Писано мудрецом первого столетия Третьей Эры Монтокаи:

63 г. Третьей Эры:

В осеннюю пору года, Принц Пелагиус, сын Принца Уриэля, который приходился сыном Императрице Кинтире, племяннице великого Императора Тибера Септима, пришел в град Скалистых Земель Камлорн, чтобы свататься к дочери Короля Вульстеда. Имя ее было Квинтилла, прелестнейшая из венценосных дочерей Тамриэля, умелая в женских делах и прекрасная чародейка.

Бывший к тому уж одиннадцать лет вдовцом и имевший молодого сына по имени Антиокус, Пелагиус прибыл ко двору и нашел, весь город в ужасе от немыслимых злодейств демонического оборотня. Вместо свершения сватовства, Пелагиус и Квинтилла отправились спасать королевство. Его мечом и ее чародейским искусством, чудовище было повержено и мистическими силами Квинтилла сковала душу монстра, переселив ее в драгоценный камень. Позже Пелагиус приказал ювелиру вставить этот камень в кольцо и женился на своей возлюбленной.

Но говорят, что душа ужасного волка оставалась в заточении только до рождения их первого ребенка...

80 г. Третьей Эры

"Посол из Солитуда прибыл, Ваше Величество," прошептал камергер Бальвус.

"В обеденный час?" - пробормотал Император. "Скажи, чтобы подождал."

"Нет, отец, очень важно принять его," - вставая, произнес Пелагиус. "Вы не можете заставлять его ждать, а после сообщать печальные новости. Это против правил дипломатии."

"В этом случае, не оставляй нас - ты ведь более сведущ в дипломатии, нежели я. Нам пригодится присутствие всех членов семьи". - добавил Император Уриэль Второй, внезапно осознав, как мало людей собралось за обеденным столом на этот раз. "А где твоя мать?"

"Спит с первосвященником Кинарет," - должен был сказать Пелагиус, но, как его отец верно заметил, он был очень дипломатичным, и поэтому он лишь кратко заметил: "На молитве".

"А твои сестра и брат?"

"Амиэль в Фэстхолде, встречается с Верховным Магистром гильдии магов. А Галана, хоть, конечно, мы и не станем сообщать об этом послу, готовится к своей свадьбе с герцогом Нарсиса. И поскольку посол ожидает, что она выйдет замуж за его повелителя, короля Солитуда, мы сообщим что она на водах, пытается излечить внезапно появившиеся множественные гнойные нарывы по всему телу. Думаю, если Вы расскажете ему это, он не станет чересчур настаивать на женитьбе, хоть она и сулит им политические выгоды". Пелагиус ухмыльнулся. "Вы же знаете, как северян тошнит от бородавок на теле женщины."

"Но, разрази меня надвое, я чувствую, что мне необходимо присутствие семьи, ведь иначе я буду выглядеть как старый дурень, презираемый дорогими и близкими людьми" - в раздражении заворчал Император, втайне подозревающий, что это действительно так. "А как насчет твоей жены? Где она - и внуки?"

"Квинтилла нянчится с Сефорусом и Магнусом. Антиокус скорее всего распутничает в городе. Понятия не имею, где находится Потема, должно быть, на занятиях. Я думал, Вы не очень любите, когда Вас окружают детьми."

"Нет, люблю, но только когда встречаюсь с послами в приемном зале," - вздохнул Император. "Они придают встрече атмосферу, гм... семейности и чистоты. Ох... ну, давайте, вводите вашего проклятого посла" - приказал он Бальвусу.

Потема скучала. В Имперской Провинции царила зима - дождливое время, и улицы с садами были затоплены водой. Она не могла припомнить хотя бы один не дождливый день. Прошли ли дни, или уже недели, и даже месяцы с тех пор, как она видела солнечный свет? В мерцающем свете дворцовых факелов не существовало времени, и пока Потема шла отделанными мрамором и простым камнем залами, прислушиваясь к шуму проливного ливня, она не могла думать ни о чем, кроме своей собственной скуки.

Астеф, ее учитель, должно быть, ищет ее. Обыкновенно она не чуждалась занятий. Механическое зазубривание всегда давалось ей просто. Пока она шла по пустому бальному залу, она проверяла себя. Падение Орсинума? - 980 год Первой Эры. Тамриэльские Хроники - автор? - Хоси. Дата рождения Тибера Септима? - Вторая Эра, 288 год. Правящий король Даггерфолла? - Мортин, сын Готлира. А в Сильвенаре, на данный момент? - Варбарент, сын Варбарила. Главный полководец Лилмота? Непростой вопрос: это дама, зовут Иоя.

Что, если я буду вести себя как положено, не буду попадать в неприятности и мой учитель будет считать меня прекрасной ученицей? Мать и отец вряд ли сдержат обещание купить мне даэдрическую катану в личное пользование, и скажут, что, во-первых, они такого обещания не помнят, а во-вторых, это слишком дорого и опасно для девушки моего возраста.

Из приемного покоя Императора доносились какие-то голоса. Отец, дед, и человек со странным акцентом - похоже, северянин. Потема вынула расшатанный камень за гобеленом и прислушалась.

"Позвольте говорить откровенно, Ваше Императорское Величество," - донесся голос северянина. "Мой повелитель, Король Солитуда, вовсе не был бы обеспокоен, даже если бы принцесса Галана выглядела как орчиха. Он хочет заключить союз с Императорской фамилией, и Вы согласились отдать ему Галану, иначе Вы будете вынуждены вернуть те несколько миллионов золотом, что он предоставил Вам на подавление восстания каджиит в Торвале. В исполнении этого соглашения Вы поклялись честью".

"Я не припоминаю подобного договора" - голос ее отца был тверд... "А Вы, мой сеньор?"

После этого раздалось неразборчивое ворчливое покряхтывание, которое, как Потема знала, заменяло ее деду речь.

"Что же, наверное, придется пройти в Зал Записей, коли уж моя память так подводит меня" - голос северянина был исполнен сарказма. "Я ясно помню Вашу печать, нанесенную на договор прямо перед тем, как он был заперт. Но воистину, я не застрахован от ошибок".

"Мы пошлем в Зал пажа за договором, на который Вы ссылаетесь," - ответил голос ее отца, жесткий и холодный, как всегда перед нарушением обещания. О, эти интонации Потеме были прекрасно известны. Она поставила на место расшатанный камень и поспешила в бальный зал. Она знала, как медленно передвигаются пажи, исполняющие приказы немощного Императора. Она могла добраться до Зала Записей за минуту.

Конечно же, массивная дверь черного дерева была заперта, но она знала, что делать. Год назад она застала одну из фрейлин своей матери за кражей драгоценностей, и в обмен на молчание, принудила фрейлину научить ее вскрывать замки. Потема вытащила из броши с красным бриллиантом две булавки и вставила первую в один из замков, стараясь удержать кисть от дрожи. Одновременно она лихорадочно припоминала расположение прорезей и зубчиков внутри замкового механизма.

У каждого замка есть своя география его внутреннего мира.

Замок в кухонной кладовой: шесть поворотных зубчиков, седьмой не проворачивается, и еще есть контр-винт. Она открыла его просто ради развлечения, но если бы она хотела кого-нибудь отравить, (при этой мысли она всегда внутренне улыбалась), вся прислуга уже отправилась бы на кладбище.

Замок в тайнике ее брата Антиокуса, содержащем коллекцию порнографической живописи каджиит: два простых зубца, поворотных, и жалкая отравленная игла, обезвреживаемая легким нажатием на противовес. Но это - уже хорошая добыча. Странно, но Антиокус, признанный бесстыдник, оказался чувствителен к шантажу. Однако ей было всего лишь двенадцать, и извращения кошко-людей и циродиильцев казались чем-то академически отстраненным. Антиокус был вынужден подарить ей бриллиантовую брошь, которую она припрятала.

Ее никогда не могли поймать. Даже когда она вторглась в покои архимага и украла его самую старинную книгу заклинаний. Даже когда она вторглась в гостевые покои, отведенные королю Гиланы, и стащила его корону, как раз в утро перед официальной церемонией Приветствия. Так легко оказалось досаждать своей семье этими мелкими гадостями. Но в этом случае - это был как раз тот документ, который хотелось видеть Императору, такая важная встреча - она обязана был получить его первой.

Однако именно этот замок оказался сложнейшим из тех, что она когда-либо открывала. Снова и снова она пыталась поддеть выступы, осторожно отстраняя двухконечную скобку, мешавшую протолкнуть булавки поглубже, постукивая по противовесу. У нее ушло почти полминуты, чтобы взломать замок в Зал Записей и войти в хранилище Древних Свитков.

Документы были разложены и маркированы в строгом порядке, с учетом года, провинции и королевства, и Потема быстро отыскала Контракт Помолвки между Уриэлем Септимом Вторым, благословением Богов, Императором Циродиильской Империи Тамриэля и его дочерью Принцессой Галаной, с одной стороны и Его Величеством Королем Солитуда Мантиарко. Она схватила добычу и выскочила из Зала, надежно заперев дверь, еще до того, как показался паж.

