уничтожить осколки предвечного реликта, герой прочел заклинание на свитке, переданном ему хорадримом, и магические потоки переместили его к вратам Западного Предела.

Здесь приветствовала его женщина-кузнец, Чарси, провела к жилищу Декарда Каина. Покамест у последнего не было ответа на вопрос о том, как возможно уничтожить осколки Мирового Камня, посему вознамерился старец сокрыть их подальше от глаз людских, пока способ свершить задуманное не изыщется. Пока герой оставался в Эшвольде, Каин вновь свершил ритуал Тал Раши, и стало ведомо ему местонахождение третьего из осколков. «Ритуал не может просто взять и определить местонахождение всех осколков в мире», - пояснил Каин авантюристу. – «Нет, он указывает лишь те, энергии которых оказываются почерпнуты. Похоже, магия Мирового Камня исходит из Темнолесья – место великого и древнего зла». «Значит, осколок уже оказался в чьих-то руках?» - уточнил герой, и Каин утвердительно кивнул: «К сожалению, да».

Герой задержался в Западном Пределе, прикупив по сходной цене новые доспехи и оружие. Чарси призналась, что прежде принадлежала к Сестринству Незримого Ока, монастырь которого возведен в Темнолесье. Верховная жрица Акара при расставании передала Чарси амулет, открывающий портал в монастырь, и ныне женщина вложила артефакт в руки герою.

Так, авантюрист достиг Темнолесье, где бесчинствовали ныне Кровавые разбойницы, разорявшие окрестные селения, а жителей оных предавали смерти; призывали они плотоядные растения, разрывавшие мирян. Один из умирающих поселенцев передал герою письмо, прося передать то командующей Кашии в лагере воительниц Сестринства.

Достигнув оного, герой поведал Кашии, что ищет он жрицу, а также передал ей письмо. «Кровавые разбойницы, как они себя называют, предали Сестринство Незримого Ока», - сообщила Кашия авантюристу, пробежав глазами письмо. – «Это не первое злодеяние, ими свершенное. Увы, селение Черный Камень разрушено. Но мы можем отомстить за павших и пресечь дальнейшие злодеяния. Мы с разбойницами положим конец нашим противницам».

К командующей подоспела воительница, Флавия, доложив Кашии о том, что напали на ее отряд Кровавые разбойницы под началом Лакрии. Кашия приказала подначальной остаться в лагере, заверив ее, что разбойницами займется она сама – наряду с героем.

В логове Кровавых разбойниц искатель приключений вызволил из плена друида Хемлира, прибывшего из Скосглена; поведал последний, что захватившие его воительницы требовали, чтобы примкнул он к их начинанию и распространил скверну в Темнолесье. Друид потерял много крови, и Кашия осталась подле него; герой же проследовал в недра пещеры, где лицезрел Лакрии и ее подельниц, почтительно обращающихся к призрачной фигуре жещины. «Кровь каждого мужчины, женщины и ребенка из Черного Камня течет в твоих жилах», - заверяла ту Лакрии, и отвечала та: «И все же этого недостаточно. Я должна вновь обрести цельность. Удвой свои усилия, или же лишишься моей благосклонности».

Герой атаковал Кровавых разбойниц, сразил их, но Лакрии сумела ускользнуть, заявив, что сии земли всегда принадлежали ее госпоже, и та непременно вернет их.

Разбойницы Сестринства, встреченные героем у зева пещеры, сообщили ему, что Кашия повела истекающего кровью друида в лагерь, надеясь, что жрица сможет исцелить бедолагу. Так, воитель направился в восточные пределы снедаемого скверной Темнолесья, и, добравшись до лагеря, поведал Кашии об исходе противостояния с Кровавыми разбойницами. Здесь же, в лагере означилась Акара, верховная жрица, и герой, представившись, обратился к ней за помощью в поисках осколка Мирового Камня, сокрытого в сих чащобах. «Осколок Мирового Камня?» - удивилась Акара. – «Интересно. Возможно, он и есть источник наших бед... Как ты уже понял, в Темнолесье бесчинствуют Кровавые разбойницы. Их предводительница, Лакрии, прежде была частью Сестринства... но сердце ее было разбито. Она отвергла нас и нашла для себя иную госпожу. Быть может, осколок Мирового Камня и есть источник могущества, ими обретенного...»

Разыскав в лагере Хемлира, поинтересовался герой: что привело друида в Темнолесье? «Осквернение сих земель не может быть проигнорировано», - отвечал Хемлир. – «Я прибыл сюда, дабы обратиться к великому древу, Инифуссу, но был пленен». Рассказывал друид, что древние деревья полны магии, и ведают о том, как избавиться от скверны. Однако ритуал, коий необходимо провести, весьма непросто, посему и просил друид героя о помощи. «Мы должны обрести три компонента: глаз алого араха, шип самого огромного из кровавых цветов и ветвь из темнейшего древа», - молвил Хемлир. – «Предметы сии явят нам истину».

К северу от лагеря отыскал герой логово инсектоидов – арахов, и, покончив с ними, вырезал глаз из тела алого араха. После чего проследовал в область леса, произрастали в коей плотоядные цветы, приблизился к самому огромному из них... Над цветком возник сотканный из крови образ женщины, и приказала та своей жрице, Вассарики, покарать героя, коего именовала она «псом узурпаторов».

Вассарики атаковала воителя, но пала в противостоянии с ним. Обретя шип кровавого цветка, устремился герой к стоянке низших демонов – падших, и, перебив тех, вытащил из кострища ветвь темного древа.

Обретя необходимые компоненты, каждый из который олицетворял собой один из аспектов снедающей Темнолесье скверны, друид попытался провести ритуал, однако пламя не явило ему источник тьмы, что Хемлира весьма обескуражило. Друид обратился за помощью к Акаре, и молвила верховная жреца: «Извращенные желания женщины исказили природу сих лесов. Лишь столь же темная магия поможет тебе провести ритуал».

Припомнил Хемлир: по пути к великому древу миновал он лагерь сектантов, которые прочесывали леса в поисках чего-то, им необходимого. Именно там возможно отыскать предмет, выступит коий источником темной магии – и явится последним из компонентов для друидического ритуала.

Приблизившись к лагерю, лицезрел герой Лакрии, обратившейся к предводителю сектантов: «Твой господин желал поговорить?» Сектант утвердительно кивнул, и над телом его возник призрачный образ Скарна. «Принеси мне осколок Ока, ‘Мирового Камня’, и получишь все, чего желаешь», - прогремел Лорд Проклятия. «Я желаю лишь одного», - с вызовом бросила Лакрии. – «И осколок принадлежит моей госпоже». «Принеси осколок, или Пламенная Преисподняя разрушит этот мир», - в голосе Скарна звучала угроза. – «И госпожа твоя погибнет». «Если бы ты мог это сделать, то не просил бы, а просто забрал осколок», - усмехнулась Лакрии.

Сектанты атаковали ее, но Лакрии, прикончив противников, покинула лагерь. Подоспевший герой подобрал уголь, исполненный темной магии, коий сектанты использовали для призыва сущности Скарна, и, добравшись до древа Инифусс, передал сей последний из необходимых для друидического ритуала компонентов Хемлиру.

Последний немедленно приступил к волшбе, призванной связать его сознание с древом и лесом в целом. То была древняя магия, и, верша ритуал, зрел друид тьму, наполняющую сии земли, оскверняющую все живое. Древо Инифусс жаждало избавиться от скверны... но оная наполнила Хемлира, обретя собственную манифестацию.

Герой поспешил покончить с призрачным образом друида, воплотившимся близ древа. Тяжело дыша, обессиленный Хемлир поведал сподвижнику: ныне он зрит источник скверны, и пребывает тот в Позабытой Башне у северных границ Темнолесья. «У корней его – женщина в бассейне чужой крови», - вещал друид, озвучивая представшие ему видения. – «На шее ее пульсирует красный камень, и могущество его старше самого мира. Корни вещают о Кровавой Розе. Через розу кровь течет к ней, придает ей сил. Надлежит срубить ее, ибо иначе не умрет графиня, и не покончим мы со скверной». Друид скончался.

К Инифуссу подоспела Флавия, сообщив герою о том, что Кашия повела воительниц в атаку на Позабытую Башню. Кровавые разбойницы дали вчерашним поплечницам яростный отпор, и Кашия велела Флавии возвращаться в лагерь и просить Акару о помощи. «Проклятье!» - выругался герой. – «Графиня не может умереть, пока существует Кровавая Роза. Твои сестры идут прямиком в ловушку».

Герой поспешил к руинам в западных пределах леса, куда Кровавые разбойницы доставляли мертвые тела бродяг Сестринства – наверняка для того, чтобы дьявольское растение испило крови несчастных. Ступив в камеру, сразил воитель Кровавую Розу, но подоспевшая Лакрии пожертвовала собственной жизнью, дабы возродить растение, столь необходимое ее госпоже – графине.

Кровавая Роза воспряла, и герой был вынужден вновь принять бой с плотоядной тварью... Покончив с нею, покинул его каверну, и у входа в оную лицезрел Акару, его дожидавшуюся. «Дюжины наших сестер расстались с жизнями, чтобы не допустить возвращения зла», - скорбно молвила жрица. – «Мы не можем позволить, чтобы жертвы их оказались бессмысленны». «Кровавая Роза мертва», - просветил Акару герой, - «но Лакрии отдала свою жизнь прежде, чем я смог остановить ее. Графиня возвращается в мир». «Значит, ее необходимо сразить», - постановила Акара. – «Иного выхода нет. Сие зло не должно обладать артефактом, подобным Сердцу Творения».

Искатель приключений поспешил к Позабытой Башне, проследовал внутрь. Графиня пала пять лет назад в противостоянии с иными героями, ныне же благодаря могуществу осколка Мирового Камня возродилась демонессой.

Покончив с нею, герой забрал с собою осколок оскверненного реликта, покинул башню, воссоединившись с Кашией. Последняя заверила героя: бродяги, принадлежащие к Сестринству Незримого Ока, сделают все возможное, чтобы очистить Темнолесье от Кровавых разбойниц, здесь остающихся.

...Вернувшись в Западный Предел, герой передал Декарду Каину третий из обретенных им осколков Мирового Камня. Старец попытался было уничтожить осколки разрушительным заклинанием, но те воспротивились воздействию оного. «Я должен был знать, что все окажется непросто», - вздохнул Каин. – «Даже древние хорадримы объединяли усилия, когда имели дело с осколками Мирового Камня».

Каин вновь попытался провести колдовской ритуал, но волна магической энергии, исходящая от осколков, отбросила его в сторону, а в чертоге возникли воплощения низших демонов! Герой поспешил покончить с сими порождениями Преисподней, и Каин растерянно развел руками, молвив: «Похоже, осколки необратимо осквернены воздействием Баала. Я... не знаю, как от них избавиться». Взяв себя в руки, старец вознамерился обратиться к древним письменам ордена хорадримов – наверняка в них отыщется ответ!

...Когда несколько дней спустя герой вновь навестил мудреца, тот пребывал в приподнятом настроении. «Изучая древние тексты ордена Хорадрим, я нашел упоминания о человеке, который знал о Мировом Камне больше, чем кто бы то ни было еще!» - поведал Каин авантюристу. – «Он – один из изначальных хорадримов, Золтан Кулл. Мой отец, Джеред Каин, подробно описал эксперименты, которые Кулл проводил с Камнями Душ». «Камни Душ?» - нахмурился герой, и пояснил Каин: «Да, могущественные артефакты, призванные сдержать души Предвечных Зол. Судя по всему, они тоже были осколками Мирового Камня. Но лишь Золтан Кулл знал об их создании. В итоге он был убит своими собратьями по ордену. Хорадримы приложили немало усилий, дабы сокрыть знания его от мира... Однако я сумел отыскать несколько записей, которые могут помочь нам, и паранойя Золтана Кулла может сослужить нам службу. Судя по всему, он сокрыл в сем мире несколько архивов, и – насколько мне удалось выяснить – одна из его библиотек уцелела, и находится под песками Моря Шассара».

«Это за Кальдеумом», - присвистнул герой, и Каин, утвердительно кивнув, предложил собеседнику наведаться в таверну «Волчий город», передав должному находиться там капитану корабля, Рему, его письмо.

Означенного капитана воитель обнаружил у входа в таверну – в окружении пиратов, и намерения тех были самыми недобрыми. Герой поверг головорезов, и, когда убрались те восвояси, передал благодарному Рему письмо Каина, в котором тот просил капитана вернуть долг и доставить искателя приключений в восточные земли.

...Двое проследовали в порт, поднялись на борт корабля, и вскоре тот вышел в море...

Долог был морской вояж, но, наконец, достиг герой обширной, испещренной руинами древних поселений пустыни – Моря Шассара. Спас он от головорезов, именующих себя «Песчаными Скорпионами», странника по имени Зов, и тот, узнав о поисках героем погребенной под песками библиотеки, сопроводил его на небольшую пустынную заставу, подвергавшуюся постоянным нападениям пантероподобных монстров – лакуни.

Табри, предводительница защитников заставы – Янтарных Клинков, не желала уделять внимания захожему авантюристу, и Зов предложил тому проявить себя, покончив с вождем стаи лакуни. Идея пришлась герою по душе, и, покинув заставу, отправился он прямиком в лагерь лакуни, где сразил вождя тех, Алвиса, и в качестве доказательства содеянного явил взору Табри шкуру того. Весьма впечатлившись сим, Табри просила героя вывесить трофей на вратах заставы – в назидание иным лакуни, кои дерзнут приблизиться к сим пределам.

«Я слышала от Зова, что ты ищешь библиотеку Золтана Кулла», - обратилась Табри к герою. – «И готова помочь тебе в этом – за определенную цену». «И какую же?» - осторожно поинтересовался воитель, и отвечала Табри: «Скипетр Фахира. Этим артефактом прежде владел правитель Шассара, а после его смерти он был расколот на три части. Обретя скипетр, мы, наконец, сможем принести мир в эти земли. Отыщи три осколка и получишь то, что ищешь».

Табри велела герою обратиться за помощью к Пету, одному из Янтарных Клинков, сведущему в истории региона. Узнав о том, что предводительница велела захожему авантюристу разыскать Скипетр Фахира, Пет был изумлен. «Не понимаю, зачем это делать!» - восклицал он. – «После смерти Фахира скипетр был разломан и сокрыт вполне осознанно. Наши предки понимали, что деяния, присущие королю Фахиру, не должны повториться. Мы знаем, где находятся осколки, но обретение их – фактически невозможная задача».

И все же герой не отступал, и Пет протянул ему обрывок пергаментной карты руин Шассара, на которой был указан путь к Чертогу Мудрости, где находился первый из обломков Скипетра Фахира.

В подземелье сем повстречал он охотницу на демонов, Валлу. Последняя известила авантюриста о том, что в окрестных пределах орудует демон, использующий магию иллюзии, дабы сеять хаос, и надеется Валла пленить сие порождение и покончить с ним.

Охотница на демонов пошла своей дорогой, а герой, проследовав в Чертог Мудрости и покончив с могущественным демоническим отродьем, Корфетом, обрел первую из частей сломанного скипетра, кою передал Табри на близлежащей заставе Серет. Впечатленная, та сообщила герою: навершие посоха пребывает в гробнице короля Фахира.

В недрах оной герой поверг как восставшего нежитью владыку Шассара, так и исполинского арахнида Сегитиса, верного слугу монарха. Возвращаясь на заставу, он был окружен Песчаными Скорпионами, заявившими, что обломки скипетра желает получить их предводитель, Ватаос. Впрочем, желания последнего воителя интересовали в последнюю очередь, посему, перебив отправленных по душу его головорезов, герой продолжил путь к заставе Серет, где вручил Табри навершие скипетра.

Предводительница Янтарных Клинков передала герою карту к Тюрьме Скорпиона, хранится в коей третий из обломков скипетра – Свет Фахира... И когда отыскал он сей артефакт и передал его Табри, возвестила та: «Ты дал мне право на правление этими землями. Более того – дал символ, который может объединить наших разрозненных мирян против Ватаоса. Пришлось время восстать и покончить с его бесчинствами!»

Верная своему слову, Табри велела Пету провести героя в библиотеку Золтана Кулла, находящуюся к северу от заставы Серет; лишь он знал древнее заклятие, заставляющее пески расступиться и открывающее доступ в подземный комплекс.

Герой спустился в оный, где атаковал его призрачный Библиотекарь, посчитавший чужака самым обыкновенный вором. Но воитель поверг противника, растолковал ему, что явился сюда в поисках знаний – способа устранить угрозу, несомую осколками Мирового Камня. «Если такое знание и существует, господин наверняка сокрыл его здесь, в своих личных архивах», - подтвердил Библиотекарь. – «К сожалению, добраться до них я не могу. Время оказалось безжалостно к библиотеке... но она может быть восстановлена».

Перво-наперво Библиотекарю необходимо было восстановить былые силы. Он подвел героя к статуе, в руках которой находилась каменная сфера; прежде сей артефакт лучился энергией, однако три магические руны, питающие статую, были изъяты. Библиотекарь просил героя о помощи в возвращении рун, и тот выступил в заполоненные монстрами залы комплекса, надеясь разыскать их.

Обретя руины и вернув их на пьедесталы, герой тем самым вновь наполнил энергией сферу в руках статуи, а Библиотекарь обрел прежнее могущество. «Мы должны вернуть к жизни Центральное Ядро!» - постановил он, проведя искателя приключений в следующий чертог. – «Оно дает энергию всем механизмам в сей библиотеке. Если пробудится оно, я смогу устранить магические барьеры, ограждающие тайный архив. Но почему-то оно отказывается исполнять мою волю».

Библиотекарь просил героя раздобыть дневник Золтана Кулла, в котором тот описывал тайны комплекса. Сей фолиант находился в западных залах, куда призрак не мог проследовать вследствие наличия охранных чар. В пределах сих по сей день оставались неудачные эксперименты Золтана Кулла – отвратные, ужасающие создания, походящие на ожившую плоть, лишенные определенной формы.

Искатель приключений сумел разыскать дневник, передал его призраку, и тот, изучив книгу, пришел к выводу о том, что для пробуждения ядра им необходим живой песок. «Вот почему моя магия не оказала на него воздействия», - осознал Библиотекарь. – «Мы должны дать жизнь самому камню!.. Видишь ли, мой господин принадлежал к клану Эннеад, и трансмутация была его специальностью. Я, големы, даже те ужасные создания, с которыми ты сражался – все это формы искусственной жизни. К несчастью, помещать искру жизни в его создания мне не по силам. Однако подобное меня никогда не останавливало прежде. В восточном крыле находится Устройство Хаоса. С его помощью мы сможем извлечь жизнь из големов, находящихся в той области, и это даст нам способ пробудить Центральное Ядро. Да, я должен буду уничтожить творения господина... но то – необходимые жертвы».

Искатель приключений покончил с могучим големом, Вечным Стражем, и Устройство Хаоса смогло извлечь эссенцию жизни из обломков конструкта. Как следствие, Библиотекарь привел в действие Центральное Ядро, приказав сему механизму снять защитные барьеры с Архивов Тайн. В сем крыле библиотеки означился магический фолиант, повествовалось в котором о давнишнем противостоянии хорадримов с Баалом.

Древняя магия переместила сущность героя в двеомер книги, и обнаружил он себя на поле брани. Наряду с Золтаном Кулом и Талом Рашей противостоял он миньонам Лорда Разрушения, а после – и ему самому. Легендарным хорадримам удалось заключить сущность Баала в Камень Души, но Золтан сомневался, что сей артефакт сможет долго удерживать в себе эссенцию одного из Величайшей Троицы. «Значит, мы должны обрести иной Камень Души!» - предложил Тал Раша. «Ты обезумел?» - изумился Золтан. – «Лишь оружие архангела способно рассечь Мировой Камень! А этот осколок мы до горы Арреат не донесем». «Наверняка Тираэль будет знать, что можно сделать!» - уверенно заявил Тал. – «Уверяю тебя, Баал не сможет вновь обрести свободу».

На сем видение завершилось, и герой поведал Библиотекарю о том, чему стал свидетелем в ирреальности фолианта. «Господин ведал лишь о двух подобных клинках, замеченных в Святилище», - задумчиво произнес Библиотекарь. – «Один из них – Эль’друин, меч Тираэля. Не думаю, что он согласится расстаться с ним. Второе же оружие – Иль’нира. Оно было вверено ангелом-мастеровым его чару, а после сокрыто древними. Предположительно находится оно в Храме Намари на острове Байлфен».

Так, герой сумел обрести зацепку об оружии, коим можно уничтожить осколки Мирового Камня. Библиотекарь сотворил портал на заболоченный остров в Байлфен, ступив в который, герой переместился на означенный клочок земли.

Заглянул он в близлежащее поселение – порт Юстиниус, где обратился с вопросом к местному управителю, Талве Среброязыкому, с вопросом о местонахождении древнего храма. Пожав плечами, Талва велел захожему авантюристу выступать в юго-восточном направлении – что тот и сделал.

Следуя через зловонные, кишащие разнообразнейшими тварями топи, герой добрался до древнего храма, где атаковали его мертвяки – стражи святыни. Подоспевшая чародейка, Джин, упокоила нежить, после чего пробудила призрак Намари. «Я – Джин с острова Ксиансай», - представилась ей чародейка. – «Я странствую по миру в поисках твоих древних писаний». «А я ищу ангельское оружие, сокрытое в твоем храме», - добавил герой. – «Нам оно необходимо, чтобы уничтожить исполненные скверны осколки Мирового Камня, пока не оказались они в лапах обитателей Пламенной Преисподней».

«Если это так, то действительно настали темные времена», - отвечала Намари. – «Но разве вы не знаете, что пред вами не храм, а тюрьма? На протяжении тысячелетия заточен в ней Саргот, осквернитель жизни. Моя душа была прикована к этому месту, дабы сей темный призыватель не сумел обрести свободу. Но вечность тянется долго. Могущество нефалемов иссякло, а связь сего мира с Пламенной Преисподней упрочилась. Со временем Саргот сумеет вырваться. А я беспомощна без трех светочей. Верните светочи и помогите мне прикончить Саргота прежде, чем обратит он мир в хаос. Сделайте это, и я передам вам двоим то, что вы ищете».

Припомнила Джин: будучи в порту, она повстречала пирата, который пытался продать ей артефакты, которые – по его собственному утверждению – он украл из храма. Чародейка надеялась вновь отыскать пирата и расспросить его об артефактах; герой же собирался начать поиски светочей, поговорив с Талвой – быть может, управитель даст ему некую зацепку?..

Порт Юстиниус был атакован демонами-пигмеями. Искатель приключений примкнул к немногочисленным защитникам поселения, схлестнулся с тварями. Пигмеев удалось отбросить обратно в джунгли, после чего герой, разыскав Талву, поинтересовался, ведомо ли тому о трех магических светочах, украденных из Храма Намари?..

«Насколько мне известно, одну из этих реликвий много лет назад купил исследователь», - молвил управитель. – «Но вроде бы он так и не покинул остров. Вторая находится в деревушке к востоку, но, похоже, это селение проклято. Если собираешься отправиться туда, сперва разыщи Кадеуса».

Помянутого Талвой целителя герой обнаружил в топях к северу от портового града, поинтересовался природой проклятия, довлеющего над заброшенной деревней. Кадеус считал, что не в проклятии дело, а в некоем ядовитом создании, кое и является корнем всех бед. Наблюдая за рекой, текущей через деревню, он не раз наблюдал в водах ее мертвые тела поселенцев, пораженные ядом.

Заброшенную деревню заполонили гигантские личинки, кишащие – в том числе – в телах мертвых жителей. Герой покончил с болотными монстрами – породителями личинок, ровно как и со старейшиной деревни, чье существование поддерживала лишь магия светоча, несмотря на то, что паразиты сжирали его изнутри.

Кадеус предположил, что второй из светочей может оказаться в руках пигмеев, ибо твари сии в последнее время донельзя осмелели и не чураются нападать на людские селения. И герой выступил в направлении деревни пигмеев, сокрытой в сердце джунглей, где сразил вождя сих демонических тварей, Онгори.

Обретя второй светоч, направился он на поиски Джин, обнаружил кою близ пирса, пребывал у которого пиратский корабль. Капитан корсаров, Родри, наотрез отказался расстаться с обретенным светочем, за что и поплатился жизнью, пав в противостоянии с героем.

Искатель приключений и Джин вернулись к Храму Намари, возложили светочи в уготованные им отверстия в каменных плитах, и артефакты слабо воссияли. Призрак Намари велел Джин поддерживать защитные чары у алтаря, дабы Саргот не вырвался наружу раньше времени; героя же увлек он в потаенные недра святилища.

Разя неупокоенных духов, означившихся в храме, герой достиг чертога, был в котором заточен Саргот. Магические путы демонолога слабели, и призывал он демонов из Пламенной Преисподней, заставляя тех атаковать воителя. И все же последний сразил как демонов, так и самого Саргота. Верная своему слову, Намира передала Джин древний фолиант, а герою – ангельский кинжал, Иль’ниру.

Искатель приключений простился с чародейкой, выступив в долгий путь к Западному Пределу. Используя Иль’ниру в качества катализатора в магическом ритуале, Декард Каин сумел уничтожить три осколка Мирового Камня. Однако начинание их было далеко от завершения, и, пока героя оставался на острове Байлфен, мудрец сумел определить, что четвертый осколок предвечного реликта пребывает на горе Завейн – неподалеку от Арреат.

...Минули дни, но достиг герой, наконец, горы Завейн. Приближаясь к поселению на отрогах ее – Дозору Стражей – заметил он хазр, атакующих поселенцев. Противостояла демонам-козлам монахиня, Оза, пришедшая в сии пределы из высокогорного монастыря; наряду с героем предложила она свою помощь капитану Верексу, возглавлявшему защитников поселения. Поведал Верекс прибывшим: близлежащее селение было разорено хазрами, и ныне те обратили взоры свои на Дозор Стражей.

Наряду с немногочисленными солдатами герой сумел прорваться к помянутому капитаном селению, с ужасом лицезрев, как хазры используют плененных мирян в качестве жертв, верша ритуал призыва! Подобного солдаты никогда прежде не видали, будучи уверены в том, что демоны-козлы донельзя примитивны, и подобная магия им не по силам. Герой же уже видел подобные ритуальные круги: и в Вортаме, и в Темнолесье. «Символ в центре заклинательного круга принадлежит Кругу Проклятия», - просветил он сподвижников, - «и каждый раз, верша подобные ритуалы, сектанты призывают в мир тварей Преисподней».

Перебив хазр в разоренном селении, герой и спутники его вернулись в Дозор Стражей, известив капитана Верекса о том, чему стали свидетелями. Офицер просил искателя приключений примкнуть к монахине, защищающей от демонов северные подходы к селению, ибо следующая волна хазр вполне может сокрушить их оплот.

Разыскав Озу на горном перевале, герой поведал ей, что хазра применяют ту же магию, что и сектанты Скарна. Если демоны-козлы собираются преподнести осколок Мирового Камня своего демоническому повелителю, дела плохи. «Осколок? Нет, это невозможно», - молвила монахиня, когда поделился с ней авантюрист своими опасениями. – «Я точно знаю, где он находится. Он был найден несколько лет назад и остается в безопасности в монастыре».

Однако исступленная ярость, туманящая разумы хазр – нечто необычное, и надлежит определить источник оной. Герой разыскал пещерное логово хазр, в котором, помимо демонов-козлов, означились и сектанты!.. В сердце пещеры лицезрел искатель приключений знакомый ритуальный круг, замер в коем монах, которого сектанты называли «Дравеком». «Ты не сможешь помочь ни Озе, и этим людям», - отчеканил он, обращаясь к приближающемуся герою. – «Ты не сумеешь обрести камень, а я получу то, что принадлежит мне. Как изрек бог проклятия».

С этими словами Дравек свершил призыв, и в пещере воплотился могущественный демон. Герой схлестнулся с тварью, а когда сразил ее, обнаружил, что монах бесследно исчез.

Вернувшись к Озе, удерживающей горный перевал, герой узнал от нее о том, что хазры неожиданно отступили и больше не предпринимают попыток прорваться к Дозору Стражей. «Ритуал пресечен», - поведал монахине воитель. – «Хазр использовал в своих целях человек по имени Дравек. Похоже, он ждал твоего появления». «Дравек? Ждал меня?» - поразилась Оза. – «Я давно его не видела. В юности мы обучались вместе, но после он был изгнан. Ты уверен, что он примкнул к сектантам?» «Да, он призвал демона, чтобы убить меня», - просветил ее герой. «Проклятье!» - помрачнела Оза. – «Дравек – монах-верадани, как и я, но он безрассуден и импульсивен. Он так и не научился самоконтролю и поплатился за свое безрассудство. Если он здесь, мы должны выяснить, что он замышляет. Множество жизней зависят от этого».

Герой и Оза выступили на поиски Дравека, углубились в Туманную Долину. Оза взывала к горному богу, Займу, моля того направить их на верный путь, и являла неведомая сущность взорам смертных видения прошлого. Некогда воители Ивгорода сражались на склонах горы с силами Западного Предела, и поле брани сие проклято по сей день. Витали в туманах ужасающие, гибельные манифестации кошмаров.

В видениях, ниспосланных Займом, зрели герой и Оза образы Дравека, заключившего сделку с неведомой сущностью. Горный бог являл монахине путь, коим той надлежало следовать. Достигли двое пещеры, лицезрели в которой мертвые тела монахов. Как следовало из записей, обнаружившихся на телах их, Патриархи отправили монахов на поиски изгнанника Дравека, вернувшегося на гору и, судя по всему, повинного в убийстве. Помимо записей, заметил герой и карту, указан на которой был путь к древнему святилищу Закарум неподалеку. Возможно, именно в нем скрывается Дравек...

Достигнув святилища, лицезрели искатель приключения и Оза сектанта, предававшего огню документы и фолианты, здесь сохранившиеся. Двое покончили с лиходеем, приступили к изучению бумаг. Похоже, некто проводил здесь магические изыскания. Дравек?..

Отыскал герой записи Дравека, в котором тот сокрушался о гибели брата своего, Тайева, признавался в убийстве наставника, а также предавал пергаменту свое желание заполучить осколок Мирового Камня, способный воскресить умершего родича... Иной документ, чудом уцелевший в огне, содержал приказы Дравеку от некоего сектанта, и велел тот павшему монаху доставлять тела обреченных к местам, где пройдут колдовские ритуалы культа. Предупреждал сектант: их владыка знает об уничтожении трех осколков Мирового Камня, и не допустит утраты остальных!

Сведения сии стали для Озы откровением. Она знала, что Тайев погиб в тундре Арреат, но и не мыслила, что сие стало столь тяжким ударом для Дравека.

Оза и герой приняли решение разделиться: монахиня незамедлительно возвращалась в монастырь, дабы известить сородичей об угрозе, несомой объявившимися на горе Завейн сектантами, герой же выступал к старому храму, упомянутому в письме Дравека, где будет проведен ритуал, должный создать разлом между Святилищем и Пламенной Преисподней.

Ступив в святилище, лицезрел он у алтаря верховного жреца культа, говорил с которым Скарн, Лорд Проклятия. Узрев смертного, по вине коего три осколка ныне безвозвратно утрачены, Скарн повелел своим миньонам покончить с ним.

Но герой, сразив верховного жреца и призванных тем демонов, покинул храм, поспешив к соседнему ущелью, где проходил ритуал, помянутый в найденных в святилище Закарум письмах. Сектанты направляли жизненные силы пленных мирян на создание огромного портала в Пламенную Преисподнюю, изливались из которого на горные склоны демоны.

В противостоянии сумел искатель приключений покончить со множеством противников, а после – закрыть портал. Поспешил он к вершине горы Завейн, где сектанты и демоны штурмовали врата древнего монастыря. Оза и иные монахи сдерживали натиск врага, но вынуждены были отступать, ибо силы оказались слишком неравны. Оза была близка к отчаянию: сей монастырь ни разу не знал падения на протяжении 500 лет своей истории, и даже армии Закарум не смогли сокрушить его стены. Но, похоже, Дравек и обретенные им союзники оказались способны на куда большее, чем можно было от них ожидать!..

Герой поведал Озе о могущественном повелителе демонов, стоящим за нападением на монастырь. Противостояние продолжалось, и Дравек сумел заполучить осколок Мирового Камня, хранившийся в святыне в сердце монастыря. Оза бросилась за изгнанником, сошлась с ним в противостоянии, в то время как герой разил демонов и сектантов, заполонивших святую обитель.

«Я служу новому богу», - говорил Дравек противнице. – «Тому, кто слышит молитвы. Беги домой в Ивгород, здесь тебя ожидает лишь погибель». «Ты – монстр!» - отвечала Оза. – «Ты предал все! Боги не потерпят подобного оскорбления!»

К тому времени, как герой покончил с могущественным демоном Агрониксом и достиг вершины горы, Оза сразила Дравека, но и сама скончалась от полученных ран...

Нечестивые энергии осколка Мирового Камня возродили Дравека, и тот, пригласив героя следовать за собой в Ледяную Тундру, бесследно исчез. Авантюрист вынужден был признать: у него нет иного выхода, кроме как отправиться по следу монаха, присягнувшего на верность Лорду Проклятия.

Спустившись к подножью горы Завейн по северному ее склону, герой устремился к далеким северным пределами континента. На отрогах Ледяной Тундры повстречал он варвара, Улла, коий указал ему путь к руинам Сечерона, ныне заполоненных демонами. Наверняка Дравек находится именно там!.. «Завеса между жизнью и смертью была разорвана в сих руинах», - рассказывал Улл искателю приключений. – «Духи наших предков витают в некогда священных залах, продолжая бесконечную войну». На прощание Улл пригласил героя заглянуть в деревушку Горький Очаг, коли путь его будет пролегать в направлении оной.

В руинах Сечерона призраки варваров и демонов продолжали свой вечный бой. В стенах разрушенного города повстречал герой варварку Навейр из племени Теневого Волка, и поведала та, что призрачное противостояние, их окружающее – цена, кою чада Бул-Катоса заплатили за то, что не смогли сберечь Сердце Творения.

В поисках Дравека герой достиг развалин дворца Сечерона, где лицезрел предателя-монаха; последний утратил физическое воплощение и ныне предстал своему преследователю призраком, на руках коего покоилось тело усопшего брата. Двое исчезли, и были они ныне вне досягаемости смертного...

Искатель приключений обратился за помощью к одному из призрачных варваров, означившихся в зале, Гирну, вопросив, как возможно последовать за Дравеком в царствие мертвых. «Лишь мертвые способны на подобное», - был ответ. – «Но мы слышали голос... женщины, пребывающей на горе и не являющейся чадом Бул-Катоса. Ее присутствие для нас сродни светочу. Это все, что мне известно». Навейр, сопровождавшая героя, предположила, что речь может идти о Тасси, паломнице, остающейся в Горьком Очаге.

Покинув бренные руины павшего города, двое устремились к означенному варварскому поселению. Герой поведал вождю Кьентарку о том, что осколок Мирового Камня означился на склонах горы Арреат, и человек, им завладевший, надеется передать оскверненный артефакт демону Скарну. Ныне помянутый нечестивец укрылся в царствии мертвых, и последовать за ним невозможно.

Вождь представил героя своей гостье, воительнице Тасси. Выслушав авантюриста, молвила та задумчиво: «Я была отправлена в паломничество, но не смогла исполнить свое предназначение. И теперь духи привели ко мне чужеземца, который нуждается в предмете, коий я ищу, даже не ведая об этом. Что ж, последуем зову наших судеб. Неподалеку отсюда находится Пещера Отголосков. Подо льдом в ней находится один из Семи Камней: Слеза Ледяного Ожога. Принеси ее мне. Могущество сего артефакта может помочь нам немного разжать челюсти смерти».

Покинув селение, герой пересек Ледяное Озеро, спустился в Пещеру Отголосков, где, сразив могучего ледяного колосса, обрел искомую Слезу Ледяного Ожога. Тасси не ведала истинной природы древних Семи Камней и свойств их, но знала, что Слеза сильно ограничивает власть смерти над жизнью своего владельца. «Отныне духи, пребывающие на этой горе, смогут ощущать твое присутствие», - пояснила женщина герою. – «Твоя душа становится мостом между жизнью и смертью, и мертвые проведут тебя в свое царствие».

Поведала Тасси герою, что к северу от селения пребывает погост древний, на котором хозяйничают ныне хазры, принадлежащие к Ледяному клану. Быть может, изгнание демонов-козлов со священных земель варваров сподвигнет духи предков дать герою дозволение ступить в царствие мертвых?..

Добравшись до погоста, герой перебил демонов, его занявших, после чего свершил подношение у могил древних, возложив у них как стяг хазр, так и украденное теми оружие варваров. Дух вождя варваров Ронкоша предстал искателю приключений, поблагодарив за столь достойное подношение, осведомился, что привело героя на сей погост? «Мой враг изыскал способ ступить в царствие мертвых», - отвечал тот. – «Он собирается передать осколок Мирового Камня в лапы демона Пламенной Преисподней. Я должен последовать за ним, но путь для меня закрыт». «Наш народ защищал Сердце Мира по протяжении поколений», - отвечал ему Ронкош. – «Даже в смерти мы связаны с сей землей. Лишь получив Благословение Древних, сможешь ты пройти путем мертвых».

Дух варвара велел герою отправляться на Равнины Крови, усеивают кои по сей день тела павших воинов, и предать усопших земле наряду с их оружием. Лишь тогда призраки чад Бул-Катоса даруют смертному свое благословение и направят его к остающемуся в царствии мертвых врагу.

К погосту подоспела Навейр, и передал искатель приключений ей слова Ронкоша. Поведала варварка: пять лет назад на Равнинах Крови произошло жестокое сражение с демонической ордой, и многие варвары пали, исполняя свой долг – в том числе и отец ее, Торр. Также Навейр сообщила, что вождь Кьентарк собрал воинов племени, и готовы те выступить наряду с героем к Сечерону. Да, чада Бул-Катоса понесли тяжелые потери в противостоянии с миньонами Баала, однако продолжат исполнять свою клятву по защите Мирового Камня – и ныне требует она возвращения оскверненного осколка реликта.

На Равнинах Крови свершил герой погребальные обряды для павших варваров, и, когда предстал ему дух Торра, поведал призраку о том, что оскверненные осколки Мирового Камня принесли зло в их мир, и один из них ныне пребывает в царствии мертвых – в месте, куда не в силах он ступить, не обретя прежде благословения на то усопших. Торр и иные духи с готовностью даровали авантюристу свое благословение, и поспешил тот в руины Сечерона, где варвары из клана Теневых Волков отчаянно противостояли занявшим сии пределы демонам.

Увы, пала в сражении доблестная Навейр. Варвары, ведомые вождем Кьентарком, продолжали противостояние, в то время как Тасси свершила колдовской ритуал, и обрел герой бестелесность, что позволило ему переместиться на иной план бытия – в царствие мертвых. Здесь примкнули к нему Торр и духи павших варваров, продолжавших свое сражение с сущностями демонов.

Обретя осколок Мирового Камня, Лорд Проклятья объединил сущность Дравека и Тайева в единое порождение, атаковало кое героя... но было повержено им. Сам же Скарн сотворил портал, связавший смертный мир с Пылающей Преисподней, скрылся в нем. Врата же остались открыты, будто приглашал могущественный демон героя последовать за собой.

Сражение в руинах Сечерона завершилось, и варвары приступали к погребению павших сородичей. Простившись с потомками Бул-Катоса, герой проследовал в портал... переместившись на выжженные равнины Царствия Проклятия.

Путь его лежал через кишащий демонами зачарованный лес, древами в котором управляла злая воля – Старая Чащоба. Священные энергии Иль’ниры защитили смертного от ее нечестивой волшбы... а также указали путь к пещере, где в плену у Барона Мора томилась архангел, Вератиэль. Нечестивый демон с помощью устройства, рекомого «поглотителем души», лишал пленницу последних жизненных энергий.

Герой покончил с Бароном Мора, и, расколов поглотитель души, вызволил Вератиэль из заточения. «На протяжении тысячелетия я подвергалась пыткам за то, что осмелилась выступить против Лорда Проклятия», - изрекла архангел. Ощутив, что во владении смертного пребывает Иль’нира, Вератиэль просила его ненадолго передать ей кинжал, и, высвободив энергии ангельского оружия, очистила пещеру от скверны, а также восстановила израненный дух свой и разум.

«Что с тобой произошло, смертный, что довело душу твою до такого состояния?» - осведомилась Вератиэль. – «Когда я смотрю на тебя, ощущая, как будто на меня смотрит Око Ану. Твоя душа несет на себе те же шрамы, что разорвали вечность на части. Если бы не Иль’нира, твой дух был бы так же опустошен, как и мой». «В этом повинен Скарн», - отвечал герой. – «Владыка демонов заполучил толику могущества Мирового Камня. Его следует остановить прежде, чем деяния его не уничтожили мир». «На кону – куда больше, чем ты думаешь, смертный», - молвила Вератиэль. – «Око Ану способно преображать творение. Подобное уже случалось прежде, и в результате возник ваш мир».

Вератиэль просила героя вырвать из лап демонов ее ближайшего сподвижника – архангела Микаэля. Если кому и может быть что-то известно о замыслах Скарна, то только ему. По словам Вератиэль, клинок Иль’нира наделял своего владельца способностью к общению посредством Света, и ныне возникла пред смертным призрачная тропа, слабо сияющая – кинжал указывал ему путь.

Оный привел героя в пещеру, где терзал плененного архангела могучий демон, Мясник. В противостоянии искатель приключений сразил его, а после, уничтожив довлевший над Микаэлем поглотитель души, освободил архангела. Тот был донельзя поражен тем фактом, что спас его уроженец Святилища, но, присмотревшись к герою, повнимательнее, произнес задумчиво: «Что-то... иномировое исходит от твоей сущности... и ты с легкостью обращаешься с ангельским оружием. Возможно, у нас действительно есть шанс пресечь замыслы Скарна... Прежде, чем меня доставили сюда и передали в лапы Мяснику, я был свидетелем ритуалов Скарна, заключавшихся в создании огромных ям мучений для призыва демонических армий. Недопустимо, чтобы подобное существовало!.. Ямы находятся в недрах черной цитадели Скарна».

И герой устремился прямиком к возведенной на равнинах твердыне – оплоту Лорда Проклятия. Последний лично приветствовал незваного гостя, однако посчитал ниже своего достоинства покончить с тем, посему лишь наблюдал за тем, как с боем прорывается смертный через залы цитадели, разя демонические отродья, преграждающие ему путь.

Добравшись до первой из ям мучений, лицезрел герой витающий над нею поглотитель души. Похоже, опасения Микаэля подтверждались, что поглощенный нечестивым артефактом Свет Небес выступал катализатором для призыва армии Скарна! «Небеса не признают истины», - прогремел глас Скарна, - «Свет и Тьма едины. Но я использую Свет для созидания, в то время как они – для разрушения».

Не слушая речей демона, герой направил Свет Иль’ниры на яму мучений, уничтожив ее, после чего продолжил исследование цитадели, и вскоре обнаружил следующего архангела, плененного миньонами Скарна, - Андалона. Последний подтвердил: Лорд Проклятия использует жизненные энергии пленных ангелов для порождения нечестивого воинства.

Узнав от Андалона, где находится следующая яма мучений, герой сокрушил демонических стражей оных; саму же яму уничтожил потоком Света, исторгнутым из Иль’ниры.

Следующим архангелом, коего обнаружил искатель приключений в плену у демонов, был Шаддокс, но скверна полнила небожителя, разрушая его сущность, обращая в чудовищное порождение. Поглощенный отчаянием, падший архангел атаковал героя, и тот вынужден был сразить противника.

Приблизившись к третьей, последней из ям мучений, герой вознамерился было уничтожить ее, но возникший из портала Скарн выхватил ангельский кинжал из его рук. Прежде Лорд Проклятия не мог коснуться сего оружия, но ныне – мало-помалу – исполнилось оно скверны Преисподней, а, стало быть, Скарн получил возможность воспользоваться Иль’нирой как инструментом в собственных замыслах. Ведь мощь кинжала, выкованного на Небесах, многократно превышало жизненные силы архангелов, кои прежде направлял Скарн на создание демонической армии!

Заменив поглотитель души на ангельский кинжал в третьей яме мучений, Скарн высвободил энергии артефакт, направив их на призыв сонма демонов... ровно как и исполинского червя, Заку, обитающего в потаенных глубинах Пламенной Преисподней. За неимением иного выхода герой спустился в недра ямы мучений, где покончил с Закой...

Впрочем, Скарна гибель червя не сильно расстроила. «Впечатляет, но что будешь делать, если откроется еще тысяча ям?» - осведомился Лорд Проклятия. – «Сколько продержится человечество? Признай свое поражение!.. Небеса и Преисподняя ведут вечную войну, надеясь обрести могущество, коим обладаю я. Даже Предвечное Зло не в силах противостоять мне!»

Архангелы Вератиэль, Андалон и Микаэль объединили усилия, дабы создать портал в сердце цитадели, и герой проследовал через него, переместившись в покои демонического лорда, обретшего власть над творением.

«Узри же мою силу», - возвестил Лорд Проклятия, восседая за троном, виднелся за которым бренный остов исполинского демона. – «Труп одного из Предвечных Зол, брошенный гнить в Преисподней. И ныне подвластен он моей воле». В ладони Скарн сжимал осколок Мирового Камня, продолжал говорить: «Этот камень – ключ к душам всех смертных. Твой Свет тускнел с того момента, как ступил ты в мои владения. Я предлагаю тебе возможность спасения. Очистись, и примкни к нам – своим истинным сородичам, или же ожидает тебя кромешная Тьма».

Не удостоив Скарна ответом, герой сошелся в противостоянии со своей немезидой... Сразил он Лорда Проклятия, и последними словами того стали – «Ужас за гранью твоего разумения... обрел свободу».

Искатель приключений перевел дух, уповая на то, что замыслы Скарна по поглощению Света человечества оказались пресечены. Подобрав с земли осколок Мирового Камня и оскверненный кинжал, Иль’ниру, он вознамерился было покинуть тронный зал, когда дух исполинского демона восстал над останками плоти, и прогремел тот, коего миряне Святилища считали поверженным, - Диабло: «Руками смертного я обретаю точку опоры в пламени Преисподней. Вернувшись из бесконечной Бездны, возвращается Ужас в тварное!»

Диабло вознамерился было прихлопнуть героя как мошку, но в тронный зал метнулась Вератиэль, удержала могучую длань сущности предвечного демона. «Беги! Уноси отсюда осколок!» - выкрикнула архангел, и воитель бросился прочь из тронного зала, и портал сомкнулся за ним.

«Вератиэль внутри!» - выкрикнул герой. – «Откройте врата! Мы должны спасти ее!» «Безрассудно и невозможно», - прервал его Микаэль. – «У нас недостаточно сил! К тому же подобное деяние ставит под угрозу все то, что она стремилась спасти. Вератиэль отдала жизнь, дабы Лорд Ужаса не заполучить Сердце Творения». «Ты не достоин подобной жертвы, смертный», - Андалон даже не скрывал отвращение, которое питал к искателю приключений. – «Она покончила с великим множество демонов за вечность своего существования, а после была терзаема на протяжении эона. Не тебе задаваться вопросами о действиях ее». Микаэль напомнил сородичу, что не следует выплескивать свое раздражение на союзников; покамест останутся ангелы в недрах Преисподней, а вот герою следует спешить в родной мир, дабы уничтожить последний из осколков Мирового Камня.

...По возвращении в Западный Предел герой проследовал в жилище Декарда Каина, поведав, что ценой за обретение осколка стало освобождение души Диабло в недрах Пылающей Преисподней. Услышав об этом, мудрец смертельно побледнел, ибо был уверен, что сущность Лорда Ужаса была уничтожена пять лет назад. «Я надеялся, что мы избежали конца света...» - выдавил он, качая головой, - «но это...» «Я видел лишь дух», - поведал хорадриму герой. – «Диабло еще не обрел воплощение. Есть время подготовиться к противостоянию с ним».

Кляня себя за то, что не предвидел подобный поворот событий, Каин предложил герою незамедлительно уничтожить осколок Мирового Камня. Тот факт, что скверна практически полностью поглотила ангельский клинок, заставил мудреца призадуматься, однако герой решительно заявил: он нанесет удар по осколку Иль’нирой, ибо, если промедлят они, Диабло вернется к жизни и изыщет способ заполучить сей камень.

Не ведая, чего ожидать, Каин согласился с сим утверждением, и герой нанес удар по осколку оскверненным ангельским клинком. Тьма застлала ему взор, и зрел герой призрачную сущность Скарна, устремляющуюся к нему...

Без сознания он пробыл лишь несколько мгновений, и, придя в себя, осознал, что клинок Иль’нира расколот; ангельский кинжал свершил свое предназначение, избавив мир от скверный осколков Мирового Камня.

Но, если дух Лорда Ужаса действительно уцелел, рано или поздно жителям Святилища предстоит новое противостояние с демонами Пламенной Преисподней...

...Минуло несколько месяцев, когда герой вынужден был вернуться к горе Завейн, ибо в долине близ оной распространился густой черный туман, выступали из которого ужасающие демоны. Монахи из Молчаливого Монастыря, лишенные поддержки Озы и ее поплечников из Небесного Монастыря, не сумели сдержать натиск тварей и вынуждены были покинуть родную обитель. Воители – Сыны Раккиса – предоставили монахам убежище в своем лагере, и те приняли предложение их, хоть решение сие далось им непросто: сильна была застарелая ненависть, ведь некогда воины несли веру Закарум в эти северные пределы, огнем и мечом искореняя иноверие.

