I. Крысолов

Глава 1. Что за магия дремлет в его флейте

С такой высоты Ян Зойер мог видеть солнце целиком. Время едва перевалило за половину пятого утра, но отсюда, с высоты над планетой Абраксас, казалось, что сейчас уже середина дня. Он прислонился головой к холодному оконному стеклу, рискуя в любой момент задремать — несколько раз мужчина едва не провалился в сон. Сквозь легкую дымку, которой мгновенно покрылась поверхность окна от его горячего дыхания, он мог видеть, как кто-то внизу буквально призывает восход солнца. А вот для него самого оно уже взошло — взошло выше архонского собора, самого высокого здания на всем Абраксасе. А вот внизу, в настоящем мире, твердо стоящем на земле, люди и природа до сих пор спали.

Транспорт приземлился на аварийной посадочной полосе полицейской станции Архон, клубы дыма, исходящие от двигателей, напоминали перевернутые торнадо. Не было лучшего исхода для Яна Зойера, чем приземлиться на аварийной посадочной полосе. Иногда он даже думал, что аварии и являются причиной его существования, но этим утром так мыслить не получалось. Было чертовски рано, и он вновь стал бы прекрасным детективом, каким его хотят видеть люди, только если бы выпил здоровенную кружку кофе. К сожалению, в самолете кофе не подавали — там не было стюардесс, лишь сонный полисмен и пара молчаливых пилотов.

Перед глазами Яна плясали черные точки, когда он спустился на землю по трапу. Здесь повсюду стоял туман, стелющийся над поверхностью подобно бесплотному призраку. К Зойеру со стороны станции уже спешил лысый мужчина — его звали Эрих Вебер, он был одаренным оператором Е.М.С., с которым Яну уже приходилось работать несколько лет назад.

Едва они встретились, Эрих тут же выпрямился, демонстрируя свою сине-серую форму Федерации и отдал честь, строго соблюдая все формальности.

— Сюда, пожалуйста, капитан Зойер, — сказал он, перекрикивая гул двигателей.

— Доложите обстановку, — это были первые слова, сказанные Яном за весь день.

— Этим утром Дональда Маркванда выбрали особым делегатом от Совета Паломничества.

Дональда Маркванда? Из фонда Торрес?

— Да, сэр. Ни для кого не секрет, что Маркванд глаз положил на место в Исполнительном Комитете Федерации, — продолжал Эрих. Сейчас они находились уже достаточно далеко от самолета, чтобы начать говорить нормальным тоном, не пытаясь перекричать шум. — Так что фонд Торрес и Галактическая Федерация сформировали группу послов доброй воли и отправили её на Миграционный Флот в рамках подготовки к Совету. Эдакий способ расцеловать задницу Флоту, чтобы в будущем те за него проголосовали. Типичный Маркванд.

— Будь добр, профильтруй свою речь, Эрих, — сказал Ян. — Давай сразу к сути.

— Сэр, послы доброй воли похищены.

— За этим стоит Флот? — спросил Зойер. Это был вполне логичный вопрос, учитывая давнюю вражду между Галактической Федерацией и Миграционным Флотом.

— Именно так все и говорят, но патриарх Юлий официально заявил, что они никак не причастны к произошедшему. Он сказал, что Флот такая же жертва обстоятельств, как и Федерация, и если та не откажется от своих обвинений, то Совет Паломничества будет отменен.

— Преступники выдвигали какие-нибудь требования?

— Нет, сэр, — отвечал Эрих. — Даже выкупа не требовали. Все, что нам известно — это то, что послов держат в виртуальном заточении в Ассамблее. Что вы об этом думаете?

Ян глубоко вздохнул. Он терпеть не мог, когда окружающие спрашивали его мнение. Его учили высказывать его безо всяких там просьб, но только по делу, в профессиональном ключе. Их же с Эрихом беседа превратилась из доклада в обычный разговор, какие можно было бы вести в ближайшем кафе. И вновь всё сводилось к времени суток: слишком рано для споров и возмущений..

— Я думаю, что кто бы ни стоял за этим, они настроены как против Федерации, так и против Флота. Возможно, это какие-то экстремисты, недовольные решениями патриарха.

Ян едва успел закончить свою мысль, когда рядом вновь раздался воодушевленный голос Эриха:

— Конечно! Наверняка похитители — абраксианцы, недовольные разделением своей родины. Похищение послов сеет недоверие в дипломатических отношениях Федерации и Флота; может, теперь патриарх Юлий перестанет вести себя столь сдержанно.

— Я не исключаю и других вариантов, — покачал головой Ян. — Это фонд Торрес разработал программу Ассамблеи и внедрил в неё тройную защиту от взлома А-класса. Только три группы людей могли получить доступ к программе без их согласия: сам Фонд, полиция Федерации и «Потомки Нестора».

— Путешественник? — с трепетом спросил Эрих, в каждом произнесенном им слоге слышался страх.

Путешественник, как его называли, был кибертеррористом — взломщиком Е.М.С под руководством тех самых «Потомков Нестора». Он был на свободе уже несколько лет, и чем чаще он проявлял себя, чем чаще взламывал те или иные структуры, тем дальше они уходили от его поимки.

— Возможно, — согласился Зойер, когда Эрих открыл перед ним дверь в кабинет — помещение, знакомое Яну лучше, чем собственная квартира.

По левую сторону, вдоль стены располагалось четыре терминала, а с другой стороны - четыре кровати, уюта ради покрытые синими покрывалами и подушками. За одним из терминалов сидел мужчина с темными волосами, то и дело выкрикивающий координаты в небольшой микрофон своей гарнитуры — Михаил Ортманн, ещё один оператор Е.М.С, как и Эрих. Едва заметив Яна, он тут же подскочил с места и отсалютовал ему. Ян же не обратил на это ни малейшего внимания, зато подметил яркое пятно пота на рубашке Михаила и, что куда более важно, — поразительную пустоту в помещении.

— Где все? — спросил он.

— К-к-капитан, простите, сэр, — начал бормотать Михаил. — Я пытался остановить её, но она не с-с-слушала...

Ян плеснул кофе в пластиковый стаканчик и осушил его одним крупным глотком. Кофеин подействовал мгновенно.

— Дай угадаю: Мелисса взяла с собой Лактиса и Багса и решила отправиться в Ассамблею без моего согласия. Она решила пробраться в Е.М.С с одним только реалистом-аналитиком и роботом-помощником. То есть попросту отправилась на самоубийственную миссию.

— Да, с-сэр, это достаточно точная оценка её действий, — кивнул оператор.

Глубоко вздохнув, Ян прошёлся вдоль трёх кроватей, где его подчиненным полагалось спокойно спать и видеть уже десятый сон.

— Я буду ждать объяснительных от тебя, от Лактиса и от Мелиссы. От неё — особенно. И в письменном виде. Я не оставлю её безрассудство безнаказанным. Эрих, подготовь всё к моему погружению, нужно отправить меня как можно ближе к Мелиссе и остальным, — стоило ему это произнести как тот бросился к свободному терминалу и застучал клавиатурой. — Михаил, коротко обрисуй мне ситуацию.

— Нам несколько помогла местная полиция, сэр, — начал объяснять он. — По какой-то счастливой случайности они нашли дыру в безопасности Ассамблеи. Признаю, я мог упустить что-то, потому что не привык изучать простые алгоритмы, которыми они пользовались. Забавно, да...

— Михаил, давай к делу.

— Простите, сэр. В общем, Мелисса взяла Лактиса, Багса и шестерых копов, чтобы расследовать это дело и спасти заложников. К сожалению, дыра в системе не означает её отключения и макрофаги напали на них, как головокружение на пьяницу.

— Значит, им нужна любая посильная помощь, — заключил Ян. К этому моменту он уже занял место за свободным портом погружения и надел громоздкую пару практически полностью непрозрачных очков. Честно говоря, на шлем это походило куда как больше, чем на очки, но название они сменят как-нибудь потом. — Эрих?

Тот как раз заканчивал вводить последние данные в терминал, когда произнес:

— Все готово, сэр. Я отправлю вас прямо во внутренний двор, так что вы запросто поймаете Мелиссу и её ребят.

— Отлично. Тогда вперед.

— Подождите, капитан, — вмешался Михаил. — Есть ещё кое-что, о чём вам стоит узнать.

— И что это? — безо всякого нетерпения спросил Ян.

— Это странновато, но после инцидента с похищением я не смог обнаружить никаких электрических следов сопротивления послов. Нигде, ни в одной записи.

— Что ты хочешь этим сказать? — капитан смял пластиковый стаканчик и ловко бросил его в мусорное ведро. Попал.

— Обычно, когда человека держат в виртуальном пространстве против его воли, его мозговые волны оставляют что-то вроде электрических следов в качестве доказательства их сопротивления, того, что всё действительно происходит против их воли, а не по желанию. Но на этот раз ничего подобного не было.

— Погоди-ка, ты хочешь сказать, что послы доброй воли остаются в виртуальном заточении по собственному желанию?

— Либо так, либо программа Ассамблеи просто не позволяет увидеть отчеты такими, какие они есть на самом деле. В любом случае, третьего не дано — не представляю, что могло спровоцировать такую аномалию.

Ян цокнул языком. Всё это выглядело подозрительно, особенно выбранное время — всего за несколько недель до Совета Паломничества между Галактической Федерацией и Миграционным Флотом. Напряжение между этими двумя организациями начало расти ещё при выборе патриархом Юлия Восемнадцатого, а теперь это. Последняя вещь, которая была нужна этой галактике, — вопиющий терроризм, встающий на пути мирных переговоров.

— Всё возможно, если за этим стоит Путешественник, — произнёс он.

Ему почти хотелось, чтобы так оно и было. В конце концов, у Путешественника не было резона мстить Федерации или Флоту. С другой стороны, у него вообще не было мотивации совершать все те преступления, за которыми он стоит.

— Мы можем принудительно вывести оттуда послов?

— Если бы мы могли, то давно уже сделали бы это, — ответил Эрих. — Принуждение к выходу из виртуального пространства может повредить мозг. Вам так или иначе придётся погрузиться туда и наладить с ними контакт, прежде чем вы сможете их оттуда вывести.

— Понял, — кивнул Ян. — Сделай полную запись моего погружения.

— Удачи, сэр.

— Спасибо.

В этот же момент Ян Зойер обнаружил себя стоящим посреди каменного внутреннего двора — такого же реального, как тот мир, где осталось его физическое тело. Он мог прогуливаться вокруг и слышать как каблуки ботинок стучат по плотной брусчатке; мог вдохнуть переливчатый аромат цветов из сада — красных, желтых и фиолетовых.

Его тело продолжало спать в одной из комнат станции Архон, а сознание погружалось всё глубже и глубже в Е.М.С — сеть, систему программ, передающую данные из одного конца галактики в другой. Был в неё и ещё один плюс — после погружения в Е.М.С люди не испытывали никакого шока, просто вставали и шли дальше по делам. А когда-то приходилось несколько часов бороться с тошнотой и головной болью.

— Двигайтесь на запад, сэр. Одну милю, — внезапно раздался голос Михаила прямо в голове Яна.

Он послушно двинулся на запад.

***

— Наша задача — защитить послов доброй воли Федерации и арестовать террористов, что держат их в заложниках. Согласно полученным данным, эти террористы скрываются в Ассамблее вместе с заложниками. Как только мы обнаружим нашу цель, мы постараемся выявить их слабости, но не будем действовать в одиночку. Сначала следует обо всём доложить.

— Почему мы не можем просто заставить их выйти из сети, когда найдем? Они преступники, а мы — полицейские. Мы должны просто арестовать их, как и всех остальных.

Необходимость нянчиться с младшими офицерами заставляла Мелиссу Ортус едва ли ни волосы на себе рвать. К несчастью, ей необходимо было подкрепление, а эти были единственными более или менее компетентными людьми, которых она сумела найти. К тому же, сумей она снять эту штуку, то может быть...

— Это вам не шуточки! — она почти кричала. — Подумайте о том, почему наше расследование привело именно сюда. Это виртуальное пространство — не тот мир, к которому вы привыкли. Если вы неправильно воздействуете на сознание, то кое-кто тут же грохнется замертво. Уяснили?

— У-уяснили, — сказал офицер Корделл.

— Отлично. Тогда выдвигаемся.

Она позволила шестерым полицейским пройти чуть вперед, прежде чем двинулась вперед сама. По правую руку от неё шёл Лактис, по левую — Багс. Они опечатали весь трафик в радиусе трёх миль по Ассамблее, так что могли спокойно идти прямо по улицам.

Чем ближе они приближались к восточной части Ассамблеи, тем лучше видели поистине прекрасный восход солнца в Е.М.С — небо сияло металлически-желтым, освещая крыши и верхушки разнообразных зданий, от монументов бывшим патриархам Миграционного Флота, до библиотек и банков.

— Ты когда-нибудь думала о том, чтобы податься в учительницы? — прошептал Лактис, воспользовавшись очередной возможностью подразнить Мелиссу.

— Смотрю, ты снова в умника играть пытаешься, — парировала она.

Так они обычно и общались, это был их способ показывать собственную дружбу. Странно, что между ними вообще таковая возникла. Если бы несколько лет назад у неё спросили, кто будет самым надежным её напарником, последним, кого она назвала, был бы этот желтоглазый реалист.

Лактис хихикнул, пусть его лица было почти и не рассмотреть за длинными светлыми волосами. А вот он сам, насколько заметила краем глаза Мелисса, вполне спокойно изучал её. Она не знала, может быть, всё дело было в его дизайне, но ей всегда, внутри Е.М.С или нет, казалось, что он пристально следит за ней.

— Ты какая-то нервная, — в конце концов заключил он.

Женщина поколебалась ещё немного, однако решила, что сейчас такое же подходящее время для разговора, как и любое другое.

— Ты знаешь, когда капитана повысили до его нынешнего звания?

— Мелисса, ты же знаешь, что я плевать хотел на такое дерьмо, как...

— Семь лет назад, — она не дала ему договорить. — Это случилось семь лет назад. Ему было двадцать три, как и мне сейчас.

— Ах, вот оно что. Так ты думаешь, что если справишься с этой миссией, то тебя тоже до капитана повысят? Может быть, конечно, но, знаешь, Мелисса, сейчас не время тешить свои амбиции.

— Знаю, знаю. Но раз уж у нас есть такая возможность, я хочу решить всё это без вмешательства капитана. Пожалуйста, Лактис.

Лактис выпрямился и отдал честь. Удивительно, как ему всегда удавалось сохранять такое серьёзное лицо, когда он издевался над своей подругой или нервировал её. Она хмыкнула, с силой стукнув того по плечу.

— А что насчёт тебя? — она повернулась к боевому роботу Багсу.

По его металлическому лицу было не разобрать эмоций, однако Мелисса была уверена, что где-то там, за этим металлическим пурпурным ведром, что называлось его телом, Багс нахмурился.

— Мы уже зашли достаточно далеко, чтобы вызвать недовольство капитана, — сказал он. — И раз нам всё равно придётся с ним столкнуться, лучше приглушить недовольство успешным завершением этой миссии. Но я так волнуюсь об Эрихе! — в этот момент его голос, казалось, стал куда более человечным. — Если капитан узнает, что он разрешил мне вступить в бой без его ведома... Нет, нет, об этом даже думать страшно!

— Эй, что там такое? — спросила Мелисса, указывая вперед, где копы собрались вокруг небольшого танка на восьми ножках.

— В моей базе данных нет ни одного совпадения, — ответил Лактис. — А у тебя, Багс?

— Запрашиваю доступ, — тут же отозвался тот, вновь зазвучав как самая настоящая машина. Его глаза, если их вообще можно было так назвать, засветились красным, едва он начал анализ модели этого танка. — Это засадный танк от корпорации Тао; оружие, разработанное в результате контракта с Федерацией. Название модели: Слейпнир. Она произведена в 4614-м, за пять лет до истечения контракта. Можно сказать, что это антиквариат — такие уже не используют в качестве охранных единиц, вот почему у тебя нет о нём информации, Лактис.

Офицер Корделл смеялся вместе со своими товарищами.

— Да эта штука старше меня! Наверняка может только лаять, никакого вреда оно нам не причинит. Как насчёт того, чтобы вырубить его?

— Да, давайте, — подхватил один из них. Мелисса не могла вспомнить его имя: то ли Марвин, то ли Марлон.

— Вы ничего не будете делать, пока мы не завершим анализ, — ответила она, тут же вновь почувствовав себя нянькой этих людей.

— Завершить анализ хотите? — ухмыльнулся Корделл. — Этот ублюдок даже не двигается, да и брони на шее у него нет. Марион, отвлеки его, а я вытащу аккумулятор.

— Не двигаться, офицеры, — приказала Мелисса.

— Перед лицом врага? Ха! Мы лучшие офицеры на Абраксасе, мадам, и мы всегда выполняем свою работу. Погнали, парни!

— Эй! Стоять! — кричала Мелисса, стараясь как можно точнее подражать голосу капитана. — Офицеры Корделл, Марион, Марк, да все вы, я приказываю вам остановиться!

Полицейские почти заняли свои позиции, когда танк наконец-то пришёл в движение. У них просто не было времени среагировать. Мелисса успела увидеть лишь как их удалили из сети. Где-то там, в далекой реальности шесть человек перестали дышать во сне — самая тихая и спокойная смерть, какой только можно пожелать. Если этого вообще можно желать. Но здесь, в Е.М.С, они видели как изображения копов замерли, замерцали и в конце концов исчезли — это было куда больше, чем то, с чем Мелисса могла справиться, ради повышения или нет.

Виртуальный мир погрузился в давящую тишину. Они не замечали этого раньше, но большую часть шума производил именно Корделл — Мелисса и сейчас не могла этого осознать, пребывая в шоке.

— Мелисса, очнись, — Лактис положил руку ей на плечо. — Мелисса! — он как следует потряс её за плечи, лишь после этого она взглянула на него. — Сосредоточься! У нас есть работа и если ты не...

— Это всё моя вина, — женщина говорила таким тонким и ломким голосом, что её было почти не узнать. — Я не смогла их остановить.

— Если ты не можешь сосредоточиться на нашей миссии, то мне придётся попросить тебя отключиться. Тогда мы с Багсом будем ждать прибытия капитана Зойера. Нам нужны все силы, если мы хотим одолеть Слейпнира.

Это было именно то, что нужно было услышать Мелиссе — так она могла заглушить эту глупую жалость к самой себе и начать двигаться дальше.

***

— Что дальше, Михаил?

— Ещё четверть мили налево, сэр, — сказал он.

Чтобы избежать вмешательства со стороны хакеров, система связи Е.М.С была разработана таким образом, чтобы соединение между оператором и погрузившимся в сеть было частным. То есть единственным, кто сейчас слышал Михаила был Ян — голос первого звучал напрямую в его голове.

— Сейчас поверните на Небесную улицу. Только что исчезли жизненные показатели шести полицейских, а Мелисса, Лактис и Багс сражаются против сильного макрофага - танка модели Слейпнир. Их сняли с производства несколько лет назад, так что наши данные могут быть устаревшими.

— Скажи Эриху обновить базу данных Багса по контр-террористам до шестого уровня. А Мелиссе — немедленно отключаться, если битва примет неблагоприятный оборот.

— Будет сделано, сэр. Но вы же знаете, что она обычно не слушает.

— Знаю.

Ян Зойер остановился, чтобы перевести дыхание. Он не мог позволить себе растратить всю энергию, чтобы добраться до поля боя и не оставить ни капли на саму битву.

Двадцать секунд спустя он уже мог расслышать звуки боя: взрывы ракет, звон рикошетящих от танка пуль, нечеткие приказы Мелиссы своим спутникам. А через двадцать секунд после этого он наконец-то увидел, что происходит — в эту же секунду Мелисса скомандовала немедленное отступление. Очевидно, Слейпнир не был ни глупым, ни милосердным.

— Что нам делать? — кричала женщина.

— Направо!

Все трое мгновенно повернулись на голос капитана и бросились к тому переулку, где он стоял, наблюдая за происходящим. Мелисса, чья рука была повреждена танковой пулей, дрожала.

— К-капитан, мне очень жаль. Я никогда не...

— У вас будет куча времени, чтобы объясниться. У всех вас, но позже. Багс!

— Да, сэр, — нерешительно отозвался робот, ожидая от капитана хорошей взбучки.

— Эрих должен был обновить твою базу данных до шестого уровня. Подтверди.

— Подтверждаю... — глаза Багса вновь окрасились красным. — Да, моя база данных по контр-террористам была обновлена.

— Отлично. Я отвлеку Слейпнира, у тебя будет достаточно времени, чтобы его уничтожить. Помни: целиться нужно в шею, это его уязвимое место.

— Как вы это узнали? — спросил Лактис.

Сейчас было не самое подходящее время для разговоров.

— Увидел. А что?

— Это штука никогда свою шею не обнажала. Как долго вы здесь стоите?

— Несколько секунд. К чему ты клонишь, Лактис?

— Вы перед погружением кофе выпили, да? — спросил реалист, глядя на чистое голубое небо.

— Что? — удивился Ян. — Ну да, выпил чашечку.

Лактис улыбнулся, словно школьник-подросток, замечтавшийся о любимой девушке посреди урока.

— Капитан, вас там танк ждёт.

— И не говори. Вы двое, стойте тут, берегите силы. После этого мы двинемся прямо в Ассамблею. Пойдём, Багс.

***

Они медленно двигались к той части программы, где держали заложников, несмотря на те потери, что они понесли, сражаясь с теперь уже удаленным Слейпниром. Мелисса отказалась обсуждать с капитаном произошедшее в его отсутствие, а он не стал настаивать. Нет, он был зол, он был просто в ярости, но если он хотел, чтобы женщина и дальше участвовала в миссии, её нужно было оставить в покое.

Вскоре группа подошла к массивным мраморным ступеням Ассамблеи. Прежде чем пройти сквозь ряд высоких колонн, отбрасывающих на пол длинные, густые тени, каждый из них обнажил оружие.

— Будьте готовы ко всему, — скомандовал Ян и пинком открыл парадную дверь.

Они с Лактисом, словно двое часовых, двинулись по левой стороне огромной комнаты, напоминающей часовню, в то время как Мелисса и Багс пошли направо.

— Всё чисто! — крикнула она.

— И здесь! — подтвердил капитан. — Это точно то место? Здесь никого нет.

Михаил вновь восстановил соединение, позволяя каждому из них слышать его голос:

— Я всё ещё вижу жизненные показатели послов доброй воли. Они где-то рядом... Я не могу...

— Что-то не так, — Лактис нахмурился, двигаясь в сторону центра помещения, осматриваясь вокруг. — Ты тоже чувствуешь это, Багс?

— Не уверен, что я понимаю тебя, Лактис. Эрих не наделил меня способностью чувствовать.

— Оно идёт, — прошептал он, продолжая оглядываться по сторонам. — Идёт.

Реалист обернулся к открытой двери позади.

— Вот и оно.

Он напрягся, словно в любой момент их могла накрыть огромная волна.

— Почти, — взгляд Яна метался между Лактисом и открытой дверью. — Сейчас!

Одновременно с этим криком внезапно захлопнулась дверь, через которую они сюда вошли — и единственная, сквозь которую они могли бы выйти.

— Реконструкция!

Вся комната погрузилась в ослепительно-яркий свет, в какой-то момент Ян понял, что не сумеет его выдержать и закрыл глаза. А когда открыл их, то обнаружил, что комната полностью изменилась.

— Михаил, что произошло? — едва не рычал Ян.

— Сэр, кто-то взломал и реконструировал комнату снаружи. Возможно, это похитители, только я не знаю, зачем им это делать. Кроме того, вы всё ещё на том же месте. Единственное отличие — новая дверь появилась на севере. Я всё ещё четко вижу жизненные показатели послов за ней. И как бы странно это ни звучало, но я вижу жизненные показатели одного из удаленных ранее полицейских.

Ян на мгновение обернулся и увидел как тень сожаления скользнула по лицу Мелиссы. Он понимал, что это до сих пор беспокоит её сильнее всего остального: она винила себя в смерти этих офицеров.

— Держись, — сказал он, в ответ женщина лишь посмотрела на него грустными, едва ли не полными слёз глазами. — Вам всем нужно держаться. Будьте готовы ко всему.

Уже не первый раз за день он произносил эту фразу.

Как только они подошли к новой двери, перед ними возникло нечеткое изображение сотрудника полиции Архона. Если верить его значку, звали его сержант Корделл.

— Здорова, — сказал он дерзко, словно был мальчишкой. — Мы все теперь в аду, девчонка, спасибо тебе, — мужчина вытащил пистолет и прицелился четко в Мелиссу. - Мы там застолбили тебе место.

Инстинктивно, почти на автомате Ян вытащил пистолет и пустил пулю в голову Корделла. Тот неустойчиво шагнул назад и вскоре вновь растворился в пространстве. Обернувшись, он обнаружил, что Мелисса плачет в объятиях Лактиса.

— Этот коп был всего информацией, которую хакеры изъяли у нас, — приговаривал Лактис, поглаживая женщину по голове. — Это все спектакль, Мелисса.

— Но он был прав, — всхлипывала она. — Я позволила им всем погибнуть!

Ян демонстративно закатил глаза. Слишком уж долго они с этим возились.

— Мелисса, в бою тебе нужно сосредоточиться на количестве противников и выбранной стратегии. Враги будут анализировать твой образ мышления, едва начнут атаку. Позволь себе хоть малейшую слабость — умрёшь следующей.

— Д-да, сэр, — сдавленно хлипнув, она всё-таки взяла себя в руки.

— За нами кто-то наблюдает, будьте внимательны.

По ту сторону двери они обнаружили семерых детей и женщину, стоящих у алтаря. Казалось, они молились.

— Дети? — удивилась Мелисса. — Послы доброй воли — это дети?

— Должно быть, очередной трюк Федерации. Для СМИ, — предположил Ян. Лактис сделал шаг вперед, осторожно приветствуя послов:

— Мы — сотрудники ПДГФ, офицеры полиции Галактической Федерации. Мы прибыли, чтобы спасти вас и, чтобы это сделать, нам придётся попросить вас отключиться от сети. Так что расслабьтесь и всё это закончится даже раньше, чем вы успеете заметить.

— Здесь нечего бояться, — сказала женщина, стоящая среди послов. — Мы направляемся в Землю Обетованную. Так нам сказал тот человек. После этого он заберёт нас с собой.

— Тот человек? — переспросил Лактис. — О ком вы говорите?

Сердце Яна пропустило удар. Он должен был заметить это раньше.

— У неё на шее активатор самоудаления! — крикнул он. — У них у всех. Лактис, выводи отсюда детей как можно скорее!

— Есть, сэр. Михаил, ты готов их принять?

— В любой момент.

— Тогда инициируй принудительный выход из системы в течение десяти секунд и немедленно вытащи нас отсюда как только заберешь последнего посла.

Женщина, что демонстративно не замечала присутствия здесь капитана и его команды, руководила последней молитвой детей.

— Первый ангел спустился с небес и опрокинул свою чашу на землю, — повторяли они все в один голос. — И язва накинулась на людей непокорных, отмеченных меткой зверя, и тех, кто поклонялся ему.

В молитве они подняли руки к небесам и в один момент коснулись переключателей у себя на шеях. Все они исчезли во вспышке яркого света, а Ян вдруг обнаружил себя лежащим на полу порта погружения полицейской станции Архон. Мог ли кто-нибудь из них точно сказать, что сейчас произошло? Сам Ян точно не сумел бы, наверняка у остальных дела были не лучше.

Он поднялся на ноги и двинулся к выходу.

— Вы куда? — спросил Михаил.

— Не задавай вопросов, — предупредил капитан, не останавливаясь.

— Ладно, но что нам делать?

Он уже добрался до автоматической двери, что вела наружу, но так и никуда и не вышел. Михаил попал в точку — они ничего не могли сделать. Не было зацепок, на которые можно опираться; не было данных для анализа; не было подозреваемых, каких они могли бы допросить. Они были словно дети, потерявшиеся в лесу, и единственное, что они могли хоть как-то использовать, — одно единственное имя. Путешественник.

Капитан Зойер глубоко вздохнул, так и не развернувшись лицом к своим подчиненным.

— Я хочу, чтобы каждый из вас поработал с произошедшим. Со всем, что произошло, до единого. У нас нет зацепок, так что создавать их придётся самим. Сравните этот инцидент с теми, что уже происходили, особенно с теми, где подозреваемым был Путешественник. Мне нужна база. Ни один преступник не может работать так, чтобы не оставлять следов. А я пойду в больницу, хочу посмотреть на результаты вскрытия послов.

Мелисса поднялась с места, выпрямилась.

— Позвольте мне этим заняться.

Ян знал, что на самом деле она хочет посмотреть на результаты вскрытия тех копов и ещё немного себя пожалеть.

— Я уже раздал приказы. Помни, что я говорил тебе, Мелисса.

Числа и стратегия. Все только к этому и сводилось — к числам и стратегиям.

Когда Ян уже спускался в холл, он услышал странный звук — какое-то невнятное рычание, в большей степени отвратительное. Следуя по направлению к источнику звука, он подошёл к приоткрытой двери в раздевалку. И этой щели между дверью и косяком было достаточно, чтобы разглядеть Эриха, сидящего на ближайшей скамье. Очевидно, ему было больно, он мотался из стороны в сторону и трясся, как раненное животное. Ян уже хотел было зайти внутрь и проверить, что происходит с его товарищем, когда заметил что-то маленькое и продолговатое в руках Эриха.

Тот покрепче перехватил эту вещь, поднял примерно на уровень своей шеи и нажал кнопку. Раздался короткий шипящий звук, мужчина мгновенно опустился на лавку, прикрыв глаза, на его губах заиграла почти эйфорическая улыбка.