В бальной комнате она вновь вынула неверный камень и прислушалась к разговору внутри. Несколько минут трое мужчин - северянин, Император и ее отец - просто болтали о погоде и каких-то скучнейших дипломатических тонкостях. Затем послышались шаги и молодой голос - голос пажа.

"Ваше Императорское Величество, я осмотрел Зал Записей, и не смог отыскать документ, который Вы приказали принести."

"Вот, вы же видите" - донесся голос отца Потемы. "Я говорил вам, что его не существует."

"Но я видел его лично!" Голос северянина дрожал от ярости. "Я был там, когда вы и мой повелитель подписывали его! Я там был!"

"Я надеюсь, что вы не подвергаете сомнению слова моего отца и полновластного владыки Тамриэля, тем более теперь, когда имеются доказательства того, что вы.... ошиблись." - низкий голос Пелагиуса тоже не предвещал доброго.

"Нет, конечно же" - внезапно одумавшись, заметил северянин. "Однако что же мне сказать королю? Он не войдет в родство с императорской семьей, золота он тоже не получит, и соглашения... не существует, хоть мы и были уверены в обратном?"

"Мы не хотим создавать напряженности между королем Солитуда и нами." - донесся голос Императора, все еще слабый, но достаточно ясный. "Что если мы предложим Королю Мантиарко нашу внучку?"

Потема вдруг ясно ощутила холод, исходящий от стены.

"Принцесса Потема? Не слишком ли молода она?" - осведомился северянин.

"Она уже достигла тринадцати," - заметил ее отец. "Выходят замуж раньше, чем она."

"Полагаю, она будет идеальной парой для вашего короля," - сказал Император. "Общеизвестно, да и я так думаю, что она невинна и застенчива, но я уверен, она быстро познает все тонкости двора - в конце концов, она принадлежит к роду Септимов. Из нее выйдет прекрасная королева Солитуда. Не сногсшибательная красавица, но хоть высокородна."

"Степень родства у внучки менее значительна, чем у дочери" - убитым голосом заметил северянин. "Но у нас нет путей и возможностей отклонить ваше предложение. Я пошлю моему королю донесение."

"Аудиенция окончена," - заметил Император, и Потема услышала, как северянин покинул комнату.

Из глаз Потемы струились слезы. Она знала, кто правит Солитудом - из своих учебников. Мантиарко. Толстяк, переваливший за шестьдесят. И еще она знала, где находится Солитуд, как холодно там, в этом сердце северных ветров. Ее отец и дед были готовы сослать ее на варварский Север. Голоса все еще доносились из комнаты.

"Молодец, мальчишка. Теперь ты должен спалить дотла этот документ." - произнес ее отец.

"Мой Принц?" - произнес дрожащий голос пажа.

"Дубина, конечно же я говорю о договоре между Императором и Королем Солитуда. Мы же не хотим, чтобы стало известно о его существовании?"

"Мой Принц, я сказал правду. В Зале Записей я не смог найти документ. Похоже, он потерян."

"Во имя Лоркана!" - зарычал отец. "Почему в этом месте все всегда теряется? Иди в Зал и ищи эту бумажку, пока не разыщешь!"

Потема посмотрела на документ. Миллионы золотом, обещанные к возврату Королю Солитуда, в том случае, если он не женится на тетушке Галане. Она могла отнести этот документ отцу и в награду он отменит ее помолвку с Мантиарко. Или нет? Можно шантажировать отца или Императора и таким образом получить некоторую сумму денег. Или быть может, пустить его в дело, когда она станет Королевой Солитуда и тогда можно будет получить при его помощи многое... Больше, чем при помощи даже даэдрической катаны.

Потема вдруг поняла, что у нее много возможностей. И еще - что скука отступает.

Часть II

Писано мудрецом первого столетия Третьей Эры Монтокаи

82 г. Третьей Эры:

Через год после свадьбы своей четырнадцатилетней внучки принцессы Потемы и короля Мантиарко из скайримского королевства Солитуд, Император Уриэль Септим II скончался. Его сын, Пелагиус Септим II стал Императором. Он обнаружил, что казна порядком опустошена, так как его отец очень неумело вел дела.

Древние династии северян были против королевы Потемы, потому что она была чужестранкой. Предыдущая жена Мантиарко умерла, и вот ее как раз очень любили. От нее у короля остался сын, принц Баторг, который был на два года старше своей мачехи. Он очень невзлюбил Потему. Но король очень любил свою новую королеву, он постоянно поддерживал ее. В 29 лет она родила ему сына.

97 г. Третьей Эры

"Ты должен сделать что-нибудь, чтобы унять боль!" - кричала Потема, сжимая зубы. Лекарь Келмет сразу же представил себе волчицу, но приказал себе не думать об этом. Враги называли Потему Волчьей Королевой, но не из-за внешнего сходства с животным.

"Ваше Величество, у вас нет никаких ран. Та боль, что вы чувствуете, естественна при родах", - он хотел добавить еще несколько слов утешения, но ему пришлось уворачиваться от удара.

"Я тебе не какая-то крестьянка!" - кричала Потема. "Я королева Солитуда, дочь Императора! Сделай что-нибудь! Призови даэдру! Я продам душу любого своего подданного, только чтобы унять боль!"

"Миледи", - нервно сказал лекарь, задергивая занавески, не давая утреннему солнцу заглянуть в комнату. "Никогда нельзя так говорить, даже в шутку. Глаза Обливиона всегда следят за нами".

"Что ты знаешь об Обливионе, лекарь?" - крикнула она, но затем успокоилась. Боль отступила немного. "Не передашь ли ты мне вон то зеркало, которое я в тебя кинула?"

"Вы снова хотите бросить его, ваше Величество?" - спросил лекарь с грустной улыбкой, выполняя приказ.

"Очень может быть", - ответила она, глядя на свое отражение. "И на этот раз не промахнусь. Как же я ужасно выгляжу. Лорд Воккен все еще ждет меня в холле?"

"Да, ваше Величество".

"Скажите ему, что я только поправлю прическу и приму его. И оставь нас. Я позову тебя, когда мне вновь станет больно".

"Да, ваше Величество".

Через несколько минут лорд Воккен вошел в комнату. Он был абсолютно лысым, друзья называли его Гора Воккен. Голос его был похож на раскаты грома. Королева была одной из немногих людей, которые не боялись его. Он улыбнулся ей.

"Моя королева, как вы себя чувствуете?" - спросил он.

"Черт подери. Судя по твоему хорошему настроению, тебя сделали главнокомандующим".

"Всего лишь временно, пока ваш муж пытается выяснить, верны ли слухи о предательстве моего предшественника, лорда Тона".

"Если ты все сделал так, как я говорила, он обнаружит предательство", - улыбнулась Потема. "Скажи мне, принц Баторг все еще в городе?"

"Что за вопрос, ваше высочество", - рассмеялся Гора. "Сегодня же Турнир Выносливости, принц никогда его не пропускает. Он разрабатывает новые приемы самозащиты каждый год, чтобы применить их на этих играх. Помните, как в прошлом году он без доспехов вышел на поединок и двадцать минут сражался с шестью мечниками, после чего ушел без единой царапины? Он посвятил тот бой своей матери, королеве Амодете".

"Да, я помню".

"Он не друг ни мне, ни вам, но вы должны относится к нему с должным уважением. Он двигается, как молния. Это сразу не заметно, но он всегда использует преимущество, которое имеет, против своих противников. Говорят, что он обучался у орков на юге. Также говорят, что у них он научился предугадывать атаку противника при помощи каких-то сверхъестественных сил".

"Ничего сверхъестественного в этом нет", - тихо сказала королева. "Он получил этот дар от отца".

"Мантиарко никогда так не двигается", - рассмеялся Воккен.

"Я говорю не об этом", - сказала Потема. Она закрыла глаза и сжала зубы. "Боль возвращается. Ты должен позвать лекаря, но сначала мне надо кое-что спросить у тебя - началось ли строительство в летнем дворце?"

"Думаю, да, ваше высочество".

"Не думай!" - крикнула она, кусая губы с такой силой, что на грудь к ней упало несколько капель крови. "Делай! Сделай так, чтобы строительство немедленно началось, сегодня же! От этого зависит твое будущее, мое будущее и будущее этого ребенка! Иди!"

Четыре часа спустя король Мантиарко вошел в комнату, чтобы посмотреть на сына. Королева слабо улыбнулась, когда он поцеловал ее в лоб. Когда она показала ему ребенка, король не удержался. Слезы потекли по его лицу.

"Милорд", - сказала она нежно. "Я знала, что вы сентиментальны, но чтобы настолько!"

"Дело не только в ребенке, хоть он и прекрасен, во всем походя на свою мать", - Мантиарко повернулся к своей жене. "Моя дорогая, во дворце беда. Если бы не рождение сына, этот день был бы самым ужасным днем моего правления".

"В чем дело? Что-то случилось на турнире?" - Потема приподнялась в кровати. "Что-то с Баторгом?"