Капитан Верекс ввел героя в курс дела, и выступил тот в предгорья, надеясь отыскать монаха Шуру – предводителя покинувших Молчаливый Монастырь послушников. Разя кошмарных порождений, герой следовал через туман в направлении врат оскверненной обители. Немногочисленные монахи, встреченные им по пути, полагали, что кошмары сии порождены лютой ненавистью, пропитавшей эти земли, ведь предки Сынов Раккиса вершили здесь немыслимые злодеяния.

Не щадя себя, Шура противостоял окружавшим его кошмарным порождениям; герой примкнул к монаху, и тот, поблагодарив авантюриста за своевременную помощь, увлек его в направлении гигантского каменного изваяния Патриарха Сладиана, упомянув, что лишь могущество предков их способно развеять черный туман, возникший вскоре после того, как осколок был украден предателем, Дравеком. «Лишь Сладиан останавливал распространение сего тумана прежде», - говорил Шура спутнику. – «Смерть его спасла Ивгород».

У статуи Шура воззвал к божеству, Займу, моля того открыть им древние тайны... Видение далекого прошлого снизошло на героя и монаха – солдаты Раккиса, разящие монахов на горных отрогах. Верховодящий рыцарями лорд Мортанос велел подначальным безжалостно расправляться с язычниками-верадани, не желающими обратиться в истинную веру – Закарум, и подчиниться власти короля Раккиса. Безумие Мортаноса заражало и его людей, и обращались те в одержимых фанатиков, ослепленный ложной верой.

Наблюдая за противостоянием, Шура был озадачен: согласно преданиям, Сладиан спас гору Завейн, пресек продвижение сил Раккиса. Но так ли было на самом деле?..

Патриарх противостоял Мортаносу, тело которого полнили демонические энергии. Религиозное рвение наполнила душу лорда Тьмою!.. Сознавая, что не в силах одержать верх над столь могущественным противником, Сладиан наряду с ближайшими сподвижниками отступил в Молчаливый Монастырь... А после воззвал Патриарх к запретным знаниям, и черный туман хлынул из врат святой обители...

Видение завершилось. Ступив наряду с Шурой в оскверненный Молчаливый Монастырь, герой сразил Душу Кошмара, обратился в которую Мортанос, дабы положить конец вторжению Сынов Раккиса. Именно он, сломленный Патриарх, ответственен за гибель многих сородичей и за скверну, терзавшую землю.

Шура провел колдовской ритуал, очистившись святую обитель от черного тумана. Оный отступил, но не исчез окончательно. Признался Шура герою: в Сынах Раккиса он видел заклятых врагов... но не сознавал, что и его народ разделяет вину. Неужто ненависть между обеими сторонами никогда не иссякнет?! «Не будь слеп к правде», - посоветовал монаху герой. – «Солдаты Дозора Стражей приютили вас в час нужды. Вы с ними сражались рука об руку. Да, это не конец вашей борьбы, но – по крайней мере – начало».

Как бы то ни было, кошмарные порождения, снедающие склоны горы Завейн, иссякли; оставалось лишь уповать на то, что союз между солдатами и монахами и впредь будет крепнуть, а застарелая ненависть иссякнет...

...По возвращении в Западный Предел герой поведал о своих приключений Декарду Каину. «Хорошо, что хотя бы там воцарилось подобие мира», - вздохнул мудрец. – «В эти непростые времена союзники нам крайне необходимы. У меня все сложилось не так хорошо – мне наотрез было отказано у аудиенции! Дворяне нашептывают на ухо королю, и Западный Предел не хочет сознавать, что весь мир рушится.

Однако Каин не терял оптимизма, и сообщил герою, что вскоре в город должен прибыть его старый друг – маг Каршун с острова Ксиансай. «Когда мы шли по следу Мефисто – одного из Предвечных Зол, я повстречал его наставника в Курасте», - просветил воина хорадрим. – «И, думаю, Каршун сможет помочь нам обоим».

...Вскоре означенный чародей прибыл в Западный Предел; герой устремился в доки, дабы встретить его и сопроводить в обиталище Каина. Городская стража отчаянно противостояла атаковавшим пристань монстрам морским; герой примкнул к стражам и Каршуну в противостоянии тварям, а, когда с теми было покончено, провел мага к Каину, спешащему к докам.

«Это – Каршун, принадлежавший прежде к Святилищу Ишари», - представил мудрец чародея герою. – «Много лет посвятил он изучению культов Предвечного Зла и поклялся сделать все, чтобы предотвратить возвращение Диабло».

Трое проследовали в обиталище Каина, где Каршун установил магическое устройство – Астральный Якорь. После чего сотворил заклинание прорицания, надеясь понять, насколько остра ныне угроза появления в мире владык Преисподней.

Каршун и герой обнаружили себя в некой крепости, где шло ожесточенное противостояние воинов с атакующими их сектантами. Что именно наблюдают они?.. И архитектура крепости, и доспехи воинов, ее защищавших, походили на то, что можно было увидеть в Западном Пределе...

Зрели двое открывшийся во дворе крепости портал, выступила из которого заклинательница. «Лорд Ужаса услышал ваши заверения», - изрекла она. – «И не забудет их. Захватите Вершину Бурь, заберите осколок и присоединитесь ко мне – рядом с ним!» Она осеклась, а затем, обернувшись в сторону героя и Каршуна, заявила сподвижникам: «Кто-то наблюдает за нами из-за завесы!»

Каршун опешил: каким образом эта чародейка сумела ощутить их присутствие? «У тебя... странная аура», - нахмурился маг, присмотревшись к своему спутнику внимательнее. – «Что ты... Но сейчас нам нужно бежать!» Он сотворил портал, в который поспешил ступить; не мешая, герой последовал за ним. Чародейка – Невеста Преисподней - не желала упускать намеченных жертв, пытаясь разорвать астральную связь между телами и душами незваных гостей.

И все же Каршун сумел превозмочь действие чар ее, и двое пробудились в жилище Декарда Каина, потрясенные пережитым. Каршун был уверен: нечто в душе героя выступает для чародейки ярчайшим светочем. «Что вы увидели?» - спрашивал Каин, и отвечал ему маг: «Осколок Мирового Камня... в месте под названием Вершина Бури. Крепость, в которую вторглись сектанты Диабло. Надлежит отыскать осколок, пока этого не сделали они».

...Выступив к докам, герой убедил капитана Рема доставить его к Вершине Бурь – крепости, возведенной на вершине скального утеса к северу от Западного Предела. По прибытии зрел он сектантов, вершащих колдовской ритуал, призывавших демона – служителя Лорда Ужаса. «Великий уничтожит Сердце Творения!» - возвещали они. – «Мы вместе обретем его».

Разя сектантов, восходил герой по горным тропам к вершине горы. Сектантов окрест означилось немало, и без устали призывали они демонов, коих бросали в бой против защитников крепости. Один из последних, встреченный герою на склоне, поведав о том, что сектанты безжалостно расправляются с мирянами, используют кровь их в своих нечестивых ритуалах.

Герой, примкнул к которому один из местных поселенцев, Эсмунд, продолжил восхождение, миновал небольшое поселение, близ которого сектанты держали пленников. «Сердце... где-то близко», - говорили они. – «К западу... где-то в глубинах».

На скалах пребывало немало остовов потерпевших крушение кораблей, и на палубах их ныне вершили ритуалы сектанты, принадлежащие к Культу Ужаса. Среди похищенных селян оставалась сестра Эдмунда, Ферн, и надеялся поселенец разыскать ее, отчаянно уповая на то, что девушка остается жива.

Эсмунд указал герою путь к пещере, через которую во время отливов возможно добраться до кладбища кораблей. Разя занявших каверну сектантов, двое следовали извилистыми тоннелями... когда путь им преградил один из набольших культа, Акинис... В противостоянии герой поверг его, и Акинис поспешил скрыться в портале.

Начался прилив; Эсмунд и герой успели покинуть пещеру до того, как воды морские заполнили ее. До стен замка, возведенного на вершине скалы, было еще далековато, и Эсмунд, указав спутнику на остов одного из кораблей неподалеку, заявил: «В трюмах подобных судов частенько перевозят взрывчатые вещества. Мы сможем с их помощью взорвать стену замка и не ввязываться в бой с армией культа, захватившей Вершину Бурь».

Герой и Эдмунд ступили на борт корабля, приняли бой с сектантами, означившимися на палубе. Один из сектантов-чародеев проводил ритуал, вещая: «Человек... в клети из стали... рядом с ним... зверь». «Клеть из стали?» - нахмурился Эдмунд. – «Близ крепости есть старая тюрьма. Должно быть, они направились туда».

Покончив с сектантами, герой спустился в трюм, где сразил призрак капитана корабля, Сирвана. Как и ожидал, Эдмунд обнаружил в трюме бочонок со взрывчатым веществом, который не преминул прихватить с собой и передать своему спутнику.

Эдмунд простился с героем; надеялся он продолжить поиски сестры. Герой же продолжил восхождение к Вершине Бурь, надеясь покончить с набольшими культа, находящимися ныне в крепости. Взорвав южную стену твердыни Вершины Бури, воитель ступил внутрь, разыскал крыло крепости, оставались в котором выжившие стражи. Поинтересовался герой у воинов: как добраться ему до тюрьмы? «Поднимайся на парапеты – мост к ним находится к северо-западу», - отозвался один из стражей.

Над замком кружил крылатый демон, атакуя бойцов, остающихся на парапетах и мосту. Сознавал герой: с этой тварью покамест он поделать ничего не может, посему надлежит сосредоточиться на сектантах и демонах, наводнивших твердыню.

Разя противников, герой сумел прорваться в большой зал замка, где покончил с одной из набольших сектанток Культа Ужаса – Вив Мезтрос. Последняя требовала у защитников Вершины Бури передать ей осколок Мирового Камня; стало быть, оный сектанты еще не нашли!

Кентон – командующий гарнизоном Вершины Бурь – поблагодарил героя за то, что сразил тот безумную сектантку; тот – в свою очередь – осведомился, каким образом может достичь он старой тюрьмы. «Ты – второй спаситель Вершины Бурь, который спрашивает о тюрьме сегодня», - удивился командующий. «А кто же первый?» - осведомился герой, и отвечал Кентон: «Некто Затам. Прикончил одним махом полдюжины сектантов. Сейчас он на парапетах. Будет здорово, если вы с ним объедините усилия».

Герой разыскал помянутого индивида; тот, хоть и был слеп, согласился примкнуть к воителю в противостоянии сектантам. Те стремятся захватить и крепость, и тюрьму, а в одиночку сдержать натиск сразу на двух фронтах проблематично. «А почему ты сражаешься с ними?» - вопросил герой, и отвечал Затам: «Ты ведь видел их глаза, да? Они наслаждаются грехом. Они виновны. Они запятнаны. Но праведная смерть очистит души их от грязи».

Затам заверил героя, что продолжит противостояние сектантам в крепости, и воин поспешил к подъемнику, который доставил его к тюрьме, возведенной на соседней скале. В одной из камер заметил герой девушку, Ферн, обещал сопроводить ее к брату. Эсмунд и сам добрался до тюрьмы, и, обратившись к воссоединившимся родичам, поинтересовался герой: где может отыскать он человека в клети из стали?.. «Это комендант тюрьмы!» - воскликнула Ферн. – «В его покоях – огромная стальная клеть!»

Велев Ферн и Эсмунду держаться поодаль, герой направился к означенному покою. Демоническое энергии преобразили коменданта Вудру. «Сердце», - скрипел он. – «Оно бьется. Я держал его в руках. Теплое».

Герой прикончил несчастного, пробежал глазами записи того, остающиеся на столе. Судя по всему, именно комендант обнаружил алый осколок Мирового Камня, после чего в тюрьме начала твориться всякая чертовщина – и стражи, и узники обращались в монстров! В итоге Кентон велел стражам Вершины Бурь оставить тюрьму и перебраться в замок. Комендант же остался в тюрьме, сознавая, что преображение его в монстра уже началось...

На полу в покоях коменданта означилась решетка; неожиданно из-под нее хлестнуло огромное щупальце, оплело тело Ферн, утащило в глубины. Не мешкая, Эдмунд сиганул вниз – вслед за сестрой...

Подоспевший Затам предложил герою спуститься в грот, находящийся под тюрьмой. В противостоянии воитель покончил с гигантским глубинным монстром... обнаружив в каверне осколок Мирового Камня. Но возник близ реликта портал, и выступивший из него Акинис схватил осколок, после чего исчез в разломе.

Герой бросился следом, надеясь вырвать осколок из рук сектантов прежде, чем те сумеют воспользоваться им для возвращения Диабло в этот мир. Портал привел воина в один из чертогов крепости, и наблюдал он, как Акинис передает осколок сектантам, велев им передать находку своей набольшей - Невесте Преисподней.

Заметив приближающегося героя, Акинис призвал крылатого демона, кружившегося над крепостью, велев тому атаковать своего преследователя. Герой покончил с тварью... но сектанты уже успели убраться прочь из Вершины Бурь – ведь обрели они то, что хотели.

Вернувшись в главный зал твердыни, узнал воитель, что Затам сумел спасти из грота одну лишь Ферн; брат ее погиб. Герой заверил разгневанную девушку в том, что станет дланью правосудия и положит конец нечестивому культу, поклоняющемуся Лорду Ужаса. Затем добавил: он отыщет запах скверны культа, и последуют они по нему вместе.

...Вернувшись в Западный Предел, герой поведал Декарду Каину и Каршуну о том, что сектанты Диабло не смогли захватить Вершину Бурь, но все же заполучили осколок Мирового Камня. «Дурные вести...» - помрачнел хорадрим. – «Но ты хотя бы сумел замедлить их натиск. Помощь от короля Юстиниана вскоре прибудет в Вершину Бурь, но это займет какое-то время». «Где сейчас осколок?» - потребовал ответа Каршун, и отвечал герой: «Я не знаю. Но я уверен, сразу к Диабло они не отправятся. Я слышал, что они обсуждали необходимость каких-то приготовлений. Насколько я понимаю, осколок должны передать в руке Невесте Преисподней – сектантке, которая нарушила твой магический ритуал, Каршун. Если мы выясним, где она находится, возможно, сумеем перехватить сектантов, во владении которых ныне находится осколок».

Каин и Каршун сомневались в том, сумеют ли отвратить от Святилища Последние Дни, но герой уверенно заявил: «Мы сумеем помешать возвращению Лорда Ужаса!»

...Несколько недель спустя героя и Каина навестил в Западном Пределе Затам, сообщив в том, что все это время шел по следу сектантов, и теперь выяснил, что проникли они в столицу королевства.

Герою удалось выследить помянутых индивидов, обнаружить их логово в неприметном домишке, затерянном в жилых кварталах. Перебив сектантов, означившихся в помещении, герой обыскал их тела, обнаружив на одном из трупов записку, призывающую поборников культа собраться в пещере близ Вортама, наполненной энергиями Мирового Камня.

Затам вызвался сопровождать героя, и, покинув Западный Предел, двое выступили к Вортаму. По пути Затам рассказывал, что сектанты – согласно полученным им сведениям – не сумели доставить обретенный осколок в Преисподнюю, и теперь донельзя страшатся кары.

Жители Вортама указали прибывшим путь к пещере, находящейся к западу от города, предупредив, что рыщут окрест престранные индивиды. Наверняка ревнители Культа Ужаса, кто же еще...

К тому времени, как герой и Затам добрались до пещеры, сектанты уже завершали ритуал и покидали каверну через портал, открытый Невестой Преисподней. «Грядет возвышение Ужаса!» - возвещала та. – «Нашедший ключ к острову возвысится вместе со мной! Ищите же! Сердце ждет, чтобы очиститься».

Портал закрылся; герой и Затам приступили к осмотру пещеры в надежде понять, куда именно отправились сектанты. И как намереваются они «очистить» Мировой Камень?..

В каверне двое обнаружили разорванную карту, и по возвращении в Западный Предел проследовали в жилище Декарда Каина, где сложили воедино обрывки. «Да, силы Преисподней действительно что-то ищут...» - подтвердил тот. – «И в очень странном месте – в Забытом море, которое омывает гору Арреат с запада. По нему редко ходят корабли... и – как говорят – островов в нем практически нет». «Забытое – подходящее название», - вымолвил Затам. – «Но кое-что я про него помню: оно скрывает место силы. Остров, сокрытый с начала времен. Колыбель Древних. Они ищут остров и силу, которая там таится. Но не могут до него добраться. Путевой камень скрыл его за пеленой дождя и тумана. Его след виден на этой карте».

Стало быть, надлежит отыскать камень прежде, чем это сделают фанатики культа. Корабль Затама оставался в Вершине Бурь, и, набрав в городском порту отважных моряков, герой вернулся в означенную твердыню, дабы отправиться в плавание к неведомым берегам.

Но судно их было атаковано «Ужасным разорителем», кораблем-призраком, пошло ко дну. Впрочем, герой и спутники его успели перебраться на борт «Ужасного разорителя», схлестнулись с обитателями морских глубин, заполонившими палубы корабля. А со дна океана поднялся предвечный монстр, Хаффегуль, атаковав судно...

Впрочем, несмотря на все тяготы, начинание героя завершилось успешно, и, сразив стрейшину Морвит и обретя путевой камень, сумел он вернуться в Западный Предел, дабы известить о своей находке Каина, Затама и Каршуна. «Настроенный камень приведет нас в Колыбель Древних... пока фанатики блуждают в тумане», - заключил Затам. – «Надеюсь, там они и сдохнут». «А что, если мы их атакуем и заберем осколок Мирового Камня?» - спрашивал герой. – «Это возможно?» «Наверное», - неуверенно произнес Затам. – «Но путевой камень был создан сломленными, заблудшими людьми. Необходимо быть осторожными».

«Откуда ты столько знаешь про это место и тех, кто там обитает?» - с подозрением осведомился Каршун. «Чтобы поймать зверя, надо изучить лес», - ушел от прямого ответа Затам. – «Я много лет странствовал, преследуя нечестивых. Таков мой долг. Все, кто творит зло, должны быть наказаны».

Каршун и Каин приступили к изучению природы путевого камня, надеясь понять, как именно следует воспользоваться им...

Декард Каин собирался в путь.

Каршун и Чарси помогали старцу упаковывать пожитки – в том числе бесценные фолианты – в сундуки и грузить те в повозку, пребывающую у входа в жилище. «Слишком много знаков из пророчества о Последних Днях появилось», - пояснил Каин герою, когда заглянул тот в мастерскую. – «Не могу их больше игнорировать. А сидя в Западном Пределе, я ничего не выясню. У каждого из нас своя роль. Сдается мне, твоя – сдержать наступление Тьмы. Ты всего сможешь добиться сам, моя помощь тебе не нужна».

Декард задержался у камина, висела над которым картина – Джеред и Амелия; на руках у последней – новорожденный сын. Тяжело вздохнув, Каин просил героя отнести полотно в повозку.

Мастерскую Каин оставил Каршуну, направился в порт, просив героя провести его. «Времена нынче непростые», - говорил хорадрим. – «Не припомню, когда царил такой хаос. Люди отказываются помогать ближним. Но... их трудно винить». «Не думал, что Сердце Творения когда-нибудь окажется в моих руках», - признался герой. – «Но я буду защищать его до последней капли крови». «Я видел, как храбрейшие герои нисходили в Преисподнюю», - вымолвил Каин. – «Сражались с самим Разрушением. Ты такой же, как они... а может, и сильнее. Учитывая, через что ты прошел. Тебе удалось одолеть сектантов, предателей, повелителей демонов. Даже силу созидания. Помни об этом... И еще кое-что. Не волнуйся за меня. Я всю жизнь рискую собой. Прост нужно не бояться, а думать о том, что следует сделать. Это путешествие не опаснее предыдущих».

В порту Декарда Каина встретил паладин, Акарат; двое поднялись на борт корабля...

Герой вернулся в мастерскую хорадрима, и Каршун пробудил магию путевого камня, велев воителю сосредоточиться на месте назначения – когда окажется он в Забытом море. Поблагодарив мага, герой вернулся в доки, где дожидался его Затам. «Этой ночью Западный Предел покинули два корабля», - произнес он. – «Не оставили записей, куда направляются. Значит, сектанты уже в пути».

Магия путевого камня провела судно к острову, пребывала на котором Колыбель Древних. Зрел герой испещрявшие сей клочок земли древние руины... а также гигантские каменные изваяния – ангела и демонессы. «Когда-то я тут жил», - вздохнул Затам. – «Тот долг я давно отдал, но теперь я нужен здесь, чтобы остановить силы зла. Как и ты». «Хорошо», - согласился герой. – «Покажи мне, где скорее всего нанесут удар сектанты. Мы их встретим». «Хороший план», - одобрил Затам. – «На острове много мест силы, где пылает энергия. Путевой камень связан с ними, и с его помощью мы их защитим».

Странная магия, пронизывающая сии земли, возрождала павших сектантов на глазах героя, и пояснил ему Затам: «Этот остров – место силы. Огня Жизни. Его энергия переполняет здесь все и вся, но сейчас она вышла из-под контроля».

Двое добрались до огромного каменного обелиска, у основания которого заметили окруженную сектантами Невесту Преисподней; в руках та сжимала осколок Мирового Камня. «Сила творения... очищенная могуществом Ужаса», - вещала она, верша колдовской ритуал. Однако Огонь Жизни противился попыткам предводительницы культа почерпнуть его эссенцию, и Невеста Преисподней, заметив преследователей, поспешила ретироваться.

У Затаму приблизился один из сородичей, Рин, осведомился, кивнув в сторону героя: «Почему ты странствуешь с одним из них? Чужаки несут разрушение». «У нас с ними больше общего, чем ты думаешь, Рин», - возразил Затам.

В попытке понять, к чему стремится предводительница культа, Затам приблизился к обелиску... но магия оного вышла из-под контроля, породив из тех мертвых сектантов ужасающую креатуру – Сеяльщика конечностей. Герой сразил сие порождение, и Затам заключил, качая головой: «Я давным-давно разорвал связь свою с Колыбелью. И она об этом помнит. Огонь Жизни обезумел».

«И что же нам делать?» - осведомился герой. – «Невеста Преисподней не должна достичь места силы». «Где твоя мать, Рин?» - обратился к сородичу Затам. – «Нам нужна ее помощь». «Огонь... заразил многих из нас», - отозвался Рин. – «Она... заболела... и изменилась. И убежала в глушь. Я пытался ее найти».

Отметил герой: на лицах и Затама, и Рина виднелись следы преображения – неужто некое проклятие?.. «Мало кто чувствует эту землю так, как Тарзойн», - настаивал Затам. – «Только старейшины... но я не хочу полагаться на их помощь». «Мы связаны друг с другом Огнем Жизни», - вздохнул Рин. – «Я могу ее найти. Но... я очень боюсь, что тоже заболею».

Тем не менее, Рин воззвал к матери Лилит, моля ту указать ему путь к Тарзойн. Призрачный след возник в воздухе, указывая направление, и герой устремился в оном. Сектанты продолжали бесчинствовать окрест, пленяя местных обитателей, принадлежали кои к двум племенам – инари и лилин. Стремились последователи Диабло заставить островитян испить колдовского отвара, должного наполнить души их эссенцией Ужаса.

Герой спас от сектантов одного из инари, Фарража. «Гниет наша плоть... гниет земля, оставленная нам Матерью и Отцом!» - возопил тот в отчаянии. – «Конфликт отыскал меня». «Ты не видел женщину по имени Тарзойн?» - начал было герой, и Фарраж воскликнул: «Тарзойн? Она же лилин! Это из-за них на нас пало проклятье! Убирайся, чужак! Ты несешь грязь в наш дом!» С этими словами Фарраж бегом бросился прочь...

Сектанты пленили Тарзойн; перебив их, герой поведал женщине о встрече с Рином, и о том, что – по словам последнего – она поможет защитить остров. Воитель вызвался провести обессиленную Тарзойн туда, где оставался ее сын. «Пожалуйста, расскажи мне больше о проклятии», - просил он. «Дети Инария были жестоки к нам, к лилин», - с горечью отвечала та. – «Они забирали себе всю еду, а мы голодали. А тех, кто хотел покинуть остров, подвергали наказанию. Одна из старейшин устала от их лицемерия. Морвит похитила путевой камень и сбежала. С тех пор Огонь Жизни сжигает всех нас изнутри. На одних это не подействовало. Другие же... изменились. Часть обратилась в монстров. Я не оправдываю Морвит. Но это инари виноваты в том, что с нами произошло».

Вскоре герой и Тарзойн добрались до области руин, оставались в которой Рин и Затам. Заметив последнего, женщина нахмурилась, обратилась к герою: «Что свело тебя с инари?» «Я хочу того же, чего и ты, Тарзойн», - заверил ее Затам. – «Здесь царит Тьма, и нам нужна вся наша сила, чтобы ее изгнать». «Затам прав», - поддержал сподвижника герой. – «Мы должны остановить сектантов на острове, чтобы они не смогли ‘очистить’ осколок Мирового Камня». «Мировой Камень...» - протянула Тарзойн. – «Реликвия первых дней. Когда-то пребывал он в Коконе Творения. Отец Инарий бросил нас и забрал Камень. Сначала инари и лилин были равны, но потом чада Инария присвоили власть. Постепенно, шаг за шагом. Когда мы все поняли, было уже поздно».

Рассказывала Тарзойн, как гармонию в Колыбели Древних сменил раздор, и война изменила Инария. Теперь порицал он своих чад, и запечатал Огонь Жизни. Лишь инари - тем, в жилах которых текла кровь ангелов, - дозволялось стеречь угли. Свет начал меркнуть... и ныне древние страхи племен претворились в жизнь, ибо ступили на остров их сектанты, принадлежащие к Культу Ужаса.

«Кокон Творения защищает магический барьер», - просветила Тарзойн героя. – «Я видела, как старейшины развеивают его с помощью путевого камня». «Этот камень у нас», - произнес тот. – «Старейшина... использовала его, чтобы поднимать бури в море». «У нее было черное сердце, а смерть ее была быстрой», - добавил Затам. «Прекрати», - отмахнулась Тарзойн. – «Я не оплакиваю ее смерть – только глупец может думать, что знает, что творится в чужой душе. Если путевой камень у тебя, то ты сможешь защитить Кокон Творения. Старейшины собираются в центре острова, в древнем лесу. Но не рассчитывай на их помощь, мой народ давно им не доверяет».

Будучи поражена проклятием, Тарзойн не могла сопровождать героя в чащобу. Наряду с Рином собиралась она отправиться в убежище, где ютились преображенные островитяне, и попытаться поднять их на борьбу с нечестивым культом. «Когда Огонь Жизни снизошел на землю, он опалил многих из нас», - молвила женщина напоследок, обращаясь к герою. – «Теперь на изменившихся идет охота – они пытаются сдержать таким образом распространение проклятия».

Герой и Затам продолжили путь к центральным землям Колыбели. Зрели они, как Невеста Преисподней требует у пленных инари развеять магический барьер, однако те оставались верны своему долгу, приводили в действие древние магомеханические устройства, установленные в качестве защиты святая святых острова – Кокона Творения.

К счастью, путевой камень позволял герою управлять сими механизмами, отключать их. Воитель и Затам продолжали путь... когда лицезрели инари, пленяющих сородича, подвергшегося воздействию проклятия. Сии ревнители именовали себя «Очистителями», и считали первейшим долгом изолировать чад Инария, опаленных и преображенных Огнем Жизни, ведь – по их мнению – несли те угрозу для Колыбели Древних.

Действовали Очистители вопреки воле старейшин, которые велели подначальным помещать отмеченных Огнем в убежище для изменившихся, где они никому не причинят вреда. Встреченные инари бросали на героя косые взгляды, и пояснил спутнику Затам: «Согласно нашим учениям, чужаки несу беду и разрушение. Но мои сородичи сами навлекли на себя беду. Если кто-то и сможет изгнать Тьму с острова, то лишь чужак. Мы объясним нашу позицию старейшинам, но даже они нам не указ».

Развеяв с помощью путевого камня магический барьер, герой и Затам проследовали в селение инари, где старейшина Имитрий встретил их донельзя неприветливо. Напрасно Затам и герой пытались объяснить ему, что сектанты – их общие враги, и лишь вместе смогут они защитить от последователей Ужаса Кокон Творения; Имитрий ничего не желал слышать.

Терпение Затама переполнилось; он атаковал Имитрия... но кровопролитию помешала старейшина Гехерит. «Затам – дитя, вернувшееся в Колыбель», - напомнила она Имитрию. – «Он заслуживает снисхождения». «Нельзя было тебя отпускать», - бросил Имитрий Затаму. – «Их шепот отравил твою душу, мальчишка».

Гехерит заявила, что лично проверит утверждения чужака и Затама, провела их в потаенные пределы предвечных руин. «Лилин думают лишь о себе», - спорил с женщиной Затам по пути. – «Инари делают вид, что заботятся обо всех. Но они искажают собственные правила». «Не все они призывают к убийствам», - возразила Гехерит. – «Не все пытаются заткнуть тебе рот. Не все пытаются лишить тебя зрения. Лишь Имитрий». «Он худший из всех, но он лишь символ», - процедил Затам. – «Проклятие показывает, каковы мы изнутри». «Твой гнев искажает песню», - нахмурилась Гехерит. – «Прибереги его для врагов. Не заставляй меня жалеть о том, что я вас поддержала».

Гехерит провела спутников в потайную область руин – Тайный Ручей, пребывал в которой небольшой фонтан. Затам сообщил женщине о том, что завладели они путеводным камнем, и Гехерит воодушевилась: «Правда?! Тогда мы сможем защитить Кокон Творения! Мы станем держать оборону, и, когда Имитрий узрит нашу силу, он все поймет». «Расскажи мне, на что способен путевой камень», - просил герой, и отвечала Гехерит: «Путевой камень – ключ к сердцу острова. Он всегда скрывал и защищал нас от чужаков. Но вдали от Колыбели он утратил свои свойства».

«Если это ключ, может сломаем его в замке?» - предложил герой. – «Чтобы никто больше не сумел подойти к Кокону Творения?» «Нет!» - заявил Затам. – «Ты знаешь, какой силой обладает Невеста Преисподней. Камень – наше единственное преимущество». «Мы не знаем, чем это может грозить острову», - вторила сородичу Гехерит. – «Особенно после того, как камень провел столько времени в руках Морвит. Чтобы использовать путевой камень в Коконе Творения, нам надо снова зарядить его энергией. Мы с Затамом не можем воспользоваться Ямой Слияния у святилища Матери Лилит. То же касается и Шильдхольма – туда закрыта дорога тем, кто связан с демонами. Но ты можешь попасть в обе части острова».

Гехерит поведала герою об областях, сильны в которых ангельские и демонические энергии. Вера творцов Колыбели все еще полнила помянутые святилища, которые потомки создали по образу и подобию своих породителей.

Герой направился к Шильдхольму – святилищу Инария... где был атакован обезумевшими големами. Сектанты творили нечестивую волшбу, преображая стражей святилища, наполняя их скверной. Один из предводителей ревнителей Ужаса – Акинис – сумел бежать, но последователей его герой перебил. Приблизившись к гигантскому каменному изваянию Инария, зарядил он путевой камень энергиями святилища, после чего вернулся в Тайный Ручей, где дожидались его Гехерит и Затам.

Приблизившись к фонтану, Гехерит пробудила магию его, вызвав видение Невесты Преисподней. Последняя ступала в Зал Сердца, приближаясь к Кокону Творения; в руке сжимала предводительница культа осколок Мирового Камня. «Если она ступит в Кокон, сила Мирового Камня достанется Лорду Ужаса!» - воскликнул герой. – «Мы должны ей помешать».

Не мешкая, отправился герой ко второму святилищу, пребывающему в Пещерах Покаяния. Лицезрел он стражей-инари, передающих преображенных проклятием мирян Очистителям. На глазах героя один из измененных обратился в монстра, и вынужден был воитель покончить с несчастным. «Кажется, изменение необратимо», - пробормотал герой. – «Если то, что он сказал, правда... я боюсь за Тарзойн и Рина... Похоже, инари просто отдают изменившихся на убой. Никакой колонии на самом деле не существует!»

Напрашивался вполне логичный вывод: Имитрий заодно с Очистителями. Не могут стражи-инари действовать вразрез с волей старейшины!

Миновав Пещеры Покаяния, подступил герой к Яме Слияния. На краю ее пребывали Очистители наряду с предводителем своим, Лоуархом. Последние сбрасывали в яму преображенных жителей острова, взывая к Матери Лилит. «Прими этот дар от своих детей!» - восклицали они. – «Восстанови порядок в нашем доме. Защити своих избранников от проклятия. Пусть сила сей земли живет в тех, кто заботится о ней!»

К Яме приблизился Рин, таща по земле вырывающуюся мать. Рин молил Лоуарха о защите от проклятия, но предводителей Очистителей швырнул незадачливого лилин в яму, исполненную демонических энергий.

Заметив чужака, Лоуарх сошелся с ним в противостоянии, но был повержен. И тогда Очиститель сам прыгнул в Яму Слияния... восстав из нее могущественным демоном!..

Герой сразил сие порождение, после чего помог Тарзойн подняться на ноги. Приблизился он к постаменту, находящемуся у каменного изваяния Лилит, наполнил путевой камень эссенцией сего святилища.

Двое выступили к Тайному Ручью... однако, ступив в тайный альков, лицезрели мертвые тела сектантов... и тяжело раненую Гехерит. Тарзойн заняла ранами старейшины-инари, герой же приступил к осмотру убежища. «Как они нашли это место?» - задавался вопросом он. «Она способна черпать энергии Огня Жизни», - отвечала ему Тарзойн, кивком указывая на Гехерит, все еще остающуюся без сознания. – «Возможно, они почувствовали ее силу».

Чудодейственный источник в алькове был уничтожен. Обнаружил герой немногочисленные записи, проливающие свет на происходящее в Колыбели Древних. «Огонь Жизни исказился... пришел недуг», - прочел он в одном из документов. – «Имитрий объявил, что это наказание за грехи лилин. И не важно, что Огонь опаляет и нас. Не важно, что мы тоже грешили... Господствующий Ветер действовал быстро: отрезал нас от преобразившихся... и последних отправил в Пещеры Покаяния – дожидаться исцеления. Он явно ненавидит лилин... Что хуже всего, Имитрий запретил всем навещать пораженных недугом. Прошли уже месяцы, но никто так и не вернулся из пещер. Стражи-инари ничего нам не рассказывают... Господствующий Ветер жестоко расправляется со всеми, кто – как он считает – угрожает нашему существованию... Я боюсь худшего. Я медитировала на тех преобразившихся, чьи имена знаю, и пела Тайному Ручью. Но в ответ тот показал мне лишь черноту. Имитрий забрал их жизни, как настоящий палач».

Это лишний раз подтверждало подозрения героя: Имитрий отправлял недужных на смерть. «Он использовал преступление Морвит – кражу путевого камня – как повод для гонений против моего народа», - заключила Тарзойн, ознакомившись с записями. – «Стоит ли удивляться тому, что своих сородичей он тоже не пощадил».

Земля под ногами двоих заходила ходуном, и Тарзойн вскрикнула: «Они осадили Кокон!» Покинув разрушенный альков, герой бросился к вратам, ведущим к Кокону, где кипело сражение между сектантами под началом Акиниса и инари. Последователи Ужаса теснили противников, но подоспевший герой сумел обратить ход сражения, покончил с сектантами.

Одним из немногих выживших оказался Имитрий; старейшина инари вознамерился уничтожить путевой камень, дабы не осталось у сектантов возможности проникнуть в Кокон. Но выступил из теней Затам, нанес Имитрию удар в спину, после чего высвободил магию путевого камня, воззвав к Огню Жизни и моля тот открыть путь в Кокон Творения.

Каменный врата открылись... и проследовала в них Невеста Преисподней! «Сдержи свое обещание, ведьма», - бросил ей вслед Затам. – «Уничтожь здесь все». «Значит, ты заодно с сектантами», - заключил герой, и Затам утвердительно кивнул: «Чужаки несут разрушение. Я отправился на поиски чужаков, сильных телом и духом. Я нашел тебя... и ее. Ее воля сильнее твоей. Пусть Невеста закончит свой ритуал. Потом мы перебьем этих фанатиков. Я уже много раз склонял чашу весов в ее пользу, чтобы тебе не удалось покончить с ней слишком рано». «Что ты несешь?!» - взорвался герой. – «То, что ты делаешь, - это не правосудие. Гехерит... Тарзойн... Здесь есть и хорошие люди. Ты же сам это понимаешь». «Я делаю то же, что и ты», - отрезал Затам. – «Караю неправедных. И их куда больше, чем достойных людей. Колыбель должна быть уничтожена. Вся гниль – выжжена. Здесь уже ничего не исправить».

Затам вобрал в себя энергии путевого камня, обращаясь в демоническое порождение, и герой вынужден был сразить его. Да, Затам мог возглавить свой народ... но – увы – избрал для себя иной путь, приведший его к гибели...

Тем временем Невеста Преисподней приступила к ритуалу ощущения осколка Мирового Камня, поместив тот в Кокон Творения. Подоспевшая Гехерит атаковала предводительницу культа Ужаса, но последняя с легкостью повергла противницу. Герой метнулся к Невесте Преисподней, однако удары его не причиняли той ни малейшего вреда. Женщина переместилась в карманное измерение внутри осколка Мирового Камня...

«Осколок творения защищает ее...» - выдохнула Гехерит, вглядываясь в разлом меж реальностями. – «Огонь Жизни изменяет осколок. Но что за сила рвется изнутри?»

Сознавая, что иного выхода не остается, герой ступил в разлом. В сей ирреальности были заключены сущности архангела Тираэля и Баала, сошедшиеся в противостоянии. Силы Лорда Разрушения все возрастали – что-то поддерживало его извне!.. Баал черпал силу Творения, сознавая, что позволит та вырваться ему из заточения в осколке, вновь обрести воплощение в Святилище.

Герой и Тираэль противостояли Баалу в сем измерении... Тем временем очищение осколка Мирового Камня свершилось, и Невеста Преисподней, обретя артефакт, покинула Колыбель Древних; судьба острова нимало ее не заботила.

Лорд Разрушения и герой были исторгнуты в Колыбель, и Баал, обретший манифестацию, приступил было к разрушению острова... но был сражен своим противником.

Герой объяснил Гехерит о том, что в осколке были заключены сущности Балла и Тираэля; Лорд Разрушения повержен ныне, судьба же архангела неведома. «У Тайного Ручья на меня напал Затам», - поведала герою Гехерит. – «С ним были сектанты». «Я знаю», - вздохнул тот. – «Больше он не причинит нам вреда». «После того, что сделал с ним Господствующий Ветер... после того, что ему пришлось сделать... я знала, что он затаит обиду», - вздохнула Гехерит. – «Я должна была остановить Имитрия, когда он призвал вершить отмщение лилин. Всего этого можно было избежать». «Не следует себя винить», - отвечал ей герой. – «И все же Затам пощадил тебя». «Да», - согласилась старейшина. – «Но я бы осталась лежать под завалами, если бы не Тарзойн. Она меня спасла».

Селение обитателей Колыбели Древних обратилось в руины... но инари и лилин надеялись выжить. Неведомо, продолжит ли Огонь Жизни и впредь жечь мирян, останется ли с ними проклятие?..

В разуме героя зазвучал тихий голос Тираэля; стало быть, сущность архангела уцелела... Небожитель произнес лишь несколько слов, замолчав...

...Вернувшись в Западный Предел, герой поведал о произошедшем в Колыбели Древних Каршуну. «Удалось помешать сектантам?» - с надеждой осведомился чародей, и герой покачал головой: «Частично. Они выпустили из заточения Лорда Разрушения. Все, что мне удалось, - это спасти остров. Невеста Преисподней якобы ‘очистила’ осколок Мирового Камня. Внутри артефакта находилась сущность Баала. Когда та оказалась исторгнута, она сбежала вместе с осколком. Затам... ей помогал. Не знаю, как давно они заключили союз. Да, ты не доверял ему, и был прав в этом... И это еще не все. Я... слышу голос. Тихий, слабый. Знаю, это звучит странно, но, думаю, принадлежит он архангелу Тираэлю».

Каршун вознамерился продолжить поиски культа. Наверняка те попытаются открыть врата в Преисподнюю с помощью осколка Мирового Камня...

Прошло несколько недель, когда Каршун связался с героем, прося того как можно скорее прийти в мастерскую Каина в Западном Пределе, которую ныне занимал маг.

«Кто-то воспользовался осколком Мирового Камня рядом с Вортамом», - сообщил он, когда откликнулся герой на его зов, - «но астральный якорь мало что показал. Нужно, чтобы ты отправился туда и все выяснил». «Вортам?» - нахмурился герой. – «Думаешь, сектанты вернулись?» «Раз дело в Мировом Камне, то скорее всего», - подтвердил Каршун. – «Но не знаю наверняка».

В разуме героя зазвучал голос ангела, Тираэля. «Твой друг прав», - рек небожитель. – «Происходит что-то дурное, и в этом явно замешаны демоны. Надо остановить их, пока не пострадали невинные души».

Не мешкая, герой выступил к Вортаму, и по прибытии в город был поражен тому, сколь мало жителей осталось в нем. Капитан городской стражи Азмир поведал авантюристу о том, что миряне сходят с ума от кошмаров, убегают в леса или наносят себе увечья. «Что тебе известно об этих кошмарах?» - поинтересовался герой, и отвечал Азмир: «Порой местные бормочут про покойного принца Альбрехта. А порой – про особняка Леорика».

Стражник просил героя о помощи в поисках местного постреленка, Ноя, об исчезновении которого сообщила его мать, Джоди. «Его отец недавно сошел с ума», - говорил Азмир. – «Разорвал себя на части голыми руками и помер. Я волнуюсь за парнишку».

К счастью, Ноя герой отыскал довольно быстро; малыш прятался на отрогах города, и признался: ему приснился кошмар, в котором он обратился в монстра и бросался на людей. Азмир заверил паренька: с ним все будет хорошо, беспокоиться не о чем. Героя же капитан стражи просил наведаться в особняк Леорика, выяснить, что за чертовщина творится там.

Наряду с Азмиром герой проследовал на пристань Вортама, переправились на лодке через пролив к заброшенному особняку Леорика. Ныне заняли его сектанты, принадлежащие к Культу Ужаса. «Узнала бы ты меня сейчас, мама, если бы увидела?» - звучал под сводами особняка глас Невесты Преисподней. – «Конечно, нет. Он изменил меня. Я больше не ведаю страха. Я сама стану страхом!»

Во внутреннем дворе особняка сектантами был сотворен магический барьер; наверняка фанатики Диабло вершили там некий ритуал! В разуме героя вновь зазвучал глас Тираэля; архангел велел герою отыскать предметы, выступающими фокусирующими точками для двеомера барьера, дабы развеять сие заклятие.

Исследуя особняк и разя сектантов, обнаружил герой ржавый меч. Коснувшись его, зрел воитель видение, в котором Айдан учил младшего брата, Альбрехта, владению мечом. Вторым предметом, найденным героем в соседнем чертоге, стала книга по истории Хандараса, которую некогда юного Альбрехта заставляла читать мать, королева Асилла. Наконец, третьим предметом стала деревянная лошадка, подаренная Альбрехту королем Леориком. В представшем видении зрел герой, как король с юным принцем играют в прятки, и признается Леорик: он с трудом засыпает, и разум его затуманен. «Зачем вообще Лазарь привел нас сюда?» - спрашивал Альбрехт, и отвечал король: «Он считает, так мы укрепимся в вере. Ему виднее. Лазарь мудр и верно служит Акарату. Для короля вера очень нужна. Она скрепляет народ. Это не источник силы, сын, но источник единства».

Невеста Преисподней успела завершить ритуал, вершимый во внутреннем дворе особняка, вобрав в осколок Мирового Камня остаточные отголоски силы Альбрехта, после чего сотворила портал, скрылась в нем.

Герой и Азмир вернулись в Вортам; город наводнили сектанты, пленяющие жителей и уводящие их... куда-то. Разя последователей Лорда Ужаса, герой и капитан пробились к городской церквушке, укрылись в которой немногочисленные миряне. Джоди молила их спасти ее сынишку, Ноя, которого увели сектанты, однако паренька наряду с другими горожанами те уже заставили сесть в лодку, отчалили от пристани.

В сражении на пристани Азмир получил серьезную рану, осел наземь, и герой в одиночку устремился по следу сектантов... коий привел его к собору Тристрама. В давние времена хорадримы пытались заточить здесь Лорда Ужаса, однако потерпели неудачу, и Альбрехт, младший сын Леорика, переродился, обратившись в воплощение Диабло. Тьма поглотила весь правящий род Хандараса... и знала Невеста Преисподней, что эссенция ее все еще сильна в этом месте...

Ступив в собор, герой схлестнулся со множеством сектантов, здесь пребывающих, сумел вызволить как Ноя, так и иных горожан, жизненные энергии которых ревнители Диабло надеялись использовать в вершимой их предводительнице ритуале.

В глубинах собора приблизилась Невеста Преисподней к мертвому телу Альдрехта, вобрала в осколок Камня Мироздания его остаточную эссенцию, ступила в портал... а Альбрехт восстал, преобразившись... обратившись в чудовищное создание из плоти и кристалла.

Сразив чудовище, герои ступил в портал, сознавая, что отправилась Невеста Преисподней к своему хозяину... Переместился он в карманное измерение, сотворенное Мировым Камнем. Представали ему образы прошлого. Священник, отчаянно убеждающий Леорика в том, что советы Лазаря опасны, и им ни в коем случае не следует нападать на Западный Предел. Альбрехт, протягивающий меч старшему брату, ведущему за собой на войну солдат. Леорик, расправляющийся с супругой, кою в безумии своем называет «ведьмой». Лазарь, похищающий Альбрехта и устремляющийся в подземелья собора...

В сем ирреальном измерении Невеста Преисподней обнаружила отголосок личности Альбрехта, вобрала и его в осколок Мирового Камня, после чего проследовала в следующий портал. Герой устремился за нею... и воочию наблюдал воскрешение Диабло. Лорд Ужаса обретал новое воплощение, и Невеста Преисподней протянула ему осколок, возвестив: «Мой господин, поглоти силу Сердца – и по воле твоей семена ужаса вновь взойдут в людских душах!»

Герой попытался было помешать ему, но не сумел – возрождение Диабло свершилась. Авантюрист бежал обратно через портал, и скверна, распространяемая Лордом Ужаса, преследовала его по пятам. Не ведал герой, сумеет ли выбраться из карманного измерения, но вел его за собой глас Тираэля. Ангел направил смертного к огоньку света – последнему отголоску эссенции Альбрехта... Герой коснулся сей эманации – и обнаружил себя у входа в собор, где дожидался его Ной.

Воитель сопроводил паренька в Вортам. На пристани лицезрел он горожан, склонивших головы у тела капитана Азмира, скончавшегося от полученных ран. «Капитан Азмир хотел, чтобы его меч отнесли на кладбище Эшвольда», - скорбно произнесла Джоди. - «Так он продолжит вечно нести свой дозор».

...Означенный клинок герой оставил у погоста Эшвольда, и, вернувшись в Западный Предел, поведал Каршуну о возрождении Диабло. «Пока осколок Мирового Камня остается у Диабло, ни один смертный не одолеет Лорда Ужаса», - зазвучал глас Тираэля, слышимый лишь герою. – «И даже не ранит. Когда я расколол Мировой Камень, мой меч Эль’друин исчез. Но я ощущаю, что находится он на севере. Надежда еще жива».

Герой передал Каршуну слова ангела, и заключил маг: «Тебе нужно отправиться в кратер Арреат. Поиски лучше начать оттуда. Раз Диабло на свободе, ошибок больше допускать нельзя. Уверен, демоны в кратере уже оживились...»

Следуя настоятельным просьбам Каршуна, отправился герой к южным пределам Земель Ужаса, образовавшихся после уничтожения горы Арреат. По сей день бушевала над кратером колдовская буря, где в вихре кружилось великое множество осколков Мирового Камня.

Герой шагал через тундру, минуя бренные руины деревушек и гадая, теплится ли жизнь в сих гиблых пределах. Пребывали в дикоземье чудовищные создания, бывшие прежде людьми, но ныне преображенные осколками Камня. Глас Тираэля продолжал звучать в разуме воина, настаивая на том, что Эль’друин находится неподалеку.

В одной из утлых хижин разрушенной деревушки, через которую лежал его путь, заметил герой израненных, еле живых людей, и женщину, хлопотавшую подле них. «Что с ними случилось?» - осведомился путник. «Это все буря», - вздохнула женщина, Маренна. – «В воздухе повисает красный туман, а затем проносится шквал. Сечет, как осколками стекла. Разрушает в один мин целые деревни». «В чудовищ», - помрачнел герой. – «Жертв осколка. Ну конечно».

Маренна молила героя наведаться к старой церкви, возведенной неподалеку. «Туда ушел мой сын Якоб», - говорила она. – «Не позовешь его обратно? Пока буря не разыгралась. Не хочу беспокоить тебя... но других странников на дорогах сейчас не встретишь». «Я его приведу», - обещал герой. – «А ты потом поможешь мне кое-что разузнать».

Выступив к церкви, герой отыскал мальчугана... но был атакован обращенных в жертв осколка отцом Бенфордом и иными мирянами. Алый туман – эссенция оскверненного осколка – заполнял помещения церкви, и пред внутренним взором героя возник образ Диабло. «Вся твоя никчемная жизнь – сплошное поражение», - проревел Лорд Ужаса.