Эрих Вебер, судя по всему, был наркоманом. Учитывая происходящее, все эти дела с послами и Путешественником, Ян решил подождать, прежде чем беседовать с оператором Е.М.С В конце концов, какое ему дело до того, что творят его подчиненные со своими телами?

***

Судя по хаосу, что творился в приемном покое городской больницы Архона, не все послы и полицейские погибли в результате удаления из сети. Ян не понимал, на кой черт пытаться поддерживать жизнь в том, чей мозг был безвозвратно поврежден. Просто не понимал.

На глаза капитану попалась молодая медсестра и он уже открыл было рот, чтобы попросить её доложить обстановку, вот только она его опередила:

— Вы загораживаете проход.

Пытаясь пропустить сотрудницу больницы вперед, мужчина отступил назад, ближе к дверному проему. В сегодняшней суматохе он как-то позабыл, что не все вокруг являются его подчиненными. Это больница, а не полицейский участок и он, честно говоря, действительно лишь путается у врачей под ногами. Но того факта, что у него были здесь дела, это не отменяло.

— Капитан Ян Зойер, ПДГФ. Мне нужно поговорить с кем-нибудь из руководства.

— Это я, но вам придётся подождать, — она едва ли взглянула на него, произнося эту фразу.

— Доктор Розас, — закричал кто-то из сотрудников. — У одного из копов началась арефлексия ствола головного мозга. Нам провести реанимацию?

— Это офицер Марион?

— Да, доктор.

— Повреждения его мозга слишком сильны. Это бесполезно. Просто позвольте ему тихо уйти.

Ян не мог поверить своим ушам — он ведь думал об этих несчастных точно так же. Не отдавая себе в этом отчета, он начал следовать за доктором Розас.

— У ребенка во второй палате остановка сердца!

Женщина тут же бросилась к названному пациенту.

— Дайте мне аппарат ИВЛ, — крикнула она. — Вы! Зарядите его!

Ян подпрыгнул от неожиданности и оглянулся вокруг, никого рядом не обнаружив. Видимо, доктор говорила с ним.

— Я? — глупо спросил он.

— Вас учили оказывать первую помощь в полицейской академии, верно? Зарядите его на двести!

Он поторопился исполнить её просьбу.

— Есть, — сказал он.

— Разряд! — ничего не изменилось. — Зарядите до трёхсот.

— Зарядил.

— Разряд! — и снова ничего. — Давайте до четырехсот!

— Готово.

— Разряд! — и на этот раз не вышло.

Доктор Розас вновь приложила аппарат к груди пациента, но нового разряда уже не дала.

— Сукин сын! — закричала женщина, в сердцах бросая оборудование на пол.

— Успокойтесь, — посоветовал Ян. Он разговаривал с доктором в том же тоне, в каком недавно говорил с Мелиссой. Сейчас умер вовсе не ребенок, а простая комбинация цифр.

— Успокоиться? — доктор Розас повернулась к капитану, демонстрируя слёзы в своих карих глазах. Очевидно, она злилась на безучастность или даже жестокость Яна.

Она приблизилась к нему, остановившись в паре дюймов от его лица. Инстинктивно он приготовился к поцелую, насколько глупо это ни звучало бы. И он чувствовал себя более чем странно, когда вместо этого женщина лишь посоветовала ему идти к черту и оставила наедине с остывающим телом второй сегодняшней жертвы Путешественника.

Как минимум второй.

***

Он прождал в фойе больницы по меньшей мере четыре часа. К тому моменту, когда доктор Розас наконец освободилась и смогла уделить ему внимание, на эту половину планеты Абраксас уже опустился закат, а дюжина пациентов с кровотечениями, кашлем и черт знает чем ещё много раз успела войти и выйти из больницы. Сам Ян успел за это время прочитать все журналы, что лежали здесь: начиная от руководств по виртуальной рыбалке в Е.М.С и заканчивая сводками последних модных тенденций в галактике.

— Я хотела поблагодарить вас за помощь, — женский голос раздался где-то у него над головой. Подняв взгляд, он обнаружил доктора Розас, на этот раз она даже улыбалась ему.

— Да-да, рад помочь. Как там остальные жертвы?

Женщина подошла к окну и взглянула на оранжево-розовый закат в небесах Архона, его цвет поразительно точно совпадал с цветом её волос.

— Никто не выжил, — она говорила четко и громко, однако было слышно, что доктор просто старается держаться достойно. — Если бы нанотехнологии были более доступны, мы могли бы их спасти.

— Нанотехнологии? — спросил Ян. — Вы говорите о законе об утилизации жизни?

— Именно. По закону последние медицинские наработки доступны старым богачам, в чьих гниющих телах до последнего поддерживается жизнь, в то время как их можно было бы использовать там, где они действительно необходимы. Разве вы ничего не чувствуете, когда видите, как умирает ребенок?

Помимо того, что эта женщина была явно одаренным врачом, она ещё и обладала талантом заставать капитана Зойера врасплох. Если бы нечто подобное спросили Мелисса или Лактис, он немедленно сделал бы им выговор.

— Даже если это меня беспокоит, я не позволяю другим это заметить, — солгал он. Доктор Розас усмехнулась, затухающий солнечный свет освещал скорбь на её лице.

— Должно быть, это сложно. Или же это даёт вам определенную свободу?

Её пронзительный взгляд буквально прожигал Яна насквозь, заставляя его задумываться о том, о чём он ни за что не стал бы думать при других обстоятельствах.

— Не уверен, что могу ответить на этот вопрос.

— Хм-м... Что ж, тогда оставим это, загадочный вы наш, — сказала она. — И прежде чем вы начнете задавать вопросы: вскрытие ничего не выявило.

— Как вы?..

— Такие полицейские, как вы, не приходят в больницы, чтобы оплакивать погибших или молиться за умирающих, капитан Зойер, — доктор даже ответить ему не дала.

— Вы не моя подчиненная, доктор Розас, и вы можете звать меня просто Ян, — если бы у него было время обдумать свой ответ, он никогда не сказал бы этого.

— Что ж, тогда вы можете звать меня Шерон.

Кое-кто знакомый влетел в больницу, со всех ног торопясь в фойе.

— Капитан!

— Мелисса, — вскинул брови Ян. — Я ведь сказал тебе остаться на станции.

— Мы что-то нашли, сэр. Зацепку, которая выводит нас на Путешественника как подозреваемого. И в тот же момент прошёл звонок из медицинского центра в Драпере. Хакер ворвался в виртуальное пространство их центра.

— Медицинский центр, — мрачно хмыкнула Шерон, вновь огорченная несправедливостью закона об утилизации жизни.

— Кто это? — спросила Мелисса у капитана.

— Знакомься, Мелисса, это доктор Шерон Розас — лечащий врач большинства жертв Путешественника. Шерон, это детектив Мелисса Ортус.

Девушка натянуто улыбнулась доктору и вновь обратилась к своему начальнику:

— Мы нашли ту закономерность, о которой вы просили, капитан.

— Прошу прощения, доктор... Шерон, приятно было с вами пообщаться, — произнёс Ян.

— И мне, — кивнула женщина и вернулась к работе.

Ян смотрел ей вслед до тех пор, пока доктор Розас не скрылась в одном из кабинетов.

— Расскажи мне об этой закономерности, — приказал он.

— Её нашли Лактис с Михаилом: Путешественник никогда не оставляет следов своего пребывания в сети Е.М.С, об этом вы уже знаете. И каждый раз не остаётся ни единого доказательства, даже точки входа не найти. Но когда они внимательнее посмотрели на прошлые дела, то обнаружили кое-что: новое доказательство, какое ярче выражено в старых делах, нежели в новых.

— Какого рода доказательство?

— Это программа-болванка, своего рода патч, скрывающий взлом, — начала объяснять Мелисса. — Судя по всему, этот патч со временем стабилизируется, как раз пока сеть возвращается к исходному состоянию. Уровень стабилизации одинаковый в каждом из дел, так что скорее всего это одна и та же программа. К тому же, патч совпадает с теми, что использовались при взломе этим утром и в медицинском центре.

— Чертовски хорошая работа, Мелисса, — Ян положил руку ей на плечо, впечатленный трудами девушки.

— Спасибо, — она вздернула нос, не в силах контролировать свою гордость. — Но есть и кое-что ещё. Патч, использованный в центре, не закончен. Выглядит так, будто он торопился и делал всё в последний момент.

— Тогда мы можем застать Путешественника врасплох.

— Вот уж надеюсь.

Ян был уже на половине пути к выходу, когда обернулся и сказал:

— Но действовать надо быстро.

***

— Добро пожаловать в медицинский центр имени Джейкоба, подразделение Драпер. Наша компания работает дни и ночи напролет, чтобы культивировать новое человечество и сделать наше общество лучше. Как насчет особенного ребенка, выращенного в специальном инкубаторе нашей компании? Наши сотрудники тщательно подберут необходимые гены и заложат их в эмбрион. Только представьте себе: ребенок вашей мечты — теперь это реально.

Автоматическое приветствие лилось изо всех ближайших колонок мрачного лобби медицинского центра, рекламируя разнообразные услуги, какие способен был он предоставить. Лактис вынужден был прекратить слушать, когда обнаружил себя застывшим на месте, бездумно глядящим на папоротник.

— Это отвратительно, — сказал он, вздрагивая. — То, что вы, люди, верите в то, что чужие гены несут прогресс. Вы даже резервируете места в правительстве для таких вот Сальваторов.

— Смотри-ка, как заговорил, — хихикнула Мелисса.

— Что?

— Без обид, Лактис, но вот он ты, сверхчеловек, стоишь и рассуждаешь о состоянии человечества.

Иногда Лактис ненавидел быть реалистом. Да, у них были те же права, что у всех остальных, но это не значит, что их не дискредитировали. Возможно, прямо сейчас кого-то избивали из простой ненависти; возможно, люди считали мнение реалистов бесполезным, когда проводились дебаты по закону утилизации жизни. К тому же, равные права не обозначали равное лечение.

— Сальваторы знают о своей роли с того самого момента как входят в общество, — продолжала Мелисса. — Возможно, в этом их единственное преимущество: они везунчики, которым не нужно задумываться о судьбе. За них всё решили заранее.

— Разве ты не замечаешь, что эту судьбу им навязывают другие люди? Кто такие люди, чтобы решать, кто будет стоять на самой верхушке? И если вы продолжите создавать этих идеальных существ, рано или поздно вы потеряете свою индивидуальность. Люди сами себя заменяют и даже не понимают этого.

— Сальваторы не идеальны, они умирают точно так же, как и все остальные, — возразила она.

Лактис старался держать себя в руках и оставаться таким же спокойным как капитан Зойер, сосредоточиться исключительно на задании, однако Мелисса, кажется, была четко нацелена раздуть пламя его гнева.

— Закон об утилизации жизни как раз и направлен на то, чтобы это изменить, — сказал он. — И вы должны это знать. И ты, и капитан. Вас ведь обязали стать донорами жизни, когда вы вступили в ряды вооруженных сил.

— Замолчите, вы оба. Достаточно уже, — твердо произнёс капитан Зойер, подводя дискуссию своих подчиненных к концу. — Лучше идите сюда и взгляните на это.

Капитан стоял напротив терминала в главном офисе медицинского центра. Стол был завален кое-как сложенными, перепутанными бумагами и изображениями пышной, если не сказать иначе, женщины и собаки с золотистой шерстью, скорее всего выведенной в этом же здании. Слова отображались на её мониторе, написанные белым, хотя клавиатуру, очевидно, никто не трогал, и Лактис решил прочесть их вслух:

— Второй ангел опрокинул свою чашу в море и обратилось оно кровью, заставляя погибнуть каждого морского обитателя.

— Нет, только не это, — простонала Мелисса и бросилась к двери, на которой было написано «инкубационная».

Ян пытался оставить её, однако девушка не слушала, и они с Лактисом бросились за ней. К тому моменту как они её нагнали, Мелисса уже стояла на коленях.

— Лактис, проанализируй их сознания и доложи результаты.

Впервые за всё время, что вспоминалось капитану, Лактис ослушался прямого приказа. Ему не нужно было анализировать детей, чтобы узнать об их состоянии — разница между живым и мертвым ребенком была такой же очевидной, как между днём и ночью.

— Они погибли, — со скорбью в голосе произнёс реалист, второй раз за день положив руку на плечо Мелиссы. — Все до единого.

— Не знаю, сколько ещё я смогу держаться, — голос девушки звучал так, словно ещё немного и она расплачется.

Прежде, чем Лактис успел сказать что-либо для её успокоения, капитан Зойер схватил их обоих за руки и заставил подняться на ноги.

— Понятия не имею, сколько ещё я смогу это терпеть, — он смотрел прямо в глаза им обоим. — Вы — сотрудники ПДГФ, но, судя по всему, в последнее время забыли об этом.

Огонь в глазах капитана оказался для Лактиса чем-то новым, он никогда не видел его таким. И дело было вовсе не в отчаянии Мелиссы, что расстраивало его, — смерть этих детей задевала и его, просто по-своему.

— Мелисса, если ты не можешь сосредоточиться на работе, мне придётся отправить тебя назад. И, Лактис, если я отдаю тебе приказ, ты должен исполнить его и это не обсуждается. Я хочу, чтобы вы оба поняли смысл моих слов правильно: когда я сказал, что у меня нет никаких предпочтений, это значило, что мне всё равно, кто находится у меня в подчинении, покуда они действуют как профессионалы.

Ян выпустил их обоих и забрал у Лактиса его гарнитуру. На дисплее устройства тут же высветилось удивленное лицо Михаила.

— Михаил, мы собираемся провести погружение с терминала медицинского центра и ты понадобишься мне, чтобы наблюдать за нами. И ты, и Эрих тоже.

— Сию минуту, сэр. Эрих, ты слышал капитана? — Михаил обернулся к терминалу товарища. — Эрих, что ты делаешь?

— Эм... ничего, — раздался где-то поодаль голос Эриха. — Я просто ещё раз просмотрел логи по делу Ассамблеи.

— Но мы ведь уже их все смотрели.

— Я знаю, но мне подумалось, что я могу найти что-то ещё... Просто воображение разыгралось, наверное.

— Ай, неважно. Мы скоро будем, капитан.

И правда, оба оператора прибыли в медицинский центр в считанные минуты.

Михаил со стуком скинул на пол свой огромный рюкзак и вытащил оттуда три легких раскладушки. В течение тридцати секунд они с Эриком настроили подключение к Е.М.С через фабричный терминал. Ещё никто, с кем приходилось работать Лактису, не делал это так быстро.

— Место назначения? — спросил Михаил, уже вводя какие-то данные в консоль.

— Основная точка разрыва соединения процессора, — ответил капитан Зойер. — Если Путешественник всё ещё где-то там, через неё выйти будет быстрее всего.

— Хорошо. Оборудование готово, я начну подготовку к вашему возвращению.

Лактис и все остальные были помещены в зал ожидания больницы. Так как одновременно погрузиться могло всего пять человек, медицинский центр имени Джейкоба желал убедиться, что всем комфортно, пока они ждут своей очереди.

— Лактис, проанализируй обстановку, — приказал капитан.

Не желая испытывать терпение своего начальника, реалист тут же сделал, что было сказано.

— От этой точки недавно отключались, минут десять назад, но выход был полностью завершен. Понятия не имею, куда мог Путешественник сунуться в реальном мире.

— Подумай, Лактис, — раздался голос Михаила за пределами Е.М.С — Ведь что-то произошло в виртуальном пространстве инкубационной.

— Хакер ещё здесь? — спросила Мелисса. После встряски, устроенной капитаном, её голос звучал куда более уверенно.

— Ого! Он исчез. Он был здесь, но вышел из сети. Чёрт, это было быстро.

— Что ж, тогда это всего лишь фиктивная точка разрыва соединения, — заключил Ян.

Проанилизировав точку разрыва глубже, Лактис наконец-то обнаружил зацепку.

— Черт побери. Да, я боюсь, что так, сэр. Нам нужна точка разрыва... хм... дайте-ка подумать... двухмесячной давности. Он, должно быть, взломал архивы центра и...

— Оставайся на связи, Михаил, — вмешался в разговор капитан. — Нам нужно исследовать инкубационную.

С тех пор как они прибыли сюда, на Лактиса свалилась тонна информации, но он даже не пытался её анализировать. Странно было видеть, как он получает информацию против своей воли. Это могло быть тем же типом взлома разума, что и в случае с послами доброй воли, но у Лактиса был хоть какой-то контроль над ситуацией — даже если он не мог контролировать поток данных, он мог сжать и рассортировать его в момент получения. Однако, если он продолжит в том же духе, то достигнет своего предела, а если это произойдет, то его мозг попросту не выдержит, словно лошадь, взвалившая на себя излишний груз. Он умрёт.

— Михаил, ничего не спрашивай! — закричал Лактис. — Просто начинай скачивать всё, что я получаю! Быстрее!

— Ты получаешь какие-то данные? — спросил Ян.

— Да, сэр. Я не могу сказать, что это, но оно может помочь нашему расследованию. Они приходят очень быстро, даже быстрее, чем Михаил может их скачивать.

— Что за чёрт? — пробормотал оператор. — Это всё мусор какой-то — старье из архива медицинского центра. Даже не так, это фрагменты архивов. И ты прав, Лактис, загружаются они куда быстрее, чем я их скачиваю.

— Ты можешь сделать что-нибудь, чтобы ускорить скачивание? — спросил Лактис, услышав лишь тишину в ответ. — Михаил?

— Лактис, сейчас же покинь комнату и приготовься к выходу из сети. Да и вы все. Это ловушка, мы уходим.

Уже в реальном мире все они поднялись со своих раскладушек и бросились к терминалу.

— Что произошло? — нетерпеливо спросил капитан.

Михаил, сидевший за терминалом, весь вспотел. Может, он и был профессионалом и талантливым оператором, но кто сказал, что они не могут испытывать эмоций? Он всегда начинал нервничать, когда что-то шло не по плану.

— Это была петля, — объяснил он. — Данные, которые получал Лактис, были петлей из бесполезных файлов. Если бы вы остались там, то никакой мощности не хватило бы, чтобы получить их и скачать, а Мелиссе и капитану пришлось бы встретиться с очередным танком от Тао. Название модели: Балдур.

— Звучит как действительно крутой способ вывести нас из игры, — заключил Лактис.

— Нет, — возразил капитан. — Просто сделать нас уязвимыми. Пока Багс обновляет своё программное обеспечение, а ты застрял бы в ловушке, мы с Мелиссой вынуждены были бы сражаться самостоятельно. Правда, сражением я бы это не назвал. Танк против двоих людей — это скорее бойня.

— Сукин сын, — выругалась Мелисса, в сердцах пиная раскладушку. — Какого черта мы тогда здесь делаем? Мы не спасли детей, не поймали Путешественника. Мы просто дали ему проиграть с нами, как коту с мышью! Эти данные ничего не стоят, мы ничерта не узнали.

Капитан Зойер заметил, как прохладно стало в комнате, столько только приоткрыть окно и впустить внутрь свежий воздух ночи Абраксаса. Где-то там скрывался Путешественник и их работой было поймать его, в конце концов они были полицейскими и уже арестовали многих преступников. Привести преступника, получить награду, а возможно и повышение, лечь спать, встать, повторить — такой была рутина сотрудников ПДГФ. Но что они могли сделать, если преступник был неуловимым призраком?

— Ты не права, Мелисса. Кое-что мы всё же узнали, — произнёс Ян, выглянув из окна и подставляя лицо свежему ветру. — Мы узнали, что Путешественник следит за нами. Это единственный способ объяснить эти его ходы, эти ловушки. Он наблюдает за нами даже в Е.М.С Эрих, Михаил, есть ли какая-либо возможность, что кто-то просматривает сеть точно так же, как вы и заходит в неё в то же время?

— Никогда с таким не сталкивался, — задумчиво ответил Эрих. — Но, чисто теоретически, кто-то достаточно сильный может разделить своё сознание между Е.М.С и реальным миром.

— Достаточно сильный? — спросил Михаил.

Темные глаза оператора прошлись по каждому в помещении, словно он собирался рассказать лагерную страшилку ночью у костра.

— Кто-то, кто может получить доступ к Е.М.С отовсюду, где бы ни находился. Кто-то, кто держит в своих руках всю сеть.

Капитан вдохнул очередную порцию свежего воздуха, напоминая себе, что реальный мир всё ещё в безопасности, однако, когда он повернулся к своей команде, взгляд его говорил сам за себя.

«Мне страшно», — вот что говорил его взгляд. Страшно от количества жертв, уже погибших; от деяний этого человека, нет, чудовища; от того, что он только может сделать. И от того, что уже собирался сотворить.

Глава 2. Он сказал, что ведет нас к счастью

Прошла уже неделя после нападения на послов доброй воли и Сальваторов. Всё вновь затихло и начальство Яна Зойера подумало, что угроза не так и серьёзна, как они подозревали с самого начала.

— Шеф, наша задача — защитить людей, — сказал он двумя днями ранее своему непосредственному руководителю — начальнику дивизии, Шону МакКаллуму. — Я не вижу ни единой причины пускать всё на самотёк. И эту вечеринку на яхте просто нельзя проводить, это опасно.

— Полностью согласен, Ян, но мы и так в заднице. Если я заявлюсь в Федерацию и скажу, мол, мой следователь советует вам отложить вашу светскую жизнь куда подальше, то они нас всех дерьмом покроют, зуб даю. Уж это точно не то, что они хотят услышать.

— Но речь идёт о жизни людей, — настаивал Ян. — Сэр, если бы что-то от меня зависело, я бы вообще отключил Е.М.С

— Что ж, хорошо, что такие вещи от тебя не зависят, — хмыкнул мужчина, было видно как его лицо покраснело за аккуратно подстриженной седеющей бородой. — Даже если отключить только гражданские терминалы, экономические потери будут огромными. А ты бы и правительственные отключил, поди?

— Да, сэр, отключил бы. Если Путешественник захочет, он может узнать всё об этой их вечеринке, вплоть до марки шампанского. И что насчёт Совета Паломничества? Он может вмешаться и попросту убить всех.

Шеф МакКаллум склонился чуть ниже в своем кожаном кресле и произнёс:

— Ян, ты не думаешь, что перегибаешь палку?

— Нет, не думаю, — капитан встретил взгляд и напор начальника с достоинством.

— Совет Паломничества незаменим для поддержания отношений между Федерацией и Миграционным Флотом, а Е.М.С незаменим для Совета. Никто не собирается отменять мероприятие только для того, чтобы защититься. Лучшее, что ты можешь сделать — оставить всё как есть; а лучшее, что могу сделать я — передать дело другой команде, чтобы ты мог слегка отвлечься.

Помнится, Ян был поражен предложением МакКаллума. Когда это произошло, он был уверен, что это была какая-то нелепая шутка начальника: он действительно передал дело команде каких-то суд. мед. экспертов. Да это было так же нелепо, как поручить оперировать человека автомеханику! Однако это был единственный способ дать Яну и его отряду присутствовать на яхте. Шеф был прав, когда не доверял местной частной охране, и если Путешественник действительно был повсюду, как подозревал Ян, это могло стать его следующей целью: виртуальная реальность, где собрались Галактическая Федерация и Миграционный Флот, готовящиеся к проведению Совета Паломничества.

— А фонд Торрес не поскупился на программирование этой яхты, — хмыкнул Лактис, когда присоединился к Яну и Мелиссе, сжимая в руках бокал.

Капитан тут же отобрал его у него и уместил на ближайшей темно-синей столешнице.

— Никакой выпивки на рабочем месте.

— Эй, да я же просто пытаюсь слиться с толпой. Мы же под прикрытием, в конце концов.

— В мире нет ничего более бесполезного, чем пьяный детектив.

— А реалист вообще может напиться? — удивилась Мелисса.

— А человек может поцеловать меня в зад? — огрызнулся Лактис в ответ. Даже Ян вынужден был усмехнуться в ответ на такой выпад. — К тому же, бесплатный алкоголь на этой вечеринке может помочь мне проверить мою теорию.

— Какую теорию?

— Какую теорию? — недоверчиво переспросил Лактис. — Ту самую, о которой я недавно рассказывал тебе, Мелисса.

Он ждал ответа, подмечая, что она понятия не имеет, о чём он говорит.

— О том, что употребление жидкостей перед входом в Е.М.С повышает твою производительность в виртуальной реальности. Я говорил тебе об этой теории три дня назад.

— Ой-ой, прости. Я, наверное, не слушала, — ухмыльнулась Мелисса.

— Очень ценю твою внимательность. Как бы там ни было, ставлю на то, что те чудеса, какие показал нам капитан во время сражения со Слейпниром неделю назад, стали результатом того, что перед погружением он выпил кофе. Это было единственным отличием между ним и нами, а нам, если ты помнишь, пришлось кое-как спасаться, в то время как капитан видел как из этого макрофага вылетают пули. А теперь я хочу проверить влияние алкоголя на действия внутри Е.М.С

— У тебя нет проблем со слухом, Лактис, я уверен, так что повторять не буду, — сказал Ян, продолжая оглядываться вокруг в поисках чего-либо подозрительного. — Но кое в чем ты действительно прав: фонд Торрес не скупился.

— Да с чего бы? Если бы вы знали, что к вам на яхту заявится сам патриарх Юлий Восемнадцатый, вы бы тоже расстарались.

— Да, может быть. Но не думаю, что я оставил бы всё как есть: все эти блеск и гламур привлекают внимание кибертеррористов.

— Думаете, им нужно было провести саммит в тайне? — спросил Лактис.

— Или вообще не проводить, — кивнул Ян.

Словно в ответ на предложение капитана Зойера, патриарх Миграционного Флота, одетый в золотую робу с фиолетовыми рукавами, вышел на подиум. Сцена за спиной этого человека, чьи густые усы выделялись на лице, была украшена двумя крупными цветочными композициями: одна из золотых цветов, символизирующая цвета Флота; вторая — из красных и синих, в цветах Федерации. А между ними расположился огромный баннер, демонстрирующий логотип фонда Торрес.

— До этого момента между нами стояла великая стена, — эмоционально начал старик, хоть его заявление с трудом можно было назвать чем-то инновационным. — И несмотря на то, что все мы искали лучшей жизни, лучшего мира, недоверие заставляло нас отворачиваться друг от друга. Мы видели в вас еретиков, вы в нас — преследователей. Но я клянусь вам здесь и сейчас, все эти вещи — всего лишь иллюзии. Я слышал, как некоторые люди утверждают, мол, мы прибрали к рукам большую часть богатств. Должен признать, в этих спекуляциях есть доля истины, но я умоляю вас — поймите, мы начали осознавать собственные слабости. Этот Совет Паломничества — исторический момент для каждого из нас. Путь к лучшей жизни открывается здесь, в наших с вами душах, так позвольте ему выбраться наружу, простираться по нашим землям. Пусть каждый во вселенной знает, что планета Абраксас — земля миротворцев, какую делят между собой и Миграционный Флот, и Галактическая Федерация!

Звуки аплодисментов разрезали повисшую на мгновение тишину словно канонада. Другой мужчина на сцене, Дональд Макванд, пожал руку патриарха Юлия, когда не меньше дюжины репортеров щелкали вокруг них камерами. А затем они пригласили на сцену ещё одного почетного гостя вечера — женщину, Ирэн Торрес, президента фонда, названного в её честь. Этого было достаточно, чтобы прекратить слушать.

— Вперёд, работа не ждёт, — сказал Ян, которому едва ли требовалось понижать голос, чтобы избежать возможности быть подслушанным. — Веселье закончилось.

Однако на пути он столкнулся с тем, кто заставил его забыть о работе на пару мгновений.

— Ян? Вы здесь по делам или просто отдыхаете?

Он мгновенно узнал её голос. В тот раз он не смог заснуть всю ночь, вспоминая инцидент в медицинском центре, однако это было не единственной причиной бессонницы — был ещё голос женщины, которую он сейчас слышал.

— Шерон? Что вы здесь делаете?

— Да, я тоже рада вас видеть, Ян, — саркастически усмехнулась она.

— Я, эм, я имел ввиду...

— Я шучу. Всякие вежливости обычно используются для того, чтобы начать разговор с тем, с кем на самом деле говорить не хочешь, так что я не против пропустить их в этот раз.

Ян не знал, что это значит, — в конце концов, подобное было для него в новинку — но он покраснел. Шерон выглядела просто потрясающе в узком красном платье и ожерелье из мерцающих жемчужин.

— Они пригласили всех врачей, что занимались послами доброй воли. Пафосная яхта, да и няню я нашла с легкостью, — это в вечер-то пятницы! — так что у меня не было причин отказываться.

— Няню? — спросил он. — У вас есть дети?

— Да, сын, Хоакин, — прежде, чем Ян успел спросить что-то ещё, Шерон поспешила сменить тему. — Я слышала о медицинском центре в новостях. Это как-то связано с тем, что произошло с послами?

— Мы всё ещё расследуем это дело, так что ничего не могу сказать.

— Понимаю. Ничего страшного, если вы не можете говорить об этом, но на днях я кое-что обнаружила и, думаю, должна об этом упомянуть, — она взяла мужчину за руку и повела подальше от шумной толпы. — В галактике существует несколько дюжин подобных центров, но тот, что был атакован, - особенный.

— Вы о том, что там выращивают Сальваторов — будущих членов правительства? Мы уже в курсе, — проинформировал её Ян, но Шерон лишь покачала головой.

— Нет, я не об этом. Эмбрионы Сальваторов выращиваются из ген чистокровных абраксианских доноров. И послы доброй воли тоже были чистокровными абраксианцами — все до единого. Не знаю, связано ли это, но надеюсь, это поможет делу хоть как-то.