"Нет, турнир тут ни причем. Но это касается Баторга. Я бы не хотел тебя сейчас волновать. Тебе нужно отдохнуть".

"Муж мой, расскажи мне все!"

"Я хотел преподнести тебе подарок к рождению нашего сына, поэтому решил сделать ремонт в летнем дворце. Это было такое замечательное место. Я думал, оно тебе понравится. Это была идея лорда Воккена, по правде говоря. Амодета очень любила это место", - печаль закралась в голос короля. "Теперь я понял почему".

"Что ты узнал?" - тихо спросила Потема.

"Амодета изменила мне там с моим верным военачальником, лордом Тоном. Они переписывались, их письма совершенно ужасны. И это еще не самое худшее".

"А что же?"

"Даты на письмах соответствуют времени рождения Баторга. Мальчик, которого я воспитал как сына", - голос Мантиарко дрогнул. "Это сын Тона, это не мой сын".

"Дорогой", - сказала Потема, почти жалея старика. Он обняла его, а он разрыдался, прильнув к груди своей жены.

"С этого момента", - тихо сказал он, - "Баторг мне больше не наследник. Он будет изгнан из королевства. Этот мальчик, которого ты родила сегодня, будет править Солитудом".

"Может быть, не только", - сказала Потема. "Он ведь внук Императора",

"Мы назовем его Мантиарко Второй".

"Дорогой, я бы с радостью", - сказала Потема, целуя своего мужа. "Но, может быть, стоит назвать его Уриэлем, в честь его деда-Императора, благодаря которому состоялся наш брак?"

Король Мантиарко улыбнулся и кивнул. В дверь постучали.

"Сеньор", - сказал Воккен. "Его высочество принц Баторг победил в турнире. Он ждет, чтобы вы вручили ему награду. Он сумел противостоять атакам девяти лучников и гигантского скорпиона, которого мы привезли из Хаммерфелла. Толпа скандирует его имя. Они называют его человеком, которого нельзя победить".

"Я выйду к нему", - сказал король Мантиарко и покинул комнату.

"О, победить-то его можно", - устало сказала Потема. "Только надо очень постараться".

Часть III

Писано мудрецом первого столетия Третьей Эры Монтокаи

98 г. Третьей Эры

Император Пелагиус Септим II умер за несколько недель до конца года, 15 числа месяца Вечерней Звезды, во время фестиваля Молитвы Северному Ветру. Это посчиталось плохим предзнаменованием для Империи. Он правил на протяжении семнадцати лет. Чтобы пополнить опустевшую казну, Пелагиус распустил Совет Старейшин, заставив их выкупать свои посты. Несколько бедных, но хороших советников исчезло. Многие говорят, что Император умер от яда, который ему подсыпал один из бывших членов Совета.

Его дети присутствовали на похоронах и на коронации следующего Императора. Его младший сын, принц Магнус, 19-ти лет от роду, прибыл из Альмалексии, где он был советником при королевском дворе. 21-летний принц Сефорус приехал из Гилейна вместе со своей невестой-редгардкой, королевой Бьянки. Принц Антиокус, 43 лет от роду, старший сын и наследник престола, всегда был со своим отцом в Имперском Городе. Последней приехала его единственная дочь, Потема, ее зовут Волчьей Королевой Солитуда. Ей тридцать лет, и она невероятно красива. Она прибыла с огромной свитой в сопровождении своего мужа, старого короля Мантиарко, и годовалого сына, Уриэля.

Все считали, что Антиокус должен взойти на трон, но никто не знал, чего можно ожидать от Волчьей Королевы.

99 г. Третьей Эры

"Лорд Воккен каждую ночь на этой неделе приводил в комнату к вашей сестре каких-то людей", - поведал шпион. "Если рассказать ее мужу..."

"Моя сестра поклоняется богам завоеваний Реману и Талосу, а не богине любви Дибелле. Она что-то замышляет с этими людьми, а не устраивает с ними оргии. Держу пари, я спал в своей жизни с большим количеством мужчин, чем она", - рассмеялся Антиокус, но затем посерьезнел. "Она стоит за задержкой, из-за которой совет не предлагает мне взойти на трон. Я знаю это. Уже шесть недель прошло. Они говорят, что им необходимо разобраться в бумагах и подготовиться к коронации. Я - Император! К черту все эти формальности!"

"Конечно, ваша сестра вам не друг, ваше величество, но здесь имеют значение другие факты. Не забывайте то, как ваш отец обращался с Советом. Их надо образумить, и действовать нужно решительно", - шпион глубокомысленно посмотрел на свой кинжал.

"Так и делай, но следи за проклятой Волчьей Королевой. Ты знаешь, где меня найти".

"В каком борделе, ваше величество?"- поинтересовался шпион.

"Сегодня и по фредасам я буду в "Кошке и Гоблине".

Шпион доложил, что в эту ночь к королеве Потеме никто не приходил, потому что она ужинала в Синем Дворце вместе со своей матерью, Императрицей Квинтиллой. Ночь была прохладной и на удивление безоблачной, хотя днем была гроза. Земля больше не могла впитывать влагу, и казалось, что сады заполнены водой. Женщины перешли на балкон, чтобы посмотреть на сад.

"Кажется, ты пытаешься воспрепятствовать коронации своего брата", - сказала Квинтилла, не глядя на свою дочь. Потема видела, что годы не добавили морщин лицу ее матери, они скорее высушили ее.

"Это неправда", - сказала Потема. "А если бы это и было правдой, касается ли это тебя?"

"Антиокус не мой сын. Ему было уже одиннадцать, когда я вышла замуж за твоего отца. Мы никогда особо не сходились. В его возрасте уже пора иметь семью и детей, а он все дебоширит и расслабляется. Он будет не очень хорошим Императором", - Квинтилла вздохнула, а затем повернулась к Потеме. "Очень плохо, когда в семье появляются недовольные. Очень легко можно распасться на группировки, а вот вновь объединиться очень трудно. Я боюсь за будущее Империи".

"Эти твои слова - ты, случайно, не умираешь?"

"Я читала предсказания", - сказала Квинтилла. "Не забывай - я была чародейкой в Камлорне. Я умру через несколько месяцев, а потом, максимум через год, умрет твой муж. Я сожалею, что не увижу, как твой сын Уриэль взойдет на трон Солитуда".

"А не читала ли ты..." - Потема остановилась, все-таки она не хотела открываться даже умирающей женщине.

"Станет ли он Императором? Да, и на этот вопрос я знаю ответ, дочь моя. Не бойся: этот вопрос разрешится при твоей жизни, так или иначе. У меня есть для него подарок". Императрица сняла с шеи ожерелье с большим желтым камнем посередине. "Это камень души, в нем находится дух великого оборотня, которого твой отец и я победили тридцать шесть лет назад. Я наложила на него заклинания из Школы Иллюзий. Его владелец может очаровать любого человека. Очень важное умение для короля".

"И Императора", - сказала Потема, забирая ожерелье. "Спасибо, мама".

Спустя час, направляясь к себе, Потема заметила, как темная фигура исчезла в темноте при ее приближении. Она еще раньше заметила, что за ней идут: такова уж была жизнь при Императорском дворе. Но этот человек находился слишком близко к ее комнатам. Она повесила ожерелье себе на шею.

"Выходи, чтобы я могла тебя видеть", - приказала она.

Человек появился из тени. Небольшого роста, средних лет, в темном плаще. Он зачарованно смотрел в одну точку, находясь под действием ее заклинания.

"На кого ты работаешь?"

"Принц Антиокус мой хозяин", - ответил он мертвым голосом. "Я его шпион".

У нее появился план. "Принц у себя?"

"Нет, миледи",

"Но у тебя есть доступ в его комнаты?"

"Да, миледи".

Потема широко улыбнулась. Он попался. "Веди".

На следующее утро гроза возобновилась с новой силой. Антиокус ужасно себя чувствовал, он стал осознавать, что начинает терять способность пить всю ночь напролет, как в молодости. Он толкнул девушку-аргонку, которая лежала с ним в кровати.

"Сделай хоть что-то полезное, закрой окно", - простонал он.

Как только окно было закрыто, в дверь раздался стук. Это был шпион. Он улыбнулся принцу и протянул ему лист бумаги.

"Что это?", - спросил Антиокус, щурясь. "Наверное, я еще не протрезвел. Похоже на оркский".

"Я думаю, вас это заинтересует, ваше величество. Вас хочет видеть ваша сестра".

Антиокус подумал, стоит ли одеться или выслать подружку, но потом передумал. "Пусти ее. Пусть смотрит".

Если Потема и была шокирована, то она этого не показала. Завернутая в оранжевый и серебряный шелк, она вошла в комнату с победной улыбкой на лице. За ней следовал человек-гора лорд Воккен.

"Дорогой брат, ночью я разговаривала с моей матерью, и она дала мне очень ценный совет. Она сказала, что мне не стоит враждовать с тобой. Ради нашей семьи и всей Империи. Поэтому", - она достала лист бумаги. "Я предлагаю тебе выбор".