Приняв в себя, герой наряду с Якобом покинул церковь, сопроводил мальчика в убежище селян. Маренна наряду с сородичами выступила в лагерь, разбитый к югу от Стаалбрека, который чудовища обходили стороной. Авантюристы устремился следом, и, обратившись к Маренне, поведал ей о том, что надеется отыскать ангельский меч, который должен быть появиться здесь, в тундре после раскола горы Арреат.

«Я не видела сияющего меча», - отвечала ему женщина. – «Но я вижу этот свет в своих снах. Когда гора Арреат пала, мы были сломлены. У нас нет цели, нет дома. Только руины и пепел. Мне хотелось верить в наше спасение, но здесь я его не вижу. Никто не видит. Мы зрим лишь то, чего нам никогда не вернуть... Свет, представший мне во сне, исходил откуда-то из глубины лощины. Но там буря свирепствует еще сильнее. Обратит тебя в жертву осколка за пару минут».

Маренна надолго задумалась, а после посоветовала герою разыскать ее супруга, Джеффри, который не раз обследовал подгорные тоннели. «Можешь поискать его отряд около Стаалбрека – они там сражаются с разбойниками», - молвила Маренна. – «Или в Серодворье – бандиты наведываются и туда. Стражники есть стражники».

...Врата Стаалбрека были заперты по приказу лэрда Эймера, а воины, входящие в городскую стражу, безжалостно расправлялись с любыми путниками, показывающимися у стен, именуя тех «рабами тьмы». Герой освободил одного из плененных городской стражей бойца Сопротивления, Альперта, коего та изловила на вывозе припасов в Серодворье. Несчастный скончался от полученных ран, а герой выступил к означенному селению, где ныне хозяйничали головорезы.

Герой наряду с подоспевшим Джеффри – констеблем Стаалеком - перебил бандитов, заявлявших о своих правах на деревушку. Джеффри сопроводил чужеземца в близлежащую пещеру, пребывал в которой оплот Сопротивления. По пути рассказывал он, что изначально лэрд Эймер ссылал в Серодворье лишь жуликов и безбожников, затем настал через варваров, беженцев, а после – ‘предателей’ среди стражи... и, наконец, бойцов Сопротивления. Владыка Стаалбрека отчаянно пытался очистить город от любых угроз своему правлению.

«Твоя жена сказала, что ты хорошо знаешь тоннели в лощине», - обратился к Джеффри герой. – «Мне нужно через них пройти». «Безопасного пути не обещаю», - отвечал констебль. – «Но мне все едино, я помогу тебе добраться, и много времени это не займет. Но сперва... мне нужна твоя помощь. Лэрд Эймер почти никого не пускает в Стаалбрек. Его лизоблюды живут себе припеваючи, пока мы страдаем. Надо составить план и выбить его из города. Благодаря тебе это возможно».

Герой согласился помочь Сопротивлению, и Джеффри поведал ему о нескольких бойцах, без вести пропавших близ старой тюрьмы... коих неплохо бы вернуть – коль они еще живы, конечно. Кроме того, Сопротивление нуждается в припасах, а контрабандист Ларки из Серодворья, прежде доставлявший оные, сгинул бесследно. Кроме того, бойцы просили героя разыскать укрывшегося в Серодворье брата умершего Альперта, Ландрика.

Авантюрист исполнил все, что просили у него воины Сопротивления; Джеффри был воодушевлен: еще несколько дней – и они сумеют нанести удар по городу, положить конец владычеству Эймера. Верный своему слову, констебль провел героя через подземные катакомбы к Лощине Безумия, свирепствовала в которой нечестивая буря, обращающая людей и животных в отвратных монстров. «Сила творения... вышла из берегов», - прозвучал в разуме воина глас Тираэля. – «Но... Эль’друин уже близко».

Увы, приблизиться к оку бурю герой и Джеффри не сумели; разумы их захлестнули пугающие видения. Зрел герой образы тех несчастных, кого не сумел спасти в странствиях своих. Воля Тираэля помогла ему пробудиться, а после – привести в себя констебля. «Маренна?» - всхлипнул тот, приходя в себя. – «Она сказала... я не посмею отобрать у нее огонь. А потом... бросилась на меня с топорами... Ее лицо разверзлось».

Герой боле не ощущал присутствия Тираэля, сознавал, что в одиночку со столь яростной колдовской бурей ему не справится. «Лорд Эймер уверяет, что только Свет Закарум спасет от бури», - произнес констебль. – «А если он прав? У него всегда при себе знак сего ордена».

Джеффри и герой вернулись в оплот Сопротивления... коий был атакован стражами Стаалбрека под началом самого лэрда Эймера. Последний приказал Джеффри сдаться, обещая, что позволит людям и семье констебля вернуться в Серодводье. Джеффри велел сподвижникам своим и герою бежать через тоннель, сам же принял бой с превосходящими силами противника.

Герой и спутники его добрались до лагеря, где оставалась Маренна наряду с сородичами. Узнав о случившемся с ее супругом, женщина пришла в ярость, поклявшись покончить с Эймером. В последующие дни женщина сплотила за собой выживших бойцов Сопротивления. Герой, следуя ее просьбе, разыскал в холмах остатки племени Совы, к которому некогда принадлежала Маренна, убедил их примкнуть к силам Сопротивления. Под покровом ночи проскользнул он на склад оружия защитников Стаалбрека, перерезал тетивы их луков.

Объединенные силы Сопротивления и варваров племени Совы проникли в Стаалбрек. Сопротивление защитников города было сломлено; в замке лэрда герою и его сподвижникам удалось вызволить из заточения израненного Джеффри, и последний напомнил супруге о том, что у Эймера есть талисман, который защищает его от гибельной бури осколков.

Эймер укрылся в тайном чертоге замка, но герои последовал за ним, с ужасом лицезрев множество трупов жертв осколка в сем помещении. «Ты... собираешь жертв осколка?» - выдохнул он, взирая на лэрда, расположившегося на кресле в центре комнаты. «Ты уже знаешь правду», - отозвался тот. – «Видения. Голоса. Ты тоже их слышишь. Буря унесла сотни жизней. От нее не спасется никто. Даже здесь. Если они ее выдержали... мы жаждем воплотиться в них».

На глазах герой Эймер обратился в ужасающее создание – одну из жертв осколка. Но, несмотря на преображение, разум он сохранил – возможно, действительно благодаря магии талисмана...

В противостоянии герой поверг монстра, и тот выронил талисман; оный ударился о каменный пол, раскололся. «Милость Света... расколота», - прохрипел Эймер, истекая кровью. – «Пусть меня возродит буря!» С этими словами он сотворил портал, сиганул в него...

В зал вбежали Джеффри и Марена. Последняя воззрилась на часть талисмана, оставшуюся в чертоге, молвила: «Этот артефакт способен защищать от бури. Благодаря ему он... сохранял человеческий облик. Раз теперь талисман у нас, мы сумеем защитить очень многих. Серодворье. Остатки племени Совы. Может, даже весь город».

Джеффри протянул расколотый артефакт герою: покамест талисман тому нужнее. Ступи в портал, авантюрист переместился в Лощину Безумия, где в оке бури ожидал его возродившийся Эймер.

Двое схлестнулись вновь. Герой сразил могущественную жертву осколка, и видение вспыхнуло в разуме его: архангел Вератиэль, терзаемая Лордом Ужаса. Сущность последнего грозила поглотить сознание героя... когда Тираэль оградил того от скверны Великого Зла, и глас архангела прозвучал в разуме воителя: «Даже если тени омрачают твою душу... не поддавайся страху. Ибо ты – воплощение правосудия. И раз за разом доказываешь сие».

Видение исчезло, и герой вновь обнаружил себя в пещере, где противостоял Эймеру. Лицезрел он пред собой ангельский меч, Эль’друин, но, когда попытался сжать ладонь на рукояти, клинок опалил ее. «Я... не могу его удержать», - поразился герой. – «Что со мной не так? Разве не доказал я свою доблесть?» «Невозможно», - изрек Тираэль. – «Я наблюдал за тобой. На своем пути ты всегда добиваешься правосудия. Иногда оно требует жертв... а иногда – возмездия». «Но это же твой меч», - растерянно произнес герой. – «Разве он тебя не послушается?» «Нет... теперь я вижу», - звучал глас ангела. – «В твоей душе... яд. Эхо уничтоженных осколков. Силы, отнятой у Тьмы. Эта сила изменила твою душу. И Эль’друин... отвергает ее. Ты просто исполняешь свой долг... который невольно возложил на тебя я».

Герой завернул меч в ткань, приторочил к поясу, после чего устремился прочь из лощины. Вернулся он в лагерь у стен Стаалбрека, где обнаружил Джеффри, Маренну и Якоба. «Лэрда больше нет, теперь Стаалбрек может вздохнуть спокойно», - сообщил герой им. – «Но буря вряд ли скоро утихнет». Маренна и Джеффри благодарили чужеземца за помощь, говорили о том, что собирают правящий совет, а также о пире, который собираются дать в честь своего спасителя. Ведь благодаря герою на севере стало куда безопаснее, нежели прежде. «Мы расширим город!» - с энтузиазмом восклицал констебль. – «Расположим новые стены так, чтобы Серодворье вошло в Стаалбрек. Мы добились этого вместе». «Это и к лучшему», - согласился герой. – «Но лишь временно. Когда-нибудь ваша стена не сможет сдержать силы Преисподней».

...Несколько недель спустя авантюрист вернулся в Западный Предел, поведал Каршуну о произошедшем в Землях Ужаса. «Эль’друин у меня», - рассказывал он магу. – «Но я не могу взять меч в руки. Когда я попытался это сделать, он... обжег меня. Тираэль утверждает, что моя душа... искажена – эссенцией осколков Мирового Камня». «И неудивительно», - хмыкнул Каршун. – «Сражаться ангельским оружием способен не каждый. А твоя душа... непростая».

Каршун обещал герою, что изыщет способ очистить его душу... или же убедить Эль’друин принять нового владельца.

Если то, что прочел Декард Каин в древних свитках и пророчествах хорадримов, истинно, то существовавшее на протяжении веков зыбкое равновесие между Пламенной Преисподней и Великими Небесами нарушено, а смертный мир ныне уязвим как никогда.

Герои, покончившие с Лордом Разрушения, разбрелись по всему миру, вернувшись к своим родным и любимым; Каину же некуда было возвращаться, ибо родной его Тристрам ныне разрушен до основания. Посему последний из хорадримов выступил в долгий путь, надеясь обрести помощь, если помянутое в пророчествах вторжение демонов действительно неминуемо.

Минули годы; в пути Каина сопровождал молодой паладин Акарат из Западного Предела, душой и телом преданный церкви Закарум. Каину он напоминал старого друга, Айдана, спустившегося в подземелья под собором Тристрама, дабы сразить Лорда Ужаса... и заплатившего за самоуверенность свою страшную цену.

И теперь в Граничных Землях двое надеялись отыскать одно из тайных хранилищ Вижереи, где наверняка сокрыты могущественные артефакты или древние письмена. Поиски увенчались успехом, однако на стенах хранилища Каин узрел руны, нанесенные последователями Бартука; наверняка реликвии, остающиеся здесь, окажутся исполнены демонической скверны.

Наказав Акарату оставаться у входа, Каин проследовал внутрь, миновал бездействующие ныне порталы в Пламенную Преисподнюю, использовавшиеся для призыва демонов в час Войн магических кланов, и в одном из залов обнаружил темную драгоценность, которую не замедлил убрать в заплечный мешок. Но призрачный, бесплотный демон - служитель одного из Низших Зол - овладел несчастным Акаратом, вещая о том, что вскоре господин его, истинный владыка Пламенной Преисподней, ступит в Святилище, и погибнет мир смертный, ровно как и Великие Небеса. А о том, что избавительница пребывает всего в трех днях пути, ничтожный хорадрим и не догадывается!.. Обрекая Акарата на смерть, Каин сумел вернуть к жизни портал в Преисподнюю, исторгнуть демона из мира, однако тварь успела выхватить из рук старика найденную тем темную драгоценность.

Продолжая исследовать руины, Каин обнаружил давно покинутый лагерь, отыскались в котором древние фолианты с пророчествами, записанными, возможно, самим Талом Рашей, а также магические книги. Неужто... некая ветвь ордена Хорадрим продолжает существовать?..

Преисполнившись надежд, Декард Каин выступил в направлении близлежащего города, Кальдеума, надеясь, что судьба улыбнется ему и среди тысяч жителей сумеет он отыскать помянутую демоном "избавительницу". Ныне в городе нарастало напряжение между магическими кланами, священниками Закарум и советом торговцев, входили в который аристократы из Кальдеума и Кураста - последние бежали из родного города, когда захватили тот Мефисто и его демоны. Миряне Кальдеума страшились, что скверна Кураста коснется и их вотчины, посему относились к чужакам крайне неприязненно.

Первым делом Каин навестил Джиллиан, некогда - подавальщицу в трактире Тристрама; ныне женщина жила с девочкой восьми лет, Лией, дочерью Адрии и Айдана, известного в мире как Темный Странник. Каина девочка весьма интриговала: какие магические силы могут быть сокрыты в ней?

Каин напрямую сообщил Джиллиан, что надеется отыскать в Кальдеуме тех, кто помещал хранилище Вижереи и принадлежит кому книга с пророчествами хорадримов; ибо вскоре демоны Пламенной Преисподней, ведомые Белиалом и Азмоданом, вторгнутся в Святилище - исход, который Каин надеялся предотвратить.

Джиллиан, в свою очередь, призналась, что дочь ведьмы Адрии пугает ее, сводит с ума; случившееся в Тристраме навсегда оставило отпечаток в душе несчастной подавальщицы, наполнило ее ужасом - наследием сгинувшего Диабло.

Тогда Декард Каин и помыслить не мог, что в далеких южных землях Белиал обращался к своему верному служителю, - чародею, известному как "Темный", - с требованием отыскать девочку, защищенную могущественными заклинаниями, и привести ее в оплот мага, Черную Башню. Скоро, очень скоро Лорд Лжи намеревался распространить власть свою на Кальдеум, а после - и на весь мир смертный. И если Темный хорошо послужит его и отыщет девчонку до первого дня месяца ратама, когда звезды займут определенное положение на небосводе, то станет властелином опустошенного Святилища.

...На следующий день Каин разыскал в Кальдеуме хозяина книжной лавки, поинтересовался, не обладает ли тот сведениями о книге пророчеств хорадримов. Торговец поведал мудрецу о слухах касательно людей, называющих себя "хорадримами" и следующими за темным чародеем, служителем некой могущественной сущности. Что касается книги, то, по мнению торговца, сделали ее в Курасте - прежде покинутом городе, куда стекается ныне всякое отребье и головорезы, стремящиеся убраться подальше от взора императора Кальдеума, ведь ныне члены прежнего правительства Кураста приняли над собой его власть, заключив с соседом торговое соглашение.

По возвращении в жилище Джиллиан узрел Каин, как окончательно обезумевшая подавальщица вознамерилась покончить с воспитанницей, кою считала основной причиной всех своих невзгод. Однако странная магическая энергия, которую Лия направляла бессознательно, защитила девочку от нападения приемной матери. Усыпив обеих с помощью чудодейственного порошка, Каин задумался о том, как ему следует поступить в сложившейся ситуации. Очевидно, что оставляя дочь Адрии с Джиллиан, он обрекает девочку на смерть, но сможет ли он взять ее с собой в Кураст, прибежище злодеев и разбойников?.. Погрузившись в раздумья, ученый не заметил, как дом объяло пламя, а Лия вновь оказалась во власти неконтролируемой ею магической силы. Неужто именно сии энергии привели к тому, что свечи, оставленные Каином в комнатах, упали, и хижина вспыхнула?..

Но нет - дом подожгла пробудившаяся Джиллиан, вновь пребывающая во власти образов, наведенных безумием - а, возможно, одержимая демонами. К счастью, спасти удалось всем троим, но горожане вознамерились немедленно поместить безумицу в приют для душевнобольных; Каин же обещал мирянам, что покинет город, забрав с собой малышку Лию. Джиллиан, обратившись к Каину, шепнула ему, что в Курасте хорадрим найдет своих собратьев, и должен он отыскать Аль Кат, ибо состоит в том единственный шанс на избавление.

С рассветом Каин и Лия покинули город, выступив на юг, в Кураст, не ведая, что действуют они в полном соответствии с замыслами Темного и повелителя его, Лорда Лжи.

...Декарда Каина пытался разыскать Микулов, монах из Небесного Монастыря Ивгорода. На протяжении последних месяцев монаха снедали видения о противостоянии богов, об армии нежити, направляемой служителем древнего зла. Пророчества монашеского ордена указывали, что трагедия случится в первый день ратама, месяца мертвых, когда в мир вернется забытый город, а вместе с ним явит себя Преисподняя. Подобные видения зрели и Патриархи, чувствуя, как просачивается зло в мир, как тьма распространяется повсюду. Однако набольшие ордена утверждали, что время действовать еще не пришло, и Микулов принял судьбоносное для себя решение: вопреки воле патриархов, он разыщет хорадримов - если, конечно, те еще существуют, - и предложить им свою помощь. Долгие месяцы провел он в поисках, выяснив, что последний из ныне живущих хорадримов - Декард Каин, покинул родной Хандарас и ныне странствует по миру... Так, следуя за старцем, Микулов достиг холмов близ Кальдеума, где предстало ему иное видение: зрел монах подземный город, обиталище нежити, окружавшей группу людей, в одном из которых узнал он Каина; издали наблюдал за миньонами своими Темный...

Каин же и Лия продолжали путь в Кураст, когда неожиданно для себя узрели окруженный крепостной стеной городок в дикоземье, не означенный на картах хорадрима. Правитель селения, лорд Бранд, приветствовал странников, предложил им провести ночь у него в особняке. Горожане, однако, выступали служителями темных сил, и вознамерились было пленить странников, когда неведомые силы, дремлющие в Лие, пробудились вновь. Оные развеяли иллюзии, наведенные на городок, заставили Бранда и миньонов его отступить, даря Каину и Лие драгоценные мгновения, кои использовали те, дабы бежать прочь. Монах Микулов настиг, наконец, хорадрима и юную спутницу его, помог им убраться из проклятого городка.

Трое продолжили путь в Кураст; Лорд Бранд же, обратившись в гигантского ворона, поспешил в Черную Башню, дабы доложить Темному о своей неудаче. Последний поражений не терпел, посему покончил со своим миньоном, однако тот успел сообщить, что девочка, столь интересующая Белиала, и спутники ее направляются в Кураст.

По пути монах Микулов поделился с Каином сведениями, коими обладал, показал хорадриму пергаментные листы, обнаруженные им в ходе странствий, поведал о своих видениях касательно Темного. Пророчества, означенные в свитках, найденных в джунглях Тораджан, в пещерах Западного Предела и в подвалах Бастиона, недвусмысленно указывали на скорое наступление Последних Дней, и предварит те некое событие, что свершится в начале месяца ратама... а настанет оный уже через семь дней. Истина, открывшаяся Микулову в видениях, оказалась донельзя пугающа, ибо повелителем Темного выступал никто иной как Белиал, Лорд Лжи, один из владык Пламенной Преисподней. Каин, в свою очередь, поделился с монахом собственными изысканиями, выказав надежду, что отыщет в Курасте магов из ордена Хорадрим.

Достигнув Кураста, Каин разыскал Хайланда, самопровозглашенного градоначальника, и тот поведал ученому об ордене магов, именующих себя хорадримами, возглавляет который чародей, Темный... Кроме того, отребье, осевшее в Кураста, по ночам подвергается нападениям монстров, пожирателей, обращающих мирян в бледные тени себя былых; говорят, появляются твари из Ги Кула, разоренного портового града. Возможно, пожиратели - создания Темного, но какова роль в происходящем магов, именующих себя хорадримами?.. Известно, что покинули они Кураст, устремившись к Ги Кулу, но для того, чтобы примкнуть к злобному чародею, или же сразиться с его миньонами?.. И как сложилась их дальнейшая судьба?.. Пали ли они пред скверной?.. Сие Хайланду было неведомо...

Тем не менее, на следующий же день Декард Каин и спутники его покинули Кураст, выступив по направлении к Ги Кулу; ученый надеялся, что в городе сем узнает, наконец, существует ли еще орден Хорадрим, или же он - последний из остающихся в живых мудрецов, должный дать отпор легионам Пламенной Преисподней, что вот-вот низринутся в мир, и страшное пророчество о Последних Днях свершится...

...Пожиратели, сотворенные Темным, возвращались в Черную Башню, принося своему господину забранную у смертных эссенцию жизни. Энергии сии все возрастали в тайном чертоге под твердыней, и когда высвободятся они четыре дня спустя - в первый день ратама - ознаменует сие преображение смертного в божество. Белиал приказывал слуге своему заманить девчонку в башню, возродить Аль Кат и свершить отмщение Каину. Темный немедленно приступил к претворению в жизнь воли Лорда Лжи...

Приближаясь к захолустному портовому городку Ги Кулу, заметили путники черные тучи, клубящиеся над ним, стаи ворон-падальщиков и мертвые тела у дороги - наверняка жертвы пожирателей. То и дело Каин задавался вопросом: кто сотворил сих монстров, и с какой целью?..

Жители городка - изможденные, испуганные - наблюдали за странниками издали; трое ступили в таверну "Стол капитана", где приветствовал их хозяин, капитан Ханос Джероннан. Он поведал Каину и спутнику его о магах, именующих себя "хорадримами", и о предводителе их, человеке по имени Гаррет Ро, ученом и искусном создателе книг. Они-то и воздвигли высокую башню на берегу моря. Но вскоре Ро исчез, а в городке начали появляться пожиратели... Ныне горожане походят скорее на мертвых, чем на живых, и влачат убогое существование. Сам же Ханос избежал подобной участи благодаря подарку знакомой некромантки, Кары Ночной Тени, - ритуальному кинжалу, который порождения тьмы побаивались и приближаться к человеку не отваживались. Что до хорадримов, то они покинули город несколько месяцев назад, вскоре после завершения возведения башни, однако старый капитан отвел путников в здание, где прежде собирались члены ордена.

Здесь, в подземных чертогах Декарда Каина приветствовал молодой маг, представившийся Эгилом, одним из Первых - хорадримов. Он признался, что ожидал здесь именно Каина, который, согласно имеющимся его собратьев пророчествам, должен был прибыть в город именно сегодня.

Эгил привел Каина, Лию и Микулова в нынешнее тайное убежище хорадримов, в пещерах близ города, после чего поведал о том, как наряду с иными учеными и магами обнаружил в Ги Куле древние пергаментные свитки с пророчествами ордена. Оные ученые принесли Гаррету Ро, известному в Курасте создателю книг, с просьбой восстановить письмена. Ро, бывшего некогда слугой чародея клана Таан, всегда восхищали подобные тексты, и он вознамерился наряду с учеными вернуться в Ги Кул, дабы продолжить поиски знаний и возродить древний орден Хорадрим. Гаррет Ро оказался прирожденным лидером, но, в отличие от товарищей, свято веривших в заветы хорадримов, стремился использовать обретенные знания в личных целях. С каждым обнаруженным артефактом могущество Ро все возрастало, а увлечение темной магией становилось все более очевидным; бывший создатель книг называл себя потомком древнего рода магов, говорил о новом будущем ордена - в его собственном искаженном представлении. Не хорадримы, но некие иные создания возвели Черную Башню для Гаррета Ро, ныне именующего себя Темным и желающим уничтожить порочное человечество, истинное олицетворение зла. Скверна Лорда Лжи всецело поглотила предводителя возрожденного ордена, не гнушавшегося ныне приносить в жертву своих же собратьев в кровавых ритуалах во славу Белиала.

Каин спрашивал хорадримов, знакомо ли им имя или название "Аль Кат", ибо, согласно обнаруженным им в руинах Вижереи пророчествам, "Великие Небеса обрушатся на Святилище, когда ложный предводитель восстанет из праха... гробница Аль Ката окажется явлена миру, и мертвые уничтожат человечество..." Эгил признался, что именно Гаррет Ро привел их в эти руины несколько месяцев назад, и именно там они бросили книги, бежав от бесплотного демона... Декард Каин поразился: маловероятно, чтобы вся эта вереница событий была простым совпадением. Неужто... последние пророчества о прибытии Каина в Ги Кул и поглощении тьмой Кальдеума и Ги Кула... написаны совсем недавно, самим Гарретом Ро?!. Но с какой целью?..

Больше всего Каина интересовал один из последних абзацев книги, говорилась в котором о тысячах душ, заточенных под Ги Кулом, о том, что находится в глубинах нечто важное и опасное. Мудрец принял решение вернуться в портовый град, дабы попытаться отыскать в древнем оплоте хорадримов столь необходимые сейчас зацепки, ведь до ратама остается всего два дня!

Вместе с Каином в город вернулись Микулов и трое хорадримов - Эгил, Куллен и Томас; остальные остались в пещерах дожидаться возвращения товарищей, уповая на то, что не станут те жертвами пожирателей Темного. В оплоте древних хорадримов Каину посчастливилось отыскать хронику, повествующую об эпохе Войн магических кланов, и о страшном сражении, развязанном чародеями Бартука и Хоразона в позабытом городе. В том противостоянии маги Кровавого Полководца одержали верх, и Бартук, воззвав к демонической волшбе, погрузил город под землю. Но по сей день остается он наводнен мертвецами... Имя сему граду - Аль Кат, и по прошествии веков на том самом месте, где некогда пребывал он, оказался возведен порт Ги Кул.

Неожиданно сущность Белиала вселилась в тело Эгила, и, обратившись к оторопевшему Каину, поведала, что все это время он невольно воплощал в жизнь замыслы Лорда Лжи, и теперь сделал именно то, что от него требовалось - привел малышку Лию прямо в руки Темного. Худшие подозрения Каина подтвердились: все зацепки, якобы случайно обнаруженные и приведшие его сюда, оказались тщательно расставленной ловушкой Темного...

Микулов оборвал страдания одержимого Эгила, после чего наряду с Каином и иными хорадримами поспешил покинуть подземный оплот и вернуться в горный лагерь ордена... Однако сражение уже завершилось; немногочисленные выжившие поведали Каину, что атаковали их горожане, всецело находящиеся под контролем Гаррета Ро, демоны-козлы, Падшие и мертвяк и. Немногим удалось бежать; иных же миньоны Темного прикончили с особой жестокостью, Лию же увели с собой. И теперь ученые и маги, еще недавно гордо именовавшиеся себя "хорадримами", приняли решение прекратить витать в облаках, а принять реальность такой, какая она есть: древний орден мертв и не возродить его.

...Проведя кровавый ритуал, Темный привязал к телу одного из несчастных селян дух Анука Маахнора, однако из ближайших сподвижников Бартука, павшего в великом сражении за Аль Кат. Вскоре жизненные силы мирян, наполняющие Черную Башню, окажутся ключевым элементом в демоническом ритуале, проведя который, Гаррет Ро возродит и иных павших в Аль Кате магов, выступят которые его верными слугами. Для проведения церемонии понадобится ему кровь девочки, к которой Лорд Лжи проявляет столь откровенный интерес; и теперь Лия томится в заточении в одном из чертогов башни, а монах и Декард Каин спешат к ней на выручку. Темный, будучи потомком Тал Раши, жаждал покончить с последним из хорадримов, ибо именно Джеред Каин заточил его далекого предка в гробнице Баала; но сейчас, по прошествии веков, возмездие свершится.

...Декард Каин отказывался сдаваться, ибо Лия стала для него воплощением всего того, что утратил он за эти годы, единственным родным человеком в целом мире. Пламенные речи его убедили совершенно деморализованных недавним набегом миньонов Темного ученых воспрять духом, бросить открытый вызов ставленнику Белиала в Святилище.

Ханос Джероннан вызвался присоединиться к хорадримов, и, следуя замыслу Каина, наряду с иными горожанами, не ставшими жертвами пожирателей и сохранившим собственные личности, попытаться выступить ко входу в Черную Башню, дабы отвлечь на себя внимание Темного. Тем временем Каин, Микулов и около 25 ученых спустились в лабиринт тоннелей под портовым градом, намереваясь проникнуть в подземелья башни.

В сердце лабиринта лицезрели они позабытый город, Аль Кат, пересекли его, оказавшись прямиком под Черной Башней... и не ведая, что направляются прямиком в расставленную Темным ловушку, ибо последний ведал о каждом их шаге. Демоническая орда с легкостью расправилась с ведомыми Джероннаном горожанами, дерзнувшими приблизиться к твердыне, и теперь полакомится глупцами-хорадримами... Занимался рассвет, знаменуя начало нового дня - первого в месяце ратам, и Темный приступил, наконец, к колдовскому ритуалу, жертвой в котором станет малышка Лия, и война придет в Святилище, ибо восстанет легион мертвых чародеев, послушных воле Гаррета Ро!..

Выбравшись на поверхность, Каин и спутники его лицезрели великое множество демонов, окружающих Черную Башню; более того, на сторону Темного встали наиболее слабые духом из хорадримов, поддавшись на посулы приспешника Белиала. Микулов в одиночку атаковал демон, даря остальным драгоценные мгновения, чтобы прорваться ко входу в башню; чувствуя, как течет через него сила богов, монах без устали разил нежить и порождения Преисподней, сознавая, что сражение это - последнее в жизни его...

Хорадримы остались у входа, дабы сдерживать натиск адских тварей, в то время как Каин устремился внутрь твердыни, где в ритуальном чертоге обнаружил скованную по рукам и ногам Лию... а также Темного. Последний признался, что является потомком Тал Раши, которого Джеред Каин обманом заточил в гробнице, поместив в тело несчастного Камень Души с сущностью Баала! Декард опешил: ни в одной из исторических хроник хорадримов не упоминались потомки Тал Раши. Может ли оказаться, что то, во что истово верует Гаррет Ро - не более, чем ложь, наведенная Белиалом?

На глазах Каина Темный приступил к завершающей части ритуала, поглощая жизненные силы Лии, направляя их в подземные пределы и пробуждая мертвецом Аль Ката. Скоро, скоро те, ведомые Ануком Маахнором, ступят на поверхность, образуя несокрушимую армию ставленника Белиала в Святилище. И, поскольку надобность в Гаррете Ро, сей недальновидной марионетке, отпала, Лорд Лжи с легкостью вытеснил душу своего ставленника из тела, ибо отныне стало то его собственным воплощением.

Каким-то чудом Микулов остался жив, и, сразив множество демонов, прорвался ко входу в башню, где монаху предстал Анук Маахнор. Сознавая, что отступать некуда, Микулов в одиночку схватился с легионом нежити, не переставая при этом обращаться к богам своим, моля ниспослать ему силы...

И вновь пробудились неведомые силы, сокрытые в Лие, и ужаснулся Белиал, ибо источник их был хорошо знаком Лорду Лжи. Последний и пробудившаяся в девочке сущность сошлись в противостоянии, и Белиал был вынужден отступить пред всесокрушающей мощью. Гаррет Ро, на краткое мгновение вновь обретший контроль над телом своим, осознал, что все посулы Белиала были ложью, посему выбросился из окна.

Гибель Темного знаменовала разрушение сложнейшего магического двеомера, и мертвяки Аль Ката, в том числе и Маахнор, пали в одночасье. Волна магической энергии, направляемая пребывавшей в теле Лии сущностью, сокрушила основы Черной Башни; Каин, подхватив девочку на руки, успел покинуть твердыню за мгновения до того, как рухнула она.

На устланной мертвыми телами равнине старца встретили Микулов, Томас, Куллен, капитан Джероннан и немногочисленные горожане. Самопожертвование Гаррета Ро заставило Каина вновь уверовать в человечество, однако пожилого хорадрима продолжала снедать тревога: зрели ли они окончание противостояния смертных Пламенной Преисподней... или же лишь начало?..

Они вернулись в Ги Кул, и впервые за долгое, долгое время солнечные лучи разорвали свинцовые тучи, нависшие над портовым градом - жизнь возвращалась, и месяцы ужаса и лишений оставались позади. Очнувшись, Лия призналась, что не помнит ровным счетом ничего о событиях последних страшных дней, и Каин полагал, что это и к лучшему.

Велев Куллену и Томасу приложить все усилия для возрождения ордена Хорадрим, Декард Каин простился как с ними, так и с возвращавшимся в Ивгород Микуловым; старец вновь выступал в путь, надеясь понять, что в действительности означает для Святилища разрушение Мирового Камня. И Лия вызвалась сопровождать его в сем долгом странствии...

Помимо прочего, Декард Каин вознамерился выяснить истину о прошлом Адрии, дабы попытаться понять цели и устремления этой загадочной женщины. Его будучи в Тристраме и исподволь наблюдая за ведьмой, хорадрим отметил, что большинство ее заклинаний и аптечных рецептов используются ведьмами-отшельницами, обитающими в Западном Пределе, а слабый акцент выдавал в Адрии уроженку Королевского Порта. Потому, посетив сей град в поисках древнего писания Закарум, Декард повстречал старца, однако из отставных чиновников. Тот сразу же узнал имя Адрии, и немало поведал о ней.

Как выяснилось, отец ведьмы, Севрин, происходил из древнего рода влиятельных торговцев. До того, как Адрии исполнилось десять, он потерял немало денег, когда несколько его торговых судов сгинули во время шторма. В приступе ярости от случившегося он задушил свою жену, был заключен под стражу, и ждала его смерть через повешение. Однако благодаря богатству и связям Севрин был помилован, а вскоре и вовсе освобожден от заточения. Странно, но во время этих событий Адрия не бежала, а терпеливо дожидалась освобождения отца, и после оба вернулись жить в их портовую обитель.

Выкуп свободы дорого обошелся Севрину, подорвав его здоровье. Постепенно он влез в большие долги и нажил множество опасных врагов. А однажды ночью кто-то поджег дом Севрина, и городской страже потребовался целый день, чтобы потушить огонь, горевший с поистине сверхъестественной яростью. От Севрина остались лишь обугленные кости; Адрия же, все это время пристально наблюдавшая за пожаром из теней, попросту исчезла.

Судя по всему, она бежала в дикоземье близ Королевского Порта, а после отправилась на север, в столицу королевства – Западный Предел. С уверенностью можно сказать, что в конце концов Адрия оказалась вовлечена в дела тайного ковена ведьм, существовавшего в отдаленных краях региона, а годы спустя стала в нем весьма влиятельной фигурой.

Декарду удалось выяснить, что этот Темный Культ является наследием Триединого – древней религии, созданной Диабло, Баалом и Мефисто, дабы обратить сердца людские во тьму. Трагические события Войны Греха разрушили основы Триединого, разбив культ на небольшие группы без ясного руководства. В последующие века оставались они в тенях, презренные и отринутые обществом. Незначительное возрождение Храм Триединого познал во время Темного Изгнания, но вновь пришел в забвение, когда хорадримы заключили Величайшую Троицу из Предвечных Зол... Но ковен возродился в западных землях как Темный Культ, когда две ведьмы присоединились к нему, отравив его лидеров, и, взяв организацию под контроль, преобразили ее, и ныне практиковались в культе пытки и призыв демонов. Согласно слухам, ведьмы истово веровали в то, что предстоит им стать смертными вестницами Преисподней... Декард выяснил, что одним из лидеров культа была Магда, злонамеренная и фанатичная особа, жертвующая своими последователями для достижения цели; под ее руководством культ распространил свое влияние на восток, на пустынные земли близ Кальдеума.

Наконец, Декард нашел ответ о второй предводительнице культа, посетив лечебницу в Энтстейге. Хорадрим отыскал здесь бывшего члена Темного Культа, немого и балансирующего на грани безумия. Угольком написал тот имена лидеров организации – «Адрия и Магда, две как одна, связанные вместе как низшие из Предвечных Зол, Дуриэль и Андариэль». Культист утверждал, что Адрия отделилась от Темного Культа после событий в Тристраме. Исход ее оказался неожиданным и сопровождался серьезным расколом в культе, и Магда пребывала в неистовой ярости. Она удвоила усилия, пытаясь связаться с властителями Преисподней, и, возможно, Белиал или Азмодан ответили на ее зов.

Да, Адрия порвала с Темным Культом, но Декард Каин не ведал, какой вывод можно сделать из этого. Была ли та женщина, с которой встретился он в Тристраме, откровенна с ним, или же истинный лик ее скрыла одна из множества масок, которые носила она в течение жизни?.. Возможно, для нее, одержимой жаждой власти, культ был просто шагом на пути к цели, не более... Декард подозревал, что, будучи в Тристраме, Адрия искала его, чтобы как можно больше узнать о хорадримах, но были цели ее благими или дурными?..

...Поражение привело в ярость Белиала, и теперь придется ему использовать иную возможность для достижения вожделенной цели - сокрушения как Святилища, так и Великих Небес. К тому же, согласно донесениям подручных демонов, в течение следующих пяти лет в Кальдеуме родится мальчик, станет который новым императором... и ключевой фигурой в воплощении замыслов Лорда Лжи...

Старый провидец, Баман Сказитель, уютно расположившийся под защищающим от палящего солнца навесом на городской площади Лат Голейна, глаголил собравшимся вокруг мирянам о событиях глубокой старины, предшествующим самому сотворению мира.

"Душа человека часто становится полем брани для добра и зла", - вещал старец. - "И Вечный Конфликт бушевал в тварной вселенной. Великие Небеса и Пламенная Преисподняя стремятся к цели... которую не понять простому человеку. Но как и среди людей, некоторые из противостоящих друг другу просто устали от бесконечной войны. Эти существа и сотворили Святилище - мир, в котором живем мы с вами, и должен он был стать средоточием покоя и благоденствия. Но покой не продлился долго. Никто не может сказать наверняка, на что походило бытие людей, ангелов и демонов в те далекие дни, но пришла пора платить по счетам, и само существование Святилища стояло под вопросом. Мне было открыто, что мир мог быть уничтожен, если бы не выбор, сделанный святейшим Тираэлем. Существом, олицетворяющим собою воплощенное правосудие. И постановил он, что Святилище продолжит существование. Но вместе с тем продолжилась и война.

Архангел, пощадивший нас, даровал нам свою защиту и во второй раз. Мой третий глаз зрел таинственный камень, породивший Святилище. Но он преисполнился скверны и со временем зло, исходящее от него, просочилось бы в мир... Но гора Арреат, пребывал в которой Мировой Камень, охраняемый могучими благородными варварами, не существует боле. Свершенная жертва не позволила одному из Предвечных Зол напомнить скверной всех без исключения мужей, женщин и детей. Мы чтим благородных варваров-защитников Арреат, чье бдение над священной силой, пребывавшей прежде в недрах горы, завершилось.

Об этом и станут мои завтрашние истории, лрузья! Возвращайтесь к Баману Сказителю, и я поведаю вам о разрушении Арреат и завораживающие легенды варваров прошлого, которые сейчас ищут для себя новое предназначение! Детям и излишне впечатлительным следует подождать два дня, дабы услышать более легкую историю, ибо сказание завтрашнее - не для слабых сердцем!"

"Уж постарайся поведать о разрушении Арреат, старик", - назидательно произнес один из слушателей - светловолосый молодой человек, облаченный в темный плащ с низко надвинутым на лицо капюшоном. - "Ибо несколько дней с небес сыпались камни и пепел, а воды окрасились алым, подобно крови". "А, твои слова подобны изысканным приправам для яства, которое я готовлю", - осклабился старец, обратив к юноше взгляд. - "Наклонись ко мне и расскажи еще!"

Но когда юноша, пожав плечами, действительно склонился к сказителю, тот неожиданно резко схватил его за плащ и зашептал в ухо: "Сделай вид, что ты просто общаешься со мной, друг Якоб. Иначе твои сородичи, находящиеся в десяти шагах позади, заподозрят неладное". "Мои сородичи?.." - изумился юноша. - "А откуда ты знаешь мое имя?"

"Я многое вижу", - отвечал Баман, - "ибо я - потомок древних провидцев Таана, служивших пророками и предсказателями при королях и героях. Некогда и я сам был придворным чародеем ныне павшего властелина. Увы, с его гибелью удача отвернулась от меня. Мне открылась частичка твоей судьбы. И честь предков обязывает поделиться видением с тобой... А теперь ты должен идти на северо-запад от городских ворот и шагать до высокого горного пика. Отклонишься от этого направления, и будешь схвачен, не успев обрести того, что пребывает под горою. А теперь сделай пять медленных вздохов, и охотящийся за тобою уйдет".

"Спасибо за помощь", - молвил Якоб, отстраняясь и бросая краткий взгляд на удаляющегося с площади воина, но старец еще не закончил. "Если бы не видение, я бы позволил этому человеку схватить тебя", - добавил он. - "Если зрел ты разрушение Арреат, то, скорее всего, принадлежишь к тем, кто очерняют имя благородных варваров". "Попытайся пожить под тенями их копий, старик", - скрипнул зубами юноша. - "Их "благородство" давным-давно утонуло в нашей крови".

Баман нахмурился, губы его искривились в презрительной гримасе. "Мои уши болят от твоей лжи", - произнес он. - "Ты делаешь тяжелую жизнь сказителя еще более неблагодарной. Иди же!" Юноша устремился прочь, а старец усмехнулся: этот северянин и не заметил, как он снял с него с пояса длинный меч в изукрашенных ножнах. Если жизнь сказителя неблагодарна, то жизнь карманника приносит свои плоды...

Якоб же пытался убедить себя в том, что суеверия старика - полная чушь. От обнаружения его скрывает плащ, а то, что и так следует он северо-запад - всего лишь совпадение...

Лишь солнце опустилось за западный горизонт, Баман Сказитель со всех ног припустил в шатер торговца Карина, надеясь выручить за украденный меч неплохие барыши. "Я изъял это у чужеземца, преследуемого тупыми головорезами", - пояснил он, радостно щерясь и демонстрируя скептически настроенному торговцу свою добычу. - "Даже если он его и хватится, вернуться не осмелится. Уверен, это прекрасное оружие стоит..."

"Именно его я и ищу!" - рыкнул грубый голос, и здоровенный воин, подступив сзади, вырвал меч из рук порядком струхнувшего Бамана. - "Но я хотел бы знать, где ты отыскал эту вещицу. Так что говори, ибо "тупых головорезов" легко разозлить..."

...Несколько минут спустя, воин - Иван Крушитель Черепов вышел из шатра, вытирая тряпицей окровавленный клинок, и, обратившись к ожидающему снаружи напарнику - Строму Стрелку, сообщил, что ему известно, куда направляется беглец.

Якоб брел по бесконечным барханам пустыни - там, где раньше, несколько лет назад простирались снежные просторы; изнывая от жажды, юноша трижды проклял себя за то, что послушал этого сумасшедшего старца с его суевериями и пророчествами. Сейчас, казалось, он все бы отдал за глоток воды...

Якоб ошарашено покачал головой: неужто пред ним действительно гора, расколотая надвое?.. А у ног неожиданно разлился ручей, будто сотворенный магией. Юноша жадно припал к воде, чувствуя, как силы вновь наполняют измученное тело, гадая, не морок ли это, навеянный страшной жарой...

Ярчайший свет ослепил юношу, и пред внутренним взором возник ангел в сияющих доспехах, сжимающий в руках меч. И когда иссякло сияние, Якоб, оказавшийся под сенью расколотой горы, с изумлением узрел тот самый ангельский меч, вонзившийся в скальную породу. С осторожностью он двинулся вперед, внимательно всматриваясь в образы, высеченные в скалах былыми обитателями сих пределов.

Одна из картин заставила Якоба замереть в изумлении, ибо изображен был на ней мальчишка, с мечом в руке бесстрашно бросающий вызов варвару. Неужто это... он сам?.. Мыслями Якоб перенесся в прошлое, когда племя его вело войну с варварами.

В тот судьбоносный день лучший друг Якоба Иван подбил его присоединиться к сражению, ведущемуся неподалеку от стен селения Стаалбрек, что в Землях Ужаса - так стали называть регион в непосредственной близости от острова разрушенной горы Арреат. В землях сих остается немало демонической скверны, представляющей опасность для обитателей. Многие из варваров оставили Земли Ужаса, дабы сражаться со злом во всех его проявлениях; иные же племена деградировали, став сродни неразумным жестоким тварям. Одним из немногочисленных оплотов цивилизации, остающихся в Землях Ужаса, является Бастион, давным-давно возведенный Корсикком, сыном Раккиса, ограждающий земли юга от одичавших северных племен.

Пареньки с копьями в руках устремились к сражающимся, когда на пути их вырос здоровенный варвар. Последний играючи вырвал копье из рук Ивана, переломил оружие надвое, а самого мальчишку ударил древком. "А ты смел, как бросаешь мне вызов", - проревел варвар, придавив Ивана к заснеженной земле тяжелым сапогом. - "За это ты умрешь смертью воина!" Он занес над головою обреченного секиру, но неожиданно на пути варвара встал Якоб. Дрожащими руками последний направил на противника клинок, и, смаргивая с глаз непрошенные слезы, произнес: "Я - сын констебля Стаалбрека, и этот человек - под моей защитой. Его жизнь не принадлежит тебе, варвар!" В ответ варвар громогласно расхохотался и, воздев над головой окровавленную секиру, проревел: "Мало кто отважится бросить мне подобный вызов. Вождь Хелрик дает тебе свой ответ!"

...К удивлению воинов Стаалбрека варвары отступили, скрывшись в тундре; заметив сына, обреченно стоящего на коленях подле раненого друга, лорд-констебль бросился к нему, обнял, спрашивая, почему тот решился покинуть стены селения. "Ты всегда говорил мне, сколь важна твоя клятва защищать наш народ", - твердо отвечал Якоб. - "Как я мог допустить, чтобы Иван или кто-нибудь еще добровольно отправились навстречу опасности?" На это у отца не нашлось что ответить, и он лишь молча обнял сына... Тот скосил глаза в сторону, где в снегу покоился его меч, расколотый надвое секирой вождя варваров...

Якоб медленно шел мимо каменной стены, касаясь ее ладонью, но следующая картина, изображенная на барельефе, заставила его вздрогнуть, ибо отражала событие, тяжким грузом давящее на сердце.

Лорд-констебль знал, что сыну его крайне неприятно то, что должно свершиться, но чувств его не разделял; более того, терзания сына ему откровенно претили. И сейчас, облачившись в доспехи, он в последний раз попытался донести до Якоба свою позицию в данном вопросе. "Это важно", - беспрекословно заявил лорд-констебль. - "Люди должны знать, что закон защищает их, и делает это без промедлений и колебаний. Также они должны знать, что правосудие стремительно и неотвратимо. Если на мгновение они усомнятся в этом, мы просто можем сами разрушить свои стены и позволить варварам пронзить нас копьями. Но я не позволю, чтобы люди наши пали пред врагами как внешними, так и внутренними".

Якоб угрюмо молчал, опустив голову, и отец, не сдержавшись, наотмашь ударил его по лицу, после чего устремился к выходу из покоев; юноша следовал за ним, потирая саднящую скулу. "Ты останешься рядом со мной, когда я стану исполнять свой долг, и будешь молчать", - на всякий случай произнес констебль. - "Понял? Если в течение следующего часа я услышу от тебя одно возражение, одно слово, один вздох - твое пребывание в Стаалбреке закончится. Настали темные времена, и я не позволю даже намеку на неповиновение повлиять на решимость нашего народа. И хоть закон может казаться и суров, он - сродни железным стенам, ограждающим наш уклад бытия от тех, кто жаждет поставить нас на колени!"

Они ступили на помост на городской площади, у которого собрался весь люд Стаалбрека. Констебль обратился к сородичам, вещая о том, что есть среди них те, кто предает народ ради личной наживы... Якоб с превеликим трудом сдерживал себя, ибо знал, что говорит отец о его матери... о своей супруге... которая должна быть казнена за пособничество врагам.

Стражи вывели на помост женщину, но она испросила их о последнем разговоре с сыном, и те, опасливо покосившись на лорда-констебля, послушно отошли в сторону. "Успокойся, Якоб", - твердо молвила женщина, обращаясь к сыну. - "Я не хочу, чтобы сегодня ты навлек на себя гнев отца". "Но слова его не могут быть правдой!" - выпалил юноша. - "Никто в Стаалбреке не предаст свой народ варварам!"

"А ты знаешь, что когда-то браки между нашим народом и варварами были повсеместны?" - вздохнула женщина. - "Брак между мною и твоим отцом стал последним, и на стенах покоев констебля появилось немало трофеев, добытых мной. Конечно, то были менее смутные времена, а затем катастрофа расколота Арреат".

"Но это не имеет отношения к происходящему сегодня!" - воскликнул Якоб. - "Я не допущу, чтобы..." "Мы пожинаем наследие слишком многих тайн варваров и их гордыни", - вздохнула его мать. - "Ныне мы - сломленный народ". Стражи повели женщину к помосту, где констебль продолжал свою пламенную речь; иные воины удерживали Якоба, в отчаянии тянувшегося к матери.

"...И с тяжелым сердцем, но мрачной решимостью я являю вам предательницу, жившую среди нас", - говорил констебль, в то время как стражи подводили супругу его к плахе. - "Все это время она помогала злу, стремящемуся уничтожить нас. Желает ли приговоренная что-нибудь сказать перед тем, как правосудие свершится?" "Если бы мои слова имели вес, я бы не стояла сейчас здесь, муж мой", - отвечала леди, и постановил констебль: "Да свершится правосудие!"

На глазах ужаснувшегося Якоба мать опустила голову на окровавленную плаху, закрыла глаза...

Даже сейчас, находясь под громадой расколотой горы, юноша чувствовал потерю столь остро, будто произошла она лишь вчера, и не было всех этих лет - бегства, лишений... Иные наскальные образы продолжали его историю... Палач с окровавленным топором... Юноша, направляющий меч на своего лорда...