— Думаю, это нам пригодится. Я сейчас же направлю своих людей проверять эту связь. Кстати говоря, — сказал он, оглядываясь по сторонам — не подслушивает ли кто. — Думаю, вам стоит уйти отсюда.

— Почему? Что-то должно произойти?

— Не могу сказать точно, но мне просто будет намного легче, если я буду знать, что вы в безопасности.

И вновь она сделала то, что уже провернула неделю назад в госпитале — взглянула на Яна таким пронзительным взглядом, словно существовала какая-то тайну, какую знали лишь они двое.

— О, вы беспокоитесь обо мне, капитан Зойер? — спросила она, а когда Ян так и не ответил на её вопрос, ибо не знал, что сказать, она прикоснулась ладонью к его щеке и улыбнулась. — Знаешь, несмотря на твое глупое лицо, это был самый выразительный взгляд, что я видела. Не против, если мы наконец-то перейдем на «ты»? В любом случае, спасибо за предупреждение, Ян. Вечеринка всё равно не блистала весельем, я пойду спрошу своих коллег, не хотят ли они отключиться за напитками.

Она действительно ушла, вновь оставила Яна Зойера одного. И не успел он возобновить свой патруль, высмотреть что-нибудь подозрительное, как со стороны сцены раздался крик — он привлекал внимание ничуть не хуже идеалистической речи патриарха ранее. Это был женский крик, а единственной женщиной на сцене была Ирэн Торрес.

Ян пробирался сквозь толпу, не обращая внимания не мужчин и женщин, которых толкал по пути, и остановился лишь ближе к украшенному подиуму.

— Ч-чаша, — было видно, что говорит женщина с трудом, она запиналась, её голос, казалось, ломался. — Третий ангел опрокинул свою чашу в реки и фонтаны и вода их обратилась кровью.

— Лактис, Михаил, отключайте её, — крикнул капитан, а затем обернулся к собравшимся здесь гостям. — Я вынужден попросить вас всех отключиться от Е.М.С в порядке очереди.

— Ты кем себя возомнил, мужик? — раздался мужской голос откуда-то из толпы. — Мы хотим знать, что происходит!

— Мы — офицеры полиции Галактической Федерации. Для вашей же безопасности, выстройтесь в линию и отключитесь от сети в порядке очереди. Это приказ...

— ПДГФ? — продолжал неизвестный, пробиваясь ближе к Яну, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. — Это был саммит примирения двух сторон, но что-то я не вижу никаких бандитов со стороны Флота.

— Бандитов? — возмутилась Мелисса и встала между своим капитаном и этим дерзким ублюдком. — Мы здесь для обеспечения вашей безопасности.

— Ваше присутствие нарушает условия этого саммита, — очевидно, он не собирался отступать от выбранной точки зрения.

Мелисса схватила этого человека за полы богато украшенного синего жакета и прижала к ближайшей стене, не церемонясь.

— Ты либо отключаешься или мы отключаем тебя сами и, поверь мне, это будет очень, очень неприятно.

— Мелисса, успокойся, — медленно произнёс Ян и положил руку ей на плечо, чувствуя себя подобно сапёру, которому нужно обезвредить бомбу с парой секунд на таймере.

Мужчина, очевидно напуганный, убежал обратно в толпу и больше не возникал, а Мелисса, к счастью, не решила рвануть за ним.

— Ваше Святейшество, мистер Маркванд, — Ян повернулся к патриарху и делегату Федерации. — Я вынужден попросить вас выйти из сети вместе со всеми. У меня нет времени объяснять, что происходит, но я обещаю сделать это, когда мы выберемся отсюда.

— Не нужно никаких объяснений, — сказал патриарх, гордо вздергивая подбородок. — Я доверяю полиции Федерации.

— Благодарю вас. Михаил, мисс Торрес уже не в сети?

— Да, сэр.

— Тогда ты знаешь, что делать. Поддерживай аудиомолчание в Е.М.С до конца этой миссии.

Меньше, чем через секунду Ян, Мелисса и Лактис обнаружили себя в заброшенном переулке, да ещё и в компании Багса, полностью оправившегося после миссии неделю назад. Эрих создал для него совершенно новую базу данных, основанную на информации, полученной от Слейпнира.

— Ты пропустил чертовски веселую вечеринку, Багс, — сказал Лактис и пнул ногой пустую пивную банку. Весь переулок был завален всяким мусором, включая такие вот банки или сигаретные окурки, а где-то поодаль виднелся даже брошенный холодильник.

— Моё присутствие не позволило бы вам скрываться под видом приглашенных гостей.

— Замолчите оба, — приказал Ян, выглядывая из-за угла на главную улицу.

Со всех сторон над ней нависали кирпичные здания, однако ни в одном из окон не горел свет; по обочинам дороги было припарковано лишь несколько машин, однако на лобовых стеклах тех скопилось так много пыли, что выглядели они как куски картона.

— Итак, мы просто ждём, пока Путешественник заглотит наживку? — спросила Мелисса.

— Верно. Обратная ловушка Михаила использует собственные технологии Путешественника против него, она доставила и его, и нас в это место. Сейчас мы находимся прямо между Путешественником и болванкой, что установил Михаил, — объяснял Ян. — Как только мы получим визуальное подтверждение присутствия Путешественника, мы схватим и обезвредим его даже раньше, чем он осознает, что это ловушка. Ничто не может пойти не так, исход этой миссии был предрешен ещё до её начала.

— Напомните мне, почему мы думаем, что он ещё не понял, что это ловушка?

Капитан едва не ответил на вопрос Мелиссы, но вовремя передумал. Она спрашивала об этом лишь потому, что на прошлой неделе Путешественник всегда был на шаг впереди и казалось, что все планы, что они строили в Е.М.С, были заранее ему известны. Но на этот раз...

— Путешественник ничего не узнает об этом плане, потому что мы не говорили о нём никому, кроме нашей команды. Даже шеф МакКаллум не в курсе, — он сделал паузу для пущего эффекта. — Не так ли?

Закончив, он взглянул на каждого из них, даже на Багса, стараясь высмотреть даже малейшее чувство вины в их глазах. Его не было. Ни один из членов его команды не боялся быть заподозренным в утечке информации.

— Смотрите, капитан, — сказала Мелисса, указывая на фигуру в белом плаще, что пересекала улицу. — Это он.

Ян стоял, пораженный видом безжалостного кибертеррориста. Внезапно он понял, почему Эрих и Мелисса говорили об этом человеке с таким страхом, даже почти что трепетом в голосе. Его присутствие оказывало эффект даже более сильный, чем согласие патриарха Юлия с их методами работы.

Путешественник был напуган, он бежал так быстро, что его белый плащ развевался позади, подобно флагу. Возможно, та мощь, что почувствовал Ян, была связана лишь с тем, что охотник наконец-то стал добычей.

— Будьте начеку, выдвигаемся, — сказал он.

Мелисса и остальные держали дистанцию между ними и Путешественником где-то в четверть мили. Лишь спустя несколько минут преследования, он вошёл в здание, где его ждала ловушка — точка выхода из сети, благодаря которой, как он думал, он вновь сумеет избежать когтей правосудия.

— Не в этот раз, дерьма кусок, — пробормотала Мелисса себе под нос.

Капитан Зойер обнажил оружие и дал команде знак сделать то же самое. Они молча шли вниз по улице, стараясь соблюдать тишину — капитан, Мелисса и Лактис двигались, слегка пригнувшись, а Багс использовал пневматические подушечки, чтобы снизить уровень шума от своих шагов.

Едва они подошли к нужному зданию, пришло время действовать.

Багс занял позицию прямо перед дверью, в то время как остальные зашли с флангов, прижимаясь спинами к стенам и не спуская пальцев с курков пистолетов. Капитан Зойер поднял один палец, затем второй и третий, после чего Багс с силой пнул дверь - та слетела с петель, позволяя капитану ворваться внутрь, а Мелиссе и Лактису — прикрыть его. Каждый из них двинулся в противоположном направлении.

— Чисто, — крикнул Лактис.

— Чисто, — Мелисса тоже.

— Все чисто, — заключил Ян, а затем тихо, едва слышно добавил: — Где же ты, Путешественник?

— Вы уверены, что Михаил создал ложную точку, а не настоящую? — спросил Лактис. Несмотря на попутку реалиста пошутить и как-то разрядить обстановку, капитан оставался серьезным, как никогда.

— Единственный выход из этого здания — дверь, через которую мы вошли. Здесь даже пожарного выхода нет, так что он до сих пор где-то здесь.

Мелисса прошлась вдоль терминала, который Михаил установил в качестве ловушки. В этом холле не было такого места, где пол не был бы покрыт какими-то красными или коричневыми пятнами, и каждый раз, когда она наступала на него, её обувь издавала противный щелкающий звук, не желая от него отставать.

Внимательнее взглянув на терминал, женщина заметила, что программа выхода из сети Е.М.С не выбрана в качестве активного окна. Честно говоря, эту программу вообще не открывали, вместо этого Путешественник рассматривал список владельцев квартир. Мелисса пробежалась глазами по списку, стараясь уцепиться за какое-нибудь знакомое имя. И там нашлось такое.

— Капитан, взгляните на это.

— Что такое? — он подошёл к ней, спрятав оружие.

— Сэр, в этом здании живёт Клаус Торрес.

— Клаус Торрес, сын Ирэн Торрес. Путешественник собирается прикончить всю семью за один день, — заключил капитан. — В какой квартире?

— Двести десятой.

— Пойдем, — мужчина рванул к лестнице.

Уже на втором этаже Багс выбил дверь квартиры номер двести десять и они обыскали каждый её угол. Здесь было темно и мрачно, свет исходил лишь от блеклой лампы, горящей над зеленым диваном, служившим единственным украшением гостиной. Капитан Зойер обнаружил десятки медицинских иголок, разбросанных по этому дивану и попросил Лактиса анализировать программный код. Было странно узнать, что капитан просит реалиста заняться этим не по возвращении на станцию, а прямо здесь и ещё более странно — слышать как он просит не говорить об этом Эриху, но сейчас, как считала Мелисса, было не место и не время спрашивать начальника о тараканах в его голове. К тому же, она была сильно занята на кухне. Она усмехнулась, вспоминая слова своей матери о «неподходящей для леди» карьере, которую выбрала для себя её дочь. Будь Лесли Ортус здесь, она наверняка заставила бы её мыть эту огромную горы посуды, из-за засохших остатков пищи на которой в квартиру ровным строем вползали муравьи. И это вместо того, чтобы исследовать самую ценную находку сегодняшней миссии.

— Эй, идите сюда, вам надо это видеть! — крикнула Мелисса.

В жутких красных буквах, расплывающихся и стекающих вниз крупными каплями, легко читались слова: «Четвертый ангел опрокинул свою чашу на солнце, даровав ему силу опалять людей огнём. Они сгорали в невыносимым тепле и проклинали имя божье за язвы и ожоги, что открылись у них на коже, однако отказались покаяться и восславить его». Рядом с ними располагалась кривая стрелка, указывающая наверх.

— Крыша, — заключила женщина, указывая на очередную лестницу.

Они двинулись наверх так быстро, что зачастую перемахивали через две-три ступеньки, не обращая внимания на возможность оступиться. На краю крыши стоял человек в белом плаще, он смотрел куда-то вниз, на безлюдную улицу.

Только здесь и сейчас, первый раз за ночь, а может и за всю неделю, Мелисса поняла, что вокруг наконец-то повисла тишина. Даже когда они преследовали Путешественника, стараясь сидеть тише воды, ниже травы, в её голове роился миллион голосов, которыми она прокручивала все возможные сценарии развития событий. И даже хаос в той квартире — там она тоже задумывалась о многом; но здесь, на крыше, где были слышны лишь завывания ветра и звук плаща Путешественника, бьющегося на этом ветру, стояла тишина. И это было приятно.

Мелисса направила пистолет на преступника.

— Стоять, Путешественник, — крикнул капитан, и человек в плаще послушно заложил руки за голову. — Обернись. И сбрось капюшон! Покажи своё лицо!

И в этом он тоже послушался, следуя приказам капитана Зойера. Однако в том, что под капюшоном скрывался Клаус Торрес, не было никакого смысла. Руки Мелиссы едва не опустились. Судя по всему, капитан тоже был озадачен, однако очередное его «Путешественник!» заставило женщину вновь покрепче перехватить оружие.

— Ты арестован за незаконное проникновение в Е.М.С, контроль разума пользователей через Е.М.С и убийства под кибертеррористическим псевдонимом «Путешественник». У тебя есть право хранить молчание. Отныне всё, что ты скажешь, будет использовано против тебя в суде.

Насколько Мелисса могла судить по своему опыту, в этот момент многие преступники затыкались или в страхе бормотали что-то невероятно тупое. Но Путешественник был не таким как все.

— Третий ангел опрокинул свою чашу в реки и фонтаны и те обратились кровью. Именно это я заставил мать произнести, прежде чем убил её.

— Ирэн Торрес мертва? — спросил Ян. — Откуда ты знаешь?

— Я убил её, не так ли? — закричал он надломленным голосом. — Но вы-то хотите услышать другое, а? Я знаю, хотите. Что ж, я расскажу. Я услышал ангела, что отвечал за воду. Он сказал: «Ты просто инструмент в руках правосудия, ты и он, Святой, потому что лишь вы имеете представление о том, что есть правосудие. Они пролили кровь ваших святых и пророков, и вы дадите им вкусить этой крови, как они заслуживают».

— У него крыша поехала, — хмыкнула Мелисса.

— А потом я услышал как алтарь ответил ему: «Да, Господь Всемогущий, истинны и просты твои суждения».

— Путешественник, ты понимаешь, что мы тебе говорим? — спросил капитан.

— А вы-то понимаете, что я говорю?! — ответил он с долей возмущения. — Ему нужна была кровь и я предоставил её ему, пусть и кровь моей матери. Или вы хотите услышать о том, кто ещё за этим стоял, а? О да, вы хотите. И я расскажу вам. Я доволен. Я пролил кровь своей матери и доволен этим.

— Кому нужна была кровь? — продолжал капитан Зойер, с каждым новым вопросом приближаясь к Торресу на несколько шагов.

— Ему нужна была кровь ангелов, — произнес тот нараспев и захихикал. — И он получил кровь ангелов. Отличная песенка, не так ли? О да, это так. Что ж, давайте я поведаю вам один маленький секрет. Только тот, кто добыл кровь ангелов может добиться аудиенции с ним. Это его желание... Нет, это его требование. И эта кровь течет во мне и всей моей семье.

Ян преодолел почти половину пути до Торреса, когда задал ему очередной вопрос:

— Клаус Торрес. Ты — Путешественник?

— Не произносите это имя! — закричал мужчина. — Он заберет меня в Землю Обетованную! В место, где не отвергают никого и меня отвергать не будут. Эти маленькие послы уже должны быть там.

Он сделал шаг назад, не глядя. Ещё один такой и он упадёт, погибнет.

— Остановись, — приказал капитан.

— А-а-ах, да ты завидуешь! — кричал он сквозь слезы и было в этом крике что-то ребяческое, будто Торресу на самом деле было лет десять. — А не надо! У тебя тоже должен быть билет в эти земли, Ян Зойер. О да, кажется, у тебя достаточно нужных качеств.

— Нет, подожди! — произнёс Ян и бросился вперед, однако опоздал. Клаус Торрес свалился на пустую улицу с неприятным хрустом, пока капитан почти что лежал на краю крыши, вытянув руки вперед в попытке схватить того, кто мог пролить свет на это запутанное дело.

Мужчина прикрыл глаза и легкий налет отчаяния спал с его лица, однако на ноги он так и не поднялся. Мелисса помнила, насколько сильно он был уверен в успехе миссии ещё пятнадцать минут назад и знала, что сейчас он, должно быть, в отчаянии, пусть и не хочет этого показывать. Женщина подошла ближе и протянула начальнику руку, а затем они вместе вышли из сети.

Практически мгновенно вся команда собралась вокруг капитана, встав со своих мест в полицейском участке Архона. Говорить о чём-то сейчас было предельно сложно, Путешественник нанёс по ним слишком сильный удар. Однако Ян выглядел так, будто уже успел восстановить привычное самообладание.

— Что тебе удалось узнать, Михаил? — приглушенно спросил он.

Оператор, чей лоб блестел от пота, переводил взгляд со своего начальника на монитор и обратно.

— Это был Путешественник, — сказал он. — Тот же патч, та же программа реконструкции, те же невнятные древние цитаты. Я навел справки о Клаусе Торресе, есть кое-какие интересные факты из его жизни.

— Например?

— Хм-м, с чего бы начать? Клаус Торрес, семнадцать лет. Он работал в фирме своей матери в качестве программиста виртуальной реальности Е.М.С с тринадцати лет, однако с недавнего времени начал заниматься всякой нелегальщиной: оружием, наркотиками, порно, подделками, кражами, азартными играми. Клаус мог бы организовать любой преступный синдикат. К тому же, его талант к программированию просто огромен. Эрих, ты бы его оценил, — усмехнулся Михаил, развернувшись на стуле в сторону коллеги. — Ты знаешь про бар Манго и лонж в Бристоу?

— Ну... да?

— Это его работа, — сказал Михаил, указывая рукой на терминал позади себя. Глаза Эриха расширились, челюсть невольно отвисла.

— Подожди, я не сказал самого главного. Ему было двенадцать, когда он это сделал.

— Господи-боже, всего двенадцать?

— Так, ладно, любители Е.М.С, — прервал их Лактис. — Давайте-ка сосредоточимся на более важных вещах, например, работают ли в Манго стриптизерши?

Капитан Зойер бросил на реалиста убийственный взгляд.

— Тебе что, информацию по этому бару не скачать? — недовольно хмыкнул он, а затем повернулся обратно к операторам Е.М.С — Есть ещё что-то по Торресу?

— Так, давайте посмотрим, — продолжал Михаил. — Его проекты включают в себя, помимо прочих, Ассамблею и виртуальное пространство медицинского центра Джейкоба. Но после того как он связался с плохой компанией, фонд Торрес его уволил.

— Есть информация о том, что это была за компания?

— Нет, сэр, но готов поспорить, что у вас есть какие-то мысли по этому поводу.

Ян сделал глубокий вдох и начал говорить.

— Для меня очевидно, что Путешественник просто использовал Клауса Торреса, чтобы взломать яхту фонда. Фактически, он мог использовать знания Клауса и для того, чтобы взломать Ассамблею с медицинским центром. Единственным вопросом остаётся вот этот: как Клаус решил податься в преступность, имея отличную работу в семейной компании? Как Путешественник смог его контролировать?

— У меня есть тут кое-какие данные. В некоторых опросах Клаус утверждал, что его мать больше заботится о своей карьере, нежели о благополучии сына и его жизни, — сказал Михаил, читая файл у себя на экране. — Это не редкость для детей и подростков — чувствовать себя отвергнутыми. Частенько, следуя за этим чувством, они и лезут во всякие банды и «плохие компании», пытаясь привлечь внимание родителей.

— Что же до второго вопроса, то, может, он связался Потомками Нестора, — предположил Эрик. — Хотя вряд ли их можно назвать бандой. Все, что мы о них знаем - это то, что они перевозят вещи через Е.М.С, а какие именно и кому остается загадкой. Честно говоря, их и преступниками-то считают только потому, что Путешественник три года назад взломал несколько терминалов Миграционного Флота от их имени.

— Но если Клаус Торрес обратился именно к ним, — рассуждала Мелисса, — то это объясняет, каким образом до него дотянулись загребущие лапы Путешественника. В любом случае, сам Клаус нам об этом уже не расскажет, так что всё остаётся только догадками. Придётся ждать очередной атаки.

— Не обязательно, Мелисса, — сказал Эрих.

— О чём ты говоришь? — спросил капитан, едва Лактис вернулся со стороны терминала и незаметно для других вложил диск с данными в его руки.

— Тело Торреса будет в отличном состоянии до сорока восьми часов после смерти. Если вы поторопитесь, то сможете извлечь эхо его воспоминаний.

— Ты предлагаешь нам погрузиться в память погибшего? Ты ведь знаешь, что это противоречит всем писаным и неписаным правилам.

Иногда Мелисса хотела дать капитану подзатыльник и крикнуть ему в ухо, чтобы все эти правила он спустил в унитаз и забыл о них, однако за любое из этих действий её бы отстранили от дела, так что она решила просто высказать Эриху свою поддержку.

— Это может незаконно, сэр, и неприятно, да и вообще, это одна из самых отвратительных вещей... Но разве не вы говорили, что если у нас нет зацепок, то мы создадим их сами? Если вы всегда хотите знать обо всём заранее, то никогда не научитесь ничему новому.

— Ты что-то знаешь, Мелисса? — прежде чем ответить, капитан молчал с минуту, обдумывая её слова.

— Что? — удивленно произнесла она, опасаясь, что всё-таки пересекла границу дозволенного.

Капитан едва заметно улыбнулся:

— Я не хочу с тобой спорить. Михаил, куда отправили тело Клауса?

— В городскую больницу Архона, сэр.

— Да ну? — спросил капитан Зойер таким тоном, каким обычно удивляются дети, каким разрешили попробовать что-то из «взрослых» вещей.

— Да, сэр.

— Что ж, тогда нет времени спорить, выдвигаемся, — сказал он и вышел из комнаты, не дожидаясь остальных.

***

— Я из ПДГФ, мне нужно поговорить с доктором Шерон Розас, — вежливо попросил Ян на стойке регистрации, демонстрируя свой значок сотруднице ресепшена.

Сотрудницей оказалась явно увлеченная своей работой женщина: она подняла взгляд, скрытый за тяжелыми веками, покрытыми уж слишком толстым слоем макияжа, и лениво взглянула на протянутый ей предмет.

— Мне жаль, но сейчас она занята с одним из своих пациентов.

— Что за пациент?

— Это не ваше дело, — отвечать она явно не собиралась.

— Если пациентом являются Клаус Торрес или Ирэн Торрес, то это как раз-таки моё дело, — хмыкнул мужчина и на несколько шагов отошёл от стойки, ожидая, когда же объявится Шерон.

И долго ждать ему не пришлось. Спустя пять минут она появилась в фойе, облаченная в белый халат поверх розового топа и простых джинс.

— Кажется, ты был прав, Ян, — сказала она. — На той вечеринке что-то случилось.

— Да, к сожалению. Рад, что ты в порядке.

— И за это тебе спасибо, — искренне улыбнулась доктор.

Ян самодовольно провел ладонью по светлым волосам. Кто-то из его товарищей позади шумно прочистил горло и капитан внезапно осознал, что все они с трудом держат бесстрастное лицо, кроме разве что Багса.

— С моей коллегой Мелиссой вы уже знакомы, доктор Розас, а это Лактис — реалист-аналитик и Михаил Ортманн, наш оператор Е.М.С Позади него Багс, боевой робот, и его создатель и владелец — Эрих Вебер, по-совместительству работающий оператором в паре с Михаилом. Для вас же, ребята, — это доктор Розас.

Она пожала руку каждому из них и попросила звать её просто Шерон.

— В прошлый раз ты приходил один, Ян.

Зойер сделал глубокий вздох, не в силах поверить, что он на самом деле попросит Шерон помочь им погрузиться в сознание трупа.

— В прошлый раз мне нужны были только результаты вскрытия, в этот раз мне понадобится больше. Намного больше.

Женщина взглянула на него с долей любопытства.

— Думаю, не стоит говорить об этом в фойе.

Шерон отвела их в пустую смотровую комнату.

— Я не совсем уверен, с чего стоит начать.

— Просто скажи всё как есть.

Ян не знал, это она всё упрощает или он любит усложнять.

— Нам нужно погрузиться в то, что осталось от сознания Клауса Торреса, — прямо заявил капитан.

— И речи быть не может, — без колебаний ответила она. — Как врач я не могу позволить вам погрузиться в нервную систему трупа. Это огромный риск: вы можете настолько впечатлиться информацией, что предоставит вам утекающее сознание, что заблудитесь и в итоге исчезните вместе с ним.

Мелисса сделала шаг вперед, и Ян, вспоминая предыдущий опыт её общения с людьми, готов был убрать её руки с лацканов халата Шерон. Она никогда не знала, как стоит держать себя с другими людьми, но сейчас её «крутость» могло сыграть им на руку и оказать эффект более сильный, чем любые слова Яна.

— Послушайте, доктор Розас, мы собираемся погрузиться в сознание Клауса Торреса сегодня вечером. Мы можем опечатать больницу и получить доступ к нужной нам лаборатории, вот и всё. Или же вы можете избавить себя от этой головной боли. Выбор за вами.

Удивительно, но Шерон так и не отвернулась, выдержав её взгляд и даже не дрогнув, когда та многозначительно положила ладонь на рукоять пистолета. В конце концов, доктор смягчилась и изменила решение.

— Ладно. Чего вы от меня хотите?

— У вас в лабораториях есть оборудование для погружения, если я правильно помню, - вмешался Михаил. — Если вы сможете незаметно провести нас туда, этого будет вполне достаточно.

— Там почти нет охраны, провести вас будет просто. Предполагаю, что официального разрешения у вас нет, так что придётся импровизировать. Я могу перепрограммировать считыватель карт и не позволить никому пройти в лабораторию, пока вы там, но не знаю, сколько времени получится выиграть таким образом. В любом случае, не думаю, что у вас будет больше сорока пяти минут.

— Этого хватит, — заверил её Ян. — Выдвигаемся.

По пути в лаборатории, что находились в подвале больницы, Шерон прибавила шаг и сравнялась с капитаном.

— Знаешь, я всё ещё не уверена, что тебе стоит погружаться в сознание мертвеца.

— Если честно, то я тоже, — признался он.

— Но я всё-таки помогу тебе. При одном условии.

Ян чуть ли не раздулся от гордости и смущения, представив себе, что сейчас она попросит его о первом свидании. Он ведь чувствовал, что лёд между ними уже начал таять.

— И что же это за условие? — спросил он игриво.

— Прекрати ходить сюда, чтобы встретиться со мной, — прямо сказала Шерон, да так внезапно, что Ян не сразу понял, что она имеет ввиду. — Я не хочу, чтобы ты просил меня о чём-либо, я не могу так сблизиться с тобой. В конце концов, у меня есть сын, — добавила она шепотом после короткой паузы.

— Ты замужем? — этот вопрос крутился у него в голове с того момента, как она упомянула Хоакина на той вечеринке.

— Нет, — всё так же шепотом ответила доктор. — Просто пообещай оставить меня в покое.

— Полагаю... — начал было Ян, однако остановился, когда его голос непроизвольно надломился. — Прости. Я уважаю твои желания, хотя мне, конечно, хотелось бы их понять.

— Я и сама-то их с трудом понимаю, — открывая дверь в лабораторию, добавила Шерон так тихо, что он вряд ли мог её услышать.

Михаил и Эрих немедленно приступили к работе, подключая устройства погружения к сенсорам, что считывали утекающее сознание Клауса. Было несколько волнительно загружать нужные диаграммы с сайта umn.nevillethenecromancer.fed, но все они верили, что действуют правильно. Буквально через несколько минут они были готовы и заняли свои места рядом с портами погружения. Ян смотрел на Шерон сквозь красные линзы очков и пелену слез, ожидая момента погружения. Она так ни разу и не обернулась в его сторону.

***

— Михаил, ты слышишь? — раздался голос капитана в гарнитуре оператора.

— Да, сэр. Господи, как же много помех, — ответил он.

Он чувствовал как начинала подниматься температура тела, ещё немного и он вновь покроется потом. Визуальные показания были почти нечитаемыми, нынешняя их позиция была единственным участком данных, которые не показывали ненормальных скачков.

— Я хочу, чтобы вы оставались на связи со мной, для вашей же безопасности. Если вдруг я потеряю с вами контакт или вы почувствуете себя в малейшей опасности, то сразу выходите из сети ко всем чертям.

— Хорошо, Михаил. Выглядит так, будто мы оказались в том же переулке, где ты устанавливал ловушку, — доложил капитан.

— Нет, вы не там, — цокнул языком оператор. — Это не Е.М.С Это память и она может измениться в любой момент. Представьте, что идете через болото: выглядит как обычная почва, однако вы можете провалиться в неё в любой момент.

— Как будто ты бывал на болоте, Михаил, — засмеялся Лактис.

— А ты веселый для реалиста, — пошутил тот, абсолютно уверенный, что Лактис не обидится на такую расистскую шутку. — Опишите мне то, что видите, капитан.

— Окружающий мир подергивается — исчезает и снова становится четким. Здания беспорядочно двигаются вокруг, меняются друг с другом местами; часть улиц попросту пропала — вместо них здесь просто пустые участки.

— Не трогайте их, — не медля, предупредил Михаил. Внутри Е.М.С это было так же опасно как дотронуться до оголенного провода под напряжением. — Эти пустые участки — утерянные блоки информации, при прикосновении к ним вы будете удалены.

— Ясно. Куда нам идти? — спросил капитан. — Ты можешь узнать, где находится Клаус?

Капитан Зойер задавал глупые, неправильные вопросы. Всё дело было в том, что раньше он имел дело только с Е.М.С, где всё было просто и понятно. Михаил не мог узнать позицию Клауса, потому что нестабильные данные на мониторах читали только сознательные данные, а им нужно было сосредоточиться на бессознательном.

— На ваш второй вопрос я ответить не могу, — ответил Михаил. — Что до первого, то вам нужно найти тень Клауса. Эта часть его сознания отвечает за то, чем он занимался по жизни. И пока его клетки умирают, личность Клауса медленно стирается, однако чувства — чувства остаются. Представьте, что он пытается их спрятать.