"Выбор?" - в ответ улыбнулся Антиокус. "Это не очень дружелюбно".

"Откажись от трона добровольно, и тогда мне не придется продемонстрировать Совету вот это", - Потема протянула брату письмо. "Это письмо с твоей печатью, в котором ты признаешься в том, что знаешь, что твоим отцом является не Император Пелагиус Септим II, а королевский слуга Фондукт. Прежде чем ты начнешь отрицать, что писал это письмо, я скажу, что слухов избежать будет очень трудно, да и Совет с радостью поверит в то, что твой отец был рогоносцем. Правда это или нет, писал ли ты это письмо или нет - не важно. Скандал будет большой, и ты лишишься шансов попасть на трон".

Антиокус побелел от гнева.

"Не бойся, брат", - сказала Потема, забирая письмо из его трясущихся рук. "Я прослежу за тем, чтобы в своей жизни ты ни в чем ни нуждался. Любые девушки, которых пожелает твое сердце, или какой другой орган".

Внезапно Антиокус рассмеялся. Он посмотрел на шпиона и подмигнул ему. "Я помню, как ты залезла в мой стол и нашла там непристойные картинки. Ты пыталась шантажировать меня. Это было почти двадцать лет назад. Замки с тех пор стали совершеннее, ты должна была заметить. Сама ты бы не смогла проникнуть ко мне - ты бы погибла".

Потема улыбнулась. Это было не важно. Он был у нее в руках.

"Должно быть ты зачаровала моего слугу, чтобы он провел тебя в кабинет, где ты могла воспользоваться моей печатью", - ухмыльнулся Антиокус. "Возможно, заклинание от твоей мамочки-ведьмы?"

Потема продолжала улыбаться. Ее брат был умнее, чем она думала.

"А знаешь ли ты, что даже самые мощные заклинания очарование действуют очень недолго? Конечно же ты не знала. Ты же никогда не занималась магией. Поверь мне, лучше хорошо заплатить человеку - это будет гораздо надежнее любых заклинаний, сестра", - Антиокус достал свой листок бумаги. "Теперь у меня есть к тебе предложение",

"Что это?" - спросила Потема. Улыбка исчезла с ее лица.

"Да так, пустяки, но если подумать, то очень серьезная улика. Это листок, на котором ты пыталась подделать мой почерк. У тебя такой дар! Интересно, а раньше ты уже подобным занималась? Да, скорее всего, да, когда писала письмо от руки покойной жены своего мужа, в котором она признавалась в измене и в том, что их первый сын был незаконно рожденным. Что, интересно, будет, если я покажу это письмо твоему мужу? Поверит ли он мне? В будущем, дорогая Волчья Королева, не повторяйся".

Потема покачала головой, не в силах вымолвить хоть слово.

"Давай сюда свою подделку и иди прогуляйся под дождем. И забудь о том, чтобы не допустить меня к трону". Антиокус пристально посмотрел на Потему. "Я буду Императором, Волчья Королева. А теперь иди".

Потема протянула письмо брату и вышла из комнаты. Некоторое время она молчала. Она смотрела, как дождевые капли стекают по мраморным плитам.

"Да, брат, будешь", - сказала она. "Но недолго".

Часть IV

Писано мудрецом первого столетия Третьей Эры Монтокаи

109 г. Третьей Эры

Через десять лет после коронации и провозглашения его Императором Тамриэля, Антиокус Септим удивил свое окружение своей неумной страстью к плотским утехам. В 104-м году у его от второй жены Гисиллы родилась дочь. Он назвал ребенка Кинтирой в честь своей двоюродной пра- пра- пра- бабушки, которая была Императрицей. Невероятно толстый, переболевший всеми известными и неизвестными целителям венерическими заболеваниями, Антиокус очень мало времени посвящал политике. Его братья и сестры, как ни странно, очень преуспели на этом поприще. Магнус женился на Хеленне, циродиильской королеве Лилмота -- аргонский король-священник был казнен -- и очень успешно представлял интересы Империи в Черных Топях. Сефорус и его жена Бьянки правили хаммерфелльским королевством Джилан и плодили здоровых детишек. Но самой политически активной из них была Потема, Волчья Королева скайримского королевства Солитуд.

Через девять лет после смерти своего мужа, короля Мантиарко, Потема все еще правила в качестве регентши при своем юном сыне Уриэле. Их двор стал очень модным, особенно среди правителей, которые были недовольны Императором. Все короли Скайрима регулярно посещали замок Солитуда и на протяжении многих лет эмиссары из всех уголков Морровинда и Скалистых Земель поступали точно так же. Некоторые гости приезжали и из более отдаленных краев.

110 г. Третьей Эры

Потема стояла на причале и смотрела, как причаливает корабль из Пиандонии. На фоне серых вздымающихся волн, среди которых она видела столько кораблей производства Тамриэля, этот корабль выглядел совсем не экзотично. Разумеется, насекомоподобный, с мембранными веслами и хитиновым корпусом, но она видела похожие, если не идентичные корабли и в Морровинде. Нет, если бы не флаг, который был определенно чужим, она не отличила бы этот корабль от пары десятков других, стоящих в гавани. Когда до ее лица долетели соленые брызги, она подняла руку, чтобы поприветствовать посетителей из другой островной империи.

Люди на борту были не просто бледными, они были абсолютно бесцветными, как будто бы их плоть была сделана из какой-то белой прозрачной желеподобной субстанции, но ее уже предупредили об этом. Когда появился Король и его переводчик, она посмотрела им прямо в глаза и протянула руку. Король издал какие-то звуки.

"Его Величество, Король Оргнум," сбивчиво затараторил переводчик. "Выражает свое восхищение вашей красотой. Он благодарит вас за то, что вы предоставили ему убежище в этих опасных морях."

"Вы очень хорошо говорите на циродиильском," сказала Потема.

"Я обучен языкам четырех континентов," сказал переводчик. "Я могу говорить с жителями мой родной страны, Пиандонии, а также на языках Атморы, Акавира и здесь в Тамриэле. На самом деле, ваш язык самый простой. Я очень ждал этого путешествия."

"Пожалуйста, скажите его величеству, что мы очень рады видеть его у нас, и что я полностью в его распоряжении," сказала Потема, улыбаясь. Затем она добавила, "Вы понимаете контекст? Это всего лишь обычная вежливость?"

"Конечно," сказал переводчик и издал какие-то звуки, обращаясь к своему Королю, в ответ на них Король улыбнулся. Пока они говорили Потема посмотрела на док и увидела, что знакомые люди в серых плащах наблюдают за ней, параллельно общаясь с Левлетом, человеком Антиокуса. Орден Пси с Острова Саммерсет. Это плохо.

"Мой дипломатический эмиссар, лорд Воккен покажет вам ваши комнаты," сказала Потема. "К сожалению, здесь появились еще одни гости, которые тоже требуют моего внимания. Я надеюсь, его величество поймет меня."

Его величество Король Оргнум понял, и Потема назначила пиандонейцам встречу за ужином. Встреча с Орденом Пси требовала полной концентрации. Она надела свое самое простое платье, черное с золотом и пошла в тронный зал, чтобы подготовиться. ее сын Уриэль сидел на троне и играл со своим ручным джугатом.

"Доброе утро, мама."

"Доброе утро, дорогой," сказала Потема, с трудом поднимая сына в воздух. "Талос, какой же ты тяжелый. Не думаю, что мне когда-нибудь доводилось поднимать такого тяжелого десятилетнего мальчика."

"Может быть, это потому что мне одиннадцать лет," сказал Уриэль, прекрасно выучивший все материнские уловки. "И сейчас ты скажешь, что если мне уже одиннадцать лет, я должен учиться."

"В твои годы я обожала учиться," сказал Потема.

"Я король," капризно заявил Уриэль.

"Но не стоит останавливаться на этом," сказала Потема. "Тебе бы уже полагалось быть Императором, ты ведь понимаешь это?"

Уриэль закивал. Потема в очередной раз поразилась его сходством с портретами Тибера Септима. Те же густые брови и волевой подбородок. Когда он станет постарше и с него сойдет детский жирок он будет копией своего двоюродного пра-пра-пра-пра-дедушки. Она услышала, как у нее за спиной открывается дверь, и церемониймейстер проводил в зал нескольких человек в серых плащах. Она нахмурилась и Уриэль, сразу поняв, что к чему, спрыгнул с трона и вышел из тронного зала, остановившись, чтобы поприветствовать самого важного из пси-магов.

"Доброе утро, мастер Яхезис," сказал он, четко проговаривая каждый слог с легким царственным акцентом, от которого у Потемы полегчало на душе. "Надеюсь, что ваш приезд в замок Солитуда совпадает с вашими желаниями."

"Так и есть, король Уриэль, спасибо," сказал Яхезис, польщенный и довольный.

Яхезис и его пси-маги вошли в зал, и дверь за ними закрылась. Потема еще мгновение задержалась на троне, а потом встала, чтобы поприветствовать своих гостей.