Терпение отца лопнуло, когда вечером в день казни его супруги призвал он Якоба в свои покои, смерил юношу презрительным взглядом. Как же много в этом юнце от матери!.. "Якоб Вопрошающий, Якоб Сомневающийся, Якоб Бесхребетный!" - ядовито произнес он. - "Ты полагаешь, я просто так, без всяких на то оснований взял да обвинил свою жену в предательстве? Она яшкалась с нашими мучителями. Она передавала им сведения о наших защитных сооружениях. Она предала всех нас, в том числе мужа и сына. Я исполнил свой долг. Закон восторжествовал. В ней говорила кровь варваров, она вынудила ее сеять страх среди нас. А после она распалила бы пламя мятежа, которое поглотило бы весь Стаалбрек! Именно я... раскрыл ее предательство и сумел остановить ее до того, как принесла она Тьму всем нам! Если ты понял хоть капельку из того, чему я учил тебя с тех пор, как ты встал на ноги, ты поймешь, что сегодня свершилось правосудие!"

Не поднимая взгляда, Якоб тихо произнес: "Я видел лишь убийство невинной женщины". Констебль рывком поднялся на ноги, сжимая в руке эфес обнаженного меча. "Ты не понимаешь всего, что я сделал, чтобы защитить нас!" - прошипел он. - "Всего, что я перенес! Всего, чем я пожертвовал! Ты не знаешь ничего! Моя ноша куда тяжелее, чем вы можете себе представить! Если того потребует закон, плаха напьется крови даже моего сына!"

Лишь сейчас Якоб взглянул отцу прямо в глаза, твердо произнес: "Моя мать не совершала никаких злодеяний. Ее приговорило к смерти твое безумие, а не закон!" "Похоже, к смерти приговорен и ты..." - молвил лорд-констебль, наблюдая за тем, как сын его обнажает меч... - "Угроза варваров - в этих самых станах, Якоб! Я пытался сдержать ее, но, как видишь, безуспешно. Она нашептывает мне, принуждает меня помогать ей расти".

Отец распахнул накидку, и глазам ужаснувшегося Якоба предстали страшные шрамы, иссекающие его тело. "Ты резал собственную плоть?!" - выдохнул юноша. - "Но зачем?!" "Страх - топливо", - страшным шепотом отвечал лорд-констебль. - "Ты не понимаешь, каково это было. Скрывать предательство, которое я ощущал под своей собственной кожей. В уединении предаваться ему, покупая для себя несколько драгоценных часов, свободных от... крови... которая... искра..."

Если у Якоба и оставались какие-то сомнения в безумии отца, ринувшегося на него с занесенным мечом, то сейчас они отпали. "Моя мать невиновна!" - выкрикнул юноша, парируя удар, но лорд-констебль был непоколебим. "Даже будучи мертвой, она продолжает сеять предательство!" - выкрикивал он, тесня сына. - "Во всем повинны ее родичи-варвары и их исполненная скверны кровь! Она ослабляла нас изнутри! Я должен был что-то предпринять! Правосудие должно было свершиться!"

Сам того не желая, Якоб вонзил меч отцу в живот, и тот, захлебываясь кровью, с трудом выдавил: "Сейчас все так ясно... не касайся... моей крови... она... отметит тебя... Оставь меня... беги... и не возвращайся... или кровь... найдет... тебя..."

Сей же час Якоб покинул Стаалбрек...

Проведя ладонью по последнему из наскальных образов, юноша обернулся к мечу с золотой рукоятью, острие которого оставалось в скальной породе... и подле него - женскую фигуру, лицо которой скрывал капюшон. В разуме Якоба неотрывно звучали чарующие звуки, складывающиеся в неземную музыку. Что же издает их - меч... или женщина?..

Но нет, нет, наверняка это меч... Якоб протянул к клинку подрагивающие руки. Да, он поет, но не может быть, чтобы песнь сия предназначалась ему. Ведь душа его недостойна владеть столь легендарным оружием... Но песнь притягивала, манила, заклинала... Наконец ладони Якоба и таинственной женщины одновременно коснулись рукояти клинка, и чистейшее сияние омыло пещеру.

"Наконец-то!" - облегченно возвестила женщина, отбросив капюшон с лица. - "Я уже гадала, может быть, для того, чтобы взять меч в руки, тебе нужна красная бирочка с твоим именем, притороченная к рукояти. Для того, кто избран высшей силой, ты невероятно твердолоб". "Кто?" - изумленно выдохнул Якоб, переводя взгляд с женщины на клинок в своей руке, и та церемонно поклонилась, представившись: "Я - Шанар. Волшебница. Этот клинок заставил меня охранять его для... честно говоря, не знаю точно".

Вспомнив о наскальных образах, повествующих обо всей его жизни, Якоб привлек к ним внимание чародейки, поинтересовавшись, откуда они взялись в принципе. "Я создала их", - отвечала та. - "Мне больше нечем было заняться, пока ты добирался сюда". "Если бы я знал, то стал бы отступником раньше", - невесело усмехнулся юноша. - "Так как же ты стала пленницей меча, у которого не было владельца?"

"Я называю это явление "ангельским резонансом", - пояснила Шанар. - "Говорят, на Великих Небесах пребывает предмет невероятной красоты. Хрустальная Арка. Многие полагают, что Арка резонирует, и звук сей образует песнь, из которой рождаются ангелы и наделяются силой. Думаю, резонанс может определять и пути людские. Предположу, что ты совершенно несведущ в магических искусствах и скажу лишь, что я оказалась права. Также я нашла способ улавливать сильные потоки сего резонанса Хрустальной Арки. Именно это и привело меня сюда, к мечу, но я оказалась захвачена потоками и вынуждена была остаться и дожидаться достойного, коий обретет клинок. Это, кстати говоря, ты. Я оставалась подле меча, а в разуме моем представали эпизоды твоей жизни, Якоб. Сила, пребывающая здесь, позволяла мне не испытывать ни голода, ни жажды, но я ощутила в себе желание нанести на камень образы, представшие пред моим мысленным взором. Жаль, что я справилась с этим так быстро, после чего собирала здесь пыль на протяжении долгих месяцев. Надеюсь, я не состарилась, или этому мечу не поздоровится".

"То есть, меч контролирует нас сейчас?" - поинтересовался юноша, опасливо разглядывая клинок. "Нет", - покачала головой волшебница, - "потоки иссякли, как только ты взял меч в руки. Скорее всего, именно он призвал тебя сюда, так что..." Она осеклась, лишь сейчас заметив, что окружают их некие воины... и, похоже, Якоб им хорошо знаком. Прожигая юношу исполненными ненависти взглядами, они называли его "убийцей родича" и готовились свершить правосудие, отмстив за своего лорда-констебля.

Несмотря на возражения Якоба, желающего защитить соплеменников, чародейка атаковала их заклинаниями, но даже ей не под силу в одиночку справиться со столь многими противниками. Иван отыскал взглядом Якоба, продемонстрировал ему окровавленный меч, который забрал, прикончив Бамана Сказителя... после чего приказал воинам взять отцеубийцу под стражу, и особо не церемониться.

Ангельский меч в руке Якоба жил, казалось, собственной жизнью. Яростным вихрем юноша разил соплеменников, не нанося им смертельных ран, с каждым шагом все ближе подступая к Ивану. В памяти Якоба звучали слова отца, когда последний обучал его, тогда совсем еще мальчишку, искусству боя. "Оставь всякие выверты для глупцов-дворян, которые нанимают стражей, Якоб", - говаривал отец. - "И не бросайся в бой, очертя голову, как раненый бык, если не хочешь, чтобы он стал для тебя последним. Ты делаешь, что должен, и делаешь это быстро. Оставь упоение битвой и жажду славы. Думай лишь о своем долге, который исполняешь. Не получай удовольствия при виде крови, которую проливаешь. Однажды ты можешь направить меч против тех, кого называл друзьями. Порой даже родичи оказываются под тенью твоего долга и твоего меча. Даже я, твой отец. Ты должен суметь пронзить сердце мое безо всяких колебаний. Ты же не колебался, верно?.. И когда узрел кровь мою на своем мече, преисполнился страха?.. Для меня это было самым постыдным. Страх был топливом, кровь - искрой... но ты был промасленной тканью, жалким подобием человека, который бежал вместо того, чтобы упиваться своим деянием". Голос отца в разуме Якоба звучал все более исступленно, безумно...

Юноша не заметил, как оказался лицом к лицу с другом детства, Иваном, но лицо последнего отражало лишь презрение. "Не можешь даже заставить себя наносить смертельные удары?" - сплюнул он и, занеся секиру, возвестил: "Что ж, покажу тебе, как это делается! Ты умрешь так же, как твоя нечестивая мать!" "Она... была... невинна.." - выдохнул Якоб, с трудом отразив клинком выпад, должный отсечь ему голову. "Я слышал эти слова слишком часто", - прорычал Иван.

Глаза Якобаа угрожающе сузились. "Я не хочу убивать тебя, Иван, но сделаю это, если вы не отпустите отсюда эту женщину, Шанар", - предупредил он. Ухмыльнувшись, левой рукой Иван выхватил из ножен на поясе Якоба короткий меч, и ударил владельца оного рукоятью, мгновенно вышибив дух...

Как подкошенный, Якоб пал наземь... Каким-то кусочком сознания, отказывающемся предаться забытью, он слышал повелительные крики: "Встань, глупец! Мы с тобой еще не закончили! Я сказал, встань!" В страшном видении предстали ему темные фигуры, растягивающие руки юноши в стороны...

В себя Якоб пришел на выжженной равнине, в окружении воинов Ивана. Руки Якоба были действительно связаны цепями, а на камнях в нескольких шагах от юноши пребывал окровавленный ангельский меч. Обратившись к пленнику, Иван приказал тому медленно поднять клинок, не делая лишних движений, после чего пронзить им деревянную колодку. И когда пленник послушно исполнил приказ, Иван довольно осклабился, приказав воинам заломать руки Якобу за спину, продев скованные цепями запястья в колодки, а на шее защелкнуть железный ошейник. "Твоя шлюха-чародейка исчезла сразу же, как ты пал", - известил Иван друга детства. - "Она молила нас сохранить ей жизнь. Я уж собирался было даровать ей свободу, если она лично прикончит тебя, но оказалось, что она просто выгадывала время, чтобы подготовить заклинание и бежать. Уж не знаю, кому из вас легче друг без друга? Убийце или искусительнице?"

...Воители покинули пустошь пред расколотой горою, устремившись в долгий путь к Стаалбреку. Иван вел Якоба позади себя за цепь, подобно вьючному животному. На ночь воины разбили лагерь, не забыв привязать пленника цепями к каменной глыбе. Вернулся охотник, бросив у костра подстреленного кабанчика и, издевательски обратившись к Якобу, обещал, что лорд Иван даст ему закусить хвостиком или же гениталиями животного, ведь "убийце родича" понадобятся силы для завтрашнего марша через Земли Ужаса.

Подобно голодным монстрам, воины набросились на кабана, отталкивая друг друга, разрывая руками плоть зверя, и лишь сейчас Якоб осознал, что животное было еще живым. "Что произошло с моим народом?" - выдохнул он.

"Лучшим вопросом был бы следующий: как он сумел ранить этого кабана, не использовав лук?" - прозвучал тихий голос и, обернувшись, Якоб лицезрел волшебницу Шанар, заклинанием разбившую его цепи. "Но они сказали, что ты бежала!" - выдохнул юноша, и женщина усмехнулась: "Они солгали. Они сказали, что если я не уйду, они убьют тебя".

"Но должен ли я бежать?" - сомневался Якоб, растирая запястья и неотрывно глядя на предающихся в отдалении страшному пиршеству соплеменников. - "Ведь я заслуживаю наказания за..." "Не с их стороны, это точно", - отрезала Шанар. - "Думаю, к концу пиршества здесь останется на одного человека меньше. А лично я не хотела бы стать закуской".

Вслед за волшебницей Якоб, крадучись, устремился прочь из лагеря... когда за спинами их прозвучал страшный, душераздирающий крик. Шанар велела юноше не останавливаться, ибо вопль наверняка может привлечь рыщущих в округе монстров.

На следующий день пустошь сменилась лесными пределами; волшебница велела спутницу дожидаться ее на поляне, сама же углубилась в чащобу в поисках трав... однако вернулась, принеся Якобу одежду. "В лесу всегда отыщется разбойник-другой", - с улыбкой пояснила она. - "Поэтому отец не хотел, чтобы я занималась алхимией, как и он". "Они расстались с этими вещами по доброй воле?" - усомнился Якоб, тем не менее, сбрасывая с себя изодранное тряпье и облачаясь в принесенные Шанар вещи. "Разумеется", - передернула плечами чародейка. - "Правда, сперва они попытались напасть на меня". "И сколько же их было?" - вздохнул Якоб. "Но крайней мере один твоего роста", - отрезала Шанар. - "Одевайся давай".

Облачившись в новые одежды, Якоб соорудил из цепей, которыми прежде были стянуты его руки, крепление для меча, который сумел приторочить к спине. "И что же ты собираешься делать теперь?" - полюбопытствовала волшебница, и Якоб неуверенно пожал плечами: "Не знаю. Не думаю, что должен продолжать бежать. Мне кажется, что стоит... вернуться домой". "Возможно", - кивнула Шанар, - "но я сомневаюсь, что меч избрал тебя для того, чтобы ты вверил себя заботам этих безумцев. Уж прости за это откровение".

"Но они не были такими", - возразил Якоб. - "Варвары принесли свое проклятье в Стаалбрек". "Я видела, через что ты прошел, Якоб", - отвечала Шанар, - "меч показал это мне. Эти варвары, коим противостоит твой народ, не те благородные хранители горы Арреат, о которых говорится в легендах". "Те, кто слагал легенды, не были знакомы с вождем Хелриком, залившем кровью наши стены!" - угрюмо произнес Якоб, и из сгущающихся теней донесся хохот: "Хорошо сказано, убийца родича!"

Ведомые Иваном, воины Стаалбрека окружали поляну; бежать было некуда. "Ну, здравствуй, ведьма!" - осклабился Иван при виде Шанар. - "Мы издалека заметили сполохи твоих заклятий, которыми ты награждала разбойников. Мы прикончили лиходеев, избавив их от нанесенного тобой унижения, особенно того, оставшегося без одежды. Я предупреждал тебя, что произойдет, если мы встретимся снова".

"Ты угрожал, что убьешь Якоба, ибо был ранен и не мог сойтись со мной в честном бою", - прищурилась чародейка. "Верно", - кивнул Иван, - "но наши раны перевязаны, а Якоб находится в твоих нежных руках. Посему мы равны, так?" Но Шанар взмахнула рукой... и на глазах пораженных воинах исчезла вместе с Якобом... Иван разразился чередой проклятий, однако один из воинов указал вдаль. "Лорд Иван, мы все еще можем настигнуть их", - произнес он.

Заклинание Шанар перенесло женщину и ее спутника в Черные Топи, всего в нескольких часах пути от поляны, где остались уроженцы Стаалбрека. Понимая, что преследователи вскоре могут настигнуть их вновь, они устремились прочь через трясину, и вскоре достигли полуразрушенной твердыни...

Неожиданно волшебница схватила Якоба за руку, шепотом приказывая схорониться; они едва успели юркнуть под мосток к распахнутых врат башни, как оттуда выступили несколько демонов-козлов. Последние жадно принюхивались, ощущая некую... неправильность... и стремясь отыскать ее как можно скорее...

И когда из топей выступили воины Стаалбрека, ведомые Иваном, демон-козел обернулся к ним, заявив: "Людям здесь не рады! Уходите или умрите!" Иван приказал соплеменникам оставаться на месте, шепнув, что демоны сии могут им пригодиться. "А, люди - марионетки", - усмехнулся демон-козел, потянув носом. - "Чую, чую... Это место принадлежит ни вам, ни вашему хозяину. Но все же вы здесь. Зачем?"

"Марионетки?" Воины Стаалбрека недоуменно зароптали, но Иван, выступив навстречу демону-козлу, приложил руку ко лбу, взывая к сущности, подчинялся которой безоговорочно... и преобразился - кровь полилась у него из глаз, изо рта, и вещал он, обращаясь к настороженным деман: "Незримый осквернитель говорит через своего слугу. Позабытые воины демона Заграаля, мои замыслы связаны с далекими северными землями, где мои силы каждый день подчиняют себе новых слуг. Когда я нанесу удар, равновесие сил в Святилище сместится в мою пользу. Возможно, если благородный хазра окажет мне небольшую услугу, я могу обещать, что верну былое величие его народу". "Мы тоскуем по былой славе хазр", - закивал демон-козел. - "Какая помощь нужна тебе?"

"Мои рабы преследуют мальчишку и его приспешницу-чародейку", - отозвалась сущность, вещавшая окровавленными устами Ивана. - "Позволь нам разыскать их и будешь вознагражден". Согласно кивнув, демон-козел указал под камни моста, на котором стоял... Осознав, что убежище их раскрыто, Якоб и Шанар выступили из-под моста, надеясь дорого продать свои жизни; чародейка творила заклятия, разившие бросившихся к ней демонов и стаалбрекцев. "Как же мы справимся с таким числом врагов?" - в отчаянии спрашивал Якоб, и отвечала Шанар: "Выясни, какие силы заключены в твоем мече".

Якоб ринулся на врагов, стараясь разить демонов-козлов, верша тем самым правосудие; соплеменникам он старался не наносить смертельных ударов, веря в то, что их еще можно очистить от скверны... Парируя удары воителей и нанося ответные, юноша неотступно следовал к Ивану, который, тряхнув головой, замер, недоуменно озираясь по сторонам. "Что произошло?" - пробормотал он, наблюдая за разразившимся сражением. - "Я собирался поговорить с этим козлиной, когда..."

"Палач Стаалбрека!" - выкрикнул Якоб, привлекая к себе внимание былого товарища. - "Ты по доброй воле присягнул злой сущности, убивал невинных и признался, что замышляешь погубить Святилище. Мне это не по нраву". "Ты бредишь, убийца родича", - прорычал Иван, перехватив поудобнее древко секиры, но Якоб лишь покачал головой: "Я слышал каждое слово, сказанное тобой и козлом. Ты не смеешь этого отрицать". "Да этот монстр и двух слов проблеять не успел, как ты набросился на нас!" - озадачился Иван, но Якоб яростно атаковал, оставив глубокий порез на груди воителя.

"Не ожидал, что убийца собственного родича окажется столь духовным!" - сплюнул Иван, отступив на шаг. - "Страх - топливо, кровь - искра, они взращивают гнев и высвобождают тьму! Опусти меч и я с радостью разукрашу тебя сим откровением!" "Неужто кровь может быть частью этого?" - вопросил Якоб, вновь переходя в наступление. - "Не думаю, что мой отец желал, чтобы его кровь оказалась на мне и отметила мое бегство. Неужто пролитие его крови лишь усугубило безумие?.. Сейчас я не испытываю ни страха, ни радости. Лишь чувство долга за неправедность свершенную и ту, которой еще надлежит свершиться..."

Иван воздел секиру над головой, но молния, испущенная чародейкой, ударила в лезвие, и воин оказался повержен наземь. Шанар извинилась за вмешательство в поединок, сказав, что целилась в последнего из убегающих демонов-козлов, но попала в Ивана... Воспользовавшись беспомощностью последнего, Якоб оставил на груди одержимого воителя несколько глубоких порезов, образовавших замысловатые узоры.

"Я отправлюсь домой вместе с тобой, Иван", - постановил юноша. - "Но теперь оружие останется у меня в руках, а в цепях пребудешь ты, понял? Если Шанар пожелает отправиться с нами, я возражать не стану". "Если бы я знал, что ты всего лишь хочешь оцарапать меня и взять с собой эту шлюху в качестве спутницы, то не стал бы возражать вовсе", - прохрипел Иван, пораженный странными поступком убийцы родича.

Шанар, оглянувшись на остальных стаалбрекцев, предусмотрительно держащихся в отдалении и не выпускающих клинков из рук, обратилась к Якобу: "Я избавлю тебя от напоминания касательно их безумия и задам лишь один вопрос: ты уверен, что это хорошая идея?" "Мой народ болен, Шанар", - отозвался юноша. - "Они все еще могут подвергнуться нападению. И... я убил своего отца, и должен ответить за это".

"Сомневаюсь, что этого хотел меч, избирая тебя", - молвила волшебница, и Якоб, обратившись к ангельскому клинку, произнес: "Ну что, меч? Права ли волшебница? Я действительно для тебя лишь способ перемещения в этом мире? А я-то думал, что обладаю свободой воли, но, похоже, для вас обоих я не более личность, чем старая пара башмаков..." Шанар ударила юношу по лицу, после чего, резко отвернувшись, устремилась прочь. "Надеюсь, я вбила немного разума в этот котелок, который ты называешь головой!" - бросила женщина через плечо. - "Если я перестану присматривать за тобой, ты, наверное, просто свалишься с утеса!"

...Якоб, Шанар и держащиеся поодаль стаалбрекцы выступили на север, и вскоре достигли заснеженных Земель Ужаса; волшебница держалась с юношей подчеркнуто отстраненно, даже несмотря на то, что тот уже несколько раз извинился за свое поведение у башни демонов-козлов. "Ты вела себя так, будто была уверена, что меч мной управляет", - говорил он, - "а я - пытаюсь идти вопреки его воле! Но я не его марионетка, Шанар!" "Нет, не марионетка", - отозвалась женщина, - "но если только ты не изучал руны, то будешь отрицать, что иногда меч направляет свою волю в мир через тебя?"

"Что?" - озадачился Якоб, и Шанар пояснила: "Те порезы, что ты оставил на теле Ивана. Они выглядят донельзя подобными на то, что мудрецы называют "глифами судьбы". Думаю, именно они усмирили ярость и кровожадность Ивана и его людей сейчас, когда мы следуем на север. Эти глифы знает каждый ребенок в Стаалбреке, или же ты сам их изучал?" "Я... я..." - лепетал Якоб, совершенно обескураженный сим откровением. - "Я просто хотел, чтобы он прекратил сражаться со мной. Вот и все". "Может, тебе стоит спросить у меча, кто изобразил эти символы, если это сделал не ты", - усмехнулась чародейка, и Якоб вздохнул: "Хорошо, согласен. Но если бы меч не хотел, чтобы я шел сюда, разве он не остановил бы меня?" "Я не говорила, что тебе не стоило следовать сюда", - возразила чародейка. - "Я утверждала, что тебе не следует вверять себя в руки безумцев. Ибо в сих землях явно что-то не так". Шанар указала Якобу на немногочисленные растения, произрастающие в окрестных землях; даже травы выглядели больными и чахлыми, и, учитывая душевное состояние стаалбрекцев, чародейка не думала, что это совпадение. Наверняка над регионом довлеет злая сила...

Тем временем в Стаалбреке констебль Варик обращался к подданным воинам, готовящимся выступить в дозор, наставляя: "Ваши приказы остаются теми же: искать любые признаки угрозы со стороны варваров! Убейте всех грязных тварей, что встретятся вам на пути! А если встретите предателей, которые прежде называли эти стены своим домом, не слушайте их мольбы или уверения в собственной невиновности. Если кто-то из вас ставит под сомнение правоту этих приказов, знайте, что вскоре вы получите им достаточные доказательства! Помните, они собираются предать огню наши дома, если не смогут захватить город!"

Один из дозорных обратился к Варику, известив констебля о том, что отряд Ивана возвращается... и, похоже, с пленниками. "Наконец-то", - прошипел Варик. - "Сломленные будут уничтожены! Немедленно объяви сбор благородного совета!"

До Стаалбрека оставалось совсем немного, и Иван счел необходимым предупредить убийцу родича: "Только шагни в сторону, и пожалеешь об этом. Как только твоя подружка-ведьма окажется в городских стенах, она проживет ровно столько, сколько останется привержена закону. Который, кстати говоря, запрещает магию. Это называется "хранить свое слово", если тебе сие неведомо".

Когда-то здесь, на заснеженном поле близ городских стен, произошло страшное сражение стаалбрекцев с варварами, и по сей день скованные льдом мертвые тела оставались на равнине. "Видишь?" - кивком указал на них Якоб волшебнице. - "Ты все еще сомневаешься в том, что варвары желают нам зла?" "Я знаю твое прошлое практически так же хорошо, как свое собственное", - отвечала Шанар, - "но в этом нет никакого смысла. С древнейших времен варвары самозабвенно хранили гору Арреат. Мудрецы утверждают, что они стремились не допустить в мир великой катастрофы". "Но горы Арреат больше нет", - мрачно заметил юноша. - "Если они и защищали что-то, то не справились со своей задачей". "И я думаю, что твой народ замышляет куда большее зло, нежели убийство варваров, Якоб", - открыто призналась Шанар, и юноша не нашелся, что ответить: в последнее время подобные мысли посещали и его.

У городских стен воины Ивана с удивлением лицезрели немало копий с насаженных на ними головами сородичей, а за вратами их ожидало немало груд черепов - в основном, принадлежавших монстрам, обитателям тундры. Шанар сознавала, что какое бы зло не означилось в Стаалбреке, силы его продолжают расти.

Стаалбрекцы собрались на городской площади, и когда вернувшиеся в город воины ступили на нее, на Ивана обрушился град камней. Но Иван закрыл убийцу родича своим телом, беспрекословно постановив: "Хватит! Здесь продолжает царствовать закон! Любой, кто прикончит этого человека, избавив его от плахи, займет на ней его место!"

Шанар же отступила в сторону, скрывшись в одной из подворотен; она надеялась на то, что успеет выяснить подоплеку творящегося здесь до того, как Якоб окажется казнен... Правда, оставалось у нее лишь несколько минут, ибо Иван уже бросил окровавленного юношу к ногам констебля Варика. "Я вернулся... чтобы справедливый суд... вынес решение о моем злодеянии", - произнес Якоб, но констебль пренебрежительно отмахнулся: "В этом нет нужды. Своим побегом ты полностью доказал свою вину, мальчишка... Иван? Почему пленника не лишили оружия?"

"Я оставляю эту честь тебе, констебль", - отозвался палач, и Варик, обернувшись к Якобу, предложил тому сделку: юноша сам отбросит в сторону свой меч, и получит при этом возможность сказать последние слова своему народу. Но как только Якоб отложил клинок, как Иван обхватил его сзади, и иные воины стянули руки юноши петлей, вздернув его на виселице. В несчастного вновь полетели камни, а констебль уже обернулся к иным воителям, вернувшимся из дозора и направляющимся к площади от городских врат. "Мы расправились с двумя лазутчиками-варварами", - доложили они благодушно кивнувшему в ответ Варику. - "И капитан направил нас сюда". "Тогда я оставлю вас охранять пленника", - постановил констебль. - "Если его раны начнут чересчур кровоточить, напомни народу, что они могут швырять в него не только камнями, но еще грязью или навозом. Стой на страже, пока я соберу совет".

...Позже, на закате, констебль вернулся, приведя с собой городских старейшин. Указав на окровавленного Якоба, в котором еще теплилось сознание, Варик возвестил: "Побег его - знак того, что мы должны действовать незамедлительно. Иван и его отряд обнаружили этого лиходея далеко на юге, и предавал он нас Сломленным. Якоб набирал последователей, чтобы разорить наш город, зная, что ныне тот лишен защиты моего героического предшественника". "Лжешь!" - выдавил Якоб, но констебль ничуть не смутился, продолжив: "Храбрецы, схватившие его, утверждают, что он несколько раз сам признался в убийстве собственного отца. Его схватили, когда он тайно яшкался с чародейкой. Мы полагаем, что она где-то рядом и, возможно, состоит в сговоре с теми, кто замышляет против нас".

"Мой отец... был безумен!" - хрипел Якоб. - "Вы должны выслушать!.." Но взгляды старейшин были прикованы исключительно к Варику, продолжавшему говорить: "Мне не стоит напоминать вам, почему мы запретили магию. Чародей может уничтожить нашу защиту против внешних угроз в критический момент. Что позволит Сломленным Якоба захватить Стаалбрек. Вы должны позволить мне действовать сейчас, пока еще не поздно!" Старейшины согласно закивали, постановив, что констебль Варик поведет за собой воинов в атаку на Сломленных... а казнь предателя Якоба свершится на рассвете.

Напрасно несчастный Якоб продолжал взывать к разумам сородичей; он видел, что и их тела покрывают узоры шрамов - такие же, как у его отца, и у Ивана. Правда, миряне сами не ведали, откуда они взялись, и не придавали этому ни малейшего значения... будто некая сила туманила их рассудки.

Старейшины разошлись, но Якоб нашел в себе силы обратиться к ухмыляющемуся констеблю: "Эта... пародия на правосудие тебе не сойдет с рук!" "Ты утверждаешь, что "недуг" повинен в твоих злодеяниях", - отозвался Варик. - "Но, похоже, он есть у всех, кроме тебе. Я поразмыслю на этим. Спокойной ночи". С этими словами он устремился прочь, и Якоб остался в одиночестве, гадая, избежал ли он всеобщего безумия, или не заметил, как оказался поглощен им?..

Пред его взором предстал образ отца, а в стянутых веревками руках возник ангельский меч. Якоб обратился к отцу, моля того о прощении, но призрачный образ покачал головой. "Меня убил не ты, а чума", - прошелестел он. - "Ты спас меня. И теперь должен спасти всех остальных, пока еще не поздно". "Но как?" - спрашивал юноша. - "Я даже не знаю, откуда она взялась и как остановить ее!" "Я учил тебя изыскивать зло и разоблачать его", - говорил отец. - "Ты был избран. Не разочаруй меня".

Якоб поклялся, что исполнит его волю и удостоверится в том, чтобы правосудие восторжествовало, но призрачный образ разительно изменился, обратившись в объятого безумием лорда-констебля, жизнь которого оборвал клинок сына. "Такое же правосудие, как ты свершил надо мною?" - прогремел мстительный дух. - "Я предлагал тебе страх, кровь и ярость! Ты мог принять мои дары и вести мои армии в бой, но ты бежал! Но все узнают, что от меня не скрыться, но ты станешь моим и мы привнесем в мир Тьму!" Ангельский меч в руках Якоба воспылал ярчайшим светом, и юноша нанес удар злой сущности, к нему обращавшейся...

Веревки оборвались, и обессиленный Якоб пал наземь, приходя в себя после страшного видения. Он все еще находился на площади Стаалбрека, рядом стояла Шанар, освободившая его от пут, а к лобному месту уже спешили стражи с обнаженными мечами в руках...

Якоб метнулся было к ангельскому мечу, прислоненному к одному из опорных столбов виселицы, но Шанар произнесла заклинание, перенесшее их обоих в один из закоулков Стаалбрека. Чародейка обмякла в руках Якоба, прохрипела: "Это заклинание... не предназначалось... для двоих..."

Юноша огляделся по сторонам, заметив горгульи на крышах сопредельных зданий, вздохнул: "Мы в Серых кварталах. Когда я был мальчишкой, сюда никто не рисковал соваться ночью, ибо вполне мог оказаться в перерезанной глоткой, а то и похуже". Чародейка воздела над головой жезл с сияющим кристаллом, деловито поинтересовалась: "Одичавшие псы?" "И крысы размером с младенцев", - отозвался Якоб. - "Но к чему?"

Шанар кивнула в сторону, и лишь сейчас юноша узрел чудовищных крыс, тела которых покрывали знакомые кровавые узоры. Покачав головой, чародейка сотворила очередное заклинание, испепелившее всех до единого тварей... а также некоего головореза, подбиравшегося к путникам по крышам. "Ненавижу таким образом выдавать свое местонахождение", - поморщилась женщина, и Якоб, кивнув на обугленный труп мужчины, добавил: "И это убийство тоже на меня повесят". Тем не менее, нагнулся, подобрал с припорошенной снегом земли клинок головореза - тому он больше не понадобится.

Шанар потянула Якоба за рукав, и юноша послушно двинулся следом. Подобно теням, скользили они по закоулкам Серых кварталов, но не приходилось сомневаться, что затишье сие лишь временно, и вскоре последователи Варика вновь обнаружат их. "Зачем ты перенесла нас сюда?" - осведомился Якоб, и отвечала чародейка: "Это место ближе всего к нашей цели".

Она остановилась у лавки торговца зельями, принялась ворожить, развеивая искусные охранные чары. Якоб с тревогой озирался по сторонам, ибо звук шагов приближающихся воинов слышался все ближе... Наконец, двери лавки распахнулись, и Шанар, наказав спутнику не прикасаться ни к чему из колдовской утвари, шмыгнула внутрь. Оба замерли, страшась пошевелиться, ибо мимо здания пробегали ищущие их повсюду стаалбрекцы.

Склонившись к Якобу, чародейка прошептала: "Маг, запечатавший эту дверь, был настоящим параноиком. Чары, наложенные на замок, изменяются ежечасно". "Его здесь никто не любил", - пожал плечами юноша, вспоминая аптекаря Бертрама. - "До тех пор, пока в нем не возникала нужда".

Наконец, шум погони затих вдали, и Шанар, осмотревшись, обнаружила люк в полу, пребывала под которым лестница, ведущая в погреб. "Мы можем остаться здесь лишь на несколько минут", - сочла необходимым заметить она, спускаясь по ступеням. - "Я не смогла развеять охранные чары, лишь временно подавила их". "Но что же здесь такого важного?" - недоумевал Якоб, следуя за женщиной, но в следующее мгновение глаза его округлились от изумления, ибо узрел он чертог, где алхимик Бертрам проводил свои алхимические эксперименты, а на столе все еще оставалось покрытое кровавыми узорами расчлененное тело варвара.

"А аптекарь Бертрам представлял собой куда больше, чем казался", - молвила Шанар, освещая потаенный чертог магическим кристаллом. - "Он был обученным магом, Якоб. А лавка - всего лишь прикрытие для исследований, касающихся горы Арреат и некоего артефакта, который он стремился обрести. Но затем безумие поглотило его. По крайней мере, он пытался отыскать его источник и что-то исправить, вместо того, чтобы бездействовать, подобно обучившим его магам".

На алхимическом столе чародейка обнаружила лист пергамента с набросками Бертрама и, пробежав текст глазами, передала его Якобу. Как следовало из документа аптекаря, чума начала поглощать стаалбрекцев много лет назад, сразу же после атаки варваров, оставивших в живых некоторых своих жертв. "Могли ли они принести недуг с собой через врата?" - риторически спрашивал Бертрам, изливая слова на пергамент. - "Невидимое варварское зло? Раны помогают ему распространяться, даже усиливать безумие в уже пораженных".

Якоб перевел взгляд на чудовищно изуродованное тело варвара; неужто его сородичи станут выглядеть так же?!. Шанар же велела юноше взглянуть на стену чертога, нацарапаны на которой были следующие слова: "Страх - топливо, кровь - искра, взрасти ярость и привнеси Тьму!" Там же безумный аптекарь набросал краткие заметки, предполагая, что именно таким образом распространяется чума ярости, но что является источником ее? Что за сущность пребывает среди варваров? Кто он, их таинственный союзник?

Занятая исследованием чертога, Шанар не заметила охранных чар, пребывающих на потолке, и сейчас магический объект пронзительно вопил: "Воры! Воры!" Вздохнув, Якоб оглянулся на ступени; не стоило сомневаться, что преследователи их вот-вот появятся в лавке.

Осмотревшись, чародейка заметила потайную дверь за одной из книжных полок, пребывал за которой длинный тоннель. Велев Шанар бежать, Якоб задвинул за женщиной тяжелый стеллаж, сокрыв проход. "Если они схватят меня, то не станут тебя преследовать", - резонно заметил он. "Я согласилась последовать за тобой сюда лишь потому, что чувствовала присутствие какого-то зла!" - всплеснула руками чародейка. - "А теперь, когда мы знаем об этом наверняка, ты вновь предаешь себя в их руки?!" "Они - мои сородичи", - отвечал Якоб. - "Они должны услышать истину о том, что с ними происходит. Даже если они не станут слушать".

Не желая тратить время на то, чтобы вразумить упрямца, Шанар устремилась прочь; ворвавшись в лавку, стаалбрекцы жестоко избили Якоба, после чего протащили его через весь город на площадь, и, скрутив руки, вновь подвесили на виселице. За происходящим с неизменной ухмылкой на лице наблюдал лорд-констебль Варик; велев стражам возвращаться на свои посты, он с издевкой обратился к пленнику: "Я так и не поблагодарил тебя за своевременное возвращение и за то, что ты сумел стать фактом, столь необходимым мне, чтобы заставить этих глупцов выступить против наших врагов - предателей, оставивших нас. Те, которых мы схватили, ныне украшают крепостную стену, но многие сумели бежать в пустоши. Эти сломленные люди вскоре узнают, каково это в действительности - быть сломленными".

В памяти Якоба прозвучали слова обреченной матери. "Ныне мы - сломленный народ", - сказала она тогда... "Она помогла им бежать..." - прошептал он, и Варик счастливо осклабился: "Так ты их знаешь! А я то думал, что действительно невиновен. Те, кого мы не прикончим, станут рабами и построят такие боевые машины, против которых даже варвары не выстоят! И тогда мы сможем принять мантию, кою оставили родичи из племени Совы". "Мантию?.." - недоуменно выдохнул Якоб, и лорд-констебль с готовностью пояснил: "На них была возложена священная миссия, но они потерпели поражение и были наказаны огнем! Мы станем истинными слугами праведного мщения! Оное все еще пребывает в Землях Ужаса, выжидая, дабы очистить этот мир, и я стану иерофантом, ибо моя церковь воздаяния обратит сии пустоши священными! Я заставлю людей чувствовать страх, ибо страх - это топливо, а после приходит кровь, искра, взращивая их ярость..."

"...и привносящая Тьму?" - закончил Якоб, не сводя глаз с безумного, и Вирек возликовал: "Ты понимаешь! Как жаль, что осознание пришло слишком поздно. Ты мог бы послужить нам в сражении, а будешь казнен как преступник". Острым ногтем констебль рассек себе щеку, и, похоже, испытывал истинное наслаждения, чувствуя, как лицо заливает алая кровь...

"Вы поклоняетесь чуме!" - воскликнул Якоб, пытаясь докричаться до затуманенного разума лорда-констебля. - "Ее принес с собою Хелрик! Предсмертные слова моего отца были предупреждением! Стаалбрек - последняя надежда остановить чуму, прежде чем она распространится по миру! Не поддавайтесь ей!" Но Варик, отмахнувшись, побрел прочь, не желая выслушивать бредни обреченного...

...На рассвете весь люд Стаалбрека собрался на городской площади, дабы лицезреть казнь убийцы родича. Воители выстроились в ряд у помоста, поднялись на который двое - лорд-констебль и палач. "Наконец-то в Стаалбреке свершится правосудие!" - возвестил Варик, обращаясь к внимающим ему. - "Убийца, из-за которого я вынужден был выступить констеблем, познает последствия свершенного им злодеяния. Хоть убийство - меньшее из его преступлений! Будучи лазутчиком народа Сломленных, он подтачивал наш уклад бытия, ослаблял нас коварством или силой, заманивая собственных сородичей в пустоши, и число способных противостоять угрозе со стороны варваров уменьшалось! Сегодня мы выступим против Сломленных, и станут они слугами нашего начинания, или же будут казнены как убийцы. И наша кампания воздания начнется с такого приговора Якобу Убийце Родича, которого он заслуживает. Посмотри в лица тех, кого ты предал, мальчишка!"

Иван рывком поставил связанного юношу на ноги, и тот вперил взор в толпу - безумную, жаждущую крови. Якоб потребовал права последнего слова, и Варик лишь передернул плечами: не возражаю, дескать. "Все вы должны видеть то, что творится со Стаалбреком!" - попытался воззвать к разуму горожан отчаявшийся, обреченный юноша. - "Мы поражены чумой безумия - той самой, которую вовремя заметили и от которой попытались укрыться наши сородичи. Мой отец принес ее к нам от варваров. И если вы еще не безвольные ее рабы, загляните в подвал нашего аптекаря, там достаточно свидетельств..."

Стаалбрекцы тупо смотрели на него, раздирая руками лица и тела, и ручейки алой крови орошали землю... Поморщившись, Иван с силой опустил голову Якоба на плаху, заметив, что прошлой ночью лавка Бертрама таинственным образом сгорела: говорят, в нее молния ударила... Неужто все попытки несчастного воззвать к разуму пораженных чумою ярости сородичей канут втуне?!. Что ж, значит, так тому и быть: если не в силах он остановить Варика и чуму, значит, лучше расстаться с жизнью здесь и сейчас, вместо того, чтобы ждать, когда и его разумом овладеет безумие...

"За Стаалбрек!" - выкрикнул Иван... и стремительным ударом секиры рассек тело лорда-констебля Варика, после чего обратился против бросившихся к помосту с обнаженными клинками воинов. Неведомо откуда рядом с плахой возникла Шанар, занялась путами, стягивающими руками Якоба. Последний, однако, был настроен весьма скептически относительно их шансов на спасение; ведь даже если Иван осознал опасность, грозящую племени, и принял их сторону, навряд ли сумеют они выстоять против многократно превосходящих числом безумцев.

Вспомнив о рунах, которые Якоб прежде вырезал ангельским мечом на теле Ивана, Шанар перенесла эти же образы на плоть некоторых из воителей, и затуманенные очи их прояснялись; вырванные из-под власти чумы, стаалбрекцы становились на сторону Ивана, скрещивая клинки с одержимыми сородичами. Чародейка велела Якобы как можно скорее разыскать меч и подсобить им в сражении... но находился ангельский клинок на земле, и путь к нему преграждал Варик. Страшная рана зияла на теле безумного констебля, но, похоже, сие его ничуть не волновало. "У меня - великая судьба, глупец!" - произнес он, обращаясь к Якобу. - "Ты мог бы стать началом великого очищения, символом великой империи, которую я бы привел к величию! Но ты умрешь безымянным преступником, сраженным мною!"

На память юноше пришли слова мудрого отца, сказанные им задолго до того, как поглотило его безумие чумы. "Мои обязанности состоят не в том, чтобы казнить виновных, хотя иногда приходится", - говорил лорд-констебль. - "И не всегда побеждает тот, в чьих руках меч. Человек, в душе которого бушует буря эмоций, не может мыслить здраво, и забывает, что не все оружие - каленая сталь. Творить правосудие - куда больше, нежели просто наказывать виновных и защищать невинных; оно состоит в том, чтобы дарить людям надежду на лучшее будущее".

Увернувшись от выпада Варика, Якоб метнулся в сторону, умудрился поднять с земли ангельский меч, после чего принял вызов противника. "Твоя война окончена, Варик!" - процедил он, и констебль ухмыльнулся, кивнув на меч в руках юноши: "Потому, что у тебя есть эта игрушка?.. Как я уже сказал, мне предначертана великая судьба!"

Истекающий кровью констебль двигался с невероятной скоростью; казалось, поддерживают его некие демонические энергии, даруя невероятные силы. Тесня юношу, Варик ликующе шипел: "Стало быть, вот что стало с глупцом-архангелом, наделавшем дел в Арреат?.." "Что ты такое?.." - испуганно выдохнул Якоб, лишь сейчас осознал, что противник его вполне может оказаться непобедим, но Варик не удостоил его ответом. "Подумать только, он пожертвовал собою, чтобы спасти подобных тебе!" - продолжал говорить он. - "Как же это трагично смешно!"

Стремительным ударом Варик выбил меч из рука Якоба и, приставив меч к горлу побежденного, произнес: "Дабы обладать подобной силой, слабая плоть должна измениться. Именно поэтому мы одержим победу!.. А, наконец-то вижу страх в твоих глазах! Я выпью всю твою..." Закончить фразу он не успел, ибо град стрел обрушился на изумленного констебля, обрывая его присное существование. Поток крови из многочисленных ран Варика хлынул на Якоба, и ощутил юноша, как проклятие ярости начинает поглощать его... Собрав волю в кулак, он протянул руки к ангельскому клинку, сжал рукоять в ладонях, очищаясь от скверны...

Взгляд его прояснился, на душе полегчало. Оглядевшись по сторонам, узрел Якоб множество окружающих его сородичей, но ныне оставило их безумие... Шанар протянула юноше целительное зелье, молвив: "Я хотела передать тебе его до того, как ты бросился на Варика, но времени не было. Я нашла это зелье в тайном коридоре до того, как они предали лавку алхимика огню. Мой отец всегда носил такое с собой на крайний случай". Откупорив пробку, Якоб влил в себя содержимое, поморщился: вкус оказался невероятно мерзок! "Как и мое телепортирующее заклинание, целительные зелья весьма эффективны, но могут вызвать дурноту", - улыбнулась волшебница, заметив состояние юноши.

Стаалбрекцам Иван велел повременить с вопросами касательно Варика, а сосредоточиться на отражении натиска варваров, благо орда оных, пораженных чумою ярости, подступала к стенам города. "Их столь много, чтобы сровнять Стаалбрек с землей и отстроить заново", - задумчиво произнес Иван, разглядывая в подзорную трубу могучего вождя варваров, верховодящего армией. - "Но ведь они не этого хотят, верно?" "Они хотят заразить беженцев, которые понесут чуму в южные земли", - согласилась Шанар, и Иван постановил: "Мы должны ответить на их вызов сейчас, или они подумают, что проделали такой путь зря!"

...Врата Стаалбрека распахнулись, и защитники города, ведомые Якобом, Шанар и Иваном, ступили на заснеженную равнину, где схватились с обезумевшими, яростными варварами...

Натиск свирепых варваров удалось отразить, и Иван, усмехнувшись, обратился к Якобу: "Столь искусный в искусстве убийства должен, по крайней мере, получать удовольствие от этого". "От правосудия не следует получать удовольствие", - отозвался юноша, и Иван поморщился: неужто все волшебные артефакты делают их владельцев столь скучными святошами?

И сейчас, разя варваров, Якоб узрел видение давно минувших эонов, и архангела, пред которым почтительно замерли трое могучих нефалемов. "Вы избраны за вашу доблесть и верность", - вещал архангел, - "и ныне на плечи ваши ложится защита Мирового Камня. Начинайте бдение свое, и да станет жертва ваша легендарна. Надежда для всего человечества, не будет забыта она с веками". Если и посещали прежде Якоба сомнения в ангельском происхождении меча, то теперь они отпали окончательно.

Варвары обратились в бегство, и стаалбрекцы устремились за ними, не слушая доводов Шанар, указывающих, что противник заманивает их в ловушку. Чародейка оказалась права, и сошедшая с гор лавина погребла под собою немало воителей Стаалбрека, и вождь варваров Хелрик, наблюдавший издали за ходом сражения, зычно обратился к Якобу: "Скажи, мальчишка, пришелся ли отцу твоему "дар", которым я наградил его при нашей последней встрече? Я дал ему истину ярости, и он хранил ее в себе дольше, чем сильнейшие мои сородичи". Вождь продолжал говорить, бахвалиться, откровенно провоцируя юношу на поединок; и Шанар, и Якоб понимали, что Хелрик желает сразиться на собственных условиях.

"Если уж вы двое так стремитесь к смерти в пасть, может, улучшите шансы на выживание с "самоубийственных" на "слегка безнадежные", - предложил сородичу и спутнице его Иван. - "Варик знал, что поблизости, у лавовых источников, находится дозорный народа Сломленных. Он собирался выманить его несколькими "беженцами", а затем пытать, пока пленник не выдаст сведения о местонахождении их лагеря. Может, заметив тебя, дозорный подойдет сам. Может, он сможем собрать несколько воинов, которые последуют за тобой... Я знаю, что в жилах моих течет оскверненная кровь. Как практически и у всех моих сородичей. Теперь, благодаря явленному твоей чародейкой, я думаю, что смогу удержать Стаалбрек от обращения в бойню. По крайней мере, на какое-то время. После чего выжившие устремятся в иные города и веси. Среди них могу оказаться и я, если удача мне изменит. Просто... спаси нас, Якоб". "Найди что-нибудь в нашем народе достойное спасения", - резко отвечал юноша. - "Я подобного не вижу". Иван возник в землю у ног Якоба топор, оставленный некогда вождем Хелриком на поле брани, после чего пожелал сородичу удачи в противостоянии свирепому варвару.

Якоб и Шанар оставили селение, устремившись по горным отрогам, ущельям и перевалам в направлении курящегося вулкана, по склонам которого текли лавовые потоки. "На деле Хелрик выглядит куда хуже, нежели на изображениях, вырезанных в пещере", - заметила чародейка, и Якоб буркнул: "Может, теперь ты понимаешь, почему мы на ножах с варварами". "Даже после всего увиденного, ты все еще винишь их?" - осведомилась Шанар, и юноша покачал головой: "Нет. То есть, не совсем. Во время сражения... я в видении узрел их предков". "Меч явил их тебе?" - уточнила чародейка. "Я видел архангела с мечом в руке", - открыл ей Якоб, - "велящего трем древним варваром защищать... нечто, именуемое Мировым Камнем. Стало быть, легенды о том, что прежде они были стражами, правдивы. Но нападения на Стаалбрек начались до того, как Арреат взорвалась, стало быть, зло пребывало среди них, пока они "защищали" нас. Конечно, мы не можем просто взять да спросить их, как это началось".

Пред ними выросла фигура рослой женщины, сжимающей в руке секиру. Варварша сообщила путникам, что направляются они прямиком в засаду, устроенную ее соплеменниками, и она может доходчиво просветить их касательно чумы ярости. "Мое имя - Гинвир", - молвила женщина. - "Я и те, кто атакуют Стаалбрек, принадлежат к племени Совы. Много лет назад - до того, как священная гора была уничтожена, племя Совы решило поселиться в древней крепости на границе Земель Ужаса, и удержать твердыню против любых захватчиков. Варвары нечасто селятся в крепостных стенах. Противники, бросавшие нам вызов, были слабы и неорганизованны. Вскоре добровольное заточение наскучило нам. Хелрик, став вождем, был весьма молод, и, представ пред старейшинами племени, открыто поставил под вопрос "честь", нам оказанную. Старейшины приняли во внимание его молодость и горячность, и позволили ему уйти живым. Хелрик желал сокрыть унижение свое в битве. Он противостоял разбойникам, солдатам, даже монстрам...