Повисла тишина, оператор слегка напрягся.

— Капитан, не молчите!

— Я здесь, — ответил капитан Зойер. — Просто задумался.

— Тогда думайте вслух.

— Я не знаю. Единственное, что приходит мне в голову — его квартира.

— Не думаю, что это то, что мы ищем. Его тень скорее всего будет находиться в месте, связанном с его детством, — объяснил Михаил. — Но можно сходить и в квартиру.

— Хорошо.

Шерон осторожно коснулась плеча Михаила, не желая отвлекать того от дел, если он сильно занят.

— Могу я вам кое-что показать?

— Да, конечно. Что именно?

— Я тут нашла кое-какую статистику, — она протянула ему распечатки. — Из П.Х. 4400. Это информация о погружениях в сознание мертвых людей, всего их было одна тысяча пятьсот тринадцать, только восемьдесят восемь оказались успешными. Остальные предпочли выйти оттуда, столкнувшись с какой-то опасностью. Из этих восьмидесяти восьми двадцать один погрузившийся сообщал, что видел какую-то тень и только трое, что они сумели собрать информацию.

— А остальные восемнадцать? — спросил Михаил.

Доктор бросила на него тяжелый взгляд, указала на несколько строчек на второй странице. Он прочёл их, однако решил, что неразумно применять подобное относительно капитана и его команды.

Внезапно монитор мигнул и показал совершенно пустое изображение; в гарнитуре оператора повисла тишина, прерываемая только статическим шумом, и он начал опасаться худшего.

— Капитан, что произошло? Вы меня слышите?

Шум пропал, на мониторе появились новые, пусть и путанные, показания, в наушниках вновь раздался голос капитана Зойера:

— Да, Михаил, — сказал он. — Память изменилась, теперь мы находимся в другом городе. Все машины на улицах мерцают, едва держатся, а здания...

— Слушай, у нас был уговор, — голос раздался прямо в гарнитуре Михаила.

— Кто это, капитан?

— Это Клаус. Это его тень, Михаил?

— А вот ещё один! — вмешалась Мелисса.

— Он очень занятой человек, — сказал второй голос. — В конце концов, он же разобрался с теми наркотиками, что ты притащил.

— Не думаю, что это тень. Скорее другое воспоминание. Рассмотрите его поближе, — посоветовал оператор.

— Подожди-ка, я старался ради ваших людей, да я почти в тюрьму сел на весь остаток жизни! И теперь, черт побери, я хочу его видеть! — кричал Клаус.

— Я уже сказал тебе, что ты не можешь. Продолжишь давить и испытывать свою удачу — и мы вышвырнем тебя точно так же, как сделала твоя дражайшая мамочка.

Михаил слышал приглушенную пощечину — наверняка это Клаус ударил своего собеседника. Монитор вновь мигнул, раздались помехи в гарнитуре.

— Капитан, ответьте, — сказал он намного спокойнее, чем в прошлый раз.

— Сейчас мы в каком-то парке, — произнёс капитан Зойер. — Здесь куча детей.

— Эй, мистер, поиграете с нами? — раздался детский голос.

— Они с кем-то разговаривают, но здесь нет никого, кроме нас.

— Я с тобой говорю, мистер, — продолжал ребенок. — Смотри, теперь ты водишь!

Смех этой девочки становился всё тише по мере того как она отдалялась от капитана.

— Михаил, они нас видят. Они говорят с нами. А эта даже только что коснулась меня. Что нам делать?

Шерон подошла ближе к Михаилу.

— Понятия не имею, сэр, — признал оператор. Никогда, ни в одной из тренировок или рабочих ситуаций, Михаил не сталкивался с тем, чтобы воспоминания начали взаимодействовать с погрузившимся. — Учитывая обстоятельства, это может быть худший совет в мире, но, думаю, вам стоит просто довериться интуиции.

Потратив несколько минут на размышления, капитан пришёл к простому выводу:

— Что ж, сыграем в пятнашки.

Михаил ничем не мог им помочь, однако легко мог потратить время на размышления: он ведь делал не многим больше, чем эта девочка — просто направлял их куда-либо словами. Почти четверть часа ему не приходилось просить капитана сообщить о себе: он прекрасно слышал звуки их игры.

На мгновение он обернулся к Шерон и обнаружил, что выражение её лица изменилось: она улыбалась, но в глазах её стояла какая-то непонятная печаль.

— Он смеётся, — сказала она, очевидно, скорее для самой себя.

— Никогда не слышал, чтобы капитан так смеялся.

Не нужно быть гением, чтобы понять, что межде капитаном и доктором что-то есть, однако нужно быть идиотом, чтобы подумать, что в их отношениях всё легко и просто.

— Наш капитан полон сюрпризов, — добавил он.

— Вы такие крутые, — в гарнитуре вновь раздался голос какого-то ребенка. — Я тоже хочу стать полицейским, когда вырасту.

— В самом деле? — спросил капитан. — Ты можешь здраво мыслить в сложных ситуациях?

— Не совсем, — протянул мальчик. — Мама говорит, что я вспыльчивый и это принесёт мне одни проблемы.

— Хочешь секрет расскажу?

— Да!

— Один из лучших копов, которого я знаю, настолько вспыльчивый, что его даже в парк аттракционов не пускают, — понизив голос, сказал капитан Зойер.

Ребенок рассмеялся.

— Никогда не слышала ничего милее, — прошептала Шерон.

Взглянув в её глаза, Михаил понял, что она тоже потерялась в воспоминаниях, пусть и не в таких, где сейчас застряли капитан, Мелисса и Лактис.

— Скажите, ребята, вы знаете мальчика по имени Клаус? — спросила у детей Мелисса.

— Клаус мучает нас, — взволнованно произнёс один из них.

— Он хулиган, — почти хныкал другой.

— Поэтому мы и попросили вас нас спасти, — сказал третий. Связь на мгновение прервалась — и видео, и звук.

— Мы в маленькой комнате, — сообщила Мелисса, едва всё прояснилось. — В белой, здесь нет ничего, кроме кровати, на ней сидит ребенок, похожий на Клауса.

— Всё вокруг меняется? — спросил Михаил. — Есть черные дыры, как на улицах?

— Нет и нет.

— Тогда, думаю, вы нашли тень Клауса.

Впервые за всё это сумасшедшее погружение данные на мониторе не скакали, а значит это был не очередной участок памяти. Сейчас они находились один на один с погибающим сознанием, что уже почти пересекло черту.

— Кто вы? Зачем вы пришли в мой мир? — устало спросила тень голосом Клауса Торреса — сильно отличным от того, что они слышали на крыше, когда юноша буквально кричал. — Впрочем, сейчас это уже неважно. Все мы просто исчезнем. Все-все, серьезно. Мы просто капли дождя, стекающие вниз по оконному стеклу. Не стойте у меня на пути, я наконец-то приблизился к финишной прямой и не хочу, чтобы кто-то мне мешал.

— Ты Путешественник? — спросил капитан, не собираясь тянуть резину. На этот раз реакция юноши на подобный вопрос была гораздо спокойнее.

— Нет, — просто ответил он. — Путешественник — это тот, кто обещал подарить мне покой. Он собирал нейро-наркотические программы и сказал, что если я помогу ему, то он избавит меня от надоедливой пустоты — наполнит меня абсолютным умиротворением, как он сказал. И вот, я наконец-то нашёл этот мир, эту Землю Обетованную.

— Это Земля Обетованная? — спросила Мелисса.

— Нет, это просто последняя черта перед её достижением. Хороший конец отвратительной жизни.

— Не говори так, — сказала она, и по скрипу матраса Михаил догадался, что женщина села рядом с Клаусом, чтобы его успокоить. — Это место — это же ты, верно? Это твоё истинное «я».

— Именно. И я слишком долго ненавидел себя.

— Ты знаешь, почему Путешественник выбрал тебя жертвой? Тебя и всех остальных? - спросил капитан Зойер.

— Вы уже знаете ответ на этот вопрос. Я говорил вам об этом, прежде чем прыгнуть вниз. И доктор тоже упоминала об этом.

— Чистокровные абраксианцы, — сказала Шерон достаточно громко, да ещё и прямо в микрофон. Михаил понял, что её опыт общения с погрузившимися в сеть людьми сильно ограничен.

Капитан Зойер ответил подростку тем же, что слышал от него на крыше:

— Кровь ангелов. Но что это значит?

— Ангелы Абраксаса, чистокровные жители планеты, что защищают тайну, дремлющую глубоко под её поверхностью уже тысячи лет.

— Но зачем ему их кровь?

— Я никогда такого не говорил. Он жаждет не крови ангелов.

— Это его требование, — сказал капитан, вновь вспоминая слова Клауса. — Зачем ему их кровь?

— Чтобы узнать тайну.

— Какую тайну? Ты знаешь?

— Тайну Зохара.

Внезапно жуткий крик раздался в гарнитуре Михаила, он даже не сразу понял, что кричит это Лактис.

— Капитан, что такое? Клаус, что происходит?

— Похоже, его мозг взламывают, — ответил он всё так же спокойно, что никак не вязалось с хаотичностью происходящего и его сознания в целом. — Путешественник здесь.

***

Он схватился за голову, так сильно вцепившись в волосы, что почти вырвал их. Когда-то давно, когда он ещё учился в Академии и был совсем зеленым, он мучился головными болями практически ежедневно; однако нынешняя головная боль заставляла его чувствовать себя маленьким ребенком, что постоянно жалуется родителям на свои проблемы. И как бы он ни старался её сдержать, она оказалась настолько интенсивной, что мужчине пришлось опуститься на колени.

Ян выпрямился, едва почувствовав, что сейчас снова упадёт, когда осознал, что под его ногами нет никакого пола, да и стен вокруг тоже нет, нет его команды и проблемного ребенка, что поможет ему разобраться во всех этих нитях, ведущих к Путешественнику. Он был один посреди пустоты.

— Мама, почему папы никогда нет дома? — раздался позади детский голос.

Ян обернулся. Женщиной была его мать, Ингрид Зойер, а мальчиком он сам. Это была память? Он спал, видя во сне своё прошлое? Если так, то почему он не знает, каким будет её ответ? Почему он не знал, что она скажет: «Потому что его задача — защищать город. Он работает, чтобы защитить... всех»? Почему не знал, что на последнем слове её голос едва не сорвётся?

— Тогда почему ты всё время плачешь? — спросил маленький Ян.

Она отвернулась от мальчика и теперь он мог рассмотреть её. Она смотрела на него тем самым взглядом, какой всегда прятала от своего маленького сына — полным отчаяния, которое она на самом деле никогда не могла скрыть достаточно быстро, когда маленький Ян приходил из школы.

— Потому что папы никогда нет дома.

Они оба, и маленький Ян, и его мать в мгновение ока постарели на десять лет.

— Мам, за что умер отец?

Даже несмотря на то, что сейчас его молодая версия выглядела так, будто ему как минимум шестнадцать лет, Ян всё равно не мог вспомнить, чтобы когда-то задавал своей матери этот вопрос. Он задавал его себе — множество раз в своих ночных молитвах, когда ещё верил в бога. Это были воспоминания о детстве, что он пытался забыть?

— Он умер за безопасность других людей, Ян. Только так он мог справиться со своей миссией. Именно так и поступают полицейские.

Платье Ингрид Зойер превратилось из синего платья, что она обычно носила — того самого, что отец подарил ей на её последний день рождения, когда он ещё был жив — в какие-то лохмотья нищенки.

— Я не могу вспомнить его лица, — произнёс подросток, и Ян понял, что так оно и есть. Он и сейчас не мог вспомнить, как выглядел его отец и не мог сказать, почему он никогда не рассматривал его фотографии. — Я не знаю, каким он был человеком, потому что его и не было никогда.

Мать Яна растворилась в темноте, так и не ответив сыну, однако её место заняла другая фигура. Это был шеф МакКаллум, он стоял перед Яном, выпрямив спину, одетый с иголочки, как и обычно.

— Дядя Шон, — сказал молодой человек.

— Ян, твой отец был храбрецом.

Они оба постарели: шеф прибавил в весе около пятидесяти фунтов и уже начал носить свои стриженные усы, а Ян уже носил офицерскую форму.

— Я стремлюсь поддерживать общественный порядок и служить людям, — сказал Ян и отдал честь, в то время как его начальник крепил значок к его темно-синей куртке.

— Ян, ты всё ещё гордишься отцом? — спросил шеф МакКаллум.

— Да.

— Твой отец был храбрецом, но иногда...

— Что «иногда», дядя Шон?

— Сейчас я для тебя «шеф», Ян. А иногда... Иногда я думаю, что он защищал людей ценой счастья своей семьи. И что было бы, будь он хоть иногда не таким храбрым, каким был?

И они ушли, бок о бок направились куда-то вглубь этой темноты. Ян хотел было двинуться за ними, однако чей-то голос велел ему остановиться.

— Стой, не пытайся поймать это воспоминание, — вещал он, словно сирена или удар грома, раздающиеся где-то вдалеке.

Это не походило на голос Михаила, который Ян слышал прямо у себя в голове, когда оператор говорил с командой; это звучало скорее так, будто сама окружающая среда заговорила с ним. Этот голос раздавался повсюду: вокруг Яна и глубоко внутри него. Это были сами тьма и его воспоминания. Они была бесконечны и абсолютны, они были и началом, и концом.

Ян прислушался к этому голосу и позволил призракам прошлого скрыться во тьме.

— Жизнь в воспоминаниях — это тюрьма для души. Это... смерть. Не позволяй темному прошлому задеть тебя, не сдавайся, когда вокруг тебя ещё столько людей, которых ты должен защитить. Время и место, где ты живёшь сейчас, — не единственные, что нуждаются в тебе. Мы встретимся вновь, но ты меня не узнаешь. А теперь поторопись, следуй за светом.

Прямо над головой мужчины засиял ослепительно-белый свет. Он чуть было не отчаялся, осознав, что забраться к нему не получится — тут просто не за что было ухватиться; однако стоило только поднять руки вверх, как он почувствовал, что его ноги отрываются от земли. Одной только силой воли он выбрался из этой тьмы, а когда открыл глаза, то увидел Мелиссу, Лактиса, Багса и тень Клауса — все они до сих пор находились в комнате последней. Вот только теперь она медленно исчезала, повсюду появлялись черные дыры, демонстрирующие отсутствие данных.

— Путешественник использовал тебя, — сказал Клаус Яну. — Он взломал твой разум, чтобы ты не заметил его следующую жертву.

— Следующую жертву? — спросил тот. — Кто ею стал?

— Самый чистокровный абраксианец.

— Патриарх Юлий, — прошептал Ян.

— Я знаю, что ты чувствуешь. В конце концов, он и мной воспользовался, — часть стены за спиной Клауса растворилась в небытие. — У меня нет времени рассказывать обо всём. Путешественник сказал, что доставит меня в мирные земли, а взамен я должен был переправить к нему несколько партий эндорфинового наркотика. Он сказал, что Зохар исправит всё, вот только не вижу я никаких мирных земель. Теперь я знаю, что единственное, что существует здесь — это тюрьма для души.

— Тюрьма для души? Так это ты был тем, кто достучался до меня?

— Нет, это вы до меня достучались, вы исследовали мой мир. А это юная леди пыталась утешить меня, когда я исчезал.

Мелисса огляделась вокруг, будто тут мог быть кто-то ещё и привычно задрала нос, очевидно, пытаясь сделать вид, что не при чём.

— Я? Да ну, брось. Это было просто... общепринятое сострадание, да.

— Хорошо, если так, — сказал Клаус. — Но даже такой скромный жест осчастливил меня.

— Клаус, что это за Зохар? — Ян давил на него. Рисковать было глупо, однако он хотел знать, за чем гонится Путешественник.

— Зохар — это врата, — ответил Клаус, мерцая, и наконец исчез окончательно.

В этот же момент начал рушиться весь мир вокруг них. Команда тут же вышла из сети, насколько это было возможно, и очнулась уже в лаборатории архонской городской больницы.

— Все целы? — спросила Шерон.

— Мы в порядке. Что насчёт патриарха?

— Кажется, он разговаривает с кем-то из репортеров около яхты, — ответил Эрих. — Полагаю, дает им эксклюзивное интервью. Точнее, уже дал. И так как оно просочилось в сеть, я его скачал.

Все они столпились у терминала одного из операторов, чтобы увидеть, как лидер Флота выкрикивает такие знакомые слова: «Пятый ангел опрокинул свою чашу на трон зверя, и всё его царство погрузилось во тьму. Люди жевали собственные языки в агонии и проклинали Господа за свои боль и страдания, однако отказывались покаяться в своих грехах!». А затем он упал замертво, словно мешок картошки. В дело вступила служба безопасности и запись прервалась.

— Мне самому страшно это говорить, однако я не думаю, что мы должны сообщать о чём-то из увиденного шефу, — медленно произнёс Ян, обводя взглядом всю свою команду. — Строго говоря, нам никогда нельзя было вторгаться в сознание Клауса Торреса и даже шеф не знал о той ловушке, что установил Михаил. И когда я думаю, что он отказался ограничить доступ к Е.М.С, а потом вижу это... — он указал на монитор, где так и застыло бездыханное тело патриарха. — Я не могу перестать думать, что они ведут какие-то свои дела. Если мы наконец узнаем, что это за Зохар и почему Путешественник не прекращает убивать, чтобы его достичь, то справляться с этим придётся самим. Я не хочу просить никого из вас рисковать своей работой ради этого дела, но мне нужно знать, кто со мной.

Эрих был первым, кто поднялся с места; у Багса не оставалось выбора — он мог лишь присоединиться к хозяину. Мелисса и Лактис вскоре встали рядом с ними, а Михаил как следует стукнул реалиста по спине, прежде чем тоже оказать свою поддержку капитану. Последней шаг вперёд сделала доктор Розас.

— Мы больше не можем оставаться здесь, капитан. Нам нужно найти нейтральную территорию, где никому из нас не будет угрожать опасность.

Когда капитан шагнул вперёд, чтобы пройти к двери, он холодно обратился к доктору:

— Меня всё ещё зовут Ян.

***

Шерон не бывала в баре уже лет десять, с момента окончания медицинского университета. Да и когда ей было найти на него время, если она всё время была занята работой и ребенком? Даже сейчас она с трудом могла переключиться с мыслей о своем маленьком Хоакине, который наверняка до сих пор не в постели. Зная его, он наверняка до последнего будет издеваться над няней, прежде чем угомонится.

Ян, Лактис и Мелисса сидели по другую сторону стойки, в то время как свою половину Шерон делила с Михаилом. Когда у неё в последний раз были друзья вне работы? Не то чтобы они встретились, не окажись она правильным доктором в правильной ситуации, однако эти люди нравились ей куда больше любого коллеги. Лактис легко мог заставить её смеяться; Мелисса показывала уровень совершенно иной, отличалась от многих знакомых ей женщин; Михаил, несмотря на его гипергидроз, был отличным техником и интересным собеседником.

А Ян...

Ян был тем, кого ей не хотелось видеть; кого она не хотела бы любить, да не могла и всё это делало их отношения чертовски сложными. На самом деле, Шерон чувствовала себя отвратительно, стыдилась того, что сказала ему перед лабораторией. Сейчас она то и дело смотрела в его сторону, то и дело натыкаясь на полный негодования взгляд, опущенный в стакан — было видно, что он просто пытается занять себя выпивкой и шпажкой от своего коктейля.

В какой-то момент Лактис и Михаил поднялись из-за стойки, чтобы испытать местный музыкальный автомат, а к ней приблизился Ян, стискивая в руках какой-то диск.

— Шерон, мне нужно, чтобы ты взглянула на это, — сказал он.

***

Очевидно, Лактис был сильно заинтересован в выборе песни, в то время как Михаил об этом даже не думал. Реалист склонился к музыкальному автомату, рассматривая коллекцию музыки в поисках чего-то, что пришлось бы ему по душе. Больше всего он любил классический рок, особенно двадцатых годов. Он быстро пролистывал список доступных композиций, взглядом скользя по таким названиям как «хип-хоп», «фолк» и «техно», когда заметил, насколько самоуверенно ухмыляется Михаил.

— Что? — вскинул бровь Лактис.

— Я нашёл кое-что в тех данных, что скачал из твоего разума на фабрике, — оператор склонился чуть ниже, чтобы рассказать об этом своему другу.

— Почему ты не сказал об этом капитану?

Михаил хихикнул, словно школьница.

— Не думаю, что ты захочешь, чтобы об этом кто-то знал.

Он достал фотографию, до боли знакомую Лактису: реалист сделал её для себя, когда пробрался в раздевалку на станции и застал Мелиссу в душе. Тогда же он и сохранил её в своем сознательном хранилище, любуясь в удобные моменты.

— Отдай её мне, — сказал он, потянувшись к фотографии. Михаил не позволил ему забрать её.

— Так-то это отличный товар, Лактис. Я мог бы найти покупателя и продать её за хорошие деньги, — мужчина внимательнее взглянул на фото. — Впрочем, этот пар всё портит — заслоняет вид на товар.

Было видно, что он просто дразнит товарища.

— Отдай, — настаивал Лактис.

— Как насчёт того, чтобы оставить её мне? Взамен я не скажу ничего Мелиссе.

Реалист обернулся через плечо, взглянув на Мелиссу, сидящую рядом с капитаном и Шерон и потягивающую коктейль. Одно только то, что это делала она, превращало такое простое действие почти в произведение искусства. Он знал, что ей не понравится, если фотография разлетится по сети или даже если она просто узнает, что такая фотография существует. Не то чтобы он верил, что Михаил в самом деле сделает что-то из этого, однако ему не хотелось даже рисковать.

— Ладно, — согласился Лактис. — Но не продавай её через Е.М.С

— Идёт, — сказал Михаил. — А теперь давай, выбирай уже песню.

***

— Что это? — спросила Шерон, взяв в руки диск, протянутый Яном.

— Данные, собранные в квартире Клауса, какой-то тип наркотической программы. Мне нужно, чтобы ты узнала, какой физический препарат там используется, но так, чтобы об этом никто не узнал.

— Почему?

Он оглянулся вокруг, убедившись, что их никто не подслушивает.

— Мне кажется, я уже видел этот наркотик. Не могу быть полностью уверен, но, думаю, Эрих однажды его принимал. И пока мы не узнаем, что это значит, я не хочу, чтобы он был причастен к делу.

— Эрих? Наркоман? — удивленно выдохнула Мелисса. — Да ну, не верю.

А вот Шерон поверить в это могла. Эрих создавал впечатление человека, что прятал в своём шкафу десятки скелетов, да ещё и далеко не в одном шкафу — и это она почти ничего не знала о нём.

— Хорошо, — сказала доктор. — Я взгляну как только смогу. К тому же, в последнее время к нам часто поступали пациенты с передозом, так что я только рада буду разобраться. Так много людей цепляются за наркотики... В печальное время мы живём.

— Капитан, вы думаете, что этот наркотик может быть Зохаром, о котором говорил Клаус?

— Я не знаю, Мелисса, — устало отмахнулся Ян.

— В чём смысл цепляться за мнимый мир, созданный наркотой? В смысле, в конце концов все эти ощущения — просто побочные эффекты, они бесполезны.

— Я не знаю, правда это или ложь, — произнесла Шерон. — Но я видела достаточно наркоманов и каждому из них хотелось свой кусок мира и покоя, пусть даже иллюзорного. Им просто нужно что-то, что избавит их от одиночества.

— Одиночество, наркомания... О чём ещё поговорим, чтобы оживить эту вечеринку? - пошутил Лактис, вернувшись со стороны музыкального автомата, откуда звучал классический рок четыре тысячи двадцатых годов.

— Всегда есть горячая тема патрицида, — рассмеялся Михаил, довольный выдуманной им же игрой слов между «патриархом» и «суицидом».

— Я не хочу говорить о деле, — едва не застонал Ян. — Просто дайте мне спокойно напиться.

— Что ж, тогда... — заявил Лактис, похлопав капитана по спине. — Выпьем за это!

Его примеру последовала вся команда, до дна осушив стаканы.

— Прошу прощения, мне нужно отлучиться в дамскую комнату, — сказала Шерон. Мелисса тоже встала из-за стойки.

— Я с тобой, — и едва они отошли ото всех остальных, она продолжила: — Я так тебе завидую.

— Завидуешь? Почему?

Мелисса бросила на Шерон свой фирменный «ты понимаешь, о чём я» взгляд.

— Ты и капитан, влюбленность. Нет? Это у вас на лбу написано, у обоих.

— Поверь мне, Мелисса, — она попыталась отвергнуть её предположение. — Между нами ничего нет. И если тебе нравится Ян, то ты вполне можешь на него претендовать.

Мелисса едва не согнулась пополам от смеха.

— Капитан? — с трудом произнесла она между смешками. — Да ты... ты шутишь!

Прошло не меньше минуты, прежде чем женщина сумела отсмеяться и продолжить говорить.

— Капитан находится в миллиарде световых лет от того, кто мне нравится. Я имела в виду, что завидую самому факту любви, что заметна с обеих сторон.

— То есть ты хочешь сказать, что страдаешь от безответной любви? — Шерон вытащила из сумочки расческу и провела ею по своим светлым кудрям. Было слышно как Мелисса приоткрыла дверь, чтобы взглянуть на оставшихся в зале товарищей. — Это Лактис или Михаил?

— Михаил — такое же бредовое предположение, как и капитан, — та закатила глаза, повернувшись к доктору Розас.

— Ого, я бы и не догадалась. Вы с Лактисом выглядите как хорошие друзья.

— Мы и есть хорошие друзья, но мне бы хотелось, чтобы мы стали чем-то большим.

— Тогда почему ты не скажешь ему об этом?

Мелисса на мгновение засмотрелась на своё отражение в зеркале.

— Не знаю. Лактис не кажется тем, кому по душе серьёзные отношения, ты же видела, какой он саркастичный и легкомысленный. Но он так мне нравится... Что мне делать?

— Думаю, тебе лучше сказать ему, что ты чувствуешь Можно всю жизнь прожить, гадая, что в голове у другого человека и никогда об этом не узнать; а можно взять и спросить прямо. Рано или поздно. Но я бы на твоём месте не откладывала всё на завтра.

Шерон не до конца понимала, с кем она на самом деле разговаривает. Звуки воды постепенно растворялись в её сознании, чьи-то голоса в баре обращались детским смехом, а кондиционер дарил не прохладу, а тепло осеннего ветра. И вот она снова беременна, сидит на скамейке в парке вместе с будущим отцом своего ребенка. Ей понадобилось время, чтобы восстановить в памяти детскую площадку в том парке; вспомнить, что было на ней надето и сбривал ли Рамон усы в тот период, но слова... Слова она помнила всегда.

— Я люблю тебя, Шерон, — шептал он ей на ухо. Он оставил рядом с ним влажный поцелуй, заставляя кожу слегка онеметь под порывами прохладного ветра, однако она не была против. Она тоже сказала ему о любви, когда он положил руку на её уже внушительный живот. До рождения их ребенка оставалось всего четыре недели.

Один из детей, что играли на площадке, засмеялся, пробегая мимо.

— Есть ли на свете звуки слаще этого? — размышлял вслух Рамон.

Он был очень странным человеком — ценил тонкие чувства и эстетику мира при столь грубой работе, рискуя в любой момент расстаться с жизнью. Так оно и произошло, в конце концов его лишила жизни пуля, угодившая Рамону прямо в сердце.

— Жду не дождусь завтрашнего дня, — сказала Шерон, они держались за руки. — Мы наконец-то станем мистер и миссис Розас.

— Забудь о завтрашнем дне. Завтрашний день — просто шепот, скрытый в порывах ветра. Почему бы не насладиться тем, что есть у нас уже сегодня?

— Да, ты права, — сказала Мелисса, вырывая Шерон из объятий памяти, где она едва не застряла. — Но, думаю, мне понадобится куда больше выпивки, чтобы начать. Пойдем?

— Да, — кивнула Шерон. Воспоминания освежили её куда лучше любой расчески или кисточки для макияжа.

Когда они вернулись за стойку, то обнаружили Лактиса и Михаила красными от смеха - мужчины едва не задыхались и выглядели чрезмерно веселыми на фоне Яна, что просто положил голову прямо на барную стойку. Очевидно, он был пьян.

— Над чем вы там ржете? — спросила Мелисса.

Не в силах произнести ни слова, Михаил просто приподнял голову капитана над столешницей, позволяя женщинам увидеть его лицо. Судя по всему, эти двое нашли где-то маркер, ибо на лбу их начальника красовалась надпись: «Я алкоголик! До дна!».

***

Голова гудела так, словно мозг Яна снова взломали. Он попытался сесть, приоткрыл глаза и осознал, что находится не в своей квартире и не на станции, да и вообще не узнает места, в котором очутился.

— Где я? — спросил он, не уверенный в том, что ему кто-то ответит.

— Вы полицейский, да? — откуда-то из комнаты раздался детский голос.

Ян едва не вскрикнул.

— Ты меня напугал, — сказал он, глядя в сторону голоса. Зрение до сих пор его подводило, однако это точно был мальчик не старше десяти лет.

— Меня зовут Хоакин, — сказал мальчик. — Вы расскажите мне какую-нибудь полицейскую историю?

— Я... эм...

— Это вы — тот, кого мама называет очень интересным человеком?

— Хоакин! — крикнула Шерон, появившись в дверях комнаты со стаканом воды и какими-то таблетками. — Не задавай так много вопросов. И ты время видел? Уже одиннадцатый час, а значит тебе пора в постель. Давай-давай, бегом.

— Хорошо. Спокойной ночи, мам, — он поцеловал её в щеку. — Спокойной ночи, интересный человек, — добавил Хоакин и вышел из комнаты прежде, чем мать успела отчитать его.