"Я прошу прощения, что заставила вас ждать," сказал Потема. "Подумать только, вы приплыли сюда аж с Островов Саммерсет. Вы должны меня простить."

"Не такое это и долгое путешествие," сердито заметил один из серых плащей. "Мы же не плыли сюда из самой Пиандонеи."

"А. Значит вы уже видели моих гостей, короля Оргнума и его свиту," легко сказала Потема. "Посмею предположить, что вам это кажется необычным, поскольку, как мы все знаем, пиадонейцы хотят захватить Тамриэль. Вы, как я понимаю, сохраняете нейтралитет, как и во всех политических делах?"

"Конечно," гордо сказал Яхезис. "Мы ничего не приобретем и не потеряем от этого вторжения. Орден Пси передал управление Тамриэлем Династии Септимов, так что мы выживем при любом политическом режиме."

"Как блохи, которые цепляются к любой пробегающей мимо дворняге, да?" сказала Потема, прищурившись. "Не преувеличивайте вашу значимость, Яхезис. Отпрыск вашего Ордена, гильдия магов и то раза в два могущественнее вас, а они полностью на моей стороне. Сейчас мы заключаем соглашение с королем Оргнумом. Когда пиадонейцы захватят континент, а я займу свое законное место Императрицы этого континента, тогда вы узнаете, каково ваше настоящее место в этом мире."

Царственной походкой Потема покинула тронный зал, серым плащам оставалось только переглядываться.

"Мы должны поговорить с лордом Левлетом," сказал один из серых плащей.

"Да," сказал Яхезис. "Наверное, стоит."

Они достаточно быстро нашли Левлета на его обычном месте в таверне "Луна и Морская Болезнь". Когда три фигуры в серых плащах под предводительством Яхезиса появились на пороге, дым и шум, казалось, куда-то исчезли. Исчез даже запах табака и флина. Он поднялся со своего места и проследовал вместе с ними в маленькую комнату наверху.

"Вы пересмотрели свое решение," сказал Левлет, широко улыбаясь.

"Ваш Император," сказал Яхезис и тут же поправился, "Наш Император попросил нашей поддержки в обороне западного побережья Тамриэля от пиадонейского флота в обмен на двенадцать миллионов золотых. Мы предложили свои услуги за пятьдесят. Мы поразмыслили над опасностью вторжения пиадонейцев и решили принять изначальное предложение Императора."

"Гильдия магов щедро -- "

"Всего за десять миллионов золотых," быстро сказал Яхезис.

Во время ужина Потема пообещала королю Оргнуму через переводчика, что она окажет ему посильную помощь в борьбе против своего брата. Она с удовольствием отметила, что ее способности распространяются на разные культуры. Той ночью Потема разделила ложе с королем Оргнумом, ей это показалось вежливым дипломатическим жестом. Он оказался одним из лучших ее любовников. Сначала он дал ей какие-то травы, и она почувствовала себя так, как будто она парит на поверхности времени, приходя в себя только для любви. Она чувствовала себя прохладным туманом, который охлаждает пламя его желаний снова и снова. На следующее утро, когда он поцеловал ее в щеку и показал своими белыми глазами, что он покидает ее, она почувствовала сожаление.

В то утро корабль вышел из гавани, и отправился к Островам Саммерсет. Она махала рукой кораблю, когда услышала шаги у себя за спиной. Это был Левлет.

"Они сделают это за восемь миллионов, ваше высочество" сказал он.

"Слава Маре," сказала Потема. "Для начала восстания мне потребуется время. Заплатите им из моей казны, затем отправляйтесь в Имперский Город и возьмите у Антиокуса двенадцать миллионов. Мы должны получить хорошую прибыль от этой игры, и вы, разумеется, получите свою долю."

Три месяца спустя Потема услышала, что флот пиадонейев был потоплен штормом, который внезапно возник у Острова Артаеум. Родной порт Ордена Пси. Король Оргнум и все его корабли были полностью уничтожены.

"Иногда, чтобы получить прибыль," сказала она, прижимая к себе сына Уриэля, "Нужно заставить людей тебя ненавидеть."

Часть V

С пера Инзоликуса, мудреца второго столетия и ученика Монтокаи

119 г. Третьей Эры

Двадцать один год Император Антиокус Септим правил Тамриэлем, и доказал, что он настоящий повелитель, несмотря на свою моральную небрежность. Его величайшей победой стала Война Острова, в год 110, когда Императорский флот и королевские флоты острова Саммерсет при поддержке магии Ордена Пси успешно сокрушили наступающую Пиандонейскую Армаду. Его сводные братья и сестра, Король Магнус Лилмотский, Король Сефорус Джиланский и Потема, Волчья Королева Солитуда, управляли своими уделами хорошо, и отношения между Империей и королевствами Тамриэля значительно улучшились. Но все равно, столетия взаимной терпимости не зарастили всех шрамов, которые существовали между Империей и королями Скалистых Земель и Скайрима.

Во время неожиданного визита своей сестры и ее сына Уриэля, Антиокус, который недомогал во все время своего правления, впал в кому. Несколько месяцев он балансировал между жизнью и смертью, пока Совет Старейшин готовился к восшествию на престол его пятнадцатилетней дочери Кинтиры.

120 г. Третьей Эры

"Мама, я не могу жениться на Кинтире" - сказал Уриэль, более удивленный предложением, чем раздосадованный. "Она же моя кузина. И к тому же, она помолвлена с одним из лордов Совета, Моделлусом."

"Ты такой капризный. Для учтивости есть свое место и свое время" - заметила Потема. "Но в любом случае ты прав насчет Моделлуса, и нам не стоит оскорблять Совет в сложившихся обстоятельствах. Как тебе нравится Принцесса Ракма? Ты провел в ее компании довольно много времени, когда вы были в Фарруне."

"Да, она ничего" - замялся Уриэль. "Только не говори мне, что ты хочешь выслушивать все грязные подробности".

"О, пожалуйста, избавь меня от своего знания ее анатомии" - Потема скривилась. "Ну, ты женишься на ней?"

"Можно".

"Отлично. Тогда я все подготовлю". Потема что-то записала перед тем, как продолжить. "Король Ллеромо был упрям, и его непросто было сохранить на нашей стороне, а политический брак укрепит нашу связь с Фарруном. Они нам понадобятся. Когда похороны?"

"Что за похороны?" - спросил Уриэль. "Ты имеешь в виду дядю Антиокуса?"

"Ну конечно" - вздохнула Потема. "А что, еще кто-то умер?"

"Там какие-то редгардские детишки бегали по коридору - полагаю, что Сефорус уже прибыл. Магнус же прибыл ко двору вчера, так что церемония может состояться в любой день."

"Стало быть, пора обратиться к Совету" - заметила Потема с улыбкой.

Она оделась в черное, довольно непривычный для нее цвет. Было важно тщательно играть роль скорбной сестры. Глядя на свое изображение в зеркале, она поняла, что выглядит на все свои пятьдесят три. Серебряные пряди появились в каштановых волосах. Длинные, холодные и сухие зимы северного Скайрима пробороздили морщинки по всему лицу, похожие на паутину. Но она знала, что улыбкой все еще может завоевывать сердца, а ее сдвинутые брови способны внушать страх. Для ее целей этого было вполне достаточно.

Обращение Потемы к Совету Старейшин возможно окажется полезным примером для молодых ораторов.

Она начала говорить с унизительным для себя подхалимством: "Мои величественные и мудрые друзья, члены Совета Старейшин! Я всего лишь провинциальная королева и могу только предполагать о решениях, которые вы должно быть уже приняли".

Она продолжала, восхваляя последнего Императора, который был знаменитым, несмотря на свои пороки. "Он был истинным Септимом и великим воителем, разбившим почти неуязвимую армаду Пиандонеи, следуя вашим советам."

Но она не теряла времени, и перешла к главному вопросу: "Императрица Гисилла, к сожалению, не сделала ничего, чтобы обуздать похотливый нрав моего брата... Фактически, ни одна шлюха города не побывала в большем количестве постелей, чем она. Если бы она была честнее, выполняя свои обязанности в императорской почивальне, мы бы имели настоящего наследника императорского трона, а не тех полоумных и бесхарактерных ублюдков, что называют себя императорскими детьми. Всем известно, что девочка названная Кинтирой, по слухам, является дочерью Гисиллы и капитана караула. Также может быть, что она дочь Гисиллы и мальчишки, что моет посуду. Мы никогда не узнаем этого наверняка. Но никто не сможет усомниться в происхождении моего сына Уриэля, старшего из наследников династии Септимов. Милорды, никто из принцев Империи не потерпит ублюдка на троне, я вас уверяю".

Она закончил речь тихо, но с завуалированным призывом к действиям: "Потомки рассудят вас. Вы знаете, что должно быть сделано".

В этот вечер Потема развлекала своих братьев и их жен в Зале Карт, ее любимом зале для трапез во всем дворце. Стены в нем были раскрашены яркими, хоть и несколько потускневшими изображениями Империи и заморских стран - Атморы, Йокуды, Акавира, Пиандонеи, Траса. Над головой был выгнут огромный стеклянный купол, влажный от дождя, искажающий звездный свет. Молнии сверкали одна за одной, отбрасывая странные призрачные тени на стену.