Хелрик шел во главе отряда своих наиболее могучих воинов, когда заметили они тех, кого мы назовем "носителями". Они двигались странно, как змеи на ногах, и было их всего двадцать - казалось, легкая добыча. Но сражались они с такой истовой яростью, каковой прежде Хелрик ни разу не наблюдал. Они встречали удары копий и секир собственной плотью, но с жизнями не расставались. Они выкрикивали нечестивые слова, лишавшие воинов смелости. Наши сородичи не побежали, хоть и устрашились. Пали они все до единого, хоть убитых оказалось не так уж и много. Предводитель "носителей", удерживая раненого Хелрика, перерезал себе горло, и кровь его омыла нашего вождя. Этот иссеченный шрамами человек не умирал до тех пор, пока не поведал Хелрику о благословении ярости, о том, как она распространяется, и об истинном имени творца чумы: Малуусе. Отряд Хелрика вернулся в крепость, и объявил вождь, что для племени Совы настала новая эпоха, знаменующая вознесение оного над иными племенами. Чума с легкостью распространилась в пределах крепости, но демон, которого она питала, должен был хранить терпение; Арреат был слишком хорошо защищен теми, кто уничтожит его, лишь прознав о существовании...

Я мало что помню о своей жизни до уничтожения горы Арреат. Я следила за отрядом охотников, ярость в моих жилах заставляла меня жаждать поглотить их плоть, но также требовала сдерживаться, дабы я смогла определить какое-нибудь преимущество для Хелрика. А затем весь мир исчез в белой вспышке. Арреат была разрушена. В последовавшем катаклизме я заметила нечто, возносящееся прочь от хаоса, и думала, что это станет последним видением в моей смертной жизни. А затем мой разум прояснился. Пламя, поглотившее Арреат, очистило меня от ярости. Если мне суждено умереть, я умру свободной и в одиночестве... Меня обнаружила супруга констебля Стаалбрека. Она узнала во мне родича, и втайне выходила. Я узнала, что племя Совы заставило иные народы с открытым неприятием относиться к варварам... Я рассказала ей обо всем: о том, во что обратилось племя Совы, и что я лицезрела в последние мгновения существования Арреат. Закончив рассказ, я поняла, что мне надлежит сделать. Я посвятила себя спасению всех, кого только можно, выводу из селения незатронутых чумой стаалбрекцев. Мы стали народом Сломленных. Думаю, ты - сын Маренны - наш единственный шанс на то, чтобы покончить со злом Малууса раз и навсегда".

"Мне сперва нужно отыскать его", - заметил Якоб, и Гинвир указала на врата, ведущие в некую подгорную крепость. "Я думал, ты ведешь нас в лагерь своего народа", - озадачился Якоб, но Сломленная покачала головой: "Нет времени. Если Малууса не сразить, пораженные чумой в Стаалбреке завтра же начнут распространение ее по окрестным землям". "Наши друзья заботятся о пораженных", - возразила Шанар. - "Возможно, пройдет неделя, прежде чем те вновь предадутся безумию". "Ты не понимаешь", - молвила Гинвир. - "Основные силы племени Хелрика собираются сокрушить Стаалбрек на рассвете, а затем распространить скверну Малууса на южные пределы. Если демон получит множество новых жертв, остановить его станет невозможно. Единственный способ - покончить с ним здесь и сейчас".

Как оказалось, немало воителей из числа Сломленных дожидались Гинвир и спутников ее недалече от врат. "До взрыва Хелрик велел нам втайне возвести этот комплекс", - молвила варварша, обращаясь к Якобу и Шанар. - "После, когда оные племена оказались разобщены и растеряны, вновь скрывать крепость не было нужды". "Мне казалось, варвары не возводят подобные строения", - озадаченно молвила чародейка, и Гинвир горько усмехнулась: "Племя Совы отринуло множество обычаев варваров".

Приблизившись к запечатанным вратам, Шанар рассмотрела покрывавшие их символы, признав, что отражают те древний язык сил Преисподней. "Я жила здесь до того, как исцелилась", - припомнила Гинвир, - "но не помню, чтобы окрестные земли выглядели подобным образом". Лишь сейчас заметил Якоб, что шагают они по полю, устилали кое белеющие кости. Неужто все они - жертвы Хелрика?.. Чародейка возразила, заметив, что некоторым скелетам уже несколько столетий; скорее всего, при взрыве горы Арреат погребенные варвары лишились своих усыпальниц. "Они что, пришли сюда своим ходом?" - поразился Якоб. "Они оказались вырваны из своих освященных погребальных земель", - отвечала ему Гинвир. - "Но даже в смерти они указывают живым на то место, где скрывается зло".

Шанар призналась, что не ведает, как открыть врата и не лишиться при этом разума, но створки неожиданно распахнулись... как будто кто-то приглашающее распахнул их перед Сломленными и спутниками их. Велев Якобу держаться в тенях, Гинвир ступила внутрь, но когда последний из Сломленных переступил порог мрачной подгорной твердыни, врата закрылись за их спинами, отрезая путь к отступлению.

Миновав несколько каверн и коридоров, отряд продолжал поиски противников, укрывающихся в сих потаенных пределов. Якоб высказал предположение, что Малуус не просто распространяет чуму, а применяет нечто вроде одержимости. "Я слышала, что демоны могут вселяться лишь в одно тело", - отвечала юноше Шанар. - "Малуус же пытается подчинить своей воле сотни смертных".

"А почему не должны они принадлежать моему господину?" - прогремел под сводами каверны знакомый глас, и лицезрели Якоб и спутники его вождя Хелрика, восседающего на высеченном из камня троне. - "Они обязаны ему собственными сущностями! Племя наше было отброшено за ненадобностью и позабыто. А теперь весь мир присоединится к нам. Никто не избежит дара господина. В ушах моих звенит пророчество Малууса: Архангел Правосудия мертв, и даже раб его меча не в силах остановить нас!"

Множество одержимых варваров выступили из-за трона, и Сломленные, ведомые Гинвир, устремились в атаку. Шанар без устали творила заклинания, Якоб же, занеся ангельский клинок для удара, устремился к вождю, но тот подставил под удар ладонь, после чего, будто не чувствуя боли, вырвал меч из руки Якоба, с силой швырнул юношу на каменный пол. "Наконец-то ты выказываешь жажду мщения, достойную воина", - прошипел вождь, - "но она предает тебя. Безделушка Тираэля, в руках такого глупца как ты! Помыслить только, какая чушь! Но ты заслужил дар, щенок! Второй шанс познать благословение ярости!"

Удерживая Якоба одной рукой, он поднес раненую ладонь к лицу юноши, обильно оросив его проклятой кровью. "Да призовет ее твой страх", - вещал вождь, - "и возродись, как это сделал твой отец перед тем, как ты сразил его!" Усилием воли Якоб отгонял страх, кровь, чертившую на коже его замысловатые демонические узоры; не мог он подвести Тираэля, представшего ему в видении... "Нет... страха!" - выкрикнул он.

Отстегнув притороченный к спине топор, переданный ему Иваном, Якоб с силой швырнул оружие вслед отвернувшемуся было вождю, и лезвие вонзилось тому в спину. Хелрика, однако, это не остановило. "Ты лжешь", - заметил он. - "Вы со страхом неразделимы, как двое спаривающихся козлов. Смертные наполняют себя яростью, а это, в свою очередь, ведет их к гибели!"

Вождь варваров преобразился, представ Якобу в своем истинном демоническом обличье. "Эти варвары с радостью приняли меня", - прогремел Малуус, - "их жажда битвы - тонкая оболочка, скрывающая страх лишиться чести. Твои родичи также с готовностью приняли мой дар, когда я явил им ужас орды Хелрика. И твой отец! Знатная шутка! Я угрожал ему, тебе, его женщине, но ничто не призвало ужас, ставший путем для ярости, до тех пор, пока..." "...его народ не заставил его бояться за всех остальных", - закончил фразу демона Якоб, силясь выдернуть меч из каменной спинки трона, куда демон вонзил его.

Наблюдая за усилиями Якоба, Малуус усмехался, не делая попытки атаковать. "Оружие Тираэля отвергает тебя!" - говорил он, нависая над юношей. - "Оно отворачивается и дарует твою плоть мне! Ты так и не понял, с чем столкнулся, но я дарую тебе озарение... Хелрик мертв, его служение закончено! Узри же нового властителя Святилища, Малууса!"

Стараясь не слышать слов демона, Якоб тянул ангельский меч на себя, пытаясь очистить разум от жажды мщения, отринуть страх, гнев, ненависть, мысли о родителях, о родном доме... дабы бесстрастно свершить правосудие. И, с легкостью вырвав меч из камня, Якоб метнулся к изумившемуся демону. "Наследие Тираэля живо", - произнес он. - "Я не испытываю ненависти за твои деяния, не жажду твоей крови. Лишь... правосудия. Твое зло взвешено и измерено, теперь же прими ношу равновесия".

Ангельский меч рассек гигантскую тушу Малууса надвое, и сошедшиеся в сражении варвары и Сломленные замерли, наблюдая за гибелью порождения Пламенной Преисподней. "Слишком много говорит вершитель правосудия", - усмехнулась Гинвир, и видя страх во взгляде Шанар, с улыбкой добавила: "Успокойся. Если бы ему суждено было умереть, он сделал бы это до того, как произнес эти пафосные речи".

Действительно, юноша неподвижно стоял у каменного трона, опираясь на ангельский меч. "Ты сделал это!" - бросилась к нему чародейка. - "Похоже, ты очистил варваров от чумы!" "Я должен был отпустить их всех, Шанар", - тихо отозвался Якоб, устремив задумчивый взор в пространство. - "Отца, мать... всех, которые направляли меня на этом пути. Им нет места в моей душе, если суждено мне нести эту... ношу". "Сохрани их в своем сердце как теплые воспоминания, а не как причины отомстить", - посоветовала юноше чародейка. - "Не думаю, что ангельская вещица откажет тебе в этом".

Гинвир обратилась к Якобу и Шанар, сообщив, что двое Сломленных проводят их к Стаалбреку; сама же она останется здесь, дабы править племенем Совы. Обратившись к собравшимся в пещере варварам, женщина известила, что если кто-нибудь из них посмеет укрывать демонические силы, то пожалеет, что не расстался с жизнью наряду с Малуусом. Варвары пристыжено молчали, а Гинвир продолжала отчитывать их за свершенные грехи...

Якоб, Шанар и двое провожатых покинули каверну, выступив в направлении Стаалбрека. И сородичи Якоба, и осаждавшие селение варвары оказались исцелены от чумы, и сознание их впервые за долгие годы прояснилось. Секиру Хелрика юноша вернул Ивану, и тот с благодарностью принял оружие, поинтересовавшись, отведало ли оно крови безумного вождя.

Представ пред старейшинами, Якоб сообщил им, что собирается "направить правосудие меча туда, где оно необходимо". Посему он покидал Стаалбрек; Иван и Шанар сопровождали вершителя правосудия.

Путь их лежал на восток...

20 лет минуло с тех пор, как чудовищный взрыв разрушил гору Арреат, и зыбкий мир снизошел на Святилище. Но Декард Каин, последний из хорадримов, ни на мгновение не сомневался, что безмятежность и покой - призрачны, и навряд ли владыки Пламенной Преисподней оставят замыслы по распространению власти своей на владения смертных.

Посему наряду со своей воспитанницей, Лией, вернулся он в заброшенный собор Старого Тристрама, где прежде произошло судьбоносное противостояние принца Айдана с Диабло. Престарелый ученый полагал, что лишь здесь можно надеяться отыскать сведения касательно последних из Низших Зол - Азмодана и Белиала...

Но падающая звезда расчертила ночное небо, ударив в собор... Лие едва удалось спастись, но выжил ли Декард?.. Похоже, старика отбросило взрывом на нижние уровни собора... В довершение всех бед, в округе восстала нежить; воистину, непродолжительные мирные деньки для тристрамцев закончились...

За неделю до сего события в Холбруке, небольшом городишке в Хандарасе, охотники на демонов, в число которых входили Валла и ее наставник, Джосен, обнаружили изуродованные тела горожан. Но кто содеял сие?.. Демон... или же охотник на демонов, предавшийся скверне - Делиос, по следу которого они идут?.. Наверняка двое схлестнулись здесь, в Холбруке, но где находятся сейчас?..

Вопреки приказу Джосена, предупредившего ее об опасности, которую представляет демон, Валла вознамерилась выследить порождение Преисподней, и покончить с ним. Предположив, что направится тварь в близлежащее селение, Хавенвуд, охотница устремилась в означенном направлении...

Как и в Холбруке, демон овладел детьми Хавенвуда, заставив тех свершить кровавую расправу над родителями и близкими. Подоспевшая Валла сумела обездвижить детей с помощью смазанных сильнодействующим ядом дротиков, и, сохранив таким образом жизни несчастных, устремилась на поиски демона. Посредством одержимых детей оный, Ольфестос, обратился к охотнице, приглашая ту сразиться с ним.

Демон укрылся в подземных кавернах, несла через которые быстрые воды река Бошум. Атаковав разум Валлы, он попытался вызвать потаенные страхи охотницы, но та ответила порождению Преисподней тем же; заглянув в сознание демона, узнала воительница, что истинное имя того - Валдраксис, в эпоху, предваряющую Темное Изгнание Предвечных Зол из Пламенной Преисподней, потерпевший поражение в одной из кампаний, и ныне отринутый собственными сородичами... В последовавшем противостоянии демон пал, а Валла, покинув Хавенвуд, выступила в направлении Нового Тристрама... ибо поведали провидцы охотникам на демонов, что через семь дней звезда упадет в сем городе, и древнее пророчество начнет претворяться в жизнь...

Варвар Кер Одвил - последний из племени Оленя, искорененного при взрыве горы Арреат - возвращался на родину. Зачем - этого не знал он сам. Быть может, родные места позволят ему испросить прощения у павших сородичей, убавят чувство вины, снедавшее его все эти годы, проведенные в заливе Западного Предела, в Филиосе. Ведь он отринул свой долг, оставил племя, противостоящее головорезам из Энтстейга, дабы последовать за женщиной - дочерью странствующего торговца. Вернуться он уже не успел, ибо Арреат взорвалась, ознаменовав гибель сородичей Кера.

Но сейчас, проведя в пути уже два месяца и пересекая ныне Дебри Шарваль, Кер каждую ночь лицезрел свою мертвую сестру Фаен, именовавшей его не иначе как "предателем"... Ва рвар стремился достичь Железного Пути - древнего тракта времен павшей империи, простиравшегося от песков Араноха до Ледяного Море, и проходящего через Ивгород, горы Кол и Хандарас.

Здесь, в дикоземье Кер заметил обездоленных селян, преследуемых хазрами, демонами-козлами. С последними варвар не замедлил покончить, после чего селяне испросили его разделить с ними путь. Пожав плечами, Кер согласился сопроводить несчастных до Железного Пути, после чего намеревался оставить их... скорее всего, обрекая на смерть, ибо в дикоземье не выжить людям, не умеющим обращаться с оружием. Лесоруб Арон, сопровождавший селян, поведал варвары, что демоны-козлы спустились с гор Кол, разоряя людские селения; и теперь миряне бегут из предгорий в южные земли, в Западный Предел.

В последующие десять дней съестные запасы селян неумолимо таяли, и многие стали косо посматривать на примкнувшего к ним варвара, исполняющего роль наемника. Какая разница - умереть от голода или же от клинка хазры?.. Наконец, отчаяние достигло предела, и обездоленные осмелились озвучить свое недовольство... на что Кер лишь презрительно поморщился, устремился прочь.

Но был захвачен в плен демонами-козлами клана Кости, ведомыми могущественной матроной, тело которой покрывали сияющие руны. Сей хазре было препоручено распространить власть над Железным Путем, и именно это она и собиралась содеять, казнив посмевшего встать у нее на пути варвара.

Но ожила древняя магия, и павшие варвары из племени Оленя даровали прощение своему собрату; с невиданной прежде яростью Кер Одвил набросился на опешившую предводительницу клана, разрывая ее на части...

С тех пор известен он как Железный Странник, страж Железного Пути. Ибо множество обездоленных продолжают бежать из гор Кол, воспряли в которых темные силы...

Означились демоны-козлы и близ Горгорры, имеющей религиозные и культурные связи с Ивгородом, и сейчас поселенцы бежали на север, преследуемые безжалостными хазрами. Проходил через древние чащобы Горгорры и монах Зота из Небесного Монастыря. Несколько недель назад небо расчертила падающая звезда, после чего в лесах появились демонические отродья, а разбойничьи банды атаковали окрестные селения. Орден немедленно отрядил в южные земли одного из монахов, самого же Зоту ожидала иная миссия.

Наставник Зоты, Акиев "Несгибаемый", велел своему ученику выступать в путь, дабы безжалостно расправляться со всеми без исключения, затронутыми скверной богов хаоса, ибо такова воля девяти Патриархов - верховных правителей Ивгорода, возглавлявших религиозное движение Саптев. Зота, поклявшийся поддерживать равновесие между порядком и хаосом, не находил радости или чести в возложенной на него миссии, однако продолжал слепо исполнять волю Патриархов, уничтожая как демонических отродий, так и несчастных смертных, предположительно оскверненных теми, и исполняя ритуалы очищения мертвых тел.

Несколько дней спустя Зота набрел на разоренный караван, сопровождавшие который миряне были жестоко убиты. В живых остался лишь слепой мальчуган, которого взрослые загодя укрыли в зарослях... Монах взял мальчонку - Мишку - с собой, не ведая, почему так поступает, ведь Акиев строго-настрого наказал ему не обращать внимание на людские слезы и мольбы, ибо станут те лишь помехой в исполнении долга.

Еще через пять дней ночью к костру, разведенному Зотой на лесной опушке, выступили разбойники, поведав, что иной монах обещает щедрое вознаграждение на голову демона, выдающего себя за слепого мальчика. Покончив с разбойниками, Зота наряду с Мишкой выступили на поиски таинственного монаха. По пути мальчуган признался, что отец его - один из Патриархов. На протяжении долгих лет находился Мишка в заточении в одном из отдаленных чертогов дворца Ивгорода, но когда комета расчертила ночные небеса, люд обратился к Патриархам за наставлением... и тогда отец Мишки решил избавиться от нежеланного отпрыска, ибо ничто не должно омрачать чистоту гласов богов. Лишь мать и верные ей слуги сумели спасти мальчугана, тайно вывезя его из Ивгорода в сердце Горгорры... где и расстались с жизнями.

Но Зота и помыслить не мог, что ищущим Мишку монахом окажется его собственный наставник, Акиев. Последнего известил о демоне в облике мальчугана один из Патриархов, и старейший монах ни на миг не усомнился в сих словах, посему и покончил с сопровождающими следующий из Ивгорода караван людьми. И Зота принял судьбоносное для себя решение: он атаковал наставника, слепого исполнителя воли предавшегося хаосу Патриарха.

Несгибаемый пал в противостоянии с учеником, и тот, взяв Мишку за руку, выступил в направлении Ивгорода, стремясь как можно скорее известить о случившемся набольших монашеского ордена...

Несколько лет назад чародейка Исендра привела в покои Вальтека - верховного советника Вижереи и главы магических кланов Святилища Ишари, что в Кальдеуме - девчушку по имени Ли-Минг, утверждающую, что обладает магическим талантом. Некогда она совершила чудо в долине реки Херон, сотворив ливень, пролившийся на снедаемую засухой землю... однако несколько месяцев спустя засуха вернулась, еще страшнее, чем прежде. Селяне обвинили в сем Ли-Минг, и той пришлось покинуть родные пределы... И постановил Вальтек, что отныне юное дарование станет ученицей Исендры, которая раскроет колдовской потенциал своенравной, излишне самоуверенной девушки... Однако Ли-Минг довольно скоро постигла все знания, переданные ей Исендрой, и Вальтеку пришлось самому принять девушку в ученицы, поскольку та принялась заглядывать в те чертоги библиотеки Святилища Ишари, хранились в которых запретные фолианты.

...Ныне империя задыхалась от чрезмерно жаркого лета, и ознаменовало оное восхождение на престол Хакана II. Прошел еще год, жара и засуха не думали отступать, и, послав весть Исендре с просьбой попытаться выяснить причины происходящего, Вальтек и Ли-Минг выступили в пустыню, дабы попытаться обрести ответы самостоятельно... Несколько месяцев спустя они достигли Лат Бахадура, одного из крупнейших городов Пограничья; ответов о происходящем чародеи так и не сумели обрести, однако Ли-Минг полагала, что нечто поглощает пустыню, быть может, знаменует скорое возвращение в мир владык Пламенной Преисподней.

В Лат Бахадуре Ли-Минг, воззвав к магии, наполнила водой пересохший колодец, и оказавшаяся в городе Исендра поддержала девушку, желающую спасти обреченный люд, ибо Вальтек сомневался, стоит ли совершать подобные действия: ведь, по мнению старого чародея, решение подобным способом одной проблемы создает десяток новых.

Спустя еще несколько месяцев глубокой ночью Ли-Минг ощутила сотворение великого заклинания Исендрой в восточных землях. Немедленно покинув Святилище Ишари, двое выступили в направлении Лат Бахадура. Все без исключения жители города были обездвижены, и осознала Ли-Минг, что Исендра попыталась сотворить заклинание, должное извлечь снедающий жар из воздуха, но утратила контроль над двеомером, что и погубило горожан. Вскоре в одной из хижин чародеи обнаружили мертвое тело Исендры. Покидая мертвый город, они так и не сумели получить ответа на вопрос: что - или кто - стало причиной смерти Исендры...

Случившаяся трагедия заставила Ли-Минг с удвоенной энергией штудировать трактаты по теории магии, ибо девушка жаждала обрести могущество, достаточное, чтобы переломить сложившуюся ситуацию, ведь в землях сих уже который год царит засушливое лето...

А однажды небеса расчертила падающая звезда, и постановила Ли-Минг, что покидает Святилище Ишари, дабы выступить в западное пределы, ибо означает сей знак начало воплощения пророчества о скором конце света. Понимая, сколь импульсивна и опасна для мира молодая чародейка, Вальтек вознамерился помешать ей покинуть Кальдеум. В последовавшей магической дуэли Ли-Минг одержала верх над наставником, после чего оставила Святилище Ишари. По следам ученицы Вальтек отправил ассасина... того самого, кому прежде поручил расправиться с Исендрой. Ибо полагал верховный советник Вижереи, что маги, бездумно пользующиеся дарованным им могуществом, представляют реальную угрозу для мира, и подлежат устранению.

Ведьмаки из клана Семи Камней схлестнулись с собратьями - и противниками с Пяти Холмов и Туманной Долины в ритуальном конфликте в сердце джунглей Теганз, ибо пробил час Жатвы Душ, Игани Баве. В церемонии сей принимал участие и Бену, молодой ведьмак клана, для которого нынешняя Жатва Душ станет последним испытанием - либо он вернется в лагерь с победой, либо падет от рук врагов. Такова участь ведьмака - стража наследия народа умбару, являющего собой живой мост между миром смертных и мертвых.

Однако путь ведьмакам Семи Камней преградил выходец из клана Пяти Холмов. В нарушение всех традиций Жатвы Душ, он сразил противников запрещенным в церемонии проклятием, пощадив лишь одного, Бену. Утверждая, что верховные жрецы племен лгут, еретик велел юноши самостоятельно изыскать ответы на вопросы о том, в чем, собственно, состоит воля духов, и насколько знание сие соответствует тем догмам, о которых глаголет жречество.

Усомнившись, в ночь ритуальных жертвоприношений Бену тайно вошел в транс, где с изумлением осознал: души убиенных умбару пребывают в смятении, ибо мир мертвых - Мбвиру Эйкура - оказался совсем не таким, как ожидали они. Стало быть, верховные жрецы племен, утверждая, что души принесенных в жертву с радостью принимают посмертие, лгут... Сомнения заполнили душу Бену: истинное ли увиденное им?..

Подтвердила видение юноши Адия, супруга верховного жреца Гувате'ки. Обратившись к Бену, женщина поведала, что духи тревожатся, не считая боле умбару избранным народом, ибо те... слепы. Ибо верховные жрецы утратили способность общаться с духами, и, насаждая придуманные ими правила и ритуалы, всецело контролируют племена ведьмаков, подавляя истинную природу тех. Адия надеялась, что юный ведьмак принесет перемены в сложившийся уклад, возведший бессмысленную жестокость в культ, разобьет цепи, их опутывающие.

Во время следующей Жатвы Душ Бену и Адия оказались схвачены ведьмаками племени Туманной Долины. Препровожденные в лагерь племени, они вскорости должны были расстаться с жизнями... Адия призывала молодого ведьмака следовать ее воле, покончить с верховными жрецами, однако Бену ответил отказом на ее доводы: он желал лишь просветить умбару, но не противостоять им.

На глазах пораженных умбару племени Туманной Долины Адия обратилась в демона. Не ведая, что ему следует предпринять, Бену обратился за наставлением к духам... и впервые те ответили ему, подтвердив, что мир мертвых совсем не таков, как глаголят верховные жрецы племен. Еретик, открывший Бену глаза, был прав, и сейчас следует он к далекому городу, упала в котором звезда, знаменуя возвращение в мир великого зла. Демон же ощутил сомнения молодого ведьмака, потому и ступил в священные джунгли умбары, сокрывшись под личиной Адии. Создание Преисподней желало лишь терзать дух Бену, добиться отвержения ведьмака сородичами. Но, отринув посулы демона, Бену доказал духам, что достоин стать наставником своего народа.

В последовавшем противостоянии Бену сразил демона... но и сам расстался с жизнью. Дух его, однако, остался между миром живых и мертвых, дабы наставлять сородичей, заставить их прозреть, отринув ложь и принять предвечные истины...

Драматург Самюэль Дрест, писавший сценарии к пьесам, ставившимся в театре Grand Desote, что в Западном Пределе, сразу же невзлюбил Марлоу - собрата по профессии, ставшего его немезидой. Ибо в последующие три года популярность постановок Марлоу все росла, в то время как его собственных - таяла.

А затем Марлоу исчез, и вернулся лишь три месяца спустя; ныне он был облачен в черные одеяния, и выступил автором ужасающих пьес о владычестве демонов над человечеством. Публика называла подобные постановки "театром ужаса", и популярность их росла с каждым днем... Дрест пребывал в депрессии, и в последующий год не сумел написать на одной пьесы.

А однажды повстречал престранного человека, который поведал ему, что Марлоу заключил нечестивый договор с силами Преисподней, это и есть источник всех бед Дреста; именно темные ритуалы даровали Марлоу талант к творчеству, отняв оный у Дреста.

Проникнув в дом Марлоу, Дрест с ужасом лицезрел пентаграмму, начертанную кровью на полу... а рядом с нею - залитые кровью страницы новой пьесы драматурга, "Темное Изгнание", повествующие об изгнании Триумвирата Предвечного Зла из Пламенной Преисподней в мир смертный.

Дрест забрал пьесу с собой, и вскоре в жилище его ворвался объятый ужасом Марлоу, потребовав вернуть сценарий. В последовавшей потасовке Дрест прикончил соперника, а тело его спрятал у себя же в доме, под половыми досками.

После чего вознамерился представить "Темное Изгнание" как собственную постановку. Оная имела огромный успех; прибывшие вскоре жрецы Закарум, дабы выразить свой протест касательно вершащегося богохульства, лишь способствовали популярности пьесы. Однако владелец театра велел Дресту написать продолжение, и поскорее.

Как и ожидалось, драматург не сумел написать ни строчки, и тогда голос мертвого Марлоу, вещавшего из-под половых досок, предложил ему лишь попросить... у тех же сущностей, к которым некогда обращался он сам. В отчаянии Дрест согласился на предложение, вызволил мертвяка, и тот немедленно занялся проведением колдовского ритуала, дабы обратиться к своим темным повелителям, Белиалу и Азмодану.

Пред внутренним взором Дреста проносилось множество образов. Противостояние демонов Пламенной Преисподней... Низвержение Предвечных Зол, и, наконец, изгнание тех в смертный мир... А когда очнулся драматург от пугающих образов, то лицезрел пред собою текст новой пьесы, второй части "Темного Изгнания".

В дом Дреста ворвалась городская стража; констебль Рантз приказал взять драматурга под стражу по обвинению в убийстве Марлоу. На допросе присутствовал и священник Закарум, Малкус. И когда констебль удалился, дабы отдать распоряжения о казни преступника, Дрест узнал в Малкусе незнакомца, сообщившего ему о заключении Марлоу договора с демонами. Священник - верный служитель Белиала - знал, что Марлоу собирается сжечь первую часть "Темного Изгнания", и не мог позволить, чтобы это произошло, посему и обратился к Дресту. Последний ожидания демонопоклонника оправдал, и ныне весь мир узнает о величии Белиала, низвергнувшего Триумвират. Наверняка последняя пьеса повешенного, безумного драматурга обретет неслыханную популярность...

Ригди, скромного торговца, наняла таинственная женщина, Лидра, велев перевезти ее через Аранох, ибо стремилась женщина как можно скорее достичь пределов Хандараса. Ригди согласился на предложение, ибо плата была предложена хорошая, а пустыню он знал, как свои пять пальцев.

Но однажды ночью среди пожитков нанимательницы узрел он причудливый мешок, пылали на котором древние руки, и исполнился чрезмерного любопытства - которое, как известно, еще никого не доводило до добра. Следующей ночью он развязал мешок, и существо, находившееся внутри, прыгнуло на опешившего торговца, проникло ему в глотку. Объятый ужасом, Ригди бежал прочь ...

Следующим утром Лидра повстречала Славута, пожилого воина, наряду с иными отщепенцами пытающегося выжить в сей безжалостной пустыне. Узнав, где находится лагерь собратьев Славута, Лидра прикончила воителя, после чего выступила в означенном направлении, надеясь отыскать Ригди и вернуть принадлежащее ей...

Торговца, находящегося под властью пребывающего у него в желудке демона, Лидра обнаружила неподалеку от лагеря, и, укрывшись за дюной, принялась дожидаться подходящего момента, чтобы нанести удар. Ригди набросился на отщепенцев, убивая их и пожирая, ибо снедал его страшный голод; демон внутри несчастного торговца обретал силу...

Дождавшись, когда всего один из отщепенцев остался в живых - мальчуган по имени Кулин, - Лидра нанесла удар, намереваясь покончить с Ригди и вернуть демона в зачарованный мешок, ведь за доставку сей твари ей было обещано баснословное вознаграждение. Однако демон, покинув тело торговца, набросился на Лидру, дабы проникнуть внутрь женщины, сделать ее своим следующим вместилищем.

Подозвав Кулина, израненный Ригди попросил мальчугана помочь ему поднять с земли меч одного из убитых мирян, после чего вонзил клинок в живот Лидре, обрывая как ее страдания, так и существование демона...

...Шесть дней спустя после падения звезды к Новому Тристраму, основанному странствующими торговцами чуть поодаль от проклятых руин города старого, подоспели искатели приключений, означились среди которых варвар, охотник на демонов, монах, ведьмак и чародейка. Не ведали они тогда, что пробуждается в них могущество древних нефалемов, прежде подавляемое Мировым Камнем...

Помощь героев оказалась как нельзя кстати городскому ополчению под началом капитана Рамфорда. Последний просил прибывших расправиться с проклятыми матерями и их королевой - нежитью, насылающей мороки и кошмары на защитников Тристрама.

Ступив на восточную дорогу, герои углубились в руины Старого Тристрама, разрушенного 20 лет назад, где сразили помянутых капитаном мертвяков - бывших служанок королевы Асиллы, убитых, а затем воскрешенных чудовищной магией. Вернувшись в город, герои заметили подле врат девушку, представившуюся Лией, племянницей Декарда Каина. Она верила, что дядя ее выжил и пребывает ныне в недрах проклятого собора.

Ключ к оному отыскался в Старом Тристраме, в подвале разрушенного дома Адрии, матери Лии. Отца своего девушка никогда не знала, а Декард говорил о нем весьма уклончиво...

Спустившись в недра тристрамского собора, узрели герои Декарда Каина, преследуемого по пятам множеством скелетов, направляемых возрожденным Королем-скелетом. "Сила упавшей звезды пробудил меня!" - вещал он. - "Скоро все познают те же страдания, кои познал я!"

Героям удалось сразить преследующих мудреца скелетов и через тайный проход вывести его из собора. Лия несказанно обрадовалась возвращению дяди, но тот был настроен весьма пессимистично, ибо в пророчестве о Последних Днях падение звезды знаменует скорую гибель мира. Последние 20 лет Декард Каин странствовал по миру, пытаясь отыскать разрозненные обрывки сего пророчества и расшифровать его, надеясь узнать, как возможно одолеть владык Пламенной Преисподней. "Сколько себя помню, мы с дядей Декардом постоянно странствовали в погоне за его идеями", - виновато улыбнулась Лия героям. - "Он убежден, что армии Преисподней готовятся вторгнуться в наш мир, и тогда настанет конец света. Все эти годы он искал способ предотвратить апокалипсис".

Нарочито громко откашлявшись, Декард заговорил: "Некогда Король-скелет был нашим любимым королем Леориком, но Диабло лишил его разума. Он потерял обоих сыновей - и утратил собственную душу! - прежде чем окончательно был побежден. Теперь он вернулся, чтобы сеять зло в этих землях". "Печально", - согласился один из героев. - "Но мы ищем упавшую звезду, а он стоит на нашем пути".

Декард настаивал, что для победы над Леориком искателям приключений понадобится его корона, и выказывал надежду, что о местонахождении ее может ведать городской кузнец, Хедриг Имон. Последний подтвердил: да, корона пребывает в гробнице его деда, советника Леорика. Посему, вновь оставив Новый Тристрам, герои устремились на север, где в занятой мертвяками Лощине Стенаний разыскали Кладбище Проклятых. Здесь, в одном из оскверненных склепов обнаружился алтарь советника, на котором все эти годы оставалась поблекшая корона Леорика.

Кузнец Хедриг перековал сей венец, после чего герои вернулись в проклятый собор, спустились на нижние уровни. Здесь повстречали они воина-храмовника Кормака, захваченного сектантами по приказу некроманта Йондара, прихвостня Короля-скелета. Прикончив некроманта и призванный тем сонм нежити, герои наряду с храмовником проследовали в глубинные пределы собора, где возложили корону на мертвое тело Леорика, пребывающее в королевском склепе. Немедленно, безумный дух воспрял в неживом остове, и герои в противостоянии уничтожили Короля-скелета, после чего проследовали в недра собора, с изумлением констатировав, что упавшая звезда оказалась самым что ни на есть обыкновенным человеком.

Незнакомец выглядел совершенно растерянным, имени своего не помнил, говорил лишь о том, что должен предупредить мирян о приближении тьмы. Человека герои сопроводили в Новый Тристрам, где их с нетерпением дожидался Декард Каин. "Ни один человек не пережил бы такого падения", - молвил хорадрим, с подозрением глядя на незнакомца. - "Что ты за существо?" "Кажется, я воин", - пожал плечами мужчина. - "Я нес ужасные вести, но не могу вспомнить, какие..." "От твоего известия может зависеть, выживем ли мы в надвигающейся катастрофе", - резонно заметил Декард. - "Расскажи, что ты помнишь. Постарайся ничего не упустить". "Падение... огонь... меч, наполненный огромной силой", - медленно произнес незнакомец. - "Он был... частью меня... Когда я падал, он раскололся. Я видел, как три обломка устремились к земле".

Декард предположил, что если удастся восстановить клинок, быть может, память вернется к сему престранному индивиду. Лия резонно заметила, что козлоногие на Гиблых Равнинах словно обезумели: быть может, это связано с тем, что в землях их находится обломок меча?..

Простившись с мудрецом и его племянницей, герои вернулись на Кладбище Проклятых, пересекли его, углубившись в пределы Гиблых Равнин, хозяйчинали на которых демоны-козлы из клана Луны. В одной из пещер хазр обнаружили они сектантов Темного культа, толпящихся подле осколка клинка, исходило от которого призрачное голубоватое сияние. К героям обратилась ведьма Магда, предводительница культа, заявившая о своих правах на осколок, когда герои презрели ее притязания, приказала сектантам атаковать.

Искатели приключений сразили противников и, подобрав осколок, вернулись в Новый Тристрам, поведав Декарду Каину о Магде и ее сектантах. "Магда знает, где следующий осколок, но говорит загадками", - поделились герои. - "Она сказала, он упал туда, куда могут ступать лишь Древние". "Думаю, речь идет о Затонувшем Храме в Гниющем Лесу", - догадалась Лия, и Декард одобрительно кивнул, добавив: "Этот храм был выстроен нефалемами".

Лия вызвалась сопровождать героев к храму, поскольку знания, коими обладала девушка, могут оказаться как нельзя кстати. Величественное строение узрели они на самой границе Гниющего Леса; прежде именовался храм Сарцеум Эмпорис, и, согласно легендам, здесь ангелы делились мудростью своею с нефалемами. Путь героям преградил призрак древнего нефалема, Аларика, заявившего о том, что в храм дозволено ступить лишь его сородичам. "В этих лесах - две гробницы", - изрек дух, - "Склеп Древних и Усыпальница Воина. Там вы найдете ключи от нашего священного храма".

В зловонных лесных чащобах герои разыскали помянутые гробницы, в недрах которых обнаружили Светоч Славы и Светоч Надежды. Возложив сии сферы на постаменты у входа в Затонувший Храм, они открыли врата оного, проследовали внутрь, где схватились со стражами святыни - духами могущественных нефалемов.

И вновь явилась искателям приключении Магда; заметив Лию, ведьма недобро ухмыльнулась. "Никак дочь Адрии?" - прошипела она. - "В ней сокрыта... сила. Но мать разделит твою судьбу, малышка. Осколок меча мой! Пусть воды этого храма обагрятся кровью!" Множество сектантов атаковало героев, но те, одержав верх над фанатиками, забрали осколок меча, после чего устремились в обратный путь к Новому Тристраму. Лии не давали покоя слова ведьмы: о какой силе та говорила?

...Незнакомец неуверенно заметил, что, насколько он помнит, сияние одного из осколков меча устремилось к рыбацкой деревушке, и Лия предположила, что говорит он о Вортаме. Переправившись на пароме к помянутому селению, узрели герои, что оное охвачено пламенем, а темные сектанты безжалостно расправляются с местными жителями. Как оказалось, накануне один из рыбаков вытащил из сетей рукоять старинного меча, и Верралл, вортамский жрец, настоял на том, чтобы артефакт поместили в часовню.

Перебив культистов, герои устремились к часовне в центре селения; Лия оставила их, поспешив вернуться в Новый Тристрам, ибо снедала ее необъяснимая тревога за дядю... Но в часовне рукояти не обнаружилось, однако вездесущая ведьма Магда, вновь явившись искателям приключений, заявила, что заполучила и все осколки клинка, и непосредственно связанных с артефактами индивидов.

...Немедленно герои устремились к Новому Тристраму, вбежали в дом Декарда Каина, где лицезрели Магду и сектантов, удерживающих хорадрима, Лию и незнакомца в магических путах, лишающих несчастных жизненных сил. "Либо ты, Декард, восстановишь клинок с помощью своей хорадримской силы, либо твоя ненаглядная Лия умрет в муках", - выдвигала ультиматум ведьма. "Ты принесла столько боли... и разрушений..." - хрипел старик, теряя последние силы. - "Неужто этот меч так важен для тебя?" "Для меня - нисколько", - отвечала Магда. - "Он нужен моему господину, Белиалу!"

Понимая, что дядя ее при смерти, и пребывая в совершеннейшем отчаянии, Лия обнаружила в себе разрушительные силы, вырвавшиеся наружу и лишившие жизни не ожидавших подобного сектантов. Магда сочла за благо ретироваться, однако исчезла не одна - ведьма забрала с собою страдающего от потери памяти незнакомца. Понимая, что жить ему остается недолго, Декард Каин в последние мгновения своего смертного бытия восстановил клинок, предположив, что оный ниспослан им с Небес, а незнакомец - никто иной, как ангел... Последний из хорадримов скончался, и ныне начинание его воплотить в жизнь обязалась Лия.

В дневнике Декарда она нашла один из фрагментов пророчества, говорилось в котором об ангеле, упавшем с небес в час, когда тьма поднимется из бездны. Наверняка таинственный незнакомец - ключ ко всей этой загадке! "Неважно, ангел он или человек", - справедливо заметили герои. - "Нужно вернуть ему меч, тогда он сам все вспомнит". "Когда моя сила внезапно... пробудилась, я прочла мысли Магды и узнала, что она собирается на Высокогорье. Путь туда лежит через пещеры за Вортамом".

Вернувшись в сожженную сектантами деревушку, герои спустились в занятые гигантскими ядовитыми пауками пещеры; если верить преданиям, выведены сии твари никем иным, как Лазарем. Сразив паучью королеву Арану и миновав мрачные пределы, герои достигли Высокогорья, где высился мрачный замок Леорика; ныне - оплот темного культа.

Путь к цитадели оказался тернист, ибо обитали на Высокогорье хазра, принадлежащие к клану Темной Луны. Сии демоны-козлы заняли руины сторожевых застав Леорика, и во всем подчиняются направляющих их сектантам. Ступив, наконец, в цитадель безумного короля и спустившись в подземелье, рекомое Залами Агонии, герои ужаснулись, ибо каменные стены казематов были измазаны кровью; наверняка сектанты не теряют времени зря, претворяя в жизнь свои нечестивые замыслы.

Оставив Залы Агонии, искатели приключений ступили на горный склон, и, миновав занятое демонами-козлами клана Черной Луны плато, лицезрели пред собою врата в печально известную Проклятую Крепость - темницу, построенную по приказу Леорика. Здесь обратился к героям дух королевы Асиллы, погубило кою безумие ее супруга, прося даровать свободу призракам узников. Герои исполнили просьбу павшей властительницы Хандараса, после чего спустились в глубинные пределы Залов Агонии, разыскали Зал Страдания, где Магда натравила на них могучего демона - Мясника.

Наконец, сразив как демона, так и сектантов, подвергающих незнакомца пыткам, герои вручили ему обретенный клинок. Память вернулась к мужчине, и поведал он, что прежде был архангелом Великих Небес, воплощением Правосудия, и имя его - Тираэль... Лишенный сил, он утратил контроль над сферой своего влияния, посему те, жизни которых несправедливо оборвал Диабло, восстали из могил, дабы обрести отмщение.

По возвращении в Тристрам Тираэль поведал искателям приключений о страшной вести, кою нес мирянам Святилища: последние из владык Пламенной Преисподней, Белиал и Азмодан, устремились, наконец, в атаку на тварный мир. Тень Белиала пала на далекий восточный город Кальдеум, и Магда наряду с последователями спешит приветствовать своего повелителя.

Но даже зная о неминуемом воцарении Тьмы в Святилище, архангел Империй запретил Тираэлю, сумевшему после уничтожения его ангельского воплощения 20 лет назад возродиться вновь и вернуться на Небеса, вмешиваться в дела смертных, ибо не позволяет этого древний закон Великих Небес. Они сразились, и, повергнув Империя, изрек Тираэль: "Мы должны служить высшей цели... защищать невинных. Но если законы Небес сковывают вам руки, я больше не могу называться вашим братом". Так, по своей собственной воле, Тираэль отринул свою ангельскую природу, обратившись в смертного, и покинул Великие Небеса, дабы предупредить мирян о надвигающейся беде.

Уверовав в то, что слова Декарда Каина, которые почитала она за сказки, истинны, Лия поклялась, что продолжит дело последнего из хорадримов. Покинув Тристрам, герои, Тираэль и Лия присоединились к торговому каравану, выступив на восток, к землям Кехджистана, пребывающих за Морями-Близнецами.

Разбив лагерь на высокогорном плато, открывался с которого прекрасный вид на Кальдеум, Жемчужину Востока, герои приняли решение разделиться: Лия с Тираэлем попытаются отыскать свидетельства влияния Белиала, в то время как искатели приключений продолжат преследование Магды и ее Темного культа.

Следует отметить, что основан Кальдеум был еще до Войн магических кланов, и в конфликтах последующих придерживался нейтралитета, тем самым избежал разрушения, подобное которому постигло соседний град Виз-жун. Правили Кальдеумом зажиточные торговцы, обретшие еще большую власть после падения Вижереи. В набирающей популярность религии Закарум они увидели возможность укрепить свое положение, посему позволили фанатикам возвести в центре города огромный собор, Салденкаль. Торговый совет Кальдеума желал, однако, чтобы город был не только светочью торговли и религии, но и познания тоже. Так, маги-теоретики были объединены в новый институт - Святилище Ишари... Но в последние годы Кальдеум разительно изменился, ибо город наводнили аристократы Кураста. Вскоре прибыл и их император, Хакан I, назвавший Кальдеум новой столицей своих владений. Несмотря на столь неожиданный оборот дел, под его властью город познал покой и процветание... Однако император безвременно скончался, и жречество Закарум провело несколько ритуалов, после чего нарекло некоего младенца из северных земель духовным наследником Хакана I и новым императором Кехджистана. По приказу жрецов наемники - Стальные Волки - принесли младенца в город, после чего священнослужители назвали его Хаканом II и возвели на престол. Увы, с тех пор город познал упадок...

На рынке Кальдеума скопилось немало беженцев Пограничья, коих наемники - Стальные Волки - сумели спасти от бесчинствующих в пустошах сектантов и привести к городу. Ашира, капитан Стальных Волков, сообщила героям, что сама Магда укрепилась а Алькарнусе, перекрыв дорогу, ведущую в сей оплот. Правда, добраться до него можно и иным путем - через заставу Хасим... Помимо беженцев, пребывали на рынке аристократы и солдаты, поскольку император Хакан II по неведомой причине выдворил из Кальдеума всю свою свиту, а также заменил Стальных Волков на своих стражников, которым был отдан приказ: не допускать посторонних к центру города. Тираэль предположил, что, отправляя Стальных Волков противостоять Магде, император надеялся, что воители сии сложат головы в сражениях с сектантами; очевидно, что стоит за последними событиями Лорд Лжи.

Впрочем, в детстве Лия излазила Кальдеум вдоль и поперек, посему заявила, что без труда проберется в город через канализационные стоки и попытается разузнать, что творится внутри. Герои же покинули город, выступив на восток, к Алькарнусу. Близ города, в Пустынном Каньоне, повстречали они чародейку Эйрину, сообщившую лишь, что в пустошах немало иллюзий, поддерживаемых волшбою сектантов.

Слова заклинательницы оказались истинны: встреченный чуть погодя героями отряд Стальных Волков подтвердил, что сектанты навели колдовской морок, скрывающий путь через Черный Каньон, что простирается за Плато Воющих Ветров. Эйрина, однако, безошибочно определяла, где находится источник поддерживаемой иллюзии, посему, навестив тайные укрывища сектантов в древних, засыпанных песками руинах, герои расправились с колдунами, и мираж оказался развеян. Эйрина призналась, что 1500 лет назад наряду с сестрами принесла клятву верности Пророку, и тот погрузил их в магический сон, завершившийся в этой эпохе, в час вторжения владык Преисподней. Что ж, слова чародейки подтверждали, что ныне действительно вершатся древние знамения и пророчества, ибо для Святилища настали Последние Дни...

Миновав Черный Каньон, герои пересекли Пустыню Жалящих Ветров, где разыскали заставу Хасим. Ныне оная находилась под защитой императорских гвардейцев, но когда искатели приключений проследовали в ставку командования, дабы просить офицеров открыть ворота к городу Алькарнусу, то лицезрели пред собою Магду. Императорские стражи сбросили личины, представ змееподобными демонами, и героям пришлось принять бой, в ходе которого предводительница Темного культа благополучно скрылась. В подвалах здания томились в заточении Стальные Волки, но, будучи освобожденными героями, они немедленно вступили в бой с прикрывающимися магической иллюзией демонами, и вскоре трупы последних остывали на песке у заставы Хасим.

Покинув крепость, герои поспешили в близлежащий Алькарнус, ибо слухи о резне, учиненной сектантами в сем граде, передавались из уст в уста на заставе. Магда с ухмылкой приветствовала их на городской площади, сообщив, что, пока искатели приключений гонялись за нею, императорские гвардейцы Белиала схватили малышку Лию, и вскоре сила ее перейдет к Лорду Лжи.

Сразив ведьму, герои тем самым обезглавили Темный культ, поклоняющийся владыкам Пламенной Преисподней. Как следовало из обнаруженных в чертоге записей Магды, она наряду с неведомой подельницей присоединилась к культу, когда тот был чрезвычайно слаб, а предводители его бездействовали, пока триумвират Предвечного Зла находился в заточении. Отравив предводителей, ведьмы заняли их место... но несколько лет спустя одна из них покинула организацию, Магда же истово продолжала служение, приведя Темный культ к расцвету под предводительством Белиала.

...Вернувшись в тайный лагерь, герои поведали Тираэлю о гибели Магды и о змееподобных демонах Белиала, скрывающихся под иллюзорной личиной императорских гвардейцев. Ангел предположил, что демоны удерживают императора в плену; страшно представить, что они могут сделать с правителем Кехджистана и Лией, угодившей им в лапы.