Женщина проводила его взглядом, качая головой и тяжело вздыхая.

— Прости, я просила его не будить тебя. Я принесла лекарство от интоксикации.

— Спасибо, — мужчина принял стакан из её рук. — Твой сын неплохой парень.

— О, да, он хороший, — она улыбнулась. — Просто находится в том возрасте, когда дети задают вопросы обо всём.

— У него есть отец?

Улыбка сползла с лица Шерон, словно солнце на закате. Она опустила взгляд вниз и начала теребить свою юбку, очевидно, думая, как бы ответить так, чтобы сменить тему. Грустной она была так же красива, как и когда улыбалась.

— Он был архонским полицейским. Его убили во время беспорядков в Миграционной Палате в шестьдесят третьем, — коротко объяснила она.

— Ох, прости, мне очень жаль. Отвратительное было происшествие. Как его звали?

— О, ты тоже находишься в том же любознательном возрасте, что и Хоакин? — поддразнила его Шерон.

— Прости, — занервничал Ян. — Я просто подумал, что мог его знать.

— Тебе не нужно извиняться за всё подряд, знаешь? — сказала она, буквально видя его насквозь, как не могла ни одна другая женщина. — Его звали Рамон Розас.

— К сожалению, нет, его я не знал. Но он был везунчиком, очевидно.

— Недостаточно, чтобы избежать смерти.

Ян был ошеломлен её издевательским тоном.

— Я хотел сказать...

— Я знаю, что ты хотел сказать.

Повисшая в помещении неловкая пауза затрудняла даже дыхание. Ян сделал несколько шагов назад, подбирая с ближайшего стула свой форменный пиджак. Он чувствовал себя так, будто пересек границы дозволенного и не знал, что можно сказать Шерон, кроме:

— Спасибо за лекарство и возможность прийти в себя. Думаю, мне нужно идти.

В тот момент, когда капитан уже поднялся и собрался уходить, Шерон взяла его за руку и тем самым привязала его к себе на весь остаток жизни. Он никогда не забывал сказанных ею слов. С каждой новой секундой, что он смотрел в её глаза его переполняли эмоции, но когда она заговорила...

— Тебя наверняка арестуют за вождение в нетрезвом виде.

Они оба зашлись громким смехом, не в силах остановиться, пока Шерон не шикнула и не сказала:

— Мы разбудим Хоакина.

— Я не сплю! — крикнул тот из своей комнаты.

И это лишь заставило их смеяться громче. В конце концов, кое-как восстановив дыхание, Ян решился задать ей вопрос, волнующий его больше всего остального.

— Почему ты попросила меня держаться подальше? Тогда, в больнице.

Слеза, что скатилась по её щеке от смеха, сияла в свете архонской луны, что пробивался в комнату. И этот свет сиял вокруг неё, создавая ложное впечатление о том, что Шерон и есть настоящий ангел.

— Я уже потеряла одного возлюбленного из-за этого значка, я не хочу потерять и второго.

— Шерон, я тоже терял близких людей из-за полицейского значка. И по этой же причине теперь я сам его ношу — чтобы справиться с потерей. Я не позволю моей работе и меня прикончить.

— Обещаешь?

Ему так хотелось сказать ей «да», однако это значило подвергнуть её риску вновь испытать эту жуткую боль потери. Нет, так он поступить не мог.

— Нет, не обещаю. Я не могу.

Время шло, секунды начинали походить на часы, а она всё молчала. Позволит ли она ему остаться? Выберет ли безопасный путь? Немыслимо, что он сам этого не сделал, десять лет ходя вокруг да около. Именно по этой причине он до сих пор был жив, однако он готов был отбросить в сторону привычку отрицать эмоции и наконец-то почувствовать хоть что-нибудь.

Вот только молчание Шерон почти убедило его, что обещание — единственное, что могло позволить им быть вместе.

— Нужно жить сегодняшним днём, — в конце концов прошептала она.

— Что? — не понял Ян.

— Мне не нужны обещания, — она медленно приблизилась к нему. — Всё, что мне нужно — это ты.

Он мог чувствовать её дыхание на своей коже, когда она оказалась к нему ещё ближе и расстояние между их губами сократилось до нуля. Крепко прижимая её к себе, Ян чувствовал запах цветов, окропленных полуночной росой.

Шерон отстранилась, прерывая поцелуй, и коснулась лба Яна своим.

— Думаю, вы оба тоже интересные люди, — усмехнулся он и вновь поцеловал её.

Глава 3. Небесные врата открываются

Кардинал Картер опустился на колени ещё раньше, чем хлопнула дверь у него за спиной. Пол под его ногами был холоден, словно тот темноволосый человек, перед которым он склонился; тот, который получил больше всего выгоды от смерти патриарха Юлия. Человек, чьё имя закрепится в исторических свитках и будет звучать как «патриарх Сергий Четырнадцатый».

И хотя пока что он носил те же цвета, что и Картер — фиолетовый и черный, стандартные для кардиналов Флота, да и выборы ещё не прошли; кардинал Айзен всё равно уже воображал себя патриархом и требовал соответствующего отношения. Он приблизился к Картеру и протянул ему правую руку. Картер прикоснулся губами к фиолетовому камню в одном из золотых перстней мужчины.

— Поднимись, дитя моё, — приказал Айзен.

Дитя? Лишь вчера они были братьями, а теперь Айзен — святой отец. Но несмотря на то, что это было несправедливо, Картер всё ещё поддерживал Айзена. Они вместе организовали убийство патриарха Юлия, а Картер, к тому же, ещё и возглавлял общину кардиналов, что открыто отдаст всё свои голоса за Айзена. Вместе они начнут новую эру Миграционного Флота.

— Зохар хорош как и всегда, Ваше Святейшество, — доложил Картер. — Но кое-какие препятствия ещё остались.

— Ты имеешь в виду Дмитрия Юрьева? — ухмыльнулся Айзен, и ухмылка эта забавно смотрелась на фоне его черной козлиной бородки. — Этот идиот понятия не имеет, как пользоваться силой Зохара.

— А что насчёт его союзника?

— Путешественника? Он такой же слепец, как и Юрьев.

— Ваше Святейшество, даже если они не осознают истинной силы Зохара, всё больше и больше людей узнают о нём. И если Путешественник продолжит работать с Юрьевым, словно его верная псина, он может обнаружить нашу к нему причастность.

— Собака хороша только тогда, когда хорош её хозяин, — сказал Айзен. — А Юрьев — просто бродяга. Никогда не забывай, Картер, что Зохар всегда был силой людей Абраксаса, ещё со времен Потерянного Иерусалима. Любой, кто пожелает осквернить чистую кровь его защитников, будет уничтожен. Мы начали с Юлия, то же самое случится и с Федерацией, если они не отступят.

Ему потребовался лишь беглый взгляд на Айзена, — нет, на патриарха Сергия — чтобы понять, что его намерения серьёзны.

— Да, Ваше Святейшество, — произнёс Картер, склонив голову.

— Проследи за тем, чтобы к Совету Паломничества всё было готова. Эти варвары-еретики из Федерации ещё узнают истинное величие Ормуса. Можешь идти.

***

Должно быть, это была чья-то дурная шутка. Не то чтобы шеф МакКаллум был шутником, однако это просто не могло быть правдой. В последний раз, когда Ян вот так вот стоял перед своим начальником, он был отправлен куда подальше со своим предложением отключить Е.М.С, и все они видели, чем это закончилось. И вот теперь, месяц спустя, после очередного затишья в активности Путешественника, это произошло вновь.

— Вы закрываете расследование?! — кричал Ян, склоняясь над столом шефа.

— Это не моё решение, Ян, — ответил тот. — Это приказ сверху.

Разочарованный до предела, капитан опустил голову и выдохнул:

— Поверить не могу, это чистая безответственность, разрушительное...

— Это не моё решение, — прервал его шеф, повторяя собственные слова.

— Это чёртов заговор! — взревел Ян.

И эмоции на лице МакКаллума отражали то же, что думал про себя Зойер: никогда ещё, распрощавшись с переходным возрастом, он не выходил из себя на работе. И сейчас он был как никогда близок к тому, чтобы потерять не только терпение.

— Вы должны понять, сэр, — продолжал он уже более спокойным тоном. — Кто-то попросту позволяет Путешественнику творить всё это с Е.М.С Чем бы ни был этот Зохар, они ни перед чем не остановятся, чтобы не позволить Федерации и Флоту наложить на него лапы. На этой неделе должен состояться Совет Паломничества и мне даже подумать страшно, чем это кончится. Закроете расследование - и на ваших руках будет море чужой крови.

Начальник, не моргая, смотрел на своего подчиненного. Лишь после нескольких секунд тишины он позволил себе заговорить.

— Я не буду повторять, Ян. Ты уже слышал, что это не моё решение. Да и тебе стоит быть осторожным: лёд, по которому ты ходишь, слишком тонкий, чтобы по нему прыгать.

— При всём уважении, сэр, я не думаю, что сейчас у нас есть время на предосторожности, — капитан Зойер предпочел двинуться к двери, чтобы ненароком не распустить руки в сторону шефа.

— Вернитесь немедленно, капитан Зойер.

— Да пошли вы, — фыркнул он и вышел из кабинета.

Мелисса ждала его снаружи и поднялась на ноги, следуя за капитаном, когда он буквально побежал в операторскую.

— Что такое, сэр? — спросила она.

Он был слишком зол, чтобы отвечать.

— Сэр, почему вы просто послали нашего босса? — очевидно, Мелисса не собиралась отступать.

Они вместе дошли до операторской, вся команда уставилась на него и проводила взглядом до мужской раздевалки — к счастью, туда Мелисса сунуться не смогла. Однако стоило ему начать колотить от злости ближайший шкафчик, осыпая его проклятиями, будто именно он был виноват во всех бедах, она влетела туда вместе с остальными. Схватив капитана за плечи, Мелисса вынудила его сесть на скамью, вот только злость никуда не делась.

— Эй, остынь, капитан! — закричала она, надеясь, что до него дойдет смысл её слов. Женщина держала крепко, почти уверенно, но недостаточно. Ян подскочил и нанес ещё один удар по бедному шкафчику, оставляя дверцу висеть на одной петле. Лишь после этого он сел на скамью позади — на ту самую, где застал Эриха месяц или полтора назад.

— Остынь, я же сказала, — повторила Мелисса. — Расскажи нам, что стряслось.

Пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы хоть немного успокоиться.

— Расследование закрыто, — наконец произнёс Ян.

— Что? Дерьмо! Полная задница! Черт! — сказал Лактис, нанося удары по воздуху.

— Завязывай с этим, Лактис, это не смешно, — фыркнула Мелисса.

Несмотря на то, что она была вне поля зрения капитана, он знал, что она улыбается реалисту.

— Послушайте, — сказал Ян. — Я не собираюсь ничего менять. Мы уже решили, что будем действовать и без разрешения начальства. Я знаю, что мы отложили это соглашение, когда Путешественник перестал убивать, но я не идиот. Да никто из нас не идиот. До Совета Паломничества осталось меньше недели, и мы единственные, кто что-то подозревает. Помяните мои слова, там что-то произойдет и кроме нас предотвратить это некому.

— Можно мне внести предложение, сэр? — спросила Мелисса.

— Давай.

Она села на скамью рядом с ним.

— Раз уж мы теперь изгои и всё такое, я подумала, может теперь мы могли бы работать вместе с V.L.V.

— V.L.V.? — возмутился Михаил, он явно был рассержен. — Эта анти-Е.М.С организация?

— Veritas Liberabit Vos, — произнёс Ян на латыни. — Истина дарует тебе свободу. Думаешь, они проводят собственное расследование?

— Убийства Путешественника — это как раз их стезя, да и о бюрократии им не надо волноваться, в отличие от нас. К тому же, терять нам нечего. Расследование прикрыли, а мы так и не двинулись дальше тех зацепок, что ведут к Зохару и Потомкам Нестора.

Ян внезапно вспомнил о своём детстве, но не так, как это случилось при проникновении Путешественника в его сознание. Он просто вспомнил о том времени, когда был ещё подростком: у него было два лучших друга, что подначивали его пробраться в школу после заката и поджечь школьные правила, что висели на стенде в специальной рамке. На самом деле он никогда не касался ни тех правил, ни зажигалки, да он даже не видел как они загорелись — в тот раз Ян стоял на стреме, вызвался следить за приближающимися машинами. Никого не было, никто так и не узнал, кто был поджигателем, однако тогда юноша только и делал, что ныл: мол, им нужно уйти, пока их не застукали. И сейчас уже взрослому Яну казалось, что он каким-то образом компенсирует отсутствие смелости в прошлом, если согласится на предложение Мелиссы.

— Полагаю, связаться с ними через сеть не получится?

— Придётся воспользоваться старым-добрым способом, — Мелисса улыбнулась, и улыбка эта была заразительной. — Постучать в дверь.

— Откуда тебе знать, где эта дверь находится? — хмыкнул Лактис.

Мелисса поднялась на ноги, скидывая свой серо-голубой пиджак, символизирующий принадлежность к ПДГФ.

— У меня есть связи.

— Я не смогу пойти с вами, — признался Ян. — Мне нужно встретиться с Шерон.

Вся команда, включая угрюмого Эриха и безэмоционального Багса, тут же заулюлюкала, словно Ян до сих пор был подростком, а они — его школьными товарищами.

— Очень смешно. Чтобы вы знали, она кое-что исследовала для меня и хочет доложить о результатах.

— О результатах она в постели будет докладывать? — дразнился Лактис, оглядываясь на остальных то ли в поисках поддержки, то ли ожидая от них смешков.

— Иногда ты переходишь границы, Лактис, и становится уже не смешно, — сказала Мелисса.

— Моя задача не быть смешным, Мелисса, — он тоже скинул свой форменный пиджак. — Моя задача — быть занозой в заднице.

— Твоя задача — быть копом, — поправил его Ян. — А теперь приготовились. Мелисса, ты будешь командующим на этой операции, не подведи меня.

— Когда это я вас подводила?

***

Яркие солнечные лучи пробивались сквозь открытые окна в гостиную Шерон. Ян занял своё любимое место на диване — это на нём он очнулся около месяца назад, после пьянки в баре. С того времени он побывал здесь уже несколько раз и чувствовал себя как дома, причём заслуга Хоакина в этом была не меньшая, чем Шерон. Он любил их обоих так сильно, как ещё никого в своей жизни.

— Данные по тому наркотику, о котором ты спрашивал, — объясняла Шерон, стоя напротив окна, из-за чего Яну был видел лишь её силуэт на фоне воздушной дороги Архона и главного собора за окном. — Я с ними поработала. Анализ показывает, что его состав соответствует препарату, известному как эндолоксамин — он ничем не отличается от большинства обезболивающих, какие можно купить в любой аптеке. Он блокирует некоторые мозговые рецепторы, позволяя человеку чувствовать удовольствие. Однако, есть одно отличие.

— Какое?

— У того препарата, что ты принёс, есть эффект стимуляции лимбической коры, — едва увидев нахмуренное лицо Яна, который наверняка ничего не понял, она продолжила. — Да, я знаю, что ты понятия не имеешь о лимбической коре, милый. Строго говоря, этот эффект приглушает привычную линию поведения человека, превращая его в послушную марионетку.

— Итак, это объясняет как Путешественник контролировал Клауса Торреса, — Ян начал кое-что понимать, сложить два и два было просто.

— И как он удерживал послов доброй воли безо всякого сопротивления с их стороны, - сказала Шерон.

— Думаешь, он накачал их наркотиками?

Она сложила пальцы обеих рук в замок, глядя на Яна.

— Именно. Но что интересно — это то, что для достижения такого эффекта человека придётся подвергать воздействию наркотика неделями. Я ещё раз проверила результаты вскрытия послов и не нашла никаких следов длительного применения этого препарата.

— Тогда к чему ты ведешь? — спросил Ян, слегка запутанный выводами своей возлюбленной.

На мгновение женщина скрылась в своей комнате, вернувшись с парой скрепленных степлером бумаг.

— Я исследовала этот наркотик и его действие чуть глубже. Я обнаружила, что чистокровные абраксианцы, которые и были жертвами Путешественника, имеют склонность к стимуляции той самой лимбической коры. Проще говоря, они рождаются этакими марионетками — им достаточно одной дозы, чтобы они согласились не только быть похищенными, но и убить кого-нибудь.

Она передала ему своё исследование, позволяя прочитать самостоятельно.

— Это великолепно, Шерон. Если мы сможем убедить аптеки прекратить распространение этого препарата, то всегда будем на шаг впереди Путешественника.

— Рада помочь, — женщина склонилась к нему, едва ощутимо касаясь его губ своими. Ян перехватил её за запястья, намереваясь притянуть ближе к себе, когда по рабочему каналу связи раздался назойливый звонок.

— Ты не собираешься на него отвечать?

— Я бы не хотел, — хмыкнул мужчина, всё же вытаскивая приемник из кармана.

Это оказалась Мелисса, и выглядела она воодушевленной.

— Что такое, Мелисса?

— Капитан, то, что мы узнали от V.L.V. просто невероятно круто. Я узнала подлинную историю Потомков Нестора, вы не поверите, кто за ними стоит.

— И кто же?

— Дмитрий Юрьев.

Ян аж вскочил с дивана.

— Тот самый Дмитрий Юрьев? Первый из Сальваторов?

— Именно он, — подтвердила она. — И не удивительно, что мы не смогли ничего найти по Потомкам — организация считается хобби Юрьева, так что мы искали нечто, чего даже не существует.

— Отлично, Мелисса. Возвращайтесь на станцию как можно скорее и, прошу, убедитесь, что за вами никто не следит. Звоните мне, если что-то пойдет не так. Я тоже скоро вернусь, и не с пустыми руками.

Ян прервал соединение с чувством удовлетворения — наконец-то они нашли хоть что-то, хоть куда-то продвинулись. Он осознал, насколько идиотской была его улыбка только тогда, когда заметил пристальный взгляд Шерон.

— Что такое? У меня что-то на лице?

— Нет, — игриво ответила она. — Мне просто нравится как ты общаешься с подчиненными. Каждый раз, когда вижу это, думаю, что ты — отличный отец и с тобой Хоакин вырастет счастливым.

— Ну, обычно я воспринимаю их скорее как друзей, но я... Подожди, что?

Женщина сделала шаг ему навстречу, приглаживая слегка помятый пиджак мужчины, а следом касаясь его волос, и сказала:

— Я люблю тебя, Ян Зойер, и не могу представить ни единого человека в галактике, с кем ещё пожелала бы провести остаток своей жизни.

У него сперло дыхание. Ян отступил назад, стараясь найти взглядом что-нибудь помимо глубоких, влюбленных глаз Шерон — первым ему попался вид на собор из окна.

— Я напугала тебя, да? — прошептала она, стыдливо прикрыв лицо руками. — Боже мой, ну знала же, что не нужно этого говорить.

— Нет-нет-нет, дорогая, всё не так, — Ян поспешил убрать её руки от лица и отвел возлюбленную обратно к дивану. Все фразы, что он выдумывал для себя в последний месяц, мгновенно вылетели у него из головы, когда по-настоящему пригодились бы, так что он планировал импровизировать. — Твоё имя ведь Шерон, так?

— Очень надеюсь, иначе у нас большие проблемы, — она удивленно выгнула бровь.

Позволив себе усмехнуться, капитан продолжил.

— Я слышал, что когда-то в Потерянном Иерусалиме существовало прекрасное место, что звалось Шерон. Говорят, это были земли вечного покоя — единственный участок во всей пустыне, где росли и распускались цветы. Когда я рядом с тобой и Хоакином, я счастлив. Я чувствую себя так, словно наконец-то нашёл цветок в пустыне своего существования.

Шерон осторожно стерла слезу с его лица, а он даже и не осознал, что позволил себе такую слабость.

— Ты позволишь нам с Хоакином приглядывать за тобой?

— Да.

— Днями и ночами?

Ян аккуратно уместил голову у неё на плече. Её ангельские руки поглаживали его по щеке, и он мог бы остаться в таком положении хоть до самого конца света.

— Да.

***

Зора припудрила лицо, накрасила губы и ресницы, а потом расстегнула первые две пуговицы на своей серо-голубой блузе. Именно такой она нравилась Дмитрию Юрьеву. Она вновь надела очки, затянула свои темные волосы в пучок. Согласно её базе данных, мужчины были в восторге от женщин, что сочетали в себе несочетаемое: с одной стороны выглядели так, будто думают только о работе, а с другой — словно заправские шлюхи. Она была создана, чтобы служить Дмитрию Юрьеву, однако никто не уточнял характер служения.

Помедлив, она постучала в дверь его кабинета.

— Войдите, — раздался мужской голос.

И она вошла. Вошла, чтобы застать его сидящим за столом, глубоко задумчивым — он сложил руки под подбородком, а его светлые, почти песочные волосы были взъерошены больше обычного.

— Эти полицейские шавки, кажется, как-то на тебя вышли, — сказала Зора.

Он откинулся назад на спинку своего кожаного кресла, касаясь пальцами флага Федерации, до которого сумел дотянуться.

— Да, я недооценил их. Я думал, что достаточно будет выпустить Путешественника, чтобы чем-то их занять, но даже когда я договорился о прекращении расследования в ПДГФ, они вычислили меня.

— Может быть, нам стоит прекратить собирать наркотик и на время прекратить сотрудничество с Тао, — предложила она.

— Не будь дурой, — рыкнул Дмитрий, теперь вышагивая по красно-черному ковру. — Настоящая проблема — это сила Миграционного Флота. Их армии достаточно, чтобы угрожать Федерации, и если они начнут серьёзную игру, то до Зохара нам не добраться. Патриарх Сергий наверняка выкинет что-нибудь на Совете Паломничества.

— Стоит только начать говорить с тобой или с кем-то из Флота, так сразу всё сводится к Зохару. На мой взгляд, вы с Сергием не сильно друг от друга отличаетесь.

— Тем лучше, что твоего мнения никто не спрашивал, — хмыкнул Юрьев. Спустя несколько секунд он развернулся на каблуках, глядя на свою секретаршу. — Ты хочешь сказать, что мне нужен Зохар чисто для себя? Ха! Какая глупость! Да, я признаю, что после моего побега от этого кошмара я понял, что Зохар — единственное, что даст мне силы преодолеть мой страх, но также и приведёт нас к Потерянному Иерусалиму. Разве можно быть большим альтруистом, если я готов поделиться этим даром со всеми?

Он вновь сел за стол и поманил Зору к себе, вынуждая подойти. Как только она приблизилась, мужчина грубо потянул её на себя за запястье, вынуждая буквально упасть ему на колени.

— Этих детективов надо остановить. Пришло время показать псам, где их место.

— М-м-м, какие слова! — простонала Зора.

Для неё, как для андроида, действия Дмитрия были почти безболезненными. Да и учитывая, что её тело и процессор принадлежали ему, она приняла бы любую боль, какую он захотел бы ей подарить. — И раз уж ты так возбуждаешься при мысли об этом, я устрою для тебя настоящее шоу. Можешь спокойно готовиться к Совету Паломничества. Мне понадобится совсем немного времени, чтобы позаботиться об этих щенках, независимо от того, кусаются ли они в ответ.

— Люблю, когда ты так говоришь, — усмехнулся он, чувствуя как Зора касается его волос.

***

Они знали друг друга чуть больше месяца, были помолвлены не более двух суток и поженились едва ли пять минут назад. Церемония была скромной, если не сказать меньше: шестеро гостей с его стороны, десять с её и арка в архонском парке. Шеф МакКаллум спросил Яна, не поторопились ли они со своим решением, на что тот ответил, что время вечно переоценивают в сравнении с любовью.

— Объявляю вас мужем и женой, — произнёс отец Эванс.

В момент, когда они впервые поцеловались как супруги, Хоакин стоял между ними на этом импровизированном алтаре. Радостные крики гостей донеслись до них со скамеек, заставляя сердце Яна сжиматься от радости. Каждое рукопожатие, каждое объятие и даже каждое зернышко риса из тех, которыми их по традиции осыпали, вызывали в нём бурю эмоций.

И несмотря на то, что весь их медовый месяц заключался в обеде у Шерон парой часов позже, Ян не мог дождаться этого момента. Он уже перевез свои вещи из старой ветхой квартиры в дом Шерон, — нет, в их дом — и готов был вернуться туда в любой момент.

Хоакин и Ян сидели за столом, ожидая, когда Шерон вынесет десерт. Обед был лучшим, что когда-либо пробовал капитан — его теперь уже жена оказалась таким же прекрасным кулинаром, каким была врачом. Сначала он вызвался помочь ей с готовкой, потом хотел помочь с десертом, однако оба раза она отказалась.

— Ты так же хорош в готовке, как в полетах, — сказала она тогда.

— Эм-м... Капитан? — протянул Хоакин, терпеливо ожидая, когда мать принесёт пирог.

— Знаешь, тебе не обязательно так меня называть, — заверил его Ян.

— Я знаю, но звучит же круто. Или ты хочешь, чтобы я как-то конкретно тебя называл?

Поначалу Ян подумал сказать мальчишке звать его по имени, однако быстро передумал.

— Как насчет папы? — предложил он.

И без того большие глаза Хоакина расширились, словно он увидел перед собой самый большой торт, стоящий всех-всех сокровищ в галактике.

— Серьезно? Ты хочешь сказать, что будешь защищать маму?

— Защищать? Что ты имеешь в виду?

— Ей нужен кто-то сильный, чтобы защитить её, — мальчик водил вилкой по тарелке, размазывая по ней остатки карри и картофеля. — Я слишком маленький, чтобы делать это самому, — тихо добавил он, явно стыдясь этого.

Ян осторожно взял ладони своего пасынка в свои — это идея пришла к нему случайно, однако казалась настолько нормальной, словно всю свою жизнь он только детьми и занимался.

— Хоакин, это неправда. Ты делаешь свою мать счастливой, даже когда просто находишься рядом.

— Откуда ты знаешь? — спросил он.

— Потому что для меня ты делаешь то же самое.

Ребенок широко улыбнулся, когда в комнату наконец вошла Шерон, несущая большой торт, украшенный белой глазурью.

— О чем это вы двое тут секретничаете?

— Ни о чём! — тут же ответил Хоакин. — Мальчишеские разговоры.

Она взглянула на Яна, желая получить ответ, однако он не смог устоять перед умоляющим выражением лица мальчика, которое так и кричало: мол, не говори ей, не говори.

— Так и есть, у нас был небольшой мужской разговор.

— О, так девочкам в нём участвовать не позволено? — вскинула брови Шерон.

— Да! — довольно подтвердил Хоакин.

Женщина взглянула на блюдо с тортом у себя в руках, а затем перевела взгляд на мужа и сына, хитро улыбнувшись.

— Понимаю. Ну, что ж, кажется, я должна съесть этот торт в гордом одиночестве.

— Ты только посмотри, — Ян тут же вскочил со своего места. — Правила вступления в наш мужской клуб только что изменились.

Он как раз принял из её рук тяжелое блюдо, помещая его на столе, когда раздался дверной звонок.

— Кто это? — спросила Шерон.

— Тс-с, это сюрприз для Хоакина, — прошептал он ей на ухо.

Несмотря на то, что Ян делал заказ от имени компании, курьер всё равно настаивал на произнесении его имени вслух.

— Доставка для мистера Яна Зойера из корпорации Нексус. Подпишите здесь, пожалуйста.

Но даже это не сумело испортить настроение капитана: он подписал цифровую панель недовольного курьера и поблагодарил его.

— Эй, Хоакин, не хочешь выйти во двор на минутку? Я хочу кое-что тебе показать.

Уже снаружи Ян открыл коробку, позволяя мальчику заглянуть внутрь.

— Что это? — спросил тот. — Похоже на кучу волос.

Капитан склонился к этой «куче волос», чтобы найти нижний переключатель. Стоило только энергии заструиться по жилам этого существа как легко начали читаться голова, четыре ноги и хвост. Строго говоря, шерсть этой собаки была каштановой с белыми пятнами.

Хоакин смеялся и бегал за псом, пока Ян снимал всё это на камеру. Залаяв, пёс прыгнул прямо на руки мальчику.

— Спасибо, пап, — поблагодарил Хаокин, повернувшись к камере лицом.

— Я бы достал для тебя настоящую собаку, но, к сожалению, не вышло, — объяснил мужчина. Он до последнего сомневался в том, была ли роботизированная собака хорошей идеей.

— Да нет, это просто отличный пёс, пап! Он такой милый! — все ещё находясь в стальной клетке объятий мальчика, пес невольно поцарапал собственное ухо. — Как его зовут, пап? Ты ещё не дал ему имя?

— Нексус Шестой, — ответил Ян.

Собака залаяла и махнула хвостом в качестве подтверждения.

— Это просто название модели, разве нет? Так сразу понятно, что он робот.

— Ну-у... да.

— О, я знаю! Что насчёт звать его Некс? Это сокращение от Нексус Шестой, — Хоакин поднял пса повыше. — Что ты думаешь? А ты, пап?

— Да, отличное имя, — Ян был счастлив, наблюдая за тем, как тот прижимает пса к себе с откровенной любовью.

— Правда? — мальчик наконец отпустил собаку, позволив той пройтись на своих четырёх лапах. — Пойдем, Некс! Вперед, малыш!

Некс с удовольствием последовал за Хоакином, его лай был таким же веселым как смех ребенка. Увлеченный подарком, в какой-то момент мальчишка споткнулся о собственную ногу, и Ян отложил камеру в сторону, чтобы проверить, в порядке ли он. Его пасынок оказался настолько занят игрой с Нексом, что не заметил царапин на своём колене.