"Когда вы поговорите с Советом?" - спросила Потема, когда стол был накрыт.

"Я не знаю, стану ли я..." - сказал Магнус. "Мне не верится, что я скажу им что-то полезное."

"Я буду говорить с ними только после того, как они провозгласят коронацию Кинтиры" - сказал Сефорус. "Просто небольшая формальность, чтобы обозначить мою поддержку и поддержку Хаммерфелла."

"Ты говоришь за весь Хаммерфелл?" - спросила Потема с дразнящей улыбкой. "Редгарды должно быть очень любят тебя."

"У нас в Хаммерфелле с Империей особенные отношения" - сказала жена Сефоруса, Бьянки. "С тех пор, как был подписан пакт в Строс М'кай, ясно, что мы часть Империи, но не ее подчиненные."

"Я так понимаю, что вы уже поговорили с Советом" - спросила жена Магнуса, Хеллена, многозначительным тоном. От природы она была дипломатична, но поскольку была циродиилкой, правящей аргонским королевством, знала, как распознать и обезвредить напряженность.

"Да, именно" - произнесла Потема, делая паузу, чтобы попробовать тушеной дичи. "Я произнесла небольшую речь о грядущей коронации".

"Наша сестра - прекрасный оратор" - заметил Сефорус.

"Вы слишком добры ко мне" - сказала Потема со смешком. "Мне много что удается получше, чем публичные выступления."

"Например?" - спросила улыбающаяся Бьянки.

"Могу я спросить, что ты сказала им?" - спросил с подозрением Магнус.

Внезапно кто-то постучал в дверь. Главный дворецкий прошептал что-то Потеме, она улыбнулась ему и встала из-за стола.

"Я сказала Совету, что если они будут поступать мудро, я полностью поддержу коронацию. Что в этом можно найти плохого?" - сказала Потема, прихватывая с собой бокал вина и идя к двери. "Простите меня, моя племянница Кинтира хочет переговорить со мной."

Кинтира стояла в холле с Имперским Стражем. Она была едва не ребенком, но, подумав хорошенько, Потема припомнила, что в том же возрасте она уже два года была замужем за Мантиарко. Совершенно определенно между ними было сходство. Потема вполне могла представить себе Кинтиру в качестве молодой королевы, с ее темными глазами и бледной кожей, гладкой как мрамор. Как только Кинтира увидела тетушку, в ее глазах на мгновение заискрилась ярость, но она немедленно усмирила эмоции, оставив лишь спокойную важность, присущую членам императорской фамилии.

"Королева Потема" - начла она невозмутимо. "Меня поставили в известность, что коронация состоится через два дня. Ваше присутствие на церемонии нежелательно. Я уже отдала приказ вашим слугам паковать вещи, и эскорт будет сопровождать вас до пределов вашего королевства. Вы покидаете нам этой ночью. Это все. Прощайте, тетя".

Потема начала что-то отвечать, но Кинтира и стражник повернулись спинами, и пошли вниз по коридору. Волчья Королева немного посмотрела им вслед и вернулась в Зал Карт.

"Сестра" - произнесла Потема, адресуясь к Бьянки, с плохо сдерживаемой яростью. "Ты спросила, что мне удается лучше, чем речи? Отвечу: война".

Часть VI

С пера Инзоликуса, мудреца второго столетия и ученика Монтокаи

120 г. Третьей Эры

Пятнадцатилетняя королева Кинтира Септим II, дочь Антиокуса, была коронована в третий день Первого Семени. Ее дяди Магнус, король Лилмота и Сефорус, король Джилана, присутствовали при том, но ее тетушка Потема, Волчья Королева Солитуда, была удалена от двора. Как только она вернулась в свое королевство, Потема начала плести заговор, приведший к восстанию, названному в хрониках Войной Красного Алмаза. Все союзники, которых она собрала за годы правления, недовольные короли и знатные лорды, соединили с ней свои силы в борьбе против новой молодой Императрицы.

Даже самые первые удары, нанесенные по Империи, были неожиданно успешны. Через Скайрим и северную часть Скалистых Земель была атакована Имперская армия. Потема и ее присные распространяли восстание как чуму по всему Тамриэлю, везде поднимая бунты и учиняя беспорядки. Осенью того же года, верный законной власти герцог Гленпоинта, находившийся на побережье Скалистых Земель, попросил срочной помощи у Имперской армии, и Кинтира, чтобы поддержать дух своих поданных в борьбе против Волчьей Королевы, сама повела войско.

121 г. Третьей Эры

"Мы не знаем, где они," - сказал герцог в глубоком недоумении. "Я разослал вокруг разведчиков. Можно только предположить, что они отступили на север, узнав о прибытии Вашей армии."

"Мне самой это не нравится, но должна признаться, что я надеялась, что бой произойдет" - заметила Кинтира. "Я хочу насадить голову моей тетушки на пику и шествовать с ней по всей Империи. Ее сынок Уриэль и его армия находятся прямо на границах Имперской Провинции, насмехаясь надо мной. И как им удается так успешно вести боевые действия? Они действительно так хорошо обучены, или мои подданные попросту меня ненавидят?"

Она очень устала от бесконечных боев на просторах раскисшей Империи этой осенью и зимой. При переходе через горы Драконьего Хвоста ее армия напоролась на засаду. Страшная пурга в тихом баронстве Двиннен, славном своим мягким климатом, оказалась настолько неожиданной и жестокой, что не оставалось сомнений - ее наслал один из магов, союзных Потеме. Куда не посмотри, везде было заметно ее влияние. А теперь шанс схватиться с ней лицом к лицу неожиданно исчез. Императрица дошла почти до пределов своей воли.

"Это всего лишь страх, простой и незамутненный," сказал герцог. "Вот ее главное оружие."

"Я хочу задать вопрос" - произнесла Кинтира, надеясь, что чистый тон, который она взяла, поможет скрыть от герцога страх, что он упомянул - "Вы видели ее армию. Правда ли, что она включила в состав войска нежить?"

"Нет, вот это как раз неправда, но она очень лелеет подобные слухи. Она любит атаковать ночью, частично по стратегическим соображениям, и частично для того посеять страх и распространить небылицы, подобные этой. У нее нет, насколько мне известно никакой сверхъестественной поддержки, ну кроме, конечно обычных для современной армии ночных клинков и боевых магов."

"Ночью, всегда ночью..." - задумчиво проговорила Кинтира. "Быть может, она делает это еще и для того, чтобы ввести противника в заблуждение относительно истинной численности ее армии."

"И конечно, чтобы выйти на заданные позиции до того, как попытка будет замечена" - добавил герцог. "Она мастерица по части скрытной подготовки к нападению. Когда Вы слышите топот ног к востоку, можете быть уверены, что она занимает стратегическую позицию к югу. Но, моя Императрица, мы можем обсудить это все и завтра утром. Я приготовил лучшие комнаты замка для Вас и Вашей свиты."

Кинтира проследовала в свою башню - при свете луны и одинокой сальной свечки она начала писать письмо своему будущему мужу, лорду Моделлусу, который находился в Имперском Городе. Она надеялась, что венчание состоится этим летом, в Голубом Дворце, который так любила ее бабушка Квинтилла, но война могла расстроить все планы. Изредка, отрывая глаза от письма, она смотрела во двор, на деревья - зимние, холодные, лишенные листьев. Двое ее охранников стояли у входа на парапете, всего в нескольких шагах друг от друга. "Прямо как Моделлус и я..." - подумала она, и поспешила занести эту метафору на бумагу.

Стук в дверь прервал ее поэтические экзерсисы.

"Ваше величество - письмо, от лорда Моделлуса," сказал курьер, передавая ей бумагу.

Записка была короткая, и она прочитала ее быстро, еще до того, как курьер ушел. "Что-то здесь странное. Когда это было написано?"

"Неделю назад" - сообщил курьер. "Он сказал, что это срочно, и должно быть доставлено, пока он мобилизует армию. Думаю, они уже покинул Город."

Кинтира отпустила гонца. Моделлус упоминал письмо от нее, с требованием срочной мобилизации армии и прибытия к Гленпоинту для участия в битве. Но битвы при Гленпоинте не намечалось, да и прибыла она только что. Кто же написал письмо, подделав ее почерк, и кому могла понадобиться вторая армия, прибывающая к Скалистым Землям?

Из окна потянуло холодом, и Кинтира подошла, чтобы прикрыть его. Двоих охранников на парапете уже не было. Услышав неясные звуки борьбы у одного из мертвых деревьев, она перегнулась через подоконник, и не слышала, как открылась дверь за спиной.

Когда она повернулась, у входа уже стояли Потема и Ментин, герцог Гленпоинта, с солдатами.

"Вы тихо ходите, тетушка" - сказала она после паузы. Она повернулась к герцогу. "Что заставило вас презреть свою верность Империи? Страх?"