Надеясь, что Стальные Волки помогут им проникнуть в центральные районы Кальдеума, герои вновь разыскали на рыночной площади города Аширу, и та убедила гвардейцев пропустить искателей приключений во дворец, поскольку обладают те важной информацией о резке в Пограничье. Юный император, однако, не пожелал выслушать героев; стража донесла ему, что именно эти чужеземцы повинны в случившейся в Алькарнусе резне, а теперь еще лазутчик их рыщет по канализационным стокам. Император приказал стражам привести в тронный зал Лию, а после - перебить нарушителей спокойствия.

Ашира обещала задержать змееподобных демонов, скрывающихся под личинами императорских стражей, в то время как герои и Лия бежали из дворца в канализационные стоки. Здесь обнаружили они демонов, пытающих схваченную ведьму, Адрию - мать Лии! Твари желали узнать, для каких целей необходим Черный Камень Души, но Адрия упорно отказывалась отвечать на этот вопрос.

Расправившись с демонами, герои сотворили портал, посредством которого вернулись в тайный лагерь, где их с нетерпением дожидался Тираэль. Адрия призналась дочери, что оставила ее потому, что была призвана на борьбу с лордами Пламенной Преисподней, но знала, что Декард Каин непременно позаботится о Лие. Что до Черного Камня Души, то Адрия утверждала - с помощью сего артефакта, сотворенного отступником-хорадримом Золтаном Кулом, возможно одержать окончательную победу над злом. Вот только завершить создание Камня Души он не сумел, поскольку хорадримы настигли его и чертвертовали; говорят, голова мага закопана где-то под оазисом Далгур, сотворенным три столетия назад чародеем, чье имя и дано сему клочку благодатной земли. Адрия утверждала, что если стремятся герои одержать верх над Белиалом и Азмоданом, необходимо отыскать голову и возродить Золтана Кулла.

Подобное начинание вызывало у героев вполне справедливые сомнения: стоит ли возрождать безумного мага?.. Однако иной альтернативы они предложить не могли, посему вернулись на рынок Кальдеума, спустились в полузатопленный подземный тоннель, где обнаружили ворота, ведущие в оазис Далгур. Подле оных герои с удивлением обнаружили юного императора. Хакан II извинился за произошедшее во дворце, объяснив, что фактически является заложником стражей Белиала, и если бы выказал искателям приключений расположение, то наверняка бы расстался с жизнью. Обещав, что выяснит, под чьей личиной скрывается Лорд Лжи, император отомкнул врата, искренне пожелав удачи героям в их начинании.

Пройдя коридорами разрушенного резервуара, те отыскали проход, ведущий к оазису Далгур. Здесь, в древней гробнице отыскалась мумифицированная голова Золтана Кулла, посему, прихватив оную, герои вернулись в тайный лагерь, где Адрия продолжала обучать дочь магическим искусствам. Ведьма призвала дух предателя-хорадрима, и Тираэль обратился к нему, прося воссоздать Черный Камень Души для заключения в нем сущностей двух последних владык Пламенной Преисподней. Кулл потребовал за услугу сию вернуть ему смертное тело, и героям ничего не оставалось, как согласиться.

Посему вернулись они в оазис Далгун, миновали позабытый водосток, достигли Бескрайних Песков - области, опустошенной давнишним противостоянием магических кланов, - где принялись за поиски крови коварного чародея. Дух Кулла неотступно сопровождал героев, то и дело отпуская ехидные замечания, однако не забывал указывать им путь. Обнаружив флаконы с кровью в древних подземельях, искатели приключений, направляемые духом чародея, проследовали в его тайное укрывище под барханами пустыни - Предел.

Здесь с героями ментально связался император Хакан II, сообщив, что узнал, под чьей личиной скрывается Белиал. Искатели приключений заверили сюзерена, что вернутся в Кальдеум сразу же, как отыщут Черный Камень Души. В Пределе находился портал в Мир Теней - призрачное измерение, в котором хорадримы сокрыли как созданную Куллом опаснейшую реликвию, так и его обезглавленное тело. Все эти столетия портал оставался запечатан кровью чародея, но пришел час ступить внутрь...

Обнаружив тело Золтана Кулла, герои вернулись в Предел, где Лия провела ритуал, возродив обезумевшего чародея. Последний провел искателей приключений в потаенный чертог, пребывал в котором Черный Камень Души... но остановился в недоумении, ощутив, что внутри реликвии остаются сущности пятерых владык Пламенной Преисподней. Это в корне меняло дело, ибо, подчинив себе столь могущественных демонов, Кулл собирался заявить о себе как о единоличном повелителе мироздания!..

Впрочем, амбиции возрожденного чародея герои пресекли на корню, в противостоянии уничтожив его смертное воплощение. Черный Камень Души же они преподнесли Адрии, которая призналась, что сущности владык Преисподней заточены в нем ею. Именно поэтому ведьма 20 лет назад оставила Тристрам, вознамерившись подготовить ловушку для ступивших в Святилище демонов. Сущности поверженных пятерых владык все еще витали в мире смертном, но камень не мог принять их, ибо хорадримы древности прикончили Кулла до того, как завершил он создание реликвии. Теперь же, возрожденный, маг наложил на Черный Камень Души последние чары, и сущности пятерых демонов немедленно оказались внутри столетия назад приготовленной для них ловушки. И когда в Черном Камне окажутся души Белиала и Азмодана, Адрия собиралась уничтожить реликвию. Точнее, сию миссию она препоручит Лие, что врожденные магические способности намного превосходят ее собственные.

В Кальдеуме воцарился хаос, ибо змееподобные демоны, отбросив иллюзорные личины, атаковали ужаснувшихся горожан. Ашира и ее Стальные Волки организовали отступление выживших, направляя тех в городские стоки, в то время как герой в сопровождении Адрии и Лии проследовал в королевский дворец, где лицезрел Хакана II. Очевидно, что Белиал принял обличье юного императора, надеясь заполучить Черный Камень Души, но герои раскусили замысел Лорда Лжи, после чего низвергли того в противостоянии.

Лия немедленно пленила сущность Белиала в реликвии, после чего, вняв совету матери, устремилась в великую библиотеку Кальдеума, надеясь в древних фолиантах отыскать намек на то, где может скрываться Азмодан. Но видение явилось ей, и к деве обратился сам Лорд Греха, самоуверенно известив Лию о том, что армия демонов под его началом выступила из недр Арреат, Расколотой горы.

Так началось новое полномасштабное вторжение демонов в мир смертный, и герои, покинув Кальдеум, устремились в мертвые северо-западные пределы, рекомые ныне Землями Ужаса. Лия обнаружила, что ей становится все труднее и труднее удерживать шесть демонических сущностей, стремящихся вырваться из Черного Камня Души; надлежало как можно скорее поместить в оный дух Азмодана, после чего незамедлительно уничтожить реликвию.

Герои наряду с Тираэлем, Лией и Адрией успели добраться до Бастиона - оплота доблестных воителей, подступало к которому демоническое воинство. Немедленно, искатели приключений приступили к организации обороны защитников твердыни. На Заоблачных стенах Бастиона уже кишели демоны, но героям удалось сдержать их натиск; после чего, следуя приказу сержанта Далена, они спустились в Каменный форт, откуда подняли на стены катапульты. Воодушевленные, защитники крепости удвоили усилия, отражая атаки демонов, и сумели-таки переломить ход сражения.

Тираэль верховодил обороной Бастиона, однако демоны Азмодана сумели проникнуть в подземелья крепости и теперь стремились добраться до главной башни, дабы заполучить Черный Камень Души для своего повелителя. Вернувшись со стен, герои устремились в подземелья, где схватились с порождениями Преисподней, сумели сдержать их яростный натиск, а также сразить Гхома, Лорда Чревоугодия - самого крупного из приближенных Азмодана.

Вернувшись в главную крепость, герои отметили, что Лие все сложнее сдерживать заточенных в Черном Камне Души демонов. Пришел час бросить вызов самому Лорду Греха, миньоны которого изливаются из глубин Арреат.

Но стены Бастиона сотрясались от ударов осадных орудий демонов, посему герои покинули крепость через восточные Врата Арреат, ступив на скованное льдами и обагренное кровью поле брани. Перейдя мост Корсикка, принялись они разрушать демонические баллисты и требушеты, установленные на Полях Кровавой Бойни.

После, у занятого демонами моста Раккиса, герои повстречали Тираэля, во главе отряда защитников Бастиона выступившего на ледяные равнины, дабы окончательно разгромить рати Лорда Греха. За мостом означились демонические врата, но Тираэль с легкостью сокрушил их Эль'друином - Мечом Правосудия.

Путь к кратеру горы Арреат, где пребывает ныне логово Азмодана, открыт, но путь героям приступил гигантский демон - штурмовой зверь. Сразив сию тварь, искатели приключений продолжили путь, когда их нагнала Адрия, сообщив, что у Лии было очередное видение, и зрела девушка огромные демонические колонны, внутри которых бились чудовищные сердца. Тираэль сообщил спутникам, что, судя по всему, Азмодан поднял из глубин Преисподней Сердца Греха, дабы вливали они силу в его демонических миньонов.

Посему, спустившись в кратер, герои разыскали Башню Обреченных, где противостояли им суккубы - миньоны Цидеи, Девы Похоти, одной из служительниц Азмодана. Сокрушив первое из Сердец Греха, искатели приключений продолжили спуск в недра кратера, разыскали Башню Проклятых, пребывало в которой второе Сердце. Здесь прикончили они Цидею, после чего достигли дна кратера, где пребывало логово самого Азмодана.

Последний, вознамерившийся было стать единственным воплощением зла Пламенной Преисподней, пал в противостоянии героям, а подоспевшая Лия, сопровождаемая Адрией и Тираэлем, сумела заточить сущность его в Черный Камень Души. О подобном падший архангел не смел и мечтать: ведь с уничтожением сего нечестивого артефакта Великий Конфликт, наконец, завершится!

Адрия предложила собравшимся на дне кратера сподвижникам вернуться в Бастион и провести ритуалы, необходимые для окончательного уничтожения Черного Камня Души. Казалось, они в одном лишь шаге от окончательной победы над силами Преисподней...

Но никто и помыслить не мог, что на протяжении последних десятилетий Адрия истово поклонялась Диабло, мечтая о его возрождении. Поклявшись служить верой и правдой Айдану, Темному Скитальцу, Адрия всячески способствовала воплощению в жизнь его замыслов. И сейчас, проведя колдовской ритуал на вершине одной из башен Бастиона, Адрия, заклинанием сразив изумленного подобным поворотом событий Тираэля, разбила Черный Камень Души, и Диабло, обретя свободу, воплотился в теле несчастной Лии. Более того, ныне Лорд Ужаса обрел могущество семерых Предвечных Зол Пламенной Преисподней, обратившись в Единое Зло! Ардия же исчезла, укрывшись в одном из потаенных уголков Святилища, дабы наблюдать за воцарением своего повелителя над тварным мирозданием.

Сотворив портал, связавший Святилище и Великие Небеса, Диабло ступил в него... оказавшись пред Алмазными Вратами, встретил у которых его Империй. Архангел атаковал воплощение Единого Зла, испепелив смертную оболочку Лии, и Диабло предстал противнику в истинном своем обличье. В противостоянии он поверх архангела, после чего сокрушил Алмазные Врата, устремившись наряду с хлынувшими из открывшихся порталов демонами к сокровенным пределам Великих Небес.

Герои и Тираэль, последовавшие за Диабло в обиталище ангелов, лицезрели пред собою разгневанного Империя. В случившемся последний обвинил Тираэля и весь род людской, ведь именно Архангел Правосудия настоял некогда на сохранении жизней обитателям Святилища.

Несмотря на все доводы искателей приключений, Тираэль предался отчаянию: действительно, во всем виноват именно он, ведь именно смертные породили единое воплощение Предвечного Зла. Оставив позади осколки Алмазных Врат, герои проследовали на Террасу Света, где, сразив сонм демонов ужаса, ведомых чудовищным Искату, разыскали Итераэля, Архангела Судьбы. Последний поведал героям, что в Свитке Судьбы не означены их участи... и, возможно, уготованное мирозданию еще возможно изменить.

Итераэль поведал героям, пробуждалось в которых могущество нефалемов, что после разрушения Мирового Камня Малтаэль, Архангел Мудрости, покинул Небеса, не в силах принять последствие, которые повлечет за собой это событие; Ауриэль, Архангела Надежды, пленил Раканот, Лорд Отчаяния - прежде, служитель Андариэль, Девы Мучений, и тюремщик архангела Изуала. Разыскав Раконота в библиотеке Судьбы, герои повергли демона, и Итераэль поведал, что лишь один нефалем в истории был равен им по силе - Ульдиссиан, пожертвовавший собой ради человеческой расы. Именно поэтому на Совете Ангирис Итераэль и Ауриэль отдали голоса в защиту смертных Святилища, и Империй внял их доводам.

Ауриэль поблагодарила искателей приключений за спасение, выказав надежду, что выходцы из святилища в силах изменить предначертанное и записанное в Свитке Судьбы - уничтожение Великих Небес и воцарение Диабло как единого владыки мироздания. Архангел Надежды наделила героев силой запечатать разломы в реальности, посредством которых в Серебряный Город проникают демоны Преисподней.

Противостоя демонам, морлу, исчадиям тьмы и пораженным скверной ангелам, герои сумели запечатать разломы, после чего, следуя настоянию Ауриэль, поспешили к Серебряному Шпилю, ибо он вершине оного пребывает Хрустальная Арка, достичь которой и стремится Диабло. Коридоры и чертоги Серебряного Города обильно покрывали наросты скверны, но искатели приключений, преодолевая ожесточенное сопротивление миньонов Единого Зла, продолжали следовать к цели.

Присоединился к ним и Тираэль; отринув отчаяние, обретший смертность архангел обратился к героям с благодарностью, ибо они заставили его поверить в то, что шанс на победу все еще существует... По пути искателям приключений встретился Империй, ведущий бой с демонами; предавшийся ярости Архангел Доблести с лютой ненавистью воззрился на героев, обещав, что при следующей встрече непременно покончит с ними.

Продолжая восхождение по этажам Серебряного Шпиля, герои сразились с падшим ангелом Изуалом, возрожденным Диабло; Тираэль полагал, что бывший его лейтенант погиб много лет назад, однако Хрустальная Арка не породила ангельскую сущность на замену ему...

Сразив Изуала, герои достигли вершины Серебряного Шпиля, пребывал над которым Пик Небес; с сих заоблачных высот зрели нефалемы оскверненные Великие Небеса, сокрушаемые миньонами Единого Зла. У Пика Небес к выходцам из Святилища вновь обратился Империй... но неожиданно пал наряду с иными ангелами - стало быть, Диабло достиг Хрустальной Арки и ныне поглощает ее энергии.

Настал час последнего противостояния с Диабло, который, обретя могущество Единого Зла, стал в каком-то смысле воплощением Татамета, предвечного Дракона, и ныне жаждал осквернить Хрустальную Арку - единственное, что осталось во вселенной сей от сущности Ану.

Но повергли нефалемы воплощение Единого Зла, свершив отмщение за Лию, Декарда и всех иных смертных Святилища, пострадавших от демонов Пламенной Преисподней. Серебряный Город очистился от скверны, и новая эпоха начиналась для ангелов и людей, коим ныне придется мирно сосуществовать друг с другом.

Тираэль возвращался на Великие Небеса, дабы вновь занять место в Совете Ангирис, но - как смертный. Ибо ныне, когда правосудие восторжествовало, он станет мудростью, гласом тех, кто рисковал всем ради спасения небожителей. И Тираэль питал непоколебимую уверенность в том, что отныне и впредь ангелы и люди будут идти плечом к плечу, поддерживая друг друга против угроз, которые, быть может, однажды явят себя мирозданию.

Они прибыли на безымянный остров – чародейка Джахарра, друид из Скосглена Аедус, вор Морбед, крестоносец Кловис и некромант Ворик. Давеча призвал их ко двору король Западного Предела Юстиниан, поведав о том, что на протяжении последних лет в обширные катакомбы, распростершиеся под городом, повадился захаживать некий негодяй, выносящий – предположительно – пребывающие в подземных глубинах сокровища, а, быть может, грабящий гробницу самого Раккиса!.. Попытки изловить вора плодов не принесли; известно лишь, что на рассвете встречала того у пристани лодка, и команда помогала поднять награбленное на борт, после чего лиходеи исчезали. Именно тогда к отряду и присоединился храмовник Кловис, надеющийся отыскать останки Акарата.

Ведомые весьма подозрительным рыбаком, утверждавшим, что знаком с негодяем и доставившим их на остров на своей лодке, пятеро устремились к своей цели – заброшенной крепости, пребывавшей в северо-восточном направлении. Ворик не замедлил известить спутников о том, что остров сей – истинное прибежище для неупокоенных духов; многие расстались с жизнями здесь в минувшие годы.

Достигнув крепости к закату, лицезрели пятеро авантюристов и проводник их несколько мертвых тел; судя по всему, некие воители атаковали защитников твердыни, сразили их... однако после по неведомой причине погибли и сами. Сохраняя осторожность, герои устремились в недра крепости, надеясь понять, что же здесь приключилось.

Кловис направился к подземным захоронениям, остальные же остались в верхних пределах цитадели. В одном из залов обнаружили они гору трупов, а Ворик заметил, что помещение, вне всяких сомнений, использовалось для призыва демонов. Некромант рассказывал о сей практике, применяемой Вижереи в Войнах магических кланов, о страшном сражении у стен Виз-жуна.

Остальные внимали речам некроманта, когда заметил Морбед, как проводник их, воспользовавшись моментом, улизнул; вор устремился по следу рыбака. Последний вбежал в некий зал, возвышались в котором мраморные статуи, остановился, прижимая к груди лампу, пристально глядя на оную. Из теней выступила Джахарра, потребовала объяснений у рыбака, и Морбед замер в отдалении, прислушиваясь к их разговору.

Проводник их признался, что жизнь вынудила его примкнуть к пиратам, и однажды прознали те от плененного моряка о сем острове, об отшельнике, грабящем катакомбы Западного Предела. Именно пираты атаковали крепость, перебив ее обитателей; проводник же наряду с плененным моряком остались у входа в замок... когда из глубин крепости послышались душераздирающие вопли. Проводник опрометью бросился к берегу; тварь же, вырвавшаяся из заточения, покончила с несчастным моряком – ровно как и со всеми без исключения пиратами... И сейчас проводник, снедаемый муками совести, вернулся на остров, ибо продолжал все это время слышать голос моряка в разуме своем.

Неожиданно мраморные статуи пришли в движение, атаковали незадачливых смертных, дерзнувших посягнуть на их покой. Одна из статуй прикончила проводника, но Джахарра сумела заклятиями уничтожить конструктов, после чего подняла с каменного пола лампу, нахмурилась, ощутив в предмете следы некой волшбы.

Тем не менее, наряду с Морбедом чародейка выступила назад, к остальным; лампу они оставили в чертоге, из которого, как полагал вор, она была взята. Надлежало выяснить, мертв ли отшельник, и если так, вернуться в Западный Предел, дабы получить у короля причитающееся им вознаграждение. Джахарра оставалась задумчива, сознавая, что охранные чары, наложенные на крепость, действуют против тех, кто дерзает выносить отсюда предметы, ровно как приуменьшают ее собственные магические способности.

Но стоило им вернуться в чертог, оставались в котором друид и некромант, как вернулся в твердыню огромный демон. За неимением иного выхода Аедус и Ворик выступили против демона, Джахарра же из последних сил сдерживала подавляющие магию чары, даря возможность товарищам атаковать; Морбед же, оценив ситуацию и признав ее донельзя плачевной. Бежал, спасая свою шкуру...

Минуя комнату, где оставили они лампу, Морбед схватил ее вновь, отметив, что сияет лампа ярче прежнего – та была поистине необходима ему во тьме коридоров и чертогов зловещей твердыни. Не заметил он, что цепь, примыкавшая к лампе, защелкнулась у него на запястье. Неведомо как, но оказался он в склепах, где оставался крестоносец Кловис... и где отыскал их демон. Кловис сошелся в противостоянии с порождением преисподней, но, как и остальные их товарищи, пал, сраженный им. Морбед же вновь постыдно бежал, надеясь схорониться в глубинах склепов.

Здесь, в потайном покое обнаружил он груды сокровищ... а также восседающую на троне фигуру – наверняка отшельника, похитившего все эти богатства из катакомб Западного Предела. Тот поведал вору, что крепость сия была воссоздана по кирпичику, и вот уже 200 лет высится на сем острове, но прежде дом Булхан правил Мрачными Топями – областью, известный ныне как Западный Предел. Но ненавистный Рахис основал королевство в тех пределах, а дом Булхан и последователей оного изгнал на сей остров... Все эти годы пытались они вынести то, что принадлежало им по праву из катакомб под Западным Пределом, вернуть утраченное могущество...

Морбед стремительно метнул кинжал, вонзившийся в горло отшельнику. С последним из дома Булхан было покончено... Но заговорили с вором души его павших соратников, указывая, что посредством колдовской лампы отныне связаны с ним. И останутся таковы, если не встанет вор на путь искупления, не избавится от снедающей его вины... и первым делом надлежит покончить с демоном, все еще рыщущим в крепости.

Морбед, однако, и не мыслил о противостоянии демону, посему бежал прочь из замка, надеясь добраться до побережья, где оставили они лодку, вернуться в Западный Предел и изыскать способ избавиться от проклятой лампы – и душ преданных им и павших товарищей по оружию. Однако демон загодя разбил лодку, отрезав вору единственный путь к побегу...

Посему вору пришлось принять помощь преданных им; пятеро душ, объединившись в теле Морбеда, с помощью присущих каждой из них способностей, сохраненных даже в посмертии, сумели сразить демона.

Поутру к острову причалил корабль из Королевского Порта; моряки проводили Морбеда на борт, удивленно косясь на лампу в левой руке вора. Предстоял последнему долгий путь к искуплению, но верил он, что сделал по нему первый шаг, и однажды духи товарищей по оружию, пребывающие с ним, обретут покой...

...Ангелы, однако, боле не считали Тираэля принадлежащим к роду небожителей, и многие взирали на него свысока, как на обыкновенного смертного, не понимая, как может он именоваться "аспектом Мудрости". И когда Черный Камень Души отыскался в нижних пределах Великих Небес и возвращен в Серебряный Город, лишь Тираэль, будучи смертным, ощущал скверну сей реликвии, которая в будущем непременно поглотит ангельское царствие. Но самое страшное, скверна Черного Камня Души затрагивала ангелов, порождаемых Хрустальной Аркой!

Заглянув в священную Чашу Мудрости, Шалад'ар, Тираэль с благоговением и ужасом осознал суть необратимых перемен, происходящих на Великих Небесах. Ангелы страшились Тираэля, не могли осознать причины сделанного им выбора, посему стремились отринуть его, а Черный Камень Души продолжал распространять свою скверну; Доблесть обращается в гнев, Судьба становится все более растеряна и беспомощна, Надежда утрачивается, а на смену ей приходит страх. И если не пресечь распространение скверны, сущему уготована Смерть...

В Кальдеуме же Якоб из Стаалбрека, прежде - практически два десятилетия назад - выступавший хранителем меча Эль'друина, воплощением справедливости - обнаружил оплот ветви Темного культа, продолжившего, как оказалось, существование свое после гибели Магды. Конечно, теперь ангельского меча не было при нем, ибо однажды меч попросту исчез, и Якоб сомневался, что сумеет выстоять он в противостоянии культистам... примкнул к которым один из демонов Пламенной Преисподней, остающихся в Святилище, - Бар'агуил. К Якобу демон питал особую ненависть, ведь тот на протяжении долгих лет охотился за его сородичам, и сейчас надеялся свершить отмщение.

К счастью, столь своевременно оказавшаяся поблизости чародейка Шанар, давняя спутница Якоба, сразила заклинаниями и демона, и сектантов; как и тогда, много лет назад, в пещере, означился в которой Эль'друин, чародейка дожидалась Якоба, следуя воле Великих Небес... следовала оной она и ныне. Кто знает, быть может, Эль'друин вновь взывает к ним?..

...Спустя несколько недель после описанных событий в Тристрам прибыли трое - Микулов, монах из Ивгорода, и двое хорадримов из Ги Кула, Куллен и Томас. На протяжении долгих лет изучавшие записи Декарда Каина, эти двое во что бы то ни стало жаждали побывать в легендарном Тристраме и, быть может, обнаружить в соборе бесценные записи древних хорадримов. Монаха же привели сюда ниспосылаемые богами видения о падающей звезде... Впервые Микулов повстречал Куллена и Томаса более десяти лет назад, и после падения Черной Башни те обратили Ги Кул в истинный оплот знания, возведя в городе величественный собор ордена Хорадрим, число последователей коего все возрастало. И когда Микулов вернулся в Ги Кул, в очередном видении узрел он объятую светом фигуру, которая велела ему немедленно выступать в Тристрам, к руинам собора, ибо зависит от этого судьба Святилища. Так, наряду с вызвавшимися сопровождать его хорадримами монах оказался здесь, у собора... где повстречал некроманта, Зэйла.

После уничтожения Мирового Камня Равновесие нарушилось, и некромант оставался на родине, в восточных джунглях, наряду с сородичами отражая натиск низших демонов, но затем устремился на запад, ощутив неминуемое вторжение Азмодана и Белиала из Пламенной Преисподней. Он сражался в Кальдеуме против демонической порождений, хоть и не сумел лично встретиться с нефалемами, повергшими Белиала... И сейчас, когда в Святилище вновь воцарился зыбкий мир, Зэйл продолжал странствие в поисках ответов, и оное привело его в Западный Предел. В державе сей было неспокойно: ходили упорные слухи о набирающем силу религиозном ордене, о сопутствующих сему исчезновениях мирян. В Западном Пределе Зэйл повстречал леди Селену, которую продолжал любить все эти годы, но однажды ночью жизнь ее оборвали некие крылатые чудовища. Дух Селены, явившийся некроманту, заклинал того немедленно отправляться в Тристрам, ибо явлена миру новая угроза, в сравнении с которой меркнут все предыдущие, и под вопросом ныне само существование человечества.

Помимо хорадримов, монаха и некроманта, к руинам собора подошли трое - Шанар, сопровождаемая Якобом и варваршей Гинвир. Как оказалось, собрались они здесь по воле Тириэля, и тот, не замедлив появиться у могилы Декарда Каина, изложил героям Святилища возлагаемую на них миссию. Совсем недавно, назвав себя аспектом Мудрости, постановил он, что занимается новая эпоха, в которой человечество и ангелы станут мирно сосуществовать друг с другом. Но, благодаря тлетворному влиянию остающегося на Великих Небесах Черного Камня Души, многие, очень многие сомневаются в целесообразности сохранения Святилища и ратуют за скорейшее его уничтожение. И сейчас, как и столетия назад, Совет Ангирис обсуждал судьбу, должную постигнуть смертный мир, а также Черный Камень Души. Империй настаивал на уничтожении реликвии в Адской Кузне, однако против этого высказался Итераэль, указав, что неведомо, к каким последствиям это приведет; прежде, когда герои разбили Камни Душ Диабло и Мефисто на Наковальне Уничтожения, сущности сих Предвечных Зол устремились не в Черную Бездну, как предполагалось, а оказались заточены в созданном человеком Черном Камне Души.

Здесь, у руин собора Тираэль поведал собравшимся историю Святилища от самого его сотворения, ровно как и о последних событиях - великой победе нефалемов над Единым Злом. Ныне герои сии находятся в землях к востоку от Западного Предела и разыскивают ведьму Адрию; но тем, кто ответил на его зов, предстоит миссия поистине судьбоносная - выкрасть Черный Камень Души из Серебряного Города и сокрыть его в давно позабытом городе, в незапамятные времена возведенном нефалемами, находящемся где-то неподалеку от Западного Предела.

Неожиданно атаковали их низшие демоны, направляемые сектантами, и число порождений преисподней оказалось столь велико, что у героев не осталось иного выбора, кроме как отступить в направлении Нового Тристрама; Шанар сотворила ледяную бурю, позволившую беглецам оторваться от преследователей... Однако провести ночь на постоялом дворе городка им не удалось; Зэйл ощутил неведомых крылатых созданий, преследующих их - и не принадлежали те ни Преисподней, ни Небесам. Опасаясь, что подобные твари могут нести угрозу мирянам Нового Тристрама, герои покинули город еще до рассвета, выступив в направлении Брамвеля.

...Втайне от Совета Ангирис Империй наказал одному из воителей-ангелов, Балзаэлю, обучить небольшой отряд безжалостных ангелов, коим будут вверены тайные миссии по защите Великих Небес. Ангелы эти, сикараи, преследовали и расправлялись с демонами, коих Империй считал представляющими опасность, на границах Преисподней, в Пандемониуме, и даже в Святилище. Страж поручил Балзаэлю следить за Тираэлем, ибо тот может поставить замыслы их под угрозу; смертного ангела Балзаэль не жаловал и относился к нему с нескрываемым презрением. Узнав о том, что Тираэль покинул Небеса и ныне с неведомой целью сплотил за собой небольшой отряд людей, Империй приказал Балзаэлю отправить за мятежным ангелом одного из сикараев; тот должен привести Тираэля к Совету, дабы судить за предательство собратьев. Но не ведал Империй, что верность Балзаэля принадлежит таинственному Стражу, и ратует тот за полное и немедленное уничтожение Святилища. Посему, когда передавал Балзаэль воину-сикараю приказ Архангела Доблести, то несколько изменил его, и постановил, что Тираэль должен непременно погибнуть, ровно как и все без исключения спутники его.

Вскоре путники достигли Брамвеля, и рыцари, преградившие им путь у ворот, согласились сопроводить чужеземцев к обиталищу Борада Нара. Шагая по городским улицам, осознали герои, что жители Брамвеля чем-то до смерти испуганы... Зэйл и Борад узнали друг друга; они встречались в Западном Пределе, и служил Борад в ту пору под началом генерала Ториона. Некромант поведал кузнецу о словах призрака леди Селены, кои и привели их в дом Борада; помрачнев, последний признался, что неспокойно в городе - ночами крылатые твари похищают мирян, а герцога сразил неведомый недуг. Что до самого генерала Ториона, то, по словам Борада, его ныне заботит набирающий силу орден храмовников - ветвь церкви Закарум, - утверждающий, что священная миссия его заключается в очищении Святилища от зла. Опасался Торион, что великий мейстер Норлун, предводитель ордена храмовников, - попробует распространить власть свою над Западным Пределом, и многие из королевских рыцарей уже примкнули к ордену. Борад утверждал, что храмовники угрозами и пытками принуждают их к служению, а, возможно, и как-то связаны с неведомыми тварями, бесчинствующими ночами в Брамвеле. Каждый день дожидался Борад вестей из Западного Предела, готовый по первому зову наряду с находящимися в подчинении его рыцарями примкнуть к генералу Ториону в противостоянии храмовникам, если посмеют те предпринять попытку узурпации власти.

Тираэль признал, что доводы Борада о возможной связи храмовников с крылатыми тварями не лишены оснований, если действительно орден принуждает похищенных мирян к служению. Но... откуда же взялись подобные порождения?.. Неужто связаны каким-то образом с затронутыми скверной ангелами, рождение одного из которых Тираэль зрел воочию?..

Отвечая на вопрос гостей касательно тайного оплота Закарум, Борад признал, что, согласно слухам и легендам, оный действительно находится где-то неподалеку, и, быть может, в разрушенной церкви Баярда Чолика остались фолианты Закарум, на страницах которых, вполне возможно, и содержатся ответы... Действительно, в руинах сего оплота обнаружили герои потайной чертог, означилось в котором немало древних свитков и фолиантов, значилось в одном из которых упоминание древнего оплота Закарум, хранятся в котором записи самого Акарата.

Следуя обнаруженным указаниям в записях Чолика, Тираэль и спутники его покинули Брамвель, устремившись к покинутому городку Таурук, возведенному на руинах селения Вижереи, близ которого - предположительно - и находился оплот Закарум. Но, спустившись в помянутые руины и сразив стража - костяного демона, обнаружили или множество трупов - тех, кто исчез в течение последних недель из Западного Предела и близлежащих селений. За заваленным трупами залами означился проход, и, проследовав оным, ступили герои в следующий зал руин, констатировав, что ни маги-Вижереи, ни церковники Закарум не имеют отношения к сему комплексу, ибо он - куда более древний... Здесь атаковали их демоны-берсерки, культисты, гигантские пауки, а за спинами монстров маячили призрачные фантомы, ответственные за гибель мирян Западного Предела. Чья злая воля направляла всех этих тварей, заставляя их яростно атаковать Тираэля и спутников его?..

Дабы не позволять монстрам отрезать им последние пути к отступлению, герои вынуждены были покинуть замкнутое пространство руин, дабы продолжить бой на равнине пред древним храмом... когда поблизости возник портал, появился в котором ангел-сикарай... и намерения его были для Тираэля очевидны. Но... неужто столь "своевременное" появление сикарая и нападение сонма демонов связаны между собой?!.

Сикарай схлестнулся с Тириэлем... но неожиданно и он, и сонм демонических порождений отступил, будто повинуясь чьей-то воле. В пылу сражения подоспевший Якоб сумел выбить из рук сикарая ангельский меч, коий Тираэль не преминул захватить с собой и доставить в Брамвель, где Борад в кузне своей занялся клинком, дабы перековать его так, чтобы смог сим оружием владеть и человек.

Томас же и Куллен успели вынести из древних руин ряд свитков и манускриптов, и теперь, изучив их, пришли к выводу, что некоторые из них написаны самим Акаратом, основоположником религии, и наверняка заинтересуют орден храмовников, желающих восстановить доброе имя Закарум; судя по сему, видение, кое узрел Акарат, и впоследствии использовал как основу для основания религиозного течения, было ниспослано ему не ангелом, но явилось космическим эхом, отголоском великой жертвы Ульдиссиана... Помимо записей Акарата, означился среди найденных манускриптов и дневник Корсикка, сына Раккиса, в котором описывал тот, как наряду с отцом искал древнее обиталище нефалемов в западных землях, и обнаружил заставу, где оставил сии записи, а также велел одному из сопровождавших его чародеев-Вижереи призвать костяного демона для охраны их. Полагал Корсикк, что к западу от заставы находится город, основанный нефалемом по имени Дедесса; изучающие тексты хорадримы пришли к выводу, что должен помянутый комплекс находится близ Западного Предела, и близ усыпальницы Раккиса. Наверняка в подземельях Западного Предела находится тоннель, который может привести путников в град нефалемов, однако оный может находиться под наблюдением храмовников. Следовательно, путь хорадримов лежал в Западный Предел...

Тираэль наряду с хорадримами достигли Западного Предела; Архангел Мудрости полагал, что искомый град нефалемов может находиться аккурат под ними, а точнее - под старым собором Закарум, ныне занимаемом храмовниками Церкви Священного Ордена. Дабы проникнуть внутрь, хорадримы заручились помощью Лората Нара, сына Борада, поведали которому о своем начинании. И, поскольку отношения между королевскими рыцарями и храмовниками и без того обострились до предела, решено было на рассвете следующего дня нанести превентивный удар по оплоту ордена; возглавит атаку сам генерал Торион.

Поутру рыцари атаковали собор, а хорадримы, сокрытые сотворенным Зэйлом заклинанием, сумели проникнуть внутрь, спуститься в подземелья твердыни, где обнаружили пыточные и камеры, томилось в которых немало заключенных. В глубинных же пределах означилась дверь, за которой обнаружились ступени, ведущие вниз, во тьму.

В противостоянии с храмовниками рыцари одержали верх; Норлуна и приспешников его удалось взять живыми. Торион вознамерился повесить предводителя Церкви Священного Ордена на рыночной площади - в назидание иным лиходеям, прикрывающим нечестивые деяния свои благозвучными речами о святости намерений. Лорат вызвался наряду с хорадримами спуститься в глубинные пределы, и генерал, поразмыслив, согласился на сие, ибо относился к чужакам с нескрываемым подозрениям - несмотря на то, что выступали они покамест на одной стороне.

Хорадримы достигли подземного града нефалемов древности, сокрытого как от порождений Пламенной Преисподней, так и Великих Небес. В пределах оного находилась и гробница Раккиса, где, как надеялся Тираэль, Черный Камень Души пребудет в безопасности и не сумеет распространить скверну свою на земли Святилища... По крайней мере, ангел уповал именно на это.

Следующие несколько недель герои оставались в Западном Пределе, скрупулезно планируя каждый шаг кражи Черного Камня Души из Серебряного Города. Из Ги Кула прибыли хорадримы, поведавшие Куллену и Томасу, что собратья их начали исчезать при странных обстоятельствах; исчезновения весьма походили на те, что происходили в Брамвеле... Наверняка фантомы пребывают поблизости, и рано или поздно нанесут следующие удар.

Тираэль творил порталы на Пустоши - изменчивое пространство, граничащее с Пандемониумом, дабы хорадримы воочию узрели сию реальность, до глубины души потрясающую несведущих. Каждый из членов отряда воспринимал Пустоши по-своему, сталкивался здесь со своими внутренними демонами, в противостоянии одерживал верх над ними, развивая пробуждающиеся способности нефалемов.

Наконец, Архангел Мудрости постановил, что избранные им индивиды готовы к возлагаемой на них миссии, и наряду с иными хорадримами и рыцарями, назначенными им в сопровождение, герои устремились в болота за городскими стенами - к иному входу в катакомбы, должными вновь привести их в подземный град... когда атаковал их сонм фантомов, а также знакомый по прошлому противостоянию сикарай. Велев спутникам спешить в подземелье, благо противник не сможет последовать за ними в пределы, ограниченные для всех, за исключением нефалемов, Тираэль преградил путь сикараю.

Последний поверг смертного архангела, однако Зэйл и остальные сумели сдержать натиск сикарая и увести Тираэля в глубины катакомб; древние чары, сотворенные нефалемами, не позволили преследователям настигнуть отступающих.

...Замыслы хорадримов стали известны Балзаэлю, ибо известил последнего о сем вернувшийся на Небеса сикарай, который, в свою очередь, узнал о планирующемся рейде от фантомов, тайно прислушивавшихся к разговорам спутников Тираэля. Встревожившись, Балзаэль поспешил к Источникам Мудрости, ныне покинутым, где воззвал к Стражу; тот известил своего слугу о том, что замыслы их изменились, и надлежит позволить Тираэлю заполучить камень... после чего Страж лично позаботится о том, чтобы обрести артефакт и уничтожить с помощью его Святилище и демонических отродий, оное населяющих...

Через сотворенный Тираэлем портал хорадримы ступили на Великие Небеса, оказавшись в пределах владений аспекта Мудрости в Серебряном Городе. Магия Шанар предала смертным иллюзорное обличье ангелов, однако силы чародейки не бесконечны, посему хорадримам надлежало поспешить. Поскольку ангелы собрались близ Хрустальной Арки, дабы приветствовать рождение нового собрата, величественный град практически пустовал; Якоб и остальные зрели тонкие серые нити, едва различимые на фоне обретшего форму света - наглядное свидетельство скверны, распространяемой Черным Камнем Души. Покинув Источники Мудрости, устремились герои к Садам Надежды, надеясь пересечь их, а после - и Залы Правосудия наряду с Залами Доблести.

Но в Садах Надежды неожиданные видения, исполненные тьмы и отчаяния, нахлестнули Якоба, и исступленный крик его заставил ангелов обратить внимание на странную группу... Заклятие Шанар развеялось, и пораженным обитателям Великих Небес предстали смертные. Последние, повинуясь приказу Тираэля, бросились к Залам Правосудия... но окружили их люминареи и сикараи, вынудив хорадримов принять бой. Один из ангелов-воителей сразил несчастного Томаса; Зэйлу, Шанар, Якобу, Гунвир и Микулову удалось вырваться из окружения, но Тираэль и Куллен были схвачены и брошены в Кулак - темницу в Серебряном Граде. Здесь навестили Архангела Мудрости сикарай и Балзаэль; последний не преминул поведать отчаявшемуся Тираэлю о собственных замыслах, о желании заполучить Черный Камень Души, и о том, что намеревается содеять он сие, не чиня препятствий хорадримам. А когда те доставят камень в гробницу Раккиса, Балзаэль и подельники его обретут вожделенный артефакт, сокрыв сей факт от Совета Ангирис...

В то время, как Микулов отвлек на себя внимание люминареев, Якоб и остальные проникли в зал Совета, где поместили в волшебную суму, созданную Зэйлом, Черный Камень Души. Якоб постановил, что правосудие превыше долга, посему надлежит им выступать к темнице, томится в которой Тираэль. Разум последнего был затуманен видениями смерти и конца сущего, ниспосылаемым архангелу Стражем через Сосуд Мудрости... Балзаэль намеревался использовать сей факт, чтобы принудить Тираэля покончить с Кулленом в Круге Правосудия, на глазах Империя, после чего приспешник Стража лично сразит Тираэля, "избавив" тем самым Небеса от "обезумевшего предателя".

В последовавшем противостоянии сикарай оказался повержен, но сумел нанести Якобу смертельную рану. Спасая товарищу жизнь, Зэйл отсек себе кисть правой руки, проведя ритуал, ведомый лишь последователям учений Ратмы... После чего герои, воссоединившись с Микуловым, поспешили к Источникам Мудрости, надеясь достичь портала, однако путь им преградил сонм люминареев, а также Ауриэль.

Тем временем Тираэль и Балзаэль сошлись в поединке в зале Совета; последний поверг Архангела Мудрости, однако ступивший в чертог Империй покончил с коварным приспешником Стража, ибо, несмотря на то, что считал Тираэля предателем Великих Небес, не мог допустить, чтобы обретший смертность собрат его погиб. Ступившие в зал Итераэль и Ауриэль сообщили Империю о том, что позволили хорадримам вернуться в Святилище, ибо осознали, что Черный Камень Души действительно распространял скверну свою на Небеса.

Несмотря на яростные протесты Империя, полагавшего, что возвращение Предвечного Зла неизбежно, Ауриэль и Итераэль постановили, что Тираэль не будет судим за произошедшее, и вернется в Святилище, дабы выступить стражем проклятого артефакта. Вернется... навсегда, ибо мир смертных станет для него родным...

...Миновав портал, хорадримы вновь обнаружили себя в гробнице Раккиса, где с нетерпением дожидался их Лорат Нар, а также королевские рыцари и иные хорадримы из Ги Кула. А вскоре присоединился к ним и Тираэль, постановив, что героям, донельзя обессиленным рейдом на Великие Небеса, надлежит покинуть подземный град и набраться сил, а надзор за Черным Камнем Души возлагается на их собратьев, в руках которых отныне пребудет судьба Святилища.

А в темнице собора Закарум, где томились храмовники, Страж, все это время наблюдавший за происходящим посредством Норлуна, ибо выступал под сим обличьем, приступил к претворению в жизнь собственных замыслов, наказав фантомам - ангелам смерти - атаковать... Сам же он, приняв истинный облик, покинул тюремную камеру, устремившись ко входу в подземный град нефалемов...

Тираэль наряду с хорадримами укрыли Черный Камень Души в сердце древнего храма нефалемов - в гробнице Раккиса, и, казалось, все позади... когда в святилище появился Страж - предвестник Смерти, Малтаэль. Оставивший Великие Небеса Архангел Мудрости обратился в создание, коему чуждо все живое; велев хорадримам бежать и разыскать сразивших Единое Зло нефалемов, Тираэль сошелся в противостоянии с Малтаэлем, однако тот с легкостью поверг его... но добивать не стал, ибо не было в смертном небожителе крови демонов, а цель Архангела Смерти заключалась в обретении Черного Камня Души и использовании его в своих целях...

Нефалемы же спешили в Западный Предел, ибо беженцы, встреченные ими, говорили о нападении ангелов на королевство; последние тысячами убивают ни в чем не повинных мирян, и никто не ведает тому причину... Западный Предел пылал, и зрели герои престранных, затронутых скверной ангелов, острейшими косами разящих смертных, а также сонм фантомов и мертвяков; жнецы - так именовали несчастные своих палачей, бывших некогда людьми, но обратившихся ныне в послушных миньонов Малтаэля.

Близ городских стен героев встретил Лорат Нар, сын Борада, коему Тираэль поручил встретить нефалемов и привести их к нему. Кивнув, герои поспешили вслед за воителем, по пути расправляясь с восставшей нежитью и гибельными жнецами. Жители Западного Предела утратили всякую надежду на спасение: оскверненные ангелы свирепствовали повсюду; генерал Торион пытался защитить группу горожан, надеявшихся укрыться в старом соборе Закарум, но, скорее всего, все они уже мертвы.

Посредством канализационных стоков проникнув в город (благо ворота его оказались заперты и зачарованы), герои лицезрели направляющую мертвяков женщину-жнеца, вещающую о необходимости уничтожить тех, в ком течет кровь демонов - сиречь, смертных. У врат собора Закарум, прежде занимаемого храмовниками Церкви Священного Ордена королевские рыцари под началом генерала Ториона ожесточенно рубились с нежитью.

Здесь же означился и Тираэль, сообщивший героям: "Малтаэль питается смертью. Каждый раз, когда его жнец убивает кого-то, Малтаэль становится сильнее. И когда вы уничтожили Единое Зло, он решил, что теперь самое время завершить Великий Конфликт". Нефалемы прекрасно понимали, что, приказав миньонам своим атаковать Западный Предел, Малтаэль тем самым обозначил, что видит в людях лишь порождения, в жилах которых течет демоническая кровь, не более.

Внутри собора бесчинствовала могущественная дева смерти, Касадия, одна из верных сподвижниц Малтаэля. К счастью, объединенным силам нефалемов и королевских рыцарей удалось покончить с ней, и собор заполнили выжившие в резне миряне. Нефалемы же обратились с вопросом к Тираэлю, надеясь выяснить, где скрывается Малтаэль, однако смертный ангел отрицательно покачал головой, поведав, что в Западном Пределе немезиды их нет, ровно как и Черного Камня Души. Однако есть небольшой шанс выяснить это: когда Архангел Смерти захватил артефакт, от того откололся небольшой осколок, и надеялся Тираэль, что с помощью оного сумеет определить местонахождение Черного Камня Души. Ведь между артефактом и осколком его сохраняется незримая связь, и все изменения в камне отражаются и на осколке тоже.

Что до самого Малтаэля, то Тираэль искренне горевал о том, во что обратился прежний аспект Мудрости, погрузившийся в скорбь после разрушения Мирового Камня, а после - и вовсе исчезнувший. Но проявилась у него связь с людскими душами, а точнее - одержимость ими. Как бы то ни было, наверняка знали нефалемы лишь одно: Малтаэля необходимо остановить, любой ценой, ведь миньоны Архангела Смерти ныне атакуют повсеместно земли Святилища.

Обратившись к Ториону, поинтересовались герои, что за ритуал творила дева смерти в соборе, и отвечал генерал: "Она пыталась создать сферу тьмы, которая обращает живых людей в слуг Малтаэля. Одна сфера каждый час обращает в нежить сотни человек, и мои солдаты докладывают, что в городе подобных сфер остается две". "Горнила душ", - поправил Ториона Тираэль. - "Два таких горнила обеспечат Малтаэля нескончаемым потоком новых миньонов".

Обещав, что уничтожит нечестивые горнила душ, герои покинули собор, выступив в торговый квартал Западного Предела. Здесь рыцари сдерживали натиск нежити, направляемой девами смерти, а призрачный образ Малтаэля грезился героям в тенях. Неужто Архангел Смерти продолжает наблюдать за ними?..

Площадь близ горнила душ была сплошь завалена мертвыми телами, из которых дева смерти Дирха творила все новые воплощения нежити. Сразив Дирху и уничтожив горнило душ, лицезрели нефалемы женщину, представившуюся Мириам Язией, гадалкой из народа вечин, предвидевшую сию встречу, ибо зрела в видении смерть, поглощающую мир. Гадалка поведала, что последнее горнило находится на кладбище Бриарторн, и вызвалась сопроводить нефалемов на погост.

Здесь обнаружили герои записи ангела Урзаэля, следовало из которых, что, оставив Великие Небеса несколько лет назад, он по просьбе Тираэля устремился на поиски исчезнувшего Малтаэля, а, побывав в Святилище, преисполнился отвращения к людям - непредсказуемым созданиям, средоточиям опаснейшего могущества... в большинстве случаев избирающих для себя служение злу, нежели добру. Посему, обнаружив наконец Малтаэля, Урзаэль примкнул к нему, вознамерившись исправить трагическую ошибку Инария и очистить вселенную от гнили, имя которой - человечество.

После того, как последнее горнило душ было уничтожено, Мириам поведала героям, что именно Урзаэль верховодит миньонами Малтаэля в Западном Пределе. Вернувшись в собор, заметили нефалемы, что осколок Черного Камня Души изменился; Тираэль подтвердил их подозрения, молвив: "Да, Малтаэль что-то делает с этим артефактом. Он поглощал души в Западном Пределе, чтобы приступить к изменению камня, но я все еще не могу понять, зачем ему это". Герои вынуждены были согласиться: не ведая замыслов противника, остановить его будет сложно.

Неожиданно алое зарево разлилось над верхним городом; пламя пожара охватило целые кварталы. Тираэль предположил, что содеял сие Урзаэль, надеясь разом собрать души, столь необходимые его повелителю. Мириам, продолжавшая сопровождать героев, сообщила им, что пребывает злокозненный ангел в одной из башен верхнего города - башне Корелана, сына Корсикка, последнего из королей династии Раккиса. После смерти его корона перешла к Юстиниану I на основании довольно запутанного толкования писания Закарум, и началась эпоха правления династии Юстинианов. Однако многие считали их узурпаторами, и Юстиниане сталкивались с ожесточенным сопротивлением на протяжении всего срока своего правления. Наконец, при Юстиниане III недовольство вылилось в полномасштабное восстание в приграничной Картолии. Во главе сего мятежа встала женщина по имени Тирра, заявляющая, что ведет свой род от Сынов Раккиса. В народе восстание восприняли как войну простого люда против знати и религиозных запретов Закарум. Тира сумела взять под свой контроль Западный Предел и провозгласила себя Императрицей. Но за время своего правления она не сделала ничего, чтобы остановить гражданскую войну, которая продолжалась до самой смерти обезумевшей Императрицы от чумы. Корнелий, внук Юстиниана III и поборник Закарум, воспользовался этим моментом, чтобы нанести мятежникам сокрушительный удар и занять освободившийся трон, который впоследствии перешел к его сыну, Юстиниану IV.