— Ян! Кто-то звонит тебе по рабочему! — крикнула Шерон, она вынесла его устройство связи на улицу.

— Кто?

— Я не знаю, но это со станции.

— Я же просил их не беспокоить меня в медовый месяц, — недовольно выдохнул он.

Однако на звонок всё равно ответил, звонившим оказался шеф МакКаллум.

— Прости, что отвлекаю тебя, Ян, но тут в расследовании кое-что изменилось. Я знаю, что сегодня у тебя важный день, но ты нужен мне на станции как можно скорее.

— В каком ещё расследовании? — хмыкнул Ян, изо всех сил стараясь держать в узде своё недовольство.

— Послушай, Ян, просто приезжай. Я не могу сказать тебе большего.

— Ладно, — бросил капитан и разорвал связь. — Мне жаль, но, кажется, мне нужно идти.

— Но ведь ты сказал, что проведешь со мной целый день, — запротестовал Хоакин.

Ян опустился на колени перед мальчиком и его щенком.

— Вот что я тебе скажу: у меня есть для тебя задание.

— Задание?

— Именно. Я хочу, чтобы ты придумал место для Некса. А завтра мы поедем в город и купим всё необходимое, чтобы его сделать.

— Обещаешь? — взмолился Хоакин, его широко раскрытые глаза ясно говорили о том, что слышать отрицательный ответ ребенок не хочет.

— Обещаю.

***

На станции шефа не оказалось. Ян вызвал весь отряд в зал совещаний, однако никто не смог сказать ему, где находится их начальник. Сам он был последним, кто появился в помещении, а после него в дверях показался темноволосый офицер в черной форме с тонкими симметричными усами над верхней губой и дюжина солдат специального отряда.

— Кто из вас командир отряда? — он смял бумагу на планшете, который держал в руках. — Ян Зойер?

— А кто спрашивает? — Ян шагнул вперед.

Лениво бросив планшет в руки одного из своих людей, полностью проигнорировав вопрос, мужчина произнёс:

— Ах, маленький протеже МакКаллума.

— Где шеф? — спросил Ян.

— Ты смотришь прямо на него. Эрнест Льюис, шеф специального следственного подразделения номер тысяча восемьсот семьдесят пять.

Мелисса поспешно шагнула вперед, остановившись, когда один из солдат направил на неё винтовку. Вместо того, чтобы в привычной манере лезть на рожон, она просто спросила, что случилось с шефом МакКаллумом.

— МакКаллум сейчас находится под арестом, это приказ сверху.

— Что? За что? — возмутился Ян.

— За акт кибертерроризма против департамента телекоммуникаций. И МакКаллум не единственный. У меня есть орден на арест Мелиссы Ортус, Михаила Ортманна и Эриха Вебера. И не думайте, что я забыл о вас, капитан. Ордер на ваш арест у меня тоже есть.

— Смехотворно, — протестовал Ян. — Я требую озвучить выдвинутые нам обвинения.

Мужчина закатил глаза и взял планшет уже у другого солдата. Выглядело всё так, словно это было потерей его драгоценного времени, а Ян и его команда должны были сдать свои значки безо всяких объяснений.

— Ну, что ж, посмотрим... Вебер: прием нелегальных наркотических средств и их использование в программе. Ортманн: нелегальное проникновение в Е.М.С и погружение в сознание мертвого человека. Ортус: получение и хранение информации из рук незаконной анти-Е.М.С организации. И Зойер: сговор с МакКаллумом и нижестоящими офицерами, — зачитав обвинения, он повернулся к вооруженным офицерам. — Забирайте их.

— Вы не можете арестовать нас без доказательств, — сказал Ян, когда Льюис уже двинулся к двери.

Новый шеф остановился, глубоко вздохнул и подошел к капитану, стоящему под прицелом нескольких винтовок.

— Я хочу, чтобы ты кое-что понял, Зойер. Попробуй прислушаться, — шептал Льюис, его дыхание неприятно щекотало кожу. — Я тут тебе не твои права зачитываю.

Убедившись, что смысл его слов дошёл до капитана, Льюис удалился из помещения, а его люди вскоре надели наручники на каждого из них, кроме Лактиса.

— Подождите, а как же я? — простонал он, чувствуя себя лишенным возможности быть привлеченным к ответственности за акт терроризма.

Один из солдат вышел вперед.

— Реалист Лактис, аналитик, я полагаю? — грубо осведомился он. — В данный момент против вас не выдвинуто никаких обвинений. Можете просто верить в невиновность своих товарищей. Пока можете.

***

Кайла сидела в кресле посреди своей комнаты, прямо напротив зеркальной стены высотой от пола до потолка. Да и за её спиной тоже были зеркала, слева расположилось окно, а справа дверь. Временами она пыталась вырастить горшок-другой анемонов на том самом окне. Они никогда не вырастали такими, какими она хотела их видеть. Когда она пыталась сделать что-то вроде того, что делал её создатель; что-то, что не погибнет от каких-то естественных причин, её эмуляция терпела крах.

А иногда она размышляла о собственном отражении — зеркала всегда демонстрировали ей молодую женщину, чьи черты, несмотря на неброскость, были идеально пропорциональны. Она знала, что была создана такой, чтобы люди забывали её сразу после встречи; они всегда будут знакомиться второй раз, а потом третий, и так до бесконечности. Так и было задумано: на неё должно было быть приятно смотреть, но недостаточно приятно, чтобы она отвлекала.

Сегодня же она рассматривала бесконечную серию собственных отражений, что сложилась в комнате из-за зеркал, расположенных друг напротив друга. Это было действительно захватывающее и увлекательное зрелище — бесконечность впереди, бесконечность позади, а посреди них застряла реалист Кайла. Только была ли середина, если не было начала и конца?

Легкое мерцание света бросилось ей в глаза, заставляя прервать медитацию и узнать, что же это было. Если в программе Канаан был кто-то, обладающий нужным её хозяину фактором, она должна узнать об этом первой. Её работой — смыслом её существования — было сообщать о таких находках, и она готова была заниматься этим так, словно и сама обладала им. Через некоторое время после обнаружения человека с необходимым фактором, Кайла внезапно почувствовала, что ей нужно в кабинет хозяина. Однако это было вовсе не спонтанное чувство — так он вызывал её к себе. В некоторых кабинетах использовались каналы связи, завязанные на Е.М.С, и этот способ мало чем от них отличался, разве что не требовал дополнительной техники.

Она вышла из комнаты, в очередной раз насладившись тем, как легко поворачивается ключ в замке. Когда она была моложе, она любила разбирать замки или любые запирающие механизмы, глядя на то, как те работают. А теперь, когда она об этом знала, любое закрытие или открытие чего-либо стали для неё приятным дополнением к существованию.

Она вошла в кабинет и склонилась перед кроваво-красным логотипом корпорации «Вектор», изображенным посреди черной двери. Это была новая роль её хозяина — глава мультимиллиардной корпорации, специализирующейся на изготовлении всего: от жевательных резинок до оружия.

— Господин Вильгельм, — произнесла Кайла.

Тонкая фигура Вильгельма в кремовом пиджаке четко выделялась на фоне окна, напротив которого он стоял. Из окна за его спиной виднелся массивный корабль Даммерунг — штаб-квартира «Вектора»; а за ним — сотни и тысячи сверкающих звезд, что застилали небо.

— Дмитрий Юрьев вырос очень нетерпеливым мальчиком, не так ли? — сказал он. И это был не вопрос. — Он поместил детективов под арест.

— Должна ли я вмешаться? — спросила Кайла.

— Не обязательно. Дмитрий пережил встречу с В-ДО, и я знаю, что ему нужно. К тому же, Лактис всё ещё в игре и я уверен, что он попытается спасти своих товарищей сам.

— Значит, всё идёт в соответствии с Компасом Порядка?

Вильгельм занял место за столом и взглянул на Компас. Многие посетители и деловые партнеры хозяина, из тех, что приходили в его кабинет, признавали его произведением античного искусства. Однако Кайла знала о нём куда больше. Компас Порядка походил на часы, замысловатые и аккуратно исполненные, и был определенно красив (как и она сама), но помимо этого он был ещё и функциональным.

Он содержал в себе всё время космоса, его кольца и стрелки вращались, сообщая нечто важное, и только господин Вильгельм умел читать эти послания. Она отдала бы все анемоны и зеркала в галактике за возможность лишь на мгновение завладеть той же силой.

— Именно, — сказал хозяин после минутной паузы. — Есть, конечно, кое-что из ряда вон, но ты о нём уже знаешь.

— Фактор, — тут же произнесла Кайла. — Кое-кто затмил Путешественника.

— Да, ведущий следователь — Ян Зойер. Его сила воли настолько мощна, что её сиянием легко можно ослепить человека. Нам необходимо свести их с Путешественником вместе, если мы хотим сплести нити Заратустры.

Наконец Кайла позволила себе подняться, чувствуя как кровь приливает к успевшим затечь ногам.

— Я продолжу наблюдение за Канаанской моделью реалиста.

— Очень хорошо, — сказал хозяин Вильгельм.

И когда она уже подошла к двери, он заговорил вновь, заставляя её остановиться и повернуться к нему. Вот только общался он не с ней.

— Иешуа. Зайти так далеко — попросить у кого-то помощи, чтобы вставить мне палки в колеса... Это не тебя не похоже, — хозяин всё ещё смотрел на компас.

И тут Кайла увидела то, с чем до этого никогда не сталкивалась: одна из стрелок компаса, насколько она помнила, никогда не двигалась, однако сейчас она медленно шла вперед, иногда подскакивая, словно на океанской волне.

— Если именно это ты и собираешься сделать, то у меня тоже есть идея, — продолжал он. — Пока ты скрываешься в тени, я позабочусь о том, чтобы всё шло по моему плану. Однако я всё ещё жду не дождусь того дня, когда ты вновь покажешься на сцене.

***

Эрих обнаружил себя в одном из углов тюремной камеры, да так оттуда и не вышел. Мелисса и Михаил были слишком заняты своими недовольными криками о несправедливости обвинения, а вот капитан обратил на него внимание. Ещё некоторое время назад он был слишком холоден и не замечал эмоции других людей, а теперь казался даже заботливым.

— Простите, капитан.

— За что?

Если это была какая-то техника выяснения информации, Эрих был не в настроении следовать её правилам.

— Ой, ладно, я понял. Вы хотите, чтобы я признал, что я наркоман. Что ж, пожалуйста: я наркоман.

— Тебе не нужно извиняться. Если бы я хотел остановить тебя, я бы сделал это ещё пару месяцев назад.

— Пару месяцев? — Эрих свёл брови, явно не понимая, как так вышло. — Что значит «пару месяцев»?

— Я знал об этом, — объяснил капитан Зойер, похлопав товарища по плечу. — Знал с самого первого дня расследования. Я не злюсь и не разочарован или что-то подобное, но есть кое-что, о чём тебе нужно узнать, — он повысил голос. — Кое-что, что нужно узнать вам всем.

Мелисса и Михаил остановились на мгновение, чтобы послушать.

— Шерон нашла связь между жертвами Путешественника и наркотиком, который принимал Эрих. С его помощью он контролирует людей. И единственным моим опасением было то, что ты, Эрих, можешь стать следующим.

Так вот в чём было дело: капитан просто боялся за своего подчиненного. Это было сильно, не каждый мог похвастаться такой сострадательностью.

— Разве вы не говорили, что все его жертвы были чистокровными абраксианцами?

— Говорил.

— Я из Сенира, — проинформировал их Эрих.

— Но я всё равно думаю, что тебе стоит быть осторожным. По крайней мере, пока мы не поймаем Путешественника.

— Для начала, капитан, поймать его — это вам не сэндвич на завтрак съесть, — засмеялся оператор. — К тому же, если вы не заметили, мы арестованы. Единственный способ поймать Путешественника — это если его посадят в нашу же камеру.

— Я, конечно, не Путешественник, но искренне считаю, что меня можно считать кое-чем получше него, — раздался голос из-за дверей.

Эрих был счастлив, что внимание наконец-то переключилось с него на кого-то другого.

— Лактис! — закричала Мелисса, бросившись к нему навстречу.

Она протянула руки сквозь прутья двери, притянула реалиста к себе и поцеловала прямо в губы. Едва их поцелуй прекратился, Лактис с трудом пришёл в себя от удивления.

— Вас, ребята, надо почаще арестовывать, — хмыкнул он.

— Лактис, у тебя есть план? — как и обычно, капитан Зойер предпочитал говорить о деле.

— Да, минуту... — он отвернулся от них и крикнул: — Багс! Иди сюда!

Робот держал в руках две автоматических винтовки.

— Вот и мой план.

— Багс, — Эрих почти что прижался к решетки двери. Это был первый раз, когда он видел своё творение в действии за пределами Е.М.С — Ты в порядке?

— Ты шутишь? — усмехнулся Лактис. — Эта машина просто зверь, Эрих. Он разнес в щепки весь патруль безопасности на этом этаже. От него пули отскакивают! Должен признать, ты проделал просто грандиозную работу, когда создавал его.

— Эрих, я так рад, что вы в порядке, — сказал Багс, и его безэмоциональный голос с трудом сочетался с беспокойством, которое он хотел выразить.

У людей всегда создавалось впечатление, что робот не может испытывать эмоций, причём создавалось настолько часто, что временами Багс и сам начинал так считать. На самом же деле Эрих всегда жалел о комбинации голосов, заложенных в робота, и эмоциональной эмуляции, из-за которых тот бегал за Эрихом, словно незрелый ребенок за отцом.

— Я стоял в ангаре в режиме ожидания, когда Лактис пришёл и запустил меня. На моё вооружение в Е.М.С наложили ограничение, но не беспокойтесь, мы принесли с собой всё, что пригодится для реального боя.

Багс скинул на пол большой мешок и расстегнул молнию на нём, демонстрируя им четыре пистолета и так много дымовых шашек, словно они собирались затопить дымом всю тюрьму.

— Пожалуйста, отойдите, — велел робот.

Едва все заключенные сделали шаг назад от дверей, постепенно прижимаясь к дальней стене, Багс разогнался и со всей силы врезался в решетку, снося её с петель. Они вышли из камеры и поспешили разобрать вооружение.

— Нам нужно найти шефа МакКаллума, — сказал капитан. — Лактис, ты выяснил, где его держат?

— Здесь нет никого, кроме вас, — Лактис закончил проверку обоймы и покачал головой. — Но есть ещё одно место, где его могли бы держать.

Чувство ледяного ужаса пронзило каждого из них. Лактис был прав: на станции существовало всего одно место, куда могли отправить заключенного, если не в тюремные камеры. Единственное место, какого не найти на эвакуационных схемах здания. Единственное, за которым наблюдали постоянно, которое предназначалось для тех преступников, которых судить уже не будут.

— В яме, — сказал капитан Зойер. — Вперед.

Багс действительно разобрался с большей частью охраны на этаже, а яма находилась лишь этажом ниже, на цокольном. Группа подошла к последнему повороту перед искомым помещением и капитан осторожно выглянул за него, осматриваясь. Он просигналил Мелиссе жестом, бросил вперед дымовую шашку. Эрих мог только гадать, что вообще значил этот сигнал, он видел лишь двух охранников, что стояли перед дверьми. Ни он, ни Михаил не проходили боевых тренировок, так что он не понимал, для чего им тоже дали оружие.

Капитан Зойер бросил гранату вслед за дымовой шашкой, и едва они услышали знакомое шипение, а затем и два глухих стука, он велел им двигаться вперед, в яму. В этой небольшой комнате стоял лишь один предмет мебели: пластиковый стук в самом её центре, где сейчас сидел шеф МакКаллум. Выглядел он скверно, а то, что какой-то человек колошматил его прикладом пистолета, делало ситуацию лишь хуже.

Мелисса, не раздумывая, выпустила ему пулю в голову, а капитан бросился развязывать шефа.

— Ян, — проскрежетал тот, всё его лицо было залито кровью, будто она сочилась отовсюду. — Я знал, что должен закрыть это место.

— Не болтайте, а то раны откроются.

— Не думаю, что эта вообще закрывалась, — рука шефа опустилась к его животу, привлекая внимание капитана к пулевому ранению.

— Нам нужно доставить вас в госпиталь, сэр, — прошептал Ян, отбрасывая в сторону желание пустить слезу. Он знал, ровно как и все остальные, что никакой госпиталь шефу МакКаллуму уже не поможет.

— Ян, дай мне взглянуть на тебя, — попросил тот, несмотря на то, что и так видел его перед собой.

— Я здесь, — произнес он, не в силах сдержать едва слышного всхлипывания.

— Ты вырос великолепным человеком, достойным сыном своих родителей, — протянув руку вперед, шеф оставил две кровавых полосы на щеке Яна.

— Нет, дядя Шон, — следы крови с лица стирались под напором прорвавшихся слёз.

— Тебя трясёт, — его голос сошёл на нет, это наверняки были одни из его последних слов, однако беззубая улыбка оказалась такой же широкой, какую Эрих видел прежде. - Это хорошо.

В его последних словах чувствовалось удовлетворение.

Эрих видел множество смертей за свою жизнь, возможно, даже больше, чем может увидеть человек, и в какой-то момент он перестал обращать на них внимание. Но в этот раз что-то тронуло его, задело те струны души, что он, он был в этом уверен, когда-то отсёк. Он склонился на колени перед капитаном и помог ему оторваться от бездыханного тела шефа. Теперь то лежало на полу, Эрих прикрыл ему веки и успокаивающе похлопал капитана по плечу. Он собирался уже подняться, когда Ян рванулся вперед и стиснул Эриха в объятиях, утягивая назад. Очевидно, его битва с эмоциями была проиграна, потому что поток слёз не прекращался, заливая собой футболку Вебера. Он хотя бы понимал, кого обнимает? Они никогда не были лучшими друзьями, но, может, для подобного и не нужна была дружба. Эрих не знал.

— Вот они! Держи!

Охрана наконец-то догнала их и на этот раз они уже не переживали о том, брать детективов живыми или мертвыми. Они открыли огонь по Михаилу, Мелиссе и Багсу, однако робот закрыл товарищей собой, отражая пули своим телом. Продолжая работать с теми огромными винтовками, он избавил их и от этих охранников.

— Капитан, нам нужно уходить, — сказала Мелисса. — Я могу отвести нас в убежище V.L.V., там мы будем в безопасности.

Ян не сдвинулся с места.

— Капитан, пойдемте!

Наконец он поднялся на ноги и кивнул Мелиссе. Едва группа покинула яму, Багс подошёл к Эриху и начал изучать тело шефа.

— Эрих, когда-нибудь я тоже стану таким? — спросил он.

— Ты имеешь в виду мертвым? — Вебер был удивлен вопросом робота. — Багс, ты боишься умереть?

— Концепция страха является для меня тайной, но, согласно моим данным, люди боятся смерти.

Проницательность Багса была поистине удивительной. Эрих лучше других в команде - нет, в галактике — понимал, что ждёт человека в конце его жизни, что за жуткая пустота там ожидает. Он был там. Он её видел. Справиться со своей наркоманией было подобно легкой прогулке в парке в сравнении с воспоминаниями об этом животном ужасе. В отличие от шефа МакКаллума, Эрих не улыбался, когда проваливался в бездну.

— Смерть для человека — это как деактивация для тебя, Багс. С самого рождения мы начинаем считать дни до смерти, никто не может её избежать. Может, когда-то нас, людей, тоже удалят, но из этого мира в целом.

— Предполагаю, что использование механических частей тела могло бы выиграть людям несколько лет. Если задуматься, то, может, мне повезло больше, чем людям. Если бы вы могли контролировать процесс старения и износа ваших тел, то сумели бы победить смерть.

— Ну, люди очень стараются это сделать. Пойдём, Багс. Я за тобой, — робот развернулся и вышел, оставив Эриха наедине с мертвым начальником. — Сильнее, чем ты думаешь...

***

— Благословите меня, святой отец, во имя господа нашего, — сказала Шерон, преклонив колени перед алтарём, где в свете двух свечей стоял отец Эванс в своей черной робе, читая книгу — наверняка одно из священных писаний.

Она не была в церкви с момента смерти Рамона, однако ещё не забыла, что нужно делать. Преклонить колени, перекреститься, а затем спросить совета святого отца. Как требовал ритуал, отец Эванс подошёл к алтарю и положил ладонь на голову Шерон.

— Встань, дитя, — сказал он ей, помогая подняться с черно-белого, словно шахматное поле, пола. — Что привело тебя сюда?

— Я хочу гарантировать счастье и безопасность своим сыну и мужу.

— Ах да, Ян Зойер, детектив. Он каждый день рискует жизнью, — он уже встречал Яна ранее, когда благословил их с Шерон брак.

— Да, он рискует, но боюсь я не только этого, святой отец. Я боюсь, он может столкнуться с опасностями, что окружают Зохар.

Отец Эванс покачал указательным пальцем, словно в назидание.

— Зохар — не то, что приносит с собой опасность или бедствия, — поправил её он.

— Вы знаете, что это? Скажите мне, святой отец.

— Почему ты хочешь узнать об этом?

— Если я узнаю, что это, то сумею оградить от этого мужа.

Священник молчал какое-то время, обдумывая просьбу Шерон.

— Зохар был призван сюда самим господом. Если ты хочешь узнать его секреты, тебе придётся заключить с господом договор.

— Договор? — удивилась она. — Святой отец, меня всегда учили, что добродетель не требует награды.

— Разговор не о добродетели, дитя. Речь идёт об исполнении твоего долга как жительницы Зохара, как чистокровной абраксианки. Приходи на Совет Паломничества и ты узнаешь об истинной природе Зохара и своём договоре с господом.

Причастность к делу Путешественника сразу дала Шерон понять, что там будет опасно: её чистая кровь ставила её под угрозу, а сам Путешественник слишком любил нападать именно на политических сборищах.

— Там ты узнаешь как твоя преданность господу поможет тебе защитить семью, — добавил отец Эванс, едва почувствовав, что она сомневается.

***

Мелисса, казалось, была полностью уверена в гостеприимности Veritas Liberabit Vos, но сегодня, стоя на заднем дворе их штаба, — таунхауса — где зеленела трава, Ян этого самого гостеприимства не чувствовал.

— Весь ПДГФ на Абраксасе ищет вас, ребята. Вы же не думаете, что мы будем рисковать, скрывая у себя известных преступников?

— Это вы известные преступники, Алексей, и если вдруг ты не заметил, значки у нас не забрали. Тебе просто повезло, что мы тебя не арестовали. К тому же, довериться тебе — здоровенный такой шаг вперёд, особенно на фоне того, что нас предали те, кого мы знали.

Алексей Циалковский был здоровенным парнем, всего лишь на несколько дюймов ниже Багса, который возвышался над всей их командой, и таким же упрямым, как и крупным. Они в своём споре ходили по кругу уже двадцать минут, и Ян, не выдержав в какой-то момент, сбросил эту ношу на Мелиссу. Спор окончился спустя несколько секунд, когда она в первый раз ударила Алексея и её кулак отскочил от него так же, как от Багса отскакивали пули.

— Брось, Алексей, — продолжал Ян. — Мелисса сказала мне, что ты знал шефа МакКаллума.

— Знал? Да мы каждую субботу в шашки с Шоном играем, — Алексей скользнул пальцами по подтяжкам и гордо продолжил. — У него нет такого острого чувства победы как у меня, но он каждый раз показывает отличную игру. Повезло, что мы друзья, иначе вы и ваши дружки федералы уже несколько лет ломились бы в наши двери.

— Он мёртв, — Ян слова не выбирал, да и не мог. Эти два слова были единственными, что не вредили ему самому, не вгоняли в ту жуткую тоску.

— Мертв? — спросил Алексей, вся его гордость тут же сдулась, будто его булавкой прокололи.

— Эрнест Льюис захватил власть в участке и убил шефа, — Ян кивнул. — Весь чертов участок сейчас похож на филиал ада на земле, Алексей, мы не можем туда вернуться. И я умоляю тебя принять нас, помочь нам разобраться с теми, кто это сделал.

И его искренняя просьба не оставила собеседника неравнодушным, каким бы безразличным и огромным он ни казался.

— Покойся с миром, Шон. Почему вы сразу-то об этом не сказали? — Алексей бормотал, утирая глаза своей рыжей бородой, из-за чего Яну смеяться хотелось больше, чем плакать. — Входите.

Мужчина отступил в сторону и позволил капитану и его команде пройти в убежище, обнимая каждого, кто попадался ему под руку.

— Чёрт, моя спина, — прохрипел Лактис, когда настала его очередь испытать на себе эти медвежьи объятия.

— Я не хотел быть таким скрягой. Обещаю, что мы вас не тронем. Честно говоря, мы могли бы поработать с такими ребятами как вы, нам бы пригодились ваши навыки.

— Эй, то, что мы оказались здесь, не значит, что мы теперь друзья-приятели, знаешь ли, — фыркнул Михаил.

— Дай угадаю, — Алексей похлопал его по плечу, едва не вдолбив в землю. — Ты — оператор Е.М.С?

— Да, я и Эрих операторы.

— Двое? Это что-то особенное, а? В любом случае, на твоём месте я бы наверняка сказал то же самое.

Алексей проводил их в гостиную, где все они смогли разместиться на удобных диванах и креслах красного или зеленого цвета. Обита мебель была не привычной мебельной тканью, какая, например, встречалась дома у Яна и Шерон, а настоящим полиэстером. И ещё более поразительными были картины, что висели на стене прямо над креслом Яна. Заключенные в тяжелые золотые рамы, на стене из красного дерева они смотрелись несколько инородно: одна из картин изображала мать, что купала своё дитя, а вторая — двух девушек, играющих на пианино. Само пианино стояло в самом углу гостиной. Эти картины были исполнены художниками эпохи Потерянного Иерусалима по имени Кассатт и Ренуар.

Ян надеялся, что Алексей не начнёт рассказывать о них или задавать вопросы, потому что он понятия не имел, как произносятся имена этих живописцев и не хотел прослыть некультурным дурачком.

Единственным источником света в помещении было теплое сияние, исходящее от камина, — самого настоящего, а не электрического, судя по всему. И это в нынешние-то времена у него тут был и настоящий полиэстер, и дерево, и старые картины, и пианино, и даже камин — сплошные антикварные реликвии, какие могли позволить себе только богачи. Очевидно, V.L.V. не бедствовали.

Алексей разлил по бокалам напитки и передал их своим гостям.

— Честно говоря, я пытаюсь завязать, — сказал Ян, отказываясь от предложенного. — В прошлый раз, когда я напился, то проснулся уже женатым и с детьми. К тому же, нужно сосредоточиться на деле. У вас есть какая-либо информация о Путешественнике?

— Ах, Сетевой Проповедник, — хозяин дома опустился в темно-красное кресло справа от Мелиссы, оказавшись прямо напротив Яна.

— Сетевой Проповедник?

— Да, мы зовём его так. Путешественник предлагает своим жертвам миры, о которых они мечтают. Не звучит это как рай, конечно, как по мне. Но он использует Е.М.С так, словно желает обратить людей в свою веру, так что мы зовём его Сетевым Проповедником.

— Умно, — сказал Эрих.

— Благодарю. Полагаю, мисс Ортус рассказала вам всё про Юрьева?

— Да, вот только у нас не было и шанса поработать с этой информацией до ареста, — фыркнул Ян. — Думаешь, за этим стоит Юрьев?

— Да, — Алексей отхлебнул виски и кивнул. — Судя по всему, для него стало шоком, что вы сумели обнаружить связь между ним и Путешественником, но как он об этом узнал — тут я пас.

— Что за связь? — спросил Ян. — Мелисса сказала, что это касается только Потомков Нестора.

— Потомки Нестора — это не какая-то огромная кибертеррористическая группировка, как все себе надумали, — объяснял Циалковский. — На самом деле это ничто иное как Дмитрий Юрьев, Путешественник и Клаус Торрес. Был, конечно, пока этот пацан не помер. Он был этаким связующим звеном между Юрьевым и Путешественником. Он получал наркотики от Юрьева и передавал их Путешественнику.

— Эндолоксамин.

— Именно. Что ты о нём знаешь?

— Не очень много. Только то, что Клаус сам сидел на наркотиках. Путешественник использует его вкупе с программой Е.М.С, чтобы контролировать своих жертв, сделать их максимально послушными.

— Наркотики принимают не только жертвы, между прочим, — сказал Алексей, на мгновение покидая комнату, чтобы вернуться с парой папок. — Взгляните на это, — он протянул одну из них Яну. — Это Е.М.С времен взлома Ассамблеи. А вот это — времен взлома яхты фонда Торрес. Мы знаем, что Клаус, получив приказ от Путешественника, взломал яхту и убил свою мать. Так как они идентичны, мы можем сказать, что и Ассамблею взломал тоже он, верно?

Он передал Яну и другую папку:

— А вот здесь у нас медицинский центр Джейкоба.

— Они почти одинаковые, — Ян внимательно смотрел на результаты, сравнивая их между собой.

— Но не идентичные, — заметил Алексей. — Центр взламывал кто-то другой, не Клаус Торрес, а мы знаем, что других хакеров у Путешественника не было. Я считаю, что взлом медицинского центра был делом рук самого Путешественника, вот только схожесть говорит о том, что у него с Торресом одинаковые проблемы с нервной системой.

— Наркотик? — предположил Ян. — Путешественник тоже сидит на эндолоксамине?

— Бинго. Получить такую картину можно только от локсовых наркоманов.

— Значит, мы можем сузить список подозреваемых до тех, кто принимает локс? — Ян бросил достаточно долгий взгляд на Эриха, чтобы увидеть нервозность и страх в его глазах.