"И еще деньги" - просто заметил герцог.

"Что случилось с моей армией?" - спросила Кинтира, стараясь смотреть Потеме прямо в лицо. "Неужели битва уже кончена?"

"Ваши люди мертвы" - заулыбалась Потема. "Но в битве не было необходимости. Их просто тихо перерезали по одиночке. Еще будут битвы - против Моделлуса в горах Драконьего Хвоста, и взятие Имперского Города. Я буду сообщать вам о ходе войны."

"И я буду вашей заложницей?" - спросила Кинтира, внезапно похолодев от мысли о твердом камне высокой башни. "Проклятье, я ведь ваша Императрица!"

"Но посмотри, моя девочка - я делаю тебя из третьесортной правительницы первосортной мученицей" - похлопав ресницами, сказала Потема. "Насколько я понимаю, благодарности ждать не приходится."

Часть VII

С пера Инзоликуса, мудреца второго столетия и ученика Монтокаи

125 г. Третьей Эры

Точная дата казни Кинтиры Септим II в башне замка Гленпоинт - вопрос дискутируемый. Некоторые говорят, что она был убита вскоре после ее пленения в 121 году, тогда как другие утверждают, что ее долго держали в качестве заложницы, примерно до того момента, когда ее дядя Сефорус, король Джилана, отвоевал западные Скалистые Земли летом 125-го года. Уверенность в кончине Кинтиры сплотила многих против Королевы Потемы и ее сына, который короновался как Император Уриэль III за четыре года до того, вторгшись в Имперский Город.

Сефорус сконцентрировал свои войска в Скалистых Землях, пока его брат Магнус, Король Лилмотский, провел свои аргонские отряды через верный короне Морровинд, в Скайрим, чтобы атаковать собственную провинцию Потемы. Отряды рептилий отлично провели летнюю кампанию, но зимой они были вынуждены отступить для перегруппировки и подготовки к новой атаке в теплое время года. В такой патовой ситуации военное положение было стабильно в течение двух лет.

Кроме того, в году 125-ом, жена Магнуса Хеллена родила своего первенца, мальчика, которого назвали Пелагиус, в честь Императора, который был отцом Магнуса, Сефоруса, наследника престола, а впоследствии и императора Антиокуса, и ужасной Потемы, Волчьей Королевы Солитуда.

127 г. Третьей Эры

Потема восседала на мягких подушечках, разбросанных по теплой траве перед своим тентом, и наблюдала за тем, как солнце восходит над темным лесом, по ту сторону лугов. Это было утро, полное жизни, как обычно бывает летом в Скайриме. Стрекот насекомых наполнял воздух вокруг, и небо было пестро от тысяч парящих птиц, которые то слетались вместе, то разлетались, создавая причудливый узор. Природа ничего не знала о войне, идущей в Фальконстар.

"Ваше Высочество, депеша от войск в Хаммерфелле" - сказала одна из ее фрейлин, подводя к ней курьера. Он тяжело дышал, и был весь покрыт дорожной пылью и потом. Свидетельство длинного, длинного путешествия, за много, много миль.

"Моя королева" - сказал курьер, уставившись в землю. "Я принес страшную новость о Вашем сыне, Императоре. Он встретил войско Вашего брата, короля Сефоруса в Хаммерфелле, в местности под названием Ичидаг. Вы должны гордиться им, он дрался отважно, но Имперская армия нанесла поражение его войску, и Ваш сын, наш Император, был захвачен в плен. Король Сефорус увозит его в Джилан."

Потема выслушивала новости, нахмурившись. "Неуклюжий болван" - произнесла она, наконец.

Затем Потема встала и пошла через лагерь, где ее солдаты вооружались, готовясь к битве. Уже давно они поняли то, что ее владычица не в восторге от церемоний, и предпочитает видеть своих солдат действующими, а не салютующими. Она шла к лорду Воккену - тот переговаривался с командиром боевых магов, обсуждая последние стратегические детали.

"Моя королева" - произнес курьер, следовавший за ней. "Что Вы собираетесь делать?"

"Я собираюсь выиграть эту битву против Магнуса, несмотря на то, что он занимает выгодную позицию, в руинах замка Когментист" - сказала Потема. "И после этого, когда я узнаю, что Сефорус намерен делать с Императором, я буду действовать соответственно. Если нужно будет уплатить выкуп, я выплачу его. Если нужно будет произвести обмен заложниками, пусть так и будет. А теперь иди, вымойся и отдохни, и не становись на пути войны".

"Это не идеальный сценарий" - произнес лорд Воккен, когда Потема вошла в палатку командира. "Если мы атакуем замок с запада, мы попадем как раз под огонь их лучников и магов. Если же мы подойдем с востока, то нам придется драться в болотах, а аргонцы лучше сражаются на заболоченных территориях, чем мы. Гораздо лучше".

"Но как насчет севера и юга - там же просто холмы, правильно?"

"Да, но очень крутые холмы, ваше высочество" - сказал командир. "Мы можем выставить там лучников, но будет неразумно подставлять таким образом наши основные силы."

"Итак, болото" - заключила Потема, и добавила: "Если конечно мы не хотим подождать, чтобы они вышли драться".

"Если мы промедлим, Сефорус подведет армию из Скалистых Земель и нам придется иметь дело с ними обоими" - сказал лорд Воккен. "Не слишком приятный расклад".

"Я поговорю с воинами" - сказал командир. "Попытаюсь подготовить их к атаке через болото".

"Нет" - возразила Потема. "Я сама обращусь к ним".

Облаченные в доспехи, воины собрались на плацу в центре лагеря. Это было пестрое сборище из мужчин и женщин, циродиильцев, северян, бретонцев и данмер, салаг и ветеранов, дочерей и сынов аристократов, домовладельцев, слуг, священников, проституток, фермеров, академиков и искателей приключений. Все они сражались под знаменем Красного Алмаза, символа династии Императоров Тамриэля.

"Дети мои" - обратилась к ним Потема, и ее голос зазвенел от напряжения, повисая в неподвижном утреннем тумане. "Мы прошли много битв вместе, по берегам морей и вершинам гор, через леса и пустыни. Я видела, как вы совершали деяния, вдохновленные доблестью, и они заставляли мое сердце трепетать от гордости за вас. Я также видела грязные приемы, удары в спину, примеры жесточайших зверств и насилия, и они также были мне по душе. Ведь вы все - воины".

Разогревая людей, Потема шла от одного к другому, глядя им в глаза: "Война течет в ваших венах, война въелась в ваши мозги и мускулы, она есть во всем, что вы делаете, и о чем вы думаете. Когда завершится эта война, когда рассеется по ветру прах тех, кто не желает, чтобы законный Император, Уриэль Септим Третий взошел на трон, вы можете отказаться быть воинами. Вы можете вернуться к своей нормальной, довоенной жизни, в свои города и села, вы будете показывать шрамы и рассказывать об этом дне своим изумленным соседям. Но сегодня запомните - в этот день вы - воины и больше никто! Вы - война."

Она видела, как ее слова воодушевляют их. Повсюду вокруг нее глаза наливались красным, и уже видели предстоящий бой, пальцы сжимались на рукоятях оружия. Она продолжала, возвысив голос до предела: "И вы пройдете через болота, подобно черной неуязвимой силе, пришедшей из темного угла Обливиона, вы сдерете шкуры со всех ящериц, сидящих в замке Когментист. Вы воины, и вы должны не только сражаться. Вы должны победить. Вы должны победить!"

Солдаты взревели в ответ, распугав всех птиц в округе лагеря.

С высокой позиции на южном холме Потеме и лорду Воккену открывался прекрасный вид на начинающуюся битву. Это было похоже на два разноцветных роя насекомых, перекатывавшихся взад и вперед через кучку грязи, которая на самом деле была руинами замка. Внезапно, вспышка огня или облако капелек кислоты, брошенное каким-нибудь магом, привлекали внимание, но час за часом битва не была похожа ни на что другое, кроме ужасного хаоса.

"Прибыл всадник" - сказал лорд Воккен, нарушая молчание.

Молодая редгардка была в цветах Джилана, но при белом флаге. Как и курьер, прибывший утром, она была изрядно потрепана долгой дорогой.

"Ваше Высочество" - сказала она, переводя дыхание. "Меня послал Ваш брат, король Сефорус, чтобы принести Вам ужасные известия. Ваш сын, Уриэль, был захвачен на поле боя при Ичидаге, и отправлен в Джилан."

"Это я знаю" - произнесла Потема пренебрежительно. "Услугами курьеров пользуемся и мы. Можете передать вашему хозяину, что как только я одержу победу в этой битве, я заплачу любой выкуп, или обменяю.... "

"Ваше высочество, эскорт с захваченным принцем встретился с толпой разъяренной черни на пути в Джилан" - перебила ее наездница. "Ваш сын мертв. Его сожгли дотла прямо в карете. Он умер."

Потема отвернулась от молодой женщины и посмотрела на поле боя. Ее солдаты одерживал победу. Армия Магнуса сдавала позиции.