И сейчас, в верхнем городе, узрели герои мятежников, ведомых лордом Уинтоном, которые, воспользовавшись царившим хаосом, покончили с королем Юстинианом IV; монарх до последнего и помыслить не мог, что солдаты, прибывшие в город под началом дворянина, окажутся не союзниками в противостоянии жнецам, а его убийцами. Себя лорд Уинтон считал потомком Раккиса, ибо бабка его была дочерью Корелана, но он отказался от нее, ибо матерью ее была куртизанка, а не королева. Дворянин заручился поддержкой крестьян, обещав им превратить Западный Предел в град свободы и равноправия, но понимали нефалемы, что пафосная риторика сия - не более, чем средство, должное помочь лорду заполучить трон королевства.

В башне Корелана герои сразили ангела Урзаэля, одержимого стихией пламени, и тень Малтаэля, соткавшаяся в чертоге, изрекла: "Я положу конец Великому Конфликту, и в смерти все обретут покой". В башне воцарилась тишина; ставленник Архангела Смерти в Западном Пределе был мертв...

По возвращении в лагерь беженцев герои сообщили генералу Ториону о гибели короля; воин помрачнел - поначалу король не нравился ему, но после показал себя достойным и мудрым правителем. Да, Западный Предел был спасен, однако Тираэль продолжал тревожиться, ибо осколок Черного Камня Души медленно, но изменялся, а, стало быть, замыслы Малтаэля продолжают претворяться в жизнь. На помощь ангелов рассчитывать не приходится, а Империй не поведет своих воинов против своего собрата, тем более - бывшего члена Совета Ангирис.

Мириам обратилась к нефалемам, признавшись, что знает, как отыскать Малтаэля. "Лишь один человек знает, где находится Архангел Смерти", - молвила провидица. - "Она ожидает тебя в Кровавых Топях, и имя ее - Адрия. Но она уже не та ведьма, которую ты помнишь. Она черпает силы в магии крови и готовится заполучить Черный Камень Души".

Простившись с Торионом и Тираэлем, нефалемы покинули город, выступив в направлении Кровавых Топей, уверенные в том, что после того, как узнают от ведьмы интересующие их сведения, покончат с ней за свершенное гнусное предательство; сопровождать их вызвался Лорат Нар... Вход в руины, ведущие в подземный город нефалемов и гробницу Раккиса, оказался завален камнями, однако Лорат обнадежил спутников, заявив, что пребывают на болоте путеводные камни нефалемов, которые непременно укажут героям иной путь в подземный комплекс.

Следующие часы провели нефалемы в зловонных Кровавых Топях, разыскивая путеводные камни, и, наконец, обнаружили тайный вход в подземный город, остававшийся сокрытым от смертных на протяжении долгих столетий.

В одном из залов подземных руин герои отыскали Адрию; ведьма ворожила над огромным, заполненным кровью резервуаром, и возникали над оным призрачные образы огромной крепости - Пандемониума! "Посмотрим, где ты прячешься, Малтаэль", - бормотала женщина. Заметив ступивших в зал нефалемов, она молвила, обращаясь к ним: "Ангелы никогда не позволят нам жить своей жизнью. Они не могут примириться с тем фактом, что мы сами можем выбирать свой путь. Демоны, по крайней мере, не следуют столь слепо своим убеждениям".

С этими словами она вонзила кинжал себе в сердце, рухнула в резервуар... и тут же восстала, обратившись к гигантского паукообразного демона. В противостоянии герои повергли тварь, уничтожив коварную служительницу Диабло. Впрочем, в сем же зале среди пожитков Адрии обнаружилась записка ведьмы: "Диабло вернется. Я сделала все для этого возможное. Он всегда возвращается. В глубине души ты и сам это знаешь". Оставалось уповать на то, что желания ведьмы не имеют ничего общего с реальностью и в жизнь не воплотятся.

...Узнав от вернувшихся в город героев о том, что скрывается Малтаэль в Пандемониуме, Тираэль постановил, что у них нет иного выбора, кроме как атаковать сию крепость. И, поскольку единственный способ достичь Пандемониума - пройти через Великие Небеса, Тираэль сотворил портал, связавший мир смертных с царствием ангелов, через который нефалемы не замедлили проследовать.

Здесь миньоны Малтаэля стремились разрушить портал, связывающий Великие Небеса с Пандемониумом... наверняка Архангел Смерти не желал видеть нефалемов в нынешнем своем оплоте. Герои повергли деву смерти Ламиэль, верховодившую атакой, и подоспевший Империй, обратившись к нефалемам, изрек: "Малтаэль - мой брат. У нас позади тысячи сражений, которые мы провели плечом к плечу. И меня не волнует то, что он стремится уничтожить весь ваш род. Но мой брат болен, и посему следует ему даровать покой. Так будет лучше для него. Но я не смогу поднять на него руку, посему это должны сделать вы".

Империй лично препроводил героев и Тираэля через портал в Пандемониум - выжженную землю, устланную трупами множества ангелов и демонов, ибо за прошедшие века произошло здесь немало сражений Великого Конфликта. Проведя нефалемов в заброшенный лагерь близ Крепости Пандемониум, Империй указал им на осадный таран, брошенный близ крепостных врат. Врата возможно проломить лишь сим тараном, но перво-наперво надлежит обрести волшебные руны, приводящие его в действие.

Оные были найдены во владении демонов, множество которых оставалось здесь, на древнем поле брани; после чего поспешили герои к гигантскому тарану, у которого их дожидался Тираэль. "У меня дурные вести", - мрачно произнес Архангел Мудрости. - "Осколок помог мне раскрыть замысел Малтаэля, но все оказалось намного хуже, чем я предполагал. Он собирается вобрать в Черный Камень Души все демонические сущности - даже те, что являются частью человеческих душ. Если он изменит свойства камня и тот похитит демоническую сущность всех мирян Святилища, они разом погибнут".

Очевидно, что потеря демонической сущности разорвет души и тело человека на части, и лишь один смертный в сей вселенной не обладает таковой - Тираэль. И теперь последний наряду с нефалемами вознамерился ворваться в Крепость Пандемониума, некогда возведенную по его собственному приказу для защиты Мирового Камня. Конечно, ныне твердыня сия уже не та, какой помнил ее архангел - Крепость постоянно изменяется под влиянием сил Небес и Преисподней.

Огромный таран, приведенный в действие волшебными рунами, сокрушил врата Крепости Пандемониума, и Тираэль наряду с нефалемами шагнули внутрь. Где-то здесь скрывается Малтаэль, но сумеют ли герои одержать верх над обезумевшим архангелом?.. "Когда мы сражались, мой меч проходил сквозь Малтаэля, будто тот был создан из воздуха", - припомнил Тираэль короткий поединок с Архангелом Смерти, случившейся в усыпальнице Раккиса. - "Он находится в таком состоянии между жизнью и смертью, когда вред ему причинить невозможно. Одних ваших сил недостаточно для подобной задачи, и надлежит вам обрести могущество самой смерти, чтобы уподобиться Малтаэлю и покончить с ним. Посему надлежит вам впитать в себя силу мертвецов - души древних, заточенные на нижних уровнях твердыни; лишь тогда вы станете одной природы с Малтаэлем и сможете сразиться с ним. Но надлежит спешить: каждый миг гибнут тысячи людей, и сила Малтаэля возрастает с невиданной скоростью".

Нефалемы выступили к нижним этажам Крепости Пандемониума, поражаясь, сколь причудливо и безумно внутреннее строение цитадели: наверняка подобна твердыня разуму нынешнего ее повелителя. Разбив ловушку для душ на нижних уровнях твердыни, они даровали свободу сонму плененных Малтаэлем душ, и Смерть навсегда поселилась в их сердцах, даровав немыслимые прежде могущество.

После чего проследовали герои в сердце крепости, где Малтаэль направлял измененный Черный Камень Души через портал в Святилище, полагая, что принесет реликвия спасение смертному миру, избавление от демонической скверны... В последовавшем противостоянии безумный Архангел Смерти, сознавая, что терпит поражение, расколол Черный Камень Души, вобрав в себя всю его силу.

Но и это не спасло его, и пал Малтаэль в сражении с нефалемами. Подоспевший Тираэль ужаснулся: стало быть, покончив с Архангелом Смерти, герои вновь даровали свободу Диабло... Вспоминая о событиях минувших лет, о произошедшем в Тристраме и о Темном Страннике, Тираэль воззрился на нефалемов, гадая, сумеют ли столь могущественные герои противостоять Злу, которое однажды может поселиться в их сердцах?!. Не принесут ли они гибель миру смертному?..

Одинокий путник чудом выжил на заснеженных горных перевалах Тайги Ледяного Воя; укрывшись в пещере во время лютой снежной буре, он задремал. В полудреме зрел путник приближающегося волка...

Когда поутру пробудился он, буря уже улеглась. Вскорости добрался путник до затерянного в дикоземье городка, Невеска. Жителей в нем практически не осталось.

Услышав истошные крики, авантюрист заглянул в хижину, откуда они доносились, узрев двух сельчан, склонившихся над безумцем в монашеской ризе, что-то бессвязно вопящем. «Этот сумасшедший вбежал в наш городок, начав бесчинствовать», - пояснила герою селянка, Вани. «Демоны... изливаются из руин...» - стенал монах. – «Всех нас убьют... всех убьют...»

Вани подтвердила: действительно, к северу от городка пребывают древние руины, обиталище демонов. Обещав, что попытается разрешить проблему, с которой столкнулись селяне, авантюрист устремился к означенным развалинам – Руинам Ледяного Воя.

В подземных пределах руин действительно означились низшие демоны – падшие, а также восставшая нежить. Сразив демона З’фаля, герой покинул развалины, вернулся в городок, и жители оного предложили страннику выпить с ними в местной корчме и отпраздновать одержанную победу над демоническими порождениями.

Но герой и помыслить не мог, что подмешают селяне в выпивку ему сонное зелье, а после один из них погрузит его, бесчувственного, на дровни да притащит в залитый кровью сарай, в котором нашло свой конец немало тех, коих селяне посчитали «неверными». «Кровью Матери, плотью Матери, узришь ты ее славу...» - бормотал селянин, набивая рот своей жертве кровавыми лепестками, - «пред смертью».

Он отошел к столу, начал точить нож, дабы завершить начатое... когда подкравшийся монах раскроил ему голову булавой. Бросившись к герою, монах – Иосиф – привел его в чувство, благо к сараю уже спешили разгневанные поселенцы. Двоим не оставалось ничего иного, кроме как перебить жителей Невеска – всех до единого.

В своем неожиданном спасителе узнал герой недавнего безумца, и молвил тот: «Эти еретики что-то подсыпали мне после того, как я вернулся из руин... как и ты. Придя в себя, я сумел бежать. Попытался было зайти в часовню, но двери оказались закрыты...»

Авантюрист согнулся в пояс, и вырвало его кровавыми лепестками. «Возможно, ответы мы найдем в часовне», - предположил Иосиф. Ключ к оной означился на остывающем теле одной из селянок.

Отомкнув двери часовни, герой ступил в здание, лицезрев множество кровавых лепестков на полу. Видение предстало ему. Священник, принадлежащий к Церкви Света, рек проповедь, отчитывая свою паству за то, что погрязла та во грехе. «Грех... их наследие», - прозвучал глас, и в ореоле кровавых лепестков снизошла в часовню демонесса. «Чада мои, владыки Преисподней готовы поглотить наш мир», - изрекла она, обращаясь к смертным. – «Спасение – не в Свете, но в вас самих. Вера научила вас отвергать свои желания и обратила вас в пленников внутри самих себя. Разбейте оковы... и станьте такими, какими и должны быть... Разбейте оковы... и будьте прекрасны во грехе...»

Как завороженные внимали селяне прекрасной и ужасающей демонессе, а после, поддавшись искушению, набросились на священника, убивая его... Не обращая внимания на мирян, проследовала демонесса к выходу из собора, где ожидал ее бледноликий человек, облаченный в ризу. «Они пробудились, Мать», - почтительно изрек он, и демонесса прошелестела: «Первые из многих. Отправляйся в Сухие Степи и заверши приготовления».

Пробудившись, авантюрист обнаружил себя близ часовни, ныне преданной Иосифом огню. Последний рассказал, что прибыл в Невеск, ибо местный священник перестал присылать подати. Следуя в городок, ощутил монах тьму, исходящую из близлежащих руин, и, заглянув в оные, обнаружил мертвое тело священника... и демонов... В недомыслии своем он продолжил путь в город и вкусил похлебки в местной корчме...

«Я зрел... видение», - признался герой. – «Рогатую демонессу. Она говорила о пришествии владык Преисподней. И хотела помочь людям уцелеть. Называла их своими детьми, а те принимали ее как... мать». «Быть не может», - побледнел монах. – «Я должен доложить в сем Церкви».

Иосиф просил героя заглянуть в гости к старому отшельнику, обитающему в дикоземье неподалеку и сведущему в запретных знаниях, а после привести его в собор в Киовашаде. Простившись с монахом, устремился путник в означенном тем направлении, и вскорости разыскал утлую хижину, затерянную на восточном перевале таежных пустошей.

Отшельник – Лорат – предложил незваному гостю отужинать с ним, внимательно выслушал его историю. «Почему я зрел то видение?» - обратился герой к старику, и усмехнулся тот: «Благодари тех добрых селян. Они дали тебе вкусить крови Лилит, Дочери Ненависти. Матери Святилища. Она была изгнана из этой реальности давным-давно, но сей мир – ее творение. Было предсказано, что однажды вернется она...» «Что ей нужно?» - спрашивал герой. «Хороший вопрос», - вздохнул Лорат. – «Святилище издревле пребывало в сердце Великого Конфликта – противостояния ангелов и демонов. Но Лилит не находилась ни на одной из сторон. У нее на нас были свои планы». «А я? Теперь я осквернен?» - со страхом выдохнул герой. «Не знаю точно, но между вами двумя есть связь», - заключил отшельник. – «Что станешь делать?» «Воспользуюсь ей», - отозвался герой. – «Выясню, что ей нужно».

Похоже, ответ гостя пришелся Лорату по душе. «Тогда отправимся в Киовашад», - предложил он герою. – «Если не остановим Лилит, всем нам уготована погибель».

Рассказывал Лорат сей ночью герою о событиях прошлого, о Последних Днях, случившихся пятьдесят лет назад, когда в результате действий Малтаэля, Архангела Смерти, большая часть человечества была уничтожена...

Поутру двое покинули хижину, выступив в направлении торного тракта, ведущего к Киовашаду. Даже здесь, близ города, встречались демоны, и Лорат мрачнел, приписывая сей факт возрастающему влиянию Лилит на смертный мир. Миновали они по пути статую Инария – ангела, основавшего Церковь Света. «Да, сей ангел среди нас», - поморщился Лорат. – «Если он узнает о возвращении Лилит, прольется кровь. Они старые враги. И, если не вмешаемся мы, они втянут весь мир в свое противостояние». Рассказывал отшельник герою о том, что – согласно учениям Церкви Света – Инарий долгие века томился в заточении в Преисподней, но сумел обрести свободу и вернулся в мир, в создании которого принял непосредственное участие. «Но они не упоминают о том, что заточение в Преисподней обращает тебя в редкую сволочь», - буркнул Лорат, завершая рассказ.

Стража у врат Киовашада согласилась пропустить героя в город только после того, как свершил тот символический ритуал очищения от греха, предав огню частицу священного кедрового древа. Лорат сразу же направился в конюшню, где по сдельной цене купил лошадь. «Я отправлюсь в Сухие Степи, дабы разыскать бледноликого из твоего видения», - сообщил он спутнику. – «Я должен понять... какую роль он играет во всем этом».

«О возвращении Лилит говорилось в пророчестве?» - уточнил герой, и подтвердил Лорат: «Да, было пророчество, говорилось в котором о возвышении Великих Зол. О возвращении Лилит и Инария. О гибели нашего мира. Инарий воспользовался пророчеством себе в угоду – и основал Церковь Света, дабы стать тем героем, которому суждено спасти всех нас».

Отшельник просил героя навестить городского торговца и забрать у него вещи, которые когда-то оставлял на хранение – алебарду и амулет. И, когда исполнил авантюрист поручение, Лорат пояснил ему, указывая на амулет: «Это символ хорадрима – древнего ордена ученых и магов, посвятивших свои жизни защите Святилища от демонов. Ныне нас осталось мало. Есть и иной хорадрим, Донан. Глубина знаний его о демонах сопоставима лишь с его гордыней. Но и о Церкви не забывай. Они ждут тебя, и тоже могут оказаться полезными союзниками».

Лорат просился с героем, и, оседлав кобылу, направил ту к городским вратам. Размышлял он о странной череде случайностей. О страннике, сбившемся в пути во время снежной бури, вкусившем крови Лилит и спасенном монахом. Что же это?.. Случай... или длань судьбы?.. Как бы то ни было, ему выпал шанс защитить человечество от Дочери Ненависти... и сейчас – впервые за долгие годы – был исполнен надежды...

Герой же проследовал в собор Киовашада, где пред праведной матерью Правой лицезрел коленопреклоненного Иосифа. Последний представил путника священнице, и просветила та визитера: «Один из наших рыцарей, Виго, сообщил о том, что в Долине Бури, близ рудника Елесны видели демонессу, по описанию походящую на ту, коя побывала в Невеске. Если отправишься ты в Елесну и выяснишь, что там происходит, то заслужишь благодарность Церкви Света. Я надеялась отослать туда Лората, но...» «Вновь он презрел свой долг», - процедил Иосиф. «С Лоратом или без него, но воля Инария будет исполнена», - постановила Права.

Простившись со служителями Света, герой покинул Киовашад, выступив через восточные равнины в направлении Долины Бури. Капитан Анкерс, возглавлявший рыцарский гарнизон к Елесне, указал путнику путь к руднику – именно там должен находиться рыцарь Виго и девчонка, утверждающая, что в шахтах сгинула ее мать.

Близ запертых врат рудника герой отыскал помянутых индивидов. Девчонка – Нейриль – сообщила герою, что наряду с матерью изучала записи хорадримов, когда женщина неожиданно бросилась в рудник наряду со своей спутницей, и с тех пор от нее – ни слуху, ни духу. «Меня прислала праведная мать Права», - обратился герой к Виго. – «Рогатая женщина – демонесса Лилит». «Быть не может!» - изумилась Нейриль. – «Моя мама упоминала о ней. Ты говоришь о Дочери Ненависти!»

Тяжело вздохнув, Виго отомкнул врата рудника, проследовал в тоннели наряду с искателем приключений и Нейриль. Трое спускались в потаенные глубины... когда достигли древних руин, лицезрев каменное изваяние Лилит.

Миновав каменные врата, обнаружили они тела рыцарей, сопровождавших двух женщин в сии потаенные глубины. Один из воинов был еще жив. «Кто это сделал?» - вопросил Виго, и прохрипел рыцарь: «Женщина. Виго, это была одна из тех, кто спустился сюда. Только оказалась она не человеком... а демоном – как та статуя! Утверждала, что породила Святилище! Эта была кровавая баня...» «А где вторая женщина, Венард?» - выдохнула Нейриль. «Она молила о пощаде», - отвечал умирающий воин. – «Лилит сохранила ей жизнь, увела за собой в глубины. Думаю, ее уже не вернешь, девонька... Виго, выслушай меня. Сталь бесполезна. Заклинания, молитвы – тоже. Отправляйся в Кор Валор. Обо всем расскажи Праве. Собери армию, призови Отца. Ибо зло вновь воспряло в Святилище».

Отчаявшись и ужаснувшись, Виго побежал к подъемнику, стремясь как можно скорее убраться из позабытых руин. Герой же и Нейриль продолжили спуск в подземный комплекс, ныне заполоненный нежитью. В сих руинах зрели они огромные фрески, выбиты на которых были образы Инария и Лилит, а письмена повествовали об истории сотворения Святилища.

В одном из залов кружились в затхлом воздухе кровавые лепестки. Герой коснулся их... и видение предстало ему: мать Нейриль, Венард, склонившаяся пред Лилит. «Да, я Лилит, Мать Святилища», - вещала демонесса, обращаясь к женщине. «Дочь Ненависти», - выдохнула та. «У меня есть то, что ты ищешь», - продолжала Лилит. – «То, что утолит твою жажду знаний. Ты протащила свою дочь через все Святилище, чтобы обрести их». «Нет, я... учила ее, как выжить!» - воскликнула Венард. «В это ты хочешь поверить?» - усмехнулась Лилит. – «Довольно притворства. У тебя есть вопросы, у меня – ответы. Мне ведома ткань мироздания». Венард колебалась, но все же приняла предложение Лилит, последовала за той в глубины...

Герой поведал Нейриль о том, что мать ее жива; признался, что способен видеть видения прошлого, ибо вкусил крови Лилит. Они продолжили путь, спускаясь в катакомбы, оказались кои донельзя обширны. Кто и когда построил сей комплекс?.. И с какой целью?..

Вскоре предстало воителю следующее видение Лилит и Венард, продолжающих свой путь. «Ты задаешься вопросом, почему я тебя пощадила?» - обращалась к спутнице демонесса. «Да», - пролепетала та. «Ты веруешь в меня?» - осведомилась Лилит. «Я... хочу верить», - молвила Венард. «Хорошо», - одобрительно произнесла Лилит. – «На данный момент тебе нужно лишь знать о том, что собираемся мы встретиться с моим сыном». «С Ратмой?» - поразилась Венард. – «Первым некромантом?» «Да, он – ключевая фигура в моих планах», - подтвердила Лилит.

...У подземного озерца лицезрели двое мать Нейриль; стоя на коленях, женщина собственной кровью наносила на каменный пол колдовские символы. «Ты как раз вовремя», - буднично просила женщина дочери. – «За этим озером находится Некрополь Перворожденного. Средоточие магии и знания. Я открыла путь для Лилит, но сама не смогла последовать за ней. Но... у меня отсутствует божественный элемент». «Мама, прекрати!» - воскликнула Нейриль в отчаянии. – «Посмотри, что Лилит сделала с тобой. Ты пишешь своей кровью». «Моя малышка, она пробудила меня», - возражала Венард. – «Она показала мне такие вещи... что я даже словами их выложить не могу. Когда я закончу, ты все поймешь...»

Нейриль продолжала настаивать на том, чтобы увести мать отсюда, и та зло прошипела: «О... умная малышка. Хочешь увести меня, чтобы все забрать себе?» Женщина полоснула дочь ножом, а после пробудила начертанные кровью руны, призывая демонов.

Герой поверг тварей Преисподней... но Венард уже было не спасти – чары лишили ее всей крови, без остатка. «Мы заставим Лилит заплатить за содеянное», - прошипела Нейриль, сдерживая слезы. – «Нам нужна благословленная кровь. Возвращайся к своей Праве. Получи от нее благословение. Моли ее об этом, если необходимо... Моя мать начала проклятый ритуал. Я собираюсь завершить его. Встретимся в Лесах Мистраль». «Почему там?» - озадачился герой. «Там находится хранилище хорадримов», - пояснила девушка. – «Обнаружение его было делом жизни моей матери. Возможно, это поможет нам с ритуалом. Если нет, я по крайней мере смогу ее похоронить там, где она хотела бы остаться».

Искатель приключений покинул подземный некрополь, вернулся в Елесну, где передохнул, пополнил припасы, после чего устремился в Леса Мистраль... где угодил под действие иллюзорных чар. Долго бродил он по призрачной, устланной снегом чащобе... когда лицезрел огромного окровавленного волка. «Ты остаешься в иллюзии, созданной хорадримами», - прорычал волк. – «Этот портал выведет тебя из ловушки».

Подле волка возник пламенный портал, и, ступив в оный наряду с хищником, переместился герой в видение горящего города – Тристрама. «Кто ты?» - обратился воин к волку, и отвечал тот: «Я тот, кто спас тебя в горах. Ты потерял лошадь и забрался в пещеру, чтобы укрыться от холода, - если бы не я, ты бы замерз до смерти». «Но почему ты мне полагаешь?» - допытывался герой. «О, это очень просто», - молвил волк. – «Ты хочешь остановить Лилит, и я хочу, чтобы ты преуспел. Но ты не сделаешь этого, следуя за хорадримами. Их путь всегда заканчивается огнем и смертью».

Волк провел спутника через пылающий город к полуразрушенному демоническому собору. «Почему ты рассказываешь мне об этом?» - спрашивал авантюрист. «Чтобы предупредить тебя», - отвечал волк. – «Придет день, когда хорадримы оступятся. И когда это случится, тебе лучше держаться поодаль».

Герой ступил в следующий портал, вновь переместившись в иллюзорный лес – на поляну, где находилась Нейриль. Последняя призналась, что именно здесь они заблудились с матерью прежде, так и не найдя хранилище хорадримов.

Но сейчас герой сумел отыскать в иллюзии трехликую статую, коснувшись которой, развеял древние чары, и путь к хранилищу хорадримов был явлен ему. В потаенных глубинах заброшенного подземного комплекса сразил он демона Черта, Вестника Лилит, отыскал фолиант, написанный неким хорадримом, коий скрупулезно предал пергаменту заклинания и магические теории Ратмы, первого некроманта. «Возможно, в этой книге есть заклинание, которое способно вернуть мою мать», - заключила Нейриль. – «Она знает ритуал, с помощью которого возможно пересечь Черное Озеро».

Покинув хранилище, двое расстались. Девушка поспешила в усыпальницу Ратмы, в то время как герой направился в Киовашад. Правы в городском соборе не оказалось; по словам Иосифа, праведная мать отбыла в Кор Валар, где и пребывает ныне. «Все происходит так, как и предсказал Инарий!» - воскликнул священник, когда поведал ему герой о своих приключениях. – «Вскоре сумеет он покинуть Святилище и вернуться на родные Небеса».

...Вскоре достиг герой Кор Валара, и, проследовав в городской собор, обратился к праведной матери с просьбой о божественном благословении, необходимом ему для преследования Лилит. «Сперва ты должен доказать, что достоин сего», - отвечала Права. – «Свешенную войну не выиграть неверующими солдатами. Да, нынешняя война священна. Лилит принесла Великий Конфликт в Святилище. Инарий же дарует нам избавление – так гласит пророчество».

Права велела герою свершить паломничество в Алебастровый Монастырь, очистив свой дух; лишь после этого могут вернуться они к вопросу о благословении.

Так, воитель выступил к заснеженным горным пределам, высился в коих означенный монастырь – обиталище Инария, Отца мира смертного. Ступив во внутренние залы святой обители, герой преклонил колено пред могущественным ангелом, испросил о благословении, необходимом ему, чтобы пересечь подземное Черное Озеро. «Если я что-то и узнал за время, здесь проведенное, так это то, что желаемое нами разнится от того, что нам действительно необходимо», - изрек Инарий, созерцая рисунок на каменной стене – смертные, с мольбой тянущие руки к нему. – «Некогда я думал, что смогу положить конец этой войне, но исхода ее так и не случилось. Лишь усилилась боль. Все, что я делал, уводило меня все дальше от дома – от того места, где мне необходимо быть. Мир, созданный нами, был рожден из невозможности. Но – как и его творцы – он гниет изнутри».

«Лилит ступила в древний город», - напомнил о себе герой, прерывая монолог ангела. – «Получив твое благословение, я смогу последовать за нею». «Твой род слаб, а этот мир опустошен войнами недостойных», - отозвался Инарий, паря над просителем. – «Аудиенция окончена».

Пришлось герою покинуть монастырь, выступив в обратный путь к Кор Валору. Признался он матери Праве в том, что не сумел получить благословения у Инария. Тот факт, что выжил герой в час аудиенции, было достаточным доказательством для праведной матери того, что праведен герой, посему именем Света даровала она ему благословение свое.

...Герой и Нейриль вернулись к Черному Озеру, где девушка провела ритуал, подробности коего обнаружила в записях Ратмы. Она сумела призвать дух своей матери, воссоединив его на несколько минут с бренным телом. «Ты благословен Светом», - прошелестела Венард, обращаясь к герою. – «Твоя кровь – ключ».

Понимающе кивнул, герой полоснул по ладони кинжалом, и кровь его оросила мистические символы, кои чертила Венард на каменном полу прежде. В последние мгновения существования своего Венард пробудила магию ритуала, и призрачный мост возник над Черным Озером...

Нейриль рыдала над мертвым телом матери; герой же поспешил пересечь озеро, углубившись в руины в надежде отыскать Лилит и Ратму. Глубинные пределы были поражены демонической скверной... Предстал герою отголосок сущности Ратмы, молвив: «Ты опоздал – как и Лилит... Все началось со снов. Я зрел разрозненные образы гибели Святилища. Чешуйки Великого Змея несли сии видения, и я отправился к нему. Наши с ним помыслы встретились, и осколки будущего слились воедино. Я расставил их по порядку. Так и родилось пророчество. Оно стало моим бременем. Были и другие, кто знал о нем. Те, кто не разумели его природы. Я знал, что Инарий будет действовать, ибо считает, что в пророчестве говорится о нем. Он зрел себя спасителем, пронзающим сердце Ненависти в Преисподней. Посему я закрыл врата в Преисподнюю. Конечно, Инарий узнал о том, что я сделал, и пришел, чтобы потребовать ключ».

Разя демонических тварей, рассекая наросты скверны, продвигался герой к сердцу подземного комплекса – Некрополя Перворожденного. Наблюдал он призрачные образы Ратмы, вернувшегося в Святилище в столь мрачный для мира час, и Инария. Требовал последний у чада своего передать ключ ему, спасителю мироздания, но Ратма отвечал отказом: «Ничто из творимого тобой не изменит будущего, кое зрел я». «Я создам собственное грядущее, и твое пророчество окажется лишь малой частью его», - гневался ангел. – «Грядущее, кое окажется за пределами разумения неблагодарных порождений, подобных тебе!.. Все вы должны понять одно: после того, как одержу я победу в Преисподней, Великие Небеса с готовностью примут меня». «Хотел бы я, чтобы это было так, отец», - только и произнес Ратма.

Путь герою преградил демон – порождение Лилит. В последовавшем сражении на помощь воителю пришел один из кающихся рыцарей – так в Церкви Света именовали воинов, согрешивших, но получивших шанс на искупление, позволив по доброй воле поместить себя в чудовищный доспех, терзал коий плоть их.

Демон оказался повержен, но и кающийся рыцарь получил в сражении тяжелые раны. Был заключен в доспехе Виго, искренне раскаивавшийся в том, что пропустил Венард с дочерью в глубины рудника, презрев тем самый свой долг. Герой был поражен до глубины души, осознав, сколь жестоко Виго был наказан Церковью за прегрешение, однако тот смирился со своей участью и принимал неизбежную кончину как избавление.

И вновь – видение Инария и Ратмы. Ангел требовал отдать ему ключ, но некромант был непреклонен: «Я видел, как ключ забирают с мертвого тела моего, под пристальным взором Великого Змея. Если ты действительно избран, как сам утверждаешь, это непременно произойдет».

Воитель проследовал в Святилище Равновесия некрополя, лицезрел в котором распростертое на ступенях пред выбитым в камне изображением Траг’Оула мертвое тело Ратмы. Разгневанный отказом передать ему ключ от врат Преисподней, Инарий покончил с сыном, пронзив сердце того его собственным копьем.

Кровавые лепестки, устилающие тело первого некроманты, явили герою видение Лилит, проследовала коя в чертог, и, узрев убитого Инарием сына, молвила скорбно: «Не знаю, примкнул бы ты ко мне в этом новом мире, Ратма, но я бы все равно ждала тебя. Теперь все, чем ты мог бы стать, у меня украли».

С этими словами она вырвала копье из тела сына, преломила навершие, скрывавшее в себе ключ. «Этот ключ откроет не просто врата Преисподней», - протянула демонесса, взирая на обретенный артефакт. – «Она откроет для нас двери в будущее. Будущее, ставшее возможным лишь благодаря тебе. Жертва твоя не будет напрасной». С этими словами покинула Лилит Святилище Равновесия...

Сознавая, что немезида опередила его, герой не стал задерживаться в Некрополе Перворожденного, и, вернувшись к Нейриль, поведал ей о гибели Виго и Ратмы, а также об обретении Лилит ключа от врат Преисподней. Девушка отчаялась: неужто все их усилия были впустую?!.

Покинув заснеженные пределы Расколотых Вершин, выступил герой к чащобам и предгорьям Скосглена, и вскоре достиг крепости Эльдхейм, лордом который выступал Донан, принадлежавший прежде к ордену хорадримов. Узнав о возвращении в мир Лилит, Донан побледнел, и, поколебавшись, признался: в его имении Вспыхнувшего Пламени недавно произошел... инцидент. Донан предлагал герою встретиться в сем особняке и обо всем переговорить.

Искатель приключений покинул твердыню, устремился к означенному имению, ступил в кабинет Донана. Пол помещения покрывали кровавые лепестки... явившие герою видение. Портал возник в кабинете, и предстала ужаснувшемуся Донану Лилит. «Я знаю, кто ты», - выдавил хорадрим. «И я знаю, кто ты, Донан», - отозвалась демонесса, вплотную приближаясь к отступающему от нее смертному. – «Старый. Усталый. Каждый день пытаешься соответствовать своему прежнему образу». «Что тебе нужно?» - вопросил Донан. «Астарот», - отвечала Лилит. «Он мертв», - напомнил ей хорадрим, но демонесса заметила: «Астарот не мог погибнуть. Уж точно не от твоей руки. Что ты с ним сделал?» «Я отвергаю тебя!» - воскликнул Донан, собравшись с духом. – «Возвращайся во Тьму, из которой явилась».

Лилит перевела взгляд на картину на стене кабинета, изображены на которой были Донан и двое его сподвижников. Все трое – в расцвете сил, в ореоле славы, ибо прославились тем, что покончили с могущественным демоном, Астаротом... Лилит исчезла, и лишь кровавые лепестки на полу служили Донану напоминанием о том, что произошедшее не было ни сном, ни мороком...

Видение завершилось... когда особняк подвергся нападению демонов-козлов. Герой наряду с кающимися рыцарями сумел отразить атаку хазра, после чего обратился к вернувшемуся в свои владения Донану: «Возможно, их привлекло сюда присутствие Лилит. Я зрел видение ее в твоем кабинете». «Что еще за видение?» - озадачился хорадрим, и, когда герой растолковал ему суть своего незавидного положения, усмехнулся: «А ты полон сюрпризов, да? Что ж... теперь ты понимаешь мои тревоги. Дочь Ненависти в моем собственном доме! Должно быть, она была в ярости, когда я вышвырнул ее». «Кто был изображен на картине в твоем кабинете?» - осведомился герой. – «Похоже, Лилит вознамерилась навестить их». «Нафейн и Айрида», - отвечал Донан. – «Друиды, которые помогли мне покончить с Астаротом».

Донан просил героя навестить гарнизоны рыцарей в селениях близ обиталищ друидов; если Лилит появлялась в тех местах, наверняка не осталась незамеченной воинами.

Через дикоземье Скосглена следовал герой к северным пределам региона, и достиг несколько дней спустя деревни Тирмар. Рыцарь-командующая Разия, верховодящая размещенным в деревне гарнизоном, сообщила прибывшему авантюристу: да, в окрестных Топях действительно заметили рогатую женщину, исходила от которой демоническая скверна.

«Она разыскивает друидов, сразивших Астарота», - просветил воительницу герой, и та понимающе кивнула: «Тут проживает безумец Нафейн. Мы попытались было проведать его. Дошли до Богланнского каменного круга, когда появился спутник друида – волк – и укусил одного из моих людей».

По словам Разии, отношения друидов и кающихся рыцарей – ревнителей Света – были крайне напряженными. Те не скрывали своей ненависти к Церкви. Разия не ведала, в чем крылась причина раздора между Донаном и его бывшими товарищами, но была рада, что хорадрим остался с рыцарским орденом, не изменил своему долгу.

...В Топях повстречал герой верного волка Нафейна, и провел тот его к холму, находился на котором его хозяин. Узрев друида, герой замер в ужасе; древо, исполненное демонической скверны, удерживало несчастного своими ветвями. Нижняя половина тела у Нафейна отсутствовала, и поток крови изливался на землю, где, смешиваясь с ручьем, устремлялся к северным пределам Топей. Каким-то непостижимым образом друид оставался жив – и в сознании!..

Герой проследовал по течению ручья, воды коего несли кровь друида, к пещере. Подземные тоннели были полны скверны; нечестивая волшба Лилит породила чудовищное воплощение ярости. Сей ритуал потребовал крови друида, но ныне треглавая тварь восстала, и, призванная Лилит, бросилась прочь из пещеры, и не сумел герой остановить ее...

Воитель вернулся на холм, оставался на коем пленен изуродованный друид. Нафейн признался: он согласился помочь Лилит в обмен на изгнание той ненавистных кающихся рыцарей с исконных земель друидов. После чего демонесса оставила его здесь... в столь ужасающем состоянии. «Что ты предложил ей взамен?» - потребовал ответа герой, и молвил Нафейн: «Я рассказал ей... где сокрыт Астарот... В Эльдхейме!.. В присутствии Лилит... я потерял контроль над собой, и разум мой захлестнула ярость».

Исполняя последнюю просьбу обреченного друида, герой пронзил клинком сердце его, обрывая страдания... и пресекая дальнейшее осквернение Топей.

После чего поспешил к северному селению, Брестейгу, отчаянно уповая на то, что успеет спасти Айриду от страшной участи, уготованной ею Лилит. Вождь Брестейна, Асгейл, поведала герою о странном тумане, возникшем в холмах, и о неупокоенных духах, выступающих из него. «Кроме того, видели демонессу, направляющуюся к холмам, - к владениям Айриды», - добавила вождь.

Молодой рыцарь Йорин – сын Донана - вызвался сопроводить героя к холмам, сообщив о том, что путь лежит через Стенающие Курганы – подземные друидические захоронения павших в противостоянии Астароту... Множество неупокоенных зрели двое у сих курганов... ровно как и демоническую скверну. Задавался Йорин вопросом: что же пробудило мертвяков? И... куда подевалась Айрида?..

На саркофаге в одной из каверн лицезрели герой и Йорин друидические руны, пробуждающие неупокоенных. «Их начертала Айрида...» - заключил Йорин. – «Но почему она объединилась с демоном? Она ведь поклялась хранить покой мертвых...»»

Миновав Стенающие Курганы, двое достигли Холмов Древних, объятых туманом, рыскали в коем мертвяки. Повстречали они двух друидов – отца и дочь, кои поведали о том, что заметили проходящую мимо Айриду... в сопровождении рогатой демонессы. «Они направились к вершине высокого холма, Уединения», - говорили друиды. – «После чего ветер донес до нас звук тальхарпы Айриды... и началось безумие».

Герой углубился в объятые туманом холмы. Уничтожил он зачарованные нагромождения останков умерших, служившие источником колдовского тумана, и рассеялся тот.

На вершине Уединения лицезрел герой Айриду, напомнил ей: «Мертвые убивают твоих сородичей прямо сейчас». «Некоторым суждено умереть... таков естественный путь вещей», - безразлично отозвалась друида. – «Подобные испытания позволяют избавиться от слабых, а сильных сделать еще сильнее. И те, кто выживет, сумеют спасти нашу землю от Преисподней». «Ты поверила лжи демонессы», - заключил герой, но Айрида покачала головой: «Нет, это был мой собственный выбор. Лилит лишь наделила меня силой, необходимой, чтобы сделать то, что необходимо». «А что дала ей ты?» - потребовал ответа воитель. Айрида предложила герою испытание боем; если явит тот себя достойным противником, то получит ответы на свои вопросы.

В противостоянии герой поверг пожилую друиду и призванных ею духов неупокоенных, и призналась Айрида: «Я рассказала Лилит о чарах, ограждающих тюрьму Астарота... и о том, как развеять их...» «Но почему?!» - воскликнул герой. «Мой народ позабыл о том, что потребовалось для низвержения Астарота...» - изрекла друида. – «Им следует напомнить об этом снова... Если не смогут они сразить Астарота... значит, нечего им и надеяться выстоять пред мощью Преисподней...» Скончалась Айрида, а герой выступил в обратный путь к Эльдхейму, дабы известить о последних событиях Донана.

К тому времени, как добрался авантюрист до крепости, пала та пред силами кланов хазра; из кающихся рыцарей – защитников твердыни – выжили лишь немногие. Похоже, Лилит исполнила свою часть сделки, заключенной с друидами, нанеся удар по оплоту Церкви Света в землях Скосглена.

Донан выжил, и ныне оставался в большом зале крепости, воздавая последние почести павшим. Хорадрим поведал герою, что побывали в Эльдхейма Лилит и ее треглавая бестия, а уж после хлынули козлоногие. «Меня она не убила», - с болью произнес Донан. – «Играет со мной. Хочет, чтобы я увидел, как она разрушает все, мною созданное»

Донан признался: они с друидами не убили Астарота, а заключили сущность демона в Камень Души, сокрыли коий в подземелье. После чего хорадрим приказал построить над казематами крепость Эльдхейм и освятить ее, дабы пресечь распространение демонической скверны. Всю свою жизнь посвятил Донан сокрытию Камня Души от мира; никто не ведал о тайне Эльдхейма – даже его сын, Йорин.

О том, зачем Лилит понадобился Астарот, Донан доподлинно не ведал. «Астарот был стражем отца Лилит, Мефисто – Лорда Ненависти», - предположил хорадрим. – «Возможно, здесь есть какая-то связь».

Увы, Камня Души в подземелье не оказалось... Близ пьедестала, на котором прежде покоился артефакт, означились кровавые лепестки. Герой коснулся их, зрел образы прошлого: Лилит, берущую Камень Души в руки, заключающую соглашение с сущностью Астарота. «Астарот, Опаленный Герцог», - говорила демонесса. – «Ты проведешь меня туда, где мне боле не рады. Я же дарую тебе свободу... а также отпрыска Донана. Надежду его и отраду». Астарот согласился на предложенную сделку, и Лилит с силой вонзила Камень Души в лоб плененного ею Йорана, надлежало которому ныне стать вместилищем для бессмертной сущности Астарота...

Узнав о судьбе сына, Донан ужаснулся. Он отказывался верить в то, что потерял Йорана навсегда – наверняка парня еще можно спасти! «Мы должны разыскать Йорана как можно скорее», - убеждал героя хорадрим. – «Понимаю, все кажется безнадежным, но я изучал Камень Души всю свою жизнь, и понимаю его природу. Уверен, мой мальчик изо всех сил противостоит сущности демона. И она где-то рядом. Возможно, в Керригаре. Астарот любит предавать огню невинных, это заставляет его бороться сильнее...»

Покинув руины крепости, искатель приключений и Донан выступили в направлении Керригара – крупнейшего поселения в Скосглене. Часть кварталов города уже пылала; глазам ужаснувшего хорадрима и спутника его предстали Лилит, бесстрастно наблюдающая за страданиями отчаявшихся мирян... и Астарот, возвышающийся на спине огромной треглавой гончей Преисподней.

«Поступай как знаешь, Астарот», - процедила Лилит, с улыбкой созерцая сломленного хорадрима. – «Я получила, что хотела». С этими словами Мать Ненависти исчезла...

В противостоянии герой сразил и гончую, и Астарота. Донан вырвал Камень Души демона из черепа сына, и мертвое тело того вновь обрело человеческое обличье...

Сознавал герой: Лилит ведет в Святилище свою игру, и все они пляшут под ее дудку. На помощь Донана больше рассчитывать не приходится; хорадрим был совершенно раздавлен произошедшим. Никто из смертных не знал, чего добивается Лилит, и что обещал ей Астарот...

...Оставив земли Скосглена, выступил герой к западным пределам континента, рекомым «Сухими Степями». Несколько дней спустя прибыл он в град Кед Барду, где расспросил местных – не встречали ли те хорадрима, Лората. Последнего удалось отыскать на местной конюшне: старик храпел в стойле, будучи мертвецки пьян.

Вылив на Лората ведро ледяной воды, авантюрист сумел привести хорадрима в чувство. Поведал старик: он сумел выяснить личину бледноликого – то оказался Элиас, его собственный ученик... в прошлом – хорадрим. Откровение сие и заставило Лората запить, дабы утолить рвущую душу боль...

«Именно он привел Лилит в святилище», - говорил Лорат. – «Ты должен найти его, выяснить, почему он это сделал... а затем убить». Хорадрим просил героя обратиться к местной женщине, выступавшей связной для членов их ордена; возможно, она может обладать сведениями о том, где ныне находится бледноликий. «Ее зовут Текрин, она остается на постоялом дворе», - напутствовал героя Лорат, доблестно сражающийся с тяжелейшим похмельем. – «Спроси, не было ли у нее вестей из ‘Орбейского монастыря’».

Разыскав помянутую осведомительницу, герой задал ей сей вопрос, и отвечала та: «Нет, из Орбея никаких вестей уже несколько дней. Но вот дошли до меня слухи о том, что бледноликого человека, облаченного в черные одежды, видели недавно у каньонов Абару».

Узнав об этом, Лорат вызвался немедленно отправиться в означенный каньон. Герой же вознамерился заглянуть в Орбейский монастырь – не стряслось ли там чего?..

Ступив в святую обитель, авантюрист лицезрел ужасающую картину резни. Монахи были перебиты, и ныне полнили монастырь мятущиеся духи. Разя сии сущности, проследовал герой во внутреннее святилище, оставался в коем настоятель. С горечью поведал тот герою: несколько дней назад к вратам монастыря подошел Элиас, сказал, что гибель Святилища неизбежна, и лишь он, настоятель, сможет помочь отвратить ее. Настоятель впустил его в монастырь... и Элиас перебил монахов и ученых, после чего спустился в архивы и забрал хранящийся там запретный фолиант, ибо вознамерился призвать в мир одно из Низших Зол!

На глазах героя исполненный скорби и раскаяния настоятель вобрал в себя множество душ убиенных, обратившись в могущественного призрака – воплощение Орбея!..

В противостоянии герой покончил с сей манифестацией, и, покинув монастырь, выступил к каньонам Абару, где встретился с Лоратом, поведал ему о том, чему стал свидетелем в монастыре. Узнав, что его бывший ученик собирается призвать кого-то из Низших Зол, заставила хорадрима побледнеть.

В каньоне Абару оставалось немало следов демонической скверны, а пред хижиной, набрели на которую герой и Лорат, начертана была огромная пентаграмма. Магия оной пробудилась, и атаковали незваных гостей демоны. Герой разил тварей Преисподней, в то время как Лорат закрывал разлом меж планами бытия, через который в Святилище проникали нечестивые порождения.

Покончив с демонами, герой ступил в хижину, приступил к методичному ее осмотру. Как выяснилось, принадлежал домишко искусному резчику по камню, Генбару; разочаровавшись в жизни и предавшись отчаянию, обрел тот в Элиасе наставника и набольшего. Последний заверил Генбара, что остается в Святилище немало тех, кого Мать Лилит находит прекрасными, и вместе построят они новый мир... на обломках старого...

Изучив найденные свидетельства, заключил Лорат: Генбар, а не Элиас является призывателем демонов, наводнивших каньон! В резчике хитроумный чародей нашел идеальную марионетку, и, передав ему свитки с заклятиями призыва, использовал в своих целях, не преминув заверить в том, что поступает Генбар исключительно в соответствии с желаниями Матери.

Резчика герой и Лорат обнаружили в дальних пределах горного каньона. Окружив себя каменными изваяниями Лилит, безумец возносил молитвы своей богине, благодаря за то, что прислала она Элиаса указать ему путь. Заметив авантюриста и хорадрима, Генбар принялся призывать демонов, взывая к Элиасу о помощи.

«Лорат Нар...» - грянул бесплотный глас Элиаса. – «Долго ждал я этого момента». Вспыхнула на земле загодя начертанная пентаграмма, и предстал двоим могучий демон, Махмон.

...В противостоянии прикончил герой и безумного резчика, и демона. Осмотревшись в импровизированной святыне Лилит, заключил Лорат: «Сперва плохие новости. Очевидно, что Генбар кого-то ждал... а это означает, что безумием своим Элиас заразил и других. Обучил их искусству призыва. К тому же, Генбар выкрикнул: ‘У наставника есть все, что ему нужно’. Значит, они задумали что-то масштабное. Хорошие же вести в том, что демон, которого прислал сюда Элиас, кое-чем примечателен. Его требуется постоянно кормить человечиной. Я разрежу ему пузо, погляжу, что внутри... Возможно, получим зацепку о том, откуда он сюда был перемещен».

В брюхе демона Лорат обнаружил медальон с выбитым на нем символом правящего дома Гуулрана – столицы Сухих Степей. Не мешкая, герой и хорадрим пополнили в Кед Барду припасы, и, покинув город, выступили к стенам Гуулрана, отчаянно надеясь на то, что отыщут в столице Элиаса.

...Гуулран обратился в город мертвых. Улицы его были залиты кровью, устилали их тела несчастных, жестоко растерзанных каннибалами. Лорат был уверен в том, что Элиас остается во дворце, и врата оного надежно закрыты.