— Neс sutor ultra crepidam, — пожал плечами Алексей. Повезло, что Ян был знаком с латынью и понимал, что значит эта известная многим фраза: «сапожник, знай свои колодки». — Ты здесь коп, не я, — мужчина наконец опустошил свой бокал. — Есть ещё кое-что насчёт Путешественника и его нервной системы. Если я прав, то это поможет вам сузить список подозреваемых ещё сильнее, только вы, поди, запутаетесь. Слишком много медицинских терминов.

— Подожди, — сказал Ян, вытаскивая из кармана телефон и вызывая Шерон по закрытому каналу. — У меня есть кое-кто, кто сможет нам помочь.

— Ваши Е.М.С-штучки здесь не сработают. Возьми, — Циалковский протянул ему старенький видеокоммуникатор. — Для связи он использует нашу личную сеть, так что никакой опасности нет.

Ян снова набрал нужный номер.

— Слушаю, — ответила Шерон.

— Здравствуй, дорогая. Послушай, мы тут устраиваем мозговой штурм по делу Путешественника и я хочу, чтобы ты дала нам пару советов.

— Ладно.

— Отлично. Я поставлю коммуникатор на стол, чтобы ты могла видеть остальных, — он разместил его так, чтобы Шерон могла видеть хозяина дома. — Алексей, это доктор Шерон Розас.

— Зойер, — поправила его она. — Доктор Зойер.

— Добрый вечер, мэм. Я Алексей Циалковский, рад знакомству.

— Итак, мы говорили про нервную систему Путешественника.

— Да, что ж... У меня был знакомый врач, что взглянул на результаты и заявил, что тут явно поработал человек с недоразвитой префронтальной корой головного мозга.

— Область мозга, отвечающая за функциональную память, — сказала Шерон. — Могу я увидеть эти результаты?

Алексей поднял бумаги, демонстрируя их, и на какое-то мгновение женщина замолчала, внимательно изучая представленный материал.

— Ваш друг прав, — заключила она. — Это врожденное повреждение мозга, искажение префронтальной коры.

Михаил наклонился вперед, чтобы Шерон могла видеть его даже с учетом того, что сидел он поодаль, у камина.

— Мне кажется, я знаю, к чему вы ведете, — сказал он. — Честно говоря, Е.М.С не сильно отличается от человеческого мозга и любые неврологические проблемы или отличия могут быть компенсированы ею. Другими словами, Путешественник выработал для себя совместимость с Е.М.С, чтобы восполнить неполноценность своего мозга.

— С языка снял, — согласился Алексей. — И что это за совместимость, вы думаете, а? Это возможность подключаться к сети, оставаясь в сознании в реальном мире. Как вам такое?

— Чего я не понимаю, так это того, зачем он принимает эндолоксамин, — рассуждала Мелисса. — Я думала, он только своих жертв им накачивает, чтобы подавить их волю.

— У эндолоксамина есть продолжительный эффект, схожий с воздействием Е.М.С на человека, — тут же объяснила Шерон. — Он мог пользоваться им, чтобы заглушить свою проблему, когда он не может попасть в сеть.

— Да и кто знает, — добавил Циалковский. — Может, кто-то контролирует Путешественника так же, как он своих жертв. Кто-то с неограниченным доступом к наркотику.

— Дмитрий Юрьев. Но чего хочет добиться политик актами кибертерроризма? — спросил Ян.

— Может, у них с Путешественником общая цель. Возможно, тот Зохар, о котором вы говорили?

— Не думаю, что у вас есть какая-либо информация о нём, верно? — Ян рискнул, вспоминая, что сегодня они уже многое выяснили и удача может улыбнуться им и здесь тоже.

— И правда, — ответил Алексей. — Мы не знаем ничего, кроме того, что вам уже известно. Люди готовы убивать за него, чем бы это ни было.

Мужчина поднялся и налил себе ещё виски.

— Я хочу предложить вам сделку. В обмен на это уютное гнездышко, что в ближайшее время будет вашим домом, я хочу, чтобы вы двое, — он указал на Эриха и Михаила, - поработали с результатами по Путешественнику с помощью базы данных ПДГФ. Я уверен, у них есть что-то, чего нет у нас, а с полными данными выяснить можно куда больше. Это моя цена.

— Звучит отлично, — хмыкнул Михаил. — Только есть одна проблемка: вернуться мы туда не можем.

— Это не тебя ли арестовали за взлом мертвого подростка? — вскинул брови Алексей. — После этого взлом системы безопасности, которую ты наверняка знаешь наизусть, должен быть плевым делом.

***

Капитан с готовностью принял предложение Алексея, и вскоре Михаил начал работать с людьми, которых совсем недавно ненавидел и презирал. Пытаясь как-то заглушить собственный дискомфорт, он убеждал себя, что он работает с ними, но не на них. Как говорил капитан: значки всё ещё при них, а значит работают они во имя защиты людей. А если это требовало пожертвовать своей гордостью, то так тому и быть.

Михаил и Эрих последовали за Алексеем в исследовательский центр V.L.V. Интересно было взглянуть как он выглядит, учитывая неприязнь их организации к Е.М.С, на основе которой так или иначе строилась большая часть оборудования. Честно говоря, необходимости в других сетях, помимо Е.М.С, и не было, что обеспечивало корпорации «Вектор» статус монополиста на рынке, однако талантливый техник мог бы создать небольшую личную сеть. Да и если подумать, то V.L.V. никогда не выступали против компьютеров как таковых, их идея заключалась в том, что люди теряют связь с реальным миром, предпочитая искать утешения во всемирной сети.

— Итак парни, вот оно, — сказал Алексей, демонстрируя им новейшую VI-413 — новейшую и быстрейшую машину от корпорации «Вектор». Было просто невероятно, что V.L.V. могли позволить себе достаточно подобных терминалов, чтобы заполнить пространство от стены до стены по всему периметру помещения. Хотя не помешало бы и несколько подобных в центре комнаты. У каждого из них стояло по паре кресел, которые Алексей и предлагал им занять.

— Обычно мы не работаем за одним терминалом, — объяснил Эрих, его голос звучал несколько неуверенно и даже несколько грубовато. Он не представлял себе как техники V.L.V. работают в парах на постоянной основе.

— Это единственная свободная станция, так что выбора у вас нет.

Михаил занял своё место, а вот Эрих так и остался стоять.

— Выбора нет? Боюсь, сделать у меня ничего не получится, — сказал он.

Если он пытался как-то надавить на огромного Циалковского или запугать его, то выходило у него из рук вон плохо. Мужчины смотрели друг другу в глаза, время шло. Эрих готов был рвануть в сторону, едва Алексей двинется к нему, однако и этого тоже не происходило. Спустя несколько секунд глава V.L.V. просто рассмеялся.

— У вас в Федерации знают, как сплотить коллег. Садись давай, придурок, — заключил он и вышел, так и не дав Эриху другого выбора, кроме как присоединиться к Михаилу. И пока Эрих был занят бесполезными препирательствами с Циалковским, Михаил успел взломать терминалы ПДГФ и установить там несколько болванок. Продолжая стучать по клавиатуре, он то и дело глупо посмеивался.

— Что смешного? — спросил Эрих.

Михаил снова засмеялся.

— Болванка в виде дерьма, — прошептал он.

— Никогда не устареет, а? — Эрих тоже начал смеяться, разделяя ребяческое настроение друга.

— Не-а.

Как только на мониторе начали отображаться нужные данные, Ортманн заговорил куда более серьёзным тоном:

— Алексей был прав, взломать систему безопасности станции оказалось слишком просто. Может быть, когда всё это закончится, нам стоит подумать о её усилении. Ладно, надо заняться сканированием данных по Путешественнику.

Эрих поместил бумаги в сканер, Михаил нажал на кнопку «старт», однако ничего не произошло.

— Попробуй ещё раз, — сказал Эрих. И снова никакого результата. — Может, какая-то проблема с терминалом?

— Простите, но эти терминалы доставлены сюда прямиком из корпорации «Вектор», они совсем новые, — сказал ребенок с сальными волосами, сидящий слева от Михаила. — И проблем у них нет.

— А я-то думал это Эрих высокомерный, — усмехнулся Михаил. — Знаете, для организации, что пытается уничтожить Е.М.С, вы слишком уверены в исправности машин.

— Как скажете, — ребенок цокнул языком и закатил глаза. — Если это не терминал, то проблемы в сети, которую вы пытаетесь взломать.

— Спасибо за совет, — отозвался Михаил. — Теперь можешь снова раскладывать свой пасьянс.

Он вывел на экран график активности сети и убедился, что мальчишка был прав. Сейчас два человека пытались взломать систему и кем бы ни был второй, он не позволял Михаилу войти обратно в сеть.

— Странно. Периодические проверки безопасности не сообщают о проблеме, а программа самодиагностики не предупреждает нас о попытке взлома. Думаешь, это Путешественник?

— А кто ещё? — спросил Эрих. — Кажется, это будет долгая ночь.

***

Солнце взошло уже шесть часов назад, Мелиссе нужен был перерыв. Лактис с капитаном исследовали историю Юрьева; Алексей работал с Шерон, прибывшей сюда ночью, — они составляли список подозреваемых, у которых были эти «проблемы с корой». Сама же Мелисса всю ночь носилась между этими двумя группами, помогая то одним, то другим, и она попросту вымоталась. Капитан позволил ей взять перерыв и вернуться в гостиную.

Едва показавшись в помещении, женщина упала на диван, уткнувшись лицом в красный полиэстер. Пламя в камине давно уже угасло, обратившись пеплом и едва заметными остатками дров. Казалось, прошло всего несколько секунд с того момента как она прикрыла глаза, однако странное гудение заставило её открыть их вновь. Коммуникатор Алексея всё ещё лежал на столе, ещё с того момента, когда он позволил капитану позвонить Шерон, и сейчас кто-то пытался вызвать его.

На мгновение Мелисса подумала, что звонок можно просто проигнорировать, снова предаться сладкому сну. Да и снова пройти эти десять ярдов, чтобы просто передать Алексею коммуникатор — нет уж, этого ей не хотелось. В качестве компромисса она решила сыграть в секретаря Циалковского и ответить на звонок за него.

Когда она нажала кнопку приема, на экране отобразилось видео-сообщение от Михаила, датированное двумя часами ночи — он записал его почти четыре часа назад. На записи Михал был насквозь мокрый, что не удивительно, вот только не только пот стекал по его лицу — он плакал. За его спиной висела картина, изображающая увядающую розу, и Мелисса узнала её, она видела в техническом отделе, где они с Эрихом должны были работать.

— Кто-нибудь, помогите мне, прошу, — шептал он и трясся так же сильно, как вибрировал коммуникатор несколько секунд назад. Он обернулся назад, его дыхание сбилось от страха. — Я знаю, кто такой Путешественник и я думаю, он знает, что я знаю. Я не могу вернуться. Он взламывал сеть станции всё это время, не позволял мне провести анализ информации, которую дал нам Алексей. Что ж, кажется, я его обошёл, — на его лице проступила и тут же исчезла нервная улыбка. — Я вошёл в систему, провел проверку и нашёл совпадение. Лучше бы не находил. Теперь-то всё ясно.

— Михаил, — раздался за его спиной чей-то ледяной голос.

Он развернулся и бросил коммуникатор, из-за чего изображение мерцало некоторое время, однако вскоре восстановилось. Теперь Мелисса могла видеть ноги того человека, что только что вошёл в помещение.

— Нет! — кричал Михаил. — Прошу, пощади меня!

Фигура подошла ближе к коммуникатору, теперь можно было разглядеть её черные ботинки и синие штаны.

— Это же я, Михаил! — очевидно, он пытался в чем-то убедить этого человека, вот только в его голосе с каждой секундой всё сильнее проступал страх. — Не делай этого. Пожалуйста! Нет!

Крик Михаила был второй самой ужасной вещью, какую Мелисса слышала в своей жизни, первой оказался звук удара, с которым его тело упало на пол.

Его убийца склонился и подобрал коммуникатор, разворачивая его к себе. Мелисса не могла поверить своим глазам: Путешественником был Эрих Вебер. В его взгляде не чувствовалось ни капли раскаяния, когда он наконец-то взглянул в камеру.

— Никаких ангелов, — сказал он, прежде чем отключиться.

Несмотря на то, что её тело действовало, заставляя подняться с места и достать пистолет, разум Мелиссы всё ещё оставался на том красном диване, пересматривая сообщение в надежде на то, что оно как-то изменится. Она прошла сквозь двери конференц-зала, открывая их с такой силой, что руки со стуком ударялись о стену, вот только женщина и внимания на это не обратила. Из-за стола торчало тело в сине-серой форме Федерации, предмет мебели не позволял увидеть голову. Мелисса шагнула вперёд, опасаясь того, что увидит.

Но от правды не скроешься. Михаил был мертв. И в этот же момент всё пошло не так: пистолет выпал у неё из рук, ноги подкосились. Она падала и не могла остановить себя. Стены конференц-зала растворялись в темной дымке, Мелисса понимала, что ещё немного и потеряет сознание. Она пыталась сосредоточиться на чем-нибудь, чтобы остановить себя, но реальность была жестока. Единственным, что никак не шло у Мелиссы из головы, оставалось бездыханное тело Михаила. Однако и его хватило. Она подпозла ближе и прижала своего мертвого друга к себе.

— Капитан! — закричала она.

Спустя мгновение она позвала его вновь, будто ожидала, что он появится здесь сразу после первого крика.

Ян ворвался в помещение, вместе с ним сюда пришли Лактис, Шерон и Алексей.

— Мелисса! Что такое? Михаил? Что случилось?

— Он мертв! — она кричала так же громко, как и некоторое время назад, несмотря на то, что сейчас капитан стоял прямо перед ней.

Поначалу все молчали, лишь Алексей прошептал «покойся с миром». Лишь выражение немого непонимания застыло на их лицах, да и сама Мелисса, глядя вниз, на уже холодное лицо Михаила, тоже ничего не понимала. Это и правда случилось, или она всё ещё спит на красном диване в гостиной? А если правда, то почему это вообще произошло?

— Нет, — в конце концов произнёс капитан, голос его звучал так, словно он набил полный рот ваты.

— Это был Эрих, — всхлипнула Мелисса. — Эрих убил его.

— Нет, — повторил он.

— Капитан, Эрих — Путешественник.

— Нет! — закричал он и, схватившись за стол, перевернул его одним могучим ударом. Следом капитан потянулся к стульям, однако его остановила Шерон — она встала на его пути, заключая мужа в крепкие объятия. Он с силой сжал её в ответ, утыкаясь лицом в её плечо, в её прекрасные алые волосы, блестящие от его слёз.

Лактис же подошёл к Мелиссе и опустил руки ей на плечи.

— Отпусти его, — сказал он, но она не послушалась.

Чем дольше она будет его держать, тем теплее он станет.

Лактис сам убрал её руки от бездыханного тела Михаила, осторожно опуская того на пол. Он попытался удержать Мелиссу так же, как Шерон удержала Яна, однако та оттолкнула его к стене.

— Мелисса?

Она знала, чего он хочет. Это она поцеловала его тогда в камере, но сейчас она просто не могла этого сделать. Не после произошедшего. У них была работа, а капитан выполнять её не собирался.

— Алексей, попросите своих людей обыскать здание и просмотреть записи с камер. Нам нужно найти Эриха, — Мелисса подобрала свой пистолет, перезарядила его и вышла из помещения вслед за Алексеем.

***

На территории убежища V.L.V. существовал небольшой участок земли за таунхаусом, где они обычно хоронили своих товарищей. С разрешения Алексея Ян подготовил там могилу для Михаила и устроил небольшую службу в его честь. Он сам, Мелисса, Лактис и Шерон — все они говорили последние слова, прежде чем бросить горсть земли в его могилу, вот только он сам едва ли мог сосредоточиться на каких-либо словах. Не из-за неуважения к Михаилу и не из-за того, что ему нечего было сказать; из-за того, что он сгорал от желания отомстить за преступления Эриха. В его голове до сих пор крутилось последнее сообщение на коммуникаторе Алексея, а также тот факт, что Эрих покинул убежище сразу после убийства Михаила. Он пытался выяснить, куда тот мог отправиться в такой ситуации, ведь у каждого преступника должно быть своё гнездо. Где было гнездо Эриха? Он не знал, с чего вообще можно подступиться к этому вопросу. Был ли он виноват в том, что знал Эриха недостаточно хорошо и не сумел разглядеть волка в овечьей шкуре? Ян считал, что нет. Проще было свалить всё на сдержанность их бывшего товарища.

После службы капитан выбрался на дальнюю аллею, засев там с бутылкой пива в бумажном пакете, предпочитая его всяким вычурным напиткам, которые предлагал Алексей.

— Вот ты где, — раздался голос Шерон у него за спиной.

Он обернулся и с удовольствием принял её объятия.

— Я люблю тебя, — сказал Ян. Вообще-то он открыл рот не для этого, слова сами вырвались из его уст, он даже не знал, почему. Так было даже лучше.

— Это хорошо, — ответила она и забрала бутылку у него из рук. — Тогда ты поймешь то, что я хочу тебе рассказать.

Шерон сделала шаг назад и прислонилась к ближайшей стене, скрестив руки на груди. Время от времени она сама прикладывалась к алкоголю и в такие моменты выглядела как уличная хулиганка, по ошибке надевшая черное платье.

— И что же ты хочешь мне рассказать?

— Я собираюсь на Совет Паломничества, — сказала она после длительной паузы.

— Что, прости?

— Отец Эванс дал мне приглашение на Совет. Он сказал, что я должна присутствовать там как чистокровная абраксианка и представитель медицинского сообщества.

— Тогда отец Эванс может засунуть это приглашение себе в задницу, — злобно фыркнул Ян.

Шерон подняла руки в недовольном «не кричи на меня» жесте.

— Вообще-то я уже приняла его. Я не собираюсь на Совет в качестве абраксианки или врача, я собираюсь туда в качестве жены и матери. Я думаю, что, побывав там, пойму, как мне защитить Хоакина. В смысле, я верю, что пойму.

— О чем ты говоришь? — Ян взял жену за руки. — Мы ведь уже говорили, что вырастим Хоакина вместе. Или ты всё ещё жалеешь, что вышла замуж за копа?

— Я никогда не перестану жалеть о том, что ты коп, — тут же ответила она. — И никогда не перестану волноваться о тебе.

Мужчина медленно вышагивал туда-сюда по аллее, стараясь упорядочить свои мысли. Он задумывался об этом с момента смерти шефа, убийство Михаила лишь подстегнуло эти мысли, а беспокойство Шерон стало последней каплей.

— Я собираюсь бросить работу, — сказал он. — Как только вся эта дрянь с Эрихом закончится и можно будет вернуться на станцию, я сдам свой значок.

— И что ты будешь делать после? — спросила она.

— Не знаю. Мы что-нибудь придумаем, хотелось бы сказать, только это так не работает. Всегда нужно чем-то жертвовать, и я не хочу, чтобы это была ты или Хоакин.

— Что ты имеешь в виду?

— Полицейские никогда не лгут, — усмехнулся Ян.

Напряжение в её руках спало, женщина заметно расслабилась.

— Спасибо, — произнесла Шерон и позволила ему вновь обнять себя. — И всё же, я слишком упряма, чтобы не показаться на Совете.

— И ты ведь знаешь, что я, Мелисса, Лактис и Багс будем там, выводя людей из сети при первых признаках опасности.

— Вот и хорошо, — улыбнулась она, когда Ян коснулся её лба в коротком поцелуе.

***

Мелисса показалась в убежище V.L.V. после полуночи. До Совета Паломничества оставалось менее девяти часов, а они до сих пор не знали ничего о местонахождении Эриха. Она провела целый день после похорон Михаила, обыскивая здания в радиусе пяти блоков от убежища. В тот день около восьми часов вечера грянул дождь. Мелиссе нравилась дождливая погода, пока у неё над головой была крыша, а наблюдать за самой погодой приходилось из окна; а вот находиться под дождём она терпеть не могла. Даже плотный черный капюшон не спас её, на базу она вернулась дрожащая, мокрая и недовольная.

— Как успехи? — спросил Ян.

Она дрожала так сильно, что зубы стучали друг о друга — в таком состоянии уж точно было не до ответов. Просто покачав головой, Мелисса устроилась у самого камина, отогреваясь в тепле небольшого пламени. Ян протянул ей кружку горячего ароматного кофе и женщина с жадностью приложилась к напитку, глотая его, несмотря на жар.

— Язык обожжешь.

Ей было всё равно. Кружки кофе оказалось достаточно, чтобы кое-как согреться и теперь она могла хотя бы говорить.

— А как ваши успехи, капитан?

Ян тоже покачал головой.

— Да-а, действительно сложно что-то сделать, когда не можешь выйти за пределы базы. А люди Льюиса в поисках нас весь город на уши поставили, — усмехнулась Мелисса.

В гостиной показался один из технических сотрудников V.L.V. — юноша с ненормально блестящими темными волосами.

— Мистер Зойер, — вмешался он в их разговор, стараясь скрыть недовольство в голосе, что выходило у него с трудом. — Мне нужно показать вам кое-что.

— Ладно, — сказал Ян, ожидая, что тот покажет ему это самое «кое-что» прямо сейчас.

— Не здесь, на моём терминале.

— Веди, — кивнул капитан.

Они с Мелиссой проследовали за ним в технический зал. Оказалось, что у него на руках есть запись того, как Эрих покидал убежище почти сутки назад. Помимо прочего, была ещё и страница кода, который Мелисса прочитать не могла.

— Это видео показывает как ваш человек покинул здание прошлой ночью, — сказал парень.

— Да, — подтвердил Ян.

Он нажал на клавишу и видео начало проигрываться.

— А теперь вы можете видеть как он подходит к двери.

— Да, — повторил Ян.

— Теперь он её открывает.

— Ну да, да.

— Он смотрит в камеру, вы можете убедиться, что это он.

— Послушай, пацан, нам не нужны комментарии к каждому действию на видео, — разозлилась Мелисса. — В чём соль?

— Ну... — сказал он. — Соль в том, что он посмотрел в камеру. Для чего? Он будто хотел, чтобы все знали о том, что он покинул убежище. Подумав, я решил заглянуть в код. Вы знаете, что мы с недавнего времени пользуемся собственным языком программирования, чтобы защитить себя от взлома? Ваш Эрих оказался настолько хорош, что изучил его с первого взгляда. То, что вы увидели на видео никогда не происходило — он создал это видео с нуля, покопавшись в нашем коде вчера, примерно в два часа ночи.

Мелисса и Ян смотрели друг на друга и выражения их лиц совпадали настолько, будто смотрели они в зеркало. Новая информация медленно укладывалась в их сознании, подталкивая к новым идеям. Кажется, они думали об одном и том же.

— У Эриха тоже есть постер, да? О розыске, — спросил Ян.

— Да, есть.

Они приближались к разгадке.

— Тогда и для него будет проблемой показаться за пределами убежища.

— Ну да, будет.

Глаза обоих невольно расширились, они почти разгадали её.

— Он хочет, чтобы мы думали, что он ушёл, чтобы мы тратили время на поиски, когда на самом деле он...

— Где-то здесь, — сказала Мелисса.

Осознав это, они оба рванули из комнаты, словно пули, выпущенные из пистолета.

— Я думал, ты обыскала здание! — крикнул Ян, когда они бежали по коридору.

— Я и обыскала, но была комната, куда Алексей не позволил войти.

— Что? Где?

— В подвале.

Они быстро добрались до него, занимая позиции по обе стороны от двери, держа пистолеты наизготовку. Едва Ян кивнул Мелиссе, она тут же пинком открыла дверь — внутри комнаты было пусто, за исключением единственного порта для погружения в Е.М.С, стоявшего по центру.

Эрих и впрямь обвел их вокруг пальца.

Лактис и Алексей влетели в помещение вслед за ними, лишь несколько секунд спустя.

— Что здесь происходит? — спросил второй. — Господи боже, это же твой беглец!

— Почему ты скрыл это от нас? — взревел Ян, направляя пистолет в лицо Алексея.

— Эй, Ян, полегче, — громила инстинктивно поднял руки. — Только подумай об этом: глава анти-Е.М.С организации скрывает в своём подвале порт погружения. Да мои люди не остались бы со мной, найди они это!

— Капитан, опустите оружие, — приказала Мелисса. — Алексей не враг.

Ян этого понять не сумел и это волновало её больше всего. Их капитан потерял контроль над этой миссией и собой. Со смертью шефа, а может и раньше, когда в его жизни появилась Шерон.

— Ты права, Мелисса, Алексей не враг, — сказал он, опустив руку на мгновение, чтобы уже через несколько секунд направить пистолет на спящего Эриха. — А вот он враг.

— Нет! — крикнул Лактис и прыгнул на капитана, не позволяя тому выстрелить в порт погружения.

На курок тот всё-таки нажал, но пуля прошла по касательной, никого не задев.

— Лактис? — удивился капитан, лежа на полу, придавленный к нему реалистом.

— Если вы убьете его сейчас, то убьете и того, чей мозг он взломал.

Они оба поднялись на ноги, отряхиваясь от налипшей на одежду пыли. Наконец-то капитан опустил пистолет.

— Ты прав. Прости, я погорячился.

— Всё в порядке, — голос Лактиса звучал с опаской, словно их капитан превратился в бомбу замедленного действия и грозился в любой момент взорваться.

— Ты можешь принудительно вывести его из системы? — спросил Ян. Реалист подошёл к терминалу и начал быстро перебирать по клавишам.

— Без подключения к точке пребывания Эриха в сети — нет, а он запрограммировал терминал так, чтобы мы её не узнали, — ответил он, а потом добавил куда более печально: — Если бы Михаил был жив...

— Тогда что мы можем сделать?

Мелисса знала недостаточно много об Е.М.С, чтобы ответить на этот вопрос и просто молчала, поглядывая на Лактиса. Судя по количеству времени, что ушло у него на обдумывание ответа, ему было, что предложить.

— Сумка Михаила всё ещё у нас? — спросил он.

— Да, — ответил Ян.

— Тогда, думаю, я смогу установить связь с мозгом Эриха. Понятия не имею, где мы окажемся и чего там ждать. Будет опасно, даже опаснее, чем когда мы взламывали мозг Клауса, это уж точно. И мне понадобится хотя бы час на подготовку. Это единственное, что я могу предложить.

— Делай, что считаешь нужным, Лактис. Мы должны остановить Эриха.

***

На деле Лактису понадобилось два часа, чтобы всё подготовить.

Ян успел привыкнуть к безопасным, простым погружениям и последним, чего он ожидал, были головокружение, рвота и боли в момент этого самого погружения. Даже Багс жаловался на то, что его цепи замыкает.

— Простите, не могу сделать соединение чище, — извинился реалист.

— Соединение просто прекрасное, Лактис, — раздался знакомый голос из-за спины Яна. Они обернулись и обнаружили Эриха, облаченного в белую робу с капюшоном. — Вы находитесь под влиянием наркотиков, которыми я накачивал свою систему в течение сотни лет. К тому же, я умираю, а вы знаете, как это влияет на виртуальное пространство.

— Сотню лет? — спросил Ян. — Умираешь?

— Да-да, у вас наверняка много вопросов, так может, вместо того, чтобы прерывать меня, словно тупая обезьяна, просто сесть и послушать?

Внезапно, после вспышки красно-розовых волн, перед ними появилось четыре деревянных стула. Эрих и для себя подобный придумал, вынудив их всех сесть, словно на званном обеде.

— Честно говоря, — продолжал он. — Я удивлен, что вам понадобилось так много времени, чтобы отыскать меня. Я был слишком хорошего мнения о тебе, Ян Зойер. Мне казалось, мы сильно похожи.

— Я на тебя не похож, — недовольно рыкнул Ян.

Эрих лишь поднял руку, призывая капитана замолчать.

— Я уверен, никто из вас не понимает, что такое Путешественник на самом деле. По правде говоря, я сам себя несколько смущаю. Да, Путешественник существует и да, я - это он. Но в то же время я был и другим человеком, верно? Не хладнокровным убийцей, а просто неразговорчивым наркоманом.

— Эрих, — прошептал Багс.

— Вы уже знаете, что у меня биполярное расстройство личности, с ним я жил с детства. И его же компенсировало мне пребывание в Е.М.С Бездонное сетевое море, сияющая энергия информации, схожая с блеском драгоценных камней.

— Я не понимаю, — сказала Мелисса.

— Конечно не понимаешь. Давай я тебе покажу. Обычно картинки люди понимают лучше.

Эрих поднялся с места и между ними образовалось пустое пространство, где вскоре материализовались семь детей, дюжина младенцев, Клаус Торрес и его мать, патриарх Юлий и какая-то женщина, которую Ян узнать не смог. Жертвы Путешественника. Их ноги были связаны, все веревки вели куда-то к небесам, растворяясь в разуме Эриха.

— Их память стала моей. И прежде, чем я это осознал, я превратился в раба информации. Вы знаете, что происходит с людьми, которые получают слишком много информации?

— Знаешь, глядя на тебя, я догадываюсь, — ответил Ян. — Они становятся сетеголиками.

— Слово грубое, но подходящее. Я отбросил в сторону кандалы, что сдерживали моё желание работать с информацией; я не мог остановить чудовищный рост моего любопытства. Я продолжал копать, снова и снова, пока не докопался до корневого каталога Е.М.С А что я нашёл там... — Эрих на мгновение замолчал, глядя на бескрайнее красно-розовое небо. Когда он вновь заговорил, в его глазах стояли слёзы.

— То, что я нашёл там — существо, с которым никто не должен сталкиваться.

— Существо? В ядре Е.М.С? — спросил Лактис. — Я думал, это просто набор данных.

— Подумай об этом как следует, — пробормотал Эрих. — Лактис, ты должен знать, что структурные данные постоянно меняют свой код.