"И еще новость, ваше высочество" - промолвила женщина. "Король Сефорус был объявлен Императором."

Потема не смотрела на вестницу. Ее армия одерживала победу.

Часть VIII

С пера Инзоликуса, мудреца второго столетия и ученика Монтокаи

127 г. Третьей Эры

После битвы при Ичидаге Император Уриэль Септим III был схвачен и, прежде чем его удалось доставить в замок его дяди в хаммерфелльском королевстве Джилан, казнен разгневанной толпой. Дядя его, Сефорус, был провозглашен Императором, после чего переехал в Имперский Город. Войска, ранее служившие Императору Уриэлю и его матери, Волчьей Королеве Потеме, принесли присягу новому Императору. За свою поддержку власти Скайрима, Скалистых Земель, Хаммерфелла, Острова Саммерсет, Валенвуда, Черных Топей и Морровинда запросили новый уровень автономии и независимости, и получили его. Война Красного Алмаза подходила к концу.

Потема продолжала сопротивляться и проигрывать сражения, ее сфера влияния все уменьшалась и уменьшалась, и в результате только королевство Солитуд осталось у нее в подчинении. Она призвала на свою сторону даэдр, при помощи некромантии воскресила своих павших врагов, сделав из них неживых воинов, и предпринимала атаку за атакой на своих братьев, Императора Сефоруса Септима I и короля Магнуса Лилмотского. Союзники отворачивались от нее с усилением ее безумия, ее единственными подчиненными остались зомби и скелеты, которых она создавала на протяжении многих лет. Королевство Солитюд стало королевством смерти. Истории о древней Волчьей Королеве, которая командует армиями нечисти, стали ужасом для ее подданных.

137 г. Третьей Эры

Магнус открыл небольшое окно в его комнате. Впервые за многие недели он слышал звуки оживленного города: скрип повозок, цоканье лошадей по мостовой, смех детей. Улыбка не сходила с его лица, пока он умывался и одевался. Раздался настойчивый стук в дверь.

"Входи, Пел", - сказал он.

Пелагиус ворвался в комнату. Было очевидно, что он встал уже давно. Магнус всегда поражался его энергии. Ему всегда казалось, что битвы продолжались бы гораздо дольше, если в них принимали участие только двадцатилетние парни.

"Ты выглядывал на улицу?" - спросил Пелагиус. "Все горожане вернулись! Там торговые лавки, гильдия магов, а на пристани я видел множество торговцев из разных стран!"

"Им больше нечего бояться. Мы разобрались со всеми зомби и скелетами, которые тут жили. Горожане знают, что они теперь в безопасности".

"А дядя Сефорус станет зомби, когда умрет?" - спросил Пелагиус.

"Я сомневаюсь в этом", - рассмеялся Магнус. "А почему ты спрашиваешь?"

"Я слышал, что люди говорят, будто он старый и больной", - сказал Пелагиус.

"Не так уж он и стар", - сказал Магнус. "Ему шестьдесят. Он всего на два года старше меня."

"А сколько лет тете Потеме?" - спросил Пелагиус.

"Семьдесят", - сказал Магнус. "А вот это уже много. Остальные вопросы пусть подождут. Сейчас у меня встреча с командующим, но мы сможем поговорить за ужином. Ты сможешь себя занять, но не влипнуть в какие-нибудь неприятности?"

"Да, сэр", - сказал Пелагиус. Он понимал, что его отец должен продолжать осаду замка тети Потемы. После того, как тетя будет схвачена, они займут крепость. Пелагиус не очень-то хотел этого. Во всем городе стоял пряный запах мертвечины, но его выворачивало наизнанку, когда он только приближался к крепостному рву. Ему казалось, что даже если вывалить миллион цветов на это место, запах все равно останется.

Он часами бродил по городу, покупая еду и всякие безделушки для своих сестры и матери, которые остались в Лилмоте. Он попытался вспомнить, кому же еще надо купить подарки, и был поражен. Все его братья и сестры, дети дяди Сефоруса, дяди Антиокуса и тети Потемы, умерли во время войны. Кто-то в бою, кто-то от голода, так как большая часть урожая была уничтожена во время пожаров. Тетя Бьянки умерла в прошлом году. Остались только он сам, его мать, сестра, отец, да дядя Император. Ну и еще тетя Потема. Но она не считается.

Сегодня утром он подошел к гильдии магов, но решил не входить. Такие места всегда пугали его своим странным запахом, разными кристаллами и старыми книгами. В этот раз Пелагиус подумал, что он мог бы купить подарок дяде Сефорусу. Сувенир из гильдии магов Солитуда.

Какая-то старушка никак не могла открыть дверь, поэтому Пелагиус помог ей.

"Спасибо", - сказала она.

Никого старше нее он, похоже, еще не видел в своей жизни. Ее лицо напоминало старое сморщенное яблоко. Волосы были совершенно белыми. Он инстинктивно уклонился, когда она попыталась погладить его по голове своими когтями. Но вот драгоценный камень у нее на шее сразу же привлек его внимание. Камень был ярко-желтым, и казалось, что внутри у него что-то заключено. Когда свет от свечей упал на камень, то оказалось, что в нем скрыт какой-то зверь на четырех ногах.

"Это камень души", - сказала старуха. "В него заключен дух великого демона - оборотня. Его создали очень-очень давно, чтобы очаровывать людей, но я собиралась поместить в него другое заклинание. Может быть, что-нибудь из школы Трансформации, например, "Замок" или "Щит". Она замолчала и посмотрела на мальчика своими желтыми, слезящимися глазами. "Кажется, я тебя знаю, мальчик. Как тебя зовут?"

"Пелагиус", - ответил он. Вообще-то, он привык отвечать "принц Пелагиус", но ему приказали не афишировать это в городе.

"Я знала одного Пелагиуса", - сказал старуха и улыбнулась. "Ты здесь один, Пелагиус?"

"Мой отец... в армии, он штурмует крепость. Но он вернется, когда замок будет захвачен".

"Осмелюсь сказать, это случится очень скоро", - вздохнула старуха. "Ничто, как бы хорошо не было построено, не стоит вечно. Ты хочешь что-то купить в гильдии магов?"

"Я хотел купить подарок своему дяде", - сказал Пелагиус. "Но я не знаю, хватит ли у меня денег".

Старуха оставила мальчика разглядывать различные товары, а сама направилась к работнику гильдии. Это был молодой северянин, недавно прибывший в королевство Солитуд. Потребовалось довольно много усердия и золота, чтобы убедить его снять заклинание очарования с камня души и поместить в него мощное проклятие, которое постепенно, год за годом, высасывает разум из владельца камня. Также старуха купила дешевое кольцо, которое защищает от огня.

"За то, что ты помог старой женщине, я купила тебе вот это", - сказала она и повесила кольцо на шею мальчику. "Ты можешь подарить это кольцо своему дяде и сказать ему, что в него заключено заклинание левитации. Так что если ему когда-нибудь потребуется откуда-нибудь прыгнуть, оно ему поможет. А камень души для тебя".

"Спасибо", - сказал мальчик. "Вы так добры".

"Доброта здесь ни при чем", - ответила она честно. "Видишь ли, я несколько раз была в Зале Записей в Императорском дворце. Я прочитала, что сказано о тебе в книге предсказаний. Однажды, мой мальчик, ты станешь Императором, Пелагиусом Септимом III, и этот камень поможет тебе. Потомки будут вечно помнить тебя и твои дела".

Сказав это, старуха растворилась в толпе, снующей вокруг гильдии магов. Пелагиус пытался отыскать ее, но не решился пройти дальше большой кучи камней. А если бы он сделал это, то наверняка наткнулся бы на подземный туннель, ведущий в самое сердце замка Солитуд. Если бы он прошел по этому туннелю, то после толп нечисти и развалин древнего дворца, он бы попал в спальню королевы.

А в этой спальне он бы нашел Волчью Королеву Солитуда, которая наблюдала за тем, как уничтожается ее замок. И он бы увидел беззубую ухмылку на лице королевы, когда они испустила последний вздох.

С пера Инзоликуса, мудреца второго столетия и ученика Монтокаи

137 г. Третьей Эры

Потема Септим умерла через месяц после начала осады ее замка. Она была Волчьей Королевой Солитуда, дочерью Императора Пелагиуса II, женой короля Мантиарко, тетей Императрицы Кинтиры II, матерью Императора Уриэля III, и сестрой Императоров Антиокуса и Сефоруса. После ее смерти Магнус, с согласия королевского совета, провозгласил своего сына, Пелагиуса, правителем Солитуда.

140 г. Третьей Эры

Император Сефорус Септим погиб, упав со своего коня. Его брат был провозглашен Императором Магнусом Септимом.

141 г. Третьей Эры

Пелагиуса, короля Солитуда, в Императорских хрониках называют "эксцентричным". Он женился на Катарии, герцогине Вварденфелла.

145 г. Третьей Эры

Император Магнус Септим умер. Его сын, которого будут называть Пелагиус Безумный, взошел на трон.