Близ городских стен повстречали двое воровку Залаю, осведомительницу хорадрима. «Оюн остается в городе вместе с этими мясниками!» - восклицала Золая. – «Возможно, она – единственная, кто знает о тайном тоннеле!» Неведомо, существует ли тоннель в принципе, но надежда на это была лучшим шансом на проникновение во дворец.

Узнав у Залаи о том, где именно в городе находится жилище Оюн, герой устремился в обиталище каннибалов и нежити, обратился в кое ныне славный Гуулран. Не найдя Оюн в ее жилище, направился он в городскую тюрьму, где обнаружил женщину в одной из камер. Рассказывала Оюн, как Элиас явился ко двору правителя, потребовал передать ему город. Конечно же, наглец был брошен в темницу... где и вызволил клан томящихся в заключении каннибалов. Последние стали истовыми последователи Элиаса, и, вещая о новой эпохе, вырвались из тюрьмы, перебили горожан, и ныне предводитель каннибалов – Тиран Брон – восседает во дворце Гуулрана.

Через тайный ход герой вывел Оюн из города. Воссоединившись с Залаей, женщина поведала своему спасителю о том, где именно находится потайной тоннель, проходящий под городскими улицами и ведущий непосредственно во дворец разоренной столицы Степей.

Лорат и герой проникли во дворец Гуулрана через тоннель, и, крадучись, устремились к тронному залу. Пребывало в сем здании множество последователей Лилит, обсуждающих замысел Элиаса призвать в мир Андариэль. Каннибалы примкнули к чародею, преследуя собственные интересы: хаос, чинимый тем, означает огромное число трупов – а, значит, и источников пропитания для племени.

Перебив сектантов, означившихся в тронном зале, герой и хорадрим проследовали в покои, еще недавно занимаемые Элиасом. Последний забрал из архивов хорадримов немало фолиантов, и, скрупулезно изучив их, воспользовался полученными знаниями в своих целях. Осмотрев чертог, герой обнаружил свидетельства того, что надеется Элиас призвать в мир Андариэль, чтобы с помощью ее противостоять триумвирату Предвечных Зол, когда явят себя те в Святилище. «Наша возрождение начинается здесь – с Андариэль, связанной с сердцем Гуулрана», - прочел герой запись в дневнике Элиаса. – «Она обретет силы от страданий жителей сего Города Мучений, а мы – в свою очередь – поглотим ее могущество. И обратим силы Андариэль против иных владык Преисподней».

Кроме того, отыскал в помещении авантюрист старую карту Степей, указан на которой был путь, ведущий к Храму Предвечных Зол, возведенному в недрах землях под горой Сиво.

«Что ж, все становится ясно», - заключил Лорат, когда поведал ему герой о своих находках. – «Когда я знал Элиаса, он отчаянно пытался найти для себя достойную цель. Я не смог дать ему этого, посему он, полагаю, обрел ее в Лилит. Я не смог остановить его, позволил обратиться в... это. И сейчас мы должны воспользоваться шансом все исправить... пока ситуация не усугубилась еще больше... Мы знаем, что призыв Девы Мучений свершится в Храме Предвечных Зол под горою Сиво. Мы отправимся туда... и убьем Элиаса».

...Означились на горных склонах многочисленные последователи Матери, и сумели они разыскать древний храм Триединого. Но, дабы ступить в сию оскверненную обитель, требовалось обрести благословение трех Великих Зол, святыни коих пребывали неподалеку. Следуя совету Лората, приблизился герой к святыне Баала, и просветил его хорадрим: «Баал, Лорд Разрушения. Его влияние стояло у истоков каждой из войн в истории. Неустанно сеет он раздор».

Герой произнес истинное имя Лорда Разрушения, «Тор’Баалос». Боль пронзила тело его, знаменуя обретение благословения первого из Предвечных Зол.

Следующей святыней, которую разыскали двое, стал алтарь, посвященный Диабло, Лорду Ужаса, сеющему страх в смертные сердца. «Аль’Диаболос!» - возвестил герой, и закричал от боли, знаменующей обретение им второго нечестивого благословения.

У третьей святыни, посвященной Лорду Ненависти, изрек герой: «Дул’Мефистос!» Возник в нескольких шагах от него пламенный портал, шагнув в коий, обнаружил себя воитель в видении Сечерона... где предстал ему знакомый уже окровавленный волк.

«Мефисто!» - заключил герой, и подтвердил волк: «Да, это так, и мы с тобой можем помочь друг другу. Смертный по имени Элиас хочет воспользоваться могуществом Предвечных Зол в собственных целях. В эту эпоху никто не хочет знать своего места, верно?.. Его вмешательство привлекло отголоски прошлого в мое убежище Ненависти. Но мы с тобой можем все исправить. Когда ты принесешь покой в сие пространство, я дарую тебе свое благословение».

В видении Сечерона сразил герой манифестации варваров, отчаянно защищающих свою вотчину от Предвечных Зол, бросил ожидающему его волку: «Не думал я, что Предвечному Злу понадобится помощь смертного». «Да что-то не везло мне в последние годы», - доверительно признался ему Мефисто. – «Был заключен в этой безделушке – Камне Души. Оказался исторгнут обратно в Преисподнюю. Моя сущность восстанавливается, посему могущество покамест ограничено. У каждого из нас есть свои взлеты и падения, верно?» «Ты заслуживаешь куда худшего», - заверил его герой, и прорычал волк: «Я всего лишь предложил тебе помощь, а ты отвечаешь мне на это Ненавистью. Быть может, стоит направить свой гнев на Лилит?.. Прими мое благословение. Уничтожь ее. Спаси мир».

Так, обретя третье благословение, герой покинул иллюзорную реальность, обнаружив себя у алтаря Мефисто...

Врата храма Триединого распахнулись пред воителем, несущем на себе благословение трех Предвечных Зол, и герой, проследовав в древнюю святыню наряду с Лоратом, устремился к залу, где вершил Элиас свой ритуал, кровью убиенных сектантов нанося магические символы на тело пребывающей без сознания девы. Очевидно, избрал последнюю Элиас вместилищем, наполнил кое бессмертная сущность Андариэль. Тиран Брон расхаживал поодаль, поигрывая клинками, но держась от всецело сосредоточившегося на ритуале Элиаса подальше.

Тенью проскользнув в зал, Лорат сумел подобраться к Элиасу. Не ожидал тот узреть в храме своего бывшего наставника, и тот, воспользовавшись замешательством мага, вонзил кинжал ему в горло. Элиас распластался на каменном полу, а дева пришла в себя, истошно закричала, не понимая, где оказалась и почему вся покрыта кровью. Хорадрим увлек незнакомку за собой; герой же схлестнулся с Бромом и призванными тем каннибалами, не позволяя противникам броситься вслед за Лоратом...

Когда с каннибалами было покончено, настиг герой хорадрима и его спутницу. Последняя дрожала, признавшись, что в голове ее теперь звучит чей-то голос. «Андариэль», - мрачно заключил Лорат. – «Между вами установилась связь. Но кто ты?..» «Таисса», - выдавила девушка. – «А ты?» «Лорат», - представился старик. – «Хорадрим». «Хорадрим? Как и... Элиас», - молвила Таисса, но Лорат покачал головой: «Он лгал, если сказал тебе это. Я пришел, чтобы убить его. Но, стоило мне отвернуться, как он исчез».

Таисса знала, что в восточных пределах пустыни Кехджистана у Элиаса есть тайное убежище. Если чародей сумел выжить, то наверняка укрылся именно там.

Лорат предложил герою отправиться в город Тарсарак, жителям которого ведомы земли Кехджистана. Быть может, удастся получить у них какие-то зацепки... Таисса вызвалась сопровождать своих спасителей: куда еще ей было податься в этом обезумевшем мире?!.

...Проведя несколько дней в пути, трое добрались до города, возведенного в песках бескрайней пустыни. Жители Тарсарака поделились с прибывшими слухами о колдуне, живущем в величественном дворце, скрывает который от мира пылевая буря, продолжающаяся бесконечно. А вот проводников к сей обители в городе сыскать не удалось – миряне советовали герою обратиться за помощью к странному старику-отшельнику, жилище коего находится чуть ниже по течению реки Аргентек.

Оставив в городе Таиссу, терзаемую постоянно звучащем в разуме голосом Андариэль, герой и Лорат выступили к обиталищу старого отшельника.

...Последний обнаружился в наркопритоне, сокрытом в пустыне. Покончив с головорезами, преградившими им путь, герой и Лорат растолкали старика. Увидев на шее хорадрима символ, указывающий принадлежность к сему славному ордену, старик подумал было, что воочию зрит Декарда Каина!.. Давным-давно он, Месиф, был капитаном корабля, и, помнится, перевозил Каина и сопровождавших его авантюристов из Лат Голейна в Кураст...

Выслушав Лората, Месиф с готовностью согласился помочь новым знакомым пересечь область, снедаемую песчаной бурей, предложил встретиться у старой часовни близ Тарсарака.

Забрав из города Таиссу, Лорат и герой проследовали к означенной часовне, где дожидался их Месиф. Хорадрим велел девушке дожидаться их возвращения в сей полуразрушенной церквушке; здесь, на освященной земли глас Андариэль в разуме ее ослабевает.

Старик провел героя и Лората лишь ему известными тропами к дворцу в сердце пустыне, за свирепой песчаной бурей. Некогда был тот столицей Кехджистана, ныне же был занят многочисленными последователями Лилит. Обсуждали те Низшее Зло, сила которого вскоре окажется в их распоряжении, а также поминали о Незримом Оке, пребывающем во владении мастера Элиаса.

Лорат встрепенулся, услышав о сем артефакте. Прежде хранился тот у лучниц, входящих в Сестринство Незримого Ока, но был украден. Насколько было ведомо хорадриму, артефакт позволял зреть образы иных пространств и времен. Страшно подумать, для каких целей Незримое Око могло понадобиться Элиасу...

Велев Месифу держаться поодаль от дворца, герой и Лорат проследовали во врата его, устремились к тронному залу, где сошлись в противостоянии с Элиасом. Двое сразили противника... и тот бесследно исчез...

На полу тронного зала заметил герой кровавые лепестки, и, коснувшись их, зрел видение недавного прошлого: Элиаса и Лилит, наблюдающих, как демонические гончие пожирают вопящего в агонии монаха. «Мефисто. Диабло. Баал», - прозвучали слова Лилит, обращенные к Элиасу. – «Разрушение Святилища неизбежно. И все же ты продолжаешь питать сомнения». «Лишь фанатики и глупцы могут быть всецело в чем-то уверены, Мать», - произнес Элиас в ответ. – «Если нам и суждено спастись, то с твоей помощью».

«Я пришла не для того, чтобы спасать, а чтобы дать силу», - возразила Лилит. – «В тени моей сильные станут противостоять могуществу Преисподней. Пусть слабые заботятся о себе сами». «Андариэль обретет жизнь», - постановил Элиас, оборачиваясь к Лилит. – «Хорадримы умрут». «Любой ценой», - согласилась демонесса, и Элиас, опустившись на колени пред Лилит, выдохнул: «Любой ценой».

Герой пояснил Лорату суть увиденного. Стало быть, Лилит полагает, что вторжение возрожденных Предвечных Зол в Святилище неизбежно, и стремится придать сил защитникам смертного мира. «Вот почему они и Элиас собирают последователей!» - осознал Лорат. – «Они создают армию!»

Двое бежали по коридорам дворца, надеясь отыскать Незримое Око. Элиас появлялся вновь, призывая демонов в надежде покончить с противниками, но безуспешно; чародей терпел поражение раз за разом... но неизменно возрождался вновь! Лорат чувствовал: без некромантии здесь явно не обошлось...

В одном из чертогов двое обнаружили Незримое Око, и, забрав его с собою, покинули дворец. Несчастного Месифа обнаружили они смертельно раненым; один из последователей Лилит нанес старику удар в спину, заметив того близ дворца. Лорат оставался рядом с Месифом до последнего вздоха того, а после наряду с героем выступил в обратный путь к часовне, где дожидалась их Таисса.

Лорат возложил Незримое Око на постамент в молельном зале. Герой коснулся реликвии, вызывая в разуме образ Лилит... и зрел ту в пустыне наряду с Элиасом. «Сущность моего отца возрождается», - изрекла демонесса. – «Я чувствую... как будто тысячи зарубцевавшихся ран открываются вновь. Он все еще слаб. Уязвим. Я должна нанести удар, пока это еще возможно». «И обрести его силу», - промолвил Элиас. – «Иные лорды...» Лилит жестом приказала ему замолчать, ибо ощутила, что ведется за ними с помощью магии наблюдение...

Герой отшатнулся от Незримого Ока, поведал Лорату о том, чему стал свидетелем. «Мефисто возрождается, и Лилит собирается заполучить его силу, пока он еще слаб», - сообщил он.

Лорат расхаживал по часовне, напряженно размышляя, сопоставляя все известные им на данный момент факты. «Если она обретет силу Мефисто... то и сама станет подобна Предвечному Злу», - бормотал хорадрим. – «Она сумеет... захватить и Преисподнюю, и Святилище. Есть у меня идея... как остановить ее. Но для этого нам следует заручиться помощью старого союзника».

Лорат написал письмо Донану, в настоящее время находящемуся в Киовашаде, просил героя передать его хорадриму. После случившейся трагедии последний отправился в собор Света, дабы попытаться понять, как жить ему дальше, к чему стремиться. И существует ли в принципе исцеление для его истерзанной души?..

...Донан, означившийся в молельном зале собора, повертел написанное шифром хорадримов письмо в руках, внимательно прочел его. «Лорат хочет заключить Лилит в мой Камень Души – тот, в которым прежде находилась сущность Астарота», - просветил Донан героя. «Это сработает?» - с надеждой вопросил тот. «Нет, конечно!» - всплеснул руками Донан. – «Сначала Камень необходимо настроить соответствующим образом – на эссенцию Лилит. А для этого необходим эксперт». «Лорат считает таковым тебя», - настаивал герой.

Поколебавшись, Донан предложил путнику вновь наведаться в подгорное хранилище хорадримов. Прежде проводили в нем свои изыскания Лорат, Донан, Элиас... и Тираэль. Правда, в какой-то момент обретший смертность ангел покинул сподвижников; предполагал Донан, что Тираэля нечто устрашило...

К вящему удивлению своему, герой и Донан обнаружили в хранилище девушку, усиленно штудирующую трактаты ордена хорадримов. В незваной гостье узнал герой Нейриль, и призналась та: теперь, после смерти матери она решила всецело посвятить себя противостоянию угрозе Святилища, несомой Лилит. Донан недоверчиво хмыкнул, но все же не мог не признать, что в прошлом был подобен этой деве – исполнен надежд на светлое будущее... на то, что способен он изменить мир к лучшему.

Донан забрал с собою записи о природе Камня Души – артефакте, изучал который он на протяжении долгих лет, карту континента с указанием мест, сильна в которых эссенция Ненависти, необходимая Лорату для настройки камня на природу Лилит. Наконец, Донан взял в руки свой амулет хорадрима, долго рассматривал его. «Миссия ордена была для Лората всем», - проронил он. – «В отличие от него, я не готов был отдать за идеи сии свою жизнь. Я хотел быть самым обыкновенным человеком. Обрести семью, славу... И вот как все завершилось... Понимаешь, материал, из которого сделаны Камни Души... столь же стар, как сам Великий Конфликт. Когда имеешь дело со столь предвечной магией, тебе нужна вера, сила духа. Нет у меня ничего этого».

В одном из залов хранилища заметил герой книгу, написанную Лоратом: «Манифестации Предвечного Зла». «Предвечное Зло ослаблено, но оно никогда не может быть уничтожено», - прочел герой. – «Даже оставаясь в Преисподней, они все еще могут оказывать воздействие на наш мир, оставаться среди нас незримыми. Будучи ослаблены, они принимают обличья странных животных: одноглазой совы, бескрылой летучей мыши, раненого волка».

Нейриль заявила, что продолжит следовать путем хорадримов, и поможет герою и Донану в их начинании. Покинув хранилище, трое отправились в старую часовню близ Тарсарака, где дожидались их Лорат и Таисса. Донан справился с утратой сына, вновь обрел цель в жизни.

Хорадримы принялись обсуждать детали замысла по возможности заключения сущности Лилит в Камень Души. Таисса покинула часовню, заявив, что ей нужно подышать свежим воздухом.

Отсутствовала она довольно долгое время, посему герой и Нейриль отправились следом... лицезрев Элиаса, ворожившего над телом Таиссы, распластавшейся на земле. «Руны, нанесенные на ее плоть, образуют маяк, свет коего пронзает пласты реальности!» - воскликнул Элиас, отступая. – «Она свою роль сыграла».

Герой велел Нейриль заняться Таиссой, и девушка потащила ту по песку к дверям часовни. Элиас успел ретироваться... но предстало авантюристу призванное чародеем в мир воплощение Андариэль, Девы Мучений.

Последняя пала в противостоянии с воителем, и тот поспешил вернуться в часовню. Придя в себя, молвила Таисса: «Перед тем, как отправиться в Степи, Элиас зашел в Хавезар. Забрал то, что ему не принадлежит. Поэтому я и преследовала его. У меня... подруга в Хавезаре, которая познала искусство бессмертия. Она может знать тайну Элиаса. Позвольте мне отвести вас к ней».

«Я думал, нас интересует Лилит, а не Элиас», - нахмурился Донан. «Найдя его, мы можем отыскать и ее», - пояснила ему Нейриль.

Герой и четверо спутников выступали на юг – к городу Зарбинзет, находящемуся на границе болотистого региона Хавезар, охватывающего юго-восточные пределы континента. Достигнув поселения, разделились они. Таисса повела за собой Лората и Нейриль в топи, проживала в коих ее подруга Тимуэ, познавшая долголетие; возможно, ведает она, в чем кроется секрет бессмертия Элиаса. Донан же направился к находящемуся неподалеку заброшенному оплоту ордена Закарум, эссенция Ненависти в коем была сильна; надеялся хорадрим подготовить надлежащим образом Камень Души к пленению Лилит.

Герой вызвался сопровождать Донана; достигли они занятых нежитью стен крепости Ракхат, спустились в гробницы, где у саркофага Санкекура попытался хорадрим настроить пустующий Камень Души на эссенцию Ненависти. Однако не преуспел в сем, и, присмотревшись к кристаллу, обнаружил на поверхности его трещину. Должно быть, Камень Души был поврежден в час противостояния с Астаротом...

Донан вознамерился восстановить артефакт, а для этого необходимы ему были алхимические принадлежности. Посему наряду с героем выступил хорадрим через зловонные топи к близлежащему селению, Веджингани. Оба донельзя удивились, когда ведьма, поминаемая жителями деревушки, оказалась никем иным, как Таиссой! Последняя вернулась в свою башню на болотах и желала лишь одного: чтобы ее оставили в покое.

Тем не менее Таисса вняла отчаянным просьбам Донана, советовала ему навестить ведьму Вальту, в ее хижине на болотах – у той может оказаться ртуть, необходимая хорадриму для восстановления Камня Души. Герой вызвался наведаться к означенной ведунье, миновал восточные Пепельные Пустоши, заполоненные демоническими отродьями, отыскал утлую хижину – обиталище Вальты.

К несчастью, последняя оказалась истовой последовательницей Лилит, в коей видела спасительницу Святилища. Вальта атаковала незваного гостя, и тот вынужден был покончить с нею. Отыскав среди пожитков ведьмы бутыль с очищенной ртутью, вернулся герой в башню Таиссы.

Воспользовавшись алхимическими принадлежностями последней, Донан ворожил над Камнем Души, однако так и не сумел восстановить его. Все это время Таисса внимательно наблюдала за хорадримом, и, отозвав героя в сторонку, молвила: «Он не справится с этой задачей. Полагаю, он утратил веру в себя. Мы не можем очистить его от всех сомнений, но от скорби по утраченному сыну... пожалуй, избавим. Хоть ему и не понравится способ».

Подозвав Донана, Таисса предложила ему наряду с героем отправиться в древнее место силы, пребывающее в болотах. Возможно, будет от этого прок им всем...

Так, ведьма провела спутников к сердцу бескрайних болот, заставила выпить отвара... В видении явился Донану образ сына, простившегося с отцом...

Герой же зрел образ града, Травинкаля, и окровавленного волка. «Разве я не говорил, что хорадримы лишь обременят тебя?» - обращался Мефисто к смертному. – «Они так поглощены своими эмоциями, что забывают о том, что действительно важно! Истинная угроза – Лилит, не Элиас». «Я знаю, почему ты боишься ее», - бросил герой в ответ, и отозвался волк: «Моя судьба связана с твоей. Если она поглотит мою сущность, Святилище будет утрачено. Но у тебя все еще есть шанс ее остановить. Что, если я открою для тебя портал прочь из этих болот? Пусть хорадримы сами разбираются с Элиасом. А мы с тобой остановим Лилит». «Я знаю, кто мои настоящие союзники – это мои друзья», - отвечал ему герой. – «Верни меня к ним!» «Придет день искупления, и истинные твои друзья проявятся», - предрек Мефисто. – «Если Лилит преуспеет в начинании своем, винить ты сможешь в сем лишь себя».

Видение рассеялось... и обнаружил себя герой близ башни Таиссы у Веджингани. И как он здесь оказался?..

Избавившись от отравляющей душу скорби, Донан сумел восстановить Камень Души, и герой, простившись с хорадримом и Таиссой, поспешил по следам Лората и Нейриль, разыскивавших в зловонных болотах ведьму Тимуэ.

Последняя, выслушав неожиданных гостей, заключила: «Должно быть, Элиас заключил соглашение с Шепчущим Древом. Достичь его можно несколькими способами, но ближайший – в Инговани. В сем храме пребывают освященные благовония. Найдите их, и ваш путь к Древу начнется».

Отыскав среди топей означенный храм, Инговани, герой спустился в его глубины, где кишмя кишели огромные змеи. Во внутреннем святилище храма отыскал он помянутые Тимуэ благовония, и, сразив напавшую на него Мохлон, королеву змей, покинул подземные пределы.

Ведьма указала троим путь к алтарю, сокрытому в топях. Герой поджег благовония... и начали они ждать. Неведомо, сколько времени прошло, но в час ночной зрели трое исполинскую змею, ползущую через топи. Был ли то морок, или же подобное создание действительно существует?..

Не ведая, последовали герой и спутники его за змеей... и привела та их прямиком к Шепчущему древу. С ветвей оного спускались веревки, к каждой из которых была приторочена отсеченная человеческая голова. Головы болтали без умолку, но сейчас взоры их обратились к приближающейся троице.

«Мы ищем человека по имени Элиас», - произнес Лорат, с опаской взирая на головы. «Элиас», - загомонили те. – «Сколький он тип. Он должен Древу. Оно делится мыслями и знаниями – в обмен на голову. Он был первым из нас, кто избежал платы». «Но что вы ему сказали?» - спрашивала Нейриль. – «Если мы сумеем остановить его, Древо получит свою плату». «Он искал способ призвать Лилит», - отвечали ей головы. – «Но на пути она сделал еще одну остановку – в месте, сокрытом от взора Древа».

«Это может объяснить обретенное им бессмертие», - заключил Лорат. – «Я и забыл уже, сколько раз мы его убивали». «Там вот почему Таисса не смогла получить его голову», - пропели головы. «Как нам попасть в то место, где побывал Элиас?» - осведомилась Нейриль, и отвечали головы: «Ищи гроб за пределами места крушения. Он доставит тебя туда, куда нужно. Узнай, какие тайны находятся там, ибо Древу о сем неведомо».

Лорат предложил спутникам отправиться на восточное побережье, ибо именно там могут означиться места крушения кораблей... И действительно, в тех отдаленных пределах означилось корабельное кладбище!.. В противостоянии с нежитью, заполонившей остовы судов, Нейриль была ранена, и рука ее начала гноиться. Сознавая, что заражение стремительно распространяется, Лорат отсек клинком руку Нейриль у локтя, и девушка лишилась чувств от боли.

Хорадрим остался на берегу, дабы приглядывать за раненой, и герой продолжил путь в одиночестве. Близ одного из кораблей означился внушительных размеров гроб. Сдерживая дрожь, герой лег в него... и крышка сама собой закрылась, после чего гроб соскользнул в темные морские воды. Оные наполнили гроб, и паника объяла захлебывающегося воина...

...Когда вернулось сознание, осознал он, что все еще жив... и, похоже, пребывает в руинах некоего древнего города, позабытого миром. Некогда проходил здесь Элиас, и отголоски сущности мага все еще витали в пустующих залах и библиотеках. Наблюдая за сими призрачными эманациями, герой выяснил, что находится он в храме Ратмы. Изучив находящиеся здесь свитки и фолианты, Элиас пришел к однозначному выводу: единственное существо, способное остановить Великий Конфликт и бросить вызов Предвечному Злу – Лилит. И, изыскав способ Ратмы по обретению божественности, намеревался Элиас призвать Дочь Ненависти, некогда изгнанную за пределы сих планов бытия Инарием, обратно в мир. Ибо Мать завершит начатое тысячелетия назад, возвысит чад своих, и обретут те то, что принадлежит им по праву, - Святилище.

В одном из чертогов отыскал герой ларец, пребывал в коем мумифицированный палец Элиаса. Стало быть, провел чародей ритуал, некогда разработанный Ратмой, поместив в палец сей средоточие своих жизненных энергий. Вот в чем крылся секрет бессмертия его!..

Стоило герою коснуться пальца, как содрогнулся храм до основания, начал стремительно заполняться водой. Волны захлестнули героя, сознание его померкло...

...В себя он пришел на берегу, подле костерка, разведенного Лоратом. Последний пояснил: он нашел авантюриста в гробу – должно быть, выступал тот своего рода порталом...

Нейриль отчаялась, осознав, что то был не сон, и она действительно лишилась одной руки. Лорат заверил девушку: он не бросит ее, и сделает все, чтобы стала Нейриль хорадримом, продолжательницей традиций древнего ордена.

Приблизившись к костру, герой бросил в него палец Элиаса, смотрел, как тот пожирает пламя.

Трое покинули болота, вернувшись к Донану, ожидавшему их наряду с Таиссой в покинутой твердыне ордена Закарум. Вновь спустившись в склеп, хорадримы принялись ворожить у саркофага Санкекура, настраивая Камень Души на эссенцию Ненависти.

Неожиданно Таисса встрепенулась, ощутив приближение Элиаса; похоже, тот вознамерился помешать проведению ритуала!.. Преградив путь магу, герой и ведьма атаковали его, и тот, будучи изранен, отступил, бросил с презрением: «И когда вы уже научитесь? Вы не сможете лишить меня жизни!» «Я побывал в затонувшем храме, Элиас», - отозвался герой.

В глазах Элиаса отразилось понимание... и страх. Маг попытался было скрыться в тоннеле, но силы оставили его. Элиас осел наземь, наблюдая за приближающимися палачами, примкнули к которым и завершившие ритуал хорадримы.

«Вот скажи, Элиас... стоило оно того?» - обратился к бывшему ученику Лорат. «Я привел Лилит в Святилище», - прохрипел тот. – «Совершил то, что считалось невозможным. И когда силы Преисподней явятся в наш мир, я должен быть рядом с ней, чтобы отразить сей натиск. Ты заставил меня пересечь запретные линии, ведь не осмелился сделать сам. Жизнь твоя прожита впустую. Не смей прощать меня старик, ибо по твоей вине все мы оказались здесь. ‘Стоило оно того?’ Это вопрос труса, Лорат. Такого, как ты».

Лорат отошел в сторону, а Таисса, возвестив, что собирается взыскать с умирающего долг перед Шепчущим Древом, перерезала ему горло. Невесть откуда в тоннелях означился огромный черный ворон. Опустившись на труп Элиаса, птица двумя ударами клюва отделила голову от тела, и, подхватив ее когтями, исчезла во тьме. Так мистическое Древо снискало свою дань...

Герой и спутники его покинули подземные тоннели. Таисса покидала остальных, заявляя, что противостояние Лилит ее не касается, а свою миссию она исполнила – голова Элиаса ныне свешивается с одной из ветвей Шепчущего Древа.

Таисса устремилась прочь, и лишь сейчас герой, Донан и Нейриль заметили, что с ними нет Лората. «Я видел его лишь тогда, когда Элиас назвал его трусом», - припомнил герой, и Донан побледнел: «И что, чтобы доказать свою доблесть, он решил бросить вызов Лилит в одиночку?» «Но Элиас не сказал нам, где найти ее», - заметил герой. «Голова его теперь на Шепчущем Древе...» - напомнила спутникам Нейриль. – «Значит, Древу известно местонахождение Лилит. Лорат может задать ему этот вопрос, но должен будет заплатить цену – ту же, которая была запрошена с Элиаса. Вечность на Древе».

Ужаснувшись, Донан молил героя спешить к Шепчущему Древу, дабы помешать Лорату свершить необратимое.

Но к тому времени, когда подоспели трое, Лорат успел задать вопрос... и получить свой ответ. «Лилит опережала нас на два шага», - бросил хорадрим сподвижникам. – «Древо знало, где она... теперь это известно и мне. Ответ стоил запрошенной цены». «Стоил?!» - возопил Донан. – «Теперь ты должен Древу свою голову! В день своей смерти оно истребует ее, повесив рядом с остальными!» «И что, мне на это твое разрешение нужно было?» - процедил Лорат. – «Оставь. Что сделано – то сделано. Пока мы тут бродим по болотам, Лилит готовиться обрести силу Мефисто. Она отыскала врата в Преисподнюю, и готова открыть их ключом». «Где же врата, брат?» - устало осведомился Донан, и отвечал Лорат: «Под Кальдеумом. Она даже сопротивления не встретила. Глупцы радостно приветствовали ее. Мы должны настичь Лилит и пленить ее в Камне Души. Это все, что имеет значение». «А если Лилит уже прошла во врата?» - спрашивал Донан. «Значит, мы последуем за ней в Преисподнюю», - отвечал Лорат. – «Я сделаю все, что в моих силах, чтобы добраться туда».

Покидая топи, выступали герой и спутники его к Тарсараку; ликующий хохот головы Элиаса провожал их...

Все нити судьбы сходились воедино. Лишь покинув болота, узнали путники о том, что силы Церкви Света, ведомые Инарием, выступили к Кальдеуму, дабы сокрушить Лилит. Опасался Лорат, что противостояние творцов Святилища опустошит мир, а победитель в оном будет безжалостен к выжившим. Уповали хорадримы на то, что сумеют настичь Лилит прежде, чем это сделает Инарий...

Приближаясь к стенам Кальдеума, зрели герой и спутники его распятых на придорожных столбах мирян; были ли то сектанты, или же невинные горожане, не ведали они... и, похоже, не задавались сим вопросам и казнившие их ревнители Света.

В Кальдеуме продолжалось ожесточенное противостояние между сектантами и рыцарями, а изливался на древний город кровавый дождь. В центре города бесчинствовали демоны, и означать это могло только одно: Лилит удалось открыть врата Преисподней.

Примкнув к бою, герой и его сподвижники прорывались через ряды последователей Лилит... услыхали, что помянули те Мефисто. «Быть не может», - опешил Донан. – «Элиас верховодит этим культом. А Лилит верховодит им». Нейриль лишь промычала задумчиво; похоже, все не совсем так, как кажется на первый взгляд...

В одном из живых кварталов лицезрели хорадримы Инария, обращающегося к своим рыцарям. «Пришло время исполнения пророчества!» - возвещал ангел. – «Лилит бежала через врата Преисподней. Я прикончу ее в той зловонной яме, кою она называет ‘домом’, и откроют путь на Небеса. И случится предначертанное: ‘Копье Света пронзит сердце Ненависти’. Все те, кто погибнут в сегодняшнем бою, вознесутся на Небеса! Собирайтесь уже у дворца. Мы выступаем в Преисподнюю!»

Рыцари устремились прочь; дождавшись, когда удалятся они, обратился Лорат к Инарию: «А что потом? Какой у тебя план?» «А, хорадрим», - с презрением отозвался тот. – «Всегда пытаетесь примкнуть к битвам тех, кто вас лучшее и опытнее. Но ангелам вы не нужны». Доран продемонстрировал Инарию Камень Души, а Лорат бросил в ответ: «Треклятые ангелы не нужны нам».

Инарий протянул руку, и Камень Души переместился в длань его. «Гордыня», - изрек ангел. – «Вы обладаете малой толикой того, что существовало прежде. Мирового Камня, оказавшегося в руках глупцов. Лилит падет от моего клинка, ибо так было предсказано». Он воспарил в небеса, устремляясь к дворцу...

Последовали за ним и хорадримы наряду с героем. Утрата Камня Души не должна повлиять на их конечные замыслы; у них остается иной способ покончить с Лилит – герой, обретший за последние месяцы немалые силы. Ведь сразил он и Астарота, и Андариэль...

На одной из городских площадей лицезрели путники рыцарей, возглавляемых праведной матерью Правой. Последняя продолжала верить в скорое свершение пророчества Отцом, посему вела за собой воинов к вратам Преисподней. Герой и сподвижники его примкнули к рыцарям, и отряд двинулся по городским улицам, заполоненным демонами.

...В подземельях дворца лицезрели четверо врата Преисподней, распахнутые настежь. Землю устилали знакомые кровавые лепестки, коснувшись коих, зрел герой видение Лилит, приближающихся к вратам. «Я чувствую твой страх, отец», - прошептала демонесса, сжимая в руках ключ. Врата распахнулись пред нею, и Лилит проследовала в Преисподнюю...

Герой и трое спутников его проследовали во Врата, переместившись в Преисподнюю – Земли Ненависти, владения Мефисто. Ненависть начинала полнить разумы смертных, и отчаянно стремились они сохранить трезвость рассудка, не поддаться тлетворному влиянию ее.

Землю устилали мертвые тела рыцарей и демонов; похоже, совсем недавно здесь завершилось кровопролитное сражение, не было в котором выживших...

Заметил герой тело праведной матери; в руке она сжимала Камень Души! Права была жива, хоть и тяжело ранена. «Сражение не окончено...» - прохрипела она. – «Отец преследует Лилит...» «Где Инарий?» - потребовал ответа герой, и Права махнула рукой куда-то в сторону: «В башне. За этой... адской пустошью. Грядет... избавление...» «Но не для тех рыцарей, которых ты привела в Преисподнюю», - желчно произнес Лорат. – «И не для тебя. Ты – всего лишь марионетка того, кому наплевать на всех нас. У тебя ведь был при себе Камень Души все время, пока мы оставались в Кальдеуме, верно?» «Инарий доверил его мне...» - подтвердила Права, и, осознав, что хорадримы забрали артефакт, принялась сыпать проклятиями в их адрес, называя «еретиками» и «слугами Тьмы». «Оставим ее», - предложил товарищам Лорат. – «Она отравлена Ненавистью».

Донан передал праведной матери целительное зелье, и женщина, не проронив боле ни слова, с трудом поднялась на ноги, побрела через выжженную пустошь в сторону далеких врат...

Герой же, Донан, Нейриль и Лорат устремились в противоположную сторону – к виднеющейся на горизонте темной громаде башни. Десятки демонов набрасывались на них, и все же, разя сии отвратные порождения, четверо продолжали марш через равнины и отроги Царствия Ненависти к намеченной цели.

На равнине, кою пересекали четверо, путь им преградил исполинский демон, Ашава... Покончив с тварью, устремились они к виднеющейся вдалеке Башне Мучений; внутри сего шпиля не было и следа Лилит и Инария... зато означились кровавые лепестки.

В видении, ниспосланном оными, зрел герой последнее, яростное противостояние ревнителей Церкви Света и демонов Пламенной Преисподней... Заметив Лилит, проследовавшую во врата Башни, Инарий, сжимая в руке копье, последовал за нею. «Ты помнишь их, Инарий?» - звучал под сводами шпиля глас демонессы. – «Шепот обреченных?» «Слова тебя не спасут», - отозвался ангел, не сбавляя шаг. – «Покажись!» «Итак, солдат вернулся», - продолжала вещать из теней Лилит. – «И он исполнен решимости. Боле не так раздираемая противоречиями душа, которую я помню. Но к чему ты стремишься на самом деле, Инарий?» «Хочу занять принадлежащее мне по праву место на Небесах!» - отчеканил ангел.

«И поэтому стремишься уничтожить то, что мы создали с тобой?» - голос Лилит был исполнен печали. «Святилище отвратно по природе своей!» - выкрикнул Инарий, и, уловив движение, резко обернулся; один из когтей на крыле Лилит отсек от копья ангела наконечник, но самой демонессе удалось избежать удара. «А наш сын?..» - с горечью бросила она, и отозвался Инарий: «Я все сделал правильно – для удовлетворения Небес». «Скажи, возликовали Небеса?» - вопросила Лилит, и, когда промолчал ангел, заключила: «Нет. Ты им не нужен».

Разъяренный, Инарий бросился к Лилит, вонзил обломок копья ей в живот, молвив: «С тобой покончено». «Нет», - с жаром отозвалась демонесса. – «Мы сделали выбор... и они никогда не смогут простить тебя – и неважно, в чем ты будешь убеждать себя и на какие жертвы пойдешь. Молчание... и есть их ответ тебе!» Обескураженный, отшатнулся Инарий. «Ну... я же все исправил», - пробормотал он. – «Что еще вы хотите, чтобы я сделал? Скажите, прошу!»

«Небеса больше не говорят с тобой!» - с этими словами Лилит вырвала копье из своего тела, с силой вонзила его в тело Инария. Напрасно тот молил Небеса о спасении. «Ты принадлежишь Преисподней!» - проревела Лилит, отрывая небожителю сияющие крылья, с холодным безразличием наблюдая за гибелью сущности, именуемой «Отцом Святилища»...

...Герой поведал о смерти Инария сподвижникам. «Значит, пророчество было ложно», - заключила Нейриль. – «О Копье Света, пронзающем сердце Ненависти». «Может, и нет», - возразил ей герой. – «Ведь Лилит ранена». «Значит, нам будет проще пленить ее в Камне Души», - вымолвил Лорат. – «Поспешим же».

Но куда отправилась демонесса после того, как покинула башню?.. «Есть у меня одна идея», - пробормотал Лорат, вытащил из заплечного мешка Незримое Око, и, водрузив оное на импровизированный пьедестал из окаменевших останков, велел герою заглянуть в артефакт.

Донан тем временем немного отдалился от остальных... и стало это фатальной ошибкой. Мертвяки, образующие отвратные столпы во внутренних чертогах башни, протянули к нему руки; хорадрим не успел среагировать, как твари разорвали его плоть. Окровавленный, Донан распластался на земле, и сознавали остальные: они ничем не в силах помочь умирающему...

Герой коснулся Незримого Ока... и магия артефакта явила ему Лилит. Пребывала демонесса над утесом, простиралось у основания коего Море Огня, задумчиво созерцая Собор Ненависти, возвышающийся на противоположном берегу. Предстал ей Астарот, и Лилит истребовала свой долг, приказав позволив ей пройти к Собору. «Конечно, Дочь Ненависти», - отозвался Астарот. – «Дар мой позволит тебе встретиться с отцом. В конце концов, все мы в итоге возвращаемся домой».

Ощутив, что смертный вновь наблюдает за нею посредством Ока, Лилит заключила сознание его в тюрьму собственного разума. Обнаружил себя герой на блеклой равнине, а голос Лилит, обращенный к нему, вещал: «Я могу удерживать тебя здесь целую вечность, но предложу иную судьбу. Ты можешь стать величайшим защитником Святилища. Но только если сам сделаешь этот выбор...»

Герой зашагал по равнине, узнавая знакомые образы – некрополь Ратмы, церквушка Невеска... «С тех пор, как испил ты мою кровь, я стала частью тебя», - глас Лилит продолжат звучать. – «Так будет и впредь. Я знаю страхи твои и надежды. Я даровала смертным свободу воли, но необходим пастырь, который вел бы сию паству за собой. Они стекаются в театры, кои именуют ‘храмами’, и ложные спасители потчуют их сказками о добре и зле. И люди верят в этот спектакль, отчаянно желая уповать на то, что жизнь действительно так проста. Они видят мир глазами детей, но ты знаешь, что все это иллюзия».

«Хорадримы знают правду», - отвечал ей герой, разя демонов, воплощающихся пред ним. «Да, но они всего лишь хранители знания», - молвила Лилит. – «Они не могут сделать то, на что способен ты».

Иные образы возникают в сером мареве: Донан, рыдающий над телом сына, Нафейн, пригвожденный к древу, Виго, умирающий в доспехах кающегося рыцаря... наконец, Ратма, убитый собственным породителем. «Мой сын был мудрее хорадримов, но пастырем он не может стать по своей природе», - шелестел глас Лилит. – «Его пророчество было предупреждением, но вместо того, чтобы объединить Святилище, он позволил ему низвергнуться в хаос... Инарий. Элиас. Лорат. Они так отчаянно стремились дать свое толкование пророчеству, что остались слепы к простой истине: все мы – пленники Великого Конфликта. Марионетки ангелов и демонов. Это всегда будет частью нас. Мы должны сражаться, чтобы выжить. Это было столь человеческой чертой со стороны Инария: полагать, что пророчество было о нем. Или, возможно, ваш род унаследовал подобное тщеславие от него».

Следующий призрачный образ: Элиас, взывающий к Матери о спасении. «Элиас считал, что мне суждено спасти Святилище, но он ошибался», - вещала Лилит. – «Паству людскую может возглавить лишь человек – ты!» «Я не спаситель», - отвечал герой. «Истинный пастырь себя таковым не считает, но взгляни на свою жизнь», - прошелестела демонесса. – «Люди видят в тебе надежду. Ненависть, Разрушение и Ужас вечны; мы всегда будем противостоять им. Но мы можем изменить ход Великого Конфликта к нашу пользу. И начнется это здесь, с уничтожения Мефисто – ты же возглавишь грядущие сражения. Просто прими мою помощь. Сражайся за Святилище! Я же останусь в тени».

«Я никогда не приму твою помощь», - отрезал герой, и заключила Лилит: «Значит, будущее твое – здесь». Множество демонов атаковало его, когда возник в нескольких шагах пламенный портал, и донесся из него голос Мефисто: «Приветствую, дружище. Нужна помощь?»

Не мешкая, герой сиганул в портал, переместившись в иную область призрачной ирреальности, пребывающей в тюрьме его разума. Узнал он пещерку в горах – ту, в которой укрывался в час снежного бурана... когда впервые зрел окровавленного волка – манифестацию сущности Мефисто. Оная предстала ему вновь, молвила: «Я пришел, чтобы вызволить тебя из этой ловушки». «Почему ты помогаешь мне?» - вопросил герой, наблюдая за воплощением. «Я спас тебя в этой пещере потому, что ощутил: ты способен покончить с Лилит», - пояснил Мефисто. – «Это все, чего я хочу. Не буду лгать. Придет время, когда мы станем врагами. Но – нравится тебе это или нет – сейчас мы необходимы друг другу, чтобы одержать верх над нею».

Мефисто даровал герою свое благословение, исчез. Разъяренная, Лилит ощутила присутствие отца, и множество демонов вновь атаковало героя в сем пространстве. «Что он предложил тебе? Ответь!» - громыхал глас демонессы, в то время как герой отчаянно разил могущественных противников. Да, все это – не более, чем иллюзия, обратившаяся в сущий кошмар... но погибнуть в ней – более, чем реально...

Сразив манифестацию Астарота, обнаружил герой Незримое Око, схватил его... и вырвался из ментальной ловушки. Тяжело дыша, огляделся по сторонам, приблизился к сподвижникам. Нейриль рыдала; Лорат оставался подле умирающего Донана, сознавая, что минуты того сочтены. Последние мысли Донана были о сыне...

Старик Лорат был совершенно обессилен; понимая, что путь продолжать хорадрим не может, герой и Нейриль поднялись на утес, нависающий над Морем Огня... когда открылся рядом с ними портал, и выступил из разлома волк. Девушка в изумлении взирала на сие создание, ибо в книгах хорадримов читала о том, что подобный облик принимает Мефисто, являясь смертным. «Ты доверился Предвечному Злу?» - изумилась Нейриль. «Доверие тут ни при чем», - произнес Мефисто. – «Твой друг проявил рассудительность. И тебе следует поступить так же. Если Лилит заполучит мою эссенцию, Святилище будет потеряно».

«Что ты предлагаешь?» - обратилась к Мефисту Нейриль, и отвечал тот: «Лишь свою помощь. Этот портал ведет к Собору Ненависти. Вы должны спешить. Лилит уже практически достигла его».

Ступив в портал, двое переместились ко вратам Собора Ненависти, прибыв к твердыне сей прежде, чем успела сделать это Лилит. Нейриль терзалась сомнениями: как же им следует поступить? Которую из сущностей надлежит пленить в Камне Души?.. Ведь Мефисто – как ни крути – один из Великих Зол... в отличие от своей дочери...

В центральной зале собора лицезрели герой и спутница его гигантскую сферу, пребывала в которой эссенция Лорда Ненависти. «Он боится», - заключила Нейриль, и герой утвердительно кивнул: «Может сработать. Мы пленим Мефисто в Камне, вернемся к Лорату». «После чего закроем врата Преисподней, оставив Лилит здесь», - добавила Нейриль. «Она настигнет вас прежде, чем вы успеете сделать это», - возразил им Мефисто. – «А если я в этот момент буду пленен в Камне, она заполучит мою эссенцию – и силу. Не позволяйте своей ненависти ко мне лишить вас здравого смысла».

Сие судьбоносное решение герой предоставил Нейриль, ибо полагал, что ненависть к Мефисто действительно может ослеплять его. Приблизившись к сфере, девушка с силой ударила ее Камнем Души, и сущность Лорда Ненависти перешла в сей артефакт. В зале открылся портал, маячил в коем окровавленный волк. Обещав, что вернется к Лорату и станут дожидаться они возвращения героя в часовне, Нейриль проследовала в разлом, унося с собою Камень Души.

Портал исчез, а герой обернулся к проследовавшей во врата Собора Ненависти Лилит. Последняя пребывала в неописуемой ярости, ведь эссенция Мефисто ускользнула от нее.

В противостоянии защитник Святилища поверг могущественную демонессу, и пала та, прошептав: «Святилище должно было стать нашим укрытием от Великого Конфликта... но мы возвращаемся к нему... снова... Я даровала вам свободу воли... а вы отвергли ее... ввязавшись в противостояние, суть которого не разумеете... Вам была предложена свобода – но вы избрали тиранию. Печальный исход за предложенный мною дар. Без меня... вы не познаете победы. А цена будет куда большей... чем сможете вы заплатить».

Тело Лилит обратилось в камень, а после – в прах...

...Когда через наведенный портал вернулся герой на утес у Моря Огня, то лицезрел лишь Лората. Выслушав рассказ сподвижника, последний встревожился: Нейриль так и не вернулась к нему. Неужто отправилась прямиком к часовне близ Тарсарака?

Двое выступили в обратный путь, забрав с собою тело Донана. Не разговаривали; настроение у обоих было донельзя подавленным. Казалось бы, одержана великая победа, но... ныне смертные Святилища всецело предоставлены сами себе, ибо Мать и Отец их мертвы, а Великий Конфликт остался частью их повседневного бытия. Последние слова Лилит не давали герою покоя. Неужто говорила она правду, и у них действительно был шанс бежать от Великого Конфликта?.. Шанс, которым они не воспользовались...

...Но Нейриль не оказалась и в часовне. Близ оной поджидали двоих рыцари Церкви Света, ведомые Иосифом. Последний заявил: согласно указу праведной матери Правы, орден хорадримов объявлен темным культом. Монах приказал рыцарям казнить Лората...

Герой был вынужден сразить противников, после чего устремился к хранилищу хорадримов, сокрытому в Лесах Мистраль. Лорат же отправлялся в Скосглен, дабы похоронить Донана рядом с сыном и супругой.

Но и в хранилище девушки не оказалось. Герой обнаружил лишь письмо, написанное ею тайнописью хорадримов. Оное передал он Лорату, когда вновь встретился с тем в имении Вспыхнувшего Пламени.

«Я потратила немало времени на изучение этого шифра, но, надеюсь, ты помнишь его, Лорат», - прочел старик. – «Ибо ныне ты – последний из хорадримов. Моя мать хотела бы, чтобы я осталась с тобой. Она считала, что у хорадримов есть все ответы. Не знаю, узнает ли она меня такой, какой я становлюсь. Сейчас мне тяжело вспоминать о ней. Но я помню о тебе о Донане. И вы не были ‘всезнающими хорадримами’. Вы были сломлены, терзались сомнениями и разочарованиями. Но всегда оставались при этом настоящими друзьями. И за это осознания я держусь, ведь предстоит мне еще столь долгий путь!.. Ваше несовершенство дало мне надежду. А она нам необходима, чтобы противостоять тому, что грядет. Противостоять ему... и его братьям. Не знаю, сколько времени у меня остается, но должен быть лучший ответ. И я найду его – одна. Знаю, ты захочешь отправиться со мной. Но люди уже погибали из-за того, что я была недостаточно осторожна. Я не могу рисковать и тобой тоже. Если я ошиблась, ты будешь нужен миру, чтобы помочь ему уцелеть и исправить содеянное мною. Знаю, ты не хочешь это слышать... но не имеешь права отступать сейчас. Пожелай мне удачи, Лорат. Потому что, если все пройдет так, как я надеюсь... нам никогда боле не суждено встретиться вновь».

Дочитав письмо, Лорат бросил его в огонь...

Неведомо, куда отправилась Нейриль и что задумала она. Одержима ли девушка сущностью Мефисто, является ли пешкой в замыслах того... или же сохранила свободу воли и претворяет в жизнь некий собственный план?..

Обо всем этом оставалось только гадать...

  1  2  3