— а, слышал об этом.

— Так и есть. Только это не изменение кода данных, это эволюция существа, зовущегося В-ДО.

— В-ДО? — переспросил Ян.

— Я пытался понять его. Я старался, работал днём и ночью, пока не стал единым целым с сетью, но даже тогда что-то всё ещё стояло между мной и В-ДО. Невозможность понять была чем-то сродни пытке для такого сетеголика как я, и мне начали сниться кошмары. Они приходили ко мне в виде красных волн вроде тех, что украшают это место, и демонстрировали мне видения конца света. И наконец я понял. В-ДО — оно и есть конец света. Оно предоставило мне выбор: оставаться наблюдателем в угасающем мире или стать кем-то, кто предоставит людям новые возможности, управляя В-ДО с помощью терминала. Долго я не думал. Я стал глазами и ушами этого существа, попытался сбежать от конца света, который я видел. Я стал путешественником в бескрайнем море сети. И часть моего договора с В-ДО заключалась в том, чтобы побеседовать с определенным человеком.

— С Дмитрием Юрьевым, — догадался Ян.

Эрих кивнул.

— Юрьев играл роль Путешественника задолго до того как я вообще родился. Он тоже пережил встречу с В-ДО. Вместе мы могли взять контроль над чертой, что разделяла человека и Господа; той самой чертой, что не позволяла мне узнать истинную природу В-ДО.

— И ваша цель — это Зохар, — сказал Ян, вспоминая слова Алексея, сказанные не так давно. — Клаус говорил, что это врата.

— Именно, — ответил Эрих и поднялся со стула, что сразу же скрылся в ближайшей поверхности, пошедшей рябью. — Зохар — это врата в лучший мир.

— Ах ты эгоистичный сукин сын, — крикнул Ян. — Всё это лишь способ избежать смерти. Твоей смерти!

Эрих медленно цокнул языком трижды, а затем покачал головой.

— Не пойми меня неправильно, Ян Зойер, — сказал он. — Всё это я делаю ради высшего блага. Принеся жертву В-ДО, я присоединяюсь к великой цепи и стану Богом. А уже после этого я смогу направить человечество и не допустить того кошмара, что видел.

— Как ты планируешь завладеть Зохаром? — спросила Мелисса.

— Планирую? Неверное слово, девочка. Я уже делаю это, пока мы тут болтаем. Зохар спит здесь, на Абраксасе, а его коренные жители — его защитники. Они зовут себя людьми Зохара и часть из них я уже заполучил. Сейчас осталось лишь собрать оставшихся, чтобы выйти навстречу судьбе. Это уже началось.

— Совет Паломничества, — заключил Ян. — Но ведь ты здесь.

— Я всего лишь всполох сознания Путешественника, то, что осталось от Эриха Вебера. Если говорить более понятно: я его совесть. Я встретился с вами, чтобы рассказать, что задумала остальная часть Путешественника.

— Что это за внезапная щедрость? — мрачно осведомился капитан.

— Не путай мои действия с благотворительностью, — усмехнулся Эрих. — Остановить Путешественника у вас не получится. Я просто хотел подарить вам билеты в первые ряды на то триумфальное шоу, что он устраивает. И вы ещё успеете попасть туда до того, как опустится занавес.

— На последний акт?

— Да. Даже сейчас та масса из плоти и костей, которую я зову своим телом, погибает. Все, что мне нужно сделать — взломать людей Зохара и подождать, пока моё тело окончательно истлеет. Эрих Вебер скончался в порту погружения в подвале Veritas Liberabit Vos, но сознание Путешественника продолжает жить и заберёт с собой всех, кого он взломал. А их кровь разблокирует Зохар.

Ян прошептал имя своей жены, а затем крикнул:

— Алексей, вы меня слышите?

— Четко и ясно, — прозвучал голос Циалковского в голове капитана.

— Нам нужно идти. Приготовьтесь разорвать соединения как только мы выйдем из сети.

— Ясно.

— Тебе это с рук не сойдет, — Ян повернулся обратно к Эриху. — Как только мы вытащим всех с Совета, я лично позабочусь о том, чтобы ты сдох.

Ухмылка Эриха казалась самодовольной, будто он смеялся над потугами своего соперника сделать хоть что-нибудь.

— От знаменитой воли Яна Зойера я ничего другого и не ожидал, но ты уверен, что ты успеешь добраться до туда вовремя?

Он пропал, а они наконец-то вышли из сети. Они лежали на холодном полу подвала, на часах было восемь тридцать утра — через полчаса должен был начаться Совет Паломничества. У них не было времени составлять план незаметного проникновения или придумывать себе прикрытие; им придётся прорваться сквозь врата и заставить присутствующих принудительно отключиться. Охрану со стороны Флота, патриарха Сергия, кардиналов, представителей Федерации, почетных гостей, прессу, Шерон.

Шерон.

Сначала Шерон.

***

— После того как Юлий занял место патриарха, Флот шёл по пути слабости и трусости, но узурпаторы из Галактической Федерации не знают, что всё изменится! Прямо сейчас они планируют воспользоваться дремлющей силой Зохара из святых земель Абраксаса. Но здесь нечего бояться, Зохар всегда будет с нами!

Патриарх Сергий продолжал говорить о том, насколько плоха Федерация, с пьедестала архонского собора. Это продолжалось уже достаточно долго, а Шерон до сих пор не знала, что такое этот Зохар; уяснила лишь, что её долг как чистокровной абраксианки - защищать его от злобных узурпаторов.

Само по себе мероприятие было скромнее, чем она ожидала, вспоминая вечеринку на яхте фонда Торрес, когда Флотом заправлял ещё патриарх Юлий. Но самым большим сюрпризом оказалось отсутствие кого-либо из Федерации. Весь Совет был задуман с целью сгладить отношения между ними и Флотом. Что ж, удачи в этом начинании без представителей Федерации.

— Люди Зохара! Узрите ваше сокровище!

Шерон почувствовала как дрожит пол у неё под ногами. За спиной патриарха сиял яркий золотистый свет, оттуда, из люка, показался огромный золотой монолит с двумя треугольными украшениями по бокам и большим синим камнем в центре.

Когда Зохар наконец показался людям целиком, патриарх Сергий возвёл руки к небу.

— А теперь помолимся. И как только наши молитвы достигнут Господа, Зохар откроет свой глаз. Этот глаз, дети мои, засияет, очистит нечестивые умы Федерации, пронзит их черные сердца!

Она боялась. Оглядываясь вокруг, на других абраксианцев, Шерон могла точно сказать, что страшно здесь было только ей. Они выглядели такими воодушевленными и довольными, возводя руки к нему и шепча молитвы. Может быть, Ян был прав; может, ей здесь нечего было делать. Даже без вмешательства Путешественника этот Совет шёл по тому пути, что был ей не по душе.

— Здравствуй, Шерон, — раздался голос у неё над ухом, едва она собралась отключиться и заняться своими делами. Он шептал, она могла почувствовать как горячее дыхание щекочет её затылок.

Женщина резко оглянулась, однако позади не оказалось никого. Вокруг стояли только увлеченные своим делом абраксианцы, они и не заметили бы, если бы тут оказался кто-то ещё. Впадая в панику, Шерон двинулась к дверям собора.

— Мам, — произнес другой голос откуда-то слева.

Она обернулась и увидела как к ней бежит собственный сын.

— Хоакин, что ты здесь делаешь? — спросила она, едва он бросился в её объятия. — Я ведь просила няню не разрешать тебе входить в сеть.

— Я испугался, когда папа не вернулся домой. Я хотел присмотреть за тобой. Я сказал няне, что пошёл спать.

— Нам нужно уходить отсюда, — сказала она, крепко сжимая руку сына.

Однако Шерон не двинулась с места. Свет Зохара начал сиять. Отвернуться от этого сияния, что было ярче любой звезды, не помогло бы. Она чувствовала, как её медленно куда-то уносит, словно она стоят в пустыне совершенно одна, около водоема, и на неё несётся огромная волна — от неё нет смысла или желания куда-то уходить. Сила, что исходила от Зохара, казалась смутно знакомой, находила отклик внутри неё.

Один за одним, абраксианские гости Совета Паломничества двигались к пьедесталу, словно ходячие мертвецы, и тянули руки к Зохару. Один за одним они кричали и исчезали. Шерон тоже двинулась вперед, продолжая держать сына за руку, однако голос в голове заставил её остановиться.

— Нет, не так, Шерон, — это был тот же голос, что недавно шептал ей на ухо. На этот раз она узнала его. — У меня на тебя другие планы, — сказал Эрих Вебер. — На тебя и на твоего сына.

— Ваше Святейшество! Зохар! — закричал кардинал Картер.

Сергий взглянул вниз с пьедестала, увидев как абраксианцы исчезают в ярком свете Зохара.

— Что происходит? Об этом ни слова нет в писании. Должно быть, работа Юрьева! — заключил патриарх. — Быть не может, что В-ДО подчиняется этой шавке Федерации.

***

Тот, кто встретился с В-ДО, никогда уже не сможет об этом забыть. Едва первый век его жизни подошёл к концу, Дмитрий Юрьев окончательно в этом убедился. Такой опыт не забывается.

Он мгновенно узнал боль в голове, такую схожую с той, что он испытал, впервые установив связь с В-ДО. Он согнулся перед своим рабочим столом, схватившись за голову, и Зора тут же подошла к нему, желая помочь.

— Что такое, Дмитрий? Что случилось? — спросила она.

— Зохар, — простонал он. — Его активировали. Я чувствую. Если этот ублюдок Сергий думает, что может открыть путь к Потерянному Иерусалиму и лишить меня единственного шанса на жизнь в мире, то он глубоко ошибается.

***

Не могло быть комфорта большего, чем тот, что исходил от Компаса Порядка. Точно знать, что и где происходит, было не единственной целью конечного плана Вильгельма, но ещё и возможностью убедиться, что всё идёт как надо и почувствовать это странное удовлетворение.

— Что происходит? — спросила Кайла.

Глядя в Компас, только Вильгельм мог дать корректный ответ на этот вопрос. Он часто испытывал соблазн использовать силу в собственных эгоистичных целях, однако не мог представить большего выражения власти, чем филантропия.

— Путешественник разблокировал Зохар, а детектив бросился ему навстречу, — ответил он. — Время Завета приближается.

***

Их план состоял в том, чтобы отключить от сети как можно больше людей, однако когда Ян и его команда прибыли к вратам архонского собора, они поняли, что весь этот план пошёл прахом. Там, где должно было скопиться не меньше десятка тысяч человек, едва ли можно было насчитать сотню.

— Мы опоздали? — спросил капитан.

Если бы только Совет проводили в реальном пространстве, в настоящем соборе... Тогда у них было бы хоть какое-то преимущество перед Путешественником. К сожалению, власти были слишком упёрты, когда дело касалось традиций.

— Даже патриарха нет, — добавила Мелисса.

— Что мы будем делать, капитан? — спросил Лактис.

Ян не хотел признаваться в этом даже себе, но где-то глубоко в душе он думал, что произошло самое страшное. Даже если Шерон и впрямь оказалась одной из последних жертв Путешественника, его долг состоял в том, чтобы отключить от сети уцелевших и арестовать преступника. Он как мог старался скрыть своё замешательство, но лицо, должно быть, выдавало его с потрохами.

— Я знаю, о чём ты думаешь, Ян, — сказала Мелисса. Она и не заметила, когда перестала обращаться к капитану на «вы». — Сейчас речь не идёт о том, чтобы взвесить решения и выбрать самое рациональное. Здесь есть только одно верное решение.

— Ты права, Мелисса. Разделимся и выведем из сети тех, кто остался.

— Нет! Я не это хотела сказать. Ты не сможешь всё время приходить к верному решению, размышляя над стратегией или количеством противников в одиночку. Я скорее буду подчиняться Багсу, чем такому капитану.

— В моей базе данных это числится оскорблением, — вмешался Багс.

— Тебе нужно подумать о ней, — Мелисса проигнорировала робота. — Да, прямо сейчас. Тебе нужно надеяться, что она всё ещё жива.

— Мелисса, — начал Ян.

Он не был уверен в том, что именно хочет сказать. Слова ускользали от него, но действия — никогда. Мужчина сделал шаг вперёд и заглянул в зеленые глаза подчиненной, всего лишь на мгновение, прежде чем крепко обнять её. Он чувствовал как она обхватила его руками в ответ.

— Спасибо, — только и прошептал Ян ей на ухо.

Он разорвал объятие, достал пистолет и бросился в небольшую толпу абраксианцев, стоящих перед огромным золотым монолитом. Можно было лишь предположить, что он и был тем самым Зохаром, о котором грезил Путешественник. Он выкрикивал имя Шерон бесконечное количество раз, прорываясь сквозь людей, но она не отвечала ему. Как и советовала Мелисса, он не прекращал верить, что она где-то здесь. Не прекращал, даже когда толпа поредела и Зохар начал занимать почти всё поле его зрения. Он мог чувствовать Шерон. Она ещё не покинула этот мир.

Наконец, когда он оказался по другую сторону от основной толпы людей, он увидел троих людей, стоящих между ним и Зохаром: Путешественника, Шерон Зойер и Хоакина Розаса.

— Хоакин? — прошептал Ян, слова с трудом срывались с его губ, застревая в горле. Он хотел сделать шаг к своим жене и сыну, но ноги не слушались, мужчина упал на колени.

— Прекрасный Зохар, — говорил Путешественник. — Мы просто в идеальном месте для того, чтобы воплотить мою мечту. Слушайте, души, заточенные здесь, в моём сознании! Мы на пороге становления чем-то за гранью ваших самых смелых желаний! Мои приготовления завершены! Великий В-ДО, даруй мне свою силу в соответствии с условиями нашего договора!

Хоакин и Шерон склонились перед Зохаром.

— Нет! — закричал Ян, поднимаясь на ноги и бросаясь к ним. — Хоакин! Шерон! Отойдите от...

Внезапно он наткнулся на невидимый барьер, разделяющий его со своей семьей и Путешественником. Попытки прорваться сквозь него походили на попытку сломать каменную стену. Ян снова и снова пытался, но безуспешно.

— Помолитесь вместе со мной, — он инструктировал Хоакина и Шерон, и вместе они начали цитировать один из тех странных стихов, что Путешественник использовал постоянно. — Шестой ангел опрокинул свою чашу в великую реку Евфрат и её воды высохли, освободив путь для правителей Востока.

— Нет! Хоакин, Шерон, остановитесь! — кричал Ян снова и снова, стараясь пробиться сквозь барьер. — Не произносите эти слова!

— Узрите, я пришёл к вам, словно вор! — продолжал говорить Путешественник, в то время как Хоакин и Шерон замолчали.

Возможно, его голос всё-таки вывел их из состояния гипноза, спровоцированного Путешественником. Если так, то тот выглядел недостаточно возмущенным. Он смотрел прямо в глаза Яна, приблизившись к нему почти лицом к лицу. Теперь их разделял лишь тонкий барьер.

— Благословенен тот, кто способен сохранить свой разум чистым, а свою одежду — при себе, — продолжал он. — Такие не будут прогнаны по улицам нагими, раскаиваясь в своих грехах.

Руки Яна невольно сжались в кулаки, ещё несколько секунд и он позволил себе с силой ударить по невидимой стене. Дикая боль пронзила конечность, заставляя опустить её, кровь потекла вниз по костяшкам, испачкала барьер между ним и Путешественником. Тот улыбался из-под своего белого капюшона.

И вновь все трое заговорили в унисон:

— Затем они собрали правителей в месте, что называлось Армагеддон.

— Хватит! — рычал Ян. — Хоакин, послушай меня! Покажи мне и своей маме, что ты уже достаточно сильный, чтобы защитить её. Ты единственный, кто может её спасти!

— Седьмой ангел опрокинул свою чашу в воздух и из храма раздался голос: «Свершилось!».

— Шерон! Вспомни, зачем ты пришла сюда! Вспомни, кого ты хотела защитить!

Путешественник снова смотрел в глаза Яна, не моргая.

— Свершилось, — повторил он.

Шерон рухнула замертво, Хоакин упал позади неё. В одно мгновение мир Яна рухнул вместе с ними. Уничтожив его жену и ребенка, Путешественник уничтожил и его самого. Проблема заключалась лишь в том, что Ян не умер; Путешественник уничтожил всё, оставив внешнюю оболочку жить.

Чувства покинули капитана, он не мог даже заплакать. Восприятие тоже стерлось, он не понимал, что вокруг реально, а что — нет. Всё, что осталось внутри Яна — это желание отомстить, и его хватило, чтобы он схватил пистолет и нажал на курок, прицелившись ровно в голову Путешественника. Его чувство долга перед обществом тоже растворилось в небытие, он не сумел себя остановить.

Он не сумел остановить себя от убийства Путешественника и всех абраксианцев, мозг которых он взломал. Словно фишки домино, они падали на пол собора один за другим - кто-то кричал перед смертью, однако большинство умирало молча, как Хоакин и Шерон. Мелисса, Лактис и Баг остались стоять на месте, окруженные морем трупов, а удовлетворение Яна от свершившейся мести оставило после себя в лучшем случае горькое послевкусие.

***

— Будто смерть может меня остановить, — произнес Путешественник в темноте бездны. — В-ДО, мой господин! Явись ко мне, исполни свою часть договора! Ответом ему была лишь тишина. Тишина и тьма. — Господин? Ответьте мне! В-ДО! В-ДО! — Бесполезно, — раздался спокойный голос за его спиной. — Он не ответит, сколько бы ты ни кричал. — Кто ты? — он осторожно обернулся, столкнувшись взглядом с бледным, худым человеком. Его глаза были ярко-красными, а волосы то ли седыми, то ли пепельно-белыми от природы, он носил едва приметный кремовый костюм. — Как видишь, своей цели он уже достиг, — продолжал этот человек. — Изучил то, что изучить хотел: когда дело касается чьего-то существования, концепт вечности не является необходимым. Он с самого начала это подозревал, ты стал лишь возможностью подтвердить его догадки. Другими словами, ваш договор был обречен с самого начала. — Кто ты? — вновь спросил Путешественник. — Я твой новый партнер, если ты обо мне. — Мне не нужны партнеры. С таким сознанием, как у меня можно всю жизнь путешествовать по морю Е.М.С — Возможно, это и правда, — сказал мужчина. — Но только для живых. — Да как ты смеешь? — зарычал Путешественник. Никто никогда не сомневался в его силе. Никто. Словно бога, его боялись и уважали во времена его жизни. Но несмотря на это, его преследовало щемящее чувство, некоторый ужас того, что его силы ослабли, что конец, который он увидел в В-ДО десятки лет назад, подкосил его. — Тебя предали и Дмитрий Юрьев, и В-ДО. Если я смогу предложить что-то, чего они не сумели, возможно, ты захочешь присоединиться ко мне. Я наблюдал за тобой долгое время — за ослепительным сиянием твоего сознания; мы с тобой могли бы составить отличную команду. Знаешь, в отличие от тебя, когда я предлагаю отправиться в Землю Обетованную, я уже знаю, как туда добраться. На мгновение Путешественник задумался о предложении этого человека. А было ли ему, что терять? Разве у него не было козырей на руках? — У меня нет выбора, не так ли? — наконец произнёс он. На лице человека в кремовом костюме проступила едва заметная улыбка. — Рад, что ты готов сотрудничать. Как знак присоединения к новому альянсу, белый плащ путешественника обратился черным; всякая яркость лица пропала, а глаза покраснели. Как и его новый хозяин, Путешественник стал отражением смерти. — А теперь иди и верши Завет. Приведи ко мне Яна Зойера. — Как скажете, господин Вильгельм.

***

Лактис и остальная команда приблизились к Яну. Шерон, Хоакин и Путешественник были мертвы. Никакие слова не могли описать вид этих безжизненных тел, лежащих на полу в ярком свете Зохара.

— Ещё рано меня оплакивать, — произнес Путешественник, поднимаясь на ноги.

Лактис мог бы поклясться, что он был одет в белый плащ, но сейчас почему-то носил черный. И он, и Ян с Мелиссой тут же схватились за оружие, направляя его на преступника, что взлетел на алтарь.

— Это невозможно, — покачал головой капитан. — Я выстрелил тебе прямо в голову.

— Пули ничего не значат, когда ты становишься тем, кем стал я.

— Прекрати это, Эрих! — Багс вышел вперед. — Разве ты не видишь, что ты творишь? Разве не видишь, кем ты стал?

— Я точно знаю, кем я стал, и я не хочу слушать лекции о морали от какого-то робота.

— Я никогда не хотел умирать, — говорил Багс своим механическим голосом, однако в нём можно было расслышать грусть. — Но сейчас я понимаю, что всегда собирался погибнуть где-то рядом с тобой, мой создатель.

— Ты думаешь, сможешь убить меня? — усмехнулся Путешественник. — Ой, ну умоляю. Давай, попробуй. Покажи Яну Зойеру одну из сторон моей силы. И тогда я выжгу в твоей памяти, что ты не больше чем обычная машина.

Багс сомневался некоторое время, но все сомнения рассеялись, когда он произносил свои последние слова. Они звучали чисто, безо всякого привычного дребезжания и типичных для роботов интонаций:

— Спасибо, Эрих.

Вслед за этим он выпустил наружу всю свою силу — тот самый шестой уровень, что загрузили в него для борьбы в сетевом пространстве. Множество пуль и ракет вылетели из тела Багса, направившись в сторону Путешественника, это была настоящая самоубийственная атака.

Когда взрывы прекратились и дым рассеялся, перед ними стоял Путешественник — посреди искореженного металла и мусора, однако целый и невредимый, без единой царапины.

— Теперь ты не сможешь остановить Путешественника, Лактис, — раздался голос одновременно из ниоткуда и отовсюду. Это был не голос оператора. Он проникал внутрь, буквально прорезал пространство, и Лактис подумал, что если бы у Е.М.С был голос, то звучал бы он именно так. — Канаан находится внутри тебя и ты должен защищать его любой ценой. Он всё ещё должен сыграть свою роль в истории о Путешественнике, — на мгновение загадочный голос остановился, а затем продолжил говорить. — Да и Ашеру нужен пилот, в конце-то концов.

— Ты помнишь, что тебе поручено было делать, Канаан? — рассмеялся Путешественник, глядя на Лактиса.

— Канаан? — спросила Мелисса. — Лактис, о чем он говорит?

— Мой господин приказал тебе искать людей с фактором, не так ли? — продолжал Путешественник. — Людей вроде меня и Яна Зойера.

— Я, я не... Я верен капитану... и полиции.

— Тогда почему ты убегаешь?

Лактис не понимал, о чём тот говорит. Не понимал до того момента, пока не выбежал из собора и не направился к космопорту, чтобы покинуть эту планету.

***

— Итак, Ян Зойер, все рано или поздно подходит к концу, а смотреть как опускается занавес в одиночку не хочется. Присоединяйся ко мне, позволь мне покончить с твоим жалким человеческим существованием. Существует мир, где ты сможешь преодолеть смерть, забыть о самом её существовании. Это мой мир и в нём для тебя зарезервировано особенное место.

— Не слушайте его, капитан, — произнесла Мелисса. Она была единственной, кто остался рядом с капитаном из всего его отряда и покидать своего командира не собиралась. — Это ловушка.

— Позволь мне убить тебя, Ян Зойер, и ты станешь тем, кем стал я.

— И кем же ты стал? — спросил Ян.

— Вечным, — монстр в черном плаще ухмыльнулся.

— Значит, ты предлагаешь мне вечность...

— Капитан? — удивленно воскликнула Мелисса. Неужели его действительно соблазняло подобное предложение?

— ...в мире без Хоакина и Шерон, — закончил он. — Это вечная тюрьма для души. Осколки воспоминаний никогда не соберутся в полноценную жизнь, разве что в её подобие.

—Жить и умереть в мире, что ты зовешь реальностью, — говорил Путешественник. — Или обрести мир в своём сознании. Здесь выбирать-то нечего. Что ты собираешься делать с этой пушкой?

Мелисса видела как Ян поднял пистолет, направляя его в сторону преступника.

— Я ведь уже говорил тебе: ты в моём мире. Здесь я устанавливаю правила.

Словно в доказательство собственных слов, Путешественник призвал огромное существо — сине-серое, с рогами и странным нимбом. Оно стояло за его спиной — монстр, поддерживающий другого монстра — и в его руках формировалось два луча, словно мечи, созданные из звездного света, настолько яркого, что черный плащ Путешественника вновь начал казаться белым.

— Ты обманул Шерон и Хоакина. Ты обещал им мир, дать который не мог. Ты прятал собственный страх за страхами других, — слезы непроизвольно стекали по лицу Яна.

— Хватит, сопротивляться бесполезно. Никто не отказывается от вечного мира и покоя. Присоединяйся ко мне, позволь себя уничтожить.

Ян согнул руку в локте и прислонил дуло пистолета к своему виску. Купаясь в ярком, теплом свете Зохара, стоя над мертвыми телами своих жены и ребенка и чувствуя как слезы текут по его щекам, Ян Зойер произнёс всего два слова, прежде чем нажать на курок. Всего два слова, прежде чем остатки его мозгов покрыли собой пол собора. Прежде чем послать к чёрту предложение Путешественника.

— Я отказываюсь.

Эпилог. Non Sum Qualis Eram

С того дня прошло уже два года. Два года — это действительно много, и когда я говорю об этом, я с ужасом вспоминаю произошедшее. Те события до сих пор преследуют меня в кошмарах, иногда я просто не могу спать, я вижу эти жуткие картины снова и снова, словно включила на ночь один из ужастиков, а выключить его не могу. Ты идешь ложиться и говоришь себе, что не будешь об этом думать; ты выключаешь свет и притворяешься, что тебя не пугают тени, блуждающие по стене. Ты видишь убийцу, монстра, демона, любое существо, что терроризирует персонажей фильма, прячется в шкафу или под твоей кроватью, но на самом деле живёт только внутри тебя. Твои воспоминания позволяют ему жить, делают его реальным. Только это никакое не кино. Путешественник существует, и не потому, что я не могу его забыть, а потому что я не смогла арестовать его в тот день. И то, что он сотворил; те люди, которых он убил — они стали тенями на моих стенах. Я не могу прекратить думать об этом, меня не хватает даже на одну ночь.

Мне было предъявлено множество обвинений в актах кибертерроризма, моё имя разнеслось по всей сети как имя сообщницы Эриха Вебера, Путешественника. Ничего удивительного, если честно. Когда ПДГФ прибыли в собор, они нашли там сотни трупов и единственного выжившего. С учетом того, что все мои друзья погибли или пропали, некому было подтвердить мою невиновность, а значит, я была просто отличным кандидатом на роль козла отпущения. Никто мне не поверил, меня отправили в участок на установление личности, однако я сумела сбежать. Существовало лишь одно место, куда я могла отправиться, лишь один человек, что мог меня принять — такой же беглец, как и я, Алексей Циалковский.

Veritas Liberabit Vos означает - «Истина дарует вам свободу». Сейчас, с высоты своего опыта я могу сказать, что те убийства в Е.М.С на самом деле никогда не происходили. Если взглянуть на всё это со стороны, можно сказать, что мы все просто мечтали о кроватях из стали и грубых решетках. Да, люди действительно погибли, но могу ли я сказать, что стала свидетельницей их убийства, если мои глаза были закрыты? Прежде чем искать спасения в истине, как делает это Алексей, нужно спросить себя, а что есть истина на самом деле. Так что я воспользовалась своим влиянием в V.L.V., чтобы организовать галактическое анти-Е.М.С движение, назвав его «Scientia».

Новости об активации Зохара побудили всю звездную систему заинтересоваться им, пробудили в людях желание завладеть им, так что Сальваторы Федерации забрали его с Абраксаса. Вскоре начались беспорядки и, по совету Юрьева, Федерация наложила военные санкции на Миграционный Флот. Патриарх Сергий рвал и метал, публично обвинил во всём Федерацию и поклялся отомстить. Те отношения, что патриарх Юлий пытался выстроить между двумя фракциями, были разрушены.

Я не знаю, что случилось с Лактисом. Я до сих пор не видела его с того момента как он сбежал. И о том, что такое Канаан, я тоже не знаю, разве что наслышана о том факте, что это какой-то термин из религиозных писаний времен Потерянного Иерусалима. Если бы я могла сказать Лактису лишь одну вещь, то призналась бы ему в любви. Несмотря на то, что я оттолкнула его в день смерти Михаила, я всё равно люблю его. Не прошло и шести часов с момента самоубийства Яна, как за его тело начались торги. Выиграла их корпорация «Зиккурат». Что стало с Яном сейчас? Да бог его знает. Помнит ли он тот день? Сумеет ли вспомнить Шерон, Хоакина и Путешественника? Будет ли помнить как он умер? Если в галактике есть хоть капля справедливости, молю, чтобы та пуля задела и его память. «Scientia» борется также и с законом об утилизации жизни; если я умру раньше, чем мы добьёмся успеха, то после смерти тоже стану тем же, кем стали останки капитана.

После того дня мой собственный мир стал гораздо спокойнее. Не знаю, к лучшему ли это. Я наконец стала тем лидером, которым всегда мечтала быть, вот только на самом деле это выглядит совсем не так, как в моих мечтах. Я провожу дни за столом, а не на поле боя; моё оружие — слова и контракты, а не пушки. Дни бандитов, доказательств и справедливости давно прошли, этот поезд я упустила. Я ожесточилась, чтобы стать похожей на капитана, и всё, что я должна показать миру сейчас — свое спокойствие и пассивный протест, эти горы бумажной волокиты.

С того дня мой мир стал гораздо спокойнее. И я не знаю, к лучшему ли это.

  1